Если, конечно, можно так назвать это моё творчество.
Пишу коротко, но со смыслом.
В доме опять темно, я открою окно
Встану я на карниз
И сделаю шаг вниз.
Ведь незачем жить,
Если нельзя любить
Если любовь не та,
О которой мечталось всегда.
_____________________________________________________________
Бывают в жизни моменты,
Когда хочется забыться, утопиться..
Чаще всего люди решают напиться.
Многим не помогает, и тогда умирают.
Смерть эта быстра,
Но с ней не стоит играть
Ведь многим не хочется умирать.
_____________________________________________________________
Я вспоминаю те былые дни,
Когда я видела огни.
Было очень грустно, пусто.
Ты ущёл тогда, не сказав "прости"
И посыпалось конфети.
Твоё последнее "прощай",
Моё последние "прости".
Я закрываю глаза,
Сердце опутала лоза.
Мысли ушли в ночь,
Ведь ночь - это значит прочь..
В квартире тишина,
Как будто я одна
Осколки моих мечт
Ты обещала беречь
Лёжа на холодном полу,
Я больше так не могу.
Свеча догорает вновь,
Прощай, моя любовь!
Бессоница-Клио (31.12.2008 23:52)
Меня душат слёзы - но не те пошлые, которые мутнят глаза и быстро высыхают.
Это те слёзы душевно ислоты, которые никогда тебя не покинут и будут оставлять внутри тебя уродливые рубцы.
Большая дорога,чужие машины,
Пустое метро,слепые витрины,
Идешь одиноко вдыхая прохладу
На лице разводы от шоколада.
Глаза голубые,в них много боли,
Большая улыбка рвется на волю.
Изящно держа в руке сигарету
Ты щуришь от яркого света
Серый портфель и черные брюки,
Засучены рукава,изрезанны руки,
Не ровно вздыхаешь,слышишь стук сердца.
Душа понимает,ей некуда деться.
Застывшие люди и города грохот.
Вонзится в тебя как чей-то шепот
Все это рисует чью-ту реальность
Может,твою?Ты впадаешь в крайность.
Сядешь на мост и свесишь ноги
Там, где прячется страх за кирпичной стеной.
Где в полшага узнаешь безумства настрой.
Там, где жизнь, как слеза, на осколках стекла.
И душа умерла, хотя жить и могла.
Одиночка.
Ведь за каждым углом, ведь за каждой стеной
Спрятан маленький принц, но для них ты чужой.
В их глазах, никогда не познающих слез, лишь усмешка —
Тебя здесь не примут всерьёз.
Одиночка.
И опять второпях лиса братом назвать..
Ведь не знал, что предаст, да и кто же мог знать.
Но к чему разговор, под прикрытием одежд.
Рысью в лес убежать, от святых и невежд.
Одиночка.
Приветствую.
Я нашла это сообщество случайно.
В "Действиях" увидела, что Клио (Да-да, я с ней знакома) написала сообщению сюда.
Рисовать я не умею, только срисовываю.
Вот посидел сегодня и решил обработать фоточку моей любимки - как вышло, вам судить. Оцениваем
[402x698]
Что-то подобное последней выкладки, но над той я пыхтел не 10 мин - то ли руку уже набил, то ли ... а черт, его знает =)))
[500x375]
Вот и в точке смысл жизни всей,
Стоять, терпеть – Я ЖЕ Прометей!
Гореть во имя безликих всех,
Отмаливать чужой смертный грех,
И самому непереносимо терпеть и жить,
Брагу горькую существования пить…
Зевс! Да проклят ты будь,
Не скроешь свою спесивую суть,
Божественной частицей людей оделил,
Властью непоколебимой ослепил...
Как глубоко, низко ты пал,
НА растерзание брата-бога отдал…
Жертв кровавых себе ждешь?
А не получишь и ничего не поймешь,
Ведь ты Бог, а они – народ,
Ни сирен, ни Титанов род…
Потерял ты людскую веру,
И справедливость, и меру…
Ты жернов безжалостный и слепой,
Не правосудия, а казни палач глухой…
Это я сказал! Запомни! Я! ПРОМЕТЕЙ!
А теперь бей, молнией, бей...
Снова боль, снова бред,
Снова гнев и грусти след,
И сон тревожный не идет,
От всего этого не спасет.
Где же обольстительный Морфей,
Любви, зависти и чувств сильней?
Или ты, Аид бледный где,
Могущий душу взять везде?
А к Фебу взывать не в силах,
Не струится давно кровь в жилах,
Любви страж покинул меня давно,
Теперь мне внутри все равно…
Неужто осерчали властные боги?
Не скроют злобы любые тоги!
Да, я зол, растерзан, втоптан,
В невидимые кандалы закован,
Разгневан на судьбу слепую,
На чужую жалость немую,
На шарлатанку фортуну глумную,
На жизнь, черт ее дери, земную…
Что поделать? Что свершить?
Себя облика и образа лишить?
Остаться блеклой пылинкой?
Улететь легкой паутинкой?
Он стоял и сосредоточенно смотрел в окно. Во дворе ребячились и бегали друг за дружкой соседские дети. Иногда слышались крики мужиков, игравших в карты около дома напротив. А слу-чаем и проходила какая-то очередная домохозяйка с покупками. А он стоял и смотрел, смотрел на арку, ведущую в его двор. Люди пропадали за ней и вновь появлялись из нее, словно побыв в дру-гом мире, они возвращались и шли опять к своим родным очагам, где их кто-то ждал. Но он ждал только ее. Он ждал, что вдруг да мелькнет цветастый краешек ее платьица, и тогда он стремглав вылетит из дома и побежит к ней, чтобы прижаться, вдохнуть аромат ее волос, почувствовать теп-ло ее тела… Но ее все не было. Его глаза блуждали по двору, как будто пытаясь сделать вид, что не нужно вовсе смотреть на арку, а потом резкий взгляд и… И ничего – ее не было. Руки на авто-мате нашаривали пачку сигарет и зажигалку, и также привычным движением закуривали, и каза-лось, что они отдельно существовали от его тела. Он был занят, он ждал. Вот сел на краешек же-лезного козырька его окна взъерошенный воробушек и стал любопытно поглядывать на неподвиж-ную фигуру за стеклом. В другой бы раз он стал наблюдать за любознательным воробьем, но он боялся потерять момент. Вдруг он упустит, когда же она придет. Как же он хотел, чтобы она при-шла и простила его, обняла и сказала: «Я люблю тебя!». Неожиданно на окно упала одинокая кап-ля, а за ней и другая. Воробушек слетел в поисках более удачного убежища от начинающегося дождя. Все во дворе засобирались домой, и через несколько минут все опустело. Дождь все наби-рал и набирал свою мощь. Он открыл окно и все смотрел. Думал, что вот-вот и она выскочит из-под арки и побежит к его подъезду, а он откроет дверь, впустит ее, обогреет, напоит чаем и произ-несет: «Я знал…». Дождь перешел в оглушительный ливень, и капли уже нещадно перелетали через подоконник и сыпали градом на него и на его лицо. Капли стекали по его лицу словно невы-сказанные и скупые слезы о чем-то потерянном, а закуренная сигарета давно уже погасла. Но он ничего не замечал. Он сейчас жил только мыслей о ней, о жажде встречи с ней, он не существовал в этот момент, он просто был. Наконец он заметил, что стоит почти мокрый и с потухшей сигаретой во рту перед настежь открытым окном. Он бросил бычок прямо на пол, не задумываясь о том, что он мусорит. Прикрыл окошко так, чтобы можно было видеть арку и вода не так хлестала в кварти-ру. Взял уже порядком подмокшую пачку, достал сигарету, закурил. И вновь стал ждать. Надеялся, терзался, мучался и терялся одновременно. В нем надежда была похожа на тлеющий уголек. Вот он уже почти затух, но дуновение легкого ветерка, и он снова пылает и греет… В голове была тишь да гладь, но появилась в его жизни она… Одна эмоция, одна мысль, и все завертелось, загукало, поднялся ураган, сметая все на своем пути и превращая это все только в осколки и пыль. И перед его глазами стояла она, которая могла в сию же минуту осчастливить и одарить покоем. Но время шло, а из-под арки шли только запоздалые домочадцы, случайно попавшие в дождь. И то дождь, как бы поняв его настроение, стал стихать и через некоторое время вовсе угас. Проглянуло сол-нышко, окрасив верхушки домов в ярко-розовый цвет. Всегда было красиво наблюдать закат. Но он не замечал. Ему было все равно на время. Ведь с ним рядом не было ее. «Почему? За что? Для чего? Почему все так произошло? В чем я провинился?» - вертелись в его голове вопросы. Про-шло несколько часов и сумерки накрыли город. Он стоял, смотрел, надеялся, ждал. И вдруг… Вдруг ему показалось, что под аркой кто-то стоит и внимательно смотрит… НА НЕГО! «Да, это она… Она! Я знал…» Он даже не понял, как он оказался на улице. Его несло, словно на нем были волшебные сандалии Гермеса. Еще момент и он увидит ее… Да, вот взметнулся край платья, словно птица махнула крылом. «Аля?!» - он остановился, запыхавшись. Она оборачивается… Все замерло, время пошло вечностями, мучая и одновременно вызывая трепет. «Извините? Наверно, это просто ошибка?» - это была не она. Он отвернулся, не отвечая, и понуро побрел домой, он по-нял сразу и все. В голове колоколом звучало: «ЭТО ПРОСТО ОШИБКА!!!»
(с)
***
Недалекая звезда в окно стучится,
Душно, тяжело, не спится,
К чему непонятные мучения?
Зачем любовные сомнения?
Нет, растереть, втоптать,
А не на судьбу роптать,
Утопить все чувства в прах,
Чтобы там все погрузилось во мрак…
Наплевать спокойно в душу,
И оставить бессмысленную тушу
Висеть как обглоданный кусок,
А что? Давно уж выжат сок
Чувств и ощущений,
Поцелуев и томлений,
Гнева и глупых мнений,
И все равно считать, что ты гений,
Не бездушный подлец и негодяй…
Ну же, гнусный рок, пинай
Истерзанную толпой душонку,
Уж не вернуть ту, ту самую девчонку…
Где ты внутренний голос,
Мудрый и тонкий, словно волос?
Али и у тебя связки есть,
Что вдруг, внезапно они могут сесть?
Вот и решай – дороги две –
Подняться и звездою воссиять
Или утонуть и как должное принять…
А нужно ли все это мне?
Искать, решать, стараться,
Ради страждов разбиваться?
Рискнуть, вдохнуть, размахнуться…
А вдруг мне снова не разогнуться?
Нет! В огонь, в огонь и мысли,
И терзанья, и мирские смыслы…
Лишь прошу навек забыться,
От лживого людского ока скрыться,
Забыть, что значит ложь, неверность,
Чужие чувства, души скверность,
Далекая манящая новь
По имени Жестокая Любовь…
«Ох, что-то я сегодня припозднился…» - мелькнуло у Dox``а, когда он, посмотрев на часы, заходил в метро. «Ну, хоть не обидно – я сегодня повидал свою любимую кису сегодня…» - Dox``, улыбнувшись, уже проходил через турникет. Прошел вперед, чтобы сесть в первый вагон. Взглянул на свою обувь и про себя выругался – на ботинках застыли ошметки весенней слякоти, выступившая соль от вспотевших ног и прочая грязь. «Хорошо, что все свое ношу с собой», - усмехнулся, снял с плеча рюкзак и достал губку для обуви. Стал усиленно начищать ботинки до блеска, стирая все следы частых походов по дорогам Москвы. Dox`` глянул на приближающуюся фигуру явно подвыпившего мужика с мыслью о том, что кто хочет, тот всегда напьется, а кто выпил, тот еще найдет. Мужик неожиданно подошел и произнес глубокомысленную фразу:
- Что же это ты?! Обувь надо чистить с утра, а не на ночь глядя!
Dox`` пробурчал что-то в ответ, при этом подумал с досадой: «А тебе-то до этого какая разница?»
Тут подошла электричка, и Dox``, водрузив обратно на плечо рюкзак с уже засунутой губкой, считая, что разговор с пьяным мужиком закончен, зашел в вагон и бухнулся на сиденье. «Устаю чуток я от таких частых поездок. Стало даже как-то доканывать. Ай…» - с удручением подумал Dox``. Каково же было удивление Dox``а, когда, очнувшись от своих мыслей, он увидел рядом с собой того самого мужика. Неудачный сосед подмигнул и сквозь шум стука колес электрички начал разговор:
- Ну, с ботинками ты дал, конечно… - на эту фразу Dox`` лишь недовольно хмыкнул.
- Да ты не обижайся, я же просто так сказал. Хочешь я тебе кое-что расскажу? Может что-то и почерпнешь из этого для себя… Ты вот студент? А на кого учишься?
- На медика.
- А ты вот сможешь позволить себе сделать ошибку, когда станешь врачом? Позволить дать умереть человеку?
- У каждого опытного врача, который немало прошел в своей профессии, есть свое кладбище. Это лишь реальность, с которой сталкиваться приходится каждый день, - Dox`` не преминул пафосно ответить, думая, что хоть как-то заткнет рот болтуну.
- Вот видишь, а знаешь из-за чего эти все ошибки происходят? – мужик даже и не подумал отмалчиваться.
- Нет, - честно признался Dox``, разговор его стал все-таки заинтересовывать.
- А ты вот послушай… Я вообще сам по профессии альпинист. Ты же понимаешь, что альпинисту дано быть хронически безошибочным, иначе заканчивается все плачевно. Ну, так как-то перед выходом за порог… За порог – это у альпинистов предельная высота называется…так перед выходом за порог Иваныч и спрашивает: «Ты все проверил?» А я до этого давным-давно повязал все узлы и рвался уже лезть. Иваныч меня спрашивает опять: «Сигареты есть? Давай сядем и покурим…». Посидели, покурили. Иваныч и говорит: «Посмотри да проверь еще раз!» Я стал проверять, но как-то совсем не сосредотачиваясь. В голове там мысли всякие вертелись – жена, дети, зарплата, мусор невынесенный, носки нестиранные. Понимаешь? Автоматизм – штука опасная, внимание рассеивает только так. Знаешь, как саперы – тыкают щупом на автомате, не думая, что умрут они сегодня или завтра – им уже все равно они и так каждый день на острие ходят. Ну проверил я значится узлы и говорю: «Да все нормально Иваныч, не впервой!» А он заладил: «Еще разок проверь!» Стал снова крутить в руках веревку и вдруг вижу, что связочный узел, то есть самый главный узел в страховке, неправильно повязан. Иваныч тут и говорит поучающе: «Вот и запомни – лучше сядь покури, проверь два раза, три, да хоть десять, а потом думай идти за порог или нет!» К чему я это все вел? А к тому, что как только в жизни наступает монотонность, то человеку лишь один конец – смерть. Ты думаешь, что я пьяный такой? Потому что я не позволяю этой монотонности, односторонности, автоматизму проникнуть в меня. Такие чувства нужно душить. Так и ты не допускай этого во всем – в любви, учебе, работе, отдыхе. Во всем короче или загнешься. Ну-с, бывай! Оп, а мне уже и выходить. Удачи!
Dox`` лишь недоуменно пожал плечами и подумал: «Тьфу, синий разговор! А хотя… Подумаю на досуге над этим, хех». Через минуту наступило какое-то чувство отупения и безразличия – Dox`` просто стал бессмысленно смотреть в одну точку.
Но внимание Dox``а привлекла воркующая парочка, сидевшая напротив. Парень что-то шептал на ухо девушки, а она смеялась и целовала его. «Не пара! Месяц, два от силы, не больше…» - устало подумал Dox``. Он всегда мог с уверенностью определить насколько люди подходят друг к другу. Как это у него получалось? Да он и сам не знал. «Разрыв будет долгим и слюнявым, зато хоть парень повеселится», - Dox`` с легкой грустью уж стал представлять себе эту картину, но его отвлек странный тип с цветком в горшке, сидящий по левую руку от Dox``а. Мужчина в летах сидел, поглаживал листочки маленького красно-розового цветочка и невнятно приговаривал. А потом неожиданно стал обрывать те самые листочки, которые только что гладил. Любопытство одержало верх над усталостью Dox``а, и он решил подсесть поближе и расспросить – гадание что ли такое?! Но подсев,
Предисловие:
Лора (17:28:24 20/02/2008)
я тебя люблю, котейка
Мич (17:28:40 20/02/2008)
а ты меня чего котейкой зовешь?
Лора (17:29:00 20/02/2008)
не знаю
Мич (17:29:08 20/02/2008)
а то вот Юлькин меня всё котярой звала... говорит: не знаю... а я как раз себя с кошкой отождествлять начала в то время
-1-
Значит скоро окончательно превращусь в кошку. Сначала я буду кошкой во сне, потом в один чудесный день я стану ловить себя на том, что влюбляюсь в мужчин (ну и сейчас такое есть), потом буду ловить себя на том, что делаю какие-нибудь глупости: вылизываю руку и провожу ей за ухом или гоняюсь по всей квартире за солнечным зайчиком. После этого я однажды перекинусь в кошку, потом это станет подвластным мне и кошкой я буду проводить половину времени. Потом у меня вырастут уши и хвост, и они будут всегда на мне, а не только когда я буду кошкой. В какой-то момент я отрину человеческое и стану кошкой совсем и полностью, после чего уйду из дома и буду следить большими глазами за детьми, выбирая того ребенка, которому я стану молчаливым другом и помощником. Он схватит меня под передние лапы и потащит к родителям. Они ужаснутся моей грязной шерсти, но ребенок будет сильно настаивать и, в конце концов, отмыв меня, уснет со мной в кроватке.
Ребенок будет расти. Ему будет казаться, что кошка почти что человек, да я им и останусь немного - не стану просто животным, скорей хранителем. Он будет отпускать меня и не опасаться что я не вернусь, потому что я всегда возвращаюсь. когда мой подопечный будет плакать(это может быть и мальчик и девочка)я буду садиться рядом и смотреть на него. как бы говоря:"это не стоит слёз", а когда его слезы будут из-за чего -то по-настоящему серьезному, я буду просто подходить, тереться об его руку и пытаться рассказать ему, что всё пройдет. Когда он подрастет я помогу найти ему свой Путь, совсем капельку, но это будет мой ребенок и я буду знать, как ему помочь, подтолкну книгу, подведу человека, задену хвостом предмет... В какой-то момент, у кошек со временем по-другому, я пойму, что я не умею спать... Теперь я путешественник, наблюдатель...и этим жизнь кошки становится только лучше...Я буду бродить по чужим снам, мирам, забираться в мысли и порой чуточку шутить. Мой ребенок вырос.
Возможно, я даже побуду с ним в его зрелом возрасте.... Не буду опекать до конца. Когда пойму, что он стал на ноги, потрусь об его ноги, лизну спящего в щеку и уйду, выскользну из форточки, пробегу по карнизу, сгоню наглого голубя, зашиплю на ворону, сяду у детской песочницы, посижу немного, лягу там и усну, отправлюсь в чужие сны, миры и мечты... Утром молодые мамаши найдут в песочнице дохлую грязную кошку, они возмутятся этим и отнесут в ближайшие кусты. Но мне будет все равно, я буду далеко. Возможно, вернусь как-нибудь к своему малышу, посмотрю как он без меня. Он удивленно посмотрит на подоконник, где я любила лежать и грустно улыбнётся. Я улыбнусь ему в ответ, как тогда, когда была кошкой и исчезну... У кошек свои дела...
Эпилог:
Лора (17:44:44 20/02/2008)
Грустно
Мич (17:45:57 20/02/2008)
ну это грустно наверно только с человеческой точки зрения...с точки зрения кошки вовсе нет, у них нет этого чувства - грусть, вернее это как легкий аромат духов, который ненавящево сопровождает их жизнь, но ничуть не мешает, а даже прибавляет какой-то радуги.
Первый раз я увидела её на лестнице в подземный переход. Она стояла у грязной стены и играла на флейте. Я замедлила шаг, но продолжала спускаться по ступенькам. Её печальная, но красивая мелодия недолго жила во мне... Спустя десять минут я думала совсем о другом. Вечером я возвращалась домой, это было спустя три часа, и снова мне предстояло перейти дорогу по тому переходу. Девочка с флейтой стояла на том же месте и так же играла, даже музыка похоже не изменилась. На улице вместе с темнотой начало ощутимо холодать, а она стояла в своем жалком пальто и играла. Только сейчас я заметила, что её пальто в заплатках, юбка, выглядывающая из-под него, тоже явно не новая. Старые кроссовки довершали картину. А девочка продолжала играть. Ей, похоже, было наплевать на холод, прохожих и прочее. Я не заметила возле неё футляра или коробки, чего-нибудь того, куда можно было бы кинуть из жалости смятую десятку. Хотя в данном случае следовало кидать не из жалости, а за мастерство и красоту мелодии. Я не ценитель музыки, но то, что играла эта девочка, было прекрасно. Прохожие проходили мимо и как будто бы не замечали её. Я встала в стороне и стала наблюдать за ней. Так мы стояли около получаса. Девочка играла, полностью уйдя в себя или в музыку, её чуть прикрытые глаза не смотрели вокруг. Потом совсем неожиданно для меня мелодия оборвалась и флейтистка, наконец, оторвала флейту от губ, потом просто положила её в карман и начала подыматься к выходу из перехода.
Честно говоря, меня заинтриговали. Я люблю странности, и теперь шла тенью за этой девочкой, которая была очень, очень странной. На вид ей было лет четырнадцать, не больше. Она была очень худенькая, невысокая, как я уже упоминала в старой, видавшей виды одежде. На улице стояла осень, дул холодный ветер, изредка на лицо попадала холодная капля. Флейтистка как будто сошла с какой-то черно-белой фотографии и очень вписывалась в эти серые улицы, серые дома, черные провалы луж. И хотя она выделялась среди людей, уткнувшихся в воротники и спрятавших свои лица и руки, с ними она тоже гармонировала. Может это именно то, что зовется противопоставлением, которое подчеркивает индивидуальность разного? Мы шли по главным улицам, но вскоре свернули в какой-то переулок, потом в еще один, я уже давно перестала замечать названия улиц и узнавать дворы... А потом девочка исчезла. Как будто её и не было. Вроде миг назад я видела её, а вот спустя секунду её силуэта и нет впереди. Я прошла немного вперед, завернула в один из дворов, но так и не поняла, куда она делась. Теперь мне предстоял сложный путь домой. Пока я искала выход из этих трущоб, я всё время пыталась понять, что это было. Волосы, собранные в хвост, старое пальто, которое могла бы носить моя мама в детстве, кроссовки, такие можно купить на китайском рынке... Впрочем, в современном городе такой вид не должен удивлять. В мегаполисе, где панки, рокеры, эмо, готы свободно прогуливаются по улицам, девочка в старой одежде не должна вызывать недоумения. Но в ней что-то было не так. То ли музыка, которая лилась из её флейты, то ли глаза, которые я так и не рассмотрела, то ли её спокойный шаг, как будто она идет не по грязным темным улицам, где каждый третий прохожий почти сто процентов маньяк, а по парку, где так хорошо прогуливаться неспешным шагом…
На следующий день девочки в переходе не было. И через два дня она не появилась. И через неделю. Больше я её не видела.
Прошло около двух недель. Я занималась своими делами, встречалась с друзьями, ходила пить кофе в любимое кафе, а мысли о той флейтистки все не покидали меня. Как будто она поселилась у меня в голове.
Наша следующая встреча произошла неожиданно. Я спешила утром на работу, катастрофически, просто непростительно опаздывая. Мое единственное спасение, автобус, должен был подойти через две минуты. Я била рекорды по бегу с препятствиями, стараясь не угодить под машину, и не вляпаться в лужу. Когда я, запыхавшаяся, оказалась на остановке, то вместо автобуса там стояла та девочка, виденная мной в переходе. Она снова была с флейтой, снова в том же пальто. Она ничуть не изменилась за то время. Даже волосы были собраны в такой же хвост, и прядь выбилась, наверно та же. Я услышала буквально пару нот и тут подошел мой автобус. Я заскочила в него и прижалась лбом к стеклу, наблюдая за флейтисткой. Вдруг она посмотрела на меня. У неё были голубы, даже, пожалуй, синие глаза, темно-синие. На миг мне показалось, что она знает обо мне всё, настолько пронзительно она смотрела. Я улыбнулась ей и это, похоже, её удивило. Флейта отнялась от губ и опустилась, лицо выражало недоумение, а мой автобус отъехал...
После той встречи прошло еще два дня. Ни на остановке, ни в переходе, где я её первый раз увидела, флейтистки не было. Я начала искать её в толпе, но это было безуспешно. Но всё же через два дня мы опять неожиданно столкнулись. Я сидела в парке, ожидая своего друга, и вдруг услышала знакомую мелодию. Я повертела головой, но так и не нашла источник звука.
[490x699]Метро,ночная тьма и много приведений...
Как страшно мне идти вдоль рельсов...
Вдруг набреду до потайного мира...
Вдруг мне откроются миры печали и богатства...
Шагая вижу вурдалаков,похожие на сказочный царей...
Младые нимфы,злостью улыбнулись мне...
И души не спокойные летали по мосту..
Мосту свободы и забвенья..
В меня вселился дух шальной,дух грязи питерской 60-х...
Сметения и терзания Сони...
И думы Родиона вспесь...
За что мне эти испытания?
За что мы платим погружаясь в боль?