Соя А. Эмобой
Глава 21
Мания и депрессия
Прошла как минимум неделя с того злополучного
вечера, когда Эгор сходил с гвардейцами на кон-
церт. Честно говоря, Эмобой теперь не следил за
временем. В Эмомире утро с вечером меняли друг
друга слишком быстро, чтобы уследить за ними, а
Реал практически перестал его интересовать. Ду-
мать о возвращении туда он перестал, про Кити
вспоминать стало очень больно, а о том, что он
убил невинных людей, Эгор старался забыть как
можно скорее, впрочем, безрезультатно. Сначала он
пытался анализировать случившееся, но результаты
оказались настолько неприятными, что он быстро
перестал мучить и без того истерзанный мозг. Про-
ще всего было обвинить во всем злого гения его
судьбы - Королеву Маргит, но это казалось ему
верхом самоуничижения и малодушия. Нет, во всем
виноват он сам. Он оставил в живых Виктора и сам
послал его к Кити, он спас Риту, которая, похоже,
рассказала Кити их секрет, он устроил дурацкую
разборку в туалете, которая вылилась в смерть не-
счастных случайных свидетелей. В конце концов,
это он никак не мог справиться со своими чувст-
вами и эмоциями, постоянно перехлестывавшими
через край, не мог попрощаться с прошлой, уже чу-
жой жизнью.
«Хватит, - решил он. - Надо оставить Реал в
покое. Это больше не мой мир. И все, что я в нем
делаю, сплошной вред и бред. Пусть живые зани-
маются живыми, а я займусь своей новой жизнью».
Но одно дело решить, другое - осуществить свои
планы. Один он никогда не справился бы с разъ-
едающими душу страданиями, сомнениями, самоко-
паниями и самообвинениями. Ему повезло. У него
была Мания.
Вернувшись с Тру-Паком и Покойником в Эмо-
мир, Эгор извинился перед новыми друзьями и по-
шел куда глаз глядел, лишь бы подальше от прокля-
того дворца. Он долго бродил по Эмотауну, не обра-
щая внимания на разбегавшихся от него, как от
чумы, кукол. Рассвет менял закат, и наоборот, но
розово-черная унылая гамма вокруг не менялась, как
не менялись и пыльные улицы с обшарпанными ку-
кольными домами. Эгор страдал, болел душой и,
как раненый зверь, хотел только одного: отлежать-
ся где-нибудь в укромном тихом месте, наедине со
своей болью. Он шел и шел, не разбирая дороги.
Глаз туманили слезы обиды на все миры, а за спиной
противно ныли сложенные крылья, которым он не
позволял расправиться усилием воли. Наконец он
больно стукнулся головой о стену, вытер глаз и по-
смотрел вокруг. Он стоял в глухом тупике. Дом, ко-
торый перекрывал улицу, был не грязно-розовым,
как остальные, а иссиня-черным, как тоска Эмобоя, и
смотрел на мир пустыми глазницами оконных про-
емов. «Отлично, - подумал Эгор, - это то, что надо».
Черная, треснувшая вдоль дверь подъезда болталась
на одной петле. Эгор поднялся по лестнице, оставляя
в пыли глубокие следы, как космонавт на Луне. Вхо-
ды в квартиры зияли пустыми проемами. Эгор шаг-
нул в ближайший, выбрал комнату поменьше и по-
темнее и лег на спину к противоположной от окна
стене, положив под голову сумку.
«Мне никто не нужен, - думал он. - Буду здесь
лежать, закрыв глаз, пока не скроюсь под толстым
слоем пыли. Если я не могу умереть, буду жить вос-
поминаниями. У меня было классное детство. Буду
жить им. Может быть, когда я все повспоминаю,
попрощаюсь с ним и смогу забыть, я начну жить
новой жизнью. Может быть... А может быть, и нет.
Главное, что я лежу здесь один и мне никто, никто
не нужен. Меня никто, никто не найдет».
Мягкий, обволакивающий поцелуй в губы на-
полнил Эгора электричеством, пропустив ток жела-
ния через все тело. Не успев испугаться, он открыл
глаз и провалился в бездонные черные колодцы на
лице Мании.
- Но откуда ты? Как ты меня...
Кукла нежно, но решительно не дала Эгору до-
говорить, закрыв его рот еще более откровенным и
продолжительным поцелуем. Рот Эмобоя, а затем и
все тело наполнились теплым сладким спокойстви-
ем. Быстрые руки Мании неуловимыми движения-
ми побежали по усталому телу Эгора, раздевая его,
и не успел он опомниться, как понял, что занимает-
ся с куклой любовью на пыльном бетонном полу, а
вокруг них распускаются тяжелым алым бархатом
колючие розы наслаждения.
Так началась новая жизнь Эмобоя, наполненная
любовью Мании. Для безглазой куклы дарить свою
любовь было так же естественно, как для Эгора пла-
кать. Она любила Эмобоя во всех известных смыс-
лах этого слова и ничего не просила взамен. Те-
ло ее оказалось неожиданно мягким, податливым и
жарким, оно ежесекундно менялось в руках Эгора и
под его чреслами, стараясь доставить ему как можно
больше удовольствия. Наконец-то Эгору открылось
настоящее значение слова «отдаваться». И отдава-
лась кукла ему так ненавязчиво и деликатно, что
казалось, что она боится, что любовник ее вот-вот
прогонит. Иногда у Эгора возникало ощущение, что
стоит ему махнуть на нее рукой, и Мания покорно
поплетется прочь. Но ему вовсе не хотелось расста-
ваться с ней. Мания наполнила его жизнь новым,
простым и очень приятным смыслом и полностью
отвлекла
Читать далее...