В колонках играет - Astrix \ Sex StyleНастроение сейчас - так себе, не рыба не мясо...Один из героев Бальзака говорил: "У меня принципы менялись сообразно обстоятельствам - приходилось менять их в зависимости от географических широт. То, что в Европе вызывает восторг, в Азии карается. То, что в Париже считают пороком, за Азорскими островами признается необходимостью. Нет на земле ничего прочного, есть только условности, и в каждом климате они различны. Незыблемо лишь одно-единственное чувство, вложенное в нас самой природой: инстинкт самосохранения".1
Подобное определение нравственности можно обнаружить в советских академических изданиях: "требования нравственности (как и обычаи) формируются в процессе взаимного общения людей и являются отображением жизненно-практического и исторического опыта непосредственно в коллективных и индивидуальных представлениях, чувствах и воле".2
Насколько верно это утверждение? Действительно ли нравственные законы - это одна из многочисленных внешних систем детерминации нашего поведения, зависящая лишь от тех или иных исторических, географических, этнических и тому подобных условий?
Обратившись к этнографическим справочникам и описаниям, мы, действительно, можем найти большое количество фактов, свидетельствующих в пользу вышеприведенного тезиса. Так, на острове Формоза мужчины обязаны три месяца в году ходить голыми, а если в это время кто-нибудь покроется хотя бы куском материи, про него будут говорить, что он носит украшение, не подобающее мужчине. На этом же острове считается преступлением, если женщина родит ребенка до достижения ею тридцатипятилетнего возраста: в случае беременности она простирается у ног жрицы, которая до тех пор топчет ее, пока не произойдет выкидыш.
В Перу жрецы и маги предсказывают выздоровление или смерть заболевшего человека, и считается преступлением, если приговоренный к смерти больной выздоравливает. Все бегут от него и поносят его. Если бы он был хороший человек, говорят жрецы, боги приняли бы его к себе.
У людоедов жиагов, пожирающих побежденных врагов, дозволено истолочь собственного ребенка в ступке, сварив его с кореньями, маслом и листьями, изготовить мазь, которой натирают тело, чтобы сделать его неуязвимым; но там считается ужасным кощунством не убить в марте месяце ударом топора юношу или девушку. Когда хлеба созревают, королева, окруженная своими придворными, выходит из дворца, убивает всех, попадающихся ей на пути, и угощает ими свою свиту; эти жертвы, говорит она, необходимы для успокоения душ ее усопших предков. Когда жиаги замечают у девушки признаки беременности, они устраивают праздник; если эти признаки исчезают, женщину убивают как недостойную.
В государствах Конго, Ангола и Матамба, по крайней мере, до девятнадцатого века не считалось зазорным для мужа продать свою жену, для отца - продать сына, для сына - продать отца; в этих странах было известно только одно преступление: это не дать первых плодов жатвы главному жрецу.
В тибетском королевстве девушки носили на шее дары, полученные за нарушение целомудрия, - кольца любовников, и чем больше их было у девушки, тем торжественнее справлялась ее свадьба.3
Подобных примеров можно найти множество. Тем не менее в каждом человеческом обществе существуют весьма устойчивые представления о справедливости, порядочности, добре. Откуда они возникают? Мы обнаруживаем их у любого народа, в любой, самой варварской и бесчеловечной культуре. При всех радикальных различиях можно обнаружить некое общее для всех времен и народов нравственное начало, порой существующее даже вопреки главенствующим в данном обществе культурным нормам. В любом народе, каким бы бесчеловечным принципам он не подчинялся, мы всегда найдем проявления сострадания и жалости. Кроме того, этнографы, изучающие нравы и обычаи отсталых племен и народов, свидетельствуют, что многие племена не только высоко ценят добро и гнушаются злом, но большей частью сходятся в своих взглядах на сущность того и другого. Нередко дикие племена стоят столь же высоко по своим представлениям о добре и зле, как и наиболее цивилизованные народы. Даже у тех племен, у которых возводятся в степень добродетели дела, неодобрительные с нашей точки зрения, в остальном, касающемся нравственных понятий, замечается полное согласие с воззрениями всех людей.4
Клайв Льюис собрал учения о нравственности древних египтян, вавилонян, индусов, китайцев, греков и римлян, показав, что все эти учения схожи. Ни в какой из стран не считалось достойным бегство с поля боя; эгоизм никогда не был предметом восхищения. Ни у кого не вызывает одобрение поведение человека, из уст которого вместо слов благодарности вырываются проклятья, когда к нему приходят на помощь. Люди могли расходиться во мнениях о том, должна ли у вас быть одна жена или четыре, но чаще всего соглашались, что нельзя самовольно овладевать чужой женой5- в противном случае сами культурные установления о числе жен были бы бессмысленны.
Читать далее...