Труп невесты (Инетересный сайт на эту тему!)))))http://trupnevesty.lacory.ru/)
Действие развивается в европейской деревушке XIX века. Главного героя — молодого человека Виктора — силы тьмы утаскивают в преисподнюю и женят там на таинственном Трупе Невесты, в то время как его настоящая невеста Виктория ожидает своего жениха в мире живых.
[400x480]
Несмотря на то, что проживание в Царстве мертвых оказывается много интересней, чем его привычный викторианский образ жизни, Виктор понимает, что свою единственную любовь он не променяет ни на что ни в одном из альтернативных миров…
Первый в истории фильм, полностью снятый на цифровую фотокамеру вместо стандартно используемой видеокамеры. В ходе производства картины было отснято 109 млн. кадров. Продолжительность съемочного процесса составила 55 недель (чуть больше года).
Все куклы, задействованные в производстве картины, сделаны из нержавеющей стали.
Фильм посвящен памяти исполнительного продюсера Джо Ранфта. Джо погиб 16 августа 2005 года в результате автокатастрофы.
Для того, чтобы заставить невесту моргнуть, создателям картины требовалось 28 кадров.
Высота каждой куклы составляла приблизительно 60 см, поэтому декорации были настолько большими, что аниматоры могли свободно входить в двери, лишь слегка пригнувшись.
Труп невесты
Труппа трупов, и фирменная романтика некромантии от режиссера-поэта печального образа Тима Бартона. Его мертвые не населяют хорроры и не подаются в зомби: они просто продолжают жить, перейдя из одного состояния в другое без новых привычек, но с привычками старыми.
Смерть — только новый статус и новый вид, а в остальном, прекрасная маркиза, все по-прежнему хорошо. Как будто Иван Васильевич сменил профессию и переехал в качественно другие края где-то в земных недрах, но с не принципиально измененными условиями обитания. Этакая территория Аида в прочтении Бартона. Он почитает предков и своих, и чужих, и отправляет загробные культы и ритуалы, как заправский жрец, но делает это по-своему: не пугает массы кровожадными мертвыми нелюдями, как многие трусливые кинематографисты, а заверяет, что покойники остаются людьми — такими, какими были при жизни. Взрослый ребенок Бартон продолжает играть в куклы, но игры у него совсем не детские.
Католическое чистилище в бартоновском сознании — загробное царство, отсканированное точь-в-точь с царства под солнцем. В бозе почившие развлекаются, исполняют в кабаках сольные номера, рыдают, и глушат спиртное. А куда спиртное попадает, и как почувствовать вкус свадебного торта, и зачем тогда вообще и пить, и свадебный торт — вопросы педантизма, совершенно несопоставимые с категориями вечности. Все там будем — таков неутешительный прогноз, не дающий Бартону покоя, поскольку умирать никому не хочется. Хочется верить, что жизнь будет продолжаться всегда, а на небе ли, или под землей — несущественно: главное знать, что все сиюминутное не напрасно. Ну, а потом… так же будем шляться по забегаловкам, рассуждать о самих себе и других, ходить в гости, и даже сидеть в очередях рядом с Битлджусом.
Сказать о том, что Бартон совершил еще одно ритуальное действо, и создал вот такой кукольный мульт — значит, не сказать ничего. Потому как мульт, снятый цифровиком, в бартоновской жреческой практике числится первым; до этого были фильмы с той же эстетикой и подачей — «Битлджус», «Сонная лощина», проникнутые светлой грустью и скорбным весельем. Зрелище, прямо скажу, специфическое. На сеансах плакали, смеясь, и смеялись сквозь слезы. Даже бартоновский «Бэтмен» не лишен мрачноватого видения действительности сквозь лупу неумолимо надвигающегося персонального конца света. Есть во всем этом свой неповторимый колорит, который кому-то нравится и подвигает на поиски смысла жизни, а кому-то набивает оскомину с первых же кадров.
Бартон делает, как умеет, как может, и как хочет — имеет полное право на самовыражение. Но невозможно не узнать его почерк: в этом сила священнодействия. Его грустные сказки не вколачивают вам в голову глубокую мораль, и не запугивают домыслами о «всей правде жизни после смерти» (да ее просто никто не знает!) Печальный мастер рисует «ужасы» в реальном мире, а загробное существование становится отражением действительности, с теми же проблемами, образами, и бытовухой. Чтобы компенсировать ограниченные возможности кукольной выразительности, пластики, надо сразу создать понятный типаж — выявить наиярчайшие характеристики посредством «говорящего» облика. В итоге получается замечательный гротескный набор из недочеловеков и симпатяг наверху, и симпатяг-симпатяг-симпатяг внизу.
Почему внизу одни симпатяги? Потому что хоть они и разной степени тления-разложения, а все же, наверное, недочеловеки попали в места более отдаленные, которых нам не показывают. (Оттуда полезут жители ужастиков). Итак, с кукольным набором все ясно с первого на них взгляда. Кто не
Читать далее...