 [показать] |
The Pilgrim's Regress |
| [200x]В 1933 году Клайв Стейплз Льюис издает на родине, в Великобритании, роман-аллегорию "Кружной путь или блуждания паломника", в котором описывает своё обращение, состоявшееся за четыре года до этого. Через 30 лет атеистических убеждений Льюис приходит к Христианству, и во многом этому способствовал его друг Толкиен, автор знаменитого "Властелина колец". Придя к вере, Льюис тут же становится убежденным апологетом, защитником Христианства перед лицом неверующего мира. Но даже в период неофитства, когда у большинства обращенных происходит на некоторое время разрыв между деятельностью сердца и работой ума - период осмысления веры, для него это оказывается благодатный творческий период. Он честен и беспристрастен по отношению к самому себе, к своим поступкам и внутреннему миру, это подкупает в его произведениях, наравне с отточенной мыслью и блистательным языком. Льюис написал "Кружной путь" не столько как автобиографию, сколько как ответ Джону Беньяну, религиозному писателю Великобритании 17 века, автору знаменитого "Пути паломника", из двадцатого столетия. Книга рассказывает о приключениях некоего мальчика Джона, который вырастает, видит однажды волшебный Остров, на поиски которого и отправляется. Большую часть пути его сопровождает друг Виртус (Добродетель). Они общаются с самыми разными существами. Некоторые становятся на какое-то время их попутчиками, некоторые преграждают им путь, некоторые пытаются запутать, завлечь в сети, в которых оказались сами. Среди персонажей встречаются и мистер Умм, и лорд Блазн, Музы, Снобы, Труд и Трутни, Мудр, Болт, рыцарь Разум, Фалли, Угл, Гумани, Матушка и многие другие. По их именам можно догадаться, что именно приходится испытать путникам, идущим вперед в поисках Острова и попутно решая для себя вопрос, есть или нет над миром Хозяин. Я приведу здесь начало романа для того, чтобы вы почувствовали его своеобразный стиль, изящество, тонкость и красоту. «Мне снился мальчик из страны Пуритании, по имени Джон, и еще мне снилось, что, научившись ходить, он убежал погожим утром из отчего сада. По ту сторону дороги лежал лес, не очень густой, устланный мягким зеленым мхом, и в нем цвели первоцветы. Увидев их Джон подумал, что они удивительно красивы, перебежал дорогу, опустился на четвереньки, чтобы нарвать побольше цветов, но из калитки выскочила мать, тоже пересекла дорогу, шлепнула сына и запретила ему ходить в лес. Джон заплакал, но ни о чем не спросил, потому что еще не умел спрашивать. Потом прошел год; и снова погожим утром Джон вышел в сад и увидел на дереве птичку. Он натянул рогатку, чтобы ее подстрелить, но выбежала няня, и схватила его, и шлепнула, и сказала, что убивать нельзя. -- Почему? - спросил Джон. - Потому что управитель рассердится, - отвечала няня. - Кто такой управитель? - спросил Джон. - Тот, кто управляет здесь, у нас, - сказала няня. - Почему? - спросил Джон. - Потому что его послал Хозяин. - А кто такой Хозяин? - спросил Джон. - Тот, кому принадлежит вся страна, - сказала няня. - Почему? - спросил Джон. Тогда няня пошла и пожаловалась матери, а мать до самого вечера говорила Джону про Хозяина, но Джон ничего не понял. И прошел год; и однажды, непогожим утром, Джону велели одеться во все новое. Одежды были удивительно некрасивы, но это бы ничего, только очень жало под мышками. Родители повели его по дороге, крепко держа за руки (что было и неудобно, и ненужно), и сказали, что идут они к управителю. Жил управитель в большом мрачном доме у самой дороги. Мать и отец зашли к нему первыми, а Джон ждал в передней, на таком высоком стуле, что ноги его болтались в воздухе. Были здесь стулья и пониже, но отец сказал, что садиться на них нельзя, управитель | |
Федерико Гарсия Лорка
| |||||||||||
"Фрёкен Жюли". Пьеса понравилась, только вот понять, почему вдруг меняются эмоции и настрой персонажей без постановки с актерами сложно. "Пляска смерти", "Игра снов" и "Соната призраков" больше похожи на мистерии (или на тот самый жанр плясок смерти). "Пляска смерти" - моя любимая пьеса из сборника. Мрачный, безжалостный взгляд на людей ввергнувших себя в Ад. По отдельности неплохие люди, встречаясь, начинают уничтожать друг друга. Первая часть -злая агония героев (тут опять символы, вроде венков) , во второй создается впечатление, что три главных персонажа уже мертвы и продолжают ненавидеть друг друга автоматически. Копошатся и поедают друг друга, как пауки в банке.
ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ ПОДБОРКА МАТЕРИАЛА НА РАЗЛИЧНЫЕ ART ТЕМЫ.
ИСКУССТВО, ФОТОГРАФИЯ, ФОТОШОП, АРХИТЕКТУРА И Т.Д.
РЕКОМЕНДУЮ!
ART БИБЛИОТЕКА http://artbox.ucoz.de/
В Библиотеке собраны в основном книги по фотоискусству. Есть и довольно редкие книги. Словом, что говорить, приходите и сами увидите.
Конечно, уж не тем, какого возраста главные герои. Десять им лет или
сорок. Я совершенно уверен, что большинство романов того же Жюль Верна,
или большинство фильмов Спилберга - детские. Даже если их сюжеты по
взрослому драматичны и в них не найдешь ребенка. И все таки, вот книжки
КРАПИВИНА. Они полны, вполне взрослого, драматизма. Но, они детские.
Где же эта граница между детской и не детской литературой?
Время от времени читатели спрашивают об этой разнице между текстом
детским и взрослым... Так вот, как мне кажется, детская литература
отличается необыкновенной цельностью восприятия мира. И ГЛАВНОЕ тем,
что в детской литературе добро есть норма, а зло исключение. В детской
литературе добро есть, суть разум, а зло - безумие...
"Ох уж эта страсть слушать истории... Она обманывает всех нас, тянет нас в придуманный мир. А ведь мы-то все живем в реальном мире из плоти и крови..."
Каждый из персонажей книги рассказывает свою историю. Историю неудач и потерь; невозможности быть "своим" в "своем" круге; невозможности найти свое место в мире из-за фатального несовпадения с этим миром; несостоятельности в любви. Их истории схожи между собой, как и они сами. Это неудивительно, ведь все герои романа - члены одной семьи, и несчастье свое они получили по наследству. Они могли бы помочь друг другу, могли бы спастись все вместе, по какая-то внутренняя апатия и отрешенность от реальности, патологическая мечтательность и неспособность к поступку в конце концов приводят к трагедии.
Но в этом своем раннем романе Памук еще не так пессимистичен, он еще верит в возможность возрождения и в то, что даже смерть не такое уж непоправимое дело.
"...когда путешествие на повозке, что зовется жизнью, закончится, ты не сможешь еще раз отправиться в него, но если у тебя в руках есть книга, какой бы сложной и запутанной она ни была, ты всегда можешь вернуться в начало, когда она закончится, чтобы понять жизнь и то, что ты понять не смог. И тогда ты еще раз прочитаешь уже оконченную книгу..."
Молитва Пигмея
" Когда мне удается надеть яркое платье и развлекать публику кувырканиями и беззаботной болтовней, я чувствую себя блаженствующим пигмеем. Молю тебя, исполни, пожалуйста, мои желания.
Прошу, не сделай меня бедняком, у которого нет и рисинки за душой. Нопрошу, не сделай меня и богачом, неспособным насытиться своим богатством.
Прошу, не сделай так, чтобы я ненавидел живущую в нищей хижине крестьянку. Но прошу, не сделай и так, чтобы я любил обитающую в роскошном дворце красавицу.
Прошу, не сделай меня глупцом, неспособным отличить зерно от плевел. Но прошу, не сделай меня и мудрецом, которому ведомо даже то, откуда придут тучи.
Особо прошу, не сделай меня бесстрашным героем. Я и вправду вижу иногда сны, в которых невозможное превращается в возможное: покоряю неприступные вершины переплываю непреодолимые моря. Я всегда испытываю смутную тревогу, когда вижу такой сон. Я стараюсь отогнать его то себя, будто борюсь с драконом. Прошу, не дай стать героем мне, не имеющему сил бороться с жаждой превратиться в героя.
Когда мне удается упиваться молодым вином, тонкими золотыми нитями плести свои песни и радоваться этим счастливым дням, я чувствую себя блаженствующим пигмеем.
Классики
Счастье классиков в том, что они мертвы.
О том же
Наше и ваше счастье в том, что они мертвы.
Рай на земле
Рай на земле воспевается в стихах. Но, к сожалению, я не припоминаю, чтобы кто-либо из таких поэтов хотел жить в раю на земле. - - -
Рай на земле, о которм мечтаю я, не уютная теплица. И не пункт раздачи еды и одежды, существующий при школе. Жить в таком раю - это когда родители уходят из жизни, вырастив своих детей. Братья и сестры, рожденные даже злодеями, но никогда - глупцами, не доставят друг другу никаких хлопот. Женщины, выйдя замуж, сразу же становятся кроткими и послушными, потому что в них вселяется душа домашнего животного. Дети, будь то мальчики или девочки, послушные воле родителей, способны по нескольку раз в день становиться глухими, неыми, покорными, слепыми. Друг А. не будет беднее друга В., и в то же время друг В. не будет богаче друга А., и оба находят наивысшее удовольсвие во взаимном восхвалении. Далее...- в общем, о таком месте приятно мечтать.
Этот рай на земле не только для меня. Он - для всех благочестивых людей на свете. Во все времена лишь поэты и ученые в своих раушных мечтах думали о таком рае. В этом нет ничего удивительного. Лишь мечты о нем переполняли их истинным счастьем.
Писатель
Чтобы заниматься сочинительством, прежде всего необходим творческий пыл. А чтобы зажечь всебе творческий пыл, прежде всего необходимо здоровье. Пренебрегать шведской гимнастикой, вегетарианством, диастазой может лишь то, у кого нет намерения заниматься сочинительством.
О том же
Решивший заняться сочиниться сочинительством, каким бы горожанином до мозга костей он ни был, должен в душе превратиться в варвара.
О том же
Стыдиться себя тому, кто решил заняться осчинительством - грешно. В душе человека, стыдящегося себя, не появятся ростки самобытности.
О том же
Изящество заключено в затылке писателя. сам он увидеть его не способен. А если попытается увидеть, то сломает себе шею.
О том же
Критик: Ты ведь пишешь только о людях труда, верно?
Писатель: А существует ли человек, способный писать обо всем?
О том же
Во все времена гений вешал свою шляпу на гвоздь до которого нам, простым смертным, не дотянуться. И не потому что, что не смогли найти скамеечку.
О том же
Таких лавочек сколько угодно в лавке старьевщика
О том же
Счастье актеров и певцов в том, что их произведения не остаются - можно думать и так.
О том же
Защищать себя гораздо труднее, чем других. Сомневающиеся - посмотрите на адвоката.
Искусство
Иисус: "Мы играли вам на свирели, и вы не плясали".
Они: "Мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали".
Кизи, Кен. Порою блажь великая.
Эксмо. Серия «Великие романы 20 века». 2006.
Роман имеет подзаголовок «Всё – правда, даже если этого не случилось».
Кен Кизи (1935 – 2001) русскому читателю известен по роману «Над кукушкиным гнездом». Экранизация книги самому Кизи не понравилась, т.к. он считал главным героем Вождя. Я же всегда считала, что положительным персонажем в этом драматическом сюжете является старшая медсестра, т.к. в дальнейшем всё произошло так, как она предсказывала. И она по-своему боролось за благополучие больных.
«Блажь» (1962) очень серьёзное произведение. Читателю нужно быть готовым к тому, что до всех нюансов отношений героев, нужно доходить самому. Сюжет довольно прост. Генри Стэмпер лесозаготовитель из штата Орегон 52 лет, овдовев, решил жениться. Поехал в Нью-Йрк и привёз оттуда молодую жену 22 лет. Она родила сына Лиланда. От первой жены у Генри был сын Хэнк. В момент рождения брата ему было 12 лет, а когда исполнилось 17, мачеха его соблазнила и жила с ним тайно от мужа, но не от горожан, 8 лет. К счастью, или к несчастью, это была не похоть, а любовь. Лиланд, подглядывая, узнал об отношениях матери с Хэнком и решил, что, когда вырастит, то отомстит брату.
Чтобы выйти из тупика, в котором оказались мачеха и Хэнк, она с сыном уезжает в Нью-Йрк под предлогом необходимости лечения сына.
В возрасте 24 лет, бросив учёбу в колледже, Лиланд возвращается в родной дом с целью отомстить. А именно, совратить молодую жену Хэнка.
В романе это всё покрыто полупрозрачной тайной, и читателю во многом приходится догадываться о смысле происходящего.
Одним из главных действующих лиц является река. Не очень широкая, но коварная, т.к. она постоянно подмывает берега и меняет русло. Единственный дом, стоящий на её берегу, - это дом Стэмперов. Сохранение его даётся им ежедневной борьбой со стихией: они укрепляют дамбу, на которой стоит дом. Очень примечательный факт, что дом стоит на противоположном от города берегу. И попасть в него можно только вплавь или на лодке. Благодаря этому Стэмперы живут своей обособленной даже от близких родственников жизнью.
На продолжении всей истории проходит стачка лесорубов с требованием увеличить зарплату. Хэнк со своими родственниками не состоят в профсоюзе и работают по подряду на лесозаготовительную компанию. Весь город считает их штрейкбрехерами и старается законными и незаконными способами помешать им выполнить договор с лесозаготовительной компанией.
Приезд Лиланда и наложившаяся на это событие забастовка сгущают атмосферу вокруг Хэнка. Хэнк в романе показан очень порядочным, смелым, умным и отзывчивым парнем. Он старается жить со всеми мирно, но свои интересы может отстаивать и кулаками. Он надеется, что давнишняя вражда с Лиландом сошла на нет, и старается наладить отношения с братом. Со временем Лиланд готов протянуть руку для мирного рукопожатия. Но Хэнк, устав бороться с забастовщиками, иногда срывается, и Лиланд меняет намерение.
В романе каждый достигает своей цели, но очень трагическим путём. Соперничество братьев завершается благодаря тому, что они понимают: двигала ими не ненависть, а любовь друг к другу. Хэнк оказался более мудрым и сумел доказать любовь к брату совершенно необычным способом: не словами, а поведением. А как, читайте в романе.
Читается роман очень трудно. По восприятию он похож на романы Фолкнера. Часто в одном абзаце перемешиваются слова автора, главных и второстепенных героев, тут же вставляются исторические справки… И это очень нагружает читателя.
Критикой роман отнесён к великим книгам 20 века.
Лучшие книги США 2008 года
Хочу поделиться информацией о лучших книгах США 2008 г.
См.: http://www.svobodanews.ru/Article/2008/12/30/20081230132917103.html
М. Веллер "Слово и профессия. Как стать писателем"
Не было - так будет. Сделай или...
Сразу скажу: очень интересная книга, написанная для тех, кто умеет читать между строк. Сюда вошли и "Долина идолов", и "Технология рассказа", "Пир духа"... Чем дальше я читала, тем интереснее мне становилось - я заглатывала страницу за страницей искрометного юмора и высокого уровня владения художественным стилем. Книга многому учит и снимает розовые очки, через которые некоторые люди с удовольствием смотрят на мир. Это действительно антиутопия.
Обрадовало и то, что есть не один конец, а целых два: плохой и хороший. Да, злости автору не занимать, его творение так и дышит агрессией, динамикой, что добавляет шарм, как по мне. Вообще, честно скажу: многие писатели - циники, сама работа у них такая - ковыряться в глубинах душ человеческих, находя там как светлое, так и темное. Как тут останешься романтиком, настроенным на ловлю бабочек сачком? Это невозможно, как невозможно питаться одними сладостями. Если же читателю хочется светлого и романтического, то для этого существует другая литература. Так что тут М. Веллер проявил качество, которое редко встретишь у творческих людей,- честность и прямоту. У него нет красивых слов, но сам текст так и хочется назвать красивым, а также наполненным смыслом, возможно, не таким глубоким, как хотят некоторые, однако в нем есть целостность, чего в глубине не найдешь. В общем, понравилась книга, хорошо пишет зараза)))
*Всемирный день писателя отмечается 3 марта по решению 48-го конгресса Международного Пен-клуба(международное объединение писателей P. E. N., сокращенно от английского poets - поэты, essayists - очеркисты, novelists - романисты), состоявшегося 12-18 января...
Амели Нотомб "Страх и трепет"
[показать]Совсем недавно я писала о ее книге "Метафизика труб". После блестящей постановки Райкина и Козака "Косметики врага" я, в буквальном смысле, заболела ее творчеством.«Страх и трепет» Амели Нотомб производит приятное впечатление. Тонкая книжка, не лишенная, однако, изящества. В ней рассказывается, как бельгийка оказалась на работе в токийской фирме, и что из этого получилось. Это кратко. А если быть точнее, то здесь рассматриваются особенности японской культуры и этики. Для меня - фанатки японской культуры - книга показалась особенно интересной, поскольку открыла правду "красоты" страны восходящего солнца...Причем Нотомб основывается на собственном опыте, так что ей верить можно. И взгляд как бы посторонним наблюдателем оказывается подчас более точным и верным, чем мнение местного. Ведь последние много могут просто не заметить или посчитать, что все так и должно быть. И если вначале искренне удивляешься и возмущаешься тамошними порядками, думая, что все дико утрировано, что это фарс, то в конце все становится как-то более привычным и изумляешься только выдержанности главной героини. Восток и Запад. Вечное противостояние…
"Анатом"
В октябре 1996 г. жюри аргентинского Фонда Амалии Лакроче де Фортабат присудило главную премию первой книге Андахази - "Анатом", однако из-за разразившегося скандала вручение премии так и не состоялось: общественное мнение было возмущено откровенно эротическим содержанием романа. В 1997 г. книга выходит в испанском издательстве "Планета" и становится бестселлером номер один. Подруга прочитала и разразилась восторженными воплями. Интересно, по существу ли?
Средневековье. Свирепствует Инквизиция. Миром правит Церковь. Некий врач - весьма опытный анатом и лекарь, чьими услугами пользуется сам Папа, - делает ошеломляющее открытие: поведением женщины, равно как ее настроением и здоровьем, ведает один-единственный орган, именуемый Amore Veneris, то есть клитор...
[295x459]
Писатель, о котором пойдет речь – Бернард Вербер.
Язык его произведений настолько легкий, что, кажется, будто страницы переворачиваются сами собой.
В "Звездной бабочке" путешествие странников-изобретателей в огромной ракете-бабочке длилось тысячу лет. Что происходило в это время с людьми? Удалось ли в итоге воплотить в реальность мечту изобретателей и создать новый, лучший мир? Или человечеству не уйти от его пороков, а истории суждено все время развиваться по спирали? Если вы стремитесь узнать об этом, советую как можно быстрее прочитать книгу, и вы поймете, что думает по этому поводу Бернард Вербер.
Знаменитый французский мастер слова написал красивую легенду о Ноевом ковчеге на современный лад. В ней есть все: и современный Ной – Ив Крамер, и его друзья человеки, а также, конечно, каждой твари по паре. На протяжении тысячи лет космический корабль «Звездная бабочка» летел вместе со всеми пассажирами навстречу новой жизни. Ив мечтал создать идеальное общество, без губительных страстей и пороков. Но, видимо, зло запрограмированно в людях генетически, а история всегда развивается по спирали. В общем, создать идеальное общество не получилось…
Конечно, события, описанные в этой книге – пока лишь фантастика. Но многие мысли и слова героев – наша суровая реальность. Наша планета может погибнуть, если мы будем продолжать также чудовищно с ней обращаться… Только тогда рядом с нами не будет «Звездной бабочки» и ее создателей, которые предложат отправиться на поиски другой планеты солнечной системы, где человечество сможет родиться заново. Об этом стоит задуматься уже сейчас. Чтобы вовремя остановиться и не допустить трагедии, последствия которой уже нельзя будет исправить.
Об этой книге невозможно рассказывать. Потому что есть реальный Квартет И, его блестящие спектакли. Есть перенесенный на бумагу: нежно, старательно и корректно - мир этих спектаклей. А кроме этого: это цитаты, сплошные цитаты.
КАМИ Л Ь . Вот в этом и заключается феномен подкустовного выползня. Они появляются на свет сразу взрослыми и только мужского пола.
НОННА (в шоке). Откуда же они появляются?
КАМИЛ Ь (озадачен). Ну, как мы понимаем из их названия, они выползают из-под куста. (Задумался). А как они оказываются под кустом?
Вопросительно смотрит на Нонну и Максима, те разводят руками.
КАМИЛ Ь (догадался). А вот это науке еще не известно.
«День Радио»
МАКСИМ. У нас блестящие стартовые позиции! Кандидат – массажист, сейчас занят, ищет розетку. Предвыборной программы нет, с прессой не договорились, и семь дней на все.
Л ЕША . Уходим!
МАКСИМ. Немедленно!
СЛАВА . Э, а деньги?
ЛЕША . Остаемся!
«День Выборов»
ГАРИК Отче наш… вот же! … отче наш, спаси меня и прости меня, что все так хреново получилось… Господи, дай Бог тебе здоровья, и всем твоим близким, и отцу и сыну и святому духу твоему, аминь, я больше не буду. (Внимательно прислушивается).
ГОЛОС. Последний раз предлагаю открыть!
ТРАНС. Ну, вот, он последний раз предлагает. А потом что?
ЛЕША (с надеждой). Может, перестанет предлагать и уйдет?
«Быстрее, чем кролики»
ЛЕША. А в автобусе кто?
МЕНТ. Люди.
СЛАВА. Какие?
МЕНТ. Не знаю. Написано было «Люди». Я еще подумал – наверняка люди, раз написано.
«Быстрее, чем кролики»
МЕНТ. Что? Не надо. … к Александре Иванне, соседке, день рождения у нее… поздравил ее два раза… хорошая женщина. Выпили, мужа ее помянули, он два года назад люстру вешал и с лестницы упал.
ЛЕША. Убился?
МЕНТ. Да нет, плюнул, сказал: «Задолбало все» – и ушел к другой бабе жить.
СЛАВА. Чего ж поминали?
МЕНТ. Так она каждый день в церковь ходит, свечку ставит за упокой, ну, чтоб он сдох. Любовь!…
«Быстрее, чем кролики»
Г А Р И К (Менту). Вот ты меня сейчас судить будешь, да? Решать – в ад, в рай. А почему? Ты же сам сказал «Не судите, да не судимы будете». То есть нам нельзя, а тебе можно? Это что за двойные стандарты?
Э Д И К (вскочил). Прошу не заносить эти слова в протокол! Мой подзащитный находится в неадекватном состоянии, вызванном тем, что он мертв.
«Быстрее, чем кролики»
ЛЕША (задумчиво). Интересно, какая фотография будет у меня на памятнике?
СЛАВА. Ну, какие там фотографии! Такое серьезное, вдумчивое лицо.
ЛЕША. То есть на кладбище все умные, достойные люди.
ГАРИК. Жалко, что в жизни их так мало.
ЛЕША. А потому, что они все на кладбище.
«Быстрее, чем кролики»
ГАРИК. Ты лежишь, а кто-то говорит: «Давайте проводим его с улыбкой, ведь он был таким веселым человеком». И ты думаешь: «Да иди ты на фиг, я умер, пусть все плачут. Вот когда ты помрешь, пусть смеются. Пусть обхохочутся».
ЛЕША. Или кто-то выпил на морозе, огурчиком закусил, и ему грустно, но хорошо: час дня, а он уже чуть-чуть пьяненький; вроде на работе должен быть, но тут повод железный: товарищ умер. И он кому-то рассказывает: «Полгода назад он приходил ко мне, долго сидел молча… Я думал, зачем он приходил? А это он прощался». И тебя от этой пошлости тошнит прямо в гробу.
СЛАВА. И обязательно кто-то говорит: «А я его последним видел». А другой: «А после того, как ты его видел, он мне еще звонил». Ты думаешь: и что? А они оба такие гордые… ощущают причастность… И еще тот, который видел, немножко обиделся на того, которому ты звонил, потому что тот более последний.
«Быстрее, чем кролики»
С Л А В А . В общем, вопрос, конечно, задавать нельзя… ну, «кто это был?». Только как себя заставить его не задавать?
К АМИ Л Ь . А никак. Если ты любишь – ты задаешь.
Л ЕША . То есть, нет варианта «сдержался и не спросил»?
С АША . Есть. Сдержался, 15 минут ни о чем не спрашивал, зауважал себя за это время безумно, – ну, а дальше не выдержал, спросил, конечно.
«Разговоры мужчин…»
ЛЕША. И это, кстати, все так – хотят, чтобы их любили. Даже те, которые не хотят, они на самом деле хотят, просто им когда-то этой любви недодали, и теперь им легче не хотеть, чем хотеть… понятно же, по-моему, сказал, да?
«Разговоры мужчин…»
КАМИЛЬ. Мне кажется, в детстве было так здорово потому, что понятно было,
Вышел сборник сборников эссе Александра Гениса «Шесть пальцев», подчеркнуто лишенный какой бы то ни было пользы для читателя.
Эта книга не информативна. И не развлекательна. Она лишняя и в быту может только мешать. Как собаке пятая нога. Руке – шестой палец. Адресована тем, для кого хорошее чтение и само по себе удовольствие, лишенное всякой корысти.
По отношению к литературному мейнстриму проза Гениса – все то, что оттуда бесследно исчезает на стадии замысла. Размышления. Описания. Поиски смыслов и авторского «Я». Сравнения. Охота за образами. Слежка за богами. Автор вглядывается в темноту и вслушивается в тишину. Охотится за облаками. Узнаваемая реальная жизнь выполняет роль дна, от которого надо постоянно отталкиваться, чтобы не утонуть в рациональной повседневности.
Эссеистика отличается своей бесполезностью. Если ее любят, то за непонятное.
Прежде всего, непонятно, что она такое. И зачем и кому это нужно – зацепившись произвольно за тему, двадцать раз надуть читателя, делая вид, что ты ее подменил. С тем, чтобы в финале было обнаружено, что все ветвистые и лишние в поисках ответа шестые пальцы были необходимы, а значит, читатель в очередной раз прохлопал и упустил то единственное (или множественное), ради чего это стоило читать. Форма исподволь избавляет автора слабого эссе от превентивных в любом ином жанре подозрений в том, что туманность выражения, спорность сравнений и расплывчатость метафор есть лишь следствие скудной мысли, король гол и не нужно впадать в детство, чтобы заявить об этом вслух.
Любовь к эссеистике чревата напрасными хлопотами в определении сходства с множеством ясных, очевидных и полезных вещей. Младенчик действительно похож на всех своих родственников сразу. На научный трактат. Очерк. Притчу и стихи. Творения Гениса добавляют сходства с колонкой колумниста, радиомонологом культуролога и путе, Генисшественника, сочинителя рассказов про себя и своих знакомых. Добавленные сходства больше говорят о профессиях и биографии писателя (выросшего в Риге и живущего в Нью-Йорке, одного из авторов довлатовского «Нового американца», ведущего радио «Свобода», колумниста «Новой газеты», автора толстых журналов и т. д.), чем о его творчестве. О котором автору и самому нечего сказать, кроме того, что »я пишу, о чем не знаю, чтобы узнать».
В сборник вошли шесть написанных ранее книжек Гениса, объединенных общим безответным вопросом: «Что же это такое?»
Прелесть в том, что даже дочитав это до последней странички последнего эссе, можно на вопрос так и не найти ответа. Остаться в недоумении с любовью к прочитанному, но так до конца и не понятому. Потому что конечное – не цель этой книги. Это дорога в обратную от конечного сторону. И во всех направлениях сразу.
Об осмыслении можно забыть. И предаться ощущениям. Они спорны и противоречивы. Иногда взаимоисключающи. Тень в этих текстах может обрести черты человека. Человек – превратиться в тень. Пейзаж – обнаружить женское или мужское начало, а мужчина с женщиной – предстать пейзажами.
Люди в книге – случайные попутчики мыслей. Но по пути им не более чем атомам в броуновском движении. Налетев на собравшуюся народиться мысль, человек (история, теория, высказывание) сообщает ей ускорение. При новом столкновении траектория меняется, как ей заблагорассудится. Во всем присутствует ощущение неуловимой логики. Восстанавливать ее по следам прочитанного – забыть наставления Сталкера:
«Тем же путем здесь не возвращаются».
Живые персонажи редки. Встреча с ними приятна, как нежданное рандеву в пустыне. Саркастические реплики друга и философа Пахомова на очередное мучение пришибленного неразрешимым вопросом автора («Пахомов, зачем мы пишем, Пахомов?»), как транквилизатор Екклесиаста. Генис может изводить себя и нас сколько угодно в поисках истины. Пахомов же будет всегда угрюм, циничен, груб и в легком пивном подпитии. Впрочем, куда чаще люди в текстах
В центре повествования — демоническая фигура Джона Мельмота, человека, который вкусил запретного знания и за это обречен творить зло против воли. Силы ада даровали ему долголетие, но и осудили на вечное проклятие, избежать которого он может лишь в том случае, если другой человек согласится поменяться с ним участью. Мельмот скитается по свету, ищет такого человека в разных странах и в различные исторические времена, но не находит и гибнет на последних страницах.
Для любителей классики и философии рекомендую прочитать роман.
[200x285]
Как вы думаете, о чем может быть книга с названием «Любовь к ближнему»? Наверное, некоторые из вас уже догадались, что речь пойдет о произведении французского писателя Паскаля Брюкнера.
А вопрос такой возник вот почему. Когда меня все спрашивали, что я сейчас читаю, и я говорила название книги. Многие сразу пытались предположить, о чем она. Вариантов было много: о боге, о секте, просто красивая история любви, например парня и девушки. В принципе, по-своему каждый был прав, но, в, то, же время, далек от истины....
В романе действительно есть и парень, и девушка, причем не одна… А вот любовь… нет, я бы не стала разбрасываться этим высоким словом. Пожалуй, в данном романе ему места нет. О чем же он?
«Любовь к ближнему» - это история о молодом человеке, имеющем все атрибуты успешной жизни - красавицу-жену, умных детей, прекрасную работу в МИДе, перспективы карьерного роста, верных друзей, но вдруг, в 30 лет, понявшем, что все не то и не так. Понявшем, что его единственное призвание - давать любовь окружающим! Казалось бы, что может быть благороднее такой жизненной цели? Однако наш герой отдает женщинам любовь плотскую, самую что ни на есть греховную, и оттого зачастую продажную, низменную и все же одновременно и возвышающую, очищающую, лишенную корысти...
А еще, на мой взгляд, о скуке и кризисе среднего возраста, когда человек уже, кажется, достиг всего и не знает, что делать дальше. Вы можете возразить мне. Сказав, что Себастьян (главный герой, от лица которого ведется повествование) был еще достаточно молод, когда ступил на скользкую дорожку. Ему было всего-то 30 лет. Да, это так. Но в данном случае речь возраст не важен. Мне вообще кажется, что годы для каждого человека идут по-своему. Кто-то уже в 30 чувствует себя пожившим, умудренным опытом, а кто-то молод душой и способен покорять вершины и в 60 и даже в 70.
Но мы сейчас говорим о Себастьяне. У меня сложилось впечатление, что он ведет себя, как ребенок, только что ставший взрослым, который понимает, что мама с папой больше не могут сказать нельзя и хочет все попробовать. Но герой явно перегибает палку, и в какой-то момент начинаешь понимать, что пути назад у него больше нет. Впереди только пропасть, болото, в котором он вязнет все глубже и глубже, затягивая за собой других людей. Хотя… каждый сам выбирает себе судьбу. Так что обвинять героя в том, что он сломал чью-то жизнь, пожалуй, не стоит. Себастьяну приходится пройти все круги ада, но, несмотря на просыпающиеся иногда слабые приступы жалости, думается, что он все это заслужил. Он уже никогда не сможет снова подняться наверх, но не потому, что не может, а потому что не хочет. Да и не всегда там может быть лучше. Даже среди людей, которых всю жизнь считаешь друзьями. Они тоже могут придать. И это гораздо старшее той грязной, распутной жизни, которой живет Себастьян
Роман читается на одном дыхании. Легкий язык, хороший перевод - совершенно никаких претензий в этом плане. А еще, произведение вызывает целую гамму чувств – от отвращения до щемящей жалости к главному герою, который постепенно, день за днем превращается в ничто. Но в 20-миллионном городе никому нет дела до какой-то несчастной одной загубленной жизни. Читая в какой-то момент понимаешь, что это вполне ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ, которая может произойти, наверное, в любом большом городе.
Мы часто видим нищих с протянутой рукой на улицах, но зачастую просто проходим мимо. Мимо, возможно, чьей-то трагической судьбы…
Несмотря на то, что время от времени читая книгу, становится довольно мерзко, а иногда даже очень роман все равно интересен. Такие произведения в литературе тоже нужны.
* Каждый этап существования обладает собственным запахом: детство пахнет молоком, юность – дикостью, зрелый возраст – духами, старость – лекарствами
* Париж мал и чрезвычайно плотен: расстояние между любыми двумя точками можно преодолеть в метро не больше, чем за тридцать-сорок минут. Тем не менее, в нем тесно натыканы, как ячейки в сотах несчетные вселенные. Здесь испытываешь чувство безнаказанности и отчужденности, бесконечно превосходящее размеры города. Каждый проспект- это целая планета, каждая улица – государство, каждый жилой дом – микрокосм, где можно прожить двадцать лет, не встретившись ни с одним соседом. Внутри первой агломерации, со временем ее приручив, обнаруживаешь вторую. Секрет Парижа в том, что здесь можно тайно жить на свету, ибо город защищает вас, делает невидимкой.
Краткий курс лекций маститого классика, посвященный его восприятию мировой литературы и некоторым наиболее любопытным для него в творческом плане книгам, прочитанный в Гарварде. Автор обсуждает различные приемы и их использование. Вот некоторые из них:
1. Повествование должно развиваться быстро, пока читатель не стал задавать ненужных вопросов (на которые у автора может и не найтись ответа).
2. Образцовый автор возможен лишь при наличии образцового читателя, который пытается понять текст, "как он есть".
3. Читатель должен чувствовать, что к нему обращаются, автор "видит", во всяком случае, предполагает его существование.
4. Анализ творчества Жерара де Нерваля. Множество авторов в одном произведении. Нечто похожее у Эдгара По с Артуром Гордоном Пимом.
5. "Убийство Роджера Экройда" - рассказчик-преступник, подробнее об этом написано в "Словаре" В.Руднева. Блестящая экранизация с Райкиным-Пуаро, Маковецким-доктором сделала этот роман известным в РФ.
6.Нелинейность сюжета - яркий пример "Одиссея", пример линейности - "Красная шапочка".
7. Использование рефрена. Рассматривается Nevermore Э.По в "Вороне".
8. Замедление. Использовалось авторами романтиками, вроде Мандзони или Вальтера Скотта. Действие тормозится за счет исторических ремарок, которые почти всегда пропускаются. В дальнейшем читатель имеет повод вернуться к тексту, зная, что прочитано там отнюдь не все. От себя добавлю, что замедление может дать сильнейший комический эффект, если только зритель-читатель готов к его восприятию. Великий мастер этого дела Вим Вендерс.
9. Также бывает замедление необоснованное, если, например, автор оплачивается построчно. Тут следует упомянуть А.Дюма-отца, который читается только в детском возрасте, когда критический подход к литературе не успевает развиться в читателе.
10. Наиболее великолепный образец замедления - "Божественная комедия" Данте.
11. Умолчание и допущение. Автор должен играть с читателем по неким правилам. Иначе он не может рассчитывать на понимание читателя. Так Роб-Грийе читать сложно, как и Нерваля, поскольку они, хотя и следуют неким правилам, не делятся ими с читателем. У Кафки же к примеру сделанное раз фантастическое допущение в дальнейшем предполагает реалистическое повествование с одной-единственной поправкой.
12. Автор конструирует мир из того, что ему известно о реальности и безусловно делает ошибки в силу ограниченности своих познаний. Пять чувств, анализ чего там удалось набрать с их помощью, в первую очередь вычитать - недостаточно для того, чтобы принимать мир в его полноте. Ясно, что Париж - столица Франции, но далеко не каждый знает административный центр Гаскони. Ошибки автора становятся данностью не только для его героев, но и для читателей.
13. При этом читатель вправе возмущаться ошибками автора, если тот делает непреднамеренные ошибки, а читатель может их распознать. Текст все таки соотносится с "первым реальным" миром, хотя бы уже потому, что строится из слов взятых оттуда. Объем знаний о мире индивидуального читателя Эко называет Энциклопедией.
Книга может быть рекомендована всем читателям, стремящимся быть образцовыми.
Знаменитые женщины – сами по себе уже жанр, пишут ли о них, пишут ли они. Чехов, думаю, с удовлетворением бы принял факт существования такого литературного гетто для женских историй. Ему бы понравилось, что такие истории - отдельно, а литература – отдельно.
Давно живет во мне эта смутная догадка, что двухметровый нежный красавец Антон Павлович женщин не то презирал, не то был к ним обидно снисходителен, прощая им даже то, что «дважды два – стеариновая свечка».
Через несколько страниц чтения книжки Марины Влади «Мой вишневый сад» понимаешь, что был он, очевидно, прав. И Влади в этом смысле совершенно чеховская женщина. А смотрите, как смешно получается: актриса взяла и дописала писателя, бывшего к актрисам неравнодушным. Отомстила. Хотя и не очень поняла, что сделала. Марина Владимировна Полякова–Байдарова много раз играла в чеховском «Вишневом саде». И однажды она представила, что Раневская могла быть ее бабушкой – ведь у бабушки тоже был под Курском вишневый сад. Аналогично распределила на близких и родных остальные роли и стала писать такое продолжение истории, к концу которой должна была появиться она сама – и сыграть в этой пьесе!
За дело Марина Влади принимается круто. То, что у Чехова едва обозначено полутонами и недомолвками, создающими неповторимую атмосферу, она прочитывает как инструкцию к действию. Сказано было про Варю, что она выглядит как монашенка – Варя пойдет в монастырь. Была Аня влюблена в Петю Трофимова – будет жить с ним во грехе (революционеры же!), родит дочку и бросит на богатую ярославскую бабушку. Но она хорошая, поэтому одумается и возьмет ребенка обратно. Петю исправить невозможно, он умрет от пули в живот, как Пушкин. Любовь Андреевна расстается с молодым любовником и начинает жить своим трудом, хотя и не бросает пить коньяк как лекарство. Гаев не говорит поминутно: «Кого?», а становится участником профсоюзного движения и вступает в кадетскую партию. Лопахин так виноват, так виноват, что всем им пожизненно помогает деньгами. Все-все становятся хорошими, а кто не умер сразу, еще и наделяются очень, очень долгой жизнью – должны же они присутствовать при сценическом триумфе Марины. Попутно читателю пересказывается история России вплоть до 1969 года – фразами из учебника.
От Чехова у Влади только персонажи. Так иногда играют дети: вырезают фигурки из книжки и сочиняют свои истории с их участием. Схематичность расстановки действующих лиц не имеет внутреннего наполнения. Всё условно, приблизительно и будто не имеет значения для автора. Словно бы и этот, второй «Вишневый сад», уже был кем-то написан и существует где-то в виде настоящего романа, а Марина только рассказывает, как это можно снять. Предлагает режиссерские почеркушки: вот крупный план, вот все смеются в объектив, вот камера медленно движется по стенам комнаты… Отсюда бесцветность диалогов – неважно, что говорит актриса, если в это время можно любоваться ее медными волосами, сквозь которые просвечивает солнце, ее кружевным воротничком и розовеющими щеками…
Эту особенность стиля сама Влади вполне осознаёт: «Я ведь пишу как киношник. Сначала вижу свою книгу, как кино. А потом, когда все готово, описываю то, что увидела». Результатом она довольна: «А писать я стала лучше. Каждая моя книга – это как хороший удар кулаком».
Другое дело, что русскому читателю, чтобы быть довольным, красивой картинки мало.
Впрочем, это я уже о литературе. А сегодня у нас – женская история.