[265x396]
Вместо письма 
Дым табачный 
воздух выел. 
Комната - глава в крученыховском аде. 
Вспомни - за этим окном впервые 
руки твои, исступленный, гладил. 
Сегодня сидишь вот, сердце в железе. 
День еще - выгонишь, 
может быть, изругав. 
В мутной передней долго не влезет 
сломанная дрожью рука в рукав. 
Выбегу, 
тело в улицу брошу я. 
Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. 
Не надо этого, 
дорогая, хорошая, 
дай простимся сейчас. 
Все равно любовь моя 
- тяжкая гиря ведь - 
висит на тебе, куда ни бежала б. 
Дай в последнем крике выреветь 
горечь обиженных жалоб. 
Если быка трудом уморят - 
он уйдет, разляжется в холодных водах. 
Кроме любви твоей, мне нету моря, 
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. 
Захочет покоя уставший слон - 
царственный ляжет в опожаренном песке. 
Кроме любви твоей, мне нету солнца, 
а я и не знаю, где ты и с кем. 
Если б так поэта измучила, 
он любимую на деньги б и славу выменял, 
а мне ни один не радостен звон, 
кроме звона твоего любимого имени. 
И в пролет не брошусь, и не выпью яда, 
и курок не смогу над виском нажать. 
Надо мною, кроме твоего взгляда, 
не властно лезвие ни одного ножа. 
Завтра забудешь, что тебя короновал, 
что душу цветущую любовью выжег, 
и суетных дней взметенный карнавал 
растреплет страницы моих книжек... 
Слов моих сухие листья ли 
заставят остановиться, жадно дыша? 
Дай хоть последней нежностью выстелить 
твой уходящий шаг.
              Маяковский