[699x523]
[699x523]
[522x698]
[699x523]
[699x523]
[400x216]
[200x272]
[700x525]
Дети - это добрые, отзывчивые существа. Их легко уговорить, например, запихать в себя суп, если это нужно для спасения наводненного домика.
Из всего великолепия пятисот лет истории застолья, представленного в рамках Feeding Desire, больше всего поражает обилие приборов, чье предназначение настолько специфично и узко (вроде щипчиков для аспарагуса), что с первого взгляда трудно понять, для чего предназначено это извращение. Нам, варварам, они просто незнакомы. Кажется, что эволюция столовых приборов, достигнув своего пика в конце 19го века, плавно повернула вспять с первыми признаками индустриализации и постепенно возвращается к минимуму инструментов. В век быстрой еды и пластиковых вилок, мы просто не можем себе позволить роскоши узкой функциональности, напротив, создаются вилконожи, ложковилки и прочие два-в-одном, призванные всячески оптимизировать и упростить столовый этикет. Sustainability, опять же. Но так жаль того безвозвратно канувшего в лету медленного времени, когда для клубники была специальная вилочка, для оливок отдельная ложечка, а ритуал трапезы в сложности, важности и чинности не уступал священнодействию.
И несмотря на то, что современные дизайнеры иногда удивляют оригнальностью, глядя на старые гравюры, понимаешь, что какое-то волшебство из вещей в промышленном веке ушло безвозвратно.
«Детская ложечка», Ричард Уалравен (Richard Walraven). Голландия, 2002. Серебро.
Маурин Грибнау (Maureen Gribnau), совсем молодое поколение голландцев, и уже выдает прекрасные проекты. Впрочем, неудивительно.
Первый проект, «Flatterings», вариации на тему обуви из плоского листа без швов. Похожее было уже, идея загибания подошвы в полноценный тапок не новая, но это воплощение точнее и изящней. Кроме того, у Маурин можно подглядеть за творческим процессом, что всегда добавляет особой прелести вещи, быть может потому что проникаешься тайной ее рождения.
Еще один интерактивный стул-раскладушка, на этот раз — гибкий почти до беспредела, почти пластилин. К сожалению не удалось вычислить дизайнера. Нарыто, благодаря внимательным читателям, здесь.
На первый взгляд оно очень напоминает стул под названием Honey Pop, непревзойденного японского гения Токужина Йошиоки (Tokijin Yoshioka), но через несколько секунд события разворачиваются самым неожиданным образом.
Eduard Larmaraud, тот самый который придумал кольцо с увеличительным стеклом для бриллианта, продолжает тему увеличения и слегка вытягивает бокал вина в строну бутылки. Как раз то что нужно после тяжелой трудовой недели.
Это конечно не изменит моего убеждения, что ковры на стенах — это зло, но, тем не менее, если уж и вешать что либо, то только такое. В виде произведения искусства. Хотя вообще, ковры Amazed LTD. явно предназначены именно для топтания, как и подобает правильной вещи знающей свое место. Простая, но поразительно правильная концепция — ковры, вдохновленные природными ландшафтами, собственно тем, по чему ходят: отпечатками ног на сыром песке, отпечатками шин на снегу, геометричностью лабиринтов французских парков, садами дзен.
В продолжение книжной темы: когда планируется дом для человека, у которого 16.000 книг, книги диктуют основную концепцию и все пространство работает на них. Два параллелограммных строения на метровых сваях из местного лесоматериала; библиотека, гостиная и рабочий кабинет объединены в одном, побольше; спальня в его зеркальном отражении, чуть уменьшеном.
Место действия: Кахуета, Коста Рика
Жилец: Писатель (лучшее место для вдохновления трудно придумать)
Архитектор: Джанни Борсфорд (Gianni Botsford)
Стул с добавочной функцией: стул справа с двойной спинкой, на которую можно повесить (например) пиджак; стул слева позволяет увеличить личное пространство, правда только в одну сторону, но в некоторых приемных и это будет спасительно.
Metaphys выпускает новые отличные складные щетки, сделаные по принципу старомодной опасной бритвы. Стиль Metaphys легко узнаваем, спутать их можно было бы только с Plus Minus Zero: тот же функциональный минимализм со склонностью в тотальную белизну; но очень уж эти щетки напоминают с год назад выпущеный ими же (Метафисом) пылесос. Лучший, по-моему, пылесос на свете. И удивительно, как зубная щетка и пылесос могут быть сделаны по одному принципу, но наверно это и называется «почерк».