а так же тест кросспостинга

Относительно недавно я прочитала статью о том, как планировать свою работу как профессиональный писатель. Помимо всех остальных пунктов, полностью исключаемых моим образом жизни, там был пункт "Писатели пьют кофе, много кофе." На нём я решила, что вполне себе соответствую, и с чистой совестью и чувством выполненного долга ушла как обычно делать что угодно другое, но только ничего не писать :)

Впрочем, одна фраза вертится в  голове и мучает меня уже без малого полгода, как в своё время фамилия Липскерова, так что так или иначе её реализовать придётся всё равно.

Вчера вечером в Лас Вегасе, в гостинице под названием Париж я выбирала самой себе сувенир, рождественскую безделушку - маленький декоративный камин с крючками, на которые можно повесить выбранные тут же на вращающихся стойках крохотные чулочки с именами, характерными надписями, или без надписей вовсе. Эти самые чулочки я выбирала минут тридцать. Сначала на удивление нашла собственное имя, потом мы последовательно убедились, что все остальные имена, какие я хотела бы повесить на камин, отсутствуют, а для Павлика нет даже сколько-нибудь подходящей безличной надписи. Тогда мы ушли в кафе со свежей выпечкой пить кофе с эклерами и беседовать о важном. Потом вернулись обратно, и я опять бесконечно долго копалась в этих чулочках. Всё просто было только с чулком "Sophia". Сначала я взяла подписанным только его, а остальные - пустыми, но сочла такой вариант совсем тоскливым. Взяла бабушку и дедушку. Если бы взяла чулочек с надписью "Mom & Dad", поместился бы еще Павлик в лице неподписанного чулка, но так я сделать не могла. Я бы взяла одну штучку для бабушки и дедушки, но такого там не было. В итоге я решила оставить Пашу без чулка, в конце концов он единственный будет украшать мой метафорический камин лично. В конце концов я решила прекратить морочить себе голову вопросами этики и личного восприятия, а отложить это дело на потом, и выложила на ладонь друг за другом: Sophia, Dad, Mom, Grandpa, Grandma и один пустой чулок. В этот момент мне стоило весьма ощутимых усилий сдержать навернувшиеся слёзы.
С некоторых пор, уж и не вспомнить, с каких именно, всякие упоминания и встречающиеся изо дня в день намёки на счастливую семью в традиционном её исполнении вызывают у меня чаще горькие, нежели тёплые чувства. Отчего - даже и не скажу сразу. Может, оттого, что не все чулочки в этой компании я могу повесить рядом. Или оттого, что понемногу я всё острее понимаю, что ничто не вечно, и никто не вечен, хотя особых причин на то, казалось бы, нет - все живы, здоровы и молоды душой. А, может, это просто от того, что многие упоминания семьи навязчиво ассоциируются с идиллическими сюжетами, картинками с поздравительных открыток, это трогательно, а всё трогательное призвано вызывать слезу умиления, или счастья, а чего уж там она будет на самом деле, это как кому повезёт. Если помните, несколько лет тому назад крутили очередную рождественскую рекламу кока-колы, где радостная румяная старушка уже накрывала к празднику стол в гостиной своего волшебного заснеженного домика, как вдруг раздавался телефонный звонок, и кто-то из семьи, судя по всему, сообщал, что они не смогут сегодня добраться, но уже через минуту дверь распахивалась, в дом врывались дети и внуки, и все дружно смеялись над сыгранной шуткой, которую отчего-то считали забавной. Когда я смотрела этот ролик, моё сердце сжималось до размера булавочной головки в злосчастные несколько мгновений после телефонного звонка. Никого и никогда, никаких щенят, котят и детей мне не было так жалко, как эту ненастоящую пряничную бабушку в ту минуту, когда она печально собирала со стола только что расставленные тарелки. Как знать, быть может, в этом всё и дело.

Двадцать второго августа исполнилось 19#5, восторги и благоговения уже не принимаю, сама виновата, профукала все полимеры.

Вообще я ко дню рождения имею обыкновение подводить некие итоги, но что-то после того, как три года тому назад я подвела черту за все 19#2, резюмировать стало нечего. Вернее, разумеется, есть чего, но не так много и не так эпично, а не много и не эпично это как-то несолидно для такого центрового события.

И тем не менее.

Ко дню 22 августа 2010 года, второму дню перед полнолунием, дню Государственного флага Российской Федерации, 554-ой годовщине воцарения Дракулы в Валахии, 289-ой запуска фонтанов Петергофа, 145-ой патента на жидкое мыло и 54-ой начала первых киносъёмок Элвиса Пресли, ко дню рождения Клода Дебюсси, Макса Шелера, Дороти Паркер и Рэя Бредбери я сделала следующее:

1. Отработала в одной и той же компании более года. Мой личный рекорд.
2. Тот же срок прожила самостоятельно на личной жилплощади. Переезд был момент тяжёлый и переломный, но по прошествии времени во взгляде на мироздание поменялся лишь один пункт - продукты надо доедать те, что есть в холодильнике.
3. К обилию гуманитарных и не очень навыков добавила дизайн интерьера. Даже корочка есть.
4. Значительно расширился круг достойных друзей и душевных приятелей. Сам расширился, без моего в том участия.
5. Заменила мужчину неугодного, не будем плохо об ушедших от меня в новую, лучшую жизнь, на прекрасного принца, да простит мне милсдарь uznick  мою прагматическую формулировку. Он-то знает.
6. Съездила в Петербург в пятидесятый раз.
7. И в Казань еще. Видела минсельхоз. В феврале. В -30°. Дура.
8. Закончила учёбу. Совсем закончила, всю, навсегда. Свобода! Свобода!
9. Еще про путешествования - была на краю света, в Новой Зеландии, и в Токио проездом. Немыслимая красота. Ради такого и стоит жить.
10. Плотно сдружилась с грызунами. За последнюю пару лет у меня жили (и живут) пятеро крыс и бурундук. Вчера, к сожалению, одного юного крысёнка пришлось усыпить из-за несчастного случая. Это печально.

Вот пусть так и будет для круглого счёта - десять :)

На самом деле я написала всё это практически вовремя, но написала на работе, где нет доступа в эти пенаты, и полторы месяца забывала переправить.

Теперь, наверное, нужно про Феликса :)

Вряд ли для вас будет сногсшибательной новостью, если я скажу, что сейчас - жарко. А сейчас - жарко. И мы, как всякие уважающие себя квартирожители, ищем путей сбить уже привычные 35 хоть на градус, благо, интернет пестрит самыми разнообразными способами.
Варианты с химическими реакциями с выделением кислорода и с собиранием сложных воздухомодифицирующих механизмов из подручных средств мы решили оставить пока на потом (варианты с кондиционируемыми гостиничными номерами, морем и отпуском, увы, тоже) и выбрали самое простое и приятное - поставить перед вентилятором бутылки с замороженной водой, дабы он остужаемым воздухом помещение овевал.
Отбросив всякие сомнения, мы явились в магазин, купили три двухлитровых бутылки воды, и поспешили вернуться и водрузить их в морозилку.
Вот тут пожалуй уже стоит заметить, что от физики мы оба равноудалены, как пункты А и Б от автобуса в школьной задачке в тетрадке не самого прилежного ученика.
Так вот.
Дело было вечером, а морозилка у меня хоть и лютая, но всё же в определённых пределах, так что спать мы отправились пока что без чудес охладительной техники. Когда же спустя пару часов я уже традиционно проснулась, терзаемая критическим обезвоживанием, я обнаружила, что мирно стоявшую в холодильнике вполне себе питьевую бутылку воды мы тоже запихнули в морозилку. Для верности, так сказать. Что уже какбэ намекает нам о некотором присущем долбоебизме…
Ладно, бутылку выковыряли, обождали минуту-другую, пока она стремительно начнёт оттаивать и присосались, как к пионерскому горлу, обезвоживание было побеждено. А вот следующим вечером целевые бутылки уже давно и надёжно заморозились, и тогда мы аккуратным заборчиком выставили их перед вентилятором на журнальный столик в изголовье кровати. Критически посмотрели на результат своих трудов, решили, что со взмокшей ледяной бутылки за ночь может натечь пара капель воды на драгоценный столик. Подставили мисочки. К этому моменту бутылочки начали заговорщицки потрескивать. Тогда мы открыли крышечки, обнаружив, что лёд начинается аккурат под ними, занимая 100% объёма бутылки, и плоская его поверхность тут же покрылась горочками воды. Какое-то время мы их презабавно послизывали, поочерёдно меняясь бутылками, потом, осознав тщетность своих действий, просто понаблюдали какое-то время, и, ничего критичного не увидев, определили миссию завершённой.
Ваша покорная улеглась спать на краешек кровати, выключила свет… И вот, лежу я, а в метре от меня в лунном свете стоят и мелко подрагивают в своих пластиковых мисочках, угрожающе похрустывают три бутылки с этикетками зловещего розового оттенка и не менее зловещими надписями "Вода детская Фрутоняня".
Не ошибалась я, что чуяла неладное! Не прошло и пары минут, как одна из них ка-а-ак жахнет нарочито ленивым непрекращающимся гейзером… Аж потолок над собой залила.
Отсюда мораль - надумаете спасаться аналогичным способом, не наполняйте бутылки полностью.

А я домой пойду, смотреть, не осталось ли на потолке пятен.

Привет! Я снова с вами, как всегда, как обычно, вовсе никуда не уходила, всё время была здесь.
Запятыми еще не думаю, но рабочая почта уже начала приобретать опасно художественные обороты речи.

Разминки ради - лёгкий ненавязчивый лытдыбрик. ..а сейчас.. ...на нашей волне..

Белка и Бурундук

У меня живёт Крыс. Последний из троих, самый злой, ставший самым воспитанным, старый, толстый, чёрный Крыс Норберт.
Время от времени он ест. Ест он еду, поэтому иногда ему необходимо купить еды. И вот как-то вечером зашла я в зоомагазин по соседству купить Норберту еды. С того самого дня у меня живёт Бурундук.
Бурундук был ласково пересажен из картонной коробочки в клетку, снабжён провизией, домиком и носком и оставлен в покое.
Окрестили Бурундука Бульвинклем (в честь того лося, который был с той белкой), хотя пол его остаётся загадкой по сей день.
Первое, что выяснилось на практике о специфике функционирования бурундуков, было то, что они издают нехарактерные для мелких млекопитающих звуки - они пронзительно чирикают. После этого долгое время ничего более не выяснялось. Бульвинкль сидел в глухом углу клетки ко всем жопой полосками, и всё. Ну, то есть, совсем всё. Ел он, судя по всему, ночью, как подросток, чтобы никто не заметил.
Неделю спустя мне надоел такой затянувшийся переходный возраст, и я решила налаживать нежную дружбу репрессивными мерами - вытащила из клетки домик (с бурундуком внутри) и час просидела с ним в обнимку. После пошла дальше - взяла пухлое полотенце, и выудила бурундука из домика в руки. Он активно попорывался на волю, поёрзал, поелозил, преимущественно выбравшись из полотенца, и, в конце концов, умильно свернулся клубочком под моей ладонью и дремотно прикрыл глаза. Тут выяснилось еще две вещи.
Первое (ну, то бишь, уже второе) - бурундуки кусаются что твой бульдог.
И третье (второе из вторых двух)) - они прыгучие как блохи. те самые, которые через футбольное поле.
Я еще не успела понять, в каком месте тела у меня появилась лишняя дырка, когда его уже и след на потолке простыл.
В общем, ловили мы его две недели. Через две недели к нам внезапно намылилась переехать погостить Такса, поэтому поимка Бурундука стала вопросом жизни и смерти в самом буквальном смысле. В этот раз, засучив рукава (хотя по такой жаре засучивать было особенно нечего, но это уже интимные подробности, оставим их) и бросившись в миссию с головой, не отвлекаясь ни на что мы ловили бурундука четыре часа. Улюлюкая, мы скакали на четвереньках по кровати, чтобы выгнать злодея из-под неё, затыкали после все щели целлофанами и пледами, растыкали обратно, потому что Бульвинкль просачивался снова под кровать сквозь нанощели, громыхали шваброй за шкафами, двигали кресло и чинили всякий прочий беспредел. С проходящими часами напряжение нарастало, и, чем дальше, тем больше мы переставали походить на рыб в аквариуме и начинали всем телом валяться в пыли, засовывая обе руки по плечи под тумбу, остервенело тыкаться лбами в поручни кресла и выражаться удивительными словами. Когда он, казалось, был уже в наших руках, вдруг выяснилось, что бурундуки гуляют по гладким вертикальным трубам как по весенним бульварам, и наш на тот момент уже заклятый враг презрительно поплёвывал на нас со шкафа 225 м.
Поймали мы его в итоге благодаря стечению целого ряда случайных обстоятельств, моей накипевшей злости, перчаткам и зеркалу. Поймали, запихнули в клетку и поклялись не выпускать его наружу еще очень, очень долго. Чуть погодя, когда я вернулась из ванной, где сняла варежки и ополоснула руки по колено, я застала uznickа , который еще минуту назад угрожал изощрённейшей расправой всему полосатому, с умильной улыбкой взирающего на клетку влажным взглядом молодого папашки. "Посмотри,у него таки-ие милые глазки!"
С того дня мы зовём Бульвинкля лосём.

[показать]

Once upon a time, душным летним днём угораздило меня отправиться к маме в Химки. И вот, лето такое жаркое, я порхаю по переходам метрополитена вся такая летняя, в своём самом любимом платье, удачно купленным, к слову сказать, как раз мамой, и обозванное некоторыми сука шторой и в чисто символических босоножках.
Добравшись до нужной станции и выбравшись из-под земли в холл я обнаружила, что день из душного дня логично перевоплотился в очень, очень дождливый день. Под крышей столпилась уже приличная куча народу, и я к ним присоединилась тоже, благо, холл там большой. И вот стою я себе стою, никого не трогаю, и вдруг замечаю, что стоящий в десятке метров от меня мужчина не отрываясь и не моргая буравит взглядом пол где-то рядом со мной. На полу ничего увлекательного не наблюдалась, но, впрочем, это его личное дело, что он там нашёл, а мне в любом случае стало как-то неуютно, и я сочла уместным не портить ему обзора и ушла к другой стене. Не прошло и пары минут, как я, подняв глаза от телефона, или, не помню, как я в тот момент коротала время, снова обнаружила того мужика неподалёку от себя в точно таком же состоянии. Заподозрив неладное, я отошла в противоположный конец большого холла, немного попутав следы между столбами и палатками с печатью, и стала ждать. И, кто бы мог подумать, да! Да, он появился почти тут же вслед за мной, не поднимая глаз и не выходя из своего транса даже на ходу. Тогда я прочертила точное направление его взгляда и обнаружила, что он смотрит на мои пальцы. Вот так вот, не отрывая глаз ни на секунду, не замечая ничего вокруг, разве только слюну не пуская, готовый идти за ними, как верёвочкой привязанный, пялится на мои пальцы. В смысле, ног - благо, босоножки. Может, в этом-то весь и секрет?

Виват минимализм

Как правильно заметили некоторые, меня с младых ногтей люто муштровали и инквизировали в рамках подготовки к будущей жестокой самостоятельной жизни. Кроме того, я и просто сама по себе обладаю здоровым человеческим легкомыслием в плане смены мест, людей и дел. Тем не менее, годы тренировки не сделали бой совсем уж лёгким и безболезненным, и, за одну неделю защитившись, найдя работу, переехав из отцовского дома в персональную однушку и сразу же притащив туда ссобой мужчину, я ухнула в пучину дремучей черной депрессии - плакала в кастрюльку с гречкой, маялась бессмысленностью всего сущего и кушала персен. Отвлекая себя от грустных мыслей рациональными изысканиями, я пришла к выводу, что причина кроется в повседневном укладе жизни, вернее, в том, что он был полностью уничтожен, а новый предстояло еще создавать и создавать. Благополучный быт служит барьером, защищающим от ежедневных неудач и бед, он - тыл, он - зацепка на данном этапе жизни, дефолтное агрегатное состояние, статус кво. Стоит его убрать - и колкие мелочи окружают тебя со всех сторон, в любое время дня и ночи, и не за что зацепиться, чтобы перевести дыхание. Уже не скажешь "Отказали по очередной вакансии? Пустяки, ведь дома на родной кухне ждёт привычная кружка и хороший традиционный кофе!". Или "Защита через несколько дней, а у меня еще половина не готова? Ерунда, разберусь, я спокойна, ведь сегодня мы будем вместе смотреть свежее кино, как делали это неделю, две, три недели назад".

Депрессия прошла сравнительно быстро - тренировки не пропали совсем уж даром - а вот зацепиться по-прежнему не за что. Девять месяцев на одном дыхании, сплошная череда взаимоисключающих событий, старого больше нет, новое не создаётся и нет никакой опоры. Дом не даёт мне жить, жизнь не даёт мне отношений, отношения не дают мне дома, а дом - это самое важное, отсюда - замкнутый круг, свалявшийся колтун перепутанных проблем, бесконечно цепляющихся одна за другую, и ниточку, с которой можно было бы начать распутывать, я найти всё никак не могу. А вдох ведь не бесконечный.

Читая художественные тексты, я, помимо прочего, обращаю внимание на два момента: на, собственно, язык автора, и на глубину знания затрагиваемых в тексте вопросов.
И, если первое - это опыт, талант и муза, то второе - это тяжкий труд.

Вот, бывает, посетит тебя Идея, и ты вскидываешь руки над клавиатурой, опускаешь на клавиши пальцы, и начинают с их кончиков аки музыка литься на чистый лист строчка за строчкой тонкой, изящно изукрашеной вязью, и получается что-то подобное:

То было раннее утро. Центральная площадь города, как в густом сиропе, тонула в тишине. Минутная стрелка на главных городских часах, с холодным равнодушием взиравших на город со своей десятиметровой высоты, шевельнулась, как будто нехотя передвинулась на одно деление, и, дрогнув, замерла. Теперь часы показывали без двух минут шесть, и на восточном горизонте появилась первая тонкая полоска восходящего солнца.
Феликс стоял на углу площади, скрестив руки, низко надвинув на лоб широкополую шляпу, как будто задремал на мгновенье. Но на самом деле он не спал - он ждал, ждал уже час, и готов был прождать еще много раз по столько же, но делать этого ему не пришлось. Пятнадцать минут спустя, когда солнце уже полностью показалось из-за горизонта и осветило позеленевшую от сырости и времени бронзовую колонну часов, на противоположенном краю площади показалась фигура девушки в кремовом ситцевом платье. Она остановилась позади цветущего куста гортензии, и выжидательно уставилась на поля шляпы Феликса.

Художественную ценность сего шедевра в этот раз обсуждать не будем, речь о другом.
Когда через пару-тройку абзацев порыв иссякает, и приходит черёд оценить и переосмыслить свежесотворённое, сразу же возникает немыслимая куча вопросов..

- Десять метров высоты для часов это как вообще выглядит? Много? Мало?
- А где, и в какое время года восход солнца в шесть утра? Если мне, допустим, нужна поздняя весна, то подходящее ли это время для некоей условной универсальной полосы?
- А пятнадцать минут - это достаточно для того, чтобы солнце полностью появилось? Или мало? Или, наоборот, много?
- А бронза ведь зеленеет, я не ошибаюсь, да?
- А в какое время цветёт гортензия, она может цвести поздней весной в той полосе, которая определилась во втором вопросе?
- А гортензия - это, вообще, куст?
- А девушке не будет холодно в ситцевом платье?

И так далее, и тому подобное…

И это еще далеко не самый удачный пример.

Чтобы написать "Где-то в ветках липы иволга затянула свою печальную песню", нужно знать, поют ли иволги, печальна ли их песня, и растут ли там, где они водятся, липы. Впрочем, такого мне в голову не придёт писать :) …*черт.. Уже пришло же*

Чтобы написать "До закрытия Красной Шапочки оставалось еще два часа, и она решила провести время именно тут, отдала неожиданно мало денег за билет - всего 200 рублей - и пошла искать себе столик в самом дальнем углу", нужно знать, во сколько закрывается Красная Шапочка, закрывается ли она вообще, сколько стоит туда войти, и много ли это или мало (ну и есть ли там столики и углы, конечно). И так со всем!

И, кстати, чтобы написать "Свекровь оказалась в котельной дома. Я искала ее довольно долго. Среди красных блестящих агрегатов фирмы Buderus, на фоне красных крашеных стен моя свекровь смотрелась очень органично." © О. Робски "День счастья - завтра", тоже нужно знать, что красных котлов у Будеруса не бывает. Бывают только синие

Сначала, разумеется, не было ничего. Лишь Первородная Тьма простиралась из бесконечности в бесконечность, недвижимая, неравнодушная, так как ни равнодушия, ни движения, конечно же, и не было вовсе. Потом появилось время. Время всегда появляется прежде любых событий, чтобы сделать возможным это самое "прежде", и, вслед за ним, неизбежное "вслед". Спустя миг, столь же бесконечный, сколь и ничтожный, не в силах более выносить печального факта своего несуществования, тьме явился ясноокий Пёс Скорби - пёс о двух сердцах и двух душах - скорбящей о невинных и скорбящей о виноватых. Он вынырнул из ничего и самим своим существованием создал движение. Он создал границы - между первородной тьмой и чёрной, как ещё не рождённая ночь, гладкостью своего тела, между жизнью и небытием, между знанием и неведением. Тьма стала теперь равнодушной в ясных синих глазах Пса Скорби. Он вынырнул из ничего, положив тем самым начало рождению мира, и заплакал. Весь облик его оставался невозмутим, но в глазах стали медленно собираться огромные слёзы. Слёзы в его левом глазу были чисты и прозрачны, их безупречная чистота порождала свет, который, в свою очередь, заставлял глаз сиять глубокой, яркой синевой. Эти слёзы были легки, почти невесомы, они поднимались к ресницам, скользя по влажной поверхности, иногда почти не касаясь её, создавали причудливые фигуры, рассыпались и собирались вновь. Слёзы в его правом глазу были мутны, будто застланы дымом, они создавали лишь тень, но, движимые собственной тяжестью, собирались глубоко в уголках глаза, оставляя взгляд беспристрастным. То были слёзы невинности и слёзы вины.
Спустя тысячу ударов двух своих сердец Пёс Скорби закрыл глаза. Он тут же открыл их вновь, и слёзы сорвались с ресниц, начав своё, казалось бы, бесцельное движение, сталкиваясь и разлетаясь, путаясь, смешиваясь друг с другом. Пёс Скорби закрывал и открывал глаза каждую тысячу ударов, и его слёз во Тьме становилось всё больше и больше, и именно из них и родился Мир: слёзы вины многих тысяч ударов сердец стали землёй и морями, слёзы невинности стали небом и звёздами. Из смешавшихся слёз появились Боги, и из них же появилось солнце нового мира, и в тот момент, когда появилось солнце, мир и начал существовать. Днём - согреваемый солнцем, а ночью - освещённый голубым сиянием невинного ока Пса Скорби, он существует и ныне.

4erez 40 minut y menya nachnetsa 12oe chislo.
Interneta tut pochti ne naiti, da i nekogda. Rouming podkluchit zabila - telephona net vovse
LIZA S PROSHEDSHIM TEBYA URAAAAAA!!!!
1 suvenirchik uje est ;)
Kak tam Norbert? Moscow voobsche?
Skuchau po vsemu/vsem no domoy poka ne hochy nifiga :)

Двиньте что ли меня, если кто считает, что стОит?
http://www.liveinternet.ru/community/2941131/post112983121/

Никогда, начиная с возраста двух с половиной лет, я не страдала от недостатка мужского внимания. В три года передо мной бросались на колени, моля о прощении за глупости, совершённые в муках неразделённой любви, в пять мне каждое летнее утро, на рассвете, оставляли на калитке букет свежих цветов, в восемь при моём появлении кавалеры умильно замирали и потом столь же умильно дрались за право на моё внимание. В одиннадцать лет я впервые получила по лицу от одной оскорбленной особы просто за то, что существую и своим существованием вношу смуту в чужие умы. В тринадцать получила первое предложение выйти замуж и, примерно тогда же и независимо от этого, второй раз схлопотала по ушам за то, что некая компания, давно уже поделенная и переделенная между местными дамами провожает меня взглядом дольше положенных Пи/2 секунд. Во второй раз меня это изрядно разозлило, и я не осталась в долгу, но речь не о том.

Сейчас, почти десять лет спустя, поклонники стали галантнее и сдержаннее, чужие женщины - мудрее, знаки внимания - изящнее, а вот количество их осталось неизменно. В целом, весь процесс стал доставлять в основном удовольствие, и лишь одно мне непонятно - за что!?

Нет, я, конечно, бесподобный образчик совершенства, бездна очарования, ума палата и краткость - сестра моя, но тем не менее попытки взглянуть на ситуацию со всей моей безукоризненной объективностью повергают меня в недоумение.

Ведь я же была ужас. Когда я перебираю по этому случаю разные красочные эпитеты, чаще всего останавливаюсь на слове "нелепая". Оно мне кажется самым подходящим. Ладно, допустим, оставим первые несколько перечисленных лет - я была слишком мала, чтобы испортить свой естественный вид, и при этом увлекательно умна для тех лет. Кроме того, в разных местах по разным причинам я являлась экзотикой. И волосы у меня были прямые и блестящие, как в рекламе... Но потом, потом-то что!
Вечно младше всех, постоянно погруженная в собственные размышления по причине искреннего и всеобъемлющего начхания на окружающий мир, вплоть до серьёзного сознательного возраста (как нам тогда казалось), когда все прочие уже щеголяли модной джинсой и футболками с фотографиями крутейших музыкальных исполнителей, носившая очаровательные кружевные платьица и лаковые туфельки (платья, на самом деле, были прекрасны, а причины, по которым меня в них одевали, лежали глубоко в хитроумных семейных распрях того времени, но сути это не меняет). Как только в хитроумных распрях верх одержала прогрессивная сторона, и я, к тому времени уже в меру упитанная и с кудрявым безобразием на голове, получила чуть большую, чем вообще никакой, свободу текстильного самовыражения, я бросилась выражать свою индивидуальность как подорванная, и редко - удачно. Надо отдать должное - я никогда не бросалась в казалось бы естественные крайности, не одевалась сплошь в розовые стразики, не ударялась в субкультуры, не малевала себе раньше времени чужой косметикой губы на пол-лица. Но выездами за одеждой меня баловали редко и по чуть-чуть, и в такие моменты я как сорока бросалась на самое яркое, и мой маленький гардероб пополнялся двумя-тремя самобытными, ни к чему ни в каком виде не подходящими вещицами. Если же вдруг такой заезд чудом оказывался удачным, то новых вещей хватало на неделю приличия, а потом вновь начиналось творчество… Юбки из прежней жизни, бабушкины вязаные свитера по колено, вещи, отобранные у мамы, странные подарки из командировок и многое, многое другое. Когда же мне этого начинало казаться мало для самовыражения, я жгла свою лохматую гриву перекисью, а потом еще красила в розовый и в фиолетовый. Полосками. И так и ходила, в растянутом свитере, огромных ботинках докерс, с грязно-желтыми кудрями, обрамляющими мои круглые конопатые щеки и в который раз неудачно подстриженной (нормальным, блин, парикмахером! Заговор, не иначе!) слишком короткой челкой, делающей мой и без того дибильный вид еще вдвое дибильнее.

И тем не менее. Где же подвох? Может, молодые люди сразу замечали мою тонкую душевную организацию и яркий внутренний мир? Второе, если проводить прямые аналогии с внешним видом, еще туда сюда, но вообще, что-то как-то сомнительно…
Чувствовали жаркий огонь страсти в глубине моего взгляда или соблазнялись моими мягкими округлыми формами? Под свитером-то?... Нееее..
Может, ценили мой тонкий юмор и тянулись к наметившимся основам моего разностороннего образования и развивающейся эрудиции? Ох вряд ли. За что же? За веснушки? За сочинения в стихах? За кубики из тетрадных листочков? Слишком мало, слишком локально, чтобы объяснить тенденцию в целом. Так что парадокс...

Впрочем, есть одно предположение. Но о нём - в следующей серии.

[показать]

lenta.ru/articles/2009/09/01/language/

Отныне я буду разговаривать на старорусском.

...Итак, что же привлекло СМИ в новом официальном документе? Журналисты, как известно, любят попугать обывателя катастрофическим падением уровня грамотности, а не любят, наоборот, досконально изучать источники (а кто любит, спрашивается?), поэтому в многочисленные новостные сообщения вошло очень мало примеров. Больше всего почему-то журналистов привлекло не ужесточение правил языка, а, наоборот, смягчение, в частности, введение двойных норм. Пресловутое черное кофе попало в заголовки и подзаголовки огромного числа материалов. Их авторы словно сделали суровое выражение лица и сказали: нет-нет, мы так никогда не говорим, даже случайно! А вот когда кто-то другой говорит, это нам как гвоздем по стеклу. Но поверить в это так же сложно, как и привыкнуть к кофе среднего рода, которое, к слову, присутствует в различных словарях уже давно. Как рассуждали составители словарей, понятно: возьмем наиболее распространенную речевую ошибку, разведем руками ("что тут делать! никого уже не переучишь") и перенесем ее из правого столбика в левый, то есть запрещенное сделаем допустимым. Впрочем, чиновников из Минобрнауки можно упрекнуть в непоследовательности: почему это черное кофе орфографический словарь разрешает, а повсеместно звучащее слово звонит орфоэпический словарь все еще запрещает? Двойные стандарты, не иначе.

— Слушай, ты, гигантская прыгучая крыса, я уже добрался до доков! И я бегаю быстрее всех этих стражников, вместе взятых! А еще я умею прятаться! И мне не впервой будет незаметно проникнуть на корабль! Там я затаюсь, потом, когда он выйдет в море, начну блевать, меня найдут, вышвырнут за борт, я два дня буду плавать в гнилой бочке и ловить бородой планктон, но затем доберусь до какого-нибудь атолла, заговорю зубы кораллам, проберусь внутрь и буду жить там припеваючи, питаясь одними бататами!

Терри Пратчетт, "Последний Континент"

Будучи в состоянии сравнительного покоя где-нибудь, например, в метро, я люблю смотреть на людей. Это, пожалуй, единственное, что останавливает меня перед зверским насилием с паяльником и расчлененкой применительно к Ater_catt'e.
Вчера, стоя в вагоне метро перед дверью, я снова предавалась этому увлекательному занятию, но, совершенно внезапно и неожиданно :-) меня отвлекла станция, и вся связанная с остановкой поезда на станции суета.
После того, как двери закрылись, поезд тронулся, и жизнь вернулась в нормальное русло, я поймала себя на мысли, что до станции я смотрела на какую-то чрезвычайно симпатичную девушку, но забыла, где именно она была.
Вам знакомо такое чувство, когда думаешь какую-то жутко приятную мысль, мечтаешь, планируешь или вспоминаешь, потом отвлекаешься на что-то, а потом не можешь вспомнить и думаешь "Чёрт, я что-то такое офигительно крутое думал только что, что же это было-то?"
Вот в этот раз было то же самое, с той лишь разницей, что я помнила саму идею, но не помнила некоторые её технические подробности.
А через несколько секунд, теперь уже действительно внезапно и совершенно неожиданно, я вспомнила, что смотрела в стекло на себя :)

Случился тут в прошлую субботу.
Всем интересующимся я задавала загадку на сообразительность: сколько лет мне исполнилось 22 августа, если я работаю в 22 кабинете 2 этажа 2 подъезда 2 корпуса? (Калькулятор модели WS-2222 и номер телефона фирмы, заканчивающийся на -22-22, допустим,не при чём).
Отгадали, впрочем, не все.

В последнее время столичные птицы мира совсем оборзели.
За последние две или три недели я уже несколько раз получила крыльями по макушке, еще столько же раз имела возможность лицезреть, как по лбу получали прохожие, и по крайней мере с десяток раз я вынуждена была шарахаться с их дороги во избежание аварий.
Стоя кружком с коллегами в тени Олимпийского и глядя на голубей, целой популяцией пасущихся вокруг здешней церкви, я снова вспомнила об их наглости и не преминула немедленно всем об этом сообщить.
- А вам не кажется, что голуби в последнее время совсем оборзели? - заявила я.
Через несколько мгновений сквозь полуметровый клочок пространства между нами надменно и стремительно проследовал гордый птиц, пропилив мне крылом оба глаза аккурат от виска до виска. Я зажмурилась, коллеги согласились, что да, пожалуй, в самом деле оборзели.
А на нашем бульваре их - море разливанное! У входа на территорию церкви по утрам раскидывается небольшое голубиное поле, а в его центре - маленький голубиный холмик в метр высотой. Если разгрести птичье поле руками (схлопотав пару раз по лбу), пробиться к этому холмику и как следует его напугать, то, во-первых, станет очень шумно, и во-вторых, холмик как по волшебству обернётся бабушкой.
Бабушка - героиня, а вот хулиганское поведение, присущее всему их голубиному племени, я прощаю только избранным особям. Есть тут такие, чёрные, чёр-р-рные голуби, как вороны чёрные. Возможно, в прошлой жизни они и были воронами.