Станем истиной и болью,
Порохом и черной солью,
Правдой грани топора,
Или верой палача.

Риск - удел холодных пальцев,
Боль растянута на пяльцы,
Шьем иглой кривой узор,
Странно, правда?
Перебор.

Доза истины по вене,
На стене повиснуть тенью,
От удавки. Шея хрустнет.
Все игра, одним мгновеньем.

Черными пальцами цвета спекшейся крови исчерчивать нежностью небо.
И зверем по минам небрежно фланировать, заливая глаза снегом.
Бой барабанов и вой сирен по венам холодным огнем ползет.
И мы прерываем чужой полет, накрывая себя собой.

За каждым из нас легионы слов, не сказанных никогда,
И никому не показанных снов, снящихся иногда.
И вместо улыбки из горла хрип, как будто последний патрон.
Прыжок с парашютом в чужое окно, такая у нас игра.

Я мертв и жив,
Взгляд бездны
Вечность,
Одной секунды,
Шепот веры,
За смерть купить
Глоток свободы,
И выплюнуть
Чужое бремя
В глаза вливая
Страшных будней
Простой войны
Под мерзлшым небом,
За рваным пологом,
За стенкой,
Повис на проводе
Сигнал...

Вирус системы, разбитая ложь,
Крайне удачно что ты не живешь,
Нам все равно, что "дальше" не будет,
Шаг из окна, от нас не убудет.

Разницы нет, где и с кем спать,
Главное просто осознавать,
Ты же подохнешь, оставшись один,
Правь и веди, наш господин.

Сердце заменит резиновый блок,
Я же теперь необычный урод,
Недопознавший истину в боге,
Вечный ублюдок на крайней дороге.

Игры разума,
Войны случая,
Ебанически
Невозможное,
В пепел вбитое,
На стяг поднято,
Снова брошено,
И подобрано,
И плевать на все,
К небу тянется,
Боль нервически,
Вены дергает,
Жалко истина,
Только все же ложь.

Я не прощаю вам ошибок,
И не прощаю чистой лжи,
Под масками полуулыбок,
Слезами мытые ножи.

За сердцем - дырочное счастье,
За счастьем - старый пистолет,
В асфальте дырка от удара,
А в голове погасший свет.

Битрейт по нервам пляшет танго,
В ушах избитые слова,
За зеркалами чьи-то стены,
А на стене висят слова.

Резиной пахнут чьи-то руки,
Резиной вместе с табаком,
В глазах нечаянная радость,
Пьет виски вместе с коньяком.

Спил.

Тихий стон в ночи. Привычное движение левой руки. Ноктовизор опускается на глаза, превращая мир в зеленоватую, полную неясных теней картинку. Привычно. Тихий перестук подошв по асфальту, щелчок предохранителя. Ноги полусогнуты и напряжены. Если это засада- надо успеть уйти с линии атаки. Шаг за угол. Новый всхлип.

Ребенок. Ноги ниже колен переломаны. Навести ствол на голову. Нажать на курок. Щелчок выстрела. Звон гильзы. Шорох оплывающего тела.

Срез.

Запомните раз и навсегда - ваше единственное милосердие - добить. Почему милосердие? Потому что это быстро, безболезненно и навсегда. Нет нужды в лишних мучениях, особенно если он все равно не жилец. Вы все равно не спасете его, только сделаете больнее.

Спил.

Пистолет у ноги, автомат в руках. Поза расслаблена и спокойна. Пять, десять, сорок минут неподвижности. Движение среди истерзанного бетона. Щелчок выстрела. Шорох осыпавшегося песка. Тишина. Капля пота по виску. Глаза продолжают мотреть прямо. Резкий рывок в сторону, автомат летит вбок, а пистолет, перехваченный в момент падения, упирается врагу в лоб. Глаза в глаза. Тунель в бесконечность. Выстрел. Голова разлетается вихрем осколков.

Тишина. Опять.

Срез.

Никогда не играйте с врагом. Время всегда против вас. И если вы решили стрелять, стреляйте не раздумывая, и надейтесь, что с вами поступят также.
Быстрая смерть - хорошая смерть. Никогда не мучайте зазря.

Бред воспаленного самосознания,
Из неосознанной кем то реальности,
Болью прошитая ткань бессердечности,
Ниткой металла ядерно-алого.

Сердце замененно пластиком выбора,
Разум обманно введен в каталепсию,
В вену уходит игла беспримерности,
Нейролептически режа решительность.

Сквозь порождения странного времени,
Дымом сигары проеденны легкие,
В пальцах застыли осколки причинности,
Рвя на куски швы последней из личностей.

Спокойной ночи. И
Удачи,
Запомни этот мир таким,
А завтра,
Рано на рассвете,
Мы все умрем,
И,
Возродимся в пепле жизни,
Из праха снова оживем,
А мир?
А мир не будет прежнем,
И все равно,
Ведь мы живем.

Спил

Глухой скрип ботинок по асфальту, тихий перезвон гитары в наушниках, звяканье патронов в кармане. Болят плечи, ноги, болит все, даже , кажется, зубы. Шаг, другой, третий, вечность позади, вечность впереди. Странствие без цели и смысла.
Щелчок. Тихий, на грани слышимости. Тело привычно плывет сквозь вязкий воздух, автомат кажется сам прыгает в руки и поворачивается в сторону звука. Движение пальца. Ряд вспышек, слившихся в одну. Тихий стрекот, рвущий тишину как бумагу. Влажные шлепки. Удар, и все становится как обычно. Разве только что в паре метров бьется в агонии человеческое тело. А рядом лежит винтовка. Очередной рейдер. Не жалко. Он сам вышел на эту дорогу, и должен был ожидать закономерного конца своей жизни.
Присесть на колено, дозарядить магазин, положить на тело медный крестик, встать и уйти. Продолжать дорогу.Вечную дорогу.

Срез.

Запомните - смертны все, и от того, как вы будете учиться, будет зависеть то, как вы будете убивать. Запомните на всю жизнь - вы убийцы. Не надо никаких красивых слов. Они лгут. А ложь - ваша первая ошибка. Не лгите хотя бы себе. В нашей работе нет романтизма, красоты, любви и счастья. Только боль, страх, отвращение и каторжный труд. И так каждый день до самой смерти.
Вам ясно, в чем суть нашей жизни, солдаты?

Спил.
Холодная тушенка.Отнюдь не пиша богов. Да и дрянь порядочная. Но сейчас те времена, когда за полбанки такой тушенки убивают. Убивают за пару патронов, за бутылку спирта.

За просто так.

Первобытная жестокость, звериная ненависть и человеческая хитрость. Кем мы стали? Не звери, просто люди. Животные, истребляющие самих себя за просто так.

Срез.

Цена человека равна цене патрона. Всего лишь два доллара. Ну, или полтинник деревянных. Впрочем вам это мало что говорит. Вы не знаете что такое доллар или рубль, зато умеете убивать. Впрочем большего и не надо в этом мире.

Вместо слез - ледяная ухмылка,
Вместо жалости - струны гитар,
За очками презрительно лыбится,
Старый, сбитый навеки оскал.

Просьба быть хоть чуть чуть понежнее,
Отзывается плетью в лицо,
Если нет недостоинства смерти,
Значит мрем за плевок на лицо.

Недостоинство жалости, боли,
Недоверие страха, любви,
Нет награды отныне достойней,
Чем рывок на асфальт с высоты.

Ребра примут последнюю милость,
И душа отлетит в никуда,
Только мир просто так не покинуть,
Если нету стального ножа.

Частичка лета за стеклом,
И с перекошенным лицом,
Ты наблюдаешь за окном,
Калейдоскоп огней.

В душе капель, в душе апрель,
Но только сделал шаг за дверь,
Как плавно, словно бы за ней
Чужая тень.

Любая истина верна,
Когда играя в дурака,
Ты проиграл богам себя,
Но выиграл мечту.

Мы не ангелы бога, мы не демоны тьмы,
Мы забытые всеми, чьи-то сыны.
По могилам и трупам продолжаем идти,
Надрываясь от боли и темноты.

На руке символ сердца, на груди эполет,
Перекрученный ветром обратный билет,
Без возврата нельзя, хотя это обман,
Мы сожгли не мосты, мы сожгли старый хлам.

Марш-бросками куда продолжая бежать.
Только главное здесь-не думать, молчать,
Если вспомнишь кем был и зачем ты идешь,
То свои же распнут за грязную ложь.

Безысходности слез перелили за край,
Мы рождались чужими, умирая за рай,
Но не пустят туда тех кто кровью живет.
А своей ли, чужой-это их не ебет...

Словно акт суицида бессмысленна вера,
Я рисую картины из пепла и снега.
Я леплю Галатею из битых бутылок,
Из разорванных вен и пропитых улыбок.

Пальцы слиплись в агонии чистого бреда,
Разум верит что скоро настанет победа,
Но в глаза уже смотрит оскаленный страх,
Вырезая себя на стеклянных зрачках.

Отпечаток на сердце,
Шрам на стертом лице,
До свидания мир,
Добрый день пустоте.

По распоротым венам-червленое золото,
За стеной тихо шепчет перерезанным голосом
Кто -то воет от страха, за туманом волос,
Я не призрак, я спившийся гребанный бог.

Мои храмы сожгли, моя вера угасла,
Все что было-прошло и уже не опасно,
Только в венах осталась золоченая дрянь
Да привычка сжигать в чьих-то душах пожар.

Только вот для чего? Я давно уже списан,
Я забыт, погребен, и в музеях описан,
Как языческий бог, я не нужен уже.
Только знаешь, когда то висел на кресте...

За рваную душу, за сломанный грош,
Обманом победы усестся на нож,
И сорваным горлом спеть о любви,
Вы это хотите, о боги мои?

Невзрачностью жизни, неверием сна,
Подменой свободы, продажей себя,
Искупим грехи в этой чаше вина,
И на крест воссядем, как было всегда?

По сердцу оплетка язвительных игл,
Измена и яд, любовь и сортир,
Все в жизни, похоже, игра в дурака,
С богами и дьяволом да на себя.

Передозировка смеси Адреналин Раша с колой. Полторы пачки сигарет, Шизофрения, грусть и цинизм вперемешку с добротой и спокойствием. Господа, я начал свою дорогу в ад. И пусть завтра об этом будет напоминать только этот пост, а я забью на все это, но все равно я иногда буду ходить по нему. И не смотрите мне вслед, я все равно не вспомню этого.

Хочется водки, фенобарбитала и энергетиков. Одновременно и в лошадиной дозе. Рвет во все направления. Господи, когда ж я сдохну?