[300x188]
[700x525]
Погода вновь диктует сердцу скуку,
В котором грусть и так орудует давно,
Я снова Ангелу протягиваю руку,
Но в который раз иду на дно.
Он тихо смотрит как я погибаю,
Но совершенно незачем винить.
Глаза к нему на верх вздымаю,
И знаю, сильно так нельзя любить.
Когда от каждой пролитой слезинки,
Удар ножа мы получаем вдруг,
Когда для каждой пойманной снежинки,
Мы говорим так нежно: «Здравствуй, друг».
Мы ждём ответ, а получаем наказанье,
Не верим разуму, что мир вдруг потускнел,
Зачем даём то горькое признанье,
Что отделяет нас от общей массы тел?
А мысли заставляют засмеяться,
Наивны мы в надежде теплоты,
Но хочется всё больше разрыдаться.
Зачем придумал Бог познания плоды?
Зачем мы их вкушаем слишком часто,
Те, кто собой ничуть не дорожит,
Кому не выпал туз козырной масти,
Те кто судьбой покинут и забит.
Луна на волнах чертит грёзы
И освещает край пустынного моста,
Круги на водной глади чертят слёзы,
«Простите, я слишком устал».
Устал от мыслей слишком острых,
Устал от этих лиц тупых,
Я бы хотел, чтоб мир был пёстрый,
И чтоб счастливым был мой стих.
Но мы такие и нас много,
Тех, кто потерял свою мечту,
[454x209]
Капли крови
Красные слёзы из резаных глаз,
Капля за каплей стекают,
И кровавое солнце светит только для нас,
А жизни минуты всё тают.
Подобрался к закату смертельный экстаз,
Но тёплые пальцы руки сжимают,
Вера в любовь, какой уже раз,
От медленной смерти спасает.
Мечта с каждым днём всё сильней вырастает,
А я погружаюсь, тону в чьих то глазах,
И она меня скоро как букашку раздавит,
Пронеся через вечность и прах.
Душа с каждым разом взвывает,
Носимая в зимних ветрах,
Когда снова цель пропадает,
Когда поиски вновь терпят крах.
А она всё в истерике бьётся, рыдает,
Заточённая в реалий стенах,
В то время как любовь всё играет,
На крахмальных омских снегах.
Ей бы вместе с любовью резвиться,
Да не может стоять на ногах,
Осталось с родными проститься,
Распустились жгуты на руках.
И струйкой рубиновой жизни,
Поражая людские сердца,
Рассыпаясь на алые брызги,
С красотою мгновенья несётся,
Ввысь резко взмывая синица.
Все мы скоро встретимся вновь,
А сейчас можно небом упиться,
Запить вкус тлена и кровь.
Ведь тело моё найдут лишь под утро,
На лице удивленно приподнята бровь,
Я не видел счастье лет этак полутра,
А тут разглядел красоту и любовь.
Годами тянулись финала мгновенья,
Всю жизнь обратно я промотал,
Проплыл её против теченья,
Пошёл вдруг ко дну, и тут свет пропал…
[550x550]
На дне
Финальный удар о речную гладь стихии,
Разлетелось в стороны жидкое стекло,
Морские черти ребята удалые,
Быстро утянули меня на дно.
И я лежу на песке, вдыхая воду,
Чувствуя кожей нахлынувшую стужу,
Не вы выйду со дна я, не зная броду,
Не успею через толщу выплыть наружу.
Ведь меня холод окутал,
Пробрался уж в грудь,
На метромосту,
Оборвался мой путь.
Я вижу синее небо через мутную призму,
Оно тянется прямо до горизонта,
Плывут облака, создавая погоду,
Таких белых туч не было сроду.
Из них стеной льётся матовый снег,
Искажая над городом суровую реальность.
А я всё тону, доживаю свой век,
И ничего после меня здесь не осталось.
Ведь меня холод окутал,
Пробрался уж в грудь,
На метромосту,
Оборвался мой путь.
Я стал смеяться беззвучно и душно,
Разве кому-то от меня что-то нужно?
Кому нужен ноль, если есть единица,
Кто будет смеяться, если надо проститься?
По небу пролетела одинокая птица,
Прощай дорогая, мне жалко, но всё же.
Мы не сможем с тобою вместе разбиться,
Я уже прыгнул, решил утопиться.
И меня холод окутал,
Пробрался уж в грудь,
На метромосту,
Оборвался мой путь.
Холод пронзает чужеродное тело,
Меня уже нет, жизнь так быстро истлела,
Но я с закрытыми глазами вижу мир.
А всё-таки славно эту жизнь я прожил.
Да было больно, да было грустно,
Но жизнь растёт слоями будто капуста,
Хоть нету в ней стержня, чтоб держать на плаву,
Отдаю добровольно под топор свою главу.
Глаза закатились, я видно скончался,
И лишь последний пузырь,
На поверхность поднялся,
Мир сокровенный без влюблённого дурня остался.
Ведь меня холод
[360x469]
[700x414]
[699x466]
[700x525]
[400x300]
[700x466]