У меня не твоя фамилия - и не надо.
Даже даты у нас по-разному - сквозь три месяца.
У меня не твоя дорога, и ты вне ада,
И наверное, ты никогда не боялся лестниц.
Я не сплю на твоей постели. И слава богу.
Это было бы слишком, признайся, - настолько близко.
У меня ты не первый в списке, и это много.
/Если он ещё сохранился, тот самый список.../
У меня не с тобою будет. И вряд ли было.
И вообще, слава богу, что не были даже рядом.
Я потом вспоминала всё то, что тогда убило...
Я живу не с тобой, я не сплю с тобой - и не надо...
© Natus
мне, конечно, плевать на его вранье,
на смс, как бы случайно прочитанные до корки,
мне плевать на ту, чьи пальцы пронзают иголки,
когда он берет в свою руку ее.
мне плевать, кто для него любовь, кто - шестерка,
мне плевать, с кем он в постели нежен,
или насколько их ласки грубы.
только вот во рту почему-то остался привкус железный
от закушенной в злости губы.
мне плевать на что похожа его любовь: лед или пожар
одни только крайности, или та самая середина..
это так глупо - ревновать до смерти такого кретина,
который к тому же никогда мне не принадлежал.
мне плевать на их безграничное сладкое счастье,
и на родственность душ.
мне плевать, но выдают расцарапанные запястья
и потекшая черная тушь.
мне плевать, рисует она или на рояле играет,
и плевать, насколько мы с нею разные
любит ли она ром или вино? белое или красное?
мне все равно, как часто он обо мне вспоминает.
и плевать, как он ее называет:
любимая, милая, дорогая, родная?
и чей сын может быть будет носить его отчество.
только вот на полу стоит полу-пустая
бутылка виски, убитая в одиночестве.
мне плевать что у них общего: взгляды, сигареты, список любимых книг
и плевать где они целуют друг друга - в Нью-Йорке или в Париже.
только вот почему-то из горла рвется полный отчаянья крик,
а небо вдруг стало на километры ниже.
мне плевать, что глаза уже покраснели от слез
мне плевать, что почти невозможно дышать.
может быть он с ней для развлечения, может быть все всерьез.
мне все равно. мне на него плевать.
Кая не отпускает.
ни Снежная Королева.
ни кокаин
кай не Адамов сын.
Кай не Каин.
Кай по-своему уникален
у кая колотый лед в груди
кай кается
мается
что он такой один
у кая в венах Jim Beam
в кармане - Green card
сердце само себе
и обвинитель, и адвокат.
сердце ему все прощает.
что он? опять улетает?
милая, лед не тает.
хватит с тебя
зимы.
сердце на карантине
герда на героине
видимо,
стали другими
мы
(с)
это когда в одной сигарете умещается больше боли,
чем могло уместиться в четыре страницы текста
это когда сданы все явки-пароли,
и когда ни один его недостаток уже не играет роли
и когда почти не осталось воли
но ты лезешь к вершине
ставшего шатким вдруг
Эвереста
это когда ты даже не давишься острой смесью
лжи и издевок, словно это искусство, театр, а ты лишь зритель
это когда твой ад начинается в поднебесье..
это когда он напел какую-то песню
а через час она уже у тебя в айподе
на вечном
репите
это нервные взгляды раз в две минуты на вечно пустой дисплей
это воздуха в легких катастрофический дефицит
это только сейчас внутри все пылает - перегорит
это только сейчас кажется что конец - будет еще больней
это нервы напряженные так, будто гитары струна
не говори, что это любовь, мне изнутри видней:
слишком банально, глупо и пошло. что угодно,
но не она.
Я не то что снова наступаю на одни и те же грабли, я радостно прыгаю на них, с разбегу, да еще с тяжелой ношей, чтоб посильнее было.
- Смотри, я стала совсем седая.
Еще и поправилась после родов.
- Скажи, что ты будешь со мной всегда, я
боюсь лишиться, как кислорода,
насмешек твоих и улыбок. Восемь
лет ты кормишь меня желаньем,
в ответ ничего не требуя вовсе.
- Седая. Уставшая. Пожилая.
Совсем уже тётка! а ты могла бы
любить меня вот такой нелепой?
Слезы. Нежность течёт по гландам,
табачными крошками драным. Лето.
Месяц в ладони сорвался - вот же!
Желтый, чуть-чуть по краям голубее.
И шёпотом, чтобы не растревожить
заснувшего сына, кричу тебе я:
- ты слышишь, родная, ты мне родная!
и я любая - без сна и дна - я,
даже когда мой компас сломан,
люблю тебя твёрдо и, безусловно.
(с) Яшка Казанова