Когда-то меня поразила мысль, высказанная одним известным и очень популярным сейчас писателем. Он просто сказал, что когда-то в средние века все книги читали вслух. Монахи читали друг другу книги, и чтение книг молча вызывало огромное удивление. Кажется, дальше писатель развивал свою мысль в том ключе, что молчаливое чтение книг было первым шагом от мира средневековой общности к индивидуализации, отделению людей друг от друга.
Интересно, читая книгу вслух я создаю общность или нет?
Но кроме этого меня поразило вот что: когда читаешь книгу вслух, твоя задача не только пропустить ее через себя, понять, но и донести ее смысл. ее красоту до того, кому ты читаешь. Будто несешь в ладонях пригоршню холодной ключевой воды. Только бы не расплескать. И в этой ситуации такая цель как бы вынуждает тебя переоткрывать книгу, вносить в нее что-то свое самим чтением. Становясь сказочником, практически рассказчиком. Как оказалось, нужно быть весьма искуссным читателем, чтобы хоть что-то донести.
Именно поэтому я так переживаю, что у меня не получется, ведь текст прекрасен.

Мизансцена: дурной однобокий свет,
Освещает лицо, застывшее в дрожи
Так продолжается уже сколько лет.
Губы лепечут привычно одно и тоже:

"Я устал, отрежьте мне наконец язык!
Подайте его слепцам с чесноком и перцем.
Раны оставьте болеть я к ним так привык."
Актер кричит в пустоту и мается сердцем.

Редкие зрители удивляются открыв рот,
Деликатно кашляют, задают вопросы,
Но стоящий на сцене на на их ропот плюет.
Это ребенок, но слишком жестокий и взрослый.

И шепотом легкого извинения: это все роль,
Вы понимаете, у хрупкой души злая собака,
Мир жесток и тут предатели причиняют боль,
Чтоб не попасться не доверя никому, однако.

Под надменно-жалобный вой о том, как все далеки
Уходят последние зрители, чтобы не утерать плевки.

То ли ностальгия заела, толи нигде нет нам, хазарам, места... но хочется таки побродить по здешнему пепелищу, как-то ту все таки приятнее... среди теней.

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

мне бы кофе бы

Ну вот ты стоишь, свивая в кулак тень от своей руки, и нынче все тебе не с руки, все тебе дураки, да и ты сам ничего не стоишь. Ты свистишь, и свист свивается в стебельки, и запах текущей вперед реки такой живой, что сейчас взвоешь.
Взвоешь от зависти и тоски, потому что память берет тебя нежно за горлышко, и под ребра тебе, и за виски заливает виски и зажимает в тиски, мол, стань, наконец, уж послушной Золушкой, заройся в пески.
Наверное, солнышко, мы никогда не были так уж близки, да и никогда не было нас двое, всегда – только я один. И вот стоишь себе посреди льдин, и бьется безумьем тепло в груди, так отчаянно, словно просьба: порежь, поранься; и лучше ты вовсе не приходи, а если придешь – останься.

Другие, слышишь меня? – более гениальны в том ремесле, где ты берешь не в смысле, не в качестве, а в числе, и даже вовсе ничем не берешь, а просто врёшь, а когда никто не слышит – в небо орёшь; да ты вообще слеп, какой из тебя художник? – ты лучше поаккуратней, поосторожней, вдруг однажды тебе дадут по твоей глупой роже, господин обожемойбоже, господин безбожник; и даже сейчас тебя что-то преследует – в темноте, которая внутри стен, которые в голове, но бояться следует только таких тем, которые обсуждают на бересте из коры вен.

Другие, слышишь меня? – танцуют изящней, чем ты, другим дарят цветы, другие поют сопрано, а ты в альты, тебе не место в квадрате их большого экрана, ты зализывай раны, ты, ты..! – да ты ничтожество и пустышка, ты – это мнимое множество безумных безумств, пугливых слишком
и слишком хрупких,
никаких нупожалуйставозьмитрубку – нет, никаких, слабость – в другом, слабость – в отсутствии всяком смысла.
Мне бы кофе бы ну с утра бы.
Мне бы быстро и точно складывать числа – но что-то во мне, как плохая программа сбилось, что-то во мне зависло, во рту не вкус кофе – во рту кисло,
я просто думаю: может быть, хорошее вышло бы приключение?
я просто думаю: может, выбрать другой путь?
короче, если я тебя поцелую – не придавай значения
если я признаюсь в любви – забудь.
Это на самом деле даже не увлечение, это просто привлечение твоего внимания, мол, смотри! - во мне живут люди, какая жуть.

Это цитата сообщения Немойберег Оригинальное сообщение

Триолет-ответ

Правила игры "Триолет". Триолет - это твердая (каноническая) форма из 8 строк на две рифмы. Строки 4-я и 7-я — повторы первой строки, а 8-я — повтор второй. Так вот, ваш триолет должен быть ответом на триолет Евгения Иванова.

Шесть лет крестового похода,
Да пыльная дорога в Рим.
Поэмы в славу небосвода.
Шесть лет крестового похода.
Ни счастья, ни души восхода
Не знает старый паладин.
Шесть лет крестового похода,
Да пыльная дорога в Рим.

В общем, рифмовая схема у триолета такая: abaaabab.

Пока доберался до написания здесь чего либо, помнил, о двух письмах в приват, но сегодня их не обнаружил в архиве. Очень и очень жаль. Надеюсь, я могу хоть как-то извинится перед их отправителями, за такое пренебрежение. Нет мне оправдания. Но ники ваши я помню, так что - пообщаемся.

Луна могла бы взойти на кафедру. Сама.

Как это происходило уже многие годы. Каждую ночь. Ветер завывает: «…Она делает это каждую ночь…». Она восходит на опустевшую кафедру. Полуразрушенный лекторий в форме амфитеатра. Без слушателей. Никто не будет слушать лунный свет, ведь под луной не случается ничего нового. Это замечание набило оскомину даже древним.

Но сегодня, луна не может. Взяла больничный лист и, укрывшись тучей, слушает… как с небес течет вода. Кому-то нужно заменить ее в темноте. Но не слышно шагов, потому что их нет. Нет ничего кроме дождя. А если и есть, то никто точно не сможет сказать, кто это. Темнота и дождь – повод не различать бывшее и не-бывшее. Прошлое, настоящее и будущее.

Тень всходит на кафедру. Кажется, что это тень мертвого, но дата смерти никому точно неизвестна. Возможно, это второй, пятый или седьмой год. В другой день, если лунный свет будет падать правильно, дело может проясниться. Но пока что небосклон заволокли тучи. О тени трудно сказать, чем она занята, потому что всякая тень – зависима. В противоположность всегда свободному духу, тень – чье-то отражение. По положению тени всегда можно украдкой судить и о том, кто ее отбросил. Есть даже такая жизненная позиция: оставаться в тени…

На будущее мы не станем остонавливаться на существовании или, напротив, не-существовании определенных мест и событий. Впредь читатель должен будет сам отделять существенное от несущественного.Самолично обвинять автора (если таковой имеется) в ереси и придавать суду. А на первый раз оговоримся, что место это – несуществующее.А значит и слова, произнесенные здесь - не совсем слова, а путь в тишину.... Но учитите, путей множество, но цель - одна.
[475x700]

Миямото Сигэки ушел.
Для меня это потеря. так что кто-там чего писал... становитесь в очередь.
Оттрахаю ваш мозг. Недорого. По христианскому обычаю - за други своя.

Мальчика рвет одиночеством. До полного забытья, до потери пульса, личности, ощущений. А ведь все просто: иногда надо делать выбор. Например, между искренностью и вменяемостью. Он сделал. Вот такая искренность с безуминкой. Но ведь понятно, что нельзя так с собеседником-то, да еще и с почти что незнакомым, хотя и очень хорошим. Нельзя. Уймись, залетный.
Умный мальчик. Безумный мальчик. Невозможный мальчик. Обычный мальчик.
Говорит безумолку, задыхается: не успею, не смогу не поймут! Слушай, слушай, слушай – слышишь?! Понимаешь?! О пустяках говорит, подуешь – исчезнут. О мороках говорит, глаза протрешь – разлетятся. Строит, строит, строит песочные замки рассуждений. Скачет на одной ножке с одного на другое. Водит вокруг да около. Боится.
А надо совсем не так. Надо по-другому, чтобы поняли до конца, до самого донышка. До пустоты. Одним словом – наотмашь.
Это он еще вспомнит. И скуку. И песок. И слова тяжелые, легкие разные, ка в аптеке. Всем сестрам по серьгам. А вообще, каждому ровно столько, чтоб не ушел обиженным.
Еще он романтик. Неотпетый. А еще он циник. Недожженный. Вывод: отпеть и сжечь.
Сейчас мальчика не держат ни ноги, ни рассудок. А нужно ли и то и другое, когда ты нараспашку, ешь без соли, без перца?

В еще не открытой земле,
На которой пока лежит снег
Мимо горных ручьев, мимо стоячих камней
Мимо голубых куполов из которых бьет свет…

Это цитата сообщения --stifle-- Оригинальное сообщение

"пью с кроликами чай"

[300x446]

девочка с душой сида и мальчик с душой курта гуляют по разным улицам в разных городах, в разных странах.
мальчик пьет черный кофе и никогда не допивает. девочка не любит черный кофе и пьет его только когда ей очень плохо. сейчас, например.
мальчик носит белое. девочка носит черное.
мальчик любит жару и сложно переносит зиму. девочка умирает летом, девочка любит, когда ей холодно.
мальчик читает биографии. девочка читает все.
у девочки не совсем узкие джинсы, не совсем черные волосы, не совсем четкий взгляд. мальчик совершенен.

и все у них по-разному, абсолютно разные жизни. объединяет их лишь одна глупость. любовь, о которой знает уже полмира, наверное.
они глупо, слепо любят друг друга. любят до ненависти, до желания убить.
он зовет ее сид. она зовет его нэнси.
мальчик=девочка. девочка=мальчик.

у них все будет хорошо.
девочка-сид умрет в 21. мальчик-курт в 27.(с)

 
я ночами довожу до суицида девственниц,
я иисуса младше на несколько месяцев.
я рисую тебя и зеленые мельницы,
и желания загадываю, будто что-то изменится.

я пью с кроликом чай, рассуждая об истине,
а потом я лечу посмотреть на окрестности.
мой мозг на днях террористы похитили,
но вскоре вернули из-за его бесполезности.

у меня на коленках огромные ссадины,
как ни в чем не бывало шагаю по лестнице,
меня ангелы утром по локтям погладили,
на чердак поднимаюсь, чтобы повеситься.

и последние дни ты смеешься, я плачу,
хотя, знаешь, вообще-то мне тоже весело,
потому что ничего для тебя я не значу,
и потому что не сдохла за все эти месяцы.

а для улыбки у меня есть фломастер,
который улыбку рисует отлично.
и мир становится тут же прекрасен,
хоть он уродлив, глуп и циничен. (с)

я буду теперь лишь в начале июля.

но запах тяжёлых наркотиков напомнит,что я должна вскоре вернуться.

 

[300x300]

Поймал себя на мысли, что написанное получается каким-то глупым и искренним. Давненько я этого не ощущал. Наверное, потому, что все потеряно, я совершенно не вижу цели. Стреляю, перестав целится. Вслепую, операясь только на ссвое внутреннее эхо.

Что ж... постреляем на звук, если на то пошло. А Ехидному, стоило бы благодарственную жертву воздать на придорожном грубом камне. Но, он человек, надеюсь, простого "спасибо" ему хватит. Тем более он сам говорил- хватает.
При случае, конечно.

Это цитата сообщения Миямото_Сигэки Оригинальное сообщение

зачисление

[543x410]
сидят в кружочек
смотрят на меня грустными глазами
все начальники кафедр
какой хороший мальчик
какой талантливый
какая графика

что же ты так завалил диплом, золотце

такой хороший мальчик -
но для тебя бесплатный сыр только
мышеловке
такой талантливый - иди ка к нам
в наш острошипный плен
на графику в аспирантуру на платное
иди ка ты..

иди ка ты.сами идите туда.
уи, а пё прэ
тайхендеснэ

три часа сна
долбанная работа
-закончи срочно, чтобы все гладко
подняли в десять
сорвали с места в час
кричат на всех проводах телефонных
провода рвутся как целки -
подать Миямото
мы его везде возьмем
он же такой талантливый мальчик
такой талантливый мальчик

тайхен
уи, а пё прэ

сууууупер
слов нет.
я поседел наверное за эти дни
и лет на двадцать постарел.

Сегодня видел друга. Старого друга. Мудрого друга. Совершенно сумасшедшего друга.

Я счастлив.

Если Бог есть, то Он меня помнит.

Музыка создает пространство, в котором обитают наши души, - говорит мой любимый хитроглазый мудрец-хиппарь, цитируя какого-то там господина Юя.
Если это действительно так (а я соглашусь с этим вполне), то моей душе не светит ничего хорошего. Потому как, бесхозная душа моя обитала эти пару недель исключительно в последнем альбоме Металлики. А там жестковато и как-то экстатически-безысходно.
Но, не смотря на это, если все пойдет и дальше так же неплохо, прощание с именами состоится в срок. И кто-то по бумажке, как псалмы отчитает четыре или может пять моих имен. Меня ведь [тоже] много как не-зовут.
Так я попрощаюсь с ними, хотя бы на время. И не важно, вобщем какими в итоге будут слова, насколько все это будет технично, насколько это будет ново и как будет принято.Все равно написано-то довольно посредственно. Это просто нужно сделать, превратив слова из написанных в сказанные.
Да помогут боги чтецам!

…И стынет на губах слово «временщики». Мы обживаем снятые на ночь стихи, но ты живешь на шесть строчек ниже, и поэтому я тебя редко вижу. Не успев осмотреться, успокоиться, отделить сахар от соли, начинаем взаимность с боли. И все потрясающе несерьезно и вообще ничего не значит, а строчка, отбившись от рук, скачет в безадресность…
Закрывая раны, как двери – руками, твердо знаешь, как жить с волками, отличая агнцев от козлищ, теряя десятки имен и сотни прозвищ. Так воспитаем в себе без-личность! Но безличность от безразличности, отличает всего-то «раз» - один такт метронома. И тогда в любом обществе ты, как дома. Одиночество, знаешь ли, не имеет границ. Что мешает умному человеку слиться с любой подвернувшейся рядом стеной?

…И стынет на губах «общий язык». Всякий приезжий, из тех, кто к тебе привык, говорит, что твой голос посажен. Говорит, не подозревая даже, что голос сед, как прямая прядь, и хочется просто молчать и молчать, пока этот же цвет не победит все вокруг. А там за давностью лет, за воем метели никто не услышит открывшего рот без цели. Только галька посыпается изо рта, и не звука – чистая немота. Потеряв последнюю нить, мы станем вдруг счастливы – ибо разучимся говорить.

…И остается спокойствие. На самом дне стакана двойственность и немного вина. Я не знаю, свойственна ли тебе та тишина, которой ищут мудрецы в молитвах, а воины в проигранных битвах? Ты ведь вечно, вечно бежишь, сражаясь насмерть за эту жизнь…
А мой верный даймон нагнал меня прямо здесь. Поздоровался, потрепал по плечу, да и вышел весь. Ночами мы с ним поболтаем еще не раз, чтобы стать мудрей и в урочный час, насмешливо глядя в даль, позабыть надеть свой любимый сандаль…

Содержание счастливых дней так же просто и незаметно, как анатомия дыхания. Ты просто дышишь, пока можешь, а замечаешь, насколько все это сложно и хрупко, только пробив легкое напрочь. Прибавив ко всему слово было. Но было все таки лучше чем не было. Хотя никто никогда не осмелится сказать, что все-таки было, а чего не было и не могло быть. История – ревнивая наука, придуманная призраками.

На первый взгляд, только и делаешь, что вьешь из своей души веревки, развешивая на ней чужое белье разной свежести, несешь всякую чушь без умолку, да и вообще непотребства творишь. Серьезные люди не занимаются такой ерундой. Души у них не пеньковые, а сплошь голубой золоченой парчи, да чистейшего китайского шелка. Хоть на платье, хоть на саван. Но если кто назовет все это пустословием, я соглашусь, ни сказав ни слова об устремленном в будущее молчании. Самом лучшем и ценном его сорте – молчании от невыразимого.

И когда глубины и омуты потребуют задержать дыхание, и холод окутает тебя, добытое таким образом молчание (равное, по словам древних, золоту) согреет. Поможет ловить самый крупный жемчуг и самых изысканных рыб, в тихой радости и без страха.

Так пусть же длится день и крепнет забытая вера, в то, что все еще можно коптить это небо и топтать эту землю.

В колонках играет - Metallica - Loverman
Настроение сейчас - Рассказать?

Правильнее все-таки сказать "восьмиминутки", потому что песня длится 7.52. (Считайте заголовок данью литературной традиции и уважением к первоисточникам).
Суть в том, что в жилах при этих звуках клокочет холодная обжигающая ярость.

И ничего. Ничего с ней не поделать. Наверное, рудиментом прошедшей и похороненной жизни остается эта завывающая мелодия. В духе и лучших традициях религиозных симфоний Адриана Леверкюна.

...Till the bitter end
While the empires burn down
Forever and ever and ever, ever, amen.

Все потраченное время, все несказанное и невозможное проходит перед глазами со скоростью и изяществом агитфильма.
И вот ты уже готов броситься на врага, чтобы пресечь его глупость и самонадеянную слепоту но... взгляд скрипит по зеркалу.

А у как они проходят у Вас, читатель?

В колонках играет - Аквариум - Vоulez Vous Coucher Avec Moi?
Настроение сейчас - Всех выпускать, никого не впускать!

Жизни людей - напоминают круги, расходящиеся по воде... Кто же бросил первый камень? (Кто бы Он ни был - Его одиночество - не больше моего!..)

Из стихов принцессы Атех, услышанных Шамилем Пею

Одиночество, сидит со мной с глазу на глаз за третьей чашкой дрянного кофе с топленым молоком. За умение и возможность так осклабитmся, я отдал бы, пожалуй, что-нибудь ценное.

Мне сегодня опять напомнили, что я не спроведлив, что не имею права судить "малых сих", корчу из себя бог-знает-что и свиным своим рылом прорчу без счета калашные ряды чужих душ.

И не поймешь, чего же тут больше чужого непонимания или твоего неумения обьяснить. Да и стоит ли... У каждого своя жажда, и свой гаризонт. В нашей жизни часто остаются те, чей радиус взгляда меньше, чтобы слепить с твоего лица маску. Однако те, что видять дальше и больше редко задерживаются дольше мига. Одной из черт нашего искусства явлется умение в этот миг успеть увидеть чужими глазами.

Так и идут друг за другом, цепляясь жизни людей. А камень все глубже уходит в воду времени. Пожалуй, никому не достать его. Но если бы это удалось мне, я узнал бы каков взгляд героя "Истрии камня" Хикару Окуидзуми... и окаменел

Это к вам не относится, читатели мои. Как продолжение не относится к оставленным мной местам.

Домосед, причастеный ко всему, что качует. Я не сменил ни веры, ни паспорта, ни лица. Увидевшие меня, не ошибутся назвав даже имя. Но кто осмелится иметь дело с именами. Труд не слишком почетный, ненужный и глупый по нашим временам, а у существующего все еще есть имена...

Но об этом в другой раз, а я рад приветствавать вас.