Не броди по старым адресам,
Душу, как карман, не выворачивай,
Не прислушивайся к голосам –
Прошлое всегда звучит заманчиво.

Сколько там событий и друзей,
Сколько чувств, и первое свидание,
И зовущих за мечтой огней,
Робкий поцелуй и расставание.

Сколько там дорог и теплых слов,
Сколько горечи, не выплеснутой вовремя -
Задний ум всегда излить готов,
Что не сказано, но тщательно запомнено.

Кажется: назад бы повернуть,
Все исправить, доказать бы, высказать,
Снова с головой в любовь нырнуть,
Может быть, на это раз и вынесет…

Не взывай о прошлом к небесам,
Чаяньем себя не одурачивай:
Не броди по старым адресам,
Душу, как карман не выворачивай.

Воспоминания – пристанища души.
И вопреки разумным убежденьям,
Она стремится полетать в ночи,
Наполниться прошедшим упоеньем
От звуков, запахов, от самых нежных слов,
От теплых рук, от осени прозрачной.
На время вырвавшись из будничных оков,
Она витает там, где все иначе:
Где руки трепетней, где тише голоса,
Где птица синяя еще не улетела,
Где только просыпается весна,
И где сама еще не охладела.
И посетив любимые места,
И времена, ушедшие с закатом,
Душа вернется но уже не та -
С миндально-горьким ароматом.

В межсезонье душа причалила
к незнакомому побережью
и слоняется неприкаянно,
находясь в состоянии "между":
то задует ветер отчаянья,
то засветит солнце надежды.

Театр опустел: молчат кулисы,
И зрители тихонько разошлись.
В своей гримерке старая актриса
С лица смывает снова чью-то жизнь:
Чужую молодость, и чувства, и удачу,
А в зеркалах – бесцветное лицо,
С печатью одиночества в придачу.
Никто не просит выйти на крыльцо,
Никто не дарит розы и конфеты,
В квартире неуютной - кавардак,
На ужин – бутерброды из буфета.
На сцене – жизнь, своя – сплошной антракт.

Отключили свет во всем квартале,
До утра дадут его едва ли.
Я свечу в шкафу своем нашла,
У соседки спички взяв, зажгла.
Отыскала карандаш, клочок бумаги,
Набралась кое-какой отваги,
Приготовилась писать стихи.
Рифмы будут пусть мои легки,
В полумраке образы придут,
И в неведомые дали уведут!
Напишу сейчас про тихий вечер -
Рифма тут нужна про радость встречи,
Дальше, значит, надо про разлуки,
А потом, как водится, про руки,
Что тоскуют в ожиданье встречи —
Так, сейчас опять пойдет про вечер…
Как-то вроде слишком примитивны
В темноте летающие рифмы.
Может, чтоб их лучше рассмотреть
Подождать, когда зажжется свет?
Как же Пушкин при свечах писал?
Видно, зрением отменным обладал…

Вдохновенье покружилось над свечой
И рассталось до утра со мной,
Головой с укором покачало…
Да уж, накропала я немало. )

Такая вот несправедливость:
на выходные – заболеть;
лежать, пеняя на бескрылость,
сквозь комнату в окно смотреть.

Мне кажется, и март простужен:
сугробы за окном лежат,
то снег идет, то ветер вьюжит -
и все, как будто невпопад.

Вчера оттаяло немножко -
и днем я слышала капель,
она плясала под окошком
задорный степ для голубей.

Болезнь, как злая непогода,
но унывать — тяжелый грех.
Переживем вдвоем с природой
и ветер мартовский, и снег.

И в подтверждение закона,
что все приходит в нужный срок,
прокрался луч ко мне с балкона
и рядом на подушку лег.

Любовь – невроз. Не дай мне Бог болезни:
Бессонницы, депрессии и мук,
К тому же все бывает бесполезно –
Не лечит от печали и разлук.
Надежда - слово вредное донельзя,
Надеются и год, и два, и три,
А то – всю жизнь поется эта песня:
«Не любишь ты… Люби меня, люби…»
Любовь – невроз - где чувство не взаимно,
Где в лодке двое, а гребет один,
И полагать – уверена – наивно,
Что нелюбимый станет вдруг любим.
Не дай мне Бог влюбиться, словно кошка,
Тереться об ноги, чтоб гладила рука,
И собирать внимание по крошкам…
Не дай мне Бог такого никогда!

Сегодня первый день весны,
Хотя она совсем и не проснулась.
Еще, наверно, спит и видит сны
О том, как солнышко ее коснулось,
Веселым зайчиком запрыгало у ног,
И снежные поляны греет вдосталь.
Весна спала так долго, целый год,
Что пробудиться ей не так-то просто.

Ты знаешь, сегодня мне снилась Одесса:
Приморский бульвар, и каштаны в цвету,
И море, и солнце, и звуки оркестра,
И мальчик, который кормил какаду...

У нас минус тридцать, узоры на стеклах,
И город, такой опустевший с утра:
Никто никуда не спешит - новогодний
Дурман еще бродит в умах и телах.

Мне в радость каникулы - хлопоты стихли,
И елка стоит в разноцветных огнях,
Дождинки блестящие к веткам приникли,
Сверкают шары в золотых вензелях.

Из прошлого века – цветные хлопушки
Медведь на березе, фонарик, флажки,
И послевоенные синие груши,
Из лампочек сделаны были они.

Ах, да, мне сегодня приснилась Одесса:
Приморский бульвар и каштаны в цвету...
А с елки смотрела игрушка из детства -
Стеклянный, любимый, смешной какаду.

Осень, подожди, не торопись
сбрасывать последние наряды -
слышишь, шепчутся с дождем Наяды,
дай дослушать сказку, задержись.

Две недели только до Покрова,
а за ним - и вьюги, и снега;
с золотом осенним высшей пробы
не сравниться белым жемчугам.

Голубая выцветает высь,
но еще рябина не погасла,
на стволах не проступила басма...
Осень, уходить не торопись.

Штора белая, как зима,
За окном на ветвях снежок,
А в душе моей кутерьма
Мыслей, образов, чувств и строк.

Убыстряю по жизни шаг:
Воплотить… понять… посмотреть…
А над ухом секунды – в такт:
Не объять… не постичь… не успеть….

Мне бы времени свергнуть власть,
Мне бы втиснуться в рамки дней,
Или просто - выспаться всласть,
Замерев на груди твоей…
2008г.

Сонеты – привилегия мужчин,
Давно им пальму первенства отдали.
О, сколько строк прекрасных Смуглой Даме
Писал Шекспир! Да и не он один.

Петрарка – титул Мастера носил,
Он лик Лауры обрамлял стихами,
Не смев предстать перед ее очами,
В сонетах волновался до седин.

Любовь поэтов – тайна волшебства,
Со страстью облаченная в слова -
Ее одежды каждого прельщают.

И женщины, с ресниц смахнув слезу,
Читая про заветную звезду…
Своей тоски мужчинам не прощают

Спасать себя - какой тяжелый труд,
Не отрекаясь и не изменяя;
В отчаянье допятившись до края,
Понять: бывает, и молчаньем лгут.

Пусть тяжело, но все-таки простить
И потерять, а может, потеряться.
Ведь полюбить - не значит привязаться,
А отпустить – не значит разлюбить.

С Рождеством, друзья мои, с Рождеством!
Зимней радости со светлым колдовством!
В день великого святого торжества
Засияла Вифлеемская звезда.
Пусть и Ваша в небе звездочка горит,
Силы даст во дни печалей и обид!
С Рождеством, друзья мои, с Рождеством!
Пусть наполнится душа волшебством!

Выбираем дороги -
Каждый к выбору строг:
Едут больше на запад,
И никто - на восток.
Заверения ложны
В теореме простой -
Путь кратчайший до точки
Не всегда - по прямой.
И дорога петляет
Между мной и тобой,
Каждый сам выбирает
Свой душевный покой.
Отговорки прозрачны -
Замерзают слова,
Твой приезд не назначен,
Как бы я не звала.
Математик поправит:
Теорема проста -
Путь кратчайший бывает,
Просто точка не та.

Любовь Павлова

Давай нальем шампанского в бокалы,
Пусть свечи полыхают на столе,
Ведь мы с тобой так долго встречи ждали:
Всю жизнь, а может, даже целых две.

Твоя с моей все не пересекались,
Хоть столько было пройдено дорог.
И вот в конце, презрев души усталость,
На чуть приметный вышли огонек.

Там тлел костер, покинутый другими,
Горела ярко искорка одна,
А мы сидели рядом и грустили:
Подбросить дров - совсем сойти с ума.

И, сберегая прошлое, зачем-то,
И настоящего отчаянно страшась,
Подбросили мы только тонких веток,
Чтобы костер наш вовсе не погас.

Он так и тлеет до сих пор, немного,
И нет уже ни смелости, ни дров,
И нас уже не манит та дорога,
С волшебно-светлым именем – Любовь.

Давай нальем шампанского в бокалы,
Пусть свечи полыхают на столе.
Всю жизнь с тобой мы этой встречи ждали,
А ведь могли не встретиться уже…

Любовь Павлова

Все жду :
еще совсем немого –
и отгрустится.
Пусть в эти долгие полгода
печаль вместится,
застынет,
затвердеет намертво,
ведь ждать - не жить.
Из строчек выпадают
каменно
стихов дожди.
Написаны -
но не замечены,
стереть – не сжечь.
И то, что памятью отмечено
не бросишь в печь.

Любовь уходит незаметно
Под шорох снега.
Растает тихо на ладони –
Не удержать.
А с нею звездочкой рассветной
Погаснет вера,
Последнею умрет надежда,
Устав мечтать.
Не слышать больше слов заветных,
Не ждать ответа,
Не волноваться понапрасну,
Не волновать…
Любовь растает незаметно,
Под шорох снега…
И станет все, как было прежде,
До декабря.

То ошибки, то прозрение,
то качели - вверх да вниз,
то печаль по воскресениям,
то навязчивый каприз.

Желтизною оторочены
дни осенние стоят.
Уступала полномочия -
отрекалась от себя.

Листья встреч как наваждение
осень сбросила с души.
Кружит ангел просветления -
опускаться не спешит

Межсезонье, междучувствие -
ожиданье перемен:
или полное бесчувствие,
или чувств коварный плен.

Снова осень без меры старается
вымыть дочиста
память о лете:
то улыбку туманом
сотрет с лица,
то прольется дождем
на рассвете.

А в Коломенском
родники журчат,
до весны
опустела пасека,
и плоды свои
там теряет сад -
в это время –
потери – классика.
Полный доверху
золотой сосуд
опрокинут
ветрами осенними -
и лежит листва,
устилая путь
в Храм великого
Вознесения.

Испытание
увяданием -
это радости новой
предтеча:
мы всё дальше
от расставания,
и все ближе -
грядущая встреча..