Остров Родос с момента перехода под власть рыцарей госпитальеров и вплоть до захвата турками в 1522 г. был пристанищем христианских пиратов. В этом не было ничего удивительного. Даже в лучшие времена численность Ордена не превышала нескольких сотен человек, и в своей длительной и героической борьбе с неверными, рыцари полагались не только на свои силы, но и на добровольцев. И вооруженные корабли, и люди, знающие толк в военном ремесле, никогда не были здесь лишними. Проблема заключалась в том, что обосновавшиеся на острове морские разбойники грабили как мусульман, так и христиан. Пираты они и есть пираты. Особенно если учесть, что венецианские купеческие корабли представляли собой богатую добычу.
В первой четверти XV в. страх на море наводил каталанский пират Николас Сампьер, вооруживший свой корабль на Родосе.
Венецианцы забеспокоились. 5 апреля 1417 г. в Венецианском Сенате обсуждали меры по обеспечению безопасности в связи отплытием на Левант галеи «Приола» со стоимостью груза на борту свыше 100000 золотых дукатов. Кастелланам Корона и Модона предписывалось дополнительно предоставить для этого судна десять арбалетчиков.
В апреле этого же года власти Крита сообщили, что Николас Сампьер захватил два венецианских корабля в водах Сен-Жан-д’Акра и просили выделить необходимые средства для борьбы с морским разбойником.
Согласно документам Венецианского Сената, развитие ситуации выглядело следующим образом:
16 мая 1417 г. Сенат разрешил вооружать корабли за счет республики всякий раз, когда будет известно, что пираты разбойничают на Леванте, речь шла главным образом об уничтожении Николаса Сампьера. Этот приказ был повторен 21 мая. Надо отметить, что в обычной ситуации власти на Крите не имели полномочий самостоятельно решать такого рода вопросы.
4 мая 1417 г. Сенат выразил Ордену свое удивление по поводу предоставления на Родосе убежища этому морскому разбойнику, ведь рыцари должны были, «по крайней мере, принять во внимание кровь, пролитую венецианцами в борьбе против турок», и объявил госпитальеров ответственными за причиненные расходы, так как венецианское правительство было вынуждено вооружить против «ужасного пирата» две кокки.
9 июня 1417 г. было принято решение о вооружении двух новых кокк для защиты венецианской торговли на пути в Сирию.
Наконец, 7 апреля 1418 г. венецианским представителям Леонардо Мочениго, Альбано Бадоэру, Никколо Виттури, Россо Марино, Франческо де Бернардо и Бартоломео Нани были даны инструкции для ведения переговоров с адмиралом родосских рыцарей Антонио
В 1285 г. император Андроник II, сын восстановителя Византийской империи Михаила VIII Палеолога, отвоевавшего у латинян древнюю столицу Константинополь, совершил самую гибельную для своего государства ошибку. Он повелел распустить флот – основу обороны империи. Содержание флота требовало средств. Казна была пуста. Потому-то придворные льстецы и подали совет, который пришелся по душе императору: отказаться от расходов на корабли. «Дело известное, – заключает византийский историк Никифор Григора, – подчиненные по большей части любят подлаживаться к воле начальников и к ней, как к какой-нибудь цели устремлять свою мысль, язык и каждое свое действие. И этим они легко приобретают благосклонность начальников. Совет был такой: бедствия, говорилось, из-за которых римляне [так называли себя византийцы] довели до большой цифры свои триеры прошли все, поэтому напрасно было бы издерживаться на корабли, которые почти больше всех других предметов истощают царскую казну».
Конечно, византийский флот не был полностью уничтожен, тем не он никогда уже не восстановил свою былую мощь. Византийские моряки – большей частью потомки смешанных браков гречанок и итальянцев – рассеялись кто куда: одни перешли на службу к латинянам, другие нанялись к знатным и богатым грекам, третьи, продав оружие, занялись земледелием, а некоторые превратились в пиратов.
В деле обеспечения военно-морской безопасности империи Андроник II почти полностью положился на своих союзников-генуэзцев. Опытные итальянские корсары принимались на византийскую службу. К числу таких искателей удачи относились два брата, Андреа и Лодовико Мориско, а также их дядя Виньоло де Виньоли, все трое генуэзцы по происхождению.
К слову сказать, Эгейское море XIV в. так и кишело всевозможными грабителями и разбойниками. Многочисленные острова и островки, изрезанная заливами линия побережья предоставляли пиратам удобные гавани и укрытия. Противоборство различных политических сил: Венеции, Генуи, Византии, каталонцев и турок из нескольких эмиратов – создавало очень нестабильную обстановку в этом регионе, что тоже способствовало расцвету морского разбоя.
К тому же, в средневековье вообще не существовало четкого разграничения между профессиями воина, купца и пирата. Торговцам часто приходилось с оружием в руках защищать свой товар, а при случае и сами они были не прочь ограбить более слабого. Сбывающий награбленное пират превращался в торговца. Пираты сражались против пиратов.
Андреа Мориско с 1279 г. обосновался на принадлежавшем Венеции острове Крит, а в конце 1304 г. перешел на службу к императору с двумя собственными кораблями и захваченным турецким судном. Первоначально удача ему сопутствовала. Он успешно сражался на море против турок и венецианцев, врагов империи, а в 1305 г. захватил остров Тенедос, лежащий у входа в Геллеспонт (пролив Дарданеллы). Венецианцы, раздосадованные успехами Мориско, атаковали один из его кораблей и сожгли. Самому Мориско тоже не повезло. В Мраморном море он был побежден каталонским морским разбойником Филиппо. Андреа был единственным из всего экипажа, кого этот пират оставил в живых, рассчитывая получить богатый выкуп, ведь с команды, по большей части, взять было нечего, а вот капитан, как правило, был состоятельным человеком. Филиппо обошелся с Андреа Мориско довольно милостиво, прежде всего благодаря заступничеству собственного сына,
Из письма папы римского Климента VI (1342-1352) к великому магистру Ордена св. Иоанна Иерусалимского Элиону де Вильневу (1319-1346): «От заслуживающих доверия людей нам известно, что среди клириков и всех народов христианского мира господствует единодушное мнение, что вы и ваши братья неправильно используете огромное имущество, которое находится в вашем распоряжении по обеим сторонам Моря. Те, кто им управляет, говорят, содержат прекрасных лошадей, ведут роскошную жизнь, пышно одеваются, пользуются золотой и серебряной посудой, держат множество собак и соколов для охоты, собирают огромные богатства и пренебрегают защитой христиан, прежде всего, на Востоке».
На первый взгляд кажется, будто Орден погряз в безделье и роскоши. Но, во-первых, упрек папы во многом был риторическим: несмотря на постоянную тягу к роскоши и разгулу (надо учитывать, что рыцари были отпрысками знатных семейств), иоанниты всегда были готовы подняться на борьбу с неверными. Госпитальеры были настоящей церковной армией. А такие претензии со стороны Рима внезапно обнаруживались, когда папе становилось что-нибудь нужно от Ордена. Возможно, именно исключительно удобное положение Родоса для организации атак против «неверных», постоянная готовность рыцарей принять участие в крестовых походах и стали причиной того, что госпитальеры не разделили судьбу тамплиеров.
А, во-вторых, как бы рыцари смогли сражаться, если бы только постились да молились?
Когда Яги-Сиян, правитель Антиохии, узнал о приближении франков, он стал опасаться возможного мятежа христиан, живших в городе. И поэтому решил изгнать их.
Об этом поведал арабский историк Ибн аль-Асир, более чем через сто лет после начала франкского вторжения, основываясь на свидетельствах, оставленных современниками событий.
В первый день Яги-Сиян приказал мусульманам выйти за стены и очистить рвы, окружающие город. На следующий день он послал на ту же работу только христиан. Они трудились до ночи и когда собрались возвращаться, он остановил их, сказав: «Антиохия – ваш город, но вы должны оставить его в моих руках, пока я не разберусь с франками». Они спросили его: «Кто же защитит наших женщин и детей?». Эмир ответил: «Я позабочусь о них». И он действительно защитил семьи изгнанных, не позволив никому тронуть хотя бы волосок на их головах.
Читать дальше
P.S. Следующая глава появится не ранее, чем через три недели, ибо уезжаю...
6 августа 1384 года остров Лесбос, лежащий у западного побережья Малой Азии, постигла внезапная катастрофа. Ранним утром, когда островитяне, вероятно, еще досматривали сны, с востока наползла зловещая темная туча. Поднялся ураганный ветер, от которого башни замка дрожали, словно деревья. Затем последовал ряд подземных толчков, разрушивших большую часть города Митилены, столицы острова. Рухнула и мощная крепость, защищавшая его от турецких набегов.
В числе погибших оказался и правитель Лесбоса, генуэзец Франческо Гаттилузио, зять византийского императора. Это был властелин, чей флот приводил в трепет турок, пират и авантюрист. «Он, – повествует краткая Лесбоса, – был погребен под руинами крепости, которую сам воздвиг огромной высоты и несравненной красоты. С большим трудом нашли его тело, раздавленное камнями. Он был похоронен в церкви, которую сам построил и посвятил св. Иоанну Крестителю, в могиле, изготовленной по его приказу. Вместе с ним были похоронены два его сына, раздавленные тем же землетрясением: первый по имени Андроник, второй – Доменико».
Парадокс судьбы заключался в том, что возводя сильную крепость, правитель тем самым готовил могилу для себя и своих сыновей. Незадолго до катастрофы он позаботился о том, чтобы подыскать им достойных невест. Но теперь девушки «услышали похоронные песни вместо свадебных гимнов, а вместо лиц своих будущих супругов увидели их тела».
В течение тридцати лет Франческо Гаттилузио правил островом. Он происходил из знатной и богатой генуэзской семьи. Но, как и многие его соотечественники-итальянцы, лучшие моряки и торговцы средневековья, начал свою карьеру искателем удачи. На этом пути одних ждали слава и почести, других – тюрьма или виселица. Храбрость, предприимчивость, беспринципность – вот то, что нужно было для достижения успеха. Разумеется, требовалась еще и благосклонность капризной богини Фортуны, потому что любому, даже самому отважному герою, не повредит в нужный момент оказаться в нужном месте.
Судьба улыбнулась Франческо. В 1354 году две его вооруженные галеры, бороздившие Эгейское море в поисках добычи, зашли в порт на острове Тенедос, который был тогда временным пристанищем византийского императора Иоанна V Палеолога, сражавшегося за возвращение трона с узурпатором Иоанном Кантакузином. Молодой император и генуэзский авантюрист быстро пришли к соглашению: в обмен за помощь в отвоевании престола Иоанн V обещал пирату руку своей сестры Марии и остров Лесбос в качестве приданого.
В темную штормовую ноябрьскую ночь заговорщики проникли в Константинополь. Для этого Гаттилузио возвел на своей галере надстройки и притворился хозяином безобидного торгового судна, которому угрожает кораблекрушение. Ему позволили войти в гавань. Но едва Гаттилузио сошел на берег, как тотчас же поднял крик, что в столицу вернулся законный император. Новость быстро распространилась. На рассвете улицы заполнились сторонниками Иоанна V. Они выразили свою радость по поводу возвращения законного монарха грабежом домов, принадлежавшим друзьям и родственникам Кантакузина. Осажденный в своем дворце, Иоанн Кантакузин вынужден был пойти на переговоры, а затем отречься от престола и постричься в монахи. После этих бурных событий Франческо Гаттилузио обвенчался с сестрой Иоанна V
12 мая 2007 года исполнилось ровно 950 лет с того дня, когда мастер книжного дела диакон Григорий написал на пергаменте Евангелие-апракос для новгородского посадника Остромира (отсюда название книги). В Институте русского языка имени В.В. Виноградова РАН состоялись Кирилло-Мефодиевские чтения, посвященные юбилею первой датированной восточнославянской книги — Остромирова Евангелия (1056-1057 гг.).
Выступая на открытии торжественного заседания Ученого совета Института русского языка, член-корреспондент РАН А.М. Молдован отметил, что юбилейный форум отражает тот интерес, который Остромирово Евангелие представляет для историков, филологов, искусствоведов и представителей других областей научного знания. В представленных на чтениях докладах были отражены новые данные об этом уникальном памятнике.
Доклад Е.М. Верещагина (Институт русского языка) был посвящен значению Остромирова Евангелия для современного состояния русского литературного языка. По словам докладчика, эта древнейшая из сохранившихся славянских рукописей остается камертоном русского литературного языка.
В докладе Э.С. Смирновой (Государственный институт искусствознания) «Миниатюры Остромирова Евангелия: особенности композиции» был предложен искусствоведческий анализ с привлечением каролингских аналогий, позволивший сделать вывод о западноевропейских истоках уникальных миниатюр этого памятника.
О.Г. Ульянов (Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. А.Рублева) в своем докладе поставил под сомнение бытующее мнение о первоначальном принятии в Русской Церкви богослужебных уставов константинопольского происхождения. На примере месяцеслова Остромирова Евангелия он привел новые данные, свидетельствующие о том, что русское богослужение в конце Х — середине XI вв. испытало существенное влияние Иерусалимского Святогробского Типикона. Источником литургической традиции Русской Церкви, по мнению О.Г. Ульянова, стал Антиохийский Патриархат.
В завершающей части форума было отмечено, что хотя Остромирово Евангелие находится в поле зрения ученых уже более 200 лет, оно далеко не изучено, поэтому будущее сулит нам еще немало научных открытий.
По материалам пресс-службы Института русского языка РАН
http://www.tserkov.info/numbers/churchsociety/?ID=2220
«Церковный Вестник», № 12 (361) июнь 2007
© «Церковный Вестник», 2002-2006
После 1204 г. на развалинах Византии фактически образовались две империи: Латинская и Венецианская, причем первая оказалась намного более слабой и недолговечной. Доля же венецианцев была столь значительной, что современники даже считали, что «лев святого Марка получил больше, чем мог переварить». А дожу Венецианской республики Пьетро Зено (1205-1229) открывающиеся перспективы показались столь заманчивыми, что он даже внес предложение, чтобы все население Венеции со своим имуществом переместилось на Босфор. Только с перевесом всего в два голоса этот удивительный проект был отклонен Сенатом!
Говорят, история не терпит сослагательного отклонения, но как тут не задаться вопросом: а, интересно, что было бы, если бы итальянские купцы и в самом деле решили переселиться на берега пролива?
В том году начали просачиваться новости о появлении франкских отрядов, приходящих в неисчислимом количестве от Мраморного моря. Людей охватил страх. Эта информация дошла до султана Кылыч-Арслана, территория которого была ближе всех к этим франкам.
Султану Кылыч-Арслану, о котором здесь упоминает Ибн аль-Каланиси, не было ещё и 17 лет, когда пришли захватчики. Первый мусульманский лидер, информированный об их приближении, этот молодой турецкий султан со слегка раскосыми глазами был также первым, кто нанёс им поражение, но и первым, кто был разбит этими ужасными рыцарями.
В июле 1096 года Кылыч-Арслан узнал, что огромное скопление франков находится на пути к Константинополю. Он немедленно заподозрил самое худшее. Конечно, он не имел представления о действительной цели этих людей, но, по его мнению, от их прибытия на Восток не могло произойти ничего хорошего.
Читать дальше
Средневековые рыцарские романы пестрят историями о том, как сильные и смелые воины доказывали свою отвагу победами над кровожадными драконами. Но эти события относятся к незапамятным временам, а их герои, как правило, вымышленные. Совсем другое дело, когда речь идет о реальном историческом лице, а дату появления дракона можно определить довольно точно.
Дракон завелся в первой половине XIV века на острове Родос, в 1310 году перешедшем под власть Ордена св. Иоанна Иерусалимского, или рыцарей-госпитальеров. Он устроил себе логово у подножия горы св. Стефана южнее города Родоса и, как и полагается чудовищу подобного рода, стал похищать окрестных крестьян. В особенности он был неравнодушен к деревенским девушкам. Не раз храбрые рыцари-иоанниты выходили на поединок с драконом, но гибли один за другим. Монстр проглатывал их вместе с оружием и доспехами. В конце концов великий магистр Ордена Элион де Вилленев (1319-1346), обеспокоенный потерей своих лучших бойцов, отдал распоряжение оставить зверя в покое.
Но нашелся один юный рыцарь, который ослушался приказа великого магистра. Не силой и храбростью, а умом и хитростью решил он победить чудовище. Этого рыцаря звали Дьедонне де Гозон, он был родом из Прованса.
Задумав избавить Родос от опасности, Дьедонне расспросил людей, которым довелось видеть дракона, и узнал, что спина и бока чудовища покрыты непроницаемой чешуей, а вот брюхо его уязвимо. Согласно этим описаниям, он изготовил чучело зверя и обучил двух своих гончих псов нападать на него.
Когда обучение закончилось, Дьедонне вместе с двумя оруженосцами и выдрессированными собаками отправился на битву с драконом. Псы яростно напали на чудовище, а Дьедонне, воспользовавшись тем, что внимание зверя было отвлечено, отсек ему голову. Правда, не обошлось без казуса. Дьедонне упал с лошади и был придавлен телом мертвого дракона. Когда оруженосцы извлекли рыцаря из-под туши чудовища, тот был без сознания. Впрочем, серьезных травм он не получил.
Элион де Вилленев обрушился на Дьедонне де Гозона с градом упреков. «Послушание – главная добродетель христианина», – указывал он. Но Дьедонне оставался непреклонным. «Мужества и послушания не достаточно, чтобы бороться с подобной опасностью», – твердил он. За нарушение приказа великого магистра Дьедонне был лишен орденских одежд и брошен в тюрьму. Но даже великий магистр не мог пойти против общественного мнения, которое, впрочем, в глубине души и сам разделял, что такой умный и храбрый воин не может быть осужден. Спустя некоторое время Дьедонне не только был освобожден и восстановлен в Ордене, но даже удостоился великих почестей, а после смерти Элиона де Вилленева, в 1346 году, был избран новым великим магистром.
Остается загадкой, как же возникла легенда о драконе и вообще была ли она легендой в полном смысле этого слова или же имела под собой какую-то реальную основу. Одни исследователи полагают, что на Родос могла попасть большая змея или даже нильский крокодил, благо Египет не так уж далеко. Другие справедливо возражают, указывая на то, что на Родосе нет подходящих условий для обитания крокодила (больших рек или других крупных водоемов), а морская вода едва ли пришлась бы ему по вкусу. К тому же ни один крокодил никогда не смог бы проглотить рыцаря в полном
"Крестовые походы глазами арабов" пополнились предисловием автора и прологом. Не за горами и первая глава!
Приглашаю всех посетить "Историческое пространство XIII века"! На сайте изложена история различных местностей и памятников архитектуры в свете событий четвёртого крестового похода. А для профессиональных историков помимо прочего найдутся ранее не публиковавшиеся источники и исследования в переводе на русский язык. Источники представлены письмами Иннокентия III. Исследования - переводом главы "Четвёртый крестовый поход" из американского издания "Последние крестовые походы", а также отрывком из книги писателя арабского происхождения Маалуфа Амина "Крестовые походы глазами арабов". Буду рада отзывам. :)
Фотографии Medieval_history :
Геральдика участников четвёртого крестового похода с сайта "Историческое пространство XIII века"
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Как показал поиск, в рамках данного ресурса почти отсутствуют сообщества, где идёт обсуждение и обмен ссылками по серьёзным историческим вопросам. Нашлось только одно сообщество, отвечающее, на мой взгляд, обозначенным требованиям. Однако на нём обсуждается наука в целом и имеется лишь раздел "История". Кроме того я искала не просто сообщество, интересующееся историей, а сообщество, интересующееся средневековой историей. Именно поэтому вы находитесь сейчас на страничке нового открытого сообщества "Medieval_history". Присоединяйтесь! :)
