Я любила мальчика, спящего на моих коленях. По-матерински гладила его волосы, целовала в висок. Я дарила ему любовь, которую не могла дарить тебе. Ванька свернулся в клубочек. Окна в машине были открыты. А его отец с ключами решал насущные проблемы с мордастым другом. Закрывая от холода Ваньку, я вспоминала тебя в моих руках. Такую родную и нежную. В этом чужом городе, в чужой машине, с чужим ребёнком на руках я чувствовала твой запах, твою кожу под своими пальцами, слышала твоё дыхание, твой шёпот...моя единственная..моя любимая..хорошая моя... Я стала задыхаться, воздух не хотел выходить из лёгких, застревал где-то не доходя до горла.
Мы так и не поняли друг друга. Слишком безумно любили..слишком сумасшедше..до крови..до оголённых нервов..до ненависти.
Остаться вместе было нельзя. Закончилось бы тем, что либо я убила бы тебя и себя, либо то же самое сделала бы ты. Был еще вариант – психбольница. Я не хотела унижаться больше, живя как тряпка под твоими ногами. А ты так и не осознала ничего, принимая отсутствие твоего уважения за присутствие моей гордости.
Всё, что было на двоих я оставила тебе, а сама сбежала, не выдержав очередного скандала из-за ничего ( тебе не понравилась интонация, с которой я задала невинный вопрос, как прошёл день). Ты мастерски умела на пустом месте раздуть мировую войну. Да и я хороша: вместо того, чтобы затушить пламя, пока оно не разгорелось, подливала масла. Не хотела, но так выходило. Да и невозможно было побороть твой нрав, хоть ты и утверждала обратное.
Малодушно покинув поле боя, я решила начать жить с нуля. Ты поддержала своими холодными словами: «У нас ничего не получится».
Прорыдав несколько дней, жалея тебя и себя, проклиная всё, что с нами происходило, я шагнула в свою новую жизнь.
Только свою ли? Скорее всего, что я лишилась её окончательно.
Требуется няня. Мальчик. 5 лет.
Я всегда хотела своих детей. Наших. Ты их не любила.
Мама Вани уехала на год в Англию по работе. Папа работал в какой-то компании и играл на бирже. Возложив на себя опеку над Ванькой, я сидела с ним сутками. Иногда отец забирал нас и отвозил в какую-нибудь дерьмоглоталку. Видимо так успокаивал мысли о родительском долге. Появляясь где-нибудь втроём, нас принимали за семью. И мне становилось тоскливо и тошно. Тоскливо от того, что моей семьёй была ты, а сейчас я даже ничего о тебе не знаю. А тошно от одной мысли, что у меня может быть муж. Сразу представлялось, как он мыча и сопя пытается засунуть в меня свою штуку. Я испытывала физичкское отвращение и неприятие. Чтобы прошло, я звала тебя в свои мысли...
Я стягиваю с тебя джинсы, скольжу руками по твоему телу, помогаю снять майку...моя такая беззащитная девочка...целую тебя, впиваюсь в губы, языком проникая в рот. Ты отвечаешь сначала несмело, подрагиваешь от моих прикосновений, берёшь меня за запястья, кладёшь на спину. Твои губы обхватили мои соски. А руки..чего только они ни вытворяли со мной, заставляя стонать, задыхаться, кричать. Только ты знала моё тело. Ты одна имела на это право.
Хотелось бросить всё, бежать к тебе, со всех сил мчаться, преодолевая расстояние в тысячи километров. Останавливала своё желание очередным воспоминанием: впервые занесённая надо мной твоя рука.
...................За что?........................
...................Я ведь всегда обожала только тебя одну..................
....................Сука!...........................
....................Я ненавижу тебя!.....................
Сейчас я даже не помню причин всего этого кошмара. Может не тем ножом порезала хлеб? Я вспоминала лето с длинным рукавом из-за синяков на руках, на теле. Я вспоминала свои слёзы и твои глаза. Я постепенно становилась меньше и меньше под твоим взглядом...пока не исчезла совсем.
Май 2008
[287x230]