Адвокат и телеведущий Андрей Макаров про то, как сняли из эфира его программу «Справедливость», посвященную закону «О полиции»
— Андрей, мне придется начать с извинений за фразу, которую мы сделали выносом в прошлом номере газеты в заметке «Откройте, полиция!» о снятии с эфира телепередачи «Справедливость». Она звучала так: «Руководство МВД, которому, как утверждает адвокат Макаров, дали посмотреть передачу в администрации президента, настояло на ее запрете…»
— Я понимаю дилемму, которая часто стоит перед журналистом: между «быстро, но неточно» и «точно, но не быстро». Приятно, что вы меня так душевно поддержали, но я тебе этого не говорил. А за то, что ты домысливаешь сам, мне бы не хотелось отвечать.
— Ну прости еще раз. Проект закона «О полиции» как раз предписывает ментам извиняться, вот и мы стараемся это делать сразу. А что было на самом деле?
— Ты же участвовал в этой передаче, сам знаешь.
— Я имею в виду, что было потом, после того как мне позвонила в среду девушка из твоей программы и предупредила, чтобы я включил РЕН ТВ в 22.30. Это было днем. А вечером участникам передачи перезвонила другая девушка, чтобы сказать, что передачу не успели смонтировать, телевизор можно и не включать. Что это было?
— С сотрудником, который рассказывал сказки про монтаж, я уже поговорил, вранье не помогает в таких ситуациях. Передача была смонтирована, в обычном порядке сдана редактору канала и принята. Редактор позвонил мне около полуночи накануне выхода в эфир и попросил, чтобы я предоставил замену. У меня в запасе было две очень острые передачи, так что если ты их не посмотрел, то зря. Лучше бы они поставили эту, где мы обсуждали проект закона «О полиции» в двух частях, потому что недостатков там столько, что одной передачи не хватит о них говорить. Ты же слушал и выступал, разве там было что-то, чего все не знают?
— Этот вопрос я тебе тоже собирался задать, но следующим. Сейчас хочу уточнить: руководство канала никак не объяснило свою просьбу заменить уже анонсированную передачу?
— Я их об этом не спрашивал. Не люблю ставить людей в неудобное положение.
— Что же «их» (мы договорились, что не знаем, кого именно, поэтому поставим тут кавычки в знак особой таинственности и многозначительности) так напрягло? Может, то, что вы записали отказ пресс-службы от участия в передаче? Или то, как ты обнимался с чучелом этого генерала, забыл, как его, — ведь передача не вышла…
— Генерал Грибакин, начальник отдела МВД РФ по связям с общественностью. Это было не чучело, там не было ничего обидного, просто фанерный макет с его же фотографией. Я с ним в передаче не обнимался, а просто беседовал, так как живьем он обсудить с нами проект закона «О полиции» не пришел. А начальник пресс-службы МВД полковник Ельчанинов, чей разговор с нашим редактором записался, сказал дословно следующее: «Пока в этой программе будет этот ведущий (я говорил это тридцать тысяч раз и готов сказать еще тридцать тысяч раз), я палец о палец не ударю, чтобы кого-то к вам пригласить и обеспечить».
— Признаться, ты мне тоже не всегда и не во всех проявлениях (ведь политика — это путь длинный) нравился так, как сейчас. Но это не повод уйти от обсуждения проекта закона «О полиции», тем более что президент как бы велел всем, в том числе МВД, его обсудить. Давай обозначим темой нашего разговора не отдельные недостатки проекта, потому что, на мой взгляд, он лишен концепции и обсуждать его глупо, а само это обсуждение и тему открытости МВД.
— Хорошо. В порядке реверанса могу сказать, что и тебе, хоть ты не новичок, немудрено было ошибиться, так было организовано обсуждение и столько здесь было туману. После выстрелов майора Евсюкова в московском гастрономе полтора года назад (хотя такой случай не был первым) общество наконец встрепенулось, началось никем не санкционированное, иногда слишком жаркое, но по-настоящему общественное обсуждение того состояния, в котором находится МВД. Через какое-то время разговор повернул в сторону реформы МВД, хотя многим было ясно, что тут надо говорить не о реформе. Этот разговор, пусть не всегда профессиональный, но заинтересованный и содержательный, затем был сведен к обсуждению проекта «О милиции», хотя по поводу концепции так и не было достигнуто согласия между обществом и МВД. Наконец, в последний момент обсуждение проекта оказалось подменено обсуждением названия: «полиция» вместо «милиции», и теперь это нам преподносится как та самая искомая и судьбоносная реформа.
— Чисто военный прием: отвлекающий маневр и перегруппировка сил. Между тем рак коррупции, поразивший правоохранительные органы (а отнюдь не только МВД), развивается, наступает его последняя стадия.
— К этому я бы добавил, что проект закона «О полиции» был вброшен как бы на обсуждение не только слишком поспешно, но и без организации необходимой для этого независимой общественной площадки. Нельзя же считать таковой площадку, где хозяйничает само МВД. Это «пчелы против меда».
— Кстати, такие площадки именно для этого и с большой помпой создавались ранее,
Читать далее...