Читаю «Историю английского языка» Ильяша, издания 1958 г. Давненько ничего не четох с таким удовольствием! Древнеанглийский период почти окончил. Заглянул между делом в «Странника» - уже многое понятно. Предыдущее пособие по этой теме я закончил в аккурат на древнеанглийском периоде. Уже в среднеанглийском французского много. А о сем последнем – сколько ни пытался, мне интересно читать только о самом раннем периоде, когда в нем еще сохранялись остатки латинской падежной системы, латинская перфективность, в т.ч. и бóльшая свобода с артиклем. Уже трактаты о грамматике времен Эсташа Дешана, а тем паче, - Карла Орлеанского и Вийона, по-моему, имеют значение только как справочный материал. То же, я думаю, дело и с среднеанглийским: хоть прямо открывай Чосера и читай. Может, скоро так и сделаю.
А пока, под импульсом, текущим от Т.М., взялся втретьих перечитывать LotR (по-русски, значит, ВК, но я теперь по-русски читаю только примечания к нему). Долго крепился, ходил вокруг, облизываясь, как типа «завязавший» алконавт вкруг источника, но вот сорвало зарок!:dwarf: На сей раз первое впечатление: «а изрядно там число 9 поминается!» В первых двух главах, кажется, никаких других простых чисел практически и нет. Вот, например, такой довольно значимый момент: перед тем как разсказать Фродо о Кольце, Гэндальф пропадает из Шира на 9 лет изследований.

Св. Никола порадовал нас снежком. Правда, почти что в нанометрическом напылении, но по нашему положению «как бы снег» - это все равно снег. Еще вчера лужи подледенели, а я замерз, и сегодня башка болит. Но зато с зимой как то тихо, но властно стали подкрадываться ко мне совсем питерские ощущения. Стоит солнцу начать садиться, и я буквально вновь вижу себя там

Ох, что то совсем меня умаяла эта парочка – Мерлин и Вивиен! Точно жизнь целую за это время прожил. И ведь не с ноля переводил, а исправлял уже переведенное. Посмотрим, что получится с новичками – с теми, за кого я еще не брался! (NB: arbennig i – особливо для Деи – сие вовсе не означает, что следующим номером пойдут именно они)

Вот не успел сегодня встать с постели, как вспомнилось, что русское слово «дорога», восходящее к др-иранскому dаrg- , «далекий», очень созвучно др.-персидском drang- «море», точно также, как и немецкое Drang «натиск». С другой стороны, русское «путь», как и английское path – это иранское panth- (с тем же самым значением, от коего в греческом pontos – «море», а в латыни – pons, «мост». В латыни же исходное значение сохранялось в титуле первосвященника pontifex, букв. «творящий путь» (ну или пролагающий мост», т.е., устанавливающий сообщение) к Божеству.
Вот такие мысли сподвигли меня сходить после обеда поглядеть на море, а заодно и проверить, не прилетели ли лебеди. Оказалось, прилетели. Немного, но, видимо уже давно, потому что на берег к людям выходят. Когда я пришел, на берегу стояли только два молодых, совсем рядом с парой пенсионеров. У того, что был ближе ко мне, что то стряслось с правым крылом – крайние перья касались гальки. Взрослые птицы – штук шесть- и еще один молодой, окруженные тучей нырков, сидели в воде, т.к. пенсионеры на них особого внимания не обращали. Потом пришла мама с маленьким ребенком, и лебеди дружно вылезли на берег, завидев у нее в руках хлеб, а вслед за ними – и нырки. Один из молодых, уже бывших на берегу, тоже повлекся к ней. А тот, с поврежденным крылом, все чего то стоял в отдалении, потом наконец собрался и тоже пошкандылял к толпе.
А с перевала вниз к морю на той стороне бухты сползали прозрачные туманные три. Опять, значит, норд-ост к завтрему.

Ну вот вроде как и зима наступила… Только странная она какая то: снег выпадал, но лежал только на перевале, а в городе крупные снежинки едва-едва долетали до асфальта. Изморозь на траву ложилась – да всю дождями смыло. Ветра не перестают соревноваться, дуя в физиономию друг другу, а осадки все падают и падаю. Деревья все еще стоят в тусклом золоте, а те, и даже кое где еще зеленые, а кое где – уже не первую неделю голые…

Надо ж так выразиться! А все персидский язык:
Ин сабзе ке эмруз тамашагah-э ма-ст
Та сабзе-йе хак-э ма, таманагаh-e ки-ст?
Буквально:
«Эта зелень, что сегодня наше зрелище есть,
Да (того времени, как) зелень нашего праха, чье зрелище есть?»
Т.е., по-русски:
Эта трава, что сегодня является зрелищем для нас,
Чьим будет зрелищем, когда наш прах станет травою?
Омар Хайям.

Иностранные языки у нас знали плохо, да, из за их малой востребованности. Но кроме того, в этом повинны и учебники, тексты в которых были только по видимости написаны не по-русски. Нет, все слова, употреблявшиеся в них, имелись в соответствующих словарях и связывались друг с другом согласно всем правилам грамматики. И при этом ни одному нормальному иностранцу никогда не пришло бы в голову написать что либо подобное.
На самом деле доскональное знание грамматики и несколько тысяч слов пассивного лексикона – это только предварительный этап в изучении языка. Я даже скажу, что специальное заучивание лексики – дело довольно глупое и даже отвлекающее. Настоящее знание языка приходит, когда чужие для твоего языка обороты уже не кажутся тебе чужими, т.е., когда ты усваиваешь их внутреннюю логику (напр. В английском I nave to say you smth). А это означает, что ты уже умеешь видеть слово, образ, который оно создает, оттенки, которыми этот образ отличается от привычного тебе. Тогда и это привычные слова и обороты родного языка будут видеться по-новому, рельефнее в этом отраженно свете чужого языка. Иначе говоря, научиться иному языку – это научиться думать на нем, видеть вещи и отношения между ними такими, какими их воспринимает ментальность иной нации.

Всегда считал Диккенса крайне занудным автором. А вот добрался до него по-английски – и очень даже ничего! И надо же, оказывается, что в викторианскую эпоху «рэппер» означало медиума, который улавливал всякие стуки, рывки, и проч. на спиритических сеансах. Так что, как ни крути – рэп по-любому фигня.

Ну вот, благодаря ТМ, адресату «Сумбурного Посвящения», я попал в «Страницу Эстетов» в нашей городской газете. Аж почти на целую полосу разошелся. Правда, интервью вела не она, а другая журналистка, но стихи к нему выбирала она. И ведь точно знал отчего то, что большей частью туда пойдут «мельничные» вещи. Правда, ежели кто здесь у нас, прочитав сей материал, вздумает поискать Никиту Конова на форуме «Мельницы», ему придется сильно потрудиться – он там обозначен разве что в Профиле.
Ну да ладно! Вот только к чему мне нынче Пелагея снилась? Видимо, это от вчерашнего сравнительного изучения текстов песни «Любо, братцы, любо». А Теннисону я должен сказать спасибо. Как я тогда летел с переводами, и даже и с исправлениями возился, думал, все «Кролевскiя Идиллiи» так единым махом одолею. Однако нет – и полпути не прошел, да и то, что сделал, теперь вижу, было сделано топорно. И вот сейчас не знаю, что делать прежде: пустить ли в переделку уже переведенные Идиллии, или переводить еще нетронутые?

«Аэлиту» перечел в два присеста. Такой своего рода протограф и «Хождения по мукам» и «Петра Первого». Дает превосходное представление о генезисе этих книг, а кстати же и «Гиперболоида», только в них первоначальная идея и страсть Толстого к героям с «сумасшедшинкой» обужена, а после вовсе застыла сусальным блеском в «Русском характере». Конечно, вся эта «Тума» - ничто иное, как Серебряный век, с его поисками синтетического знания, с его приверженностью к изысканной (порою до болезненности) красоте, и в то же время – с поисками «лекарств» от этой болезненности в социалистических учениях. И вот что подумалось: ведь все основные научные открытия, на коих и досе держится развитие нашей техники, были сделаны тогда, сто лет назад. Сначала – неэвклидовы геометрии, электричество, теория Менделеева в корне изменили представле6ние о структуре вещества, сделав в дальнейшем возможным появление и квантовой физики, и радиоактивности и, и волновой теории, и проч. , и проч.(и среди этого «проч.» - возвращение алхимии). И в то же время другой поток энергии белой расы, вызванный разрушением традиционных структур европейского общества – великие географические открытия и колонизация достигли пределов Земли. Неоткрытыми остались только внутренние пространства материков – Азии, где велась «большая игра» между Российской и Британской империями, Сев. Америки («Великая пустыня», внутри которой Ф. Баум поместит свою «Страну Оз») и Америки Южной (с «Затерянным мiром Конан Дойля). Таким образом, получился котел, напряжение в котором в конце концов и разрядилось чередою невиданных дотоле по жестокости и разрушительности войн и революций.

Ну-с, закончил я The Lost World Конан Дойля. О динозаврах разговор особый, я пока о другом. Все затея там начинается с того, что разсказчик услышал признание любезной ему барышни, что той скучно без героизма и решил, пустивший в некий героический квест, через то завоевать ее самое. А по возвращении из этого квеста он обнаруживает, что барышня уж замужем за неким невзрачным и тупым клерком стряпчего. Казалось бы, хороший повод высказаться касательно женского непостоянства и прочих тому подобных прелестей женской натуры! Однако, там же с самого начала было сказано, что между ним и ней нет эротического притяжения. А это значит, что барышню ничто не обязывало к интимным признаниям; ну, а тоска по героизму – это всего лишь ее литературно-художественные вкусы. Другое дело, что она задела его честолюбие, а это такая цепь, на которой женщина мужчину может вести куда угодно и сколько угодно, без страха, что эта цепь порвется. Вообще, при том превосходстве в хитрости, какое женщина от природы имеет над мужчиной, ей надо очень сильно умудряться быть обманутой. И ведь умудряется! Более того, она обязательно перед этим десять раз спросит: «А это правда?» «Да?» и проч.

Ну вот, посмотрел я новую версию «Войны и мира». Понравилось, особливо Наташа. Вполне нордическая барышня. Как неожиданно оказалось, француженка, Клеманс Поэзи. Тем более приятно. Позабавили ея «папá» и князь Василий Курагин – чистые итальяшки с большой дороги, особенно первый, с физиономией, совершенно неразличимой за растительностью. Вообще же иноземцы отнеслись к нашей классике куда более уважительно, чем наши же лабухи, «по-новому прочитавшие» «Героя нашего времени». Даже прочитать толстовскую эпопею захотелось: в школе начинал, да бросил из за воинствующей хулы на Наполеона и философского словоблудия, высосанного

Ну как мне не любить нашу книжную «стекляшку»! Сегодня побывал там в надеже, что альбом с мундирами времен наполеоновских войн еще лежит. Оного же не обретя, купих паче чаяния книжку стихов Омара Хайяма на персидском по методе Ильи Франка. Стоило ради этого и правое копыто промочить!

Перечитывая «На ножах» Лескова, набрел на такое вот поведение одного из персонажей:
«Осторожно, как можно тише притворил он за собою дверь из залы, пробрался к камину, на котором оставил портфель, и вдруг чуть не свалил заветных часов. Его даже облил холодный пот, но он впотьмах, не зная сам, каким чудесным образом подхватил часы на лету, взял в руки портфель и, отдохнув на минуту от волнения, начал хладнокровно шарить руками, ища по полу заброшенного ножа».
Любопытно было бы поглядеть, как он это все делал одновременно, не правда ли?
Вообще роман интересный, но, блин, герои все какие то блеклые и беззубые! Легко быть смиренным, когда жизнь обломала! Впрочем, тут проблема еще и в композиции: Лесков – очеркист, на роман с авантюрною интригой у него дыхания не хватает. Поэтому вместо одного романа у него получается как бы сразу два: предыстория занимает место истории, при этом злодеи оказываются полностью засвеченными. Плюс довольно легковесные приемы тогдашней беллетристики (вроде «исповеди» главной положительной героини), и язык – смесь славянизмов и актуального жаргона того времени. Ну как, скажите, сегодня читать такое о главной злодейке:
«Таким образом она возвращалась на родину с целою батареей презервативов, долженствовавших охранять ее от заболеваний недугами, которые должна была породить ее собственная злая воля».

Читал в The Lost World Конан Дойля главу о лорде Рокстоне и поймал себя на том, что читаю словно бы и не по-английски, а по-русски. Подумал и понял: в советской переводческой литературе именно для таких эксцентриков еще со времен Корнея Чуковского сложился набор стандартных выражений. (Другое дело, что сам «дед Корней» мог видеть таких лордов еще вживе).

Эх, да что же это такое! Который день слушаю почти одну лишь Тэм! Ну вот, стырю ка я у нее фотку!

Смотрю вот тут «классические» советские мультфильмы сталинского времени. Это ж надо было так уметь тырить! Что бы ни было, – Емеля со щукой, Чипполино или там басни С.Михалкова, – и линии, и цвета, и пластика один в один с диснеевскими! И вот еще занятная черта: хоть сколь нибудь положительные персонажи в этих мультиках обязательно инфантильно брахицефальные. И напротив, всякий долихоцефал пренепременно или туп или недобр.

Повезло! В нашей книжной «стекляшке» на уцененной полке нашел «Энциклопедию вооружения и военного костюма», том о 1й мiровой. И всего за 72 р.! При том, что ея полновесная цена – порядка 200 р.
Был еще том о Наполеоновских войнах, по той же цене, и будь мне опять лет 10-12, выбрал бы его, не задумываясь. Но сейчас у меня материала по тем временам не сказать, чтоб достаточно, но кое что есть. Так что гораздо больше меня сейчас интересует русская армия времен Николая Павловича и конца XIX-нач. ХХ вв.

Но будет май, и встанут травы вровень
С руническим надгробием моим
Л.Бочарова

Не верь безпамятству. Зеленый чай,
Мед золотой и плавные созвучья
Наречий, что давно когда то здесь
Возвышенною музыкой звенели
В устах царей и нищих прозорливцев –
Вот средства несравненные прогнать
Небытия гнилой безцветный сумрак.
И камни позаброшенных твердынь,
Разрушенных, по пояс вросших в землю.
Услышав имена давно ушедших зодчих,
Свой прежний юный лик тебе откроют
Как воздаянье за труды и безпокойство
В безсонные часы под полною луною.
И чара древней истины дохнет в лицо
Теплом листвы коричневой и прелой
У врат незримых, что твою дорогу
Когда то увенчают, отворившись в небо.