Ну что ж. Прошло два месяца. И я уже не страдаю. Только вот есть такие вещи, которых в жж не напишешь - лишние глаза - а оно так и рвется наружу. И в идеале, конечно, тебе, в лицо. Но нет возможности. В лицо тебе сейчас возможно только смеяться, что, собственно, и делаю.
А между тем - невероятно, жутко люблю тебя. КАК же я тебя люблю, идиот.

А теперь - по делу.
Прекращать сидеть на жопе перед компьютером и заходить на твою страницу десять раз на дню.
Прекращать сидеть на жопе в принципе - двигаться, двигаться.
Пойти петь и учить английский. И на курсы при лит. институте. В среду. В эту среду. Заставить себя пойти.
Пойти работать, заработать на шмотки и прекратить ныть, что хочется шмоток, а денег нет - пойти и заработать.
Прекращать думать о тебе. Прямо вот прекращать. Потому что бесполезно. А надо, чтоб обязательно с пользой.
И прекращать себя жалеть. Хотя, в известных мне масштабах, я на этот раз себя жалею далеко не на полную катушку, но надо вовсе прекращать.
Жить и радоваться жизни. Я умела до тебя, умею и сейчас.
В мире много прекрасных мальчиков, которые мне подходят. Больше или меньше. В мире много тех, с кем мне еще будет хорошо, замечательно, прекрасно и все такое. То, что я создана для тебя, так же, как и ты для меня - иллюзия.
Прекращать перебирать в памяти все твои ебаные фразы, жесты, улыбки. Интонацию разговора - забыть, забыть, забыть. Так же как и взгляд, голос, смех и чувство юмора. В корзину.
Живу для себя.
Поплакала и хватит.
Не такая я уже слабая и маленькая, чтобы позволить так кому-то все перевернуть вверх дном.
Я хочу жить дальше.
Пожалуй, для начала - даже желание уже неплохо, по-крайней мере, еще пару дней назад его не было.
Никто, кроме меня не может этого сделать. Это в принципе нужно только мне и никому больше.
Значит? Делать.

Когда-нибудь, я расскажу о нас малознакомому человеку в кафе за чашкой чая. Или на кухне с открытым окном.
С теплом, с ностальгией. Скажу, что-нибудь про "без оглядки", про "так внезапно, так мимолетно". Улыбнусь, и скажу, что это оставило во мне огромный след, что это заставило меня позврослеть.
Когда-нибудь, я это переживу.
Встречу тебя случайно в метро и мы пойдем выпить по коктейлю в ближающую "Шоколадницу". И я буду улыбаться тебе напротив, и мне не будет больно.
Когда-нибудь.
 

Меня преследует этот дурацкий вкус.
А еще я люблю тебя.
Больше, наверное, и не скажешь.
 

Ты мне снишься, снишься, снишься. Просыпаюсь и вижу, как ты сидишь на диване. Моргаю, прогоняю. Просыпаюсь в семь утра - на улице темно, дождь и холод.
Мне кажется, я тебя придумала.

Говорят - надо забыть, отрезать. Уважать себя, думать о себе, о том, как будет легче.
Но банально не хватает сил нажать на сброс, когда твоя фамилия на экране.
И даже не больно слышать это твое "привет", и представлять, как ты сидишь где-то там, на другом конце Москвы, и звонишь мне из жалости. Абсолютно пусто внутри. 
А вот больно было, когда ты меня за руки хватал и обнимал на ступеньках. Физически.
Больно ночью просыпаться с мыслью "Леша", обнаруживая чью-то голову на соседней подушке и снова засыпать, понимая, что это Млада.
Больно запись на стенке находить, про то, что мужчины, женщины и блаблабла.
Больно, что ты смеешься все так же мне в трубку, только уже не мой.
"Невозможно потерять то, что никогда не было твоим". И вот это, Леша, очень, очень больно.
Как мне поверить, что я не твое, если ты - мое? 
Ле-ша.

Если я начинаю думать дальше завтрашнего дня, если я начинаю думать, как мне дальше жить, вот с этим, без тебя - накатывает отчаянье.
Как много надо сил, чтобы понять, что ты больше не позвонишь. Как много надо сил, чтобы удержаться на ногах, если ты вдруг решишь это сделать, ну просто так.
Вот. Тебя больше нет в моей жизни.
Я дышу.
 

Мои шестнадцать лет это - "ты хорошая, но не для меня".
Мои шестнадцать лет это бег и плач одновременно, это дикие песнопения на качелях, это "дура, дура, дура", это "знаю, дура, знаю, дура", это вино и чипсы, и рафаэло, и мои рыдания. Господи, я в жизни так не плакала никогда, ни разу.
С днем рождения.
 

Сколько ебаного драматизма. После звонков что-то внутри с силой падало вниз, "но вряд ли", и что тут сделаешь? Виски-кола, виски-кола.
А потом нервно пила настойку не запивая, и рюмки со звоном на стол. И твоя проклятая улыбка, и ощущение безнадежности, безповортности, без.
Рыдала, пьяная, сидя в ванной, и сигареты в руках дрожали, и голос дрожал, и мальчик, которого видела третий раз в жизни, что-то там мне говорил, как-то там утешал, а я не слышала и не понимала ничего, кроме того, что так быть не может, не должно, не бывает так. А потом судрожные объятия, и "ты хоть что-нибудь чувствуешь ко мне?" "да". Сука, увидел, увидел мои слезы.
Будил меня поцелуями, я боялась вздохнуть, отпустить, руки разжать, эти мои пьяные и отчаянные "уйди", и вздохи, когда рука опускается чуть ниже.
А на утро - холод, холод, холод, невъебовый антарктический лед, и оба прятали глаза, и говорили в никуда ничего не значащие фразы.
И поцелуй на лестничной клетке в уголок губ. Господи, за что.
Под дождем домой, ебаная символика. Чертова осень. Забирает тебя у меня.
Какая же я дура. Какая же идиотка. Верить опыту. Глазам, а не сердцу, не какой-то там твоей энергетике, не надеяться, что чувствую, "тебе кажется", и все, и больше ничего.
Самое глупое и обидное, что я действительно поверила, что все может быть иначе.
Больно.
 

На этот раз хватило на несколько дней. Я не верю, что это конец, и что ты тоже так поступаешь.
Я не хочу назад к той жизни, жизни до тебя - она успела стать мне слишком чужой.

Я драматизирую? То есть это нормально? Ограничимся контактом? А что тогда не нормально, простите?
Я не ограничиваю личное пространство. Боже упаси. Но даже из Вышки не возвращаются в пол первого ночи. А пить можно и со мной. Разве нет?
Как же обидно, что ты не скучаешь. И ведешь себя так, как ведешь. Почему?
Хочу. Тебя. Видеть. Обнимать. Целовать. Держать за руку. Срочно. Слышишь?!
 

Придумать расстояние, чтоб не надоесть.
И ты, наверное, не догадываешься, что это в принципе сейчас невозможно. Скучаю. Но очень нравится соглашаться. Ты же знаешь все намного лучше.
Говоришь, что мы должны написать вместе книгу. И читаешь мне сказки про желтых человечков. А потом мы оба истерически, долго, и по возможности тихо, смеемся над какой-то нелепой шуткой. И мама приходит ругаться "Даша, шестой час, ты вообще собираешься спать?!". А у меня - своя телефонная реальность длинною около пяти часов, тысячи улыбок и пачки сигарет. Скучаю, скучаю, скучаю. Уже пять дней.
А ты "целуешь крепко", но очень виртуально, но я ведь все равно летаю.
Тебе вставать через час, а я еще долго не усну. Хочется записать каждую букву, каждый звук, запомнить, запечатать, удержать. Чтобы всегда были во мне. Чтобы всегда был.
Так упрямо вертится на языке одно такое слово, которое произнести, кажется, страшней, чем умереть несколько раз подряд. Но мне не страшно. Не то, чтобы совсем, но совсем не так, как испугалась бы раньше. Ты мой. Ты мой. Как заклинание, как мантру. Ле-ша. 
В общем. Я настолько счастлива, что слово "счастлива" не отражает и сотой доли. Вот так.
 

Ты не имеешь права исчезать. Даже на сутки. Слишком страшно. Ты не имеешь права исчезать из-за дней рождения, дачи, пересдач, из-за сна... Ты не имеешь права оставлять меня одну.
Как же страшно вот так просто тебя потерять. Позвони, черт возьми. И пусть потом я буду дурой, которая раздула из мухи слона.
Не изчезай из моей жизни даже на пол часа.

Я старательно, но напрасно пытаюсь вникнуть в сюжет фильма, когда ты обнимаешь меня в кино, и поэтому смотрю один и тот же - дважды за день. Все страхи и сомнения испаряются, когда ты наклоняешься и целуешь мои волосы, когда смотришь на меня долго и с улыбкой, а потом медленно притягиваешь к себе. Ну или я, кто первый не выдержит :)
Я курю на чужих балконах в центре москвы при свечах и улыбаюсь в телефонную трубку с частотой несколько раз в день - тебе.
Категорически не сплю по ночам, да и вообще с этим как-то проблематично. Я, по-моему, всегда уже какая-то пьяная, независимо от того пила или нет.
4 дня до сентября, а у меня такое лето, такое лето, черт возьми!
 

Обычно предвкушение поцелуя намного слаще, чем сам поцелуй.
С тобой и то другое - сладко до невозможности.
 

До дрожи боюсь потерять. Ночи идеальные, а по утрам остаются формальные объятия. Боишься. Не торопить.
Со мной. Ты со мной. Я верю, я действительно верю, что это настоящее и правильное. Иначе и быть не может. Все получится, да-да, как бы сложно ни было моментами.