Ничего не хочется писать.
Просто, хочется отметиться, что я здесь была.

Сегодня увидела рябину...
Рябина не то чтобы покраснела, но ягоды ее уже налились цветом ощутимой ржавчины..
И эти, краснеющие тихо гроздья, напомнили мне о том, что лето проходит...А значит проходит еще год...еще что-то теплое, ожидаемое, проходит...
Проходит.
Рябина - ты индикатор жизни!...
Жестокий и красивый...
А такой рябина будет скоро...
[525x700]

фото моё

Краков…
Это было вечером…
Поезд шел по черным жирным кирпичным виадукам….Иногда- по насыпям… Как точно - было незаметно…В черной ночи шел черный же густой дождь, липнувший каплями на стекло купе, точно желе…
Мой лоб и лицо отпечатались на стекле…
Я ловила очертания домов, переходящих из русских в европейские, подобно тому, как славянское слово «видеть» переходит постепенно в европейское слово «видео»….
Маленькие дома, с окнами, разделенными на три, или даже четыре градации вверх…
Поэтика Шопена…Мазурка…Полонез Огиньского….
Дождь, полощущий Краков…
Краков вовсе не ассоциировался с одноименной колбасой, когда-то бывшей для нас деликатесом, и проклятой в сочинениях Булгакова…)
В Кракове, со стороны железнодорожного полотна не было ни помпезности, ни какого-либо исторического пафоса...
Старый, маленький, закопченный город, который заслоняли колышущиеся струи деревьев…
И дождя, почти осеннего.
Светящиеся трехстворчатые окна – там, внизу, в темноте… И в каждом- мазурка Шопена…
Мы остановились на семафоре, и я могла видеть, как струи полоскали внизу горбатую мостовую… На спине одной из машин успела заметить надпись «полонез»…
Полонез Огиньского?
Трехстворчатые старинные окна?
Краков! Ты растаял в тиши полей…
Я еще вернусь к тебе…
[700x525]

фото не мое- из сети интернет.

…Это никогда не вернется…
Грустно осознавать, но то, что осталось в твоей памяти, никогда не вернется…
Наша станция, наше Царицыно, с раздолбанной платформой и скрежетом тополей, со свободным входом и выходом ,с гнусавыми криками диспетчеров в летнем мареве :"По третьему грузовой…",с запахом мазута и загаженными голубями скамейками… С темным кирпичным вокзалом и фонарями, которые знал еще Чехов, с холодным и гулким залом ожидания, где стояли деревянные диванчики 20-х годов и сквозь немытые окна были видны проносящиеся прыжками деревянные вагоны товарняков с открытыми почему-то дверями…
Она никогда не вернется.
Деревянная каланча, на которой неимоверно августовским вечером отражался немыслимо малиновый левитановский закат, и рыжие лучи прокалывали щели.Каланча, оттеняемая изумрудным тополем….
Она никогда не вернется.
И станционный склон , поросший лопухами и полынью…Полынный запах!Полынный рай! И косогор из одуванчиков, колышущихся в такт проходящей электричке, перемежающийся невинными глазками вьюнков… Время, когда можно было сидеть на бревнышке и из голубых зарослей цикория смотреть как вдаль уходят поезда…
И старый осокорь в три обхвата, вросший в горячий асфальт у ступеней виадука, осокорь, под которым бабушки торговали петрушкой и козьим молоком в бидоне, осокорь на который клеили объявления, и где мужички в накинутом на одно плечо пиджачке любезничали с женщинами в косынках и ситцевых платьях…
Это никогда не вернется…
И навес за вокзалом Царицыно , с теплыми выщербленными лавочками, на которых кормили голубей булкой из пристанционного буфета, а на некоторых из них сладко спали вечные алкоголики, свернувшись калачиком.С вечной очередью около кассы, предутренним тошноватым холодком, и туманом, пробирающимся туда по утрам…
Он никогда не вернется.
И мороженщица с квадратной белой скрипучей тележкой с кусками дымящегося льда, которая шла через горячие рельсы с базы, толкая перед собой тележку по теплым хлопающим доскам перехода над галечной землей…
На дне тележки всегда прятались мятые резиновые вафельные стаканчики с неизменной розовой розочкой… и колючие палочки для мороженого, завернутые в случайную бумажку.
И грязный фартук, в карман которого клались скомканные деньги.
И – лужа от упавшего мороженого на раскаленном асфальте,и рассыпающиеся от нее в стороны воробьи…
И снова скрип уходящей тележки…
И лошадь с двумя гремящими бидонами, спешащая неизвестно куда, каждое утро.
И завывания точильщика- «Точить… ножи ..ножницы…»
И одинокий глаз приземистого светофора в утреннем тумане
И я, бегущая с березовой горки навстречу бабушке….

…Горку давно срыли, бабушки уже нет, как нет и каланчи с тополем, и садистски срубленного осокоря.
Старинный вокзал покрасили в поросячий розовый цвет, зал ожидания закрыли на замок, а диванчики и фонари – ровесники века - исчезли еще раньше – вместо них теперь новые современные стекляшки.
Навес над лавками снесли, на его месте сверкающие турникеты, призванные не впускать и не выпускать никого просто так на станцию.
Мимо стройно идут вполне порядочные с виду товарняки.
Мороженщица давно не приходит на станцию – мороженое продают в магазинчике из удобного прилавка-холодильника, все больше ровное и немятое.
Да и базу закрыли – на ее месте теперь – хозяйственный магазин.
Косогор с цветами исчез под бетонным забором; цветов тоже нет- их скосили.
Светофор перестал быть одиноким - мимо него день и ночь несутся потоки машин.
И все вроде бы хорошо – "окультурено и обустроено".
А на самом деле - плохо.

Плохо от того, что то, что было, уже никогда не вернется…

В колонках играет - ничего не играет- колонок нет, и музыку я не люблю
Настроение сейчас - всегда одинаковое

Мозг, на мой взгляд - что-то типа компьютера - он может обрабатывать идеи и переводить их в реалии с помощью рук-ног и других частей организма...
Но мозг не способен думать.
Он может лишь ловить идеи, вроде локатора.
И вот тут - загвоздка.
У одних людей локаторы настроены лучше - у других - хуже.
У тех, чьи условные локаторы равняются виртуально локаторам крупной военной радиостанции, от идей пухнет голова...Те, чей потенциал в этом смысле выше, можно назвать гениями.
Они слышат позывные, которые никто не улавливает.
Они слышат вперед.
Другие же, довольно талантливые люди, шевелят виртуальными ушами и вылавливают идеи, которые кто-то невидимый бросает в воздух.
Но выловить идею - мало - нужно ее еще осуществить...
Иначе кто-то другой успеет это сделать вперед...
Я принадлежу к тем, кто не успевает осуществлять идеи, потому что слишком много их ловит, и постоянно озадачивается мыслью - а кто вперед?
В итоге - печальные события...
Я довольно часто вижу, как на экраны \сцены \публикации выходит то, о чем я думала, но кто-то это осуществил...
В детстве я писала сценарий фильма под названием "Мечты сбываются"(сюжет я ,правда, не помню)...
Каково же было мое разочарование, когда диктор по радио сказал, что намечается уже премьера кино с таким названием...
Это было одним из крахов моего детства!
И вот, когда , в одном из журналов, я увидела карикатуру, буквально повторяющую мою - текст - почти один в один и у тетеньки был горошек на платье, и такая же точно машинка перед детскими кедами - естественно, я подумала - слямзили господа мою карикатуру, и не видать мне за нее ни денег ни славы...
Но, по проведении расследования, убедилась в том, что конкретно в этот журнал я, конкретно эту карикатуру не посылала...
То есть, какой-то другой автор словил эту идею, возможно , позже ,чем я, (а может, и нет), и именно она вошла в анналы истории...
Потому, друзья, не ешьте Растишку слишком часто, чтобы лишние идеи не заполняли прежде времени ваш растущий мозг!

[466x699]

Жизнь - это зеркало.
Улыбнешься ему- и оно улыбается в ответ. Нахмуришься- и зеркало становится пасмурным.
Ударишь кулаком - ударят и оттуда, еще и осколки оцарапают...
Моя жизнь - это зеркало круглой формы - она вьется, как дорога, постоянно обновляется и никогда не кончится...
[700x525]