На космических корабликах,
По орбитам не рассчитанным -
С перегрузкой на хрусталики –
Пролетим по строчкам читанным…
И потоки детства-времени,
Вопреки научной строгости,
Протекают как-то … венами,
На невыносимой скорости!
Массы не набрав критической,
Предвкушаем с замиранием,
как на скорости космической
мы вернемся в детство раннее.
Где знакомый голос слышится -
Кто зовет?– не сомневаешься…
И, покуда не отдышишься –
В космос все не возвращаешься…
Ну и ладно! – пусть хоть космосом,
Раз землей – не получается,
Встретимся на стыке конусов,
Где песок пересыпается…
Вот сижу и тихо думаю: кто мы все друг другу? Тихо пью "Изабеллу" и думаю. Если вернуться в начало моего дневника, то можно заметить мои отношения с матерью. Вот зачем это все было?
Сейчас у меня растут сыновья, и младший - это маленькая копия меня, по темпераменту, по внешности, по активности и инициативе. Он уже графоманит (а ему всего девять лет), и танцует, и кривляется, как я в свои девять. Единственная разница - я его безгранично люблю и принимаю. Иногда я говорю "блядь шарнирная растет" - и ведь правда. Я ставлю эксперимент: что бы выросло из меня, если бы меня поддерживали и не гнобили. Я тихо завидую сыну: он любим вообще, без условий, без предварительных договоров: ты будь хорошим, отработай мою программу, а я тебя за это буду любить. Фигня! Я люблю его с первой минуты рождения. И он это твердо знает. И живет так, как будто мир без него не сможет обойтись.
Я понимаю, что эта смазка родительской любви нужна всем абсолютно. Но я о девочках. И параллель я хочу провести не из моей семьи.
У меня есть сотрудница. Девочке - 27 лет. Двое детей. Муж девять лет изводил ее приступами ревности и физическим насилием. Развелись. Детей пришлось поделить, поскольку достаточно властная свекровь умудрилась вбить клин между сыном и матерью. Да дело ведь не в свекрови.
Ну, вот, все процессы развода позади... А дальше? А дальше девочка вернулась в свою семью. Мать просто не готова принять на себя еще двух человек с их проблемами. Девочке (дочке сотрудницы) семь. Она не может еще принять до конца разрыв родителей. А бабушка в свои сорок семь лет просто не понимает, что дочери нужно помочь. Первая параллель: мне двадцать пять. Я понимаю, что с первым супругом у меня нет ничего общего. Мать это тоже понимает, но что люди подумают? - о! этот ужас! - что подумают люди?!
И хочется спросить: какие? какие люди тебя интересуют? кому жить? ЛЮдям? мне? чье мнение тебе важнее?
Мне ставится условие: ты за месяц находишь работу, садик для дочери и жилье. И дальше - живи сама, как знаешь. Я нашла. Мне было легче - это был конец 80-х и тогда работу можно было найти за два дня. Квартиру - за неделю.
Я нашла. А у моей сотрудницы - все сложнее. Стоимость съемной квартиры соизмерима с зарплатой. И что делать? Как жить? Девочка мается, между родителями, и свекровью бывшей - та без конца твердит о квартире, которую вот-вот купят для них, о деньгах для обучения детей... Но муж - полный параноик. Он без конца шантажирует ее угрозой самоубийства и у девочки просто нет внутренних сил противостоять. И дома - мать с сестрой, которым просто дела нет до проблем сестры и дочери.
О чем я, собственно? Да о том, как неразумные девочки, которых недолюбила мать, бегут замуж (и хорошо, если только замуж) за первого, кто обратит внимание. И теряя достоинство, попадая в зависимость, теряют себя. Как-то по радио я услышала совет игуменьи одного монастыря : матери! любите дочерей. Нелюбимые дочери идут на панель к любому, кто приласкает. Нелюбимые дочери повторяют сценарии насилия в семье. Нелюбимые дочери всю жизнь терпят и не знают заботы и счастья. Потому что они даже не предполагают такого отношения к себе.
Потом требуются годы (!) для восстановления чувства собственного достоинства. Годы! Потом начинаешь грести сама и понимаешь, что многое можно решать самостоятельно.
НО зачем тогда мужик?
Мы так легко раним друг друга. Мы так легко говорим друг другу гадости, даже когда сильно любим... Но когда мы начнем беречь друг друга?! Мы все в этом так нуждаемся. Господи! да кто же сказал, что сильный - это злой и беспощадный? Жутко.
Я переросла свои проблемы с мамой. Я сейчас отношусь к ней как к капризному ребенку. Нянчусь с ней, иногда пресекаю капризы. Но я ведь хочу еще, чтобы мама меня защищала или просто жалела. Просто. Я устала быть мудрее ее. Сильнее. Я так хочу быть дочерью, которую иногда балуют.И все девочки хотят.
У меня есть дочь, ей скоро 23 года. Я ей сказала: что бы в твоей жизни не произошло, знай - мы тебя любим и примем. Подвинемся, как бы ни было трудно и тесно. Потому что ты - наша.
Объективность - пусть она будет в мире, во внешнем мире. А по отношению к своим детям я просто обязана быть необъективной. Я должна их любить. БЕЗУСЛОВНО - то есть не выставляя условий. Мир без меня вынесет моим детям оценку. А я дана им в помощь. Жаль, что далеко не все родители это понимают.
Настроение сейчас - просто есть какое-то
Вчера, утро, завтрак. Муж пьет кофе и глубокомысленно речет:
- Два друга у меня осталось всего: ты и Шопенгауэр...
- ????
- да, вот так вот.
- И кто же лучше? - интересуюсь я.
- Ты, наверное.
- почему?
- А ты с Гегелем не ссоришься.
И на красоток не смотри,
которых на проспектах - уймы!
Пусть нам сегодня - 43,
мы дружно скажем :" Ну и... ладно!"
Вот собственно и все настроение,котрое приходит в день рожденья. Придут родные и друзья и поздравят с фактом жизни. Правда их это еще радует?
Какой бы подарок я хотела? - отдых. Просто отдохнуть. Ото всех и от забот. Я чувствую, что так устала, что уже ничего не радует.
Году в 2003-м жили мы в Качульке и работала я худ.руком в клубе. И вот, в конце апреля, начале мая наше село посетили красноярские артисты. ВОт ведь - докатились: нам дано было распоряжение набить зал зрителями. Набили. Концерт для деревни неплохой, да и фиг с ними. Под это дело и прозвучала информация о создании пропрезиденсткой партии Единая Россия.
А зарплату нам к тому времени уже месяца три как задерживали. Повыступали они и уехали. А в июне нам звонят из Каразуза и командуют: завтра в 4:00 утра на качульском своротке ждать автобусы у трассы. Всем работникам культуры и еще пару молодых семей прихватить.
ПРиехали утром, дождались автобусов, повезли нас в Красноярск. А жрать особо нечего было - денег не дают, на огороде один укроп в июне. И денег у каждого не больше сотни в кармане. Едем 12 часов в Красноярск. Привозят нас около пяти вечера на стадион "Локомотив" и раздают кепки, майки с надписью "Ты нужен России", ладно - фиг с ним. Начинается концерт, Макс Леонидов поет, а нам не до концерта, не до Леонидова - жрать охота, печет, жара и спать хочется - устали, короче. Мурыжили нас на стадионе часов до восьми вечера.Мы не выдержали, пошли в ближайший магазин - есть и пить хотелось.
Отвезли в какой-то пансионат на ночь, покормили часов в десять вечера в столовке и мы пошли по комнатам. Там телевизоры стоят. Включаю, нахожу канал, где шли местные новости и вижу стадион Локомотив, и слышу, что оказывается мы - члены партии Единая Россия и собрались на свой форум. Вот как!
Мы плевались и матерились в голос - блин! на каждого из нас с дорогой, пансионом, концертом и прокормом потратили не менее трех тысяч рублей за день. При этом, самим нам НАШИ деньги почти три месяца даже понюхать не дают. Кроме слова "Суки!" никто ничего сказать не мог.
Да потрать ты эти деньги на детские сады в деревне, укомплектуй их игрушками, в спортзалы школам мячи купи - все толку больше будет! А тут - дурь полная - взять и на глазах практически голодных людей пронести мимо рта и потратить на зрелища. Единороссы - это никакая не партия! Это PR в самом его бестолковом исполнении. У них нет никакой идеологии - они просто пиджак для Путина.
Это цитата сообщения GrAnd_in_K Оригинальное сообщение
Смеёмся!
Реклама)))) хах!
Вот какой должна быть реклама:
Макдоналдс:
Пиво:
Как я устала от российской запутины! Включишь ящик и тошнит. Еще пару месяцев назад я уважала своего президента. А теперь - просто ужас. Форум в поддержку Путина - это что? Путину плохо? или ему что-то угрожает?
А до чего он договорился? Вот к примеру:
"Но, чтобы все намеченное не потонуло в популистской болтовне, нам вместе необходимо победить на выборах.
И теперь, уважаемые друзья, хочу сказать вам, тем, кто собрался в этом зале, и всем гражданам страны, хочу предупредить: ничего еще раз и навсегда не предопределено. Социальная стабильность, экономический подъем, да просто мир на нашей земле, пусть скромный, но все-таки очевидный рост уровня жизни – все это не с неба упало. И не поставлено пока, к сожалению, в режим безусловного, автоматического исполнения. Это результат постоянной, порой острой, жесткой политической борьбы как внутри страны, так и на международной арене, столкновения интересов. Борьбы не может быть без участия народа, без вашего участия.
Те, кто противостоит нам, не хотят осуществления нашего плана. Потому что у них совсем другие задачи и другие виды на Россию. Им нужно слабое, больное государство. Им нужно дезорганизованное и дезориентированное общество, разделенное общество – чтобы за его спиной обделывать свои делишки, чтобы получать коврижки за наш с вами счет. И, к сожалению, находятся еще внутри страны те, кто "шакалит" у иностранных посольств, иностранных дипломатических представительств, рассчитывает на поддержку иностранных фондов и правительств, а не на поддержку своего собственного народа."
Мило не правда ли? Делая поправку на времена и позывы на демократию,этот текст можно разделить на коэффициент полит.корректности и мы получим:
"
1937-ой год вскрыл новые данные об извергах из бухаринско-троцкистской банды. Судебный процесс по делу Пятакова, Радека и других, судебный процесс по делу Тухачевского, Якира и других, наконец, судебный процесс по делу Бухарина, Рыкова, Крестинского, Розенгольца и других, — все эти процессы показали, что бухаринцы и троцкисты, оказывается, давно уже составляли одну общую банду врагов народа под видом "право-троцкистского блока".
Судебные процессы показали, что эти подонки человеческого рода вместе с врагами народа —Троцким, Зиновьевым и Каменевым — состояли в заговоре против Ленина, против партии, против Советского государства уже с первых дней Октябрьской социалистической революции. Провокаторские попытки срыва брестского мира в начале 1918 года; заговор против Ленина и сговор с "левыми" эсерами об аресте и убийстве Ленина, Сталина, Свердлова весной 1918 года; злодейский выстрел в Ленина и ранение его летом 1918 года; мятеж "левых" эсеров летом 1918 года; намеренное обострение разногласий в партии в 1921 году с целью расшатать и свергнуть изнутри руководство Ленина; попытки свергнуть руководство партии во время болезни и после смерти Ленина; выдача государственных тайн и снабжение шпионскими сведениями иностранных разведок; злодейское убийство Кирова; вредительство, диверсии, взрывы; злодейское убийство Менжинского, Куйбышева, Горького, — все эти и подобные им злодеяния, оказывается, проводились на протяжении двадцати лет при участии или руководстве Троцкого, Зиновьева Каменева. Бухарина. Рыкова и их прихвостней — по заданиям иностранных буржуазных разведок.
Судебные процессы выяснили что троцкистско-бухаринские изверги, выполняя волю своих хозяев — иностранных буржуазных разведок, ставили своей целью разрушение партии и советского государства, подрыв обороны страны, облегчение иностранной военной интервенции, подготовку поражения Красной армии, расчленение СССР, отдачу японцам советского Приморья, отдачу полякам советской Белоруссии, отдачу немцам советской Украины, уничтожение завоеваний рабочих и колхозников, восстановление капиталистического рабства в СССР.
Эти белогвардейские пигмеи, силу которых можно было бы приравнять всего лишь силе ничтожной козявки, видимо, считали себя — для потехи — хозяевами страны и воображали, что они в самом деле могут раздавать и продавать на сторону Украину, Белоруссию, Приморье.
Эти белогвардейские козявки забыли, что хозяином Советской страны является Советский народ, а господа рыковы, бухарины, зиновьевы, каменевы являются всего лишь — временно состоящими на службе у государства, которое в любую минуту может выкинуть их из своих канцелярий, как ненужный хлам.
Эти ничтожные лакеи фашистов забыли, что стоит Советскому народу шевельнуть пальцем, чтобы от них не осталось и следа.
Советский суд приговорил бухаринско-троцкистских извергов к расстрелу.
НКВД привел приговор в исполнение." Краткий курс ВКПб, однако. Куды бежу?!
Ушел Игорь Моисеев. В какой-то степени и мой учитель. Я танцевала в народном танце лет с семи. Уже в 14 лет попала во взрослый коллектив, нами руководил тогда заслуженный артист России и мы носили звание народного коллектива. Мы были любителями, то есть каждый из нас где-то учился или работал. Молодые парни с техникумов и заводов такие трюки выделывали. А школа вся - моисеевская. Вся серединка, вечное деми-плие в работе над танцами - все оттуда. Игорь Моисеев создал Школу народного танца, по которой работала страна, довел ее до ясной методичности и четкости. А еще - ансамблевый танец, сейчас почти не осталось таких коллективов. Я понимаю, что современный танец интереснее молодежи, но сколько они теряют в технике и артистизме. Ушел сюжет танца, игровой момент. Теперь танец сводится к одной задаче - вовремя дернуть конечностью. Это уже физкультура практически.
Это цитата сообщения Everly Оригинальное сообщение
Хех, улыбнуло
 | Позитивный опрос (14 фото) |
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
[512x384]
«Все ситуации - это одна ситуация. Все люди - это один человек. Прошлое, будущее и настоящее - одно и то же. Все состояния сознания - одно состояние. Боль и наслаждение не отличаются друг от друга. Не существует ни истины, ни заблуждения. Нет ни кармы, ни судьбы, ни рабства, ни освобождения. Нет никакой разницы между жизнью и смертью. Всё многообразие внутреннего и внешнего - это одна вещь. Абсолютно всё является лишь этой одной вещью. Она кажется несуществующей, но в ней заключен потенциал, становление и гибель всего сущего. Нет никого, кто мог бы постичь ее. Нет никого, кто не обладал бы ею во всей полноте. Можно сказать, что этой вещи нет. Можно сказать, что нет ничего, кроме нее. Слова не имеют значения. Пытаясь выразить невыразимое, мы искажаем его суть. Поэтому можно говорить, но лучше молчать. Люди рождаются в мир для того, чтобы исчерпать бытие и уйти в свет. Не понимая этого, они блуждают во тьме лабиринта жизни. Натыкаясь на углы, они просят огня. Когда огонь загорается, они отшатываются от него и вновь погружаются во мрак. Те немногие, что вышли из лабиринта, не вернутся назад. Они оставили знаки, указующие путь к выходу, но люди забыли, что эти знаки означают. Вместо того чтобы идти в указанном направлении, они обступили знаки и поклоняются им. Однако появляется все больше тех, кто интуитивно чувствует, куда нужно идти. Они идут сами и зовут за собой других. Ослепшие во мраке люди прислушиваются к их голосам. Услышавшие зов начинают идти в указанном направлении. Когда лабиринт опустеет, он разрушится. Игра будет закончена.»
http://www.ark.ru/ins/zapoved/zapoved/belyaev2/belyaev2-part1.html
Выше приведена цитата из книги Ильи Беляева (см. ссылку). И меня в очередной раз повергают в оторопь подобные"открытия". Такие книги хочется доводить до абсурда: десять пальцев - это один палец, мужчина и женщина - суть одно, оргазм и воздержание - одна фигня. Мозги и их отсутствие - фигня и майя. Дело и безделие - один хрен, вот только деньги и безденежье - не один. Йох Илья Беляев уже заслужил денег, потому и книжки про свою йохнутую и чужую такую же жисть пишет, а другие, кому не хватает денег - не заслужили. Карма у них такая. Вообще-то кармы нет, но когда дело касается денег, то карма есть, и она - такая.И никакая больше.
Такие опусы обычно близки юнцам, которым не терпится опровергнуть основы бытия. Все так загадочно, туманно, и никто не понимает, о чем речь.(в том числе и носитель "мудростей"). И в этом тумане ты такой умный-умный...
Как-то попалась в руки книжка ОШО, я не помню о чем она была, я помню только цитату на форзаце "Смерть - это оргазм" - зашибись! блин! -почему тогда все еще живы, раз смерть так прикольна?! И почему все стремятся скорее к оргазму, чем к смерти?
Вот, Илья Беляев тоже сподобился что-то понять. Листаешь любопытный материальчик и удивляешься - ну и лох же он, этот Илья, (или всех считает лохами?).
Прибыл в Индию русский дядька, типа - йох, и ему все махатмы тут же аудиенцию дали, благославили, и рассказали исключительную правду: там у них один йох живет 250 лет, а волосы у него как у ребенка, и Горбачева он благославлял, и Россию благославлял пяткой, потому что кроме пятки у него все такое энергетически мощное, что он убить может, даже - Россию; и русских журналистов - той же пяткой, что и Россию, благославлял. И вообще, там эти йохи чего только не могут! И про этих йохов и махатм - вся книга. Сплошные чудеса! А русские чудаки читают такие книжки на полном серьезе и думают, что вот оно - откровение! Все пошли в ж..., не думай, не работай, не созидай, не женись, не рожай детей - ибо все бессмысленно и все едино. Есть у тебя штаны, или нет у тебя штанов - без разницы. Ты главное у Ильи Беляева книжку купи.Иу Ильи они непременно будут, потому что он - просветленный и уже заслужил.
Настроение сейчас - странное
Сегодня спорили с мужем о сыне. Старший сын - 15 лет, забил на учебу и отвисает в компьютере. Сидит программирует, переустанавливается, мультики делает. На школу честно забил. Так честно, что нас это и повергает в шок, ну хоть бы чуть-чуть ответственность изображал.
Я в этом состоянии сына не вижу ничего ненормального. Конечно, запускать это раздолбайство не нужно, но и трагедии в нем нет. А муж у меня в прошлом - отличник. Он вообще не знает, что можно бездельничать. И в 15 лет не знал. А я знаю, и до сих пор знаю, что бездельничать кайфово. Особенно в 15 лет. И знаю, что это пройдет. Через полгода - год непременно пройдет. Можно сыну всю жизнь отравить, и оттолкнуть его от себя, а можно понять, что это не навсегда и просто помочь ему перерасти этот период. Моя мать меня изводила до печенок. И я ее тихо ненавидела. Я мужа спросила: ты хочешь, чтобы сын тебя ненавидел? Перестань давить на него, перестань быть цербером. А он одно заладил: в его возрасте дневник нужно заполнять, уроки делать! Балбес! Я в 14 лет бросила учиться и заполнять дневник, и все задания у меня были в тетради, а если я вдруг хотела сделать уроки - можно было позвонить одноклассникам.Чушь собачья. Я в 15 лет раньше часу ночи не ложилась спать. А муж требует, чтобы сын ложился в 11 вечера. Чушь собачачья еще раз! Я поражаюсь, как можно забыть себя молодого и как можно думать, что все должны быть правильными как ты сам. Это попросту скучно. Невыносимо скучно.
Я уехала в славный город Кострому. Мой супруг заканчивал военное училище, а я жила в доме, где мы снимали комнату, неподалеку. Кострома до сих пор мне вспоминается таким оазисом спокойствия и неторопливости. Я впервые за многие годы поняла, что можно жить спокойно. И сама я - спокойный человек. Я стала очень много читать. Там, где я работала, была великолепная библиотека. Я прочитала "Божественную комедию" Данте и была потрясена. Я стала читать книги по литературоведенью, психологии, истории искусств... Мне это было гораздо интереснее, чем учить системы управления приводами (моя первая специальность, навязанная мне мамой).
Познакомившись с городом, я обошла его пешком. Кострома - это живая история.
Маме я практически не писала и не звонила. Я не знала, что я ей должна рассказывать. А она обижалась жутко. У нее вообще была странная манера: вот приходили ко мне подруги на день рож., а ей и в голову не приходило, что она может нам мешать. Хотя что она нам могла сообщить интересного? А когда я робко пыталась ей намекнуть, что вроде бы как-то бы хотелось бы побыть бы одним, она возмущалась: "Тебе уже и мать мешает!" - Глупость непроходимая.
А тут я от нее удрала вообще за Урал, в Европу. И жила как хотела.
Развлекалась я тоже хорошо. Я приехала в Кострому в 1984 году, мне было всего 19 лет. Вообще-то - дите дитем! Но я уже ждала свою дочь, и особенно никуда не ходила. В Новосибирске талоны на масло и мясо были введены с 1978 года. А приехала в Кострому - блин! в магазинах карпы живые плавают! ух ты! - я купила. Приволокла домой и пустила в ведро поплавать. Живой такой, интересно... Наигралась я с ним и думаю: его же есть пора. А он - живой. А я же ни изверг еще... Короче, карпа нужно было как-то обездвижить. Я его в морозилку сложила часа на два. Ну, вроде замерзнуть должен, в анабиоз там впасть... - Ни фига! шевелится. Я его еще раз туда засунула, еще на час - вытаскиваю, а он свинтус, все равно шевелится. А я уже и рецепт подобрала... Решила зверствовать. Начала чистить. А он все равно живой. Кровищща! Я уже себя маньяком ощущаю, а бросить нельзя. А он все шевелится. Я ему башку отрезала - перестал шевелиться. Сготовила по рецепту и зареклась покупать живых карпов.
Потом как-то приехал мой свекр, навестить нас, из подмосковья. Пошли мы в магазин, смотрю - он карпа покупает. Я в отказ - не хочу я вашего карпа больше, они противные и костлявые. Он говорит: "ФИгня, ты его просто не умеешь готовить". Принес эту рыбину домой, достал и говорит: "Смотри, как надо", - взял нож за лезвие и ручкой от ножа между глаз карпу со словами "Наркоз!" ка-ак даст. Карп уснул, наверное. Так мы его спящего и счастливого и съели.
А еще в Костроме у нас был воздушный (пневматический) пистолет. Жили мы в деревянном доме, а отопление в нем было газовым. И жара была невыносимая. Я могла среди зимы окна настежь открывать и воздух стоял стеной. Поэтому окна мои были открыты почти всегда. А еще в Костроме я почти не видела голубей, там одни вороны прыгали. Вот они мне почему-то и не нравились.
Я, беременная молодка на сносях, садилась у открытого окошка, и с томным видом из светлицы, палила диаболками по воронам. Диаболки (пульки) били несильно, убить ими никого нельзя было, но вороны прыгали смешно. Потом я стала стрелять по спичечному коробку, это все-таки гуманнее как-то было. Даже попадала.
Поэтому дочь, которая в то время сидела в пузе, практически тоже с характером мальчишки получилась.
В Костроме было много интересных мест. Мне нравились луковки церквей, которые были там повсюду. Из них коммунисты складов, хранилищ понаделали, но памятниками архитектуры объявили на всякий случай. Я приехала в этот город под осень и вся красота его дополнялась буйством листвы и хорошей теплой осенью. Я полюбила Волгу, парки и ряды - торговые строения, которые так и назывались.
Мне очень повезло с хозяйкой комнаты. Мы с нею так подружились, что я еще года три к ней еще заходила, если в Костроме бывала. Удивительная женщина с непростой судьбой. Тетя Аля была мне ближе, чем кровные родственники. Мы с нею так душевно общались. Она уже старенькая была - ей шел 76-й год. Она практически научила меня печь из дрожжевого теста, и однажды дала мне книги Евангелий, которые в 80-е годы было просто не достать в атеистическом государстве. Я после нее встречала немало верующих людей, но она - единственный человек, от которого я никогда не слышала осуждения в чей-либо адрес.
Я прожила в Костроме восемь месяцев и уехала в Подольск, где жили родители моего мужа. Там родилась моя дочь. И, понятно, на какое-то время закоротила меня на себе полностью.
Продолжение следует.
А потом я совсем выросла и классе в 9-м призналась себе, что маму я не люблю. Я ненавидела дом и все, что с ним связано. Она меня изводила мелочностью и контролем. И, сама того не осознавая, ревновала меня к моей юности. Критиковала она во мне все. Походку, внешность, одежду ,о которой сама и не заботилась, но когда я что-то шила сама - критике не было предела. Доучивалась в школе я неплохо и совершенно спокойно поступила в институт. Первый курс выдался особо трудным. Даже не в плане учебы. Я очень переживала в этот год разрыв с любимым человеком. А училась я опять между делом. Я играла в команде КВН, танцевала, ездила с друзьями на дискотеки, на которые кстати денег мне никогда не давалось. Но я нашла выход: я стала там работать, выступать с сольными номерами. И ходила туда, когда хотела.
а потом наступило лето, и я встретилась с новым человеком. Мне показалось, что я полюбила его. Мы поженились быстро. И я уехала от нее очень далеко. Староста нашей группы так мне и сказал: ты не замуж выходишь, ты от мамы бежишь.
А первого сентября началась школа. Я ее любила. Мне было хорошо с ребятишками, и больше всего на свете я не любила возвращаться домой. Потому что там было недовольное лицо мамы. Я все больше не любила его, это лицо. За год жизни у бабушки я отвыкла от ее неврастении. Бабушка (она была мачехой для мамы) никогда нас не била.Никогда не сердилась по настоящему. Они как-то жили с дедом, а мы жили целой детской оравой. И никто особо никого не трогал.
А тут начались муки. Я училась хорошо, но неровно. Сегодня есть настроение - сделаю на отлично, нет - напишу как курица лапой. А мать от этого просто бесилась. Она сидела рядом со мною, а в руках был ремень. И если я где-то писала неровно или, не дай бог, ставила кляксу - мне прилетало по рукам. Я ее панически боялась. Я конечно была неспокойным ребенком, я много отмачивала корок, но меня не за что было так бить. У меня самой четверо детей. Я ни на кого из них даже разозлиться по-настоящему не могу.
Мне все время что-то хотелось делать - я была нормальным ребенком. И я делала - то выстригала из середины отреза клочок ткани на заплатки, то раздавала апельсины всему двору (дело было перед новым годом) то приводила продленку домой и мы прыгали со шкафа на кровать. Че плохого-то? Классно прыгали. Всей продленкой. Задница у меня после этого была синяя.
Потом порки стали проходить чаще. Я не знала за что, но я знала, что мне сегодня попадет. И я все время боялась идти домой. Потом я поняла, спеши-не спеши, а все равно получишь. И я стала делать все, что мне хотелось: ходить к подружкам, приходить с прогулки позже обычного - а все равно попадет. При этом я врала как сивый мерин. И меня все время били. Наказывала меня мама за любой проступок: тапки не так стоят - крик, шторка не так висит - крик, что-то в школе не так - битье, тройка текущая - битье. Я старалась избежать этого, и мне было противно врать, но быть битым было хуже, иногда вранье помогало избежать экзекуции. Причем, я ведь не была хулиганистой девчонкой. Я ходила к подружке и мы играли. Она была из очень хорошей семьи, и у нее было очень много книг, игрушек, у нее были очень добрые и порядочные родители. Но мне туда почему-то было нельзя. Мать все время внушала мне, что нам там не место, что они - богатые, а мы - нет. Мне это казалось такой глупостью, что я про себя огрызалась: они - нормальные, а ты - нет. И я врала, чтобы снова пойти к подружке. Мне там было спокойнее.
А она когда узнавала про вранье, то била еще сильнее. Я падала на пол, стараясь увернуться от ремня, а она уже лупила по ногам, куда попадет. Она впадала в какой-то раж, и расходилась все сильнее, пока у меня не начиналась истерика. Потом, видимо, она понимала, что так нельзя, и жалела меня, а я хотела только одного - чтобы она меня не трогала. Даже не обнимала.
Знаете, что чувствует ребенок перед взрослым, который его бьет? Он - маленький, и чувствует свое бессилие. Полное. Его никто не защищает. Тот человек, который должен защищать - он бьет. Все. Выхода и оправдания нет никогда, ни за что. Тебе никогда больше не поверят и тебя не простят. Тебя не любят. Ты не нужен. Ты - плохой, чтобы ты ни делал. С этим ощущением я жила все время.
Я не знаю, что бы было со мною, если бы у меня не было отдушины. В первом классе моя мама решила сделать из меня аккордионистку. Она взяла инструмент в прокате и отдала меня в студию. Я ходила туда нехотя. Мне не нравился мальчишачий инструмент. И вообще, я была по росту кнопкой. Меньше многих в классе. А тут - эта махина на коленях, локоток - в сторону. Короче - не любила я этот инструмент. А напротив кабинета музыки находился зал хореографии и я после занятий, а потом - вместо занятий стояла у двери и смотрела как занимаются девочки у станка.
Когда мама узнала, что я прогуливаю занятия, за которые она платила - она чуть не убила меня. Пришла к руководителю, а он - спасибо ему - взял меня за руку подвел к двери класса хореографии и сказал маме: "вашей девочке - туда." Так я стала заниматься танцами. Мне было дано это. И уже к третьему классу я танцевала в образцовом детском коллективе, нас даже на телевиденьи снимали. Мы много выступали, ездили... И мама не мешала мне заниматься. Там у нас сложился костяк - несколько девочек, с которые дружили выступали лет до 19, пока не повыходили замуж или не разъехались по разным городам. Как-то я выросла до моего подросткового возраста. Я уходила из дома в танцевальный, к подружкам и кайфовала, когда мама куда-то уезжала. Еще я уезжала в заельцовский парк, где жили дед с бабушкой и там была воля. Я сутками каталась с пацанами на велике, и деду с бабкой не было дела до меня. Друзей у меня всегда было много, в основном пацаны. И мне это нравилось.А дома все время висел напряг и всегда была вероятность очередных побоев. Когда я стала постарше - мама уже била не ремнем. У нее появилась манера сразу бить по лицу. И она все время орала.
В седьмом
Что вспоминается из детства?
Первые воспоминания у меня очень ранние: отец на корточках сидит и зовет: "Ну, Леночка, давай ко мне!" И я шла. Поворачивалась и видела маму, она тоже звала меня и я шла к ней. Так они учили меня ходить. Мне было около годика.
Второй эпизод, который вспоминается, это как меня зимой приносили в одеялке в ползунковую группу. В ясли меня отдали еще до года. В моей памяти эти эпизоды отложились именно в этой последовательности. Хотя, наверное, в одеяле меня приносили, когда я еще не могла ходить. А потом я помнила лишь страх: каким сегодня придет отец? Он пил практически с момента женитьбы. И бил маму. Я не знаю, что у них происходило, что послужило толчком к пьянству отца. Но потом мама не раз признавалась, что замуж за отца она выходила не по любви. Она считала, что вышла замуж из чувства ответственности за отца. А он, наверное мстил ей за нелюбовь и одолжение.
Лица мамы я не любила. Оно всегда было злым, хотя от природы она была яркой и красивой женщиной. Я не любила, когда она меня целовала. Потому что она меня обижала часто. Вечно бегущая и не успевающая, она была измучена отцом, бедностью, и собственным характером. Как она мне рассказывала, первый раз она отшлепала меня месяцев в восемь. Я до сих пор не понимаю, за что? Что может сделать восьмимесячный ребенок, чтобы его за это можно было бить? - Ничего. Просто нервы маме надо было лечить уже тогда.
Я ее боялась всегда не меньше пьяного отца. Потому что при малейшем недовольстве меня били. Это становилось системой. То ли от одиночества, то ли от злости на отца, она всегда искала во мне сходство с ним и видимо мстила через меня ему, даже не осознавая этого. Я никогда не верила в то, что она меня любит. ПО детскому моему представлению не может любить человек, который все время готов ударить.
Ребенком я была креативным. Я прекрасно читала стихи, танцевала еще с яслей и мне все время хотелось чем-то заниматься. Читала бегло я уже в четыре года.
Все время что-то выдумывала(за что меня нещадно наказывали).
Отец меня любил. Он брал меня с собою на работу и баловал, когда не был пьяным. Он мною гордился и я любила его тоже. Меня он не обижал. Даже когда пьяный приходил домой, он не бил меня. Я все время старалась его задобрить и отвлечь. Я одетой забиралась в кроватку и говорила: папа, я сплю. не шуми, тихо. Мне казалось, что он так меня любит, что не будет мешать мне спать.
Но он мешал. Маму я в те минуты очень жалела. Я защищала ее как могла. ВСе вермя старалась встать между ними. Один раз отец взял меня за шиворот и закинул в темную ванную, закрыл и продолжал бить маму. После этого я перестала вмешиваться. Мне было года четыре тогда. Мы переехали в другую квартиру, а потом переезжали в Новосибирск. Несколько дней мы жили у друзей мамы и уезжали тайком, чтобы он не знал. Мне было шесть лет и с тех пор я помню все свое детство практически сплошным потоком событий.
Год до школы в Новосибирске я жила у бабушки с дедом и с оравой дядек и тетки, которые не на много были старше меня. Короче - это была огромная семья с детьми, внуками, дедушкой и бабушкой. Я сидела за столом с братьями и сестрой мамы и когда они учили уроки, за год выучила письменные буквы. Первое, что мне захотелось написать - это письмо самой себе. В шесть лет. Я его написала и прятала ото всех в апрельском снегу, около тополя. Выбегала, читала, думала... И еще в это время тетка начала учить английский язык. Ей было 11 лет. В результате всю программу пятого класса я знала лучше, чем она.
В семь лет мне мама подарила на день рождения коньки. Первые мои дутыши. Я одела их сразу в комнате. Встала - стою. Походила. Оделась и пошла на улицу. Ноги разъехались практически сразу. Я упала, доползла до забора поднялась и оттолкнулась. Ноги разъехались опять. Я опять грохнулась. Опять доползла до забора, снова встала и толкнулась. Весь вечер я так "каталась" на коньках, но реально я поехала недели через полторы. Получилось. А еще я все время давала концерты. Мне было шесть лет, брату около трех, я учила с ним стихи и готовила номера.: песни, танцы, стихи... Мы собирали соседей (дедов и бабушек) усаживали их на скамейку и выступали. Самое удивительное для меня сейчас, это то, что они меня слушались, бросали дела и шли смотреть на наши художества.
А еще я помню колоссальное чувство неловкости, если кто-то из взрослых делал глупость или говорил неправду. я это так чувствовала. Характер у меня был шальной. В друзьях были в основном мальчишки. Я умела драться, ни фига не боялась, и ходила с вечно дранными коленками и разорванной одеждой. Дед все время ворчал, что я - пацан в юбке. Все заборы были моими, попозже, когда я освоила велосипед, я летала по горкам нашего соснового бора не хуже пацанов. Падала так, что продохнуть не могла. Через руль летала... Мама даже не знала, что я так летала.
А перед первым
* * *
После посвящения в индейцы и обретения нового имени жизнь воина изменилась радикальным образом. Он стал еще нелюдимее и отстраненней. Дома его почти не было слышно. Он уходил в свою комнату и не выходил из нее часами.
Эта странность в поведении воина легко объяснялась. С некоторых пор в комнате воина появился еще один индеец. Временами он был одет как мексиканские индейцы майя. Но поскольку переходы по тоннелям пространства и времени занимали немало энергии и сил, то и размером он был с маленький кактус. Да он и был кактус. Этот кактус принесла в дом жена воина, еще давно. А с недавних пор он стал превращаться в индейца и разговаривать.
Однажды, когда вокруг качалось марево летней жары, и воин, изнемогая от зноя, возвратился с работы, комната его наполнилась легкой дымкой. Не было ни запахов, ни звуков. Была только дымка, прохладная и влажная, как туман. Кактус, стоявший на подоконнике, приобрел новые очертания: сначала сформировался абрис – силуэт маленького человечка, а потом проступили черты лица индейца майя. Медного цвета профиль, миндалевидный глаз, и нос, фактически продолжавший линию лба (голову индейца воин видел только в профиль)… Губы слегка дернулись и индеец начал говорить.
- Воин, - позвал он – ты инициирован нашим племенем в носителя тайны индейцев майя. Ты теперь служишь нашей цивилизации и призван научить людей, так далеко ушедших от гармонии с природой, правильному поведению….
Воин вздрогнул. Мимо пробежала ящерка с зашитыми глазами. Она ничуть не удивила его. О ней он уже читал. А про говорящих индейцев майя, проявляющихся из кактусов, он не слышал.
- Так видимо и есть, – сказал воин сам себе. – Я давно чувствовал, что призван нести людям дар. Дар силы. А если они этот дар не возьмут, то их сила станет моей.
Воин решительно встал и в знак благодарности полил кактус. Кактус замолчал. Снова пробежала ящерица, но теперь с зашитым ртом. Она подмигнула ему и исчезла.
Туман рассеялся. Воин растерянно стоял посреди комнаты.
Что делать? Как жить дальше? – мысли судорожно вертелись в его голове. Вот сейчас придет жена. И как ей рассказать о случившемся?
Но тут снова промелькнула ящерица с зашитым ртом. А-а-а, -
Жил был на свете индеец.
Ну, как индеец? – да так, любил он про индейцев читать. Индейцев он, конечно, отродясь не видел, но, когда читал про индейцев, то думал, что книги про него написаны.
И когда он читал эти книги, то перед взором его рисовались картины мужественных и посвященных в тайны природы людей, ему виделось, что именно он обладает этой реальной властью над миром, в результате использования которой он мог добиться любой цели. И если по какой-то случайности или недоразумению он пока не получал того, что хотел, то он говорил, что вообще-то он и не хотел этого вовсе.
Он так и жил в захолустном городке, ходил как все на работу. И лишь потому продолжал ходить, что любил свою работу, и из захолустья уезжать никуда не хотел (по крайней мере, он так всем говорил). И о том, что он – индеец - знал только он сам, ну еще иногда жена догадывалась.
Самое интересное, что для развития сверхвозможностей он ничего не делал. Только книжки читал. А жил, между тем, в обычном городке с обычными людьми. И ведь когда читал книжки, не менялось вокруг ровным счетом ничего. Но ему казалось, что с каждой прочтенной страницей сила и знание переполняли его.
Книги попадались разные. Но в большинстве своем про мексиканского индейца-мага Дона Хуана. Вот и зацепила слава дона Хуана этого индейца и покоя ему не давала.
Справедливости ради стоит отметить, что в самих книжках так и описывались практики продвижения в неведомое и реальную власть над миром, что, по ним судя, для этого ничего делать не надо было. Ну, разве только дурь всякую есть и тренировать воображение с интуицией. Если с воображением все ясно: тренируй себе и тренируй, то интуиция – дело тонкое, почти неосязаемое. Как ее тренировать – вообще непонятно. Ладно, с событиями еще как-то разобраться можно: там хоть критерий есть – либо угадал, либо не угадал; но ведь есть и люди, и проинтуичить, что они чувствуют вообще трудно. И даже если проинтуичишь, то где гарантия, что ты не ошибся?
Но наш индеец все более укреплялся в правильности выбранного пути. Он становился воином. Да-да - вот так вот прямо и становился. С кем он собирался воевать – было неясно. Но ясно и определенно: он становился воином. Агрессивность росла, непримиримость к несовершенству достигала точки кипения, а те, кто не понимал его высшего предназначения, становились первыми жертвами. Вообще понимание несовершенства людского приобретало необозримые границы. Вот, к примеру, если человек курил или пил – ну это и к бабке не ходи – несовершенство. С такими несовершенствами и жить было людям незачем. А если они еще и свободными себя считали, то воинственность воина начинала закипать и он все силы прилагал, чтобы убедить недостойных в обратном. При этом, сам он и не пил, и не курил. В каких-то особых талантах, правда, тоже замечен не был, но зато эти достоинства в нем были бесспорными.
|
Этот вопрос мне задал человек, с которым мы давно заочно знакомы. Он гостил на моем сайте, почитал дневники... Видимо, я что-то напутала в настройках и комментарии в дневниках не ставятся, но я обязательно разберусь. А вопрос интересный и мне самой хочется на него ответтить.
Если мне отвечать на этот вопрос как психологу, то я должна сказать: чтобы жить. И дальше раскрыть всю полноту жизни в ее радостях, горестях и вообще - многообразии. Я бы рассказала об иерархии потребностей Маслоу, от самых биологических, как то еда, тепло и крыша, безопасность.... до самых человеческих: самореализация и самоактуализация. Причем, я ни на минуту не солгу себе - я тоже так считаю. Самоактуализация и есть творчество и дело по призванию. Когда человек выходит за рамки выживания, он думает именно об этом, и именно от отсутствия этого начинается тоска и томление духа. Вот, правда, Маслоу в чем-то ошибся. Не работает эта схема: от удовлетворения низших потребностей к удовлетворению высших. Или работает, но не всегда. Как объяснить, что маленький Роден, живя в бедной семье, таскал уголь и рисовал им, за что не раз был бит отцом? Не были удовлетворены его биологические потребности. Есть ему иногда хотелось. А потом - спать, когда он уже молодым человеком работал на фабрике по изготовлению фарфоровых ваз, а в оставшееся время творил. Спать - биологическая потребность. А вот не сработало...
Меня потрясло однажды одно открытие, маленькое , на личном уровне: еще будучи совсем молодой я читала переписку Б. Пастернака и его сестры Ольги Фрейндерберг. Она была историком. Но война стерла все различия по профессии между людьми. Ольга осталась в блокадном Ленинграде. И вот - первая зима блокады, самая жуткая. Даже о случаях каннибализма известно. А она пишет брату о том, как зашла в музей и долго смотрела на какой-то шедевр. Вот ведь - кому что.
А на другом полюсе сытые, обеспеченные, всем довольные люди, сделавшие состояния и не знающие что делать дальше. Где-то посередине треугольник Маслоу и работает. Но в крайних случаях нужно наверное говорить о психологии одаренности и о психологии уже паталогической, когда человеку ничего не нужно, это - уже за рамками нормы... Эту мысль стоит додумать и развить. Я могу ошибаться.
И тем не менее, а жить-то зачем? Не знаю, как кто отвечает для себя на этот вопрос. Здесь кончаются психологи, менеджеры, рабочие и остаются люди. И каждый отвечает для себя сам.
Для меня смысл жизни и заключается в развитии. Вот здесь и сейчас. Жизнь ради самого процесса жизни. Я не буду вдаваться в религиозные догматы. Я просто для себя поняла, что природа (читай - Бог) не настолько глупа, чтобы бросать уже начатое. Раз мы развиваемся, значит это кому-то нужно. Мои личные религиозные пристрастия уже частное дело. Слишком интимное, чтобы громко рассуждать об этом.