Занятное чувство вызывают во мне британские языки – хоть английский, будь то древний или современный, хоть валлийский. Фраза здесь всегда воспринимается как картинка, целиком и сразу; причем слова ея ты понимаешь не как выученныя по словарю, их значение приходят словно бы откуда то изнутри тебя самого.
А вот с французским – совсем иное. Это не язык, а какое то уравнение из курса ариθметики для начальной школы, когда еще отрицательных чисел не проходят. Чем больше я читал по-французски и общался с французами, тем сильнее донимала отвлеченность этого языка, и так хотелось, чтобы они скорее перешли на какое нибудь по настоящему человеческое наречие!
Вот такие перевороты. В 12 лет, когда я только начинал учить французский, большего галломана труднее было бы сыскать во всей бывшей Черноморской губернии – и заодно и большего англофоба: я однажды даже сжег при приятеле случайно найденный на улице учебник английского языка

Поистине, благородство смерти столь совершенно, что не теряет ничего, даже если ее видят такою:
Шарль Бодлеръ (переводъ мой)
Падаль


Душа моя, Вы помните: тем летом
Мы видели прекрасным светлым днем
На камешках тропы, лучами разогретой,
Труп лошади безформенным пятном.

Задравши ноги вверх, открыв гнилое лоно,
Как женщина продажная, она
Лежала на земле, бездумна и зловонна
И черной вязкой жидкости полна

А солнце в вышине над тушей так сверкало,
Как будто тщилось всю испепелить,
И то, что некогда природа сочетала,
Растлив стократно, вновь ей возвратить.

И открывался небесам прозрачным
Невиданным цветком ея скелет;
Вам зрение на миг застило смрадом мрачным,
И лег неверен на траву Ваш след.

Стеною плотной нависали мухи
Над трупом тем, и тучныя стада
Личинок и червей в гнилом блестели брюхе,
Как медленная черная вода.

Все это поднималось, опускалось
И дыбилось искристою волной.
Казалось, будто плоть, гния и разпадаясь,
Еще дышала жизнью потайной.

И это скопище гнилья звенело
Подобно ветру или роднику,
Иль золоту зерна пшеницы спелой,
Что веялка вращает на току.

И каждый миг отчетливыя грани
Стирались, словно образы во сне.
Так памяти навязчивой созданье
Не довершает кисть на полотне.

А в стороне, в тревожном нетерпенье
На нас глядела сука, торопясь
От кости оторвать клок мяса вожделенный
И на вспугнувших нас безсильно злясь.

– Но день придет, Вы станете похожей
На эту омерзительную слизь,
Звезда моих очей, мой ангел белокожий,
Моих ночей пленительная высь.

Да, свет и страсть души моей, такою,
Прощального прощенья причастясь,
Вы ляжете под сочною травою,
В молчании кладбища растворяясь.

Тогда червям безчисленным скажите,
Что Вас придут, лаская, пожирать:
Моей любви магическия нити
Истление не в силах оборвать.

Читая у Цвейга биографии деятелей новоевропейской истории – XVI-XIX вв., понимаешь причины возникновения постмодернизма. От всех этих сравнений их с античными героями вспоминается Ирина Лавровна Прибыткова из «Последней жертвы» Островского с ея мнениями об «африканской страсти». Европа Нового Времени слишком двухмерна для подлинного героизма, о чем с безпощадною четкостью свидетельствует барочное искусство: отсюда то, чтобы заслонить эту двухмерность и возникает искусственная конструкция «линейной перспективы». Собственно уже для абсолютистского XVI в. справедливо сказанное Черчиллем о демократии: этот строй не нуждается в героях, он нуждается в грамотных профессионалах. А уж совсем нелепо говорить о какой либо героике применительно к Французской революции, отнявшей у красноречия самое право быть чем либо, кроме как безсовестною демагогией – почему, кстати, по-моему, всякая попытка увидеть в этой революции какия либо достоинства отдает пошлостью.

Часа за два до разсвета, даже под дождем, небо словно не остывшая, еще тлеющая зола.

«Скорбно, о град королей!», как писала Гормлайт, ирландская королева и поэтесса: “Dubhach sin, a dhúin na ríogh”

Ну, и сюда вставлю

Сильвия, Королева Леса, собрала свой двор в окруженном лесами дворце и осмеяла своих поклонников. Она споет им, сказала она, она устроит для них пиры, она расскажет им истории легендарных дней, ее жонглеры будут скакать перед ними, ее армии приветствуют их, ее шуты будут дурачиться перед ними и делать причудливые тонкие замечания, но только она, Лесная Королева, не сможет их полюбить.
Не так следует, отвечали они, обращаться с сиятельными принцами и таинственными трубадурами, скрывающими царственные имена; это не соответствует духу сказок; и в мифах раньше ничего подобного не было. Она должна была бросить перчатку, сказали они, в логово какого-нибудь льва, она должна была попросить сосчитать ядовитые головы змей Ликантары, или потребовать смерти любого известного дракона, или послать их всех в некий смертельно опасный поход, но чтобы она не могла полюбить их! Это было неслыханно, этого никогда не случалось в сказочных летописях.
И затем она сказала, что, если они желают отправиться на поиски, то она отдаст свою руку тому, кто первый доведет ее до слез; и поиски должны назваться, для опознания в историях и песнях, Поисками Слез Королевы, и за того, кто найдет их, она выйдет замуж, будь он хоть мелкий герцог из земель, не прославленных в сказках и легендах.
И многие выказывали возмущение, поскольку рассчитывали на какой-нибудь кровавый поход; но старые лорды, как сказал гофмейстер, шептали друг другу в дальнем, темном конце зала, что поиски будут весьма трудны и серьезны, ведь если бы она смогла когда-нибудь заплакать, она смогла бы также и полюбить. Они знали ее с детства; она никогда не вздыхала. Многих мужчин видела она, ученых и придворных, и никогда не поворачивала головы вслед им, когда они уходили навсегда. Ее красота была как тихие закаты холодных вечеров в ту пору, когда весь мир - недвижность, удивление и холод. Она была как сияющая на солнце вершина, стоящая в полном одиночестве, прекрасная в своих льдах, пустынная и одиноко сверкающая поздними вечерами где-то вдали от уютного мира, не соединяясь со звездами, сулящая гибель альпинистам.
Если б она могла заплакать, сказали они, она могла бы и полюбить. Так они говорили.
И она благосклонно улыбнулась этим горячим принцам и трубадурам, скрывающим царственные имена.
Тогда один за другим все искатели ее руки рассказали истории своей любви, простирая руки и становясь на колени; и очень жалостны и трогательны были их рассказы, так что в галереях дворца часто раздавался плач некоторых придворных дев. И очень любезно королева кивала головой, подобно вялой магнолии в полночь, безвольно отдающей всем ветрам свое великолепие. И когда принцы рассказали истории своей отчаянной любви и удалились, чтобы скрыть свои собственные слезы, тогда явились неизвестные трубадуры и преподнесли свои истории в песнях, скрывая славные имена.
И был там один, по имени Акроннион, облаченный в тряпье, на котором лежала дорожная пыль, а под тряпьем скрывалась потертая военная броня, на которой остались вмятины от ударов; и когда он погладил свою арфу и запел песню, в верхней галерее зарыдали девы, и даже старый лорд гофмейстер смахнул украдкой слезу, а потом усмехнулся сквозь слезы и сказал: "Легко заставить стариков плакать и добиться пустых рыданий от ленивых девочек; но он не дождется ни слезинки от Королевы Леса". И она любезно кивнула, и он ушел последним. И печальные, отправились прочь все эти герцоги и принцы, и таинственные трубадуры. Акроннион же, уходя, о чем-то задумался.
Он был Королем Афармаха, Лула и Хафа, повелителем Зеруры и холмистого Чанга, и герцогом Молонга и Млаша, но все эти земли были неведомы сказочникам и забыты или пропущены при создании мифов. Он обдумывал это, когда уходил в своей хитрой маскировке.
Теперь те, которые не помнят своего детства, те, которые заняты совсем другими вещами, должны узнать, что под фэйрилендом, который, как известно всем людям, лежит на краю мира, скрывалось Счастливое Животное. Оно - воплощение радости.
Известно, что жаворонок в полете, дети, играющие во дворе, добрые ведьмы и престарелые родители все сравниваются - как точно! - с этим самым Счастливым Животным. Только один "прокол" есть у него (если я могу один раз воспользоваться жаргоном, чтобы пояснить свою мысль), только один недостаток: в радости своего сердца оно портит капустные кочаны Старика, Который Заботится О фэйриленде - и конечно, оно ест людей.
Далее следует понять: кто бы ни заполучил слезы Счастливого Животного в некий сосуд и кто бы ни выпил их, тот сможет заставить всех людей проливать слезы радости, пока он остается под воздействием дивного напитка, способный петь или создавать музыку.
Тогда Акроннион обдумал все это: если б он смог заполучить слезы Счастливого Животного посредством своего искусства, удерживая от насилия заклятием музыки, и если б его друг смог убить Счастливое Животное, пока оно не прервет свой плач - ибо конец плача будет означать и конец дерзких людей - тогда он смог бы удалиться Читать далее...

Пересматривал я тут фоты морской вылазки нашей годичной давности, и пробило меня, что она имела место быть в аккурат на св. Наталью. Послал СМС недавней имениннице, с просьбой поделиться ея фотами. Весь день ответа не было. У Билайна как раз выпал вчера день клиньев: я им денег на счет добавил в 12.56, а сообщение о зачислении этих денег пришло только в 22.43.
Зато сегодня был разбужен около 10 утра смс-вопросом «Куда слать?» Вот потому и «радость весь день», как в заголовке написано.
[700x525]

Вчерась лифт отчего то не захотел везти меня ни на мой этаж, ни на соседний. Пришлось отправиться на 8й. Ешкин случай мне в дупель! Словно в чужой город попал – потому что с воем городе я противоположные концы знаю лучше, чем то, что находится двумя этажами выше в моем же подъезде.

Пересмотрел вчера по 5му каналу невесть куда пропавший у меня фильм «Бассейн» с Делоном и Роми Шнейдер. Молодая Джейн Биркин там удивительно похожа на русскую. Довольно важная для этого фильма сцена: она играет в шахматы сама с собой (т.е., при этом как бы нет ни победителя ни побежденного, кем тебе самому хочется, тем себя и считай). Там персонажи все время играют, но при этом без всякого энтузиазма. Еще более показательна сцена, где она играет с шариками из хлебного мякиша: весь фильм собственно и представляет собою такую вялую игру слов, жестов, поступков, представляющихся символически-многозначительными лишь потому, что никто из ея участников не знает точно, чего он хочет.
Ну, и как обычно, переводческие перлы:
– Ah, ce qu’elle m’emmerde!
Перевод:
«– Характер!..»
– Qu’est-ce qu’il fout, Harry?
Перевод:
«– Где Гарри?»
[352x226]

Врата Готики

Коснись теплом крыла моей души Am D
Я жду чудес - я закрываю глаза Dm F Em
В который раз мне сохранили жизнь Am D
В дороге в небо снова отказав F Em
Но я вижу мост над горящей рекой Am F
Я вижу тень твою впереди C G
Я знаю - мне ещё далеко G Dm F
Сквозь ночь и память, сны и дожди F C G
Но я успею - у меня есть крылья G F
Их плохо видно под смертной пылью Dm Em
Я умею летать... Am

Смотри - мои следы стирает день
А дождь в окно опять смывает витраж
И крыльев плащ истрёпанный в беде
Опять тоскует по ночным ветрам
Я слышу зов, похожий на крик
Я вижу тени убитых птиц
Мне снова нужен древний язык
Потопом смытый с пыльных страниц
Так отпустите - откройте двери
Пусть мир вернёт мне прежнюю веру
И потерянный дом

Усталость охраняет мой покой
А в чаше кровь, как дорогое вино
И буквы в ряд уверенной рукой
Рождают вереницу страшных снов
Открой ворота которых нет
Я верю в то, что ты где-то здесь
Я бьюсь в молитве поздней весне
Ища в рутине благую весть
По слову песни забытый воин
Мой путь на небо заклят травою
Силой брошенных слов...

Мiр Чехова, особенно его театра – мiр не уходящий, но ушедший. В каждой его пьесе действие происходит в поместье, но помещиков, т.е. подлинных хозяев в них нет. Владельцы этих поместий только числятся владельцами, но чувствуют себя в полной мере дома в этих владения. По сути дела, они только дачники, неважно, получили или они эти поместья по наследству, как Гаев и Раневская, или же купли его. Россия поместий ушла вместе с государем Николаем Павловичем, и старшее поколение чеховских персонажей как раз и было первым поколением этой новой, бездомной России. «Мiровая душа» из модернистской пьесы Треплева – символ этой мертвенной безприютности.

Основание всего доброго и драгоценного, всего величия Божиих даров, Его истинной любви и нашего прихода в Его присутствие есть Смерть.
«Книга Пчелы», гл. lvi.

Основание всего доброго и драгоценного, всего величия Божиих даров, Его истинной любви и нашего прихода в Его присутствие есть Смерть.
«Книга Пчелы», гл. lvi.

Советское кино в конце 70х-нач. 80х сделалось просто безсюжетным. Нет, формально то сюжет имелся, но именно что формально: актеры перестали играть его интригу. Взять, например, «Будьте моим мужем». У Миронова на лбу написано крупными буквами: «Ну что, вы не знаете, что бывает в кино, когда встречаются мужчина и женщина? И зачем тогда все это еще и разыгрывать?» То же и с экранизациями, столь популярными в то время. Здесь, пожалуй, самый клинический пример, - «Двенадцать стульев» Марка Захарова с тем же Мироновым. И то же самое: на лбу не меньшим шрифтом надпись «Даже маленьким детям известно, что никаких сокровищ Остап не найдет», и поэтому он у Миронова не столько ищет их, сколько демонстрирует свое обаяние и остроумие. При этом действие самого фильма разворачивается исключительно по инерции, это уже не экранизация, а набор живых картинок к книге.
Остальные фильмы Захарова также без сюжетного костяка – пусть и не настолько А уж у Рязанова этот костяк искать нечего и стараться. В «Иронии судьбы» сюжет заканчивается в тот самый момент, когда персонажа Мягкова погружают в самолет. Все последующее – только длительная перебранка между лохом Лукашиным, «правильным» Ипполитом и неуловимой (как известный Джо из анекдота) красавицей Надей, время от времени разбавляемая выходами двух идиоток – сослуживиц Надин.
P.S. А «Будьте моим мужем» я смотрю практически неукоснительно. Отчасти из за того, что нет другого фильма, так же полно передающего атмосферу тех лет, отчасти потому, что Проклова тогда была любимой актрисой Н. (а моей – Алферова).

Говардъ Лавкрафтъ. Кошки Ултара

Mae cenfigen dyn yn iawn amgen na cenfigen gwraig. Dyn a cenfigenith gan hunan.garwch; ond perchnogol sydd beunydd gwraig.

Ночи сейчас стоят безлунныя. Только вчера удалось заметить на юго-западе, низко над самыми крышами. Уже три четверти и оранжевая сквозь темную полосу облака. И вот ведь, тихушница, небось, через неделю и не подумает прятаться!

6 лет назад, в августе 2002 г. посетил нас Господь наводнением. Началось оно зашибись как банально: с простого дождя. Я в тот день был на Вещевом рынке в центре, и когда дождь начался, не особенно и спешил уехать домой Думал: капли крупныя, значит, обычный летний ливень, который скоро закончится. А он, однако, и не думал заканчиваться, но напротив, хлестал все сильнее. Запахло чем то жутковатым, и я поспешил прыгнуть в кстати подошедший автобус. Оказалось, что это было уже более, чем кстати. Уже через 15 минут, когда автобус подъезжал к моей улице, к ней нельзя было даже подъехать: вода поднималась по ось, и водитель, не доезжая квартала, свернул на параллельную улицу, по которой большегрузный транспорт обычно не ходит.
А там, откуда я только вовремя успел убраться, уже был форменный потоп. Дело в том, что наш Вещевой рынок отделен от открытого моря грядою холмов, («Бугры» они у нас называются), на приморском склоне коих лежит курортная зона – урочище Широкая Балка; а с другой стороны рынка находится Центральный Круг – место соединения трех городских районов и трех основных улиц города. И вот морская вода, поднятая ливнем, прошла через Бугры, затопила в считанныя минуты этот самый Круг и, крутя машины, (коих всегда там много), потекла в Восточный район. Уровень ея был где то вровень с дверьми «Жигулей», ежели память меня не подводит. По дороге дождь и волна встретили железобетонный забор Лесного порта – примерно метрах в ста от Круга, и худо же пришлось этому забору, когда вода попыталась его сдвинуть с места. И кое где ей это неплохо удалось: дыры она пробила в нем на несколько саженей.
А кончилось это все снятием нашего мэра, который последния лет пять при Советах был председателем горисполком, да потом мэрствовал лет десять с 92 г.
А это – Широкая Балка почти сто лет назад.
[699x408]

Cколько стоит твой мозг?(webpark.ru)

[показать]

Мой мозг можно продать за 73492.80 долларов на опыты или пересадку прямо сейчас. Или за 50874.00 долларов после смерти!

Сколько стоят твои мозги?!>>

Вот такой я и досе вижу нашу центральную улицу, именно с такими троллейбусами, хотя их сейчас не то что по улицам, - в музее то не всяком найдешь, и хотя сейчас по ней при одностороннем то движении тесно. Ее как раз и сделали односторонней в 78 г. на следующий год,то бишь, после того, как эта фота была сделана.
[600x608]