кремация осени: запах горелой листвы,
запах слегка горьковатый и искренне-грустный.
скоро все листья сожгут, станет тихо и пусто,
станет пора тосковать. потоскуйте и вы…
потаскайте за пазухой горькую дрожь валерьянки,
пару кленовых листов в Мандельштаме закладкой.
запах прожженной листвы, как Channel – горько-сладкий,
сладкий как губы красотки в безудержной пьянке…
кремация осени. город простужен дождями.
радио утром «сегодня в столице осадки».
кот зарывает себя в одеяльные складки,
скоро пора тосковать. потоскуйте же с нами…
Первоначально этот рассказ был напечатан мною во вступлении к Дневнику "Первый шаг на тонкий лёд", как обычный комментарий в обсуждениях. Но мне хочется, чтобы он занял место отдельного рассказа, рассказа миниатюры.
Перепечатка и публикация с разрешения автора и с ссылкой на него.
Однажды, я ехал в фирменном поезде "Сура" Москва-Пенза, ну и, как принято у нас, поезд отправлялся без нескольких минут до полуночи. Была удивительная сентябрьская ночь, по летнему тёплая, абсолютно безветренная, с огромным шатром звёздного неба, бездонного и черного, до захватывания духа. Поезд набирал ход, проводницы спешили собрать билеты и раздать бельё уставшим пассажирам, всё шло споро, но без суеты, все, в целом, были довольны, что тронулись, что поезд, как и положено набирает ход, что жизнь идёт своим чередом и в правильном направлении.
Проводница, которая ведала бельём, была женщиной строгой и правильной, прямо, как с плаката "Министерства путей сообщения СССР".
Вторая же, что собирала билеты, была молода, и ослепительно хороша собою, и больше походила на стюардессу международной линии Москва-Париж. Когда она подсела напротив меня, я непроизволно, с восхищением стал рассматривать её, а она, вдруг, подняла свои удивительные серые глаза, и я непроизвольно улыбнулся, от того, что попался за своим тайным занятием. Она пристально посмотрела мне в глаза, и вдруг тоже улыбнулась, мы засмеялись одновременно. Надо заметить, что так получилось, что пришлось ехать в форме, и я, конечно же, был ослепительным 25-летним капитаном Военно-Воздушных Сил.
Она вышла в соседнее купе, я вышел из купе, чтобы не мешать семейной паре, ехавшей в моём купе, расположиться на ночь. Я подошел к окну, зачарованно осмотрел бездонное звёздное небо, и закурил... Тогда разрешали курить в проходе. Наконец, пара улеглась, о чём я понял, увидев соседа по купе, чинно вышедшего из него с полотенцем на шее, и чинно направившегося в сторону умывальника. Я зашел в купе и было уж решил, тоже лечь поспать, но вдруг за моей спиной, открылась дверь.
Повернувшись, я увидел, что это она. Она показала глазами, чтобы я вышел, я вышел, тараща на неё глаза. Она улыбнулась и, вдруг, спросила, а Вы хотите спать? Зачем-то, я мгновенно сказал, что нет. Тогда я приглашаю Вас, попить чаю у меня, я сегодня дежурю всю ночь, приходите.
Я задал нелепый вопрос, видимо подразумевавший, некую воспитанность: когда?
Да хоть сейчас, улыбнулась она и, грациозно развернувшись, пошла в дежурное купе проводников.
Как человек воспитанный, первое, чем я озаботился, так это, что прихватить к чаю? Правда, выбор был не велик из подходящего. Я вёз с собою в подарок две бутылки французского коньяка "Мартель", не слыханной, по тем временам роскоши, одна бутылка стоила 25 рублей! Но зато, она была в красивой упаковочной коробке с золотым тиснением профиля короля Людовика 14-го. Я решительно достал одну, хотел снять китель, но вспомнил, что на рубашке нет погон, поэтому поправил и так удачно сидевший галстук, и ринулся..., вернее, степенно пошёл в сторону дежурного купе.
Увидев красивую коробку она спросила, что же может быть в