НА ПАРУ С ОМАРОМ
«Управляется мир Четырьмя и Семью.
Раб магических чисел – смиряюсь и пью.
Всё равно семь планет и четыре стихии
В грош не ставят свободную волю мою!»
В аптеке девушка одна
Презервативы покупала.
Ей упаковки было мало,
Купила десять штук она.
Меня же больше поразило,
Что покупательница та
Презервативы попросила
Без тени всякого стыда.
Мне стало за себя обидно,
За жизнь тревожную мою:
Мне вечно страшно, вечно стыдно,
Дрожа хожу, дрожа стою...
Всё, я решил, стыдиться хватит.
К аптекарше я подошёл
И крикнул, прям в очки ей глядя:
Я видел девушку, она
С большой собакой шла.
Лицом пригожа и стройна
Та девушка была.
Я к ней бы тотчас подошёл,
Но только дело в том,
Что девушка была ещё
К тому же и ментом.
Я испугался, вдруг она
Дубинкою побьёт,
Овчарку спустит на меня,
Иль выстрелит в живот.
Она бы со своей красой
Моделью стать могла,
Киноактрисой, иль женой
Заморского посла.
Но стала девушка ментом,
Зачем? Ответа нет.
Видать её обидел
Не говори ты, не надо, -
Женщине правду, мой друг.
Ври и получишь в награду:
Пару доверчивых рук,
Пару доверчивых ножек,
Пару доверчивых глаз.
В общем, и кости, и кожу,
Всё обретёшь ты тот час.
Ври ей про вечное счастье.
Ври от зари до зари.
Ври убедительно, страстно,
Правдоподобно ей ври.
Семеро суток в неделю.
Где бы ты ни был, везде:
Ври ей в метро и в постели,
В радости ври и в беде.
В жизни всё странно и сложно
(Без пузыря не поймёшь)
Правда становится ложью,
Правдой становится ложь.
Ври ей, что вы с нею
Скажите, милая, вас трогает мой бред?
А взгляд мой пробирает вас до дрожи?
Пожалуйста, не говорите «нет».
Молчите, ведь молчание дороже.
Или скажите «да», мне ваше «да»,
Как кислород в пространстве безвоздушном...
А после, уходите навсегда.
Мне больше ничего от вас не нужно.
Её с работы выгнали,
В автобусе помяли,
Две пуговицы вырвали
С корнями.
С подругами поссорилась
Из-за фигни какой-то...
Пришла в конец расстроенной
И крикнула: «Плохой ты!»
Его с работы выгнали,
В автобусе помяли,
Две пуговицы вырвали
С корнями.
С друзьями перессорился,
Ушёл от них, стеная...
Пришёл, на шею бросился:
«Хорошая, родная!»
Друзья!!!
Сообщество срочно требует наведения марафета. Нужно придумать интересный дизайн и сделать сообщество более удобным в использовании.
Кто готов?
Пишите в комментах.
Пиратка.
Посвящается Виолетте,
в настоящем и в будущем,
о тебе ли, и про тебя ли – не знаю,
но для тебя.
Я прихожу с папой на пляж каждый вечер, когда солнце заходит и ветер становится прохладным, но вода по-прежнему теплая. Соседи разбегаются по домам, чтобы готовиться ко сну, а папа берет меня за руку, и мы идем к морю. У папы светлые-светлые волосы, они выжжены солнцем, они сами – как будто солнце, у него загорелая кожа и добрые глаза, он часто улыбается и очень любит меня. По дороге на пляж, я замечаю: когда папа делает один шаг, мне приходится делать два, он идет медленно, а я быстрее, но получается, что мы двигаемся с одной скоростью.
- Ну что ты молчишь, пиратка? – спрашивает он, и в голосе его столько доброты, и столько тепла, что он напоминает мне легкий летний бриз, легкомысленно развивающий мои волосы, рассыпанные по плечам.
- Я думаю, - тихо отвечаю я, крепче сжимая его руку, а она такая теплая и такая большая.
- Ну что ж, Селия, думать - это хорошее занятие, - одобряет папа, а мы приходим к морю.
Я снимаю шлепки, и песок поглощает мои пальцы – это смешит меня, ведь такие разные песок и вода одинаково реагируют на мою ногу. Но воду я все равно люблю больше, она нескончаемая, она мягкая и пушистая. Папа запрещает мне плавать по вечерам, он говорит, что это лучше делать днем – когда светло, и сейчас я захожу в море по колено, маленькие волны покоряют мои ноги, а слабый ветерок настигает мои волосы. Папа садиться на песок недалеко от меня и смотрит на небо. Там наверху, над моей головой все такое черное в белых точках, папа что-то шепчет одними губами – это он разговаривает с моей мамой. Она умерла, когда я только родилась и я ее совсем не помню, но я хорошо знаю ее по фотографиям, у нее были ярко-рыжие волосы – как у меня. Папа запрещает говорить мне это слово: «умерла», он говорит, что может с кем-то это и случилось, но уж точно не с мамой, мама – вечно жива, пока я помню ее, пока она живет в моем сердце, а уж оттуда-то ей никогда не сбежать. Мама смотрит на меня с неба и помогает мне, она очень любит меня и заботиться оно мне, хоть я ее и не вижу.
- Пиратка, иди сюда, посиди со мной! – слышу я папин голос, улыбаясь, и иду к нему.
Папа всегда называет меня «пиратка», потому, что он знает, что я вырасту, и буду бороздить моря и океаны, я буду носить шляпу и огромные серьги в ушах, я, может быть, буду курить трубку и уж точно разбогатею. На корабле по волнам – разве это не счастье! Мне будут подвластны все стихи, ни что не сможет меня испугать: ни гром, ни молния, ни ливень, ни ураган, ни буря – я буду в силах совладать с ними. Осталось только повзрослеть.
Я сажусь рядом с папой, и он обнимает меня. Мы с ним любим, сидеть и молчать, погружаясь в свои мысли. Мы вообще с ним очень похожи: мы любим поздно ложиться спать, любим, ходить босиком по песку, любим, посмеяться, и любим вот так вот помолчать, но больше всего мы любим море. Да и как его можно не любить? Оно сильное и могучее, но при этом доброе и отзывчивое, оно бесконечное и влюбленное, оно приют для каждой одинокой души, оно причал для каждого заблудшего человека.
- Селия, а знаешь ли ты, что означает твое имя? – шепчет папа мне на ухо, но слова раздаются так тихо, что мне приходится напрягать слух, что бы уловить их значение.
- Не знаю. Что? – так же тихо как и он, спрашиваю я.
- Небо, - отвечает он, и я уверена, что сейчас он улыбается.
- Я бы хотела, что бы мое имя означало море, - говорю я.
- Ты сама означаешь море, - смеется он, - ты моя морская дочка.
Я смеюсь вместе с ним, и смотрю на небо, оказывается мы с ним почти родственники.
Улыбка не сползает с моего лица, и пока мы идем домой. Уже совсем поздно, и так темно, что, кажется, я почти не различаю дома вокруг. Дома бабушка уже спит, а завтра она встанет рано-рано и приготовит мне завтрак, папа уйдет в море – рыбачить. Днем я тайком от бабушки залезу в ее сундук и наряжусь пираткой, я должна привыкать, в будущем мне предстоит всегда так одеваться. Я буду представлять, что комната – это каюта корабля, что я плыву добывать золото и украшения, я плыву на поиски новых земель, а когда-нибудь моим именем назовут открытый мной остров или материк, про него будут говорить – это небесная земля, потому что это земля Селии.
Я слышу крики чаек, и только они нарушают тишину ночи. У меня есть тайна, связанная с ними, об этой тайне не знает ни папа, ни бабушка, знает только мама, потому что именно она мне это и рассказала: я в прошлой жизни была чайкой. Я люблю море, мое имя – небо, а что для чайки жизнь – это море и небо. Я летала высоко-высоко и чувствовала свободу крыльями, а теперь я смотрю на них и знаю -
Дороги, бетонные, пыльные,
Подъезды, закрытые, тайные,
Часы, навсегда обреченные,
И мы не всегда гениальные.
Забитые ставнями пиршества,
Проблемами съедены намертво,
Предавшие, оступившиеся,
И точно, совсем не случайные…
Вчера обижали,
Сегодня обижены,
С утра унижали,
А ночью унижены.
Плохие, хорошие,
Чистые, грязные,
Голодные, сытые,
Голые, праздные.
Секундам, минутам,
Часам поклоняемся,
Маршрутами гнутыми старимся, травимся,
И пылью асфальтную растворяемся.
Часы, на руке мозоли натершие,
Когда-то чужая нога втопчет в землю,
И ветром дошедшие, пожелтевшие,
Мы будем смеяться, чуть-чуть сумасшедшие.
Дороги бетонные стопчут, заплаканные,
Подъезды останутся тлеть монументами,
Да, были, голодные, праздные,
Вчера существующие, сегодня ушедшие.
Тропинки длинные и неудобные,
Калитки скрипучие, ржаво-красивые.
Были при жизнь слегка обреченные,
Теперь гениальные, потускневшие…
Решила написать в это сообщество, так как очень хочется мнения со стороны услышать. Я не особо увлекаюсь прозой, но иногда что-то находит, и тогда я пишу. Любая обоснованная критика принимается... Замечания, предложения, помарки и т.п.
Серые слоистые комочки пепла летели вниз, подхватываемые ветром, бились о неспокойную водную гладь, в отражении которой ночной город сверкал яркими фейерверками новогодней суеты. В воздухе чувствовался легкий запах пороха, что-то, отдаленно напоминающее поля боя, с раскатами ракетных залпов, ядовитыми цветами расчерчивающих черное небо. Такая традиция, праздновать старение, отмечать каждый миг приближения к смерти, считать дни…
Темная улица, захваченная в лапы древесных силуэтов, редкие прохожие, отражение города на том берегу Влтавы… Ускользающий миг старых мгновений, просто цифры, отсчет.
Незаметное черное пятнышко, облокотившись о заграждение, выпускало в ветер облачка сигаретного дыма, смешанного с маленькими капельками теплоты.
На маленьком бережку, посреди двух возвышающихся городскими громадами берегов, шел силуэт, развиваясь в темноте черным шлейфом, изредка останавливаясь, чтобы обратить свое внимание на разноцветные блики воды. Ускоряя шаг, взбираясь по ступеням на мост, соединяющий два берега, тень поспешно двигалась в сторону парка. Там тишина, прекрасный вид с высоты холма, лишь изредка мелькающие тени меж деревьев.
Очерчивая круг ветра, сигарета упала в воду. Все ровно под утро город будет весь усыпан ошметками разорвавшихся фейерверков и бутылками выпитого алкоголя – хуже не будет. Она постояла еще минуту, осматривая противоположный берег, и медленно пошла в сторону парка.
Поспешный шаг, хлюпающие подошвы и дождь, плюющийся в лицо мелкими капельками. Меж переулков шла тень, прячась от встречных прохожих на другой стороне дороги, за деревьями, лишь иногда уловимая, мелькая между стволов. Шаги все быстрее, тень в предвкушении нового вида на городское сумасбродство, побежала.
Иногда, оказавшись в лесу, Она пугалась мысли о скрывающихся за деревьями и оврагами вероятностях, но сегодня это было сказочное ощущение спокойствия. Медленно прогуливаясь по узкой дорожке, в объятиях леса, Она изредка оглядывалась назад.
Тень влетела через ворота в парк, оказавшись среди тесно растущих деревьев, тень остановилась. Впереди…
Очерчивая медленный круг, взгляд повиновался плавно поворачивающемуся телу. Сзади кто-то был.
Наверное, Она должна что-то значить для меня… Я помню это чувство, смутно сглаженное и потрепанное жизнями…
Ее взгляд остановился на Нем. Эти глаза… такие знакомые…
Посвящается Тебе… Века на сотрут памяти.
По улицам бродил Дождь. Он смеялся, глаза его горели - сегодня он был как никогда счастлив. Он вскидывал руки вверх и в небе сверкали молнии. Наивный Дождь прыгал по лужам, душа его пела, а стук капель по асфальту был его голосом. Дождь улыбался прохожим, которые совсем не хотели его замечать, прячась под зонты. Этим вечером от Дождя было невозможно скрыться, он был везде, такой прямой и откровенный, чистый и бесконечный, кудрявый и сероглазый.
Она выбежала из подъезда своего дома, а следом за ней Он. Они ругались, Он пытался Ей что-то объяснить, но Она не хотела слушать. Он клал руки Ей на плечи, но Она сбрасывала их. Она бежала от Него, а Он пытался Ее остановить. Дождь видел все это, и удивлялся, разбрасывая молнии и поливая все вокруг, ему было не понять людей, ему было хорошо и весело, а скандал, который он наблюдал, был для него веселой игрой.
А Он устав уговаривать Ее, развернулся и ушел в дом. Она тихо села на скамейку и закрыла лицо руками. Дождю показалась это действие таким милым, что он легко ступая по промокшей планете, пошел к ней. Дождь аккуратно погладил ей волосы, сделав их мокрыми, Дождь бросил несколько молний рядом с Ней, что бы заставить Ее улыбнуться. Но Она почему-то испугалась, убрала руки от лица и вжалась в скамейку. Дождь тихо покрывал теплыми каплями Ее лицо, нежно касаясь лба, глаз, носа, щек, губ.
И вдруг Она улыбнулась, вскочила со скамейки и подняла голову вверх, подставив лицо небу и Дождю. И вдруг Она засмеялась, и побежала куда-то вперед, и Дождь засмеялся и побежал за Ней. И казалось, целый мир преобразился, наблюдая за счастьем человека и Дождя. А Дождь трепетно ловил Ее и обнимал мокрыми руками, целовал Ее холодные щеки и они снова бежали, куда то вперед. Но вдруг Она остановилась и странно посмотрела на Дождя, не на капли бегущие по воздуху, а на самого Дождя. Она оглядела его и удивленно улыбнулась. Дождь не понимал, что происходит, не ужели Она видит его? Никто не видит, а Она увидела? Он медленно пошел к ней, а Она смотрела в его мокрые глаза – да, Она действительно его видит. И Дождь обнял Ее, а Она мокрая насквозь сама прижалась к нему. И Дождь закружил Ее, держа в своих руках. Этот вечер был для Дождя, каким то магическим, Она шептала что-то ему на ухо и смотрела не сквозь него, а на него.
А потом вышел Он и подошел к Ней, упрямо обнял, стал извиняться, и спрятал от Дождя под зонтом. А Дождь как маленький глупый ребенок не знал в чем дело, он стучал по зонту своими каплями и растеряно улыбался, не понимая, почему Она больше не хочет с ним играть. Она слышала, как Дождь барабанит по зонту, и от этого ей стало нестерпимо больно. Только Дождь Ей нужен, только Дождь, а не этот человек. И оттолкнув Его, она побежала на встречу Дождю. И Он пошел домой, думая, что Она, как маленькая девочка побегает под дождем и еще вернется. А Дождь кружил Ее, заставляя улыбаться и делая Ее такой же счастливой, как и он сам.
Отправила рассказ в литературный конкур. Хотелось бы узнать чьёни-будь мнение о нём. Я никогда не относилась к рассказам серьёзно, а потому таких которыми можно было быгордиться у меня нет. А в конкурсе поучавствовать хотелось.
Я стою перед зеркалом и пытаюсь завязать галстук. Кажется, получилось.
- А, по-моему, криво, - сказало моё отражение.
- А тебя никто не спрашивает, - ответил я.
Я зажмурился. Открыв глаза, был разочарован, моё отражение не исчезло. Нет, я, конечно не хотел, что бы оно полностью исчезло, я надеялся, что оно будет вести себя, так, как положено отражению. А вместо этого оно село на отражение кресла позади меня. Вот представьте себе картину стоите вы возле зеркала, а ваше отражение не стоит напротив вас, а сидит на кресле и ещё, что-то там вам говорит.
Началось это пару недель назад, я вдруг начал слышать голоса. А потом хуже я стал видеть самого себя и разговаривать сам с собой. Потом мои отражения взбесились. Наверно это шизофрения. Хотя мне всегда казалось, что она появляется постепенно, а не так вот сразу. Да к тому же, я же ведь предполагаю, что у меня поехала крыша, а настоящий сумасшедший никогда не назовёт себя сумасшедшим. Но кроме, как поехавшей крышей, я не могу объяснить тот факт, что спорю со своим отражением по поводу галстука.
На работу я вышел с опозданием и всё из-за этих глюков. Слава богу, опоздать я не могу, как говориться «начальство не опаздывает, начальство задерживается». Правда, для моего бизнес-партнёра это всё-таки опоздание.
В машине я уже ждал себя сам. Слава богу, на месте пассажира. А то был тут случай, решил покататься по ночной Москве, а моё воображаемое «я» село за руль. Вы себе представляете такую ситуацию, когда вы едете на огромной скорости, нарушая правила дорожного движения, и осознаёте, что за рулём никого нет! Думаю, не представляете, потому, что представить такое нельзя. Лично я не могу. Хотя и испытал. Закончилось это тем, что когда мы должны были врезаться в другую машину, я зажмурился. В тяжёлых ситуациях мне всегда хочеться зажмуриться. Когда я открыл глаза, то увидел, что сижу в машине, а она стоит на месте возле моего подъезда, и никого рядом со мной нет. Привиделось, бывает. Вот только машина была тёплой и время, с того момента, как я в неё сел, прошло два часа.
Не знаю, как это называется, раздвоение личности или ещё как. У меня наверно разтроение, т.к. иногда я вижу возле себя, ещё двух таких же себя. Хотел сходить к психиатру, но боюсь, что меня упекут в лечебницу. Даже если я псих, всё равно в палату к таким же психам не хочу.
По дороге в офис слушаю болтовню самого себя, о том, как надо вести дела, о том, что в таком состояние мне надо побольше перекладывать на партнёра, а самому побольше отдохнуть. А то уже вот сам с собой разговариваю. Ей, богу если бы я не сидел за рулём, то я решил бы, что он настоящий, а я его галлюцинация. Ох, и за что мне такое? У меня же ведь хорошая жизнь, здоровье крепкое, бизнес удачный, нервный, но не настолько, насколько бывает у других. Встречаюсь с девушкой, которую очень люблю и она меня тоже. Молодой, красивый бизнесмен, что ещё можно пожелать. И вот тебе, крыша поехала. Спрашивается с чего?
В офис приехал, мой партнёр Георгий. Меня он конечно отчитал, что за меня уже пол утра пашет, пока я дрыхну. Я хотел ему ответить, что не дрыхну, но не говорить же ему, что меня отвлёк я сам. Если не избавлюсь от этой своей проблемы, то скоро перестану быть молодым красивым успешным бизнесменом, так как дела я вести стал очень плохо.
Хоть одно радует, мои глюки не посещают меня, когда я не один, ну или почти. Иногда они мне привиделись при Георгии. Он естественно ничего не заметил, кроме моего странного поведения.
Рабочий день проходил очень медленно, сосредоточиться не получалось. В обед позвонила Света. Хоть что-то приятное сегодня произошло, она предложила нам сегодня прогуляться и сказала, что заедет ко мне сегодня в восемь. Я решил свалить с работы по раньше, что естественно не одобрил Георгий. Но я ведь пойду гулять с любимой девушкой, должен же я привести себя в порядок.
Собираться мне, конечно же, мешали. И наверно, как вы уже догадались я сам и снова я сам. Один советовал пиджак, другой свитер. И это притом, что сейчас лето. Я если честно был доведён до белого каления. Обычно со своими галлюцинациями разговариваю спокойно, настолько спокойно, насколько вообще возможно говорить спокойно с галлюцинацией. Но сейчас они портили мне великолепный вечер и я на них, наорал. За своим криком я не услышал, как щёлкнула входная дверь. Ключ от моей квартиры есть только у меня и у Светы, есть ещё запасной у родителей, но они сейчас на даче. Я смотрел на самого себя в двойном экземпляре, когда услышал шаги за спиной. Обернувшись, увидел Свету с таким лицом, будто она привидение увидела. Я подумал, что это от моего крика не понятно на кого. Обернулся к своим глюкам, но их уже не было.
- Кто это были? - спросила Света.
- Что? –
- А у вас есть черные наушники? только бордовые? ладно...пусть будут бордовые. Сколько?...
Это было 21 ноября. Совершенно зимняя погода, она шла через базар...она терпеть не могла базары, но почему-то ей захотелось пройти через базар. Новые наушники - новая музыка. Года три назад, она первый раз услышала Арию..реакция была не очень. Кипелов пел из колонок в другой комнате...ее уши не привыкли к такой музыке...но на следующий день она сама открыла ту папку...всего несколько песен..."Мечты", "Улица роз", "Осколок льда", "Возьми мое сердце"...и заветная...первая..."Вампир", потом список пополнялся...какое-то время она не слушала этой группы, но сегодня она купила новые наушники...а разве можно было испробовать их другими песнями?..."Ангельская пыль", "Герой асфальта", "Беспечный ангел"...Базар...люди...она их не замечала. В ее воображении возникали картинки...отрывки...что-то необычайно родное...Фантазия это хорошо или плохо? Не всегда, иногда она жалела о том, что так ярко представляет-то о чем думает, она не могла слушать боль других, иногда это доводило до тошноты, когда ей описывали подробности...она чувствовала боль, а когда она не могла помочь, она просто умирала, хотя и не подавала виду... разве что раз... тогда она не выдержала.. она знала слишком много подробностей...фантазия...иногда она убивает...но не сейчас...сейчас она просто жила песней... трасса...блеск колес оставляющих шум асфальта...скорость...она пообещала себе, что не сядет за руль байка, она знала что не сможет контролировать скорость...скорость была у нее в крови...это было что-то подобное вирусу...всегда хотелось еще быстрее, никакого страха, никакого самосохранения, она знала, что обязательно разобьется если рискнет оторваться от земли..поэтому пообещала...но сейчас была только песня...она не видела людей...они суетились и куда-то бежали, периодически толкая ее, но она практически не чувствовала столкновений..."И в гостинной при свечах, он танцевал как Бог" непосягаемых размеров комната, поглощенная тьмой, но залитая светом, нереальное объединение...деревянная мебель с красным бархатом, черный рояль с кроваво-красной розой, медное мерцание свечей, пара...она была полностью в песне...песня резко остановилась, она замерла на секунду...мир был разрушен, она снова чувствовала зимний холод, как-будто бы молния пролетела перед глазами...толкучка...люди...базар...
- А я уже думала ты не возьмешь!
- Да нет, просто я была немного занята...
- Понятно, гулять будешь.
- Давай через час...
- Ок, только не опаздывай
- Ну ты же знаешь, я никогда не опаздываю)
- Ладно, жду
Снова играла песня, но ощущение было потеряно. Она нажала на сброс и услышала шум толпы...Серые лица...Серая слякоть...Серые будни...Без мерцающей меди свечей, без звуков старого рояля...
- Ты меня будешь слушать? - Ее зрачки резко расширились и моментально сузились, дрожь в сердце, такое чувство, будто бы застукали на чем-то неприличном.
- Я слушаю...
- Но несешь полную чепуху...
- Просто меня отвлекли мысли. - Отвлекли мысли...это звучало глупо, на самом деле она просто вспоминала ту гостиную...Старого но пронизанного до безумности опытом бродягу...она и раньше жила в музыке, это была отдельная реальность, которую нельзя было объяснить, ее бы никто не понял...Она даже писала песни, которых никто не видел, которые она бережно прятала, которые попевала сердцем...их никто не видел не потому что они были бездарны, нет, она вкладывала в них всю душу, а свою душу она не могла доверить никому...
Она почти не знала этого человека...но почему-то он уже не был ей чужим...Он начал напевать какую-то песню...нет, не какую-то, это была именно та песня....откудого он мог узнать? Сейчас она не помнила о нем не чего, она старательно вытерла его из своей памяти, вытерла все мельчайшие подробности, вытерла все, кроме сахарка, полосатой футболки и этой песни...
С утра у нее было превосходное настроение. Хотелось сделать что-то сумасшедшее. Действительно сумасшедшее.
- Мне надоело рисовать на бумаге, пошли!
- Куда? Зачем?
- Тихо, а то я передумаю!
Зеркало...она видела свое отражение...и краску, которая быстро растекалась в контуры...
- Ты так будешь ходить по улице?
- Конечно!
- Ты точно псих!
- Я знаю) Но кто бы говорил?
По венах разливался какой-то вирус..заразный...огненный..гораздо сильнее чем алкоголь...сумасшествие
- А поехали на подоконник!
- Поехали!
- Что? Ты согласилась?
- Насть, ты же слышала...
- Ггг..эээ..ну...
- соображай быстрее или я передумаю.
Неуверенность пришла только тогда, когда она вышла из маршрутки. Шокированные взгляды людей немного пугали...под кожу закрадывалась неуверенность...но сумасшедшее чувство, пришедшее еще утром, подталкивало идти дальше.
Все было совсем не так, как она себе это представляла. Все было по-домашнему, люди были совсем не теми серыми пустыми куклами, которые окружали ее повсюду...они чем-то отличались. В них было что-то, от чего становилось страшно, это навсегда, это зависимость, эти люди покорили ее
Настроение сейчас - Удручённое.
Опять начиталась хороших книг,опять раскритиковала всё, что написала сама. Снова взялась за новый сюжет. И снова в мыслях всё-так красиво и изящно и снова немогу передать это словами.
Хотела добавить в слог готичности, не получилось, слишком я косноязычна. С юмором тоже возникли проблемы. Потратила сегодян весь вечер и вот что в итоге вышло:
Небо на востоке окрасилось в нежно - розовый цвет, но солнца еще не было видно. Золотистые лучи уже покрывали всё побережье.
Мальчик подросток быстро шел вдоль скалистой гряды, перепрыгивая с камня на камень, избегая воды. Мальчик разыскивал выброшенных на берег морских обитателей. Он аккуратно складывал в корзинку крабов, моллюсков и других съедобных тварей. Охота у мальчишки была удачная, он насобирал почти полную корзину, а это значило, что главный повар будет им доволен. Мальчик очень гордился тем, что работает поварёнком в академии. Академия была уникальным заведением в их краю. Это было место, где люди знатного происхождения получали образование.
Иногда до учебы допускали и простолюдинов, но это было очень редким явлением и потому им надо было очень стараться, чтобы не вылететь. В академии учились юноши и девушки. Предметы для всех были одинаковыми. Здесь изучали науки и искусство, обучались сражаться и танцевать, в общем, делалось всё, что бы выпускники стали достойными представителями светского общества.
Обнесённое большой стеной, здание академии было похоже на крепость. Увидев это сооружение издали можно было решить, что это военный объект с могучей армией, готовой отразить любое нападение. Но стоило проехать за ворота, как впечатление менялось - грозной твердыни больше не было. Сама академия была расположена в центре территории. Это было большое здание, украшенное множеством статуй и барельефов. Ближе к крепостной стене располагались скромные домики в которых жили студенты из менее обеспеченных семей знатных родов, рядом с садом академии были дома для более знатных и богатых студентов, их окружали фонтаны и статуи, выстриженные газоны и даже настоящие лесные заросли. В некоторых участках сада были установлены длинные деревянные или каменные скамьи и кафедры. Иногда в хорошую погоду некоторые занятия проводились на улице. Но в большинстве случаев они проходили в главном здании.
Это было потрясающее место, а потому мальчик очень гордился, что там работает. Поварёнок вытер пот с лица и побежал прочь от моря, гордо неся свою добычу.
На крепостной стене академии прогуливались два студента, они наслаждались приятным весенним ветерком и отменившимися занятиями.
Одним из них был Лукьян младший герцог Заречья, сын одного из знатнейших людей шести герцогств. Его собеседником был мелкий дворянин Глеб, не имевший ничего кроме гордости.
- За что такая не справедливость? – вопрошал Лукьян у своего друга.
Друг лишь снисходительно пожал плечами.
Причиной жалоб юного герцога было несостоявшееся свидание с одной симпатичной артисткой театра. Младший герцог Заречья, был молод, красив и романтичен, а потому пленял женские сердца без особого труда. Вот только на тайные встречи ему не везло. Когда он ухаживал за знатной дамой в отсутствии хозяина дома, то оный обязательно за чем-то возвращался домой. После пары неудач в чужих домах, юный герцог приобрёл свой дом для тайных встреч, небольшой, но уютный. Однако дом этот ему так и не помог. В ночное время его гостьи боялись идти в одиночестве по тёмным переулкам, в дневное время около дома постоянно кричала торговка яблоками и портила всю романтическую обстановку. Лукьяну иногда хотелось просто придушить торговку, которая выбрала себе место для торговли именно рядом с его домом.
В этот раз юноша сумел всего парой слов перекинуться с артисткой и сумел ей сказать, что ждёт её в доме на площади фонтанов, около, которого торгуют яблоками. И именно в этот день торговка не вышла на работу. Герцог хотел рвать и метать, когда понял, что его гостья нужный дом теперь просто не найдёт.
- Почему она не вышла именно в этот день? – продолжал стонать Лукьян.
- Может её всё-таки кто-то придушил, - пошутил Глеб.
- Не смешно.
- А по-моему смешно. Все твои свидания сплошной смех.
- Это называется дружеская поддержка.
- Ну, по крайней мере, когда ты женишься, у тебя точно всё получится.
- Да я помру до того.
- Попроси отца выбрать тебе невесту побыстрее.
- Он так обрадовался моему заявлению, что мне всё - равно на ком жениться, лишь бы на молодой и красивой, что теперь не может выбрать, какой же брак ему предпочтительней. Внутренний, женить меня дочке кого-нибудь из вассалов или внешний заключить союз с одним из герцогств.
- Твоей невесте очень повезёт.
- Почему?
- Ты до свадьбы бастардов наделать не можешь, а уж после под присмотром жены тебе это и подавно не светит.
Герцог посмотрел на своего друга так, что если бы взглядом можно было бы убивать, Глеб был бы уже мёртв. Но Глеб не умер,
Когда мне все надоест…
Когда мне все надоест, я зайду в отдел кадров на работе и уволюсь, и наконец-то пойду работать продавцом – консультантом в книжный…
Когда мне все надоест, я обзвоню всех, скажу, что у меня садиться батарейка на мобильном и выброшу телефон…
Когда мне все надоест, я прекращу пытаться правильно питаться и начну кушать то, что хочу, может быть тогда я наконец-то начну питаться правильно…
Когда мне все надоест, я сплету себе кольчугу, подпоясоюсь пластмассовым мечом с надписью «Богатырь» и пойду навещу мальчика, который бил меня в школе, пусть не расслабляется…
Когда мне все надоест, я сожгу все квиточки по кварплате, «которые надо хранить 5 лет»…
Когда мне все надоест, забуду закрыть дверь в квартиру, уезжая в отпуск, но у меня ничего не пропадет – ведь все знают, что у меня ест кольчуга и меч…
Когда мне все надоест, я просто не поеду на работу и посплю лишний час в обнимку с теми, кто никогда не надоедает…
У городского аптекаря с утра было плохое настроение. Хотя должно было бы быть как раз наоборот. По городу прошел слух, что прилетел дракон. Устроился на лужайке на опушке леса как раз неподалеку от предместья Святого Рока. Городской голова распорядился пригнать для него пять коров, чтобы, значит, зверюга не позарилась на чужое добро и не полетела на скотобойню или не отправилась громить мясные лавки. А то прошлым летом оказия вышла. Прилетел дракон, а накормить его то ли забыли, то ли просто пожадничали средств из городской казны. Со злости дракон сожрал лошадь, впряженную в крестьянскую телегу. А те крестьяне везли в город вино на продажу. Наелся дракон, вина налакался и с пьяных шар разгромил два квартала. Хорошо еще, что драконы – не людоеды. По крайней мере, людей будут есть только в последнюю очередь. Когда никакой другой жратвы не останется. Видимо, люди, на их, драконий, вкус, не вкусные.
Правда, и пользы от этих летающих ящеров немало. Любой мало-мальски сведущий в составлении лекарств человек знает, что слезы дракона – самое лучшее средство от всех болезней и повышают действие любых снадобий. Вот только достать их не так-то просто.
Слезы у дракона крупные. Если уж они потекли, тут он тебе наплачет хоть десять бочек, лишь успевай подкатывать! Только не каждый смельчак за такое дело возьмется – разжалобить дракона. А потому и стоят слезы дракона безумно дорого. Прошлым летом аптекарь приобрел два пузырька драконьих слез, но они, во-первых, уже почти все вышли, а, во-вторых, все равно оказались разбавленными.
Когда правда, это только одна секунда, проносящаяся мимо, я готов принимать на веру все что происходит вокруг. Я готов не знать, что будет дальше, готов верить только своим глазам, а не разуму. Я умею любить всего пять минут.
Она была так же легка и прозрачна, как и ночь нас окружавшая. Ветер развевал ее волосы, дождь сквозь лицо проникал в душу. Она стояла ко мне спиной. Черное облегающее платье, шпильки - она манила к себе. Она излучала свет, казалось, ее спине не хватает только одной детали – крыльев.
Я медленно шел к ней, стук от моих шагов раздавался по пустынной крыше. Она их слышала, но не оборачивалась. На моем черном костюме оставались капли дождя, я расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и вдохнул ночной воздух вместе с ароматом ее духов. Мои руки задрожали. Я готов к настоящим чувствам. Встал рядом, и тогда то она удостоила меня своим вниманием. Она изящно повернула голову ко мне, в блеске темных глаз было умиротворение.
- Дурацкая вечеринка, правда? – тихо произносит она. Ее сладкий голос растекается по моим венам.
- Правда, - говорю я.
Я могу сказать, что угодно, но этот ответ - истина, меня привела сюда совсем не эта вечеринка.
- Найдется закурить?
Я молча угощаю ее сигаретой и даю прикурить. Кажется, именно сейчас наши души знакомятся, взгляды сливаются воедино. Она покусывает, свои красные губы и почти шепчет:
- Спасибо.
Она рассматривает меня. Она почти невесомая, растворяется в своих словах. До нас доноситься тихая музыка, которая проникает в клетки мозга, заставляя двигаться в такт.
- Ты чертовски красивая, - говорю я медленно, - и знаешь дело не в лице или фигуре… а знаешь в чем?
- В чем?
- В твоем взгляде.
- И какой же у меня взгляд? – спрашивает она, вдыхая сигаретный дым.
- Спокойный. Взгляд безнадежно уставшего человека. Даже не вериться, что у такой девушки может быть такой взгляд. Ты устала быть одна, устала от суматохи этого глупого мира. – И я знаю, что попал в точку, она на секунду закрывает глаза, а, открыв их, я вижу, что они полны слез. Она так прекрасна, что я почти не могу дышать. – Я спасу тебя от всех проблем. Я сделаю то, что не сможет никто – я найду для тебя покой. Ты ведь хочешь этого?
Она кивает. Ее темные волосы рассыпаются по плечам, она поправляет их пальчиками с красным лаком на длинных ногтях. По щеке стекает слеза.
- Не надо. Теперь не будет никаких проблем. Ты ведь хочешь счастья? Можешь считать, что ты его нашла. Все будет в порядке. - Она дрожит, содрогаясь всем телом, она будто одинокий цветок в поле на ветру. – Ты боишься будущего, но не стоит. Я буду с тобой. Ты мне веришь? Скажи, что веришь.
- Верю, - шепчет она.
Я провожу рукой по ее волосам. Я притягиваю ее к себе. Я касаюсь своими губами ее губ. Ветер пронзает нас насквозь, я и она теперь одно целое, жаль, что это только на какое то мгновенье. Она будто в лапах дикого зверя, но я не выпущу когти. Игры в опасность – в объятьях малознакомого парня. Но алкоголь стирает границы, каждое лицо - родное, каждый монстр – домашнее животное.
- Ты прекрасна. Теперь все будет хорошо. Я спасу тебя от всего на свете. Я увезу тебя отсюда, куда пожелаешь. Хочешь на другую планету? Хочешь в другой мир? Там где не будет твоих страхов. Там где будем только ты и я.
Я снова целую ее. Я наслаждаюсь этими мгновениями. Как часто случается играть в мечту? Если бы эта девушка была правдой… Если бы я мог не знать, что будет дальше…
- Я люблю тебя, - шепчу я ей. Ее ресницы так близко, в ее глазах столько надежды.
Выстрел звучит ни чуть не громче моего голоса. Пистолет с глушителем продолжает мои мысли. На моих руках ее кровь, она не издает ни звука. Ни слова не роняет она. Взгляд? Ничуть не изменился. Спокойствие, и бесконечное небо в ее расширенных зрачках. Она расслабляется, я единственный человек знающий, какая она настоящая. Держу ее в своих руках, пока она умирает. Я исполняю свое обещание: я рядом, а она отправляется туда, где нет страха.
Вот и настало будущее, чудесные мгновения пробегают мимо. Я был так бесконечно одинок без нее, я буду так бесконечно одинок с ней в памяти. Я научился ценить моменты, и не торопиться. Немного романтики в безумном мире. Немного любви, там, где казалось бы ей не место.
Ну а кто она, чего она боялась, что ей нужно – это не мое дело. И это она уже никому не расскажет. И я никогда не узнаю, от чего она плакала. Я знаю только ее цену и ее заказчика. Ну а больше мне ничего и не интересно.
Действующие лица:
Весьма странно, но все действующие лица похожи, а если они смотрят друг на друга в зеркало, то видят одно и то же лицо.
Возраст девушки колеблется в пределах 20-25 лет, она ходит в длинном голубом прозрачном платье, у нее светлые волосы чуть ниже плеч и глаза цвета платья. Она худа и прозрачна почти так же, как и ее наряд.
Девочка ходит в белом костюмчике с воротником-матроской, волосы ее растрепаны. Она очень подвижна, говорит быстро, иногда проглатывая слова, но иногда внезапно останавливается и замолкает.
Мужчина коротко подстрижен, имеет широкие скулы и неморгающий взгляд, между бровями – складка
Женщина среднего возраста укутана в длинный красный халат, изящная и деловитая, на лбу заметны морщины, хотя она старается сделать такое выражение лица, чтобы их не было видно; в конце на ней зелёное длинное платье, она устала, голос её мягче.
Учитель не имеет определенного образа, при взгляде на него создается ощущение, будто он взял по черте от каждого действующего лица.
Старуха – сгорбленная женщина с трясущимися руками, одета не по погоде тепло в черную одежду. Видно, что когда-то она была красива, но злость обезображивает её.
Андромеда.│
Кассиопея. │ в одеждах эфиопских цариц, Кефей – в одежде эфиопского царя.
Кефей. │