Собирайся, Алиса, пора покидать Неверленд.
Травмой твой заждался, надрывно гудят провода.
В волосы, вплетенные перья, всплески атласных лент,
Вопьется безумное и обреченное "никогда".

Вот твои сказки, покнижно и постранично.
Все нитки и бусы, смешные игрушки, мысли:
Ты все забирай, все разрешит пограничник,
Все забирай из своей сиротеющей выси.

Все забирай - и улыбки, и взгляды, и жесты
Чтобы никому не осталось тут мучительно больно.
Ты улыбаешься, знаешь, что все понарошку, но если...
Но если поверишь в свою безраздельную волю.

[500x543]
Пока ты не гений музыки и стихов,
Значит ты еще не готов
Переходить на новый уровень бытия,
Как шкурку сбрасывает змея.

Значит, пока нельзя выходит в астрал,
Ты кожей чувствуешь, что отстал
От братьев своих и сестер по духу.
"Ну же, пиши!" - что-то вопит над ухом.

И ты пишешь, как ни пытался бросить,
И накатывает каждую, каждую осень!
Что, мол, "Господи, сколько можно?!
Отпусти, перестань, это все-таки сложно

Пытаться быть гением на расхват."
А ты продолжаешь писать.

Ты прости, я в тебя не влюблюсь,
Не проникнусь безудержной нежностью.
Не прельщайся доверчивой внешностью,
Улыбнись и скажи: «Ну и пусть».
Ты прости, я исчезну опять
В лабиринтах Москвы или Питера,
А быть может, рвану до Юпитера,
Словно нечего больше терять.
Ты прости, я к тебе не вернусь:
Возвращаться – примета недобрая.
Я ж, к тому же, - отчаянно гордая –
Каждый день хороню свою грусть.
Ты когда-нибудь встретишь – её,
На меня так безумно похожую,
Тоже рыжую и светлокожую,
Но – готовую дать тебе всё.
Лишь однажды, забывшись, во сне,
Вопреки своей скромной идиллии,
Ты её назовёшь моим именем…
В этот миг я растаю как снег.

5 мая в Москве состоялся автопробег, организованный партией «В О Л Я». 70 автомобилей проследовали по Садовому кольцу. Участники собрались на Сухаревской площади, где они украсили машины флагами и атрибутикой партии. Возглавила колонну машина, лидера партии «В О Л Я» С ветланы П еуновой.

Читайте подробнее на сайте партии В о л я.

[700x695]
P.S. Das ist interessant

Молча куришь, обжигая пальцы дымом.
Теплый иней покрывает скатерть серым.
Между пальцев жизнь проносится незримо,
И тоска, свернувшись черной кошкой, дремлет.

Ведь с годами не становишься моложе.
Неудачник - слово, будто соль на рану -
Заживет же, но, увы, скорее позже.
Так бывает. Не сказать что это странно.

Серьдце бьется, разлетаясь на осколки.
Бьется каждую минуту, дни и годы.
Чтоб забыться, чтобы раз! - и вся недолга,
Ты напьешься в чешую. Как все драконы.

© Villentretenmerth (aka ChaosDragon)

Знаешь, ты, кажется, так и не понял,
Что счастье стучится в двери от силы, быть может, дважды.
Будь счастлив! Но всё же, пожалуйста, помни,
Что всё в этом мире по кругу и всё повторится однажды.

Ты вытащишь тот же билет
И снова забудешь ответ.
И с грустной улыбкой Судьба
Поставит привычное «Два».

Ты веришь в своё превосходство над теми,
Кто сердцем живёт и страдает от глупой душевной драмы.
Не спорю, что это сплошные проблемы,
Но жить по-другому мне скучно, без этой сердечной раны.

Любовь невозможно понять.
Любовь невозможно отнять.
Любовь можно лишь подарить
В раскрытых ладонях – бери!

Прощай же. Я жму твою сильную руку.
А что до меня, то не бойся, я справлюсь, я буду сильной.
И помни, что всё в этой жизни по кругу…
А в прочем, на этот печальный случай запомни-ка мой мобильный.

По первому зову приду.
Любую беду отведу.
И к сердцу навеки прижму.
Люблю. Вспоминаю. И жду.

если хочешь уйти
то сейчас и бегом
потому что потом
будет поздно и больно
перемешанный с солью
раны жжёт никотин
ветер прямо в лицо
не остудит не выйдет
эта пуля навылет
это сразу болит
и ничем не заглушишь
знаешь, может быть, лучше
тебе быть подлецом
и сказать, что, мол, всё
ничего и не надо
но
хочется верить, и ждать, и любить

Всё прекрасно в моей славяночке!
Никого её краше нет!
На щеках две весёлых ямочки,
А в глазах васильковый цвет.


Губы алые, косы русые,
А душа как слеза чиста.
Красота моя Среднерусская.
Исчезающая красота.
[700x466]

Раскроешь порой ладонь,
Все линии жизни стёрты.
Какие там планы к чёрту!
Сиди и смотри в огонь.

Сиди, допивай коньяк,
Докуривай сигарету.
Подбрасывай вверх монету
И делай свой выбор, как

Уйти из игры. Пора.
Что делать, все карты биты.
Ладони твои раскрыты,
Ты честно, но проиграл.

Март, словно кот, языком-наждачкой
По сердечной ране, вот прямо здесь.
Что ещё у тебя в заначке?
Предъяви уж сразу мне всё, что есть.

Чтобы мне потом не пришлось метаться,
У барыг-фарцовщиков на труху и медь
Своё сердце обменять пытаться.
Не от смерти ж этим мне откупаться.
Не от смерти ведь?

Ну и что - пустота, пустота? Ты бы, дура, парила дальше,
В невесомости этой, без грусти, печали, зла,
И без фальши.

Что ты скажешь мне - омут печальных глаз? Нелюдская кровь?
У тебя под лопаткой тату расцвела
"Made with love".

А раз с "любовью" - то гореть тебе, смеяться, кричать и петь.
Не сбивайся с ритма и не путай строф!
Раскрывай крыла - нам пора лететь,
В лабиринты снов.

Нам чудить пора, так, чтобы лед звенел на донце сердец,
Так, чтобы плавился он, вытекал из глаз.
"Весь мир - твой!" - так учил Отец,
И нет у него никого, кроме нас,
Кроме нас...

Выборы президента недействительны уже сейчас! Нарушен основной Закон страны - Конституция. Равное право избираться и быть избранными у нас отняла власть. Значит, «избранный» 4 марта президент встанет на власть незаконно.




Читай подробнее
/news/read/?id=607

Ты снишься мне чаще, чем кто-либо в мире,
Хотя мы живём с тобой в общей квартире:
Ты рядом и ты далеко.

Я уверен, что ты всё видишь и знаешь,
Ведь меня ты давно, словно книгу, читаешь,
О, это, конечно, легко.

Замечаешь в улыбках, в опущенных взглядах
То, о чём говорить мне и вовсе не надо –
Моё сердце так громко стучит.
Но твоё постоянно молчит.

И я разрываюсь от боли на части.
Ты больше, чем друг. Да, больше, к несчастью.
Кому рассказать - рассмеются в ответ.

И если мне скажут однажды: «Джон Ватсон,
Ты готов ради Шерлока с жизнью расстаться?»
Ты знаешь, каков мой ответ.
Ведь мне без тебя жизни нет.

Об одном лишь прошу, умоляю – ты слышишь?
Никогда, никогда не гуляй ты по крышам!
И не стой там на самом краю.
Вряд ли я твой полёт повторю…

После смысла уж нет. Ты прости.
И позволь себя всё же спасти.
Но читаю в упрямых глазах:
«Решено. Так и быть – Рейхенбах».

нет понятий добра и зла.
этого не существует на свете.
была Любовь, но и та дотла
сгорела. остался ветер,

который любит свободу.
и пустота съедает душу,
я останусь верна небосводу,
ужасный вопль рвётся наружу.

пустота сжимает меня в тиски,
пустота меня не отпускает,
я если сдохну, то только от тоски,
я если сдохну, то только вдали от стаи.

я сгораю медленно и дотла,
пустота ласково и влюблённо,
своими глазами пялится на меня...
а я лишь смотрю в ответ
обречённо.
и
отстранённо.

03.02.12

Моя душа – их поле боя.
Так что ж являю я собою?
Заветный приз? Трофей? Награда?
Заложник Рая или Ада?
Неразрешимая дилемма.
Сегодня ангел, завтра демон.
И длится бой который век.
А я всего лишь Человек.

...А Январь скоро уйдет - этот хмурый мальчик с холодным бирюзовым взглядом, и что там, дальше? А дальше Февраль, Имболк, и впитывать, впитывать вьюги, и - жить как-то дальше, плести Ловцы и чудеса, наполнять фенечками...
А я, ну а что я? Я чувствую себя спящей Гекатой, покровительницей границ, магических порогов, колдовства и тьмы, из-под моих фенечек вырастают цветы, волшебные ростки, которые становятся новыми мирами, только пожалуйста, тише, глядя на них - не дыши даже, не дыши, не закрывай глаза! Они еще очень хрупкие, эти миры, они - морозное кружево на окнах, только выдохнешь теплом, и - все, водой, слезами скатятся по стеклу. И стоит сомкнуть веки - ты потеряешь рисунок, нить разговоров, едва слышимых в зарождающемся мире.
Я - спящая Геката, я - граница между мыслимым и немыслимым, между тем, что здесь, и тем, что там, разбуди меня, смешай два мира в один, пусть они сольются, избегая разделяющей их границы, разбуди меня, слышишь, бог мой, как в сказке разбуди - и два мира сольются в едино, единым станут сердцем в моей груди.
Будут выть ветра за окном, будут бушевать снежные духи, а я буду плести фенечку, сидя на коленях божества, Умеющего Пробуждать, краем глаза глядя в книгу с потрепанной красновато-коричневой обложкой и золотистой закладкой, и вырывать строчки, которые будут становиться пророчествами, ведь любая строчка из Книги Судеб - пророчество.
А позади, в самом темном углу комнаты стоит книжный шкаф с множеством томиков иных цветов, с иными судьбами тех же людей, и только от них зависит - какую книгу им дадут прочитать, когда они смогут достигнуть порога, и высший пилотаж - если страницы ее будут девственно-чисты, а в корешке найдется карандаш с ластиком и точилкой - нате, милсдарь Творец, распоряжайтесь сами, только верните пожалуйста потом, вот, мы вас записали. Нашей Небесной Канцелярии тоже интересно, что же вы там напишете такого.
Ну а потом, потом, бог мой, будешь читать мне эту самописную книгу на ночь, вместо колыбельной, ведь ее придумал бывший некогда смертным, ему не надоело еще, он - мастер своей жизни, Творец...
Пока я спящая Геката, но - разбуди меня, и увидишь, что два мира могут слиться воедино, все времена - потерять значение, и только то, что мир - податливая и удивительная штука - останется единственно важным и верным.
Разбуди меня.
[800x442]

На черном не заметна кровь - чтобы никто не смел жалеть.
Так пьют из чаши горький сок - предчувствье будущих потерь,
Так не приносят клятвы вслух - хранят в сердцах их звук глухой
И вот - уходят в вязь дорог кому нельзя сказать "Постой!"
Кто знает век тугой струны, поющей о смертях без слез,
Кто скажет сколько седины в волнах серебряных волос...
Кто помнит ирисов росу и смех весенних теплых гроз,
Тем горше, угасая - тлеть. И не забыть... И не взлететь...

Переплетенье светлых трав - венок из звездопада слов,
Как сердце в трепетных руках - я отдаю тебе любовь.
Как прорастающий сквозь ночь янтарный ласковый рассвет,
Как тихий шепот на ветру, где ищет тень в тумане след...
Мой голос слаб, прервется песнь - но как лучится теплый взгляд,
Как отдаваясь миру весь, ты держишь на ладонях нас -
Прими ее, допой. Допей, одним глотком - до слез - как боль
Когда утихнет страшный бой, и белым волком взвоет смерть...
Когда в замке бессильных рук мы станем лепестками снов
По именам - как сердца стук - в груди твоей, моя любовь...

Печалью волн уносит вдаль отцветших вишен лепестки,
Там вдалеке поет льалль, улыбок бьются огоньки...
Не слушай грез моих, забудь - пусть дремлет в будущем тоска...
Стекают звездами на грудь вечерних капель жемчуга...
Так наших рук не переплесть - на черный водопад волос
ложатся нежность, свет и месть - венок не вымолвленных слов...

______
*льалль (ах-энн) - маленькая 7-струнная лютня, по звучанию похожа на шорох трав


© Copyright: Теви Тамеан, 2012
Свидетельство о публикации №11201246755

Отбираю тексты для участия в конкурсе ("Новая детская книга"), не могу понять - это похоже на текст? Вы стали бы такое читать? SOS! (это отрывок из повесьти)

Когда родился мой брат, мне сначала нашли еще один сад. Но там меня заразили вшами, и мама отказалась стричь мои косы. Каждый вечер она упрямо усаживалась под самый торшер, зажимала меня между колен и мучительно чесала мои волосы. Потом их смачивали чем-то вонючим, накручивали полотенце, пакет и еще полотенце. Я вертелась, мама сердилась и не желала показать мне вшу. Но в тот садик меня тоже больше не водили.

Потом был еще сад, первая нянька. Она забыла меня на детской площадке. Папа снова нес меня на руках. Я не заболела, но папа о чем-то долго кричал на кухне. В детской надрывно кричал младший брат. Когда его впервые принесли домой, он был весь такой красный и сморщенный. Я долго глядела в его лицо, пока между розовых лепестков губ не появлялся острый, как жало, язычок. Тогда я зачем-то напрягалась и громко ржала. Совсем – совсем как Людка с нашего этажа. Людка была «недоросль», как говорил мой папа. И «грудастая не по годам», как говорил мой дядька. К ней ходили «хахели», которые весь этаж «обоссали». Когда эти «хахели» приходили, Людка уводила их на подъездный балкон, где они лузгали семечки и «ржали». Так мама обозначала победный грудной смех торжествующей Людки. Глядя на брата, я тоже мысленно набивала рот семечками, смачно сплевывала на пол противную шелуху, и выдавала низкий грудной звук. На меня шикали и оттаскивали от кроватки. Через пару дней мне нашли место у бабушки Вари.