Воздух пахнет снегом. Ждешь, что поднимешь голову - увидишь снежинки. Листья местами еще зеленые. Голова болит от слов. Слова бьются о черепную коробку - изнутри и снаружи объемные гематомы от их регулярных ударов. Не хватает лета и Нового года с друзьями. Стук колес поездов - за окнами. Когда мучила бессонница, я представляла, что я на нижней полке. Давай сейчас уедем куда-то, где нет компьютеров и алкоголя, будильников и входящих. У меня тотальная передозировка внешних факторов. У меня аллергия на экстравертность. Это все ничего не значит, пока что-то не будет иметь особенного значения. Хочется просто спрятаться от взглядов и звуков, уткнуться в чье-то (твое) плечо и перестать думать хотя бы час.

 Что-то колется выше ребер при виде ее лица. Словно мы встречались тысячи раз. Словно знаю ее так точно, как если бы видела каждый раз, глядя в зеркало. Мы с ней делим (или делили?) одного человека на двоих и оттого никогда не пересечемся. Это не история с плакатов, где крупными буквами "Касается каждого". Ситуация, набирающая обороты. Бесконтрольность, набирающая номера.

И вот мы втроем, и Москва за окнами. Скажи, ты сама бы себе поверила? Вот солнечный день в детском саду, воспитательница говорит: 'У нас новенькая'. Или вечер 2008, много часов онлайн и неловкое сообщение 'Ты не ошиблась? Ты точно меня хотела назначить модератором?' Мы спим под пледами, под мыслями о будущем и завтрашних семинарах. Когда мы успели вырасти, если не повзрослеть?

Ночь в комнате, бесконечные будни на все красные дни календаря ближайших лет. Мне, конечно, не спится. Я слушаю их дыхание - она во сне совсем как тогда, когда мы еще боялись старшеклассников, перестает быть потенциально успешной, преуспевающей и знающей все, она все так же шумно дышит, как во время разговоров по телефону, когда она параллельно плела фенечки и не замечала, как дыхание становится таким сосредоточенным.

Если про любовь к драматизации, то это ко мне, конечно. Я бы сказала, что стучу по клавишам, но телефоны давно обходятся без них. Можно передать привет себе-четырнадцатилетней, а заодно посоветовать раньше отращивать челку, она же была катастрофической. Я смотрю из своего настоящего на картинки, к которым уже не прикоснуться, и нет сил думать даже, куда все уходит.

Квартиры в каталогах и человеческие пробки в метро в час пик. Я хочу просыпаться на широченной кровати, ходить по квартире в одном белье и бросить суетиться. Где-то сейчас пора понять, что ковровые дорожки не материализуются на твоем жизненном пути. И страшно не высовывать ноги из-под одеяла, а слышать 'ипотека', 'кредит', 'где моя рубашка?' Время понять, что строить мечты куда легче, чем строить дорогу к ним. Звонки, и встречи, и люди, друзья, уходящие в армию, сверстницы с заполненной графой 'дети' - мы слишком много учили ПДД в школе и слишком мало - успевать за скоростью жизни. Хочется выдохнуть до конца - так, чтобы ни капли воздуха прошлой жизни не осталось в легких. И на раз-два сотворить что-то глобальное. Так не бывает и...сколько еще толкаться?

Стены дома, кажется, пропитаны насквозь. Подъезжаешь к своей станции - и уже видишь издалека темно-серые кирпичи, словно все здание в упор окатили из шланга. Зонты сцепляются друг с другом, и хочется расстреливать обладателей слишком больших диаметров. Чувствую себя немного волшебником, когда поднимаю над толпой руку и нажимаю кнопку . Маленький купол над головой, способ выключить дождь хотя бы для себя. Не верится в солнечные недели и существование теплых стран. Гидрометцентр беспокоится глубиной циклона и осторожно замечает, что, может быть, скоро выпадет снег. Если в ком-то еще и осталось немного лета, то его скоро непременно вымоет, даже из памяти.
 Москва замечталась и забыла, что она - не Питер.

[295x420]

 Утро крадется в город. Ты пялишься в экран.
 Тысячи пальцев сжимают крепко смартфоны. Входящие вызовы под звуки маримбы. Сотни в минуту, тысячи.
 Когда находишь в голове уникальную мысль, присмотрись к мелкому шрифту. Какой тираж указан - тысяча, миллион?
 Рвешься через людей, через года. Словно тебе больше обещано. Словно тебе больше нужно.
 

 

Если бы мальчикам можно было иногда канючить и проситься на ручки, то я категорически уверена, что хотела бы быть мальчиком.

Так бывает в начале зимы, или, может, в конце. В неимоверно дряную погоду шагаешь в слякоти, грязном снеге и лужах. Видишь - вроде бы островок асфальта посреди воды, и наступаешь смело. А это был плавающий на поверхности лужи лед. И проваливаешься всей ногой, глубоко, насквозь.
Все равно что тонешь.

 Мысли невпопад. Дел невпроворот. 
 Что, если не откладывать на потом, то в "потом" окажешься ни с чем?
 Что, если не думать про будущее, оно наступит слишком резко и слишком не так?

 Это осень - и можно лишь за это ждать подвохов от каждого повода для улыбок. Разве что, я уже вышла из той подсобки, что сплошь в граблях. 
 Передозировки информации и событий. 
 Тотальная голодовка в спокойствии и, конечно, в нормальной пище.
 Это словоотчет, прямой репортаж из мыслей.
 Я, конечно, обязана быть бесстрастной при данном раскладе. 

Если это - будни, то жизни нет. Той привычной жизни, где среда - синоним расстрела.
Я ухожу в моральный запой на вечер. К строчкам, которые не про меня вовсе, но так замечательно грустно звучат. К чувствам, которые кто-то к кому-то испытывает. Я читаю и дую на воду.

Тошно, как хорошо. 

Хорошо, когда поднимаешь глаза над экраном - и видишь только небо. Ты на два этажа выше.
Хорошо, когда задвигаешь шторы - и видишь огни вокзала, огни зданий, окна далеких домов. Ты на двадцать километров ближе.
Хорошо, когда ты решаешь, куда идти и как поступать. Ты на сколько-то лет старше, чем был два месяца назад.

Хотелось разрыдаться, раскричаться от вида людей, домов, от золотистых букв на здании над парадным входом - ты полтора года задерживаешь дыхание и говоришь себе что-то вроде "Не мой размер, великовато будет", а потом вдруг обнаруживаешь, что тебе впору. Я даже позволяю себе не думать, что если чьего-то имени не значится в списках приглашенных - то как раз моего. Мир победим, я - по настроению.
Хочется разрыдаться, по-прежнему хочется. Обнять каждый сантиметр пространства, каждого человека, каждую минутку, обнять себя-прошлую. 
И где-то перестать задыхаться от восторга, перестать давиться словами и начать жить просто так, час за часом

 Какого черта, милая, какого черта? Мы не расписывались кровью, но связывались словами, синхронными вдохами, смешками и общей тишиной. Напомню - мы не заядлые любители секондхэндов, мы не переносим на раз-два серьезные темы. И что ты сказать после этого хотела, куда ты хотела спрятать взгляд, куда ты теперь его прячешь? Разве не жжется воздух этих городов, этих улиц, лавочек, электричек. Наши темы и шутки на каждом углу - если ты помнишь, то как ты себя простишь? И о чем ты меня просишь парой строчек текста на экране - этого так бессовестно мало, что если бы даже срок жизни был определен лишь количеством сказанных слов, если бы мы старели от каждой фразы - все так же никчемно мало. Я - думала, будет гореть и рвать, думала, это как сдирать кожу, тонкой пленочкой, слой за слоем. А оно даже не нарывает, даже не ноет. Мне немного щекотно и страшно смешно. За тебя, за дурочку, за твою наивность, невинность, наглость. Я тебя вспомню в каких-нибудь обстоятельствах. Если с меня стребуют случай про самую сильную слабость, про самую низкую подлость.

Ты такая красивая, что тебя жаль будет оставлять в прошлом. Ты, конечно, громко хохочешь, но я тебя не еще не рассмешил. Ты прости, что молчу, у меня, знаешь, проблемы с мыслями и дыханьем в твоем присутствии. Ты на солнце щуришься - я все представляю, как ты просыпаешься по утрам. Я закрываю глаза - и ты у меня в руках, и ты на моем плече. Твои волосы пахнут теплом и осенью, их накручивать бы на пальцы. Целовать тебя в скулы, в мочки ушей, ключицы... 

Я бы пообещал любить тебя изо всех сил всегда, но ты через пару лет будешь сверлить меня взглядом, будешь плакать и повторять "Помнишь, что ты мне говорил? Помнишь, что ты говорил?". Тебя страшно пока касаться, но когда придется, когда тысячи раз придется, ты станешь как слово "Ясно" в любом диалоге. Лаконичная и по-прежнему совершенная. Только - совсем ни к чему. Когда-то вечером будет тошно от твоего имени, и я искренне прокляну себя за все, что случалось. 

Это тоже тебе - манифест мыслей. Ты видишь, я же живу, оглядываясь на будущее. Но ты такая красивая, что стоит и прикоснуться. Может быть, в этот раз не нужно будет оборачиваться?

 Заткнись! Заткнись!.. Колокольчик на платье не слушается, пока я не останавливаю его рукой. Если не трогать вещи, тетради, альбомы, то школы вроде и не было. Это нечестно - кажется, в выпускном платье я люблю себя сильнее в разы, чем обычно, но его неприятно касаться. В дальний угол шкафа, к вещам-которые-я-вряд ли-надену. Я провожу третьи сутки в раскопках последних лет своей жизни, во всех углах своей комнаты.

 "Есть момент, с которого ты чувствуешь себя взрослой?", - спросила меня как-то Юля. Я подумала о самостоятельном приготовлении обедов, вечерах грусти, первых сильных влюбленностях... и ни о чем конкретном. А теперь - да. Где-то на платформе, в ожидании электрички в течение 40 минут исходив ее во всех направлениях - да, где-то там это и произошло.

"Ты плакала? Когда тебе зашивали ногу, ты плакала?" - может, все потому что я порой перебираю с инфантильностью, все задавали один и тот же вопрос. Но- нет. Я старалась не материться, но, если честно, было даже не больно. Я не упала в обморок от вида крови, и не завизжала, когда в последний раз увидела большого паука на расстоянии пары см от кожи. Я даже не пробегаю больше маршрут от калитки до двери, когда поздно возвращаюсь домой. Монстров в моем дворе нет. В моей голове их нет тоже.

Оказалось, что не нужно набирать воздуха и прицеливаться, чтобы поставить точку. Ты боишься, что переберешь с эмоциями. А потом даже вздыхаешь от скуки. И если кто-то захочет узнать про прошлое - обратитесь к записям, очевидцам, фото, но не ко мне. Я уже не знаю, что там случалось.

Всегда не любила молчащих девочек. На их тишину можно придумать свой образ мечты. Вот наглый обман.
Меня растаскивают на сувениры. Меня в жизни больше приглашали замуж, чем потанцевать.

Чтобы чувствовать вдохи глубже, нужен не то алкоголь, не то крепкая влюбленность. Повышай градус, пока температура сильно выше нуля.
Сколько фраз-обожаний, сколько фокусов случайностей. Мне нечего толком сказать, потому что мне нечего сказать, потому что мне нечего...
Прострация длиной в месяцы. Где я, когда я, кому я, кто я.

Анна Болейн казнена в третий раз.
На зонтике от Инмарко над витриной с мороженым написано "Есть повод для радости".
Повода для радости нет.
Гладкие камни впиваются в босые ступни. Не больно, а неприятно, но ерунда.
Меня нет.
Сотни толстых обгоревших тел ищут себе место под солнцем.
Мира нет.

Где-то у горизонта небо срывается в воду. Неба нет. Вода есть.
Мир есть.
Я есть.
Лишь королевы из прошлого не будут воскрешены.
Будущее начинается осенью, завтра, сегодня, сейчас.

За те моменты, когда мы летим, и ветер летит тоже, только время немного останавливается, можно простить этому лету массу погрешностей. Это так банально и так по-дурацки, зато дух захватывает почище всякой влюбленности. На спидометре...впрочем, он сломан, но скорость, когда ты маячишь над крышей машины, высунувшись в люк, воспринимается совсем иначе.
Разговоры порой затягиваются до девяти утра. Звезды тают примерно в четыре. Мы же готовы отключаться только на рассвете.

Когда в маленьких девочках узнаешь себя-бывшую - это, наверное, первый шажочек к душевной старости.
Это звучит глупо и это совсем неправильно, но я смотрю на их фото, на их лица и думаю только "Я была совсем такая же".

Когда-то было безумно важно сказать про лето в 00:00.

Когда-то я считала секунды и строила планы.

Лето - это когда тебя где-нибудь ждут. А ты ничего не ждешь. Но "чего" все равно случается.

Волшебное, жаркое, усеивающее память десятками моментов, которые ни за что никогда не отпустишь.

Еще раз несколько сбыч мечт, один День рождения и десятки шумно-глупых вечеров, пожалуйста. И еще чего-нибудь совсем особенного.

За два дня до лета мне ставят пневмонию.
И в этом обидного - сидеть дома, но гулять каждый день по часу (хотя никто пока не хотел составлять компанию), месяц не переохлаждаться и не перегреваться (прощай, поездка в Питер), надувать регулярно несколько шариков (хотя я в жизни надула штук пять).

Нестерпимо хочется клубники, обниманий и хоть каких-то планов на лето.