[600x400]
[240x332]
[450x600]
Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало светать.
Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких роз, только весенние цветы…праздник же весенний.
Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы действительно красивы.
- А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству саленными огурцами.
Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.
Напротив меня стоял старик.
Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло.
Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из- под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, не смотря ни на что.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток парезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты.
Деда трусило от холода, его руки были синего цвета….его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал.
Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу.
Я начал замерзать, а продавщицы все не было.
Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица.
Дед робким шагом двинулся к ней.
Я то же подошел к ней.
Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.
- Хозяюшка….милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то….прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку….сколько она стоит?- тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы…
- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, - рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так же тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля,- как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины.
Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по середине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю…На руку деда упала слеза…Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, сука, что же ты, блядь, делаешь? – начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.
Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
- Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.
- Э….а…ну…я не знаю,- промямлила продавщица
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное 50 гривен, -
[550x334]
Заливаешь туманом горы,
Окуная кисть в молоко.
Начинаешь считать как скоро,
Забывая как далеко.
Отнимаешь последний воздух,
Позабыв, что должна дышать.
Понимаешь давно, что поздно,
Продолжая вперед бежать.
Отражаешь глазами свечи,
Закрываешь себя на свет.
Одевая печаль на плечи,
Забываешь встречать рассвет.
Ничего не узнав о людях,
Начинаешь обратный бег.
Тебя завтра уже не будет.
Да тебя и сегодня-то нет…
Настроение сейчас - депрессия
Докажи, что в остатке свечи
Есть хотя бы частичка тепла.
Докажи, что в июльской ночи
Ты не слышал как я звала.
Почему ты не хочешь понять?
Я же верно и честно ждала!
Почему ты не хочешь признать,
Что тебя не весна забрала?
Докажи мне, вписав между строк
Твои верные в дым имена.
Докажи, что по сети дорог
Я осталась кому-то должна.
У меня в этот мир своя роль.
Почему ты не хочешь понять?
Я - сквозь пальцы иголками боль.
Почему мне ее не унять?
Докажи мне, что пламя свечи
Остается гореть до светла.
Докажи, что в февральской ночи
Ты не слышал, как я умерла...…
[283x369]
[показать]
[показать]
[683x359]
[501x408]
[450x307]
Не вини меня ни в чем.
Я сама себя уже давно наказала...
[264x387]
Настроение сейчас - скачано из интернета
Уходить. Прощать.
Кто мы?
Зачем тебе эта боль?
Выпей водки. Забудься. На время.
Ты никогда не забудешь меня.
Я ушла. Простила.
Кто я?
Зачем мне эта боль?
[550x286]
[500x332]
[567x567]
Пытаться снова – на рабочий лад.
Стараться о тебе не думать вовсе.
Но в давящей стерильности палат
Так радостно когда мелькает солнце.
Я понимаю – не твоя вина,
Я все прощаю – все же здесь спокойно.
Но жаль – в палате я всего одна,
А одинокость – это очень больно.
Пыталась снова – на рабочий лад,
Врачей диагнозы – под жесткое сомненье.
В запыленности комнат и палат
Нет ничего – лишь белое забвенье.
Я понимаю – ты не виноват...
И нервно жду, когда же выйдет солнце.
Пытаюсь снова – на рабочий лад.
Стараюсь о тебе не думать вовсе.
[315x261]