Некогда писАть. Времени мало, работы много...

Достали пробки в Москве. Ладно уж в будние дни. Но так и в выходные, на МКАДе! Битком! Блян...
Надо с этим что-то делать.
Если б еще московское правительство во главе с кепкой меньше писдело и писдило денег, то наверное было бы получше. А так.
А так сплошная жЁпа.

Стрельба вокруг нас не дает слышать, но человеческий голос отличается от других звуков. Его можно расслышать в любом шуме, даже если не кричать. Даже если это всего лишь шепот. Даже просто шепот может сделать очень много, когда голос говорит правду.

Хорошо в деревне летом...
Расскажу-ка я вам одну историю. Произошла она еще в советские времена, то бишь недавно, но всё же уже подистерлись воспоминания.
Происходило всё в местности, ну скажем так, в южной. Даже несколько курортной, смотря с какой стороны посмотреть. В общем, поселок деревенского или городского типа. В общем на юге.

А произошло собственно вот что. Как-то раз умудрились мы с дядькой, прогуливаясь после обеда по поселку, стать свидетелями одного происшествия. Один дедок, в подпитии, щипал за попы проходящих дам, ну как дам, какие там, в селе, дамы.
Ну так вот.
Тетки визжали и громко выражали своё недовольство, а дедуля веселился. В общем проезжающий мимо наряд милиции забрал его. И нас с дядькой заодно, как понятых, или свидетелей, я уж не помню.
Впрочем, нарядом это тоже трудно назвать. Водитель и курсантик молодой, вот и весь "омон" по тем временам.
Водитель вообще был мало похож на милиционера, собственно, как и уазик-буханка, на котором он рулил, отличавшийся от обычных своих собратьев только желтой полосой вдоль борта и надписью на ней "милиция". Сам водитель был одет в спецовку, на майку, брюки милицейские и тапочки. Лето же, жарко, Юг. Я так думаю, что под машиной он проводил гораздо больше времени, чем в ней. И я уж не говорю, собственно, об обязанностях милиционера. Даже подозреваю, что эти обязанности он себе представлял смутно.
Второй же "омоновец" был только-только выпущенным новобранцем из какой-нибудь местной школы милиции. Тщедушный паренек лет двадцати. При очках и с планшеткой.
Ну так вот.
Загрузили они, значит, дедка этого и нас вместе с ним в уазик, и мы поехали в участок.
Ехали мы недолго, участок был недалеко. Нас выгрузили и провели в кабинет к начальнику.
Хороший такой участок:)
Деревянный сруб с парой кабинетов, один из которых, видимо, местный обезьянник.
Местный капитан (не помню точно звания, да и не суть) был человеком очень южным и очень горячим. Сейчас я уже не помню его имени, но что-то вроде "Бахтияр Мамедович Мамедов"
Он сходу кинулся читать лекцию о вреде пьянства и нехорошего поведения дедушке, который сначала даже пытался слушать и возражать, отчего капитан распалялся еще больше и переходил на крик. С характерным таким, южным акцентом: "Слюшай мене сюда, оп твою мат, ты савсэм голова нэт, пьяниса, где твой совэст" и так далее и тому подобное. Водителю, курсанту и нам надоело слушать этот высокохудожественный крик, и мы вышли покурить. Курсант с водителем поехали на очередной "вызов", а мы присели на завалинке, под окнами.
Вяло покуривая слушали, что твориться в кабинете. А в кабинете, судя по монологу капитана, дедушке за его прегрешения грозило лет десять, не меньше.
Капитан брызгал слюной и размахивая руками, занимался нравоучениями, параллельно заполняя протокол. Дедушка, похоже, устал возражать и уже почти спал на стуле.
Мы курили.
Вскоре вернулся "наряд", привезя еще одного задержанного. Внушительных таких размеров парня, кудрявого, румяного, с хорошим, простым и главное подходящим именем Иван. Думаю, при желании он легко мог бы дать обоим по щелобану и отправиться восвояси но, наверное, он чтил закон.
Ваня этот, по-видимому, где-то спал себе мирно в палисаднике после накануне хорошо отмеченных праздников, никого не трогал. Но, настоящие милиционеры всегда бдят и, разбудив его, привезли в участок.
Увидав такое "пополнение", капитан разошелся не на шутку. Та же песня по второму кругу, но с уже удвоенной аудиторией и удвоенными голосовыми силами. Ване эти декламации были до фонаря. Он позевывал, ковырял пальцем в носу, и пытался продолжить спать, чему наш доблестный капитан всячески сопротивлялся. Думаю, так кричать он мог еще долго. Градус нарастал. Обоим светило уже по двадцать лет, как минимум.
Мы курили, курсантик стрельнув у нас сигаретку, отошел к машине, водитель, засучив рукава, влез в нутро машины, по сто двадцать пятому разу проверять свечи и уровень масла.
Вдруг настала тишина. Настала так неожиданно, оборвав капитана на полуслове. Нам даже, как то с непривычки, стало не по себе. Из кабинета вышел Ваня в обнимку с дедушкой, который по видимому успел выспаться и воспрял. "Пойдем отец, похмелимся" и эта процессия на наших глазах удалилась ближайшими огородами восвояси.
Малость офигевшие мы вчетвером ринулись в кабинет. Там было пусто.
Курсантик подошел к столу: "Товарищ капитан, вы как?"
Из-под стола кряхтя и прикрывая лоб, с наметившейся внушительных размеров шишкой, вылез краснолицый капитан в абсолютном недоумении: "Оп тваю мат, какой сильный сволич, руком, как кувалдом бьет, до сих пор звездочки летают"

Мы вчетвером сползли на пол от хохота.

В общем, не знаю, что там было дальше, но хочу сказать вам одно. Спокойнее надо быть. И мягче.
Берегитесь себя.

Всё что нас не убивает - делает сильнее!