Это цитата сообщения
слышащий_шуршание Оригинальное сообщение*(не очень читабельно,так что в тот дневник вешать пока думаю...а тут к антуражу:))
Раз-два-три, просто как по нотам. Пальцами по клавишам: белая – белая – черная. И только толстый кот с коричневым пятном на ухе, вежливо приоткроет один глаз, из-за шума.
Раз-два-три, сложные узоры пальцев. Совсем неловких и от этого высоко взмывающих в воздух над дырочками в деревянной флейте, на смене нот.
Раз-два-три, можно прозвенеть одной струной на дешевенькой гитаре, немного портя звук дребезжанием посеребренной струны о порожки.
Раз-два-три, а я, черт возьми, опять так много курю, что…
Можно менять названия, сценарии, жанры и заодно формат кодировки всего этого. Шоу под названием «кусок времени и пространства» все равно «маст гоу он».
Кто бы сказал – никогда бы не убедил меня, а вот сам говорю: быть придуманным героем – ужасно. Ужасно трудно, до головной боли прямо таки. Ненавижу.
Ненавижу, когда так. Когда мысли в голове – свои собственные, а не чьи-то. Когда не стоять и смотреть, а быть нужно. Когда-когда-когда.
И при этом просто. Как по нотам, как по черным точечкам с восьмушными хвостами – раз-два-три.
Кто-то написал тебе жизнь, даже небо тебе раскрасил и радужки твоих нарисованных глаз. По каким-то своим соображениям шепнув «мы с тобой очень похожи, так что я дам тебе ключ» и написав-раскрасив все с чуточкой своего, с одним бемолем при ключе. По-умолчанию. На будущее…
А я, черт возьми, опять по ночам говорю с промокшим до нитки ветром. Жалуюсь ему, что дым у меня, от сигарет, никак ни во что не складывается. Как дурак, право слово… Дым у меня не складывается, как будто ветру не плевать!
Всем плевать. Так сказал тот, который выдумал меня. Сказал, чтоб я просто запомнил, что так как все это для меня – это все только для меня. А у других по-другому. Так что по большему счету… Я знаю, он хотел как лучше. Так что не сержусь, что сложно. По-большему счету здесь не всегда удобно думать, но что поделать.
Раз-два-три, залиговать одной длинной чертой, чтобы звучало красивей. Только толстому коту с коричневым пятном на ухе не нравится. Он хмурится и убегает прочь.
И вот теперь я совсем один, а думаются все равно всякие глупости. Думается, что темно и страшно все, что тени, если закрыть глаза, становятся ужасной жутью. Живыми йогуртовыми культурами во плоти, и с кариезными монстрами прячущимися между их огромных зубов. А я поворачиваюсь к ним спиной и продолжаю жаловаться на непокорный дым. Раз-два-три.
А мой бес-хранитель, самое несчастное эфемерное существо во всем этом мире-с-промокшим-ветром, опять болтает хвостом у меня на плече. И твердит, что нужно любить. «Этот мир, эту жизнь, этот ветер и облака в небесах вместе холодом, вгрызшимся в пальцы и душу с сердцем и зрачками, слышишь?» - Слышу, безумие мое, слышу. Слышу, что ты велишь любить. Любить самой излюбленной подростками, неразделенной и безнадежной, любовью велишь ты. «Страдать?» - переспрашиваю робко, какой-то глупой беспричинной надеждой ведомый я. А он отвечает, что если надо, то придется и страдать, если иначе любить не смогу, не усвою как, неуч проклятый.
Да зачем мне тогда любить вовсе, безумие мое, неужели нельзя обойтись? Но мой бес-хранитель знает лучше, я не решусь спорить. И ангелу-хранителю мы тоже ничего не скажем, пусть радуется себе жизни, которую я буду любить, а не смущает разум вопросами смысла этой любви.
Все это просто, раз-два-три и один бемоль у ключа. Любить, чтобы не потускнела краска, которой так заботливо тот придумывавший разукрашивал мне глаза и характер, просто мы с бесом даже вместе не сумеем найти слов, чтобы насыпать их ангелу в ладони достаточно для понимания. Наши с ним слова совсем дешевы, мы даже порой не договариваем их, объясняясь цветами настроений или и вовсе молча. Нам бы разыграть нотами – раз-два-три – да только наш белокрылый глух к музыке и сломал мне пальцы чтобы я перестал растрачивать себя на шум.
Раз-два-три, тишина тоже как будто наполнена нотами. Это я сошел с ума без музыки, но с мыслями. Ничего страшного, пусть себе звенит тишина. Только толстый белый кот с коричневым пятном на ухе… да, что там до кота, он всего-то только нарисованный, хоть и живет сразу в разных-разных мирах. Я так пока не могу все же, только учусь. Так что у меня все расписано как по нотам, раз-два-три, и спорить с этими нотами я совсем не люблю, ведь все-таки бемоль сторожит их в начале нотной строки.
Кто бы сказал – никогда бы не убедил меня, а ведь героем даже и простенького сюжета быть сложно. С непривычки-то особенно… Раз-два-три, не спасут даже амулеты из нот.