Блог точно удалять не буду. Дорог, как память. Да и очень часто бывает, что есть, чего сказать.
Из села Зачатье в поселок Исчезновение То короткая, то длинная дорога. И колеса стучат по рельсам... И тут, если срезать, то конечный пункт Будет дальше, чем если без хитростей ехать... Я же - машинист простого плацкарта... Таких, как я много. И все, казалось бы Из одного в другой... Только все доезжают по-разному. Ну а те, кто обещал со мной доехать До самого моего Исчезновения, Не заходя в кабинку машиниста, Пересекая линию которой Стираются все секреты, Новым утром, ехидно хихикая, пересаживаются На другие поезда, что в три-четыре Линии от меня Находятся (что по теории шести Рукопожатий совсем неблизко). И сворачивают, в общем-то, В тот же пункт, но чтоб со мной Не сталкиваться впредь... Хотя и недоумевают они, почему мой плацкарт Становится грузовым, Тихонько наблюдая за ним Из окон купе и СВ... Я прерываюсь на сон, чтоб немного Отдохнуть по дороге в поселок. Вот снова кто-то пришел, Кто-то обещает, Но так же на рассвете пересаживается... А я набираю скорость, ни разу не сворачивая К ПГТ "Профилактика" и к станице "Лечение". Однажды будет день, когда я не проснусь. Что будет на календаре? 19 ли, 80 ли... Это известно только управлению Железных дорог... И тишину разорвет нечеловеческий рев в динамиках, Мол, "Дороги назад нет, а впереди тупик. Счастливого Пути тем, кто обещал быть до конца". Вот он, Исчезновение! Наверное, смерть называется смертью оттого, Что в СМЕРДящем гнойном комке едва ли теперь Узнаешь меня... Будут бабы реветь, причитать лукаво "Зачем так рано?!" (А в мыслях все одно: "Слава Богу, не я!"), Исподтишка воруя ложечку Никчемного плацкарта... Машиниста зароют, вагоны сто раз перекрасят, Сто раз они еще путь сей исколесят... А когда поезд этот станет непригоден, Выплавят из него огромный корабль, Кой уйдет в открытое море, Где уж точно ни сел, Ни поселков с их ПГТ Нет...
15.01.2014
Эх, вот любишь-любишь пять лет, спотыкаясь о плинтус "мне все равно". И тут БАЦ! Понимаешь, что полюбил другого человека... Расцветаешь на глазах, что-то в душе поднимается... А тут опять этот плинтус...
Алексей Петров - пожалуй, лучший из русских музыкантов 21-го века, настоящий талант. Странно, что доселе его песен не было на ЛиРу.
Мертвец:
Моя могила уже
На пять рассеявшихся лет,
И кукольный дрожащий ужас
Ползет по вскопанной земле,
По свежим рытвинам слюнявым,
Куда под гулкий лай попа
Меня спускали в темень ямы...
И дождь последний стих кропал...
Да будет ночь! и в час неровен
Я под могильным слоем гнили
Впаду последней каплей крови
В моря, где нас с тобой любили...
Погонщик:
Мой осел крепчайший
К рассвету новому издох...
Ползет меж черных зубьев чащи
Без ног оставшийся ездок...
И завывают волки сладко,
Почуяв потные следы
Ползущего по хвойным складкам
И мхам, от сырости седым...
Да буду хищным, черным, злобным
Я болью лакомых усилий!
По их слюне сплыву сегодня
В леса, где нас с тобой любили...
Паяц:
Мой бубенцовый гомон
Студеней и звончей куда!
И стыд на кончике обломан
Большого общего стыда...
И публика моя резвится
До мыльного раздутья щек,
И указующей десницей
Трясет... хрипит: еще, еще!!!
Да будет смех в толпе спрессован
И вздернут на столярном шпиле!
И я уйду, невольный клоун,
В тот цирк, где нас с тобой любили...
Вампир:
Мои клыки длиннее
И глубже чувствуют любовь
На пульсе толстокожей шеи,
Где затерялся бы любой
Любитель крови с никотином,
Любитель быстро полюбить...
Впиваюсь, и слезой противной
Твой образ капает с губы...
Да будет день! и солнцем едким
Я по сугробам серой пыли,
Сквозь прутья человечьей клетки
Скользну в глаза, что нас любили...
Алексей Петров - пожалуй, лучший из русских музыкантов 21-го века, настоящий талант. Странно, что доселе его песен не было на ЛиРу.
Пробило восемь, и все проснулись
И льется смех ребячьих глоток звон
Но я угрюмый хожу сутулясь
Мне еженочно снится жуткий сон
Там в душной комнате больная девушка и смерть
Играют в шахматы на то кому от счастья петь
Кому в сырой земле да в деревянном сарафане тлеть…
И это утро не лучше прежних
Дома срыгнули полусонный фарш
И миллионы двуногих грешных
Набравшись сил, продолжили свой марш
А в душной комнате больная девушка и смерть
Играют в шахматы на то кому от счастья петь
Кому в сырой земле да в деревянном сарафане тлеть…
Того кто сделал что все так криво
Я в жерновах ладони перетру
А после сяду на край обрыва
И прошепчу на ухо ветру
Ты унеси меня туда, где девушка и смерть
Играют в шахматы на то кому от счастья петь
Кому в сырой земле да в деревянном сарафане тлеть…
Смешливые лица и флейта-шумелка,
Спешащие толпы и вещие сны.
Бездарные годы, дурная новеллка,
Молчанье на диво высокой цены.
Надутые фразы на черных веночках
И целое поле нерадостных плит
В сережках рубины и камушки в почках,
Зонт в хмурую пору и зонд под гастрит.
Фальшивые среды, святая суббота,
Друг в будущем - очень находчивый гад.
Стучаться в ворота, сбиваться со счета,
И биться о крепкий гранитный заклад.
Молитвы с похмелья вину и рассолу,
И плетью по жиром заплывшим бочкам,
И братство по крови, и кровью по полу,
И жизнь без любви, и любовь по деньгам.
Из тонны навоза добытый кристаллик,
В плечах жутко жмущее полупальто -
Из этих малюсеньких полых деталек
Родится большая гордячка "ничто".
Из мишуры - цепь правды, непрочны ее звенья.
Идем мы стройным маршем, от люлек до гробниц.
Заставь же меня ползать, выпрашивать прощенья.
Заставь меня подняться, упав однажды ниц.
Ты видишь херувимов? Они с тобой пребудут,
Они через мгновенье должны к тебе прибыть.
Заставь поверить в вещи, что никогда не будут.
Заставь меня подохнуть, заставь продолжить жить.
Я никуда не денусь (и никогда) отсюда,
Меня пугают окна - распахнутые рты.
Заставь меня сегодня из срама сделать чудо,
Заставь создать свой космос из полной пустоты.
Я знаю, что все можно испепелить глазами.
По жизни как на трассе: по встречной полосе.
Заставь же меня плакать кровавыми слезами,
Заставь же меня бегать, как белка в колесе.
Давно на лирухе не была. Как закачивать музыку в плеер сюда? Вообще не помню...