"Осень...Октябрь...Одиночество..."

Сегодня вышла на улицу,как всегда в магазин(как мне надоело одной ходить в магазин!).А там ветер холодный,но приятный такой и зимой пахнет,морозом и самое главное снегом!Вкусно так пахло!Ещё во дворе траву последнюю скосили,так от неё такой дивный аромат!Ощущение буд-то озоном пахнет или арбузами!Но не это главное!
Главное,что скоро зима!Я люблю осень за то,что после неё зима,и снег,и холод,и всё прекрасно,и ты становишся не так одинок,как весной и летом,т.к. есть снег,он убивает всё печали,все тревоги,он успокаивает!Но надо уметь его слушать,ведь он говорит!Так же,как осенний ветер.Только голос у них разный:осенний ветер говорит громко,быстро со страстью,а снег говорит тихо,умеренно,с нежностью!Снег-это маленькая смерть...
14 октября 2007 в 20:48

"О том,зачем я живу. "

...увидела я девушку из окна автобуса,и вопросом задалась:"А для чего она живет?" Думала я,думала,и тут этот вопрос себе задала,но и ответ сразу нашла.В этот день очень красивый закат был,от части природой созданный,от части творение сотни рук человеческих,вот ради таких закатов я и живу,в одиночестве,с осознанием ,что меня никто не любит,а это горькая но правда,пока...И что меня в будущем ждёт-? В общем просто живу,но не ради жизни,а скорей наоборот...
16 декабря 2007 в 2:19

"О не любви... "

Закат...
Еду,одна,в авобусе...
Огни загораются,холодно...Больно.
На улице никого.Представила вдруг,что все люди в городе исчезли...странное ощущение.Хотя,какая разница,исчезнут ли они,или останутся.Наплевать,всё равно среди них нет того,кто тебя любит,кто думает о тебе в эту минуту.Молчишь,поёшь...
Никто не смотрит на тебя,думая:"А о чём же она сейчас думает,не обо мне ли?"...
Никто не желает тебе спокойной ночи,даже про себя,перед тем как заснуть...
Каждую ночь,лёжа в постели,я думаю почему так?Почему?...
19 декабря 2007 в 2:23

Середина лета.Трава по пояс и даже выше:зелёная,сочная,хлёсткая.
Встаёшь рано утром:"Не коси-пока росса на траве,а коси-когда росса на земле"Пока солнце набирает силу и сгоняет россу с травы,можно тоже набраться сил,умывшись холодной родниковой водой и поев каши с молоком.
И вот,ты готов,и трава готова,она ждёт тебя.Берёшь косу,она тяжела для тебя,но сжимаешь крепче кулаки...И!!!Первое движение,пораждает свистящий звук:"Вшшшсх!"...Падают скошенные травы.И ни крика,ни стона...лишь тишина...
Чуть-чуть меняешь хватку,и вот уже свистящий звук превращается в монотонность.И так час...два...три...До обеда.
На обед созывает сковородка,по которой бьют половником" ).Обед длится долго.Неторопливо течёт беседа."Хочешь десерт?Иди в сад,там всё найдёшь!"Так обед перетекает в сад.
И вот,все давно сыты и отдохнули.Отдохнула и коса.Солнце давно прошло пик своей жестокости.Можно возвращаться в поле.
Опять берёшь косу,точильный камень:"Не забудь опустиить его в воду!"
Коса заточена,рука сжимается на рукояти,мерные скручивающие твоё тело движения,и опять падают измученные за день солнцем травы.
А какой запах!От травы скошенной с утра,от свежескошенной...ММММ!Он пьянит,дурманит,зовёт...
К вечеру землю покрывает лишь тонкий ёжик срезанных стеблей.Завтра,когда росса опять уйдёт,ты вернёшься сюда,и будешь возвращаться так,каждый день,неделю,а может и две.
И вот,на следующий день,коса не нужна,берёшь виллы.Начинаешь ворошить.Надо переворошить каждый слой,иначе трава может запреть.
Сначала она становится матово зелёной,потом всё сильнее бледнея,начинает желтеть.А когда она становится золотистой,ты понимаешь,что всё,она готова.
По середине поля ставится помост,эдакий импровизированный сеновал,у каждого он выглядит по своему."Сено-это не обзательно круглый стог!"К помосту по углам крепятся длинные узкие доски.Начинаем укладывать сено,плотно даже слегка утрамбовывая,как только слой становится выше чловеческого роста,доски расположенные по углам соединяют между собой рейками по типу лесенки.И кто-то забирается наверх.Виллами снизу подают партию сена,тот кто на верху,так же виллами,а может и руками принимает,укладывает и утаптывает сухую траву.Постепенно доприбиваются и рейки.В итоге когда всё собранно,стог получается высотой в два человеческих роста.
Теперь,можно каждый день,когда все спят после обеда или полдника,приходить сюда и падать в эту сухую траву.Она колет и царапает голые руки и ноги.Оголённые участки груди и спины.Она нагретая сонцем,обжигает.Она!!!Источает аромат не сравнимый ни с чем!И так приятно придаваться мечтам и фантазиям,лёжа в сене.Снизу не видно,что именно ты там делаешь.Так что можно часами изучать небо,горы,проносящиеся мимо поезда и себя.
Поздней осенью и зимой,сено впитавшее в себя энергию солнца,будет согревать собак в будках,кроликов в клетках,птиц в курятнике.И сердце твоё,даря аромат лета.

26 мая 2008 в 20:49

Час дня.Центр города.
Ярко светит солнце...Очень ярко.Хочется снять очки,но прости,нельзя" (
Ты рядом,ты улыбаешься(как я люблю,когда ты улыбаешься и смеёшься)!
Ты близко,я робею,я молчу...А надо бы,надо бы сказать!
Но...Ярко светит солнце...Два часа,это мало,очень мало...Но я знаю,я дышу,я живу!И больше ничего не надо!

Мы спустимся в метро...там ещё...немного...чуть-чуть...капельку...рядом!Живу!Дышу!
Но вот мы разбегаемся разными путями.До следующего,такого дня.
В вагоне стою,понуро,поникше,отчуждённо,а внутри криком кричу:"Ну почему?!Почему?!Может всё к чёрту?Вернуться?Догнать?"...(Но надо держаться,не надо страдать)...

Подхожу к дому,понимаю,надо надеть улыбку...Надела,звонок домофона:"Мяу!"...Лифт:"А!Привет мам!Да,всё хорошо."

Остановилась на пороге,чуть повернула голову назад...Шопотом:"До следующей встречи,до следующего вздоха,до следующей жизни..."-закрыла дверь.

26 апреля 2008 в 18:48

Когда они встречались взглядами - небесно- голубым и затягивающее - зеленым - все во круг растворялось, размывалось словно в тумане, будто кто-то менял выдержку объектива+.
Пальцы сплетались, грелись под майским солнцем, их кожа впитывала запах только что сорванной сирени, держались за прохладные ограды мостов, и гранитные лапы многочисленных питерских охранников - львов; грелись о чашки с горячим эспрессо; пачкались в сахарной пудре и пытались достать до кончика носа той - другой, с прекрасными глазами. Первым успевал пальчик с глубоким темно-бордовым лаком на аккуратном , коротком ноготке. Сахарная пудра с него была вкуснее вареной сгущенки, сладкой ваты и всех восточных сладостей вместе взятых. Второй - покрытый только прозрачной основой - любил щелкать кнопкой своего Canon, звук затвора означал, что мгновение - живое и полное эмоций - было поймано+.и совсем скоро, надев на себя тончайшие резиновые перчатки, он почувствует гладкость пленки, бережно укладываемой на сканер.
Однажды объектив поймал интересное лицо - нельзя было его назвать красивым, да и весь силуэт не укладывался в рамки моды или просто стиля, но что-то цепляло в этих длинных ржаных распущенных волосах, стройной высокой фигуре, серых глазах+.глаза, да+взгляд был странен и настораживал. На ней было розовое пальто аля 60-е (было видно, что оно куплено недавно), розовая фетровая шляпа, от которой отдавало нафталином и казалось, если тщательно изучить ее дно - можно было бы отыскать седой волос, и красные сапоги - они были настолько кошмарны, что остались в памяти у обеих грязно кровавым пятном. Они не смеялись, им как-то сразу стало ее жаль, и, в порыве любви ко всему окружающему миру, они решили взять над ней "шефство" - это слово как нельзя лучше отражало их отношение к Свете.
Они просто встречались втроем в одном из любимых мест Киры или Кати и шли гулять, поначалу Света только слушала разговоры, месяца через полтора начала включаться в диалог. Ей было довольно тяжело его поддерживать, две К (как Они себя называли) часто говорили о книгах, а для нее чтение становилось сущим адом - если удавалось поймать скачущие буквы, то строчки начинали наползать одна на другую, как длинные черные змеи, тогда она зажмуривала глаза так сильно, что если бы ее веки были бумажными, они рассыпались бы в порошок+минута, другая и у Светы получалось на какое-то время заставить их застыть, но от этого смысл не легче доходил до нее. Но ей очень хотелось поразить Катю знанием хотя бы одной из ее любимых книг - она начала записывать, сначала из 10 страниц получалось только две ,три фразы, но они уже давали представление и не позволяли забывать, то, что было с таким трудом осилено. Затем фраз стало больше и прочитанных книг тоже. Света завела блокнот, он как раз вмещался в ее "ридикюль" (так называли ее сумку две К). Конечно она не рассказывала о своих усилиях и не показывала блокнот - который она штудировала перед каждой встречей - ведь в памяти от прочитанного не оставалось почти ничего, да и интереса не вызывало, но Им нравилось говорить, обсуждать и Света надеялась на свой блокнот, как на спасательный жилет в открытом море.
Для Светы Они были обе замечательными, но Катя чуть больше притягивала ее взгляд, может быть плавными движениями, может своим спокойствием и умением утихомирить любого, может длинной черной челкой, которую она поправляла указательным и среднем пальцами левой руки, и от этого ее темно-бордовые ноготки были постоянно на виду. Ее пальцы были такими живыми, и Света ни как не могла представить, что они каждый день работают с холодными шприцами и иглами, спиртом и разлезающимися на нитки бинтами.
К огромному удивлению двух К - Света хорошо рисовала, не просто хорошо - очень хорошо. Однажды, пока она ждала их из кино (хотя договоренности о встречи не было, но тайны из собственных планов никто не делал), сидела возле огромного окна кафе, в которое чуть билась ветка клена, взяла карандаш+ - ветка получилась настолько реалистичной, что казалось ее можно было привить к сосне и было бы дерево в названии которого было две значимые буквы С и К.
Этот талант и для Светы был полной неожиданностью. Но, она, наконец, нашла то, от чего она не уставала, что поглощало ее мысли и главное - получалось.
В ноябре темнело рано, дул сильный ветер и о прогулках не стоило даже заикаться. Две К стали приглашать Свету к себе. Они поили ее чаем с липой или шиповником, который передавала Катина бабушка из деревни. Света не любила ни того, ни другого, и не понимала в чем прелесть кипятка заваренного со странными неверное не мытыми добавками, но глядя на процесс, который само присутствие Кати превращало в волшебство, она улыбалась и говорила, что вкуснее чая не пила за всю свою жизнь.
Когда они засиживались до поздна, Света оставалась на ночь, Кира выдавала ей белоснежное постельное белье, и они с Катей шли в другую комнату. Она не притрагивалась к белью - слишком уж оно напоминало больничное - конечно там оно было серо-желтого цвета и пахло хлоркой, Читать далее...

Девушка в оранжевой жилетке с надписью «ООО Чистый город» заканчивала уборку последней остановки. Люди не обращали на нее внимания, работала она давно, хорошо и почему-то всегда была трезвой. Этой весной ей стукнуло столько, что обращение “девочка” было не совсем актуально, но к ней по-прежнему обращались “девочка”, “девушка”, “молодой человек”, “пацан” и никогда “женщина”. Жилетка скрывала грудь, а волосы послушно ложились в длинный хвост. Весна, как обычно, убивает наповал своими оттенками зеленого и жаждой жизни ,за это мы расплачиваемся слабостью и тревожным сном на рабочих местах. В такие дни тянет посидеть, отдохнуть и немного замереть в этой минуте. Девушка садится на газон, гладит траву, потом откидывается на спину. Так же хорошо было давным–давно в северном городе Мурманске. Мама оставила ее на входе огромного универмага «Мурманск», везде лежал снег, и только на склоне его не было, и там росла настоящая первая живая зеленая трава. Девочка потопталась для приличия у магазина, потом легла на землю и покатилась вниз. Вскочив на ноги, она легко вбежала наверх. Так она каталась, пока ее не покинули силы, затем легла и гладила траву лежа. Обычно весной надрываются птицы, а сегодня тихо, или уши заложило, точно, заложило: вон дворник-узбек открывает рот, а звука нет. Стоп …! Так ведь и в голове со мной никто не разговаривает. А чьи это мысли? Твои , из старых запасов. Командный пункт. Бортовой компьютер не работает: накрылся или его отключили. Заходишь в комнату , а там множество панелей, экранов, кнопок , а электричества нет, и пыли нет, да и откуда ей взяться: тело еще молодое. Ничего страшного в этом, конечно, нет, ведь мне отлично слышны удары сердца , громкие, четкие и такие редкие, работа вхолостую, интересно, с каких пор сердце переместилось в горло? Дыхание, не пойму, есть или нету , если повезет, сработает автопилот. Руки и ноги мне, похоже, уже не понадобятся. Вроде не страдаю серьезными болезнями. Блинас , в «Пятерочку» надо сходить и суп сварить. Неужели смерть? Угу, а где черные ангелы, или хотя бы старуха с косой, сейчас, наверно, будет прямая трансляция моей жизни. А что говорит ученый мир: «Смерть - это крайняя разбалансировка всех систем». Откуда этот запах миндаля, я сглатываю его, и он опускается ниже через грудь к пупку. Так пахло «Амморето» в Риге. Мы были одни со Старшенькой в огромной квартире в старинном доме с верандой и вторым выходом. А за окнами пряталась Рига. Каждый день мы играли в одну и ту же игру. Шли по старому городу куда глаза глядят, стараясь заблудиться, и по пути открывали новые улицы. Сверяясь с картой, получалось, что мы везде были, и новым улочкам взяться неоткуда. А они были вопреки здравому смыслу. Старшенькая не расстроится, врожденная привычка многое понимать и доверять, а вот Младшенькая

. , с ней всегда было нелегко. Ее было много, она окружала меня заботой, ездила ко мне в больницы, кормила, держала за руку, чуть что, хваталась за тонометр и свято верила в силу таблеток. А у меня на все случаи болезни был один рецепт: немного красненького и много секса. Младшенькая претендовала на серьезные отношения и совместную жизнь. Испытывала обиду от банального «Милая, я хочу побыть одна». Она прощала мне усталость, раздражение, возраст. По-детски тихонько интриговала против моих друзей. Так я их и называла за глаза: младшенькая и старшенькая. Реализуя этим малочисленным гаремом ориентальный восток внутри своего мирка. Старшенькая скорее была партнером, жить со мной не хотела и не верила в мои трудности, так я и старалась быть кремень- железяка. Старшенькая посмеивалась над младшенькой, когда я приходила одна: она спрашивала ''а где охрана?''. Именно ей в юности я дала обещание встретить старость вместе в деревне. Младшенькая не ценила ни разу покой, спорила, шумела, легко мирилась и начинала все сначала. Старшенькая, наоборот, умела быть незаметной, чувствовала и любила тишину, улыбалась и обладала буддистским спокойствием. Да, еще есть сын. Он большой. Умеет варить яйцо. С другой стороны, дохлая мама – это не проблема, а возможность прожить яркую и интересную жизнь. Бывший муж давно сошел с арены боевых действий. Когда-то мы дружили, каждый на своей территории. Он славный парень, давно его не видела ………вот и ладненько. А, может, не болезнь меня скрутила, а просто сделаны все дела. Все да не все, деревьев насажала , сына изобразила, ремонт сделала , а суп не сварила, да и варить его не из чего. А впрочем, повезло ,умереть на улице - это ж сколько народу придет меня проводить ,старушки любопытные ,милиция, скорая, детишки.

Из газика вышли двое: обычные усталые задолбанные менты. Лениво подошли к газону, на котором валялась девушка в оранжевой жилетке, и постояли с полминуты, разглядывая ее:

-Тю, напилась, - сказал один, попинывая ее ногой

-Не, обойдется, живая. Девушка открыла глаза и попыталась подняться, но с первого раза у нее не получилось, и она опять откинулась на траву.

-Документы есть?

-Да я здесь живу, в 31

-Водку пила?

-Да пила, Читать далее...

Сегодня особенно невыносимо. Я открываю очередную пачку и закуриваю новую сигарету. Мои руки дрожат. У меня нет сил дольше молчать и прятать свою боль (невозможную!) в кулаки. Слушайте. Я расскажу Вам о своей невероятной силы Любви. Вы должны это знать! Только прошу Вас, не перебивайте! Дайте сказать все – выпустить этот жар, что в бред кидает. Я режу вены, в которых течение крови – о Вас.
Я не могу без Вас. Я не могу больше вне-Вас! «Откуда такая нежность? Не первые-эти кудри разглаживаю и губы знавала темней твоих…»

Я встретила Вас целый век назад. С самого первого взгляда – я дышу лишь Вами. С того самого первого дня – я не могу спать спокойно! Вы снитесь мне – каждую ночь! Моя матушка уже не обращает внимания на мою бессонницу, которая стала теперь мне самой близкой подругой – ей не понять. Она называет меня – идиоткой. Все недоразумение в том, что я никогда не была с Вами! Вы никогда не были моей! Боже, будто целую вечность я несу это наказание (за что?) – не-рушимую Любовь к Вам, которая с каждым движением без Вас становится все более глубокой и режущей! Она все тяжелее – с каждой мыслью о Вас, все труднее мне делать новый шаг – отдаляющий меня от Вас – еще дальше, чем есть! «… точно гору несла в подоле… Я Любовь узнаю по боли-всего тела вдоль!». У нас с Вами слишком долгая история. Ровно полтора года я часто была рядом с Вами: в одном пространстве, в одних стенах, среди одних людей: слышала Ваш ровный голос, имела честь сидеть с Вами за одним столом – среди Ваших жестов и плавных движений, редко – рядом, чаще – напротив. Под пристальным вниманием окружающих мы украдкой смотрели друг на друга - неосознанно. Часто видела отчаяние на Ваших ресницах, тоску – которая сидела рядом с Вами, когда Вы бесконечно долго курили, всматриваясь в окном, знакома с Вашей неприкаянностью – разрушающей! «…чьи руки бережные трогали твои ресницы, красота, когда и как и кем, и много ли целованы твои уста?». Если бы Вы знали, как я боялась за Вас – что не выдержите! Самое убийственное, что я знаю, как я могла бы спасти Вас от саморазрушения, от отчаяния – рассыпного! Я бы смогла отдать все!, только что бы иметь возможность впитать все Ваши печали – в те моменты! Но что я могла сделать? О, проклятье, я знаю, что Вы болели мной! Вы думали меня, желали меня видеть – просыпаясь, и часто задавались вопросом, почему этого не происходит. Но Вы же все прекрасно понимали! Боже, Вы же все знали – всю мою «не-возможность» - что-то изменить. «…по тебе тоскуют те слова, что в тени тебе я не сказала. Каждый вечер я скитаюсь в ней, повторяя в мыслях жесты, взоры…»
Я же была окольцована (венчана) с Вашим близким человеком! Кольцо до сих пор давит мне на руку! Вы же понимаете, что я не смогла бы предать Ее – ведь она ни в чем не виновата! И Вы – не могли сделать больно той, кто и по сей день (и всегда!) – является одной из составляющих Вашей семьи, без которой Вы не сможете дышать! Мы же с Вами обе Ее слишком сильно Любили, что бы сметь нанести ей этот смертельный удар – она меня очень преданно Любила. Да, да, я знаю, что после того, как я всеми возможными силами оберегала и хранила Ее душу и спокойствие – спустя дни и недели она раздавила меня абсолютно безжалостно – в прах! Пусть! Наверное, я заслуживаю такого – иначе бы этого не произошло. Я грешна – Вами! Несу свой грех – каждодневно. Я ничего не могу с собой сделать (и по сей день) – я тысячи раз пыталась спастись от непомерной тяги к Вам –путем убеждений, разговоров, самовнушений! Вы были правы, когда разозлились на меня однажды, после того, как я имела наглость написать Вам: «Я хочу быть с Вами!». Да, я не имела права признаваться Вам в своих желаниях, агониях – невыносимых!, если так и не осмелилась изменить весь ход событий – в Вашу (нашу?) пользу. Вы должны меня простить! Я никогда не смогу искупить свою вину перед Вами! И Вы никогда меня не сможете простить – теперь… Я так же хочу быть с Вами, слышите? Молчите! Прошу Вас – выслушайте! Я боюсь Вас – невозможно! Боюсь Вашего безразличия! Я знаю, что Вам рассказывали обо мне много плохого (надуманного, ибо им это было нужно!). Поймите, они возненавидели меня в одни миг – совершенно незаслуженно! Вы же сами прекрасно видели, как искренне я к ним относилась! Пусть ненавидят – это их мнение (неверное!). Но самое обидное, что и Вас они убедили в моей непорядочности, в мнимом лицемерии (никогда не знала что это такое!). Я знаю, какую силу убеждения они применяют к Вам! Прошу Вас! Не верьте им насчет меня. Они не правы! Своими ненавистными словами они отдалили меня от Вас – это все было намеренно! Боже, я так хочу Вас увидеть! Просто ощутить Ваше пространство, что так манительно – рядом! Увидеть Ваши глаза - ярчайшие! Услышать Ваш голос – спокойный! Дьявол, за короткую встречу с Вами я готова душу отдать – небесам! «…Вскинула ресницы и стою – Что? – Светла? – Не скажу, что выпита до дна…». Я завидую Всем, кто имеет счастье находиться рядом с Вами – улавливать Ваши прикосновения. Я завидую даже воздуху в Ваших легких! Господи, Вы – Читать далее...

148 лет назад я встретила Вас.
Была весна и вечер упоительно спустился на мой любимый и вечно вызывающий восторг Город. Взявшись за руку я поднялась из метро навстречу Вам, той, которая никогда не даст мне покоя, ни здесь - на земле, ни в небе. Ах, если бы Вы только знали, как сердце мое задрожало при виде Вас! Я была отстраненной (приходила в себя!), Вы были веселы и беззаботны. Потом я шла впереди с пакетами, Вы сзади - с легкостью.
Стоял стол с напитками и яствами. У меня даже фото этого стола до сих пор есть я там была не одна. Я улыбалась своему вдохновению, которое с огромной преданностью запечатлевало мой образ у себя в душе. Навсегда. Так казалось.
Вас за столом не было. Вы сидели отстранено у стены и были вдумчивы, все время что-то набирали на телефоне. Наверняка, где-то там, куда Вы отправляли слова, искали что-то вечное и трепетное. И, наверняка, Вы этого там не находили. Наверняка, я ошибаюсь.

Мы встречались взглядами. Ах, если бы Вы только знали, что творилось у меня в душе в те мгновения! Буря! Взрыв пульса в венах! Ощущение безумного течения крови в жилах! Ваши губы! Я никогда еще не видела таких губ! Они, словно, говорили о грусти по словам Любви. Они рассказывали о смирении наученном. Взгляд говорил о страсти – угасшей в тоске. Вы курил сигареты. Я не могла оторвать от Вас глаз - Вы были настолько прекрасны, что мне становилось страшно за себя – после того, как Вы уйдете. Первой ушла я. Ранним утром, когда начинался новый день. Простите, я не могла иначе день нес дела, очередные.

Я видела Вас потом, точнее, я всегда, при первой возможности, спешила в те места, где Вы наполняли собой пространство вокруг. Всегда трепетала в ожидании встречи, всегда терялась при Вашем взгляде и поддавалась отчаянию, прощаясь. Было еще много встреч. Но мы никогда не были одни. Ах, да! Я же помню тот вечер, когда мы остались вдвоем среди комнат и дверей. Вы сидели на полу, как всегда курили, и предавались воспоминаниям, очевидно. Вы мне улыбнулись. Нас разделяла тонкая стена всю ночь. Я не спала. Ни минуты. Я навсегда запомню тот вечер. Я всегда его вспоминаю.

Ах, боже мой! Если бы Вы только могли прочувствовать весь мой трепет к Вам, если бы только я сумела Вам передать всю его мощь и мучительность, Вы бы сразу меня полюбили за душевные терзания и желание умереть за Вас. Я готова многое отдать лишь за прикосновение к Вашей руке, за возможность поговорить с Вами, как когда-то о жизни, о смерти и о Любви. Если бы Вы только знали, сколько грозной тоски по Вам ночами я рассыпаю на свою постель, сколько томной печали о Вас я собираю в ладони вечерами, думая о Вас, как сильно я скучаю по Вас. Если бы только я смогла рассказать Вам, какими цветами Ваш силуэт выгравирован на моей тонкой душе. Как много я Вам не сказала. Знали бы Вы, как я сожалею об этом!

Вы непременно должны знать, что Вы - уникальны и обязательно должны быть самой счастливой и яркой!
Я потеряла Вас среди бесчеловечности и толпы. Если бы Вы только знали, как мне Вас не хватает. И Вы даже не догадываетесь, как резко и навсегда Вы есть в моем безмерном сердце.

Лара стояла среди сырости и курила, смотря в небо. Вокруг все шептались и очень громко смеялись.

Обернувшись на шепот, она увидела Смерть. Она была бесконечно бледна – прозрачна. Руки ее были величественны, на одной из них был алый перстень квадратной формы – храм душ. У нее не было возраста. Она была безмерно печальна. Сейчас она пришла за мужчиной пожилого возраста. Он лежал опрокинуто на скамейке, смерть сидела рядом с ним, целуя его руки и что-то шептала, очень его жалея. Она уже полюбила его. На ее губах был иней кристально-чистого цвета, руки были синего оттенка – всегда холодные. У нее не было вен. Она была безупречно красива и трагична. Она воплощала собой великое одиночество. И никто не могу ее пожалеть. В ее глазах таял лед и бежал по величественным чертам лица.

Лара сразу и навсегда ее полюбила!

Лара: Сестра! Полюби меня! Я буду преданно тебя ждать, что бы ты так же пришла целовать мои руки – прокричала Лара, медленно направляясь к ней.

Смерть: Меня никто не любит! Меня все боятся и никто не хочет меня обнять! Я безгранично одинока - прошептала Смерть – Мне всех их так жалко! Они такие несчастные. Они все ненавидят меня, потому, что, жалея, я забираю их к себе. Я вынуждена скитаться по этой грешной земле. Совсем одна. Я всегда буду собирать несчастные души. Я так устала от вечности и одиночества. Я хочу умереть за любовь. Но. Нет смерит для меня.

Лара: Я готова умереть за твою любовь! Мне не жалко оставлять все то, что было на этой земле. Я ничего не пожалею за твою любовь!

Смерть: Тебе нет места в моем храме. Ты слишком без меры. Если я полюблю тебя, то меня не станет и души будут гибнуть. Ночами я целую их. А они меня отталкивают, крича, что презирают меня. Никто меня никогда не полюбит.

Лара: Сестра! Я люблю тебя! – прошептала Лара, склоняясь перед ней на колени – Я никогда тебя не оставлю. Твое имя так прекрасно! Я буду пить твою печаль с твоих уставших прекрасных рук и целовать твои холодные веки. Я не предам тебя. – она положила голову ей на колени.

Смерть задрожала и заплакала. Перстень упал с ее пальца на землю и рассыпался на мельчайшие частицы.

Все вокруг замерло и только движение рук озаряло их силуэты.

Спустя некоторое время люди очнулись и начали целовать друг друга. Весь город был в тумане, ознаменовавший теперь вечность любви.

Мы сидели и молчали. Я смотрела в окно, ты рассматривала воск, стекающий по свече. Шёл дождик, а мы были далековато от метро и как всегда без зонтов. Я почувствовала твой взгляд на себе. Сквозь приглушонную музыку я услышала твой голос - "И что дальше?" Я молчала, затянувшись, потягивала через трубочку кровавую мэри.Что я могла сказать тебе? Что все будет хорошо? Это было бы вранье во спасение, но за свои годы я так устала врать. Ничего уже не будет. Любовь тает, как и отношения. Я перевела взгляд на тебя. Ты как всегда прекрасна. Жилетка, кристально белая блузка, даже после рабочего дня. Грудь вздымается в учащенном ритме, ожидая ответа. Я опять затягиваюсь. " я не знаю", единственное что я смогла выдавить из себя. Это было не ложью, это было не правдой. Это было то, что я чувствовала на этот момент. Я не знаю, что будет со мной, я не знаю, что будет с тобой. Я просто знаю что нас уже нет. Палец натирает кольцо. Тупо смотрю на него и переворачиваю, ты следишь за моими действиями и недоумеваешь. "Все?"- спрашиваешь ты. Мне сложно это произнести. Я опять потягиваю коктель и затягиваюсь. "да" - выдавливаю из себя, зная что 1000000 раз пожалею об этом в ночи когда хочется выть на луну. Ты встаешь, кидаешь в сумку сигареты и зажигалку. "Я заберу вещи позже", разворачиваешься и уходишь от столика. Я наблюдаю как ты берешь свое пальто у администратова, в зеркало бросаешь на меня последний взгляд... и скрываешься за каплями за стеклом. Я раздавила окурок в перельнице. А действительно, что дальше? Я вернусь в нашу квартиру одна. Там каждая вещь напоминает о тебе, потому что что каждая фиговина была куплена или тобой или с твоего одобрения, ну если не считать игровой приставки и кабельного. Ты была настоящей феей домашнего очага. Холодильник как всегда будет забит едой, а кондишн будет держать наши +23. Я уничтожила все. Своим безчувствием, своим равнодушием, своей ленью. Я уже начинаю готовить пути к отступлению, но зачем??? Мы же были так счастливы вместе. Я расплачиваюсь по счету и забираю куртку. Пока шагаю до метро - мысли проветриват февральский ветер. Села в вагон - тупо разглядываю рекламу. Мужик напротив меня упорно борется с Морфеем. Засыпает после каждой станции, и вздрагивает на каждой остановке, прислушиваясь к голосу из динамика. Забавно. А вот и моя станция. Иду до маршрутки и прикуриваю. Поднимая глаза из-под кепки вижу что мне сегодня повезло и мой номер стоит ожидая именно меня. Выкидываю полько что прикуренную сигарету и забираюсь в маршрутку. В голове пустота.Подхожу к подьезду. Вдыхаю как при глубоком заныривании... Я дома. Звоню подруге, узнаю где ты. Одеваю тапочки с пумпонами, что ты мне подарила на новый год, и отправляюсь на кухню. Опять прикуриваю. Что делать дальше? время 3 утра. Полюбому надо поспать, потому что организм истерзан рабочей неделей, а душа неопределенностью. Спать... пытаюсь зайти в нашу спальню.Немогу ... кошак сидит посередине и вопросительно смотрит на меня, он так привык к нашей кровати. А я не могу переступить порог. Ломает. Иду в ванную, умываюсь. Ложусь на кухне, на уголке, под голову старый свитер, вместо одеяла - куртка. Проваливаюсь... Ты,я, поле подсолнухов... Просыпаюсь. Утро. Тебя нет рядом... Холодно. Надо менять квартиру.

Вокруг,может быть нескончаемо холодно,но если ты знаешь,что где-то там,в пространстве ,о тебе кто-то думает,по щекам текут обжигающие слёзы.Нет,то слёзы не печали,а радости...
И пусть никто,ничего не знает и не понимает!Главное,в тебе бьётся горячее сердце!И ничто не может стать препятствием!Ни общественное мнение,ни родители(они со временем поймут),ни враги,ни друзья(тем более если они проверенные друзья,они поймут в первую очередь!),ничто и никто!
Первая мысыль,когда просыпаешься,о тебе.Последняя мысль,когда засыпаешь,о тебе.Когда рассвет завораживает,думаю о тебе.Когда закат волнует кровь,думаю о тебе.
Когда туман,врываюсь в него,думая о тебе,и он тоже начинает думать о тебе...
Рассказываю о тебе солнцу,звездам и луне.Они молчаливо понимают и принимают.
Только расстояние и время,безжалостно издеваются надо мной и моими чувствами,но и их можно понять,они должны делать свою работу,как и мы смертные люди должны исполнять свою.
Остановись на мгновение,прислушайся,попробуй почувствовать,и возможно пространство сжалится,и ты услышишь мой голос,почувствуешь моё присутствие...


Я...люблю...тебя!

В этом городе почти всегда пахнет болотом, что не удивительно, учитывая его географическое месторасположение. Здесь всегда сыро…на стенах столетних домов приживается и вольготно существует плесень, а стоящие во дворах помойки в жаркое время источают невыносимую вонь.…Это исторический центр Петербурга. Перестроенные коммунальные квартиры с припаркованными джипами у подъездов, резко контрастируют со старыми коммуналками и одиноко сидящими у подъездов голодными собаками и стариками, считающими каждую копейку и сетующими на повышение цен.
Это город контрастов, город душевных порывов и юношеских суицидов.
Вот и мы попали в этот город, не замечая, как он нас обнимает своими мягкими лапами сотканными из вязкого тумана, пыли, слез, миллионных надежд на щедрость его души…
Здесь все-время хочется поставить многоточие, наверное, потому что здесь - многомыслие…
Иду по знакомым улицам, по знакомому маршруту в сторону Невского, кофейня…зачем я тогда туда зашла, сама не понимаю. Захотела просто согреться в отсутствии тебя, но почему зашла именно в ЭТУ кофейню…Я села за столик, который находится на возвышении в углу зала. Передо мной открывается весь зал с его редкими посетителями, широкие окна, суетящиеся мальчики-официанты в бордовых передниках, один из которых тут же подлетел ко мне держа в руке меню, а на лице дежурную улыбку. Я не удивилась его быстрому появлению, сейчас не час-пик. Заказав горячий шоколад, я закурила, поудобнее устроившись на уютном диване и стала разглядывать происходящее вокруг меня, не забывая иногда заглянуть и внутрь себя, дабы не упустить сути чего-то происходящего с моими мозгами, в очередной обманываясь, что все под контролем.
За окном моросит чертов дождь, нормальное питерское явление, я бы сказала, местный колорит.
«Наблюдайте за наблюдателями»- не припомню чья эта фраза. Я - вечный наблюдатель, но на каждого такого найдется свой незримый «надзиратель».
Сделав очередную затяжку, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась. Сзади никого, только стена. Потом я увидела девушку, на вид лет двадцать восемь-тридцать. Она стояла у барной стойки держа в руке меню и пристально меня разглядывала. Девушка невысокого роста, среднего телосложения, каштановые волосы отдающие рыжиной, светлые глаза, тонкие пальцы…Она кого-то знакомого мне напомнила, но я так и не вспомнила, кого же именно. Она сделала заказ. У девушки оказался неприятный голос с завышенными нотками. Я наблюдала, как она на высоких каблуках продефилировала к столику у окна сев ко мне лицом. Продолжая зачем-то смотреть на меня, она пила кофе маленькими глотками…Так странно, она сидит не рядом со мной, а я вижу как на ее шее пульсирует жилка, и вижу эту хрупкую шею, и почему-то весь ее вид вызывает у меня неприятие. Стряхнув непонятное оцепенение, я встала и направилась в сторону дамской комнаты, прихватив с собой сумку. Проходя мимо служебного помещения, услышала какую-то возню и приглушенный шепот: «Тише, тише…сейчас, так…»
Хм, ничего из еды в этой кофейне я больше не закажу.
В зеркале осмотрела свое отражение. Черные парик с прической каре мне к лицу, без кудрей не так узнаваема. Результат очередного эксперимента над собой. Очередной маски.
Войдя обратно в зал, взглянула в сторону изучавшей меня девушки. От увиденного стало трудно дышать. Девушка сидела уже не одна. За одним столиком с ней сидела Ты.
Я видела тебя со спины, ты что-то ей рассказывала, вы обе весело смеялись. Потом ты наклонилась к ней и слегка поцеловала в губы…
Я села за свой столик. Твой запах долетел сквозь аромат кофе-чая-шоколада-булочек-пироженных прямо в мой нос, а оттуда, уже по распределению, в мое сознание. И моему сознанию он не понравился, к твоему запаху примешивался запах ЕЕ парфюма, что-то легкое и сладкое, как ее улыбка и смех…
Закурила. Тебя ведь не должно быть в городе, ты же где-то в заснеженной Сибири занимаешься освещением белых медведей, т.е. объектов культуры и спорта. И занимаешься этим освещением уже ровно неделю…
Мои размышления прервал твой резкий смех и звук моего мобильного телефона. На экране высветилось до боли знакомое имя…
Я встала, надела пальто и медленно пошла к выходу. Ноги будто ватные. Мне нужно пройти мимо ВАС, а сделать это незаметно очень сложно, тем более, что посетителей в кофейне почти не осталось. Шаг, другой…еще немного и я увижу твои глаза. Что я в них увижу?..
Тут, как всегда проявив чудо природной грациозности, я споткнулась о свободный стул рядом с вашим столиком. Ты на меня посмотрела. Немая сцена. Ни привет, ни пока. Я подняла стул, медленно, смакуя твой взгляд, придвинула к столику…Когда человек испытывает стресс, в его крови появляется здоровая доза адреналина, которую живые существа способны почувствовать. И, наверное, я его почувствовала. Запах горьковатый как у грейпфрута. Я последний раз взглянула на тебя, потом на твою спутницу. Ничего, симпатичная девочка, хоть и не в моем вкусе.
Потом я пошла к выходу, ощущая тяжесть в груди, невыносимо, душно как...
На улице прекратился дождь и Солнце, Читать далее...

Жила была девочка...Встречались ей разные люди.Плохие,хорошие,понятые ею,непонятные ей,веселые,грустные,добрые,такие разные.Она любила ли,любили ли ее...Сколько странников встречала она на своем пути оставляя им мысли о себе...А теперь она встретила ЕЕ...Все дороги вокруг замело снегом,и только та,одна,до нее расчищена руками.Она шла не видя ничего вокруг.Бесконечная белая стена стояла перед ней каждый день,и казалось что вот-вот в маленьком окошке снежной крепости мелькнет полоска солнца.Растопит все вокруг с той стороны,и вместо снегов у ног уютно уляжется трава.Она досыта напоит расстаявшим снегом забывшую о нежности и красоте землю.Распустятся необычной формы и красоты цветы,и дурманя ароматом позовут припасть к земле и наслаждаться этой полянкой.Она шла и верила лишь в это.А когда этот день настал,она не поверила в то,что у ног не леденящий душу снег,а мягкая трава.Что это не белая стена,а яркое солнце,не дающее открыть глаз...До того оно настоящее...Ей бы сесть на мягкую траву рядом с ней,взять ее мягкую,уютную ладошку и посмотреть по сторонам...Вокруг цветут сказочные цветы и уже нет сил сопротивляться их дурману.Она беспомощно шепчет-"Вплети в мои волосы нежность...Собери в них венок самых прекрасных цветов...Останься навсегда...Я больше никуда не хочу идти...Я не хочу больше чужих шагов,слов,нелепых обещаний...Не обещай ничего...Просто будь рядом...Это все для тебя расцвело...Я хочу быть твоим летом среди зимы...Я хочу быть тем,что тебе захочется видеть рядом..."
Она ничего не ответила.Теплая,милая улыбка заполнила ее ответ...Ладошка уютно сжала другую...Какой еще ответ...Нелепые вопросы...Она рядом.И нет ничего важнее на свете...

Я притворяюсь, что мне не больно. Мы все рано или поздно попадаем в тонкую сеть человеческих взаимоотношений. И одни нити держат нас крепче, а другие слабее. И любому хочется избежать этой сложности, но никто не знает как. Хотя нет, я знаю, но я еще слишком человек.
Мы познакомились год назад. Какой она показалась забавной. Столько энергии, юмора, силы. Она вся казалась пронизанной смехом и светом. И пока другие лили слезы, она стебалась вместе со мной. Над любым поводом. Над любой ситуацией. И я не чувствовала в ней жалости, зависти, какого-то негатива. Я подумала, что она из наших.
Я заражена вирусом, о происхождении которого почти ничего не известно. И мы не хотим, чтобы это было известно. Никому не хочется быть подопытной крысой. Это не болезнь. Это что-то совсем другое. Всё начинается с бессонницы и видений. А потом люди пропадают.
Но перед тем, как уйду я, я сильно изменюсь.
Если бы вы знали, что больны смертельной болезнью, может быть, вы смогли бы меня понять. Эти состояния похожи. Ты знаешь, что тебе придется уйти, забыть семью, друзей, знакомых. Разорвать все связи. И что хвататься за что-то и пытаться удержать – бесполезно. Надо готовиться, а не цепляться за земное существование. И вот тогда появляется эта легкость отношения. К людям, к тому, что они считают бедой, к потерям. Ко всему. Ты отпускаешь все, что подходит к тебе, всё, что случается с тобой. И тебе не жаль ни денег, ни друзей. И даже страх куда-то уходит.
Но она стала моей привязанностью. Произошло то, чего я избегала два года. Мне захотелось быть рядом с человеком. Захотелось, чтобы она осталась.
Полгода мы общались только в интернете. Я избегала встречи вживую. После таких встреч отношения легко портятся. Люди сталкиваются – понимают, что они совсем не такие, как казались друг другу. Иногда прекращают общаться, иногда увлекаются, хотя не стоит. Я тянула, как можно дольше. Пока не пришла мысль, что пора. А то рассыплется всё.
Мне показалось, что я ее разочаровала. Чувствовалось какое-то напряжение. Я просто говорила всё, что придет в голову. Смотрела мимо нее. Мне не было неловко. Я думала о том, что и этот вечер закончится, и весь этот разговор по сути ничего не стоит. Мы держались на расстоянии, словно два зверя, изучающих друг друга. Она показалась мне злее и наглее. Мне это нравилось, как ни странно.
В тот вечер у меня случился один из приступов. Сознание словно отдельно от тела. В каждой мышце какая-то пустая вялость. Повышенная температура. Но я продолжала пить алкоголь, надеясь, что это как-то сгладит эффект приступа. Я быстро напилась.
Утром я пролистала в памяти предыдущий день и решила, что скорей всего мы больше никогда не встретимся.
Но через пару дней она сказала мне: «люблю».
Самое опасное слово в истории человечества. Сколько людей погибло из-за него. Сколько городов разрушено. Сколько матерей похоронило своих детей-самоубийц.
Самая крепкая нить в паутине.
Даже если всё не взаимно. Ты либо объект, либо преследователь, либо счастливый обладатель. В какой-то роли тебе, так или иначе, придется оказаться. И возможно, ты всю жизнь будешь одиноким актером в пустом театре. Играть свою трагикомедию. Это неизбежно, потому что люди пока что не придумали ничего другого. Она ушла от него, или он ушел от нее, или она бросила мужа ради тебя. Как знакомо. Откуда-то сразу берется ревность, кто-то вдруг начинает бояться измены, кто-то делает всё, чтобы добиться. Одни и те же вечные сюжеты.
И я становлюсь объектом. Понять ли ей, что со мной тогда творилось? Она в другой роли, она мою не учила, в мой сценарий не заглядывала. Моя бесплодная, полураскрытая нежность. Мое желание, чтобы она была рядом, даже если я не смогу ей отдать себя всю. Все это тоже эгоизм. То, что привязывает меня к жизни. Ей хотелось быть вместе, а мне – только рядом. Совсем разные вещи, да?
Каждое утро я просыпаюсь и понимаю, что во мне что-то изменилось. Мир кажется до ужаса прекрасным. Каждый листок на дереве – как чудо. Чудо рождения, роста и гибели. И я смотрю в розовеющее на востоке небо и пытаюсь не думать о том, что ждет меня за пределами этого мира. Алекс пишет мне в аське, что сегодня он обнаружил у себя на плече голубое перышко. Оно растет прямо из кожи, и ему немного неудобно ощущать его под рубашкой. И я сама в зеркале смотрю на кожу своего живота с едва проступающим голубым рисунком. Симметричное сплетение линий. Моя рука перебинтована. Мой кот не узнал меня – и укусил за ладонь. Вирус меняет запах. Я больше не пахну человеком.
Она ушла, запутавшись в неопределенности. Я не могла сказать ей нет и не могла сказать ей да. Да и нет уже потеряли для меня значение. И каждая моя клетка подсказывала, что как только я дам точный ответ, я увижу ее теряющуюся в толпе спину. «Останься» - всё, что мне хотелось ей сказать. Но я не смогла. Это слишком по-человечески. И когда она попросила точного ответа, мне ничего не оставалось, как по живому провести лезвием притворного равнодушия:
- Я думаю, тебе лучше найти другую девушку.
- Прощай.
И вот я Читать далее...

- « какой интересный рисунок»…
Прямо на нас смотрело Это – что-то зеленое, с одним большим глазом. Странная иллюстрация для рекламы аптеки.
Обе хмыкнули…
Для меня оно было также понятно как «Англичанин в Москве» Малевича, хотя, конечно же, можно было найти глубинный смысл и в Нем, поболтать о помощи одноглазым инвалидам или о третьем глазе green peac мира)))), или, что отсутствие трехмерности не всегда недостаток… Эти темы начали бродить в моей голове, губы растягиваться в улыбку…
- «абстракционизм» заявила я, готовясь к твоим дальнейшим шуткам

Немного помедлив, ты повернулась, кривя свои красивые губы и ты…..нет, не пошутила….ты удивилась:
- «какие ты знаешь слова!»

Весь мой порыв вдаться в шуточные размышления угас…

И это сказала ты мне…девочке с литературным лицеем и высшем образованием, с вымученным семилетнем школьно-музыкальном прошлым, (но помнящей что значит муз. литература). Девочке, которая устраивала выставки художников и обожала созданную для этого Белую комнату, которая..., которая…, которая……..огромный протест накрыл как шквал ….

Так что же ты знаешь обо мне за целый год довольно близкого общения?!

Факты той части жизни, которая тебя интересовала?
Мои комплексы, раны, страх? или то, что я внушаема и безгранично доверяю близким людям?
Ты всегда доверяла «низжшим» эмоциям, только в них ты видела подтверждение моей любви. Ты сажала меня в рамку неразрешимого конфликта и с упоением выводила его узоры.

Но знаешь ли ты меня вне этих эмоций, вне взлетов и падений голосового тембра, вне «надутых» губ и молчания? Представь себе, у меня есть мозг)) и он, как ни странно, работает не только в офисе с девяти до шести. У меня есть интересы….и да, черт возьми, я знаю слово «абстракционизм» и ДАЖЕ знаю его значение.

«Шквал» ушел, и осталось лишь тупая боль понимания того, насколько мы разные.
Мне далеко до твоих спортивных достижений и умения ставить себя выше всех окружающих. Мне не понять твоих идеалов, добившихся многого, но так и не научившихся себя «вести». Мне не понять разговоров только о себе, когда сидишь вдвоем.
Не понять ТАКОЙ самоуверенности.

Ты ведь тоже знаешь ЭТУ форму искусства, у которой нет цели имитировать визуально воспринимаемую реальность. Эту форму ты искусно отрабатывала на мне. Ты художник – моих истерик, веры в чудо, искр в глазах…Тебе не достаточно было останавливать мгновение, нужно было самоутвердиться, продемонстрировать мастерство, интуицию и вылепить из меня еще одну фигуру твой абстракции под названием жизнь.


Ты не знаешь ничего…и это не черно-белая абстракция – это просто разные жизни…

Спотыкаясь, он брел по Невскому наталкиваясь на людей, иногда наступая в лужи, уже не ощущая озноба. Бинты на руке намокли и стали не приятного розового цвета.
«Иначе быть не может, это центр Питера, здесь всегда людно…А кто все эти люди?..Бегут куда-то , бегут, сами с собой разговаривают…а я один..и они одни, совсем одни, только не понимают этого одиночества, гонят его, загоняются сами…А что их здесь держит?..Какая миссия?..»
С этими мыслями он завернул в переулок и оказался рядом с Церковью св.Екатерины. Внутрь не зашел, а просто сел на ступеньки. Посмотрев на порезанную левую руку, осторожно снял бинты.
«Если действительно хочешь умереть, то режь не поперек, а вдоль, так надежнее.»-услышал он тихий голос над ухом. Резко обернулся. Рядом с входом в церковь стояла молодая женщина. Влажные черные волосы, печально-отсутствующий взгляд и пустые руки. Она была красивой и очень усталой, но его внимание привлекли именно ее руки. Он подумал, что женщина в городе с пустыми руками явление довольно редкое, ни сумки, ни зонта…На черном плаще ни единого кармана. Стрелка на черном чулке тонкой змейкой извивалась от бедра и уползала под щиколотку в ее левый сапог.
« А вам что, есть дело до того, хочу я жить или умереть?»-спросил он исподлобья разглядывая незнакомку.
«Есть. Если ты не хочешь жить, значит, считаешь себя несчастным. Считаешь, что тебя ничего не держит и тебе не для чего жить, верно?..- спросила она и присела рядом с ним, разглядывая его руку, - красивый шрам, ровный. Ты случайно не медик, а может инженер-чертежник?» - она осторожно взяла его за руку, но он тут же выдернул ее.
«Какое вам дело?..Шли бы дальше своим путем.»- ответил он, глядя перед собой.
«Я и иду своим путем. Только сейчас наши пути пересеклись. Я встретила тебя, ты - меня. Сейчас мы будем вместе, значит, твоя жизнь становится немного моей, а моя - твоей. Но только не надолго, мы скоро разойдемся, каждый дальше пойдет своим путем. Ты - резать вены, я – сходить с ума. Смотри…дождь почти закончился.» - они посмотрели в небо. Над их головами образовался кусок ярко-голубого неба, а сквозь тучи вокруг отчаянно пробивались солнечные лучи. Но казалось, что это природное явление кроме них, по-настоящему никто и не заметил. Люди закрыли зонты и все так же мчались дальше, разговаривая сами с собой.

2

«Тебе в какую сторону?»- спросила она вставая со ступеней и отряхивая плащ.
"Мне?..Наверное, в сторону метро..» - тут он задумался над нелепостью своих слов. Совсем недавно он хотел умереть, вскрыл вены, попал в дурку. А теперь стоит и рассуждает в какую сторону ему ехать.
«Вот видишь, ты задумался над тем, куда тебе ехать. А по сути, ты уже приехал. Так не все ли равно, в какую сторону сейчас тебе идти?» - спросила она, потом взяла его за руку и повела за собой.
И они вместе пошли по Невскому проспекту в сторону площади Восстания. Они держались за руки, совершенно чужие люди, но на мгновение ставшие родными. Ни он, ни она не задумывались над продолжением их встречи. Сейчас они вместе. Потом расстанутся, такова жизнь.
«Ты странная. Очень.»- сказал он, посмотрев ей в глаза.
«Меня взаимно не любят,- ответила она просто, улыбнулась и добавила,- курить хочется, у тебя есть сигареты?»
У него были сигареты, и в отличие от нее, у него были карманы, где лежали ключи от квартиры. Не съемной, а собственной, где ждала красавица-жена, и где он не появлялся уже неделю.
«А тебя любят?..» -спросила она выдыхая дым в прохожих.
«Не знаю. Я не люблю никого»- ответил он. Они остановились на мосту разглядывая воду в Неве. Грязная вода.
«Не правда, - вдруг резко сказала она,- ты любишь…Ты очень сильно любишь, но только себя одного. Не любил бы себя родимого, не стал бы вены резать. А так – меня никто не любит, я никому не нужен…Демагогия, хотя, - она добавила уже с усмешкой,-я тоже этим грешна.»
Они стояли на мосту. Молчали. Каждый думал о своем. Он – о том, что возвращаться-то по сути некуда. Она – о том, что любить и быть любимой разные вещи, и почему-то очень редко совместимые. Он – о том, что если не видишь смысла, то вправе лишить себя жизни, не взирая ни на что, в конце концов, это его жизнь, а не чья-то еще. Она- о том, что внешнее присутствие жизни в теле человека не есть внутреннее дыхание жизни. Постояв минут десять, они пошли дальше. Дойдя до метро, они остановились.
«Приятно было познакомиться, теперь мне дальше одной, а тебе куда-то в свою сторону,- она улыбнулась ему, потом по-женски поправила ворот его пиджака,- желаю тебе всего, что пожелаешь себе сам. Ведь ты себе не враг?..»
«Получается, что враг, раз жить не хочу. Но с другой стороны, если мне так хреново живется, значит друг, раз хочу избавиться от этого «хреново» ,- ответил он убирая прядь волос с ее лица. Со стороны могло показаться, что это пара влюбленных, мужчина провожает женщину до метро.
Он стоял и смотрел на нее до тех пор, пока толпа не поглотила ее в лоно метрополитена. Потом пропало солнце и снова начался дождь, мужчина приподнял ворот пиджака, и нырнул в ближайшее Читать далее...

небольшое предисловие

Все события данного рассказа не имеют почти никакого отношения к реальности... почему "почти"? ну, во-первых, я думаю, что кое-кто узнает себя в моих героях. конечно, герои эти - товарищи весьма самостоятельные, - болтают и делают, что им вздумается, и мне стоит огромных усилий удержать их хотя бы в рамках рассказа! :-) потом... основой для этого повествования послужили, как уже ясно, реальные люди, и реальные события. не те, что описаны, другие... но никто, поверьте, НИКТО не застрахован от того, чтобы предстоящие реалии не вылились в описанные мной... немного complicated, но очень уж хотелось пояснить :-)
Имена - абсолютно вымышленные. Подруга осталась вообще без имени...
надеюсь, меня простят и поймут :-)))

с уважением, Z


«не дыши без меня»
С.Даль



…сначала я порывалась называть ее Шу… но потом не склалось.. уж больно перекликается с нетленкой чьей-то под названием «Три ночи с Шу»… там не очень счастливый, казалось мне, финал… ну, я и решила не звать ее так…
как я ее любила… да что я, и сейчас ее люблю, до потери равномерного сердцебиения, до прерывистости дыхания – от одной только мысли – о ней… я скучаю, даже если мы не видимся только лишь в течение дня… но часто случается так, что разделяемся на недели… словно вырывают безбожно сердце вместе со струнами нервных окончаний и складывают в баночку с формалином… ненадолго… вроде бы… но попробуйте-ка прожить без сердца (черт с ними, с нервами!!!) хотя бы минут семь… как? вот-вот. страшно… а у меня выбора нет. но такая у нее работа… такова наша жизнь. и когда она уезжает, а я не могу последовать за ней по каким-то причинам, я просто выключаюсь, я зависаю в режиме “standby” и делаю вид, что продолжаю функционировать. хотя, может, я и функционирую, но жизнь теряет свою наполненность и особый вкус в тот самый момент, когда я, проводив ее на очередной самолет, прихожу в наш дом и слышу тишину…
надо объяснить. понимаете, когда мы дома… нет, когда она дома – всегда что-то звучит: музыкальный центр, телевизор, радио, синтезатор… иногда – все сразу. да, да, мне тоже казалось, что я тронусь от обилия этих звуков. нет, ничего подобного… теперь мне не хватает их, равно как и ее пения из ванной («Заинька, иди сюда, мне скучно петь одной!» - а глаза блестят за падающими струйками воды…), топота по коридору за три минуты до выхода («Черт, мне не нравится, как ЭТО сидит на мне!! ну придумай же что-нибудь, мы опаздываем, а ты еще не накрашена, дубина!!!!! нас когда-нибудь прикончат за опоздания…» - и села, скрестив кисти…) и прочего…
сегодня я снова проводила ее… у нее – график выступлений. у меня – график сдачи переводов… «который, кстати уже пойдет псу под хвост, если ты немедленно не затушишь сигарету и не возьмешь себя в руки, тряпка!» - думается мне.
…копейки – три дня, и она вернется, чтобы снова греть меня своим взглядом, молчать вслух и ночью во сне все мостить голову у меня на руке…
сама того не замечая, я оживляю центр (ее голос наполняет квартиру), нажимаю кнопку прослушивания автоответчика, иду на кухню, откручиваю кран, включаю чайник и телевизор… сквозь какофонию звуков прорывается автоответчик: «Девочка, ты потрясающе талантлива. Не буду говорить, какими правдами-неправдами я нашла твой телефон. Но я отдала бы душу за то, чтобы быть только раз рядом, пить чай на кухне или в маленьком кафе в центре, чтобы только ты и я… Не подумай ничего – я просто жажду общения… Мне кажется, нам есть что сказать друг другу, я знаю!» …автоответчик милостиво прерывает пылкую речь – лимит времени…
«Сколько их там еще – таких, страстных…» - мучительно думаю я… «Сколько!?»…

…мы вместе уже четыре года… сначала были расстояния… потом сложности того, что никто не должен догадываться о нашей близости… это было даже посложнее, чем кататься друг к другу на выходные, или как получится… и обрывать-плавить телефонные провода своими разговорами заполночь и в утро… потом стало проще… да, в общем-то стало проще, и я нисколечки не жалуюсь! я счастлива безмерно, так, что готова умереть с улыбкой, зная, что человек, несущий в себе такую радость к жизни и признательность (к кому???) за подаренное чудо нахождения Своего человечка – этот человек ни за что не будет гореть в Аду ))) ну, разве что подрабатывать там вечным пламенем. но это не для меня. …мы искали друг друга. мы нашли. мы пережили определенный нам срок «невместе»… и мы до сих пор растворяемся друг в друге, дополняя друг друга и поддерживая друг в друге же огонь… но иногда накатывает меланхолия с характерными чертами («чертями…») депрессии. когда она уезжает, а я не могу следовать за ней («графики, мать их!»). или, вот, когда я слышу такие сообщения автоответчиковские. да, конечно, за четыре-то года можно было привыкнуть к этому… ну, не за четыре… за три с половиной, что мы живем вместе… ну, не привыкнуть, а хотя бы перестать реагировать ТАК… не могу. не научилась… быть рядом с популярным человеком, с известным, любимым каждым вторым, обаятельным человеком – это не только приятно… это Читать далее...

10.00 Звонок будильника. Кидаю в него первый попавший предмет. Пытаюсь
вспомнить вчерашний день.

10.05 - Порывшись в памяти ничего не нахожу. Засыпаю.

10.30 Звонок телефона. С третий попытки попадаю рукой на трубку и говорю бодрым
голосом: Да .

10.30-10.45 - Выслушиваю много хорошего про себя от главного редактора. Засыпаю.

11.00 - Наконец встаю.

11.00-11.05 - Бреду в ванну. Наливаю воду. Засыпаю.

11.30 - Просыпаюсь от звонка соседей, которых я залила. Злорадствую и понимаю,
что утро прожито не зря.

11.40 Иду на кухню. Вижу присутствие беспорядка и полное отсутствие еды.

11.45 - 11.50 - Брожу по квартире. Нахожу неопознанные джинсы . Не нахожу
жену. Не понимаю, как не заметила ее отсутствия раньше. Сопоставляю этот факт
с найденными джинсами. Не могу найти логической связи. Решаю заняться этим
вопросом позже.

11.55 -12.00 Звоню на работу, говорю, что задержусь. Слышу о себе много новой
информации. На вопрос о пресс-релизах со вчерашней конференции умно мычу в
трубку и делаю глупое лицо.

12.05 Звонок в дверь. Я настораживаюсь. Заходит Анька, приятно теребя пакеты с
бутылкой пива и с чем-то, что не меня интересует.

12.05-12.08 Быстро целую Аньку в щеку.

12.10 - Снимаю штаны.

12.25 - Надеваю штаны.

12.26-12.30 - Выпиваю бутылку пива во время того, как Анька жарит то, что меня
не интересует.

12.30 -12.35 - Поглощаю то, что меня не интересует, и одновременно пишу статью на скатерти.

12.36-12.37 - Получаю по заднице за испорченную скатерть... размышляю над тем, что бы еще испортить.

12.40-12.42 - Пытаюсь выйти из дома, но, неожиданно встретив Аньку в
коридоре, снимаю штаны.

13.10 - Надеваю штаны и обьясняю по телефону, что у меня прорвало трубу. Слышу
о себе много хорошего.

13.15 - Невероятно, но я выхожу из дома.

13.17 - Кричу в окно, чтобы Анька сбросила мне ключи от машины.

13.17-13.25 - Ищу ключи в траве.

13.26-13.35 - Вместе с Анькой ищем ключи в траве.

13.36 - К нам присоеденяется соседская собака.

13.38 - Оставляю Аньку искать ключи... ловлю машину.

14.40-16.40 - Сплю в пробке.

16.45 - Понимаю, что забыла пропуск дома...расстраиваюсь.

16.45-16.55 - Быстро проскакиваю проходную. По ухмылкам коллег понимаю, что
вчерашний день удался на славу.

17.00 - Получаю приглашение на пресс-конференцию.

17.01 - 18.01 - Сплю в пробке.

18.10 - Захожу в банкетный зал.

18.12 - 24.00 - Медленное помутнение сознания.

******
10.00 Звонок будильника. Кидаю в него первый попавшийся предмет. Пытаюсь
вспомнить вчерашний день.

P.S Чьи же это были джинсы?

Итак, прошло несколько дней. Немножко улеглось всё. Сколько всего передумалось! Как тяжело было жить…или не жить. Спасибо (кому спасибо?) - тебе хватило ума не позвонить мне. И вообще не трогать меня всё это время. И пока я зашуганной облезлой кошкой заглядывала тебе под одеяло…ты думать обо мне не думала. Не к чему тебе было - следить за брошенной своей историей.

Я ласкалась, я думала моя любовь очень ценная. Прямо-таки бесценная. Но она (любовь) небрежно была выброшена тобой на асфальт, как ненужный проездной билетик. Ты приобрела новый абонемент, ещё не мятый, с красивой блестящей магнитной полосой. Я, повалявшись в грязи… какое же всё это ДЕРЬМО, твою мать… кое-как начала подниматься, буквально собирая по частям размазанную мою сущность. Обида? Нет, просто бомба, наконец, взорвалась.

***
Когда читатель читает подобное сочинение-обращение к мистичной Маше, Даше, Саше, ему несомненным кажется, что подглядывает он чужую настоящую жизнь. Что это свои собственные терзания пишет автор. Что не рассказ это вовсе, а личное письмо к потерянному адресату. И горит тогда справедливый читатель справедливым гневом: зачем обнажать душу? Зачем напоказ выставлять давно не стиранные носки?
Читатель менее тактичный, довольно потрёт ручки. «Ага, ага», - скажет он, - «что это у нас тут?»
Но ошибаются и те и другие. Это просто рассказ такой, и не слова действительности. Да простят меня те, кто увидит в моём повествовании себя.

***
Я, приподнявшись, несмело огляделась. Как же дальше то жить? К чему теперь стремиться? Бывает так, любишь до одури: так, что собственная жизнь кажется ничем, местом пустым. Я сказала “жить без тебя не хочу”. Есть повод для беспокойства. Доктора, скорей доктора! Избавьте её от безутешной любовницы. А то чего доброго суицидом своим растревожит ранимую душу. Душу, которая лишь презрительно плечиком поведёт, мол, гадость какая запачкала.

Как испугалась ты! Одного не учла: я врала тебе. Ещё как хочу жить. Активно, спереди и сзади.

АНАЛизируй – фальшивая была встреча. Я вспоминала безвременно погибшую черепашку, в попытках выдавить из себя пару слезинок. И когда заплакала (о, талант), изо всех сил кусала губы, чтоб не рассмеяться. А как эффектно смотрелся спрятанный под матрас нож! Ты оценила! Пять баллов мне – выпьем не чокаясь.

Не хмурься – мы хорошо повеселились. Многому научились, много взяли друг от друга. Сколько мы продержались? Год и девять? Заменяя каждый день слово «секс» на «любовь». И не уставали врать.

А я ведь верила тебе. До последней минуты верила. И потом тоже. Но никто не думал о моей душе. Тебя интересовало тело, и то, как хорошо я трахаюсь. Может, это тоже обман? Не думаю…хм…

Дерьмо!…всё это время ты покупала меня. За деньги, за красивые слова, за ложь. За возможность поиграть со мной в благородство. Моя милая, балованная принцесса. Я ведь любила тебя, так как никого никогда. Закрывая глаза на очевидное твоё превосходство в статусе, в материальном положении. Я могла дать тебе только любовь. И я, наивная, думала она нужна тебе, моя любовь, ведь она была единственным моим достоянием. В твоём мире другие ценности. Интересно, а твоя новая женщина кто? Очередная игрушка, или такая вся … Но я и так всё знаю, ведь город такой маленький…

Зачем ты не сказала сразу, что тебя напрягает моя любовь? Где твой разум был, дура?! Два «высших», а мозгов как у котёнка. Это природное. Это безответственность. Таким, как ты, надо при рождении лоботомию делать, чтобы вреда от вас не было.

Смешно. Перебирая пальцами твои волосы, я убеждалась, что ты обычная. Пройдёт пара лет: родишь, раздашься вширь, муж будет пропадать вечерами с друзьями. Ты, замазывая прыщики перед зеркалом, будешь торопиться к новой любовнице, наивно полагая, что она любит твоё погрузневшее тело. А приехав, ты похотливо будешь набрасываться на неё, уже понимая самым дальним уголком мозга, как стара ты стала. И будешь рвать от неё кусочки ласки, убеждая себя, что по-прежнему красива.

Для меня ты была красивой всегда. Я затыкала рты тем, кто считал иначе. Лишь бы ты ничего не узнала. Ты моя принцесса. Я запомню тебя такой, только вот поругаюсь сначала.

***
Цитата: «Любящий человек – это единственный человек, который воспринимает твоё стареющее тело так, так и надо». (Кто сказал, не помню).

***
Станешь старой, толстой, похотливой лесбиянкой. К тому же лгуньей. И плаксой. Раньше мы бы только посмеялись. Но хватит о физическом. Знаю, если прочитаешь, никогда мне этого не простишь. Возненавидишь! А мне, наверное, не важно…пусть теперь это сокровище другие любят.

Я понемногу привыкаю жить без тебя. Без наших ежедневных разговоров заполночь. Без твоей неизменной «Кока-Колы». Без твоих ласковых глаз и нежных ручек. Без твоей бешеной страсти. Твоих «не могу», «невозможно», «я занята». Без посиделок в ванной, когда ты мылась, подставляя моим рукам спинку, и когда только мелкие брызги от душа сдерживали меня от желания трахнуть тебя прямо там, мокрую и беззащитную...

Этот список можно продолжать Читать далее...

Попробовать, что ли... Не знаю. То ли бесполезно, то ли боюсь... Черт, черт, черт! Знаешь, ты красивая: если бы я встретила тебя на улице, с кем-нибудь, я, наверное, искренно позавидовала бы этому кому-нибудь - какая женщина! - и не со мной... Но вышло так, что я встретила тебя раньше неизвестного кого-то, и ты - со мной. Со мной. Вот уже много лет. И я должна быть счастлива. Наверное. Потому что долго этого добивалась. Слушала тебя, смотрела на тебя, была рядом, когда нужно было плечо. Купала и кормила твою дочь. Читала ей сказки и таскала сладости, на которые у тебя не было денег, потому что твой бывший мог только конопатить тебе мозги, а помогать кормить ребенка органически не способен, ибо до сих пор любит и ценит только себя, единственного. Я целовала тебя на ночь и уходила спать в соседнюю комнату. Потому, что ты так хотела. Однажды объяснила своей растерянной девочке, что я не люблю ее, что мне не нужно ее любви и широко распахнутых глаз. Бедное созданье не могло понять, что происходит, ведь еще так недавно все было... Наверное, было. Но уже не было. Потому что со мной приключилась ты. Я приучала тебя к себе долго и осторожно. Это как синицу кормить с руки. Получилось.
С нами было много всякого. Как у всех. У тех, кто вместе, особенно вопреки. Наше "вопреки" вмещало в себя мое привычное одиночество, твоих заботливых друзей, спасавших твою заблудшую душу (и тело, видимо?) от меня, неправильной и неправедной. Заодно, кстати, с удовольствием прикармливавших жадное, вечно голодное любопытство. Твою мать, подключившую общественность к той же спасательной (карательной) операции. Кто только не стучал в нашу бедную дверь, кто только не начинал приторно-доверительного разговора! А какие потные ручки, а какие липкие глазки, а во рту слюнка копится в предвкушении остренького...
Я понимаю тебя, моя хорошая. Ты упорно, по кирпичику создаешь семью, такую замечательную семью. Ты находишь в ней место для меня, ты лепишь меня, сочиняешь мне роль (кажется, опять моя реплика?). Ты просто вырезала из старой фотографии своего мужа со знаком минус и вклеила меня со знаком плюс. На то же место. Чтоб совпало. И, по-моему, с теми же функциями. Маза-фака! Да не бывает таких совпадений! Может мне еще и операцию по перемене пола сделать, родная?
Иногда мне кажется, что ты посадила меня в клетку. В клетку из твоей любви, нежности, доброты, заботливости... О, как ты заботлива! Ты знаешь все мои привычки, ты мягко гладишь меня по голове. Когда мне хреново и нет сил скрывать это, ты о-о-чень мягко гладишь меня по голове и проводишь свои "терапевтические" беседы... Великий ты мой психолог! Ты так осторожна со мной и так радуешься, когда моя ежистость пропадает, тебе кажется, что ты в очередной раз помогла мне разобраться в моих проблемах, и при этом не разрушилась наша жизнь... Милый ты мой психолог! Понимаешь ли ты, что именно в этот момент в очередной раз пропадает моя надежда быть услышанной? Я снова подыгрываю тебе, я снова вижу, что все бесполезно... И мы опять живем очень мирно и спокойно (кстати, всем "нашим" друзьям нравятся тепло и уют этого дома). Мы вместе решаем какие-то бытовые проблемы, ходим гулять, пить кофе и красное вино в барчиках и арт-кафе, курим на балконе... Все хорошо... Только опять я все дольше и дольше засиживаюсь у компьютера, и опять все больше ценю тишину ночи, когда меня не обволакивает ничья забота, и, следовательно, я могу не скрывать, как мне плохо.

Как все легкоранимые и безусловно эмоциональные натуры, я плохо переносила сумерки. По позвоночнику пробегал тоскливый холодок, под левой лопаткой всхлипывало и подвывало. Если дома никто не ждал, кроме насупившейся в сумраке мебели, я спасалась от одиночества любым приемлемым способом. Таких дней, когда небо темнело раньше рассудка, в моей жизни было более чем достаточно, и теперь, с содроганием вспоминая о них перед сном, я зажмуриваюсь и крепче прижимаюсь к своей родной, доверчиво сопящей мне в плечо Масяне.

В поисках той единственной, которая навеки заслонит от вселенской сумеречной тоски, я иной раз совершала повороты такой крутости, что через полгода сама готова была рвать на себе не только волосы, но и кожный покров. Исключение составляла разве только такая подробность моей биографии, как переезд в Москву. Он мог бы никогда не состояться, этот смелый демарш из подмосковного городка, если бы не любовь - такой редкостной томительной остроты, что и через много лет вспоминается со сладким ущемлением в груди. Тогда, будучи студенткой третьего курса педагогического университета, я как водится была призвана на летнюю практику, где влюбилась без памяти в свою сокурсницу Алю Журавскую. Надо сказать, что до этого события я была крайне индифферентна к занятиям в институте, и с изумлением обнаружила, что все три года прожила как во сне, не замечая, в какой райский сад занесла меня потомственная тяга к филологии - оказывается, вокруг были одни девушки, и какие! Летнюю сессию я не сдала, два основополагающих экзамена мне перенесли на осень, и ехать на практику я уже не собиралась, готовая к вылету из института. Уговорила подруга Ирка Кислова, в просторечии Киса - провела серьезную беседу, упомянула родительские надежды и оборвавшуюся династию, педагогично нажала на зачатки тщеславия, как бы восхитившись моим литературным дарованием и глубинным погружением в зарубежку - от антички до американской контркультуры.

У меня была личная причина, по которой мне не хотелось на два месяца уезжать из своего города куда-то под Егорьевск в оздоровительный лагерь "Метеор". Но я собрала волю в кулак, покидала в сумку необходимые вещи и все-таки уехала. А через неделю с небольшим влюбилась - разгромно и ахово, насмерть.
Я заворожено смотрела, как по тропинке, размахивая руками слегка не в такт, с трогательной грацией верблюжонка двигалось чудесное существо. Одетое в удивительную зеленую рубашку, оно сияло светлым лобиком и стреляло вокруг равнодушными бархатными глазами. У существа было непринужденно хмурое и такое самодостаточное выражение лица, что сразу становилось ясно - в ближайшую пятилетку люди здесь не понадобятся, разве что дантисты и сантехники.
-Кто это? - держась за сердце, спросила я у Кисы, которая вместе со мной имела честь заниматься практической педагогикой. Киса громогласно захохотала, показывая всему свету розовую гортань. Ее совсем не удивил тот факт, что я указываю подбородком на свою однокурсницу. Киса вообще мало чему удивлялась. Она была замужем за институтской достопримечательностью Васей Ерохиным и не раз была свидетельницей того, как после недельного живописного загула он как ни в чем не бывало приветливо здоровался со старым знакомым, на лице которого рассасывался из сиреневого в желтый бланш, оставленный могучим Васиным кулаком.

- Наблюдательная ты моя! - похвалила Киса и дала исчерпывающий ответ.
Я сделалась без чувств. Такого пространственно-временного кретинизма я от себя не ожидала.
С этой минуты я потеряла покой. Все, что делала я в течении дня, напоминало водоворот с неизбежной воронкой посередине. За несколько часов мое сознание успевало доплыть до конца бездны и ухнуть в нее столько раз, сколько Аля безразлично проходила мимо. Я начинала подозревать, что это любовь. Я чувствовала, сколь крепок этот замысловатый коктейль из невыносимой нежности, ненужности и сумасшедшего влечения. В то время, как горячая, в пружинку сжатая телесная изнанка предчувствовала, что эти тонкие сочленения, эти невыразимые глаза и нежный рот - все это давно предназначено для меня - разум гундел одно и то же в том духе, что "не твоя она, не твоя". Алечка производила впечатление глубинного интроверта. Она ничего не замечала. Вверенные ей дети оголтело скакали по всему лагерю, прибиваясь к другим отрядам в столовой. На лагерных мероприятиях Аля присутствовала фиктивно, в виде детали обстановки. Я принимала это за глубокое пожизненное равнодушие, нервничала, грызла ногти и не спала ночами. Но все оказалось с точностью до наоборот - Алечка переживала последствия неудачного романа. Пока меня точила любовная бессоница, она в соседнем коттедже выплакивала в подушку нестерпимую обиду. Она все силилась забыть светловолосого улыбчивого мальчика, который отодвинул ее в сторону царственным жестом коллекционера - как вещь, не представляющую особой ценности…Киса, обладающая загадочным даром знать все про всех, ни в чем не принимая участия, за вечерней рюмкой чая обрисовала картину.

- Альпинист хренов, - припечатала Читать далее...