Одна женщина-офтальмолог проверяла моё зрение. Показала таблицу, навалилась грудью и нежно потрогала за лицо. И спросила, что я вижу. Я видел ворота райского сада и фиолетовые искры, предвестник обморока. По условиям игры я не мог ответить ей поцелуем. Мог только говорить "Ш" или "М".
Наслаждение длилось около часа. Глаза мои разъезжались и излучали свет, вместо того чтобы его поглощать. В результате получились очки +0.75 на левый глаз и +3.5 на правый. Я называю их – очки для эякуляции. Ни до, ни после этого увечья, никто не выдавливал из меня глазные яблоки для моей же пользы.
С годами зрение замещается воображением. Параллельно растёт число красивых женских ног. Не все они вблизи оказываются хотя бы женскими, поэтому лёгкая неповоротливость мне тоже очень кстати.
А какая экономия на путешествиях! Сейчас, чтобы попасть в новый, удивительный мир, мне достаточно снять очки. Этим же жестом я мгновенно навожу идеальный порядок. Без всяких тряпок и унизительных пылесосов.
Бывают и неловкости. Подружка Олька показывала фото в телефоне. Только невежи сегодня отказываются смотреть картинки из чужого отпуска. Лучше сразу плюнуть в человека или столкнуть со стула. И вот Оля листает какие-то размытые пятна. А я без очков. Говорю "ух ты" и "как здорово", руководствуясь внутренним секундомером. По законам вежливости, одна фотография должна мне понравиться особо. Я взялся хвалить самое яркое пятно. Говорю: Олечка, как же ты хорошо здесь получилась!
- Вот тут? - переспрашивает Оля.
- Да! – Говорю. – Вот такой бы я и хотел тебя запомнить.
- Вообще-то – говорит Оля. – Это памятник Колумбу.
И ну хохотать, потому что у нас, сантехников, любая глупость считается шуткой.
Теперь о настоящем счастье. Представляю вам фото моей жены, какой вижу её я, завтракая без очков.
Пара слов о технике съёмки: положите ненадолго свой телефон объективом в сметану. Потом сфотографируйте, ничего предварительно не облизывая. Поздравляю. Ваш шедевр готов.
А завтра мы обсудим радости скрипящего колена.
Утешая женщину, хвалите её ни за что. Она красива и элегантна сама по себе, без документов и фактов.
Шаг второй - следует обматерить мужчину, который обещал счастье и наврал.
Третий шаг, белое вино, понятно.
Четвёртый – дать денег, отправить к морю.
Женщина всегда хочет к морю. Невзначай она жалуется на ненастье. Покашливает выразительно. Зябко кутается. Измеряет температуру, свою и на улице. Оба градусника показывает молча, но со значением. Если же говорит прямо "я замёрзла, отвези меня в Канны", значит вы чурбан бесчувственный.
Жара на даче женщине не подходит. Хороший климат начинается не ближе чем за тысячу километров от дома. Лишь где-то в Таиланде, ко всему прилипая, за минуту до теплового удара, женщина говорит заветное "как же здесь хорошо!"
Я не люблю обобщений, поэтому возьмём конкретную мадам Попову. Её муж, месье Попов, в рамках улучшения отношений отправил жену на курорт. Через месяц получил письмо:
"Вынуждена задержаться. Пришли ещё денег."
И всё. Никаких "целую в бусю". Ни "твой хомячок", хотя бы. Холодная точка в конце. Похожая на дырочку от пули.
Попов заподозрил неладное. Но на юг не поехал. Скакать куда-то, хлестать по щекам незнакомых цыган не позволила северная гордость.
Теперь о том, как утешать Попова.
Мужчины любят факты. Хвалить надо в конкретных цифрах. Слова "всего двенадцать литров на сотню!" лучше, чем "какие красивые у тебя глаза". Это странно, но свойства автомобиля/ружья/велосипеда мужчина приписывает себе. А за рост, лысину, талию и аппетит отвечает жена.
"Сам-то я не толстый, просто она меня раскормила", - объясняет мужчина историю сплющенного мопеда.
Ещё раз, качества железяк – заслуга мужчины. А толстожопие и косоглазие суть проделки жены. Так что хвалите его фрезерный станок.
Второй шаг, напитки. Тут понятно, на сухую о любви не поговоришь.
Третий шаг – следует похвалить женщину, которая сделала человека несчастным, как и обещала в ЗАГСе. Нужно сказать – "твоя грымза потрясающая женщина, всё-таки!".
Объясню: быть брошенным потрясающей женщиной почётно. Называя же беглянку глупой курицей вы намыливаете другу петлю. Запомнили? Бабу – хвалим!
Четвёртый шаг: никуда не едем, пьём на месте.
Составив себе этот психологический конспект, я отправился утешать Попова. Дело было прошлой зимой, в холода. Попов живёт в Кокорякино, в доме с привидениями. Некая бабка померла, теперь перекладывает с места на место инструменты Попова. Всё приходится искать, особенно носки. На дальнейший рассказ бабка не влияет, хоть и участвует.
Попов признал вину. Он не смог объяснить жене красоту холодного климата. Прорубь после бани, мороженое в январе. А голоногие проститутки на морозе! А выносить мусор в трусах сквозь снежный буран? Где ещё такое возможно?
Сам Попов всегда готов отморозить руку, выкашлять лёгкое или схлопотать ангину, хотя бы. Он рад вернуться домой, звеня остекленевшими ушами. Настоящий патриот.
Я возразил: женщинам, особенно красивым, французская жара нравится, а наше не нравится вообще всё. Этот гендерный диморфизм надо принять и смириться.
Расхвалив таким образом жену Попова, я перешёл к возвеличиванию устройств, входящих в личность самого Попова. Расскажи, говорю, про свою замечательную печь! Можно ли с ней пережить оледенение?
Попов описал устройство печи. Кратко, без индийских танцев, но с ожогами и прищемлением пальца. У печи три дверцы и пять заслонок. 36 режимов работы плюс форсаж. Работает на картофельных очистках. Попов показал, как запускается этот звездолёт.
Он побежал по этажам, регулировал заслонки по таблице, напустил дыму. Дышать в форточку не разрешил. Спросил, не сошёл ли я с ума, выпускать тепло на улицу. Пришлось лечь на пол, что само по себе согревает. Он снова бегал, двигал какие-то рычаги. Когда воздух в доме закончился совсем, Попов сам выскочил в окно. Я вывалился следом. Мы оказались в яблоневом саду. Ночь, мороз. Привидение бабки опустилось рядом. Судя по синей коже, призракам тоже нужен воздух.
Печи других кокорякинских домов не столь технологичны. Они пускают дым в трубу. В безветрие деревня пахнет паровозом. Попов сказал, воздух-то, воздух какой у нас замечательный! Он по запаху определил, кто из соседей топит дровами, кто углём, а кто газетами, и что в этих газетах написано. Жизнь на природе развивает в человеке множество ненужных навыков.
В эту ночь дым отечества был так себе. Как, впрочем, и климат отечества. Вдруг, за забором, из-под куста поднялся человек. Постоял немного и ушёл.
- Это Серёга. - сказал Попов. – У него канализация замёрзла. Он всё теперь делает в саду, закаляется. В нашей деревне никому великое оледенение не страшно. Вон там (указал на Зюйд-Вест) в сугробе спит Володька. Устаёт на работе. От него тоже жена ушла, к армянину. Моя хотя бы с французом сбежала. Климат им не тот. Нормальный климат, я считаю.
Девушка с самыми длинными в мире ногами чуть на меня не наступила. Лично!
Мы встретились на книжной выставке, в узком коридоре. На ней было розовое платье, где-то там, наверху. Серебряный поясок указывал, откуда надо измерять рекорд. Считать ли это место началом ног, или их окончанием, зависит от того, падаете ли вы с этой девушки, или только взбираетесь. Я дал ей пройти, вжавшись в стену. В тесноте коридора любое моё движение могло быть защитано как куннилингус.
Я хотел поделиться с девушкой своими достижениями. Это печень, жадность, комплексы и жопа. Но рации для связи с башней у неё на бедре не висело. А кричать в пупок "сова, выходи!" казалось неловким.
Вряд ли она была экспонатом. Скорей, тоже книгу написала. Что-нибудь с названием "Я и насекомые", об одноклассниках. Или приключенческое: "Перешагивая турникеты". Или о гормонах "Ах детство, детство, суп куриный".
У стенда нашего издательства собрались гномы, эльфы, какие-то зелёные дети с дубинами. Праздновали своё фэнтези. Увидев эти ноги, всё забыли. Гномы уставились в небо, эльфы уронили луки. Быль оказалась удивительней сказки. Девушка прошла, не глядя на заморышей. Дымный шлейф мужских фантазий тянулся за нею.
Я не знаю, почему ноги так важны. Целые капиталы вкачиваются в глаза, в грудь и губы. Но только бедро решает. Мужчина перед алтарём мысленно произносит: "Наконец-то буду виться вокруг этого бедра в радости и горести".
Живёт у нас в ЖЭКе одна зараза, Жанна. Сама трубу сломала, не заплатила и обозвала мастера узбеком. Когда у ней забилась другая труба, отправили сантехника Жору, самого вредного. Велели всё доломать и воду выключить. Чтоб уважала духов воды. Возвращается Жора не скоро и счастливый.
Говорит, эта женщина, Жанна, вышла вот в таком халатике. Жора показал на себе – не убедительно. Сознание вернулось, когда всё починил, полы протёр и от денег отказался. Такие уж, говорит, там бёдра удлинённые.
Невозможно осуждать Жору. В женщине могут быть недостатки, пока она в бесформенных штанах. А как только в трусах или лосинах, сразу чистый ангел, трогательный и непорочный.
Домашние спрашивали какая из себя эта рекордсменка Гиннеса. А я не помню ни лица, ни фигуры. А ведь наверняка всё это было. Поездка будто в тумане. Посетил выставку, называется. Только фото и остались.
Трансформация сантехника в монстра происходит ближе к обеду. С утра сантехник вполне ещё человекообразен. В нашу контору на завтрак слетаются до пяти мастеров. Они сидят на скамеечке, пьют кофе, оттопырив мизинец. Их утренняя речь ещё логична и полна смысла. Рассказы бывают четырёх видов:
1. В трубе притаилось инферно, оно как прыгнет на мастера!
2. За трубой притаилась женщина, она как прыгнет на мастера!
3. Мастер заткнул собой течь размером с Ниагару.
4. Сантехники не нашей конторы при встрече с Ниагарой - импотенты.
В конце рассказа положено одобрительно смеяться. Однажды, в самый разгар завтрака, позвонила женщина. Что-то у неё потекло. На помощь выехали сразу три работника, настолько мы хорошие люди по утрам.
Через час звонит эта женщина, бранится. Прямо взбеленилась. Диспетчер Жанна недоумевает:
- К большинству заказчиков в такую рань приезжают ноль сантехников. А к вам сразу три. Так что гордитесь молча. – говорит ей Жанна.
- Ваши сантехники, - отвечает женщина, - постояли, поржали у подъезда, потом сели и уехали!
И добавила слово, каким в народе обозначают мужчину-разочарование во множественном числе.
Вывод: для сложения былины сантехнику не нужен подвиг. Только неопытные ныряют куда не надо от имени литературы. Вот об этом примате искусства над бытом мы и будем говорить, если вы вдруг придёте.
Завтра, 8.9.18.-го, на книжную ярмарку, на ВДНХ, в шесть. Стенд АСТ.
Или в "МДК на Арбате", в воскресенье, в три. (ул. Новый Арбат 8.)
Постоим, поржём, потом разъедемся.
Иллюстрация:
Др. Греция.
Молодые сантехники складывают канализационный трос.
Люи Си Кей говорит, когда вы закрыли дверцу за женой и обходите машину чтобы сесть за руль – это время и есть ваш отпуск. Как только сели за руль – отпуск закончился.
Жена моя Лариса описала мне мои мечты. Оказывается, я люблю путешествовать по Германии, фотографируя домики. А лежать на диване я не люблю.
Лишь проезжая город Сморгонь Лариса заподозрила подвох. Спросила, уверен ли я что это Германия. Судя по виду, это место давно освободили от немцев.
Я объяснил, это быстрая объездная дорога. К тому же, местному фестивалю бардов нужна королева. А кто как не ты в своём синем платьице, бусиках и босоножках от Маноло Бланик? Среди треников и свитеров-то? Лариса не нашла что возразить.
Барды пели хором. На шум пришли деревенские, стали танцевать. Один крестьянин прыгнул сальто. Упал, напугал женский ансамбль. Не сдался, прыгнул ещё, опять упал. Фестиваль перекрестился. «Что-то тут не так» - думал танцор, разгоняясь для окончательной травмы. Он никак не мог избавиться от чувства удивительной лёгкости и всесилия.
В деревне Нясцёрки любовь к прекрасному – не пустая угроза. Нигде в мире песню про дождик не пляшут с такой самоотдачей. С точки зрения бардовской драматургии, кстати, череда неловких суицидов - прекрасный фон.
На закате Лариса отвела меня в сторону. Говорит:
- Я видела, в огороде стоит шкаф. В него выстроилась очередь. Если это то, во что страшно поверить, то не могли бы мы немедленно продолжить наше путешествие или хотя бы застрелиться вместе, как обещали той женщине в ЗАГСе?
Я ответил, ну что ты, глупышка, какой шкаф. Дверцы со стеклом, значит это сервант. Его до нас посещали поэт А. и композитор Б. И лично я с трепетом жду возможности ощутить себя поэтом и композитором. Тем более, в сервант свет провели. Ночью, благодаря стеклянным дверцам, твои синее платьице и бусики будут видны на многие километры. Не говоря уже про босоножки. Это ли не лучшая часть отпуска?
Тем же вечером в Ларису влюбился крестьянин Шурик. Пригласил в баню. Пообещал отхлестать веником. Лариса не хотела бежать в Германию впереди нашей замечательной машины, поэтому ответила Шурику строгим тоном:
- У меня есть муж! И только он вправе меня хлестать, шлёпать, хлопать, сечь, мять или какие у вас тут ещё есть способы мыться.
Тогда Шурик предложил отхлестать меня, пока я хлещу Ларису. Мы согласились и пошли в баню.
Раньше я парил женщин только в переносном смысле. Теперь пришла пора настоящих отношений. Я показал носом на парилку. Таким жестом палачи отправляют жертв на путь очищающих страданий. Шлёпнул Ларису сначала нежно. Потом игриво, чтобы она взвизгнула.
- О, да, так лучше! – сказала жена.
Я стал хлестать энергичней.
- У тебя что, сил нет? – спросила она недовольно.
Ну, думаю, я тебе устрою. И ка-ак врезал! Она молчит. Я ещё раз ка-ак врезал! Снова молчит. Я перехватил веник на манер двуручного меча и ну махать. Мне мешал потолок, веник мгновенно осыпался. На рыцарском турнире меня бы обличили как безумца. Я представлял что бью школьных врагов, вкладывал любовь и ярость. Ничего не помогало.
Лариса говорила только «И это всё?», «Мда» и «Видимо, я так и не согреюсь сегодня».
Хотел уже врезать ей тазиком, но там был только ковшик, а сломать о жену чужой ковшик – не настолько яркая я личность. И конечно, никогда теперь наша жизнь не станет прежней.
Приехали в Германию, там тоже фестиваль. Кратко опишу художественную часть. Были весёлые песни (ум-ца, ум-ца). Созерцательные (ум-ца-ца, ум-ца-ца). И грустные (дрынь, дрынь). В конце вышел музыкальный диавол Алексей Игоревич Иващенко и показал как здорово что все мы здесь безрукие калеки.
Немецкие барды как могут имитируют белорусскую эстетику. Привезли палатки, нашли где-то твёрдые скамейки, сложили костёр из мебели. Но одолеть высокое качество жизни до конца не смогли. И этот их ещё Sauvignon blanc по три евро за бутылку. С таким дешёвым вином как жену не развлекай, она всё равно остаётся счастливой.
На этом фото Кристофера Пиллитца показано, какие мы с Ларисой изнутре. При взгляде со стороны будут отличия, конечно.
Я не верю в дурман полнолуний. Другое дело женщины. Для них луна - небесный блин, опаснейшее явление природы. Страшнее были бы только астрологические булочки с творожным кремом. Отрицать мистическую силу сдобы образованный человек не имеет права.
Я живу в квартире с тремя женщинами. В полнолуние они расчехляют темперамент, объявляют круглое квадратным и требуют любить их вопреки характеру. В остальные дни месяца, впрочем, они прекрасны. Кроме может быть ещё понедельников, пятниц тринадцатого, противостояний Марсов, Сатурнов, затмений Солнца и критических дней, которые происходят как бы не со мной, но я этот половой диморфизм ощущаю не явно.
Оттого что слово "труба" женского рода, все мы, сантехники, в полнолуние сидим в машинах с заведёнными моторами. Ждём прорыва инферно. И оно не подводит. В прошлую пятницу, например, сошлись затмение, полнолуние, противостояние Марса, Сатурна и ретроградный Меркурий. Когда мне сказали что прорвало одну трубу, а в другом месте взорвался унитаз - я удивился. Чем таким важным в этот напряжённый день занимались прочие трубы и унитазы?
Поехал сначала к трубе. Вбегаю в подъезд и слышу: меня ждут и уже обсуждают. Но не как бы мне хотелось, воспевая походку и тембр голоса, а грубо, со словами "падла" и "мудак". Одна женщина кричит: "можно подумать, он из Африки едет". Другая: " да наверняка спит в каком-нибудь подвале". Очень скоро они приписали мне все мужские подлости, которые пережили сами или видели в индийских фильмах.
Вбегаю, одной рукой кручу вентиль, другой ругаюсь с ними. И вдруг звонит телефон, номер взорванного унитаза. Отвечаю на звонок, ругаюсь со всеми сразу, как супергерой.
В телефоне меня послушали и говорят: "Вячеслав, это же я, Арина, редактор журнала такого-то. Хочу спросить вас о новой книге!"
Арина чистый ангел не только в районе колен, хороши также грудь и улыбка. Вряд ли такая девушка сталкивалась раньше с унитазами. Только от меня и узнала, что это изделие надевают на голову или вставляют как расширитель в одно место, воспетое фольклором.
И вот, вода течёт, бабы орут, какая-то каштанка ест мои ноги, мы же Ариной говорим о литературе.
Моя новая книга, объясняю, о женщинах. О том, какие они чудо. И как трудно бывает хранить верность, находясь среди Лаур и Беатрич.
Сюжет разворачивается на маленьком острове в мелком и холодном море. Там служит один капитан, проигравший в карты артиллерийское орудие. Из этого орудия островитяне палят картошкой по полицескому катеру. К капитану приходит любовь, но не сразу, а только когда все вдоволь нарыдаются. Остров плывёт на черепахе, потому что всякой книге нужна дурацкая аллегория. Не знаю как с чтением, писать было интересно.
Арина поблагодарила и отключилась. Я поворачиваюсь к грубым тёткам. Рассчитываю увидеть потрясённые лица и восторженные глаза. А они ржут. Умора, говорят. Наш придурок (это я) книги пишет!
С тех пор все заявки тётки начинают словами "скажите своему писюку..." или "пусть ваш писец приедет, у нас тут полный подвал сюжетных линий".
Вот так и выглядит настоящая популярность. А то многие спрашивали, а я не мог объяснить.
Что интересно, мой коллега Саша Нитунахин тем же женщинам читал поэму собственного приготовления - и ничего. Никто даже внимания не обратил.
Собственно, книга.
https://www.ozon.ru/context/detail/id/146448316/
Мы с полковником сидели, вздыхали о том, какие у нас красивые жёны. Кажется, мы их не заслуживаем. Мне бы хватило простой фиолетовой бабы в пупырышках. Полковник согласен на глухонемую дуру, не способную найти дверь в его кабинет. Он вышёл в отставку, чтобы лежать на диване. Но жена точно знает, он хочет помогать по дому, просто стесняется сказать.
Полковник боролся как лев. Ломал пылесос, бил посуду, болел мигренью. Как мог доказывал свою никчёмность. Особенно с картошкой аргументов не хватало. На смену убитой картофилине всегда приходила новая, и число им было - легион. В конце концов сказал, что не хочет чистить картошку.
— А есть её ты хочешь? - спросила жена.
— А есть хочу. - ответил он честно. И лёг на диван, изображая смерть.
Жена заложила несколько кругов, потом обратилась с чем-то, похожим на заботу.
- Думаю, Юра, тебе надо сходить к врачу.
- Но я здоров!
- Нет, ты болен.
- Чем?
- У тебя депрессия.
- Почему?
- Потому что ты ничего не хочешь делать.
Мы с полковником считаем, нежелание работать и есть признак здоровья. Да, мы лежим на диванах, но каких усилий это стоит! Настоящая оборона Козельска! Те же глаза навыкате, бабы орут, мебель трещит, бой за каждую пядь.
Единственное, что каждый мужчина делает охотно и лучше всех — это шашлык. Лично я мариную на луке. Рецепт простой, режете лук, пока глаза не вытекут в кастрюлю. Мой шашлык — самое умытое слезами явление в мире.
Жарю на даче, вечером, в субботу. В этот час за каждым забором, кустом, сараем курятся мангалы. Сосны, сено, пыльная дорога и мятный чай - всё в деревне пахнет жареной свиньёй. Дымы сплетаются, летят к реке, где приехали купаться простые горожане. Дач у горожан нет, мангалов нет, зачем живут - непонятно.
Пиво, мясо, и дрова - вот формула русского дзена. Жарить нужно на интуиции. Мысли выключаем. Только из глубокой медитации можно не пересушить мясо и в то же время не наградить доверчивую тёщу солитёром. Что-что, а не думать мы умеем, слава богу. Буддисты учатся десятки лет, а мы с рождения такие. Чисто с генами повезло.
Разговаривать можно только о футболе и политике. Два этих феномена никак не связаны с мозгом, а только с желчным пузырём. Стимулируют аппетит и дружбу против соседей.
Жарить должен самый пузатый. Его живот не только символ власти и барабан для детей. Он же щит в бою, и на пиру - подставка для бокалов. На нём же можно спастись, если по ходу беседы упал в реку.
Однажды моя жена пригласила подруг. Я хотел показать, какая она у меня счастливая. Мысленно всех взвесил и купил столько же мяса. Чтобы девочки не передрались, когда потеряют контроль от наслаждения. Я отрепетировал снисходительную улыбку, отражавшую мою скромность, а с другой стороны — привычку к похвалам. Мясо нарезал крупно, замариновал, приготовил на осиновых углях и подал на стол.
- Ага. - ответили подружки.
Две оказались йогинями, третья уже ела мясо в этом году. Остальные попросили приготовить гриль-кабачок, перчик и морковку. Фактически, наплевали мне в мангал. Потом гуляли по даче. Жена иронически показывала не прибитые мной лампочки и не вкрученные картины. Говорила, что мой друг полковник, в отличие от некоторых, всегда помогает своей жене. Он и картошку пылесосит, и обои может натереть в салат. И сам он золотой с алмазной крошкой.
Мы с собачкой в тот вечер сначала ели мясо, потом запихивали его друг в друга ногой и палкой. Животное до сих пор в восхищении от меня и дачи. Третий день гулять не может, приходится носить. Мой символ власти разросся и заслоняет клавиатуру. Поэтому столько ошибок.
Вчера звонила жена полковника. Говорит, Юрочка лежит на диване, на раздражители не реагирует. Только ноздри его предательски шевелятся.
Чтобы не остаться в четырнадцать лет старой девой, Ляля завела «отношения». Договорилась с каким-то Колей. На переменах они встречались, вместе посетили столовку, потом парк и потом ещё переписывались. Вечером Ляле надоела эта ложь, она Колю бросила. Сказала за ужином:
- Любовь – это отстой. Целый день впустую, ничего сделать не успела. Только идиоты тратят на это время.
Я с трудом удержался от аплодисментов, настолько был согласен. Рассказал как сам истратил молодость на эту дрянь. Лучше бы фортепьяно изучал, сейчас был бы как Цискаридзе.
Мой внутренний педагог торжествовал. Умная и просвещённая дочь – настоящая радость. За такую можно взять хороший калым: магнитофон или даже компьютер.
На следующий день Ляля пришла с засосом. Я всматривался с разных сторон, надеясь на просто немытую шею. Что сказать - не знал. Составил ряд вопросов, на которые нужно ответить прежде чем орать. Вот они:
1. Обязательно ли кричать на дочь какой-то текст, или можно просто нагавкать?
2. Где купить недорого девичий ошейник с шипами наружу?
3. Как сказать что я готов к внукам, ни к чему при этом не призывая?
4. Будет ли засос просвечивать сквозь гуашь? Или сразу водоэмульсионкой?
5. Что мне надеть в школу, чтобы не было видно топорища?
6. Если поймаю Колю, правильно ли хлестать его по губёшкам?
7. А вдруг Коля здоровый, писать ли мне тогда про свои губёшки забавный фельетон, или сказать что я опух от инъекциий силикона?
Снова ходил смотреть. Думал: хоть бы грязь, не пожалуйста, хоть бы грязь. Внезапно Ляля подбоченилась и сказала гордо:
- Да! Это засос!
Не дожидаясь пока я сменю цвет кожи с вопросительного на восклицательный, пояснила:
- Катька поставила. Мы дурачились.
Вчера приходила эта Катька. Просто в гости, не целоваться. Четырнадцать лет, рост 180 см. Такими губищами можно буксировать троллейбус. Нам ещё повезло, что засос не охватывает спину и затылок. Я опять сочинял вопросы. Список № 2 вышел короче.
1. Правда ли, Катька, что это ты поставила? Или всё-таки Коля?
2. Что лучше для меня самого? Вскрыть заговор или изобразить деменцию?
3. И как остановить Катьку в её стремлении шутить?
Когда-нибудь товарищ судья спросит, как я воспитывал детей. В ответ я покажу списки вопросов. И мне что-нибудь да простят. Хотя бы за муки.
Сейчас мне кажется, Лялина школьная жизнь выглядит как-то вот так:
Номер-люкс отличается видом из окна. Если перегнуться с подоконника, то перед самым падением увидишь красные кирпичи за жёлтым забором. Это настоящий Кремль, подчеркнула портье Мария. Доплатите тридцать евро.
Я не хотел люкс. У меня зрение слабое, за угол смотреть. Но Мария сказала, мой номер занят. Это ничего что оплачен. В Москве чудеса на каждом шагу. И у меня, деревенского витязя, есть три пути:
1. Пойти в ж.
2. Поскакать в ж.
3. Доплатить и вселиться в люкс.
Я выбрал услугу «подавитесь» и скоро уже плакал, сидя голым в душе, от переполненья чувств. Непросто путешествовать по Мск, если ты не татаро-монгол.
В награду за Марию мне встретился Роман Ланкин. Мы гуляли там и сям, говорили про искусство и про баб. Ночью в Александровском саду слушали соловья. Рома рассказал про одну девчонку, до неё 2934 километра. Я рассказал о другой девчонке, за 957 километров. Наша нежность была пропорциональна расстоянию, но точную формулу составить не успели. Водитель подметальной машины потребовал поднять ноги, а лучше запрыгнуть на скамейку. Утром я не верил, что под нами проехал КАМАЗ, и мы для него задирали ноги. Звонил Роме. Рома подтвердил. Он-то часто в Москве, привык к чистоте.
Таксист Ахмат научил не бояться публичных выступлений. Ахмат водит очень уверенно. Он мчится на стену из машин, будто троллейбусы бумажные, а сам Ахмат бессмертный. Другие машины сами отпрыгивали в стороны. Втягивали бока и попки. Всё из уважения к вере
На Красную площадь я приехал седым и очень уравновешенным. Остальное вы знаете.
Покажу вам лучшее фото. Автор – Максилла Кузнецов. Смотрите как некоторые писатели, увлёкшись подписыванием, не замечают главного.
К выступлению на Красной площади я подготовил самую длинную в истории литературы паническую атаку. Также в программе заикание, гиперемия, асфиксия и слова-паразиты. Упасть в обморок постараюсь пораньше, но это как повезёт.
2-го июня, 16-00, шатёр № 3.
Позора не бывает много, поэтому 3-го июня в Республике на Воздвиженке всё то же самое. Опять в четыре.
Таким образом, вы можете НЕ посетить сразу два унылых мероприятия за одни выходные. Не упустите эту возможность.
Наша дача - место безлюдное, склоняющее к порокам. Здесь можно отругать смородину или даже врезать ей, я уже на всё готов, по-хорошему она не понимает. В понедельник посадил, прошло четыре дня, она до сих пор не плодоносит. Что я делаю не так, дорогая передача?
Мой творческий путь крестьянина только начался. Вчера ещё не отличал овцу от барана. Но недавно я их рассмотрел и разобрался в психологии. У овцы тонкие ножки и внешнее безразличие к сексу, всё как у настоящей женщины. У барана красивая осанка и лёгкая походка. И зря я обижался на сравнения меня с этим воплощением благородства.
Судя по взглядам, они вступили в отношения. Причём недавно, баран такой внимательный. Овца, как все влюблённые девчонки, мечтает о путешествиях. Сбежала со своего хутора к нашему сараю. Он последовал за ней на край света. За сараем картофельное поле до горизонта. Тут, с видом на бесконечность она рассчитывала ему отдаться. Но была суббота, по субботам приезжаем мы.
Никогда раньше овца не видела ни сантехника, ни жену его, директора. (Обратите внимание на последнюю запятую, она сильно меняет смысл.) Растерялась. Баран не понимает причин задержки. Толкает мордой:
- Люсь, ну так что?
А она:
– Да подожди, тут вон чо!
Сразу после этого сюжетного барьера случился поворотный момент. Из кустов выбежала наша овчарка Паркер.
- Овцы!!!! – подумала собака.
- Крушение надежд! – подумала овца. Только одним коротким словом. "Крушениенадежд", примерно так.
- Люсь, ну так что? – снова подумал баран.
Овчарка Паркер начинающий пастух. У него нет образования, но много дури. Он скорей даже финтес-тренер. Овцы десять раз обежали вокруг леса под его руководством и в целом передумали жениться. По крайней мере, не за нашим сараем. Жаль. Других гостей не предвидится. Мы приглашаем их смело, целыми семьями и трудовыми коллективами, не боясь согласия. Современным людям водопровод важнее дружбы.
Нам самим всё тут нравится. Мы словно в начале времён, в пещере, завтракаем простой шоколадкой, лёжа на шкуре убитого дивана. Один раз остались ночевать, тихо дыша и во сне согревая друг друга. (На заметку психотерапевту: когда в помещении плюс четыре, ты или обнимайся, или пропадай.)
Борьба с природой примиряет самых разругавшихся людей. Любая жена, собирая хворост, обнаруживает на себе изумительной красоты задницу. А муж её, лишь повесив бойлер, возвращается из баранов в человеки. А какую страсть разжигает долгожданный кран с горячей водой!
В следующей серии я расскажу про ревень, улиток и соседку Таньку, которая по-русски не понимает.
Нелепо сгорбившись, застыв с лицом печальным, овчарка какает.
(С) Кибиров.
Это не моя собака. Она досталась мне вместе с женой. Ей никто не занимался (собакой). Она сидела в пустой квартире и выла (я всё ещё про собаку). И жена предложила её забрать.
Я всегда мечтал о красивой жене. И теперь, когда мечта сбылась, вынужден мириться и с другими её добродетелями, которых не заказывал.
От частого одиночества пёс повадился выть в терцию. У него сильный голос. Соседи не верили, что христианское млекопитающее может звучать так инфернально. В панельных домах звуки вообще разносятся, не поймёшь где убивают. Дворничиха обращалась уже к уфологам и некромантам. Потом мы пса забрали, и призрак оперы пропал.
Перед прогулкой этот пёс лает. Не может скрыть радости. Не замолкает ни на лестнице, ни в лифте. Вы же помните про сильный голос? Я давал ему в дорогу мяч и палочку, но он лает сквозь любые предметы. Даже с закрытой и замотанной пастью. Видимо, он лает самой душой.
Мы живём в латышском районе. У нас культурные соседи. Добрый день, как дела, какая милая собачка. Спрашивают, не слышим ли мы иногда потусторонний какой-то плач? Мы ничего не слышим, у нас слух не музыкальный.
Здесь под окнами растут настоящие цветы, а не вкопанные покрышки. И у подъезда сидит кошка Мирдза. Её имя означает "сияние". Мирдзу гладят все, кроме нас. Мы никогда не гладим потенциальную еду.
Вчера пошли гулять. Едем в лифте, лаем по привычке. Открывается дверь, вбегают соседские собачки, братик и сестричка. Им нравится наша истерика, они кусают нас за ноги в знак поддержки. Мы не можем их съесть потому что дружим с хозяйкой. Шум, скандал. Я выношу на улицу трёх животных вместо одного. Раскланиваемся с милой хозяйкой, желаем доброго дня и улыбаемся. Потому что домашние животные - боже какие забавные. Кошка при этом шипит, собаки визжат. Хозяйкина дочка сбивает с меня своих собачек клюшкой. Какой-то мужчина что-то орёт из своего БМВ. Вот так широко, с праздничным шумом, русские собаководы ходят гулять.
Рядом с домом лес. Клещи, ёжики, настоящая тайга. Можно какать без пакетиков. Обычно, мы успеваем добежать. Но после драки этот неврастеник усаживается прямо в цветы под окном. Милая соседка, дочка, мужчина и собачки, все смотрят, тварь ли я дрожащая, или соберу говно руками?
Конечно, соберу. Моё ворчание слышат только подснежники. Во-первых, почему так много? Он же не медведь. Во-вторых, это не моя собака. Зачем он мне вообще? Мы такие разные. Он экстраверт и сангвиник. Я же – мизантроп и зоофоб.
Этот пёс, он всё любит безусловно. Поэтому его мир - цветы и солнце. Я же, простой русский писатель, брожу по латышскому району с собачьим говном в руке. Одна прогулка, а какие разные впечатления.
Это мне за то что любить не умею.
На меня подписаны прекрасные люди. Одних Меган Фокс трое, судя по фото на страничках. Две Эмили Блант, Натали Портман одна, зато четырнадцатилетняя, 95-го года, в хорошем состоянии.
Все они упорно меня читают, хоть я ничего почти не пишу. Я долго думал, как это. Потом понял их мотив. Кто не пишет, того читать намного приятней. Не надо ждать трёхсотой страницы чтобы уснуть, например. Глазами можно не водить. Сплошное удовольствие.
Издательство моё пошло дальше. Собрало книгу рассказов. Говорят, всё я написал. Странно. Название точно не я придумывал. Молодцы, короче.
Целевая аудитория книги – последняя в России женщина без фейсбука, некая Людмила из Бодайбо. Она никак не заведёт себе аккаунт. А ведь могла бы запостить кота Васю. Могла бы пройти психологические тесты, которые творчески описали бы Людмилу как ВАЗ 2106, ромашку и тамбурин. Могла бы выплеснуть на страницы боль от общения с механизатором Жоржем. Вместо этого тяжело увлеклась курами и поросёнком.
Глупо взывать к Людмиле через фейсбук, которого у неё нет. Но я обещал магазину. Поэтому, дорогая Люда, в книжном центре «Москва» на Тверской, кубик «Новинки и бестселлеры» № 414 (не знаю, что всё это значит) стоит рыжая книга с довольно мягкой бумагой, заряжена на лечение всего подряд. Или купи, или не купи, или заведи фейсбук, чтоб я и дальше мог сидеть в углу, мрачно грызя ноготь.
Обнимаю.
СЭ.
Если ваша женщина обиделась, не паникуйте. Не пытайтесь сбежать, они этого не любят. Возможно, женщина захочет что-нибудь в вас бросить. Стойте ровно, она промахнётся. Притворитесь камнем или веточкой коралла. Неподвижная еда лягушке не интересна. Вскоре женщина отвлечётся на радугу и забудет зачем вбежала.
Не спрашивайте, кто обидел. Она решит что вы её не понимаете, а это очень, очень плохо. Садитесь и созерцайте обиженную как часть природы, как вулкан, который однажды уймётся.
Лара в гневе похожа на сакуру. Вдруг порозовев, уносится в спальню и оттуда страшно молчит. Потом курит с балкона и пепел стряхивает на кошек. Заедает Sauvignon Gris сосиской. Она считает, это вершина порока. Точнее, его дно. Смотрит MTV с каменным лицом. Качает при этом тапочкой. Изучает цены на домики у моря. Мысленно живётв разных городах. К вечеру ощущает себя загоревшей. Покупает в подземном переходе книгу о самопознании, беляш или ещё какой нуар. Пьёт какао в привокзальном буфете. Смотрит сквозь стекло на город так, будто уезжает навсегда.
Взрослый человек имеет право самовыражаться с помощью какао. Лишь когда все сцены сыграны, я торжественно выхожу из шкафа.
Однажды за ужином мы спорили, кто из нас порочней. В контексте она призналась:
- Как-то раз мою розу сорвали в день знакомства.
Любопытный факт: в своё время, после тридцати ужинов в ресторане мне достался лишь примятый лютик.
Продолжая идиотские гиперболы: я до сих пор за каждый колокольчик полевой убиваю по дракону. (Казнь дракона - точная метафора сухого бритья на скорость).
Я выразил обиду в меру своих представлений о театре. Сказал "ну-ну" и борщ доел без аппетита. Лара попросила уточнить, откуда в моём "ну-ну" нотка укоризны? Я же сам таскал её по ресторанам, как псих. Она думала, у меня булимия. Три килограмма набрала в ожидании развития сюжета. Сейчас она чуть приврала чтобы спор выиграть. А я так легко счёл её падшей!
Дальше всё было стремительно, слова не успел сказать. Спальня-балкон-вокзал-какао. Второй раз за месяц сакура цвела.
Я на этой картинке справа, переодетый девочкой. Метафорически, конечно.
Лучшая из женщин, включая тех, кого уже не помню, привыкла во сне обниматься. Она кладёт на меня ногу. Потом вторую, как бы невзначай. Они холодные, а мой жар пропадает в никуда. Рукой цепляет за шею. Второй рукой как получится, за губу или ухо. Удав обнимает оленя с такой же любовью. "Какая надёжная и плотная фиксация" - думает олень на прощание. Я знаю мысли оленя, потому что часто их думаю.
Раз в месяц, на растущей луне, мне хочется большего. Вдохнуть до трёх литров воздуха или испытать какую-нибудь бунтарскую позу. Капризно раскинуть руки. Но нельзя. Мне разрешены две позиции: "эмбрион" и "монорельс".
Лучшая из женщин долго жила на берегу залива, в маленьком домике. Там было много солнца, моря и одна кровать на полтора человека. Чтобы не упасть, приходилось цепляться за мужчину-якорь. Женщина не виновата в своём прошлом. Она с рождения кого-то любила. В ней любовь живёт всегда, как во мне аппетит. Даже на необитаемом острове она вырезала бы себе мужчину из берёзы и ночью бы его удавила. А кому не нравятся такие милые привычки, тот может спать на пуфике.
В первую очередь, мне не нравятся рассказы, в которых душат не меня. Тем более, знаю я того клавишника. (Пианисты не выносят слово клавишник). Там держаться не за что. Наверняка он синел неровными пятнами и хрипел фальшиво. Я же становлюсь к утру приятно-фиолетовым, и вешу как настоящий якорь. Скорей кровать проломится, чем кто-то с меня упадёт.
Я ни в коем случае не жалуюсь. Меня отучил жаловаться один прапорщик. Он дал мне одеяло с большой дырой по центру. Я попросил заменить. Сказал, если нельзя без дыр, то пусть они будут маленькие и по краям. В ответ прапорщик научил меня спать вертикально на посту, в мороз на рельсах и на турнике, не прекращая упражнений. Я научился отключать полголовы, как дельфин. Могу левым полушарием отдыхать, а правым исполнять строевую песню. Там же отпала надобность в одеялах, тепле, воздухе или ещё каких-то явлениях физического мира. Мне для сна нужен только я сам. Вспоминая этого мудрого человека, я прошу лучшую из женщин обнять меня покрепче. И она с готовностью расплетает кольца мне навстречу. Говорит, повезло мне, что я мягкий, не оставляю заноз и тем опережаю берёзу.
Издательство прислало новую обложку, утвердить. На задней странице художник написала: "Жаль, он женат на некрасивой подруге". Там были и другие шутки. Все они померкли рядом с этой.
Очень просто, оказывается, убить писателя с большого расстояния. Достаточно дать почитать его жене новую обложку. Прежде чем перейти к рукоприкладству, Лариса отреагировала девятью разными способами. Мне бы такое воображение.
1. Предположила, что у меня есть вторая, тайная жёна-урод и речь о ней.
2. Сказала что хотела бы посмотреть на фото этой художницы, что там за Белуччи.
3. Объявила об уходе от меня в ночь, снег и мороз вместе с собакой. Сказала, я прекрасно проживу в обнимку со своим издательством.
4. Потребовала открыть ей розового анжуйского. Шепталась с кем-то по телефону. Косилась.
5. Пообещала затолкать весь тираж в то место, которым я его сочинил.
6. С помощью простого семейного альбома доказала моё происхождение от обезьяны.
7. Несмотря на полночь, записалась на танго.
8. Вспомнила скабрезный анекдот, хохотала.
9. Ходила на весы, требовала опровергать её комплексы не как-то там, а убедительно.
И это всё в 3D, с хорошим звуком. Всё-таки женщины очень интересные. Спасибо литературе, прекрасный вечер выдался.
P.S. Художницу не оскорблять! Она хорошая! Вообще не обзываться!
В парикмахерской разладилось отопление. Пришла письменная заявка, в ней сплошные метафоры. Мытьё головы описано как пытка холодом, упоминается Сибирь, в конце пассаж про "совесть". Дело подозрительное, послали меня.
Встретила парикмахер Алина. Вежливая, но настойчивая. Захотела посетить теплоузел и технический коридор. Убедившись, что дементоры не отсасывают её личное тепло, растерялась. Спросила, как же быть?
Я кратко пересказал учебник теплотехники. В парикмахерской стеклянные витрины, холодный пол, дверь без тамбура, радиаторы на 4 киловатта. А надо хотя бы на 6. Алина возразила: радиаторы очень хорошие, под старину, с узорами.
Она уложила меня под кресло для мытья головы, чтобы не сбежал. Посмотрите, говорит, как там труба засорилась. А сама вызвала юриста Анастасию. Эта Алина - вылитая Натали Портман. Анастасия как Шарлиз Терон. Из-под кресла для мытья головы женщины вообще выглядят интересней. Хотелось чинить это кресло и чинить.
Алина и Анастасия считают, кто заплатит сантехнику, тот жирная корова. Настоящая красавица очарует, сведёт с ума. У неё мужчина трудится за радость общения. И не важно, как он добудет тепло, пусть хоть вёдрами носит.
Убедившись в полнейшей моей импотенции, парикмахерши обратились к четырём другим специалистам. Каждого сексуально облучили. Но ни один не продал честь и не потрогал бесплатно ни вентелёчка. Наоборот.
Сантехник Саша рассмеялся в голос.
Юрий обругал этот салон и всю отрасль.
Григорий ушёл молча, в звенящей тишине.
Андрей плакал над человеческой глупостью.
Так парикмахерши познакомились с теорией четырёх темпераментов Гиппократа-Галена. Но не согрелись.
Мне жалко Алину. У неё депрессия и гипотермия. Недавно опять лежал я под её креслом для мытья головы. Слушал рассказ о красках для волос. Фантастически скучно. То ли дело, справочник теплотехника.
Мой директор спросил, как дела в салоне красоты. Пошлёпал по лысине. Что-то, говорит, результатов не видно. Коллеги заподозрили меня в педикюре. Дали ряд советов по уходу за волосами в Арктике.
- Скажи им, гусиная кожа – это красиво.
- Пусть поставят тренажёры и стригутся на скаку.
И самое остроумное, ни разу не банальное: – "Согрей их жаром тела".
Они не знают какова Натали Портман, если смотреть из-под кресла. Им не выпало шанса, устраняя засор, окунуться в мир гламура. Их не гладили в детстве по макушке, не делали "косые" виски и не украшали одеколоном "Сирень". Там, где у людей душа, у сантехников монетоприёмники.
Вместо потрясающей развязки и морали, вот вам фото гусиной кожи на фоне юной груди.
У Маши в Германии одиночество и грусть. Говорит, никто её не любит. Как зовут этого никто – не признаётся.
Пошли они гулять небольшой компанией, 27 человек. Был там один Коста-Риканец. Он сказал, при всём богатстве природы, таких блондинок в Коста-Рике нет. Ещё бразилец в майке. РАньше он видел +8 только в холодильнике. А тут зима, Европа. Маша отдала ему свой шарф. Пока помогала наматывать, разбила ему миокарду. Вечером пришлось танцевать одну сплошную самбу. Бразилец рассказал другим парням, как у них в стране прячут труп соперника. Пираньи, крокодилы и прочая фауна – вот основа крепких браков.
Про каталонца уже говорили. К нему приехала испанка из Мадрида. Стройная, улыбчивая дрянь. Теперь Маша выступает за отсоединение Каталонии. Готова подносить снаряды и перевязывать рану, если что. Она прислала фото. Именно так в шестнадцать лет выглядят одиночество и грусть. Во всех других возрастах они называются счастьем.
(С) И, написав "куда", не ставлю вопросительного знака.
Паша Фахртдинов как солнце, а девушки с ним как звёзды. Приехали в Ригу встречать Новый год. Для гармонии им нужна была ещё чёрная дыра, позвали меня. Паша говорит, приходи, поиграем в "шляпу".
- А кто ещё будет?
- Алиса, Лиза, Настя, Аня, Даша и Михалыч.
Обычно я нелюдимый. Если только речь не идёт о девушках. Если надо снести что-то бетонное, просто поставьте это между мной и девушками, а сами пригнитесь.
Все они оказались докторами психологии или хотя бы лингвистики. Молодые, красивые. Во всей стране таких пятеро, восемь из них дружат с Пашей.
Игра в шляпу похожа на "ассоциации", но для высшего разума. Довольно быстро выяснилось, кто тут доктор наук, а кто чёрная дыра. Из милосердия предложили другую игру. Не на ум, а на психологию. Это был мой шанс поправить то, что было когда-то самооценкой.
Вторая игра называлась "кино". Разгадываем характер игрока по поведению. Потом, по первым буквам характеров, составляем слово. Доктора наук считают, эта забава не требует мозга. Участникам достаточно знать систему Станиславского и дифференциальную психологию Реймонда Кеттелла. И всё, можно побеждать.
Помолясь, приступили. То есть я молился, а девушки приступили. Они втайне распределили роли, меня назначили угадывать.
Лиза взяла меня за руку и обожгла синим взглядом. И потрепала по затылку, и спросила – ну что, пойдём?
Лариса призналась, что хочет меня убить и пригрозила вилкой.
Потом Лиза накрасила губы и как бы случайно показала бедро.
А Лариса наговорила гадостей, метнула в меня тапок и попыталась укусить.
А Лиза назвала дурашкой и села на шпагат.
За три минуты я заново пережил ярчайшие моменты своей жизни. Потерял все нервы, но разгадал что Лиза Порочная, а Лариса Агрессивная. Оставшиеся шесть характеров не осилил, ибо впал в кататонию от первых двух. И когда, наигравшись, все пели Киплинга в переводе Лозинского, я не солировал, как обычно, а только мычал.
Этот вечер духовно меня преобразил. Вчера вышел на работу. И с самого утра застрял в кухонной мебели у одной женщины. Она вытащила меня за ноги на середину кухни, обозвала алкашом. Прежде я ответил бы грязными эвфемизмами. Сейчас же увидел в хозяйке лишь порок и агрессию. Пусть в зачаточном состоянии, неумелые ещё, не красивые, но это они. А когда дворник Зина обещала сломать об меня лопату, я разгадал в ней не сколопендру как раньше, а фактическую женщину.
Более того, всю эту ахинею я пишу не с внутренним нытьём, а с какой-то радостью. Мне ещё хочется вставить куда-нибудь слово "сублимация", но пока не знаю куда.
В Нижней Силезии не готовят оливье. Потому и пьют без радости, что некуда упасть лицом. И в целом их Новый год не такой уж новый. Маша решила исправить этот недостаток.
После школы она пошла покупать курицу. Связь оливье и курицы вам не очевидна. Мне тоже. Но в шестнадцать лет эрудицию заменяет решительность. В родильных домах есть множество тому подтверждений.
Маша учится в Германии, по обмену. Ей бабушка дала кучу советов, как избегать геев и арабов. И тем пробудила сильный интерес. Маша даже расстроилась, получив распределение в район, где нет ни тех, ни этих. Также в округе нет магазинов и общественного транспорта. Почти. Есть школьный автобус и один магазин. Так же бродит там где-то один гей и один араб. Маша их ещё не встретила и детально не опросила.
Пока расплачивалась за курицу, автобус уехал. Маша уселась на остановке вдвоём с курицей. Метафорически, на остановке сидели две курицы.
Через час проехала бабушка в электрической каталке. Она сказала, ждать без толку. Ибо у всего есть предел, даже у автобусов.
Вы же помните про решительность? Маша пошла пешком. Всего-то пятнадцать километров до дома, по ощущениям. Так же интуитивно Маша выбрала одну из пяти дорог. А чтобы не скучно было, позвонила мне. Сразу сказала, чтобы я не беспокоился. Конечно, я сразу обрёл покой. Маша говорит, - я иду сейчас по Нижней Силезии, размахивая курицей. Немецкой маме звонить стыжусь, в службу спасения тоже. Ничего, говорит, дойдём. Только ты трубку не бросай.
Очень хладнокровно я представил как застрелюсь, если с Машей что-то случится. От меня до дочери шестнадцать часов, если игнорировать тормоза и Польшу. И ещё час на истерику в полиции. Ребёнок тем временем будет грызть сырую курицу и плакать. Ужас.
Я рассказал Маше про индейскую технику ходьбы на дальние дистанции. Показал на себе принципы дыхания и как переставлять ноги. Посоветовал использовать птицу в качестве противовеса. Потом отвлёк беседой о любви. Мне в юности нравилась одна девушка. Однажды я выгуливал её 25 километров. Я был уверен в себе как в рассказчике, а как в насильнике – не очень. Оказалось, всё наоборот. Она ждала когда же я заткнусь и сделаю что-нибудь руками. И речь не шла тогда про "прибить картину". Короче, было всего одно свидание, довольно изнурительное.
Вторая любовь не дождалась меня из армии, третья курила, четвёртая оказалась замужем, на пятой приехала немецкая мама и спасла Машу.
Когда школьный автобус не привёз ребёнка, в Нижней Силезии расконсервировали танки и авиацию. Минуты оставались до нападения на Голландию, потому как повод отличный.
Маше объяснили про немецкие автобусы. Всё не как у нас. Изменить ему можно только со спасательным вертолётом. Такие понятные нам причины опоздания как "там была такая радуга", "бедный котёночек подавился", или "я решила приготовить оливье" у немцев не работают. Совершенно не творческая нация.
На следующий день Маша поехала покупать морковь. На велосипеде, по автобану. В Италии ей бы кричали "белла", "рагацца", "пиколла". Немцы более сдержанные, просто сигналили. Потом остановился один мотоциклист. Он прогнал Машу с автобана вместе с велосипедом. Возвращалась через лес и поле. Добралась к ночи, принесла в дом много плодородной земли. В общем, обычная школьная жизнь.
Вчера Маша рассказала, как познакомилась с каталонцем, коста-риканцем, шведом, чехом и французом. Я скоро буду настоящим полиглотом. По крайней мере в рамках фразы "отрежу тебе всё, если обидишь мою девочку".
ЗЫ. Нижняя Силезия, если вдуматься, оказалась Верхней Саксонией. Они там издеваются.