Я думаю о чемодане, как ты и велел. Я так хочу найти ключ от двери в моем животе и впустить туда всех трехногих оленей и самые грязные снежинки. Что меня занимает, так это… на сколько навсегда ты уплыл, Ритто?
Не так давно мне подарили бочонок нарисованного меда. Все съели соленые изможжедельники. Их Pa и Ma – можжевельник и измождение. Их близость делает плечи нечувствительными к падающим на них листьям, хрустящая армия которых наматывает круги около нервных ног.
Ленты порвались и плести из них косички – только оттягивать ужасный момент их окончания. Все фломастеры засохли и наш пломбир растаял. Помнишь, как раз тогда мы хоронили твои волосы и маленького шмеля в коробке из-под старых ботинок? Мы закопали их рядом с рекой и неподалеку от пушистых сгустков гнилых газет. Было так торжественно на душе и мы стояли, все одетые в речной туман, со свечками в руках и с полными глазами тишины. И ты сказал…
-Грустные пыльные желуди никогда не поймут глубокой радости дуба.
***
В это время года всегда одна смерть ведет за собой другую... Не успели мы похоронить маленького праведника-шмеля и волосы(бывшие сосуды души), как ветер ласково напел нам о смерти сыра из близстоящего(тоже мертвого) холодильника...
Темное солнце качается на невидимой паутине. Качается? Плечи всасывают голову. Я без головы. Ужас меня обезглавил. Ладони вылезают из карманов, как глаза из орбит. Я роняю перчатки. Они лежат на тротуаре. Я боюсь их поднять. Они словно отрубленные кисти рук. Я бегу, ударяя обрубками по воздуху.
Мой друг тоже сейчас качается. Вытянув ноги. У него пальцы, как у мышонка. Мне как‑то удалось рассмотреть мышонка. Он бегал в мышеловке не на лапах, а на руках с пальцами и ногтями Тициана.
А ноги? У моего друга были превосходные ноги. С чудесными ступнями. Как у свиньи. Люди ни черта не видят, что вокруг них делается. Они воображают, что у свиньи безобразные ноги. А у свиньи самые элегантные ноги в мире. Крохотные. С изысканным подъемом. Аристократическим носком, на высокой пятке. Свинья ходит словно на французских каблуках.
Я хватаюсь за карман. Я беспартийный, но у меня есть право на ношение оружия. К величайшему моему ужасу, мне преподнес это разрешение, вместе с браунингом, начальник конотопского ГПУ. Он славный парень, этот гепеушник с глазами кормилицы.
Какая чепуха! Я никогда не ношу с собой револьвера. Я его боюсь. Он у меня заперт в нижнем ящике письменного стола. А заряженные обоймы заперты в чемодане. Я не рискну их положить вместе с браунингом. Вдруг выстрелят.
Я осматриваюсь. Мне необходим булыжник. Чтобы размозжить себе голову. Или, может быть, на рельсах трамвая дать самому себе подножку? Ведь никто лучше моего во всем классе не давал подножек. Саша Фрайер однажды пересчитал своим бабьим задом все шестьдесят четыре ступеньки нашей гимназической лестницы. Еле поднявшись, он сказал, потирая задницу: «Теперь я должен хорошенько подумать, кто бы это мог дать мне подножку».
— Трамвай «А».
Я облююсь счастьем, если мои отрезанные окровавленные култышки уволокут псы‑чревоугодники. Я буду мысленно обжираться вместе с ними. Или подобно Юлиану Отступнику, брать руками кровь из раны и, бросая ее к солнцу, раздельно говорить: «Насыться».
«А».
(с) Бритый человек
*Я счастливо живу. Правда только за счет литров кофе и поэм Алана Гинзберга. Какой человек... Он прекрасен.*
Недавно поиграли с Георгием и Полиной вместе на гитарах. Такое приятное ощущение - издавать под музыку звуки. Правда, мне кажется, я плохо пою, но главное, это любить песни. Главное, чтоб пела душа.
Быть музыкантом это сложно. Я не гений, и мне сложно представить, как душа может петь почти все время. Моей(душе) часто не хочется, хотя я и люблю музыку. Еще надо не бояться раскрываться перед людьми до конца. А потом оправдывать надежды, кому понравилась твоя музыка. Люди же ничего не знают о том, как ты пишешь стихи и сочиняешь мелодии, они просто замечают, как мелькнул твой Свет, затем бегут к тебе и толпятся вокруг, ожидая, что ты снова будешь светить для них. Ты меняешься под их пристальными взглядами. Ты на сцене не такой, как в жизни. Когда играет музыка, ты отдаешься своему внутреннему демону. Уже трудно понять, какой из двух Я настоящий. Но тут думаю у всех по-разному, но от своих слушателей ты зависишь. В конечном итоге, творчество - это отчаянный поиск любви. Шлифование, совершенствование своих чувств, их отражение в твоем облике - все это для тех, кто будет на тебя смотреть и тебя слушать. Так хочется, чтобы тебя поняли, чтобы оценили твой талант, полюбили. Это прикольно, когда тебя любят. Но ты бесконечно далек от этих людей, а потому тебя быстро забывают. Ты - просто как развлечение. Твои переживания веселят людей, а после становятся ненужными и умирают для кого-то навсегда. Это так странно. Как будто ты бежишь сквозь толпу людей с родными и добрыми лицами, обнимаешь всех, кто попадается на пути, но бежишь дальше, не останавливаясь. Грустно. Ты чувствуешь столько любви, что она отнимает все силы. Ты проживаешь жизнь очень быстро и умираешь молодым. Ты уже умер, но твой призрак все еще летит по людной дороге, некоторые люди влюбляются в тебя только сейчас, другие узнают, помнят, а иные несут в своем сердце кусочек теплых чувств к тебе всю жизнь.
Как-то так.
Во-первых, спасибо за симпатии всем, кого не благодарила. Это трогает.
Как я?
Посмотрела вчера Джуно. Не так уж хорош черт как его малюют.
Я хожу на йогу теперь. Точнее, уже закончила курс. Занималась с самой Марией Митрофановой) Это ни о чем не говорит, конечно, но она крута. В йогадоме полутьма, узорчатые орнаменты, а люди говорят на санскрите. И волосы после занятий пахнут макаронами. Это, конечно, все очень интересно, но очень жестоко. У меня после занятий болит все, особенно почему-то неприятно взаимодействовать с лестницами. Зато я теперь как Лонли-Локли знаю дыхательную гимнастику, штук 20 базовых асан, как приветствовать солнце, как готовить гхии, как чистить глаза, нос, разум, кишки и печень в полнолуние. Да пребудет мое бренное тело на пути к просвещению! Омммммммай гад, мне кажется, это все лажа и я не смогу... Все выходные вот лечил шею после стойки(нет, стойте, это убожетсво нельзя назвать стойкой...) на голове.
Думаю основательно изучить творчество и культуру битничества. И архитектуру с кинематографией. И Франкла с Ницше, ога. Только у меня не проходит статичное состояние выжатой канарейки. И до всего этого я еще не скоро доберусь.
А еще я видела на эскалаторе двух целующихся людей в шапках-ушанках. Они выглядели как марсиане, честное слово. И еще двух абсолютно одинаковых дядь в куртках цвета грязной ванны.
Ооо, и мне приснилось метро. Поезд ехал по какой-то солнечной местности, а люди в вагоне все улыбались и вообще были красивы. Потом зашла какая-то усталая женщина, села рядом с парнем напротив меня. Спросила его "Вы не против, если я на вас посплю?", он добродушно улыбнулся и ответил "Да, конечно, отдыхайте", а она положила ему голову на плечо. Так они и поехали дальше, а я сошла в мелькаюшую груглыми всполыхами света темноту.
Фублин, ну вы и уроды, веб-дизайнеры хреновы. Вы превратили сайт в убожество. Эти мерзкие толстые рамки и отвратительные квадраты ссылок.... Хотите, чтоб у меня косоглазие было? Суки ^______^
C днем рождения, дорогой Курт! Live fast, die young!
Я всем рассказываю в последнее время как я классно прыгала утром на улице под Игги Попа. Шел снег, шел вниз. А я прыгала вверх. За счет чего некоторое количество снежинок не на долго повисало в воздухе, совсем близко к моему носу. А топом на меня упало птичье перо.
Я сегодня купил себе на 23 февраля большую красивую книжку "According to The Rolling Stones" и про Моррисона(какой же он был засранец в детстве. просто чудо). Поехал в гости. Там были дети. Маленькие моррисонята. Они по мне прягали, сидели на мне, выдерали мои волосы. Я возводила из кубиков храмы в их честь, которые они с воплями крушили. Я каталась по земле и рыдала, а дети смеялись над моим горем. Дети съели мои блины и выпили мой бакарди. Дети рвали на куски мои оригами. Дети трясли мой стул. В итоге я напился кофе и мне было все равно. Take it as it comes.
Мне подарили мешочек кардамоновых зерен. Воздушное пространство комнаты одето в запах.
А вы знали, что в эпоху Возрождения было модно грызть ногти?
Я не пишу здесь, мне нечего сказать. Не то чтобы совсем ничего не происходит, но мои переживания, знаете, я от них сама устаю.
Вчера меня выгуливали родственники. Небо было сиреневое, айва была большая и вкусная, кофе был пятнистый, пестрый и с бадьяном, а машина с прозрачной крышей. А еще я смотрела "Да будет свет". Это секс, драгс и рок-н-ролл, это ровесники моей бабушки, это ярко, это гениально(я не про работу Скорсезе). Это Мик Джаггер. Нечеловеческое существо, он как будто опирается на воздух, когда двигается... Сгусток искрящейся, свободной энергии молодости. Чарли Уотс очень мил, Кит Ричардс улыбается так тепло, Ронни Вуд прекрасен, ах, ну это просто невероятные ребята. "Спасибо, болваны, я люблю вас" *)) О, кстати про древних мальчиков, у меня дошли уши до Боба Дилана. Но прежде чем за ними поспел мозг и прочие органы восприятия, мне пришлось пройти крещение огнем. То есть привязать себя к стулу и слушать рок-трилогию часа два кряду. Терпеть эти странные звуки губной гармошки. Как будто тебя взял в заложники пьяный сосед с гитарой. Божественно, словом. Но теперь мне нравится X)
У меня теперь есть Дионис-сенсей. Это мой репетитор по алгебре. Он вообще-то Денис. Мы с ним вчера практически смогли умножить 2х2. В честь его прихода, из-под дивана, комодов, штор и батареи были изгнаны враждующие кланы пауков, пыльные облака, шуршучие тетрадные листы, всякие бусинки и монетки. Теперь в моей комнате даже можно спокойно жить.
Мне захотелось на досуде полистать еще раз Джуан-Цзы, и там я нашла много фоток с мужиками(в качестве закладок, есессно). Музыканты в основном. Я их давно искала и очень обрадовалась, только жалко, что я больше никого из них не люблю)
Ой, а я опустилась до чтения фэнтези. Бррр. Ну ладно, я вот только Сапковского, и больше нини. Еще читаю Жизель Арру-Ревиди, про истерию. Звучит-то как. А еще Зиедониса, Поплавского, Овидия, ну и Брэдбери... Осознаю краем мозга, что гениально, но что-то не интересно совсем, да и грустно как-то мне.
Знаете, все-таки нарциссы какие-то неправильные. Они вянут, а я на них обижена, ибо сами виноваты.
Радость в каждом кадре.
Посчитайте, сколько раз вы улыбнетесь как ребенок за три с небольшим минуты. ;)
[322x200]
Georg Gerster (родился 30 апреля 1928 года) - журналист и пионер аэрофотографии.
Georg Gerster в 1950 году закончил факультет литературы и филологии Цюрихского университета. Работал научным редактором швейцарского еженедельного журнала Weltwoche, затем был независимым журналистом и фотографом. Более сорока лет посвятил аэрофотосъемке, облетев 111 стран на шести континентах.
Его фотографии не однократно выставлялись как на индивидуальных, так и на групповых показах в Европе, Японии и США. В 1976 году Georg Gerster был удостоен Prix Nadar, престижной французской премии в области фотографии. Работы Герстера подчеркивают, с одной стороны, красоту пейзажа, а с другой стороны, он указывает на опасность для природы, вызванных чрезмерным использованием, эрозии, технологии и механизации...
Georg Gerster. Air Photography.
Salterns on Lake Magadi, Kenya 1984
Ура. Первый опыт варки кофе по-итальянски с поструганной туда шоколадкой принес более чем приятные впечатления.
Дома у меня теперь живет серебряный дракон Ямурум. Он из фольги и он сторожит мой синий мешочек с чаем. А еще он предводитель армии бумажных журавликов и проволочных оленей.
Летающий кит Мона переместился из своей синей банки на руки к Святому Тимьяну. Мне всегда казалось, что спать на чьей-то большой руке спокойно и тепло.
Ангельскому терпению сера Эдварда нет границ. С тех пор как он покинул свою наблюдательную вышку на полке он очень грустен и одинок без свежего ветра и света. Надо презентовать ему блюдечко тростникового сахара и что-нибудь теплое.
Один нарцисс начал вянуть и мне больно об этом думать. Пожалуйста, расти, дорогой Скоромуш.
Бергамот что-то недовольно бормочет лежа на полу в окружении рыжих книжек. Еще бы, ведь пол очень пыльный... Вот мои божественные носки заблаговременно пригрелись на диване и горя теперь не знают.
Я так давно не слышала советов Мимира, мне кажется, он спит и видит приход весны... Весна у меня всегда ассоциировалась с упадком. Если я когда-то посещу знаменитое Пьер Лашез, я сделаю это непременно весной...
Кажется, старые фотографии мамы и папы стали улетать по ночам. Куда они уходят? Наверное, летают вокруг фонарей и шелестят по детским площадкам, потом возвращаются и ложатся под батарею отдыхать, все мокрые.
А за мной начала водится полувредная привычка жечь сигареты. Мне нравится когда пахнет сладким яблочным табаком, но курить его противно. Рано или поздно от меня потребуют объяснений... Эх.
Пора завязывать писать тупые депрессивные посты. Меня уже приглашают в сообщество "Бессмертие Готических Душ"
UPD. И в блог "он-лайн романа о девочке 16 лет, которая так хотела быть любимой"
О Боги.