Автор: *ZayaZz*
Бета: тоже *ZayaZz*
Название: Древнее искусство
Фэндом: Bleach
Жанр: стеб
Рейтинг: PG
Персонажи: Ичиго, Иноуэ, Исида, Рукия, Ренджи
Размер: мини
Дисклэйм: Кубо Тайто
От автора: что происходит, когда пытаешься придумать, как быть?) бред...


ДРЕВНЕЕ ИСКУССТВО

Война наконец окончилась, и Ичиго с друзьями вернулись к мирной жизни в Каракуре. Что-то осталось прежним, что-то изменилось. Во-всяком случае Рукия чувствовала некоторые перемены. Именно поэтому в один из спокойных дней, когда Ичиго в очередной раз умчался громить Пустого, она обратилась к Иноуэ с разговором.

- Иноуэ, я вижу, что тебя постоянно что-то беспокоит.
- Нет, что Вы, Кучики-сан... - в своей манере ответила Иноуэ, - у меня все в порядке... - несколько неуверенно закончила она.
- Не отпирайся, Иноуэ, это же очевидно. Тебе нравится Ичиго, я права?
- Я.. мне.. не зна.. ох! - тяжело вздохнула Иноуэ. - Ничего от Вас не скроешь, Кучики-сан...
- Но ты не уверена во взаимности его чувств, и не знаешь, как обратить на себя его внимание! - безапелляционно и несколько торжествующе заявила Рукия.
- Все верно, - в очередной раз вздохнула Орихиме.
- Тогда завтра мы собираемся у тебя дома и сообща разрабатываем план действий! - Рукия явно радовалась предстоящему развлечению. - И не вздумай отказываться! - строго сказала она, заметив робкий протест в глазах Иноуэ. После чего извлекла из кармана гиконган с головой Чаппи, сунула его Иноуэ под нос и пропищала: "Ведь для этого и существуют настоящие подруги!"

На следующий день Иноуэ, заслышав звонок в дверь, отперла ее и удивленно посторонилась.
- Вы вроде вчера говорили о настоящих подругах, Кучики-сан... - недоуменно произнесла она, разглядывая вошедших следом за Рукией Исиду и Ренджи. Те не замедлили смерить Рукию красноречивым взглядом. Исида слегка откашлялся и произнес:
- Иноуэ-сан, видите ли, на данный момент из нас всех только Куросаки пребывает в неведении относительно Ваших чувств к нему. Поэтому, - его очки характерно блеснули, - мы решили помочь Вам и Кучики-сан. Как известно, одна голова хорошо...
-... а пять лучше! - Рукия тряхнула Чаппи и проследовала в комнату. Остальные в некотором замешательстве отправились за ней.

В комнате друзья расселись за круглым столиком и принялись за чай.
- Кстати, Исида-кун, - спросила Иноуэ, - а почему ты в костюме Квинси?
- Ээ.. - покраснел Исида, - мне в нем думать легче! - он покосился на фыркнувшего Ренджи.
- Ну, хватит болтать! Приступим к делу, - веско проговорила Рукия. - Я выскажу свои соображения. Вот что, Иноуэ. Нам нужно что-то очень простое. Основанное на природных инстинктах. Потому что все мужчины по сути своей животные. Приматы, например... - она довольно покосилась на закипающего Ренджи.
- Неужели?! - ехидно оскалился Абарай. - А как насчет Кучики-тайчо?
- Нии-сама не мужчина! - гордо выпрямилась Рукия. Повисло молчание, и, оглянувшись на три пары вытаращенных глаз, Рукия поняла, что сморозила.
- Ну, это... в смысле.. он не такой... то есть я хотела сказать, он выше этого... то есть... Да какая разница, что я имела в виду!!! - заорала она на согнувшихся пополам парней и покрасневшую Орихиме. - Заткнитесь!!! И вообще, сам предложи, раз такой умный! - надулась она на Ренджи.

- Ребята, а давайте представим, что мы в сказке. Там всегда все заканчивается хорошо, и любимые долго и счастливо живут вместе, - мечтательно промолвила Иноуэ.
Исида уже открыл рот, но Рукия перебила его:
- Отличная идея, Иноуэ! Тогда, как в сказках, тебе нужно сварить приворотное зелье.
Исида не выдержал:
- Кучики-сан, а Иноуэ-сан собирается любить живого Куросаки, или ей все равно??
- Я знаю! - торжествующе завопил Ренджи. - Иноуэ-сан, нам нужно, чтобы Вас, как в сказке, похитил злой гений, заточил в своем замке в темной башне, приставил зловещего стража, а Ичиго сразится со стражем, потом со здодеем, победит всех, и воспылает к спасенной принцессе чувствами...
- Ээ... Абарай-сан... - насмешливо поправил очки Исида, - Вам не кажется, что один раз это уже не сработало...
- А, ну да... - задумчиво нахмурился Ренджи.
- А что, если обратиться к древнеиндийским трактатам... - задумчиво проговорила Рукия.
- Верно мыслишь! - одобрительно кивнул Ренджи.
- А что в них, Кучики-сан? - с любопытством спросила Иноуэ.
- Ээ... Кучики-сан ошиблась, Иноуэ-сан, - торопливо перебил Исида Рукию. - Она имела в виду древнегреческие мифы.
- Аа... я помню их по урокам истории, - обрадовалась Иноуэ. - Там был такой бог, Купидон, он пронзал сердце человека стрелой из своего лука, и человек влюблялся в того, кого видел в этот момент. Может и нам попробовать... - она с надеждой воззрилась на Исиду.
- Ээ... Иноуэ-сан, Вы хотите, чтобы я пронзил сердце Куросаки стрелой из своего лука? - с интересом спросил Исида.
- Отличная идея! - хмыкнул Ренджи. - Иноуэ-сан, только не забудь потом оживить его...

Иноуэ совсем опечалилась.
- Что поделать, - подвел итог невеселой дисскуссии Исида, - Куросаки - это безмозглое бревно, которое ничем не возьмешь. К тому же, - заметил Квинси, самодовольно оглядывая белоснежный плащ, - по преданиям Купидон летал без одежды, а я, как видите...
- ЭТО ЛЕГКО ИСПРАВИТЬ! - прогремел голос Ичиго, и он возник на пороге комнаты, злорадно оглядывая немую сцену.

- Куросаки-к..кун... - прошептала Иноуэ, - но как ты...
- Дверь была распахнута, - ответил Ичиго и почесал в затылке. - Прости, Иноуэ. Я хотел пригласить тебя прогуляться. Но, видимо, сначала придется потолковать с Очкастым Купидоном, - Ичиго перевел взгляд с Исиды на Ренджи, - и другими знатоками древнего искусства!
Ичиго треснул Ренджи своим жетоном, потом хлопнул им себя, схватил Абарая и Исиду за шиворот и вытолкал их на улицу, одарив Рукию зверским взглядом.
- Вот видишь, все пошло, как нельзя лучше, -довольно произнесла Рукия, оглядывая лежащие вповалку тела Ичиго и Ренджи.
- Вы уверены, Кучики-сан?.. - недоверчиво и одновременно облегченно спросила Иноуэ, глядя в проем двери на сцепившихся в воздухе двух шинигами и Квинси.
- Абсолютно! Но приворотное зелье тебе все же стоит сварить. Чтобы наверняка...

Название: Экзамен
Автор: Cristofory
Бета: Kage Tsukiyama
Жанр: комедия в 11-ти главах
Рейтинг: PG
Дисклэймер: Кубо-сама
Действующие лица: Ичиго и многие другие
Размещение: обязательно с этой шапкой
От автора: ерундиссимо, рожденное после просмотра Прожекторперисхилтон и концерта Задорнова подряд^^
Подстелите под стол что-нибудь мягкое...


ЭКЗАМЕН.

Глава 1. Ичиго, Укитаке.

Итак, свершилось. Принятое решение было парадоксальным, но похоже капитаны Готей-13 банально страдали от безделья после того, как Эспаду разгромили, а сладкая троица во главе с Айзеном укрылась в Хуэко для создания новой. Разработку генерального плана по добиванию дезертиров как обычно поручили Урахаре Киске, уделом же остальных шинигами вновь стало ждать у моря погоды, а в свободное от этого время становиться сильнее. Все как всегда. Капитанам особо совершенствоваться, ясное дело, не хотелось, и поэтому во время очередного приступа безделья они ухватились за Ичиго, который периодически заглядывал в Общество Душ на огонек.

- Давай я тебе все объясню по порядку, - предложил Укитаке, поскольку Ичиго смотрел на него как на полного идиота. - Повторюсь, сегодня утром на совете капитанов было принято решение сделать тебя капитаном. Естественно, после сдачи экзамена. И на то были причины.
- Которые я уже битый час пытаюсь уяснить! - возмутился Ичиго. - Укитаке-сан, давайте, выражаясь Вашим языком, по порядку. Во-первых, какое капитанство, я же временный шинигами.
- Прецеденты были, например твой от... - Укитаке споткнулся, осознав, что чуть не сболтнул лишнего.
- Что Вы имеете в виду?
- Ничего, я просто хочу сказать, все подвержено переменам.
- Во-вторых, у какого отряда я стану капитаном? У тех трех лейтенанты отлично справляются. И вообще, лучше возьмите Ренджи. Или Готей-13, скрываясь от налогов, переделывается в Готей-14?
- Куросаки-кун, нового отряда не будет. Понимаешь, нам нужно продемонстрировать офицерам, что есть, к чему стремиться, поднять их боевой дух...
- Что-то тут нечисто, Укитаке-сан...
- Прости, я сейчас позову Кионе, она приберется...
- Да нет, подозрительно все это... Ну ладно, а что за экзамен?
- Видишь ли, обычно на экзамене кандидаты сражаются с двумя капитанами... Но ты - случай особый, вайзард, как никак... А поскольку ты и так уже прошел проверку в виде Кенпачи и Бьякуи...
- Меня назначат автоматически, и тема закрыта! - обрадовался Ичиго.
- Нет, не совсем... Решено изменить порядок проведения экзамена, сделать его многоступенчатым, проверяющим разные качества. Разработку плана проведения экзамена поручили Урахаре Киске, он был весьма доволен.

Урахара! У Ичиго на голове зашевелились волосы при воспоминании об "обучении", когда под радостный возглас "Lesson 2!" его бросили в разбитую штольню. Будь это не Урахара, Ичиго бы решил, что ничего страшнее штольни придумать нельзя. Но этот способен... Добраться до Сенкаймон и досвидос, пусть из воздуха капитана делают...

Словно прочитав его мысли, Укитаке добавил:
- На период проведения экзамена Врата Миров будут заперты. Ты уж извини, Куросаки-кун... Кстати, Куротсучи предлагал проверить тебя на устойчивость к ядам, но я воспротивился.
- Зря беспокоились, Укитаке-сан. Благодаря кулинарным шедеврам Иноуэ у меня выработался иммунитет ко многим из них...
- В общем, завтра мы изложим тебе суть первого испытания.
Вздохнув, Ичиго отправился разыскивать Рукию и Ренджи.



Глава 2. Ичиго, Рукия, Ренджи.

- Почему всегда везет всяким недоумкам! - во весь голос орал Ренджи.
- Тебе недавно повезло? - ехидно осведомилась у него Рукия.
- Иди ты! Почему его, а не меня сделают капитаном! У меня и банкай есть...
- Вместо мозгов, - констатировала Рукия.
- Я честно пытался, но на тебя они не согласились, - посетовал Ичиго.
- Это действительно странно. Давайте попробуем понять, кто за всем этим стоит, - предложила Рукия.
- Кенпачи, чтобы ты всегда под рукой был, - изрек Ренджи. - Или Куротсучи, чтобы под шумок тебя в 12 отряд сдать. Для опытов.
- Скорее, это происки Айзена, - возразила Рукия. - Пока они тут Ичиго экзаменуют, он снова нападет на Каракуру, создаст Ключ Короля, вот, смотри...

Ичиго дернулся в сторону от рисунка, где зайчик в кенсейкане тыкал рыжеволосого указкой, а третий с понтовой прической сжимал в лапах ключ.

- Отстань! Это слишком сложно! Укитаке что-то говорил про бодрость духа...
- Он всем так говорит, Ичиго!
- В общем, это нас немного развлечет, - зевнул Ренджи.
- И видимо не только нас, - внезапно произнесла Рукия и понимающим взглядом уставилась в небо.
- Еще посмотрим, кто кого развлекать будет, - мстительно сжал кулаки Ичиго.

На следующее утро он предстал перед собранием капитанов.
- Куросаки Ичиго, - произнес Ямамото, - в ходе первого испытания мы проверим твой интеллект, способность быстро запоминать большие объемы информации и моментально ориентироваться в полученных данных.
Ичиго понимающе кивнул. По крайней мере, это выглядело логичным.
- Тебе предстоит за остаток дня выучить родословную клана Кучики и отчитаться завтра утром. Можешь приступать немедленно. Капитан Кучики проводит тебя в свой семейный архив.

Смесь негодования, отвращения и ярости на лице Ичиго дополнилась изумлением, когда он увидел, что на лице Бьякуи играют те же самые эмоции. Видимо, для него это тоже было новостью. Однако от этого не легче. Но, как известно, приказы не обсуждаются. И, смерив друг друга презрительными взглядами, двое шинигами отправились в поместье Кучики.


Глава 3. Ичиго, Бьякуя.

"Похоже, Рукия в чем-то была права", - мрачно размышлял Ичиго, вспоминая вчерашний рисунок. "Генеральный план, значит... Менос тебя сожри, Урахара!!"
Ичиго покосился на шествующего рядом капитана шестого отряда. Если Бьякуя сейчас про себя и желал Урахаре доброго здравия, то на его лице это никак не отражалось. Он уже успел овладеть обуревавшими его эмоциями и вновь излучал величественную невозмутимость. Чего нельзя было сказать об Ичиго, который решил поскорее выяснить подробности процесса подготовки.
- Бьякуя... - начал он. Молчание.
- Слушай, Бьякуя... - повторил Куросаки. Молчание.
- Бьякуя, ты слышишь или нет?!
Наконец тот соизволил ответить:
- К кому это ты обращаешься?
- К одному идиоту, который либо совсем оглох, либо одно из двух!! - лопнуло терпение Ичиго.
Бьякуя вспыхнул, но сдержался и процедил сквозь зубы:
- Ты должен обращаться ко мне "капитан Кучики".
- Да плевал я на это с вершины Соукиоку! Как хочу так и..
- Куросаки Ичиго! - прервал его низкий голос. - От души рекомендую тебе заткнуться, ибо ты переступаешь порог знатного дома!
И впрямь, в пылу ссоры Ичиго и не заметил, как они перешли в шюнпо и в два счета оказались на месте.

- Оставь свой меч снаружи! - сказал Бьякуя, когда они подошли к архиву.
- ЧЕГО?! Черта лысого я хоть на секунду расстанусь со своим мечом, особенно когда ты поблизости!
- Это незыблемое правило посещение архива. Чтобы такие варвары, как ты, не нанесли урон древним документам. Слуги за ним присмотрят.

Пришлось подчиниться. Ичиго снял меч, после чего оба проследовали внутрь.
- Эй, Бьякуя, а как насчет тебя?!
- А на главу клана это правило не распространяется! - довольно заявил Бьякуя, поглаживая рукой рукоять Сенбонзакуры.
- Что за мерзавец!.. - прорычал Ичиго, мысленно добавив в список обязательных дел пункт "отомстить проклятому снобу".
- Приступай, Куросаки Ичиго. На этих полках разложен архив в хронологическом порядке. Чем старше, тем выше.
- Непонятно, зачем мне это. Неужели нет простого списка или диаграммы? - Ичиго припомнил уроки истории.
- Нет, информация о представителях каждого поколения находится на соответствующей полке.
- Мляя... - протянул Ичиго, задрав голову. Положительно, сегодня был не его день.

Вздохнув, он начал с нижних полок.
- Эй, а ты мне помогать не собираешься?
- Ты точно умом тронулся, - с удовлетворением констатировал Бьякуя. - Я буду просто следить, чтобы ты все делал с надлежащим уважением к документам древнего рода.
Ичиго пришел в голову лишь один способ выразить свое уважение к этим документам, но до сортира, похоже, было далеко, Бьякуя успеет его догнать. Поэтому, отогнав соблазнительную мысль, он принялся за работу.

Медленно, но верно продвигаясь ввверх, он наконец добрался до прапрадеда Бьякуи.
- Ух ты, а его, оказывается звали Бьякуширо! - радостно присвистнул Ичиго и повернулся к Бьякуе. - Ты знал? А еще у вас с ним имена одинаково начинаются.
- Можешь не сомневаться, я заметил... - выражение лица Кучики-тайчо не предвещало ничего хорошего. Но Ичиго уже вошел во вкус.
- А чего на тебе останавливаться? - ухмыльнулся Куросаки. - Предлагаю заочно придумать в том же ключе симпатичненькое имя для твоего будущего правнука. Только нужно соблюсти тенденцию к сокращению имени. Например, Бьякс! Что скажешь?

Теперь уже выражение лица Кучики заставило Ичиго действительно обеспокоиться. С секунды на секунду он ожидал дружеского прикосновения лепестков Сенбонзакуры, но, к его вящему удивлению, этого не последовало. Нечеловеческим усилием, на которое способны, вероятно, только главы благородных домов, Бьякуя подавил желание немедленно убить Куросаки. Чем тот тут же воспользовался.
- Неужели Сенбонзакура уже отцвела? - участливо поинтересовался Ичиго.
- Куросаки, - голос Бьякуи чуть дрожал от гнева, - я не высвобождаю меч лишь потому, что сотня крошечных лезвий может случайно повредить ценнейшие документы.
- Наконец то ты признал, что точность твоих ударов несовершенна, - изрек на это Ичиго и, проигнорировав очередную перемену Бьякуи в лице, вернулся к изучению чертовски пыльных рукописей, посвященных прапрадеду.

- Ого! Он, похоже, очень крут был, - уважительно произнес Ичиго некоторое время спустя.
- Да, Кучики Бьякуширо - один из основоположников славы рода Кучики, - с оттенком гордости промолвил Бьякуя. И тем же тоном добавил:
- Я полагаю, он был моим предыдущим воплощением в Обществе Душ.
- Вот оно что... - ответил Ичиго, уткнувшись в рукопись. - Ну, в таком случае становится понятно, почему его сестра, Румиона, так недолго прожила...
- ХАДО №4, БЬЯКУРАЙ!!!

Бьякуя в бешенстве смотрел на место, куда ударила белая молния и где мгновение назад стоял Куросаки. За его спиной Ичиго, бережно отряхивая документы и улыбаясь что твой Ичимару, произнес:
- Чуть не попал... А как же почтение к древним документам? Вот, посмотри, что ты наделал, в слове "Бьякуширо" закоптилась буковка "и"...
Следующая молния ударила слишком быстро, и Ичиго, не успев рассчитать маневр, на всей скорости щюнпо врезался носом в стену.
- К.. со.. - прохрипел он и со стоном сполз на пол.

Секунду спустя Ичиго ощутил, как за спиной Бьякуя вплотную подошел к нему и прошипел:
- Куросаки, если ты посмеешь оскорбить моих предков во время экзамена... - но Ичиго его не слушал, поскольку все его внимание занял подозрительно твердый объект, упершийся ему в спину.
"Нифига себе..." - подумал Ичиго. После чего с криком: "Так вот зачем тебе это все понадобилось, развратник!" - вскочил на ноги, обернулся и схватил рукой вышеупомянутый объект. Доли секунды Кучики Бьякуя созерцал жутко грязную от пыли руку Куросаки, обхватившую рукоять Сенбонзакуры. После чего волна вишневых лепестков вынесла Ичиго из архива, захватив по дороге и его меч, а Бьякуя со вздохом поднял с пола разлетевшуюся рукопись: "Даже не задел..."



Глава 4. Ичиго и другие.

Наутро Ичиго, который большую часть ночи пытался разгрести мешанину имен в своей памяти под аккомпанемент хохота Ренджи и нравоучений Рукии, приплелся к казармам первого отряда. Недосчитавшись нескольких капитанов, он рискнул спросить о причине их отсутствия.
Киораку, характерным жестом придерживая шляпу, удовлетворил его любопытство:
- Зараки-тайчо сказал, что его ничего, кроме сражения с тобой не интересует, Куротсучи-тайчо обиделся на отказ применить яды, Комамура-тайчо с отрядом на задании в Руконгае, а у Сой Фонг-тайчо как всегда много дел. Остальные будут с минуты на минуту.
"Какие еще остальные?.." - недоуменно подумал Ичиго, сообразив, что все остальные капитаны на месте. В ответ на замешательство, отразившееся на его лице, сотайчо изрек, что сегодня утром ему в голову пришла мысль пригласить на столь важное мероприятие еще и лейтенантов, и за ними уже послали. Ичиго почувствовал, что сейчас бы тоже с удовольствием всех послал. Да и Бьякуя отчего-то не выглядел особо счастливым. Но тут подоспели лейтенанты и чинно расселись позади своих капитанов.

Вести допрос, пардон, экзамен сотайчо поручил Укитаке, чему Ичиго внутренне порадовался, ведь тот не станет сильно мучить. Испытание началось. К своему удивлению, Ичиго отвечал на вопросы достаточно быстро, тратя не более пяти минут напряженного мычания на каждый. Ренджи время от времени одобрительно подмигивал ему из-за плеча своего капитана. Однако кое-что несколько беспокоило Ичиго. То ли бессонная ночь давала о себе знать, то ли от мельтешащих в голове имен Кучики начались глюки, но Ичиго готов был поклясться, что всякий раз, когда он пытался переврать имя того или иного предка, шарф на шее Бьякуи слегка шевелился, хотя владелец оставался неподвижен.

- Итак, последний вопрос! - торжественно объявил Укитаке. - Назови имя прапрадеда капитана Кучики.
Тут Ичиго с ужасом ощутил, что его мозг окончательно перегрелся и погрузился в гибернацию. Все, что он мог вспомнить, так это то, что их с Бьякуей имена начинаются одинаково. Ичиго решил рискнуть и подобрать второй иероглиф наугад.
- Эмм... дайте подумать... этоо... наверное Бьякудзин... нет? - лицо Кучики побагровело, а шарф снова шевельнулся, что еще больше сбило Ичиго с толку. - Тогда Бьякуроу... Бьякусин... - в панике соображал он. Тут из глубины подсознания вынырнул Хичиго и любезно предложил свой вариант, за который отчаявшийся Ичиго с огромной радостью ухватился.
- Точно! Бьякучмо!!

Тишина. Ичиго наблюдал, словно в замедленной сьемке, как у Бьякуи расширяются глаза, а бедняга Ренджи за его спиной закусил кулак, чуть заметно трясся, а из глаз его обильно, и, к счастью для него, беззвучно лились слезы. Дальше все произошло чересчур быстро. Бьякуя вскинул руку, словно направляя лепестки Сенбонзакуры, шарф сорвался с его шеи и змеей затянулся вокруг шеи Ичиго, который никак не ожидал такого подвоха. Кучики подошел к задыхающемуся Ичиго и чуть слышно прошипел: "Может, теперь ты скажешь имя моего прапрадеда?"
"Почему он такой белый..." - ни к селу ни к городу пронеслось в голове Куросаки. - Белый... вдвойне белый..." И он с трудом прохрипел:
- Бья.. ку.. ши.. ро...
- Так то лучше! - Бьякуя щелкнул пальцами, и шарфик послушно улегся на место. Ичиго поднялся, растирая себе шею, а остальные присутствующие торопливо проглатывали остатки смеха, с легким беспокойством глядя на рыжего шинигами.
- Куросаки- кун успешно прошел первое испытание! Кстати, Бьякуя, - произнес Киораку, на всякий пожарный пряча улыбку под шляпой, - что это было?
- Мне удалось насытить свой шарф кидо до такой степени, что он стал мне повиноваться. Отличное средство, если я ВДРУГ, - он пренебрежительно подчеркнул "вдруг", - лишусь оружия в столкновении с врагом. Только я еще не придумал название техники.
- Я уже придумал, - громко ответил Куросаки, - БЬЯКУДАВ отлично подходит!
- Куросаки, я сейчас убью тебя! - Бьякуя вновь поднялся к немалому удовольствию всех присутствующих.
- Чудненько! - ответил Ичиго, вытаскивая из-за отворота косоде какой-то явно древний листок. - Но перед смертью я успею зачитать вслух любовное письмо Бьякуширо к своему лейтенанту Реджинальду...
Понадобилось четыре человека, чтобы оттащить от Ичиго Бьякую, который вознамерился задушить его теперь уже собственноручно, и его усилия почти увенчались успехом.

- Думаю, - произнес Ренджи, когда они с Ичиго и Рукией сидели неподалеку от казарм 13-го отряда, - тебе можно также поставить зачет за выживание в условиях экстремальной нехватки воздуха.
- Поделом ему, - произнесла Рукия, - этим письмом он явно перегнул палку!
- Лишь потому, что твой любезный братец чуть не перегнул мне шею! - возмутился Ичиго. - Укротитель шарфиков нашелся...
- Кстати, разведка донесла, что завтра утром тебе объявят о втором испытании. Может, меносы?
- Не, это было бы слишком просто для Урахары. Ладно, покрайней мере, одно дело я завершил, - улыбнулся Ичиго, мысленно поставив галочку напротив пункта "отомстить проклятому снобу".
- Ладно, хорош трепаться, айда к Мацумото, отметим твой успех. Ты ж теперь официально стал интеллектуалом.
И трое друзей отправились в компании лейтенантов еще раз перетереть события уходящего насыщенного дня.



Глава 5. Ичиго, Рукия, Ренджи, Хичиго, Урахара, капитаны.

На следующее утро, мучаясь от похмелья, Ичиго притащился к казармам первого отряда, размышляя о том, что это становится дурной привычкой. Капитаны встретили его практически в полном составе, не было лишь Кенпачи и Маюри, вновь бойкотировавших мероприятие.
- Итак, Куросаки Ичиго, - произнес Яма-джи, украдкой потирая глаза, и, судорожно зевнув, заглянул в план. - Следующее испытание проверяет твое умение принимать нестандартные решения, работать в команде, а также твою способность к дипломатии.
Ичиго лишь моргнул, потому как подобная формулировка могла означать все, что угодно.

- Главная твоя задача на втором этапе - договориться со своим внутренним "я".
- Ни за что! - моментально отреагировал Куросаки. От желания перегрызть Урахаре горло свело скулы. Он лучше всех остальных знал цену подобным "переговорам". А милашка Хичиго внутри довольно дал понять, что заскучал и непрочь поболтать.
- Никакой подготовки не предполагается, экзамен начнется вечером. Выбери себе из числа офицеров Готей-13 двух человек в команду. К семи вечера вернитесь сюда, и капитан Хицугая проводит вас к месту проведения испытания.

- И чего было вставать в такую рань! - злился Ичиго, возвращаясь с собрания. Над выбором он долго не думал. Отыскав Ренджи и Рукию, он пересказал им услышанное на собрании. Сложившуюся ситуацию обсуждали до вечера.
- Каким образом мы можем помочь тебе в разговоре с твоим пустым? - в сотый раз недоуменно поинтересовался Ренджи.
- Сам не знаю, - мрачно ответил Ичиго. - Наверное, если он меня поглотит, вы и побеседуете.
- С чего вдруг ему тебя поглощать, ты ж не собираешься сражаться на грани жизни и смерти? - удивилась Рукия. - Или как? - добавила она с опаской.
- Повторяю, понятия не имею! - огрызнулся Ичиго. - Пошли, Тоуширо ждет.

Встретившись с Хицугаей, друзья в молчании отправились в неизвестном направлении.
- Тоуширо... - произнес Ичиго.
Не услышав ответа, он испытал неприятное ощущение дежа вю. К счастью, Ренджи перехватил инициативу.
- Хицугая-тайчо, куда мы направляемся и что будем делать?
- Терпение, Абарай, скоро все узнаете. Мы направляемся к заброшенному поместью клана Танкадо, где Урахара Киске отдаст дальнейшие указания.

Урахара собственной персоной? Вот так новость.
- А что за клан Танкадо? - поинтересовался Ичиго.
- Ныне вымерший клан Танкадо славился своим мрачным поместьем, похожим на лабиринт, - несколько зловеще произнесла Рукия. - Причем, это далеко не все, чем он славился...
- Не продолжай, сделай одолжение, - прервал ее Ичиго, и, прислушавшись к Тоуширо, перешел в шюнпо.
Достигнув места, они узрели тех же капитанов, что были с утра, а так же Йоруичи и Урахару.

- Ага, Куросаки-сан, Абарай-сан и Кучики-сан, - жизнерадостно приветствовал их Урахара, - прошу сюда. Я поясню вам содержание грядущего испытания. Подойдите ко входу в особняк.

Всем сердцем чуя недоброе, Ичиго подчинился, Ренджи и Рукия встали рядом. Урахара нажал какую-то кнопку на сооруженной рядом панели управления. Две секунды ничего не происходило. И вдруг Ичиго ощутил появление еще одной реяцу рядом. До боли знакомой...
- Yo! - раздалось за его спиной. Ичиго мгновенно обернулся и ошарашенно уставился на материализовавшегося альтер-эго. Хичиго тоже не понимал, в чем дело, но его это явно не смущало.
- Урахара-сан, что происходит? - выручила Рукия онемевшего Ичиго.
- Позвольте пояснить. Особняк теперь окружен барьером, поле внутри которого позволяет пустому Куросаки-сана пребывать в реальном мире независимо, в то же время сохраняя связь с ним.

Глаза Хичиго засверкали, и он, издав победный вопль, бросился внутрь особняка. При виде такой радости дурное предчувствие Ичиго лишь усилилось. Но он постарался отогнать его.
- И все, что мне нужно сделать, это поймать его и вернуть?
- Совершенно верно.
- Ну что ж, - с некоторым облегчением сказал Ичиго, - Ренджи, Рукия, идем...
- Минутку, Куросаки-сан, есть еще одна небольшая деталь.
- Что еще?
- Пустой в свободной форме без Вашего контроля стремительно набирает силу, и если его не заставить вернуться за три часа, он поглотит Вас необратимо и навсегда...
- ТЫ ЧЕ, СДУРЕЛ?!!!
- Хе-хе, - польщенно отозвался Урахара.

Ноги Ичиго подкосились, и он рухнул на траву возле дома. Худшие опасения сбылись.
- А мой пустой знает об этой небольшой детали?
- Ага...
- Чтоб у тебя в магазине Ичимару завелся... - простонал Ичиго.
- Есть и хорошая новость, - продолжил Урахара.
- Да ну?
- Просто победа над ним в бою не обеспечит возвращения. Маленькая недоработка...
- Это, по-твоему, хорошо?! - Ренджи и Рукия крепко держали рассвирепевшего Куросаки, не давая броситься на Урахару.
-... но я нашел способ ее исправить! Для этого я создал эти устройства, - Урахара указал на три элемента обмундирования, лежащих рядом с пультом управления. Внешне они представляли собой серебристые рюкзаки, от которых отходили шланги, оканчивавшиеся чем-то наподобие ружей.

- Я бы назвал эти устройства.. ээ.. бластерами. Смысл следующий. Как только пустой попадет под луч бластера, его нужно подтащить к вот этой, как бы это выазиться.. ловушке, - Урахара бесцеремонно пнул лежащую рядом серебристую коробку, отчего та недовольно прыснула искрами. - Внутри нее поле особняка не действует, но ловушка может удержать пустого лишь 10 минут. За это время вам нужно покинуть пределы барьера.
- Как можно было придумать такой бред... - отрешено признес Ичиго.

- Кстати, - добавил Урахара, - постарайтесь не скрещивать лучи, я не знаю, что тогда может произойти... Продукт еще не прошел полевые испытания...
- А если мы попадем друг в друга, что будет? - задала вопрос Рукия.
- Мне тоже очень интересно, - улыбнулся Урахара, - потом расскажете, ладно?
- Скажите-ка, Урахара-сан, - Ичиго наконец поднялся с земли и оглядывал бластеры, пульт управления и вообще все вокруг, - когда Вы это все успели? Разве Вам не надо разрабатывать план по охране Ключа Короля, а?
- Куросаки-сан, не беспокойтесь. - Урахара сверкнул глазами из-под панамы. - Как известно, работа - не Айзен, в Хуэко не убежит.

Троица нацепила рюкзаки и вооружилась бластерами, Ренджи подхватил ловушку.
- А теперь вперед! - крикнул Урахара им вслед. - Так сказать, на охоту...
- Не нужно ли было приставить к ним четвертого... - задумчиво промолвил Укитаке.
-Я думал над этим... но единственный негр Готея удрал в Хуэко Мундо, - ответил Киске.
- Урахара, а что будем делать мы? - поинтересовался Киораку.
- Все просто. У нас будет монитор, - Урахара щелкнул пальцами, и из пустоты возник огромный экран, до той поры скрытый барьером, - а в каждой комнате я расположил камеры и микрофоны, реагирующие на присутствие реяцу. На всякий случай я защитил их барьерами. Так что каждый раз комната, в которой они находятся, будет нам видна. Но я решил, что им об этом лучше не знать, - Урахара тихонько усмехнулся.

Унохана вызвала Миназуки, и капитаны расселись перед экраном, светящимся в сгустившихся сумерках.
- А попкорна нет? - поинтересовалась Йоруичи.
- Был бы Омаэда, я отобрала бы у него печенье... - откликнулась Сой Фонг.
- Я подозревал нечто подобное и прихватил саке, - Киораку, ухмыляясь, достал из-под плаща бутыль.
- Ой, а у меня тут леденцы завалялись... - бросил в пространство Укитаке, потом стрельнул глазами в сторону Хицугаи.
- Что за зануда... - Хицугая поморщился, - ладно, давай, ради такого случая...
- Урахара, в особняке сейчас непроглядная темень, - заметила Йоруичи.
- Камеры издают легкое свечение, правда, воспринимать его сможем лишь мы, а ребята - нет. Нормальный свет провести не успел, - ответил Урахара и вздохнул. - У меня же так много работы...



Глава 6. Те же и там же.

Ичиго, Рукия и Ренджи вступили в темноту особняка.
- Эй, вы не помните, Урахара что-нибудь говорил про свет? - спросил Ичиго, углубляясь в один из коридоров.
- Точно нет, - ответила Рукия, - но это не проблема.
Поднаторевшая в кидо девушка мгновенно сотворила большой светящийся шар. Ренджи пристально вглядывался в темноту соседнего зала.
- Вы чуете где-нибудь его реяцу?
- Урахары?
- Ну разумеется, Ренджи, мы ж его ловим...
- Следы есть, пошли!
- А тебе идет это ружьишко, - не преминул отметить Ичиго, глядя на Ренджи. - И то, как ты идешь по следу... Случайно не Бьякуя дрессировал?
- Может, проверим воздействие бластера на человека?! - завелся Абарай.

- Сделай это! - не удержался Бьякуя у экрана.

- Болваны, скройте немедленно свою реяцу! - одернул парней возглас Рукии. - Нельзя дать ему понять, где мы. Ведь ему, в общем-то, достаточно просто скрываться от нас три часа.
- Можешь не сомневаться, он придумает что-нибудь повеселее... - с мрачной уверенностью ответил Ичиго.

- Рукия, потуши свет. Далеко друг от друга не отходите. Я первый, - сказал Ичиго, собираясь войти в зал.
- Отличная идея, - с облегчением сказал Ренджи.
- А ты последний, входи лишь спустя пять минут, вдруг он решит напасть сзади, - и Ичиго пропал в темноте зала. Через минуту Рукия двинулась следом. Ренджи скреб ногтями по ловушке, темнота и тишина давили на нервы. Наконец он тоже зашел.

Не пройдя и пяти шагов, Абарай на кого-то налетел. Этот кто-то повернулся и произнес "Тссс", явно при этом приложив палец к губам. "Свои!" - успокоился Ренджи и протянул руку вперед, чтобы выяснить, кто перед ним. Рука ощупала ежик волос. От возмущения Ренджи не удержался:
- Ты ж впереди шел, тормоз!
- Чего разорался! - донесся голос Ичиго с другого конца зала.
- Куро... а кто тогда..
Перед ним засияли два желтых глаза.
- БУ!
Ренджи икнул и принялся нашаривать ружье, но эта пластмассовая хрень выскальзывала из запотевших рук. Хичиго пять секунд с интересом наблюдал за ним.
- Плевать! Реви, Забимару!
Зал сотряс грохот. Несколько секунд спустя рядом засиял свет.
- Ренджи, ты как?
- Я его упустил.

Спустя час плутания по коридорам они вышли в очередное помещение с высоким потолком. Это был просторный зал, и жуткое скопление вещей поражало. Все было покрыто вековой пылью. Взоры троих одновременно привлек розоватый предмет.
- Какая прелесть!! - завопила Рукия и кинулась к большому пыльному плюшевому зайцу.
- Неет!! - заорали парни и бросились ей наперерез, но было уже поздно. Рукия потеряла контроль над кидо, и зал погрузился во мрак.
В ту же секунду раздался металлический смех, а воздух наполнился реяцу пустого.
- Лови его!! - и каждый бросился к источнику реяцу.

Ичиго бежал в течение нескольких минут, но внезапно реяцу Хичиго полностью исчезла. Куросаки остановился и прислушался. В кромешной тьме он ничего не различал, не доносилось ни звука, ни реяцу друзей. Внезапно он снова почувствовал Хичиго, причем довольно отчетливо. Источник реяцу медленно, но верно приближался.

" Вот идиот, - довольно подумал Ичиго, - даже не думает скрываться. Ну, подойди поближе..."
Затаившись, Ичиго ждал, мгновение, еще одно... И вот, его щеки коснулась прядь волос. Молниеносно выбросив вперед руку, он схватил эти волосы и с силой дернул на пол.
- АААААААААА!!!!! - заорал пустой голосом Ренджи. Едва не обанкаившись со страху, Ичиго тоже заорал, потерял равновесие и полетел, увлекаемый рухнувшим Абараем. Мгновение спустя в полуметре зажегся свет кидо.
- Чем Вы, ***, здесь занимаетесь??!!! - нервно крикнула Рукия, наголову выдав свое руконгайское происхождение.
У экрана Кучики передернулся.

Ренджи лежал на спине, сверху удобно расположился Ичиго. Он попытался встать, но придавленное Ренджи ружье притянуло его на место. Снова попытался, снова на место, снова попытался... Рукия созерцала эту двусмысленную сцену с перекошенным лицом.
- Погоди, я все объясню!! - крикнул Ренджи, выпутываясь из под Куросаки и умоляюще глядя на девушку.
- Как ты мог! - одновременно воскликнули Рукия и Бьякуя у экрана.

Ичиго, чертыхаясь, встал на ноги.
- Какого меноса, Ренджи, почему от тебя исходит реяцу моего пустого?
- А я знаю? Я свою скрываю, как договаривались.
Рукия внимательно посмотрела на Ренджи.
- А ну-ка, повернись! - скомандовала она и оглядела спину Абарая. - Так и есть, он в темноте на тебя плюнул.
- ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?!
- Неслабо фонит, - отметил Ичиго, взглянув на плевок. - Теперь ты радиоактивный. Отойди от меня...
- Иди ты в...

Внезапно Ичиго ощутил беспокойство. Одновременно он почувствовал странную, безумную радость.
- Ичиго, что с тобой?! - крикнула Рукия, заметив, как побледнело лицо друга.
- Знаешь, что-то шрам жжет... - Ичиго потер ранение на лбу.
- Ты что, опять не занимался окклюменцией с нии-сама?! Двигал, да?!
- Чем-чем он с ним занимался? - ревниво спросил встрепенувшийся Ренджи, но Ичиго уже сцепился с Рукией.
- Естественно! Это чудовище прожигало меня своими черными глазами и заставляло вспоминать, как я впервые подрался, впервые встретил тебя, впервые поцеловал Исиду...
- Что ты сделал?!
- Нет, я хочу знать, кто и чем у них там двигал! - не унимался Абарай.

- Яре-яре, какие страсти... - произнес Киораку, бросив на Бьякую взгляд из-под шляпы. Кучики попытался отгородиться от мира шарфиком.

- ...А потом, - продолжал Ичиго, - я на секунду увидел, как в детстве на глазах у всей Академии Шинигами Йоруичи-сан сдернула у него пояс хакама, и они упали...

- Хорошие были времена, а, малыш Бьякуя? - довольно окликнула Бьякую Йоруичи.
- Чертова кошка... - прошипел Кучики и покраснел.

-... а он заорал "Банкай!" и что-то про Сенбонзакуру, но я недослушал и предпочел сбежать. А еще он ни разу не вымыл голову перед моим приходом, так и сидел с длинными сальными волосами...

- Фии, Бьякуя! - засмеялась Йоруичи. Грязнулю передернуло.
- Вот жук, Куросаки-сан, я ж ему каждый день в аську писал: ходить на занятия, ходить на занятия, - вздохнул Урахара с неизменной хитринкой.
- Кстати, Киске, скажи уже свой ник, - Йоруичи достала мобильник.
- Да я уж не помню, поищи по номеру... что-то на "дамб"...

А в особняке продолжался разговор.
- Так, ладно, а сейчас-то ты что почувствовал? - выясняла Рукия.
- Погоди, мне надо сосредоточиться... Он очень рад, просто счастлив, он смеется диким смехом...
Внезапно Ичиго распахнул глаза.
- Эй, ты, герой -любовник, - крикнул он Ренджи, - а где ловушка?
Секунду Ренджи ощупывал хакама вокруг пояса. Капитаны на улице с интересом следили за процессом.
- Да уж... - наконец произнес Ренджи.

- А я думала, что это у меня самый безмозглый лейтенант... - безжалостно констатировала Сой Фонг. Угадайте, что случилось с Кучики?

- Ты осел! Мне же конец!..
- Всем когда-нибудь придет конец... - философски заметила Рукия.
- Эй, король, не это ищешь?
Троица, как по команде, обернулась. Высоко на куче хлама стоял Хичиго и помахивал ловушкой. Он дико захохотал и, ухватившись за обмотку рукояти своего Зангецу, с немыслимой скоростью завращал его над головой.
- Я маленькое, симпатичное привидение с мотором! - взвыл Хичиго и спикировал на шинигами. Они кинулись в рассыпную.
Перекувыркнувшись в воздухе, как заправск ий боец коммандос, Ичиго крикнул:
- Ренджи, пулеметы на изготовку! - и открыл огонь из бластера.
- Болваны, Вы же в ловушку попадете! - заверещала Рукия и толкнула Абарая в сторону. Ичиго, в кои-то веки подчинившийся своим инстинктам, поливал все подряд. Наконец он остановился и оценил обстановку. Симпатяга Хичиго преспокойно стоял за его спиной, а от Ренджи и Рукии поднимался дым, хотя внешних повреждений не было заметно.

- Вот и проверили действие бластера, - оживился Урахара и придвинулся к экрану.



Глава 7. Те же и там же.

От голов Ренджи и Рукии начала отделяться белесая субстанция.
- Гляди-ка, мозги вытекают, - обрадовался Хичиго. А субстанция между тем разрасталась, и через минуту рядом с шинигами встали их черно-белые двойники. Реяцу их напоминала реяцу пустых, но лишь отдаленно.
- Подкрепление прибыло! - крикнул Хичи, взмывая вместе с обладателями странной реяцу на кучу хлама.
- Ну и как вас называть? - поинтересовался Ренджи.
- Это же очевидно, дубина! - заявила лже-Рукия. Трое пустых приосанились и провозгласили:
- Хичиго!
- Хренджи!
- Хрюкия!
- Люди Х... - констатировал Куросаки.
- Атака клонов! - подвел итог Абарай.
- Клонов?! - вскипел Хренджи.- Да ты сам - жалкая пародия на собственный занпакто!
- Я бы попросил не оскорблять животное! - раздался строгий голос Забимару.
- Заби, я тебя в обиду не дам!
- Да я не о себе... - вздохнул Забимару.
- Огонь!
Хичиго увернулся, а остальные пустые попали под перекрестье лучей и почти мгновенно исчезли.
Ичиго под шумок подбирался к ловушке. только он схватил ее как...
- Ку-ку! - и стальные пальцы Хичи сжали плечо.
- Сгинь, нечистый! - заорал Куросаки, огрел пустого ловушкой и ужом выскользнул из захвата.
Хичиго, упустив преимущество, решил деморализовать противника.
- Как ты можешь так говорить... - он томно закатил глаза, - после всего, что между нами было...
- А?! Чего ты несешь, конь недоделанный...
- Ну вот, а раньше ты называл меня жеребцом...
- Ичиго, - смотрела на него Рукия, - неужели тебе было настолько одиноко... Ты мог мне открыться...
- Заткнулись все! - рявкнул Куросаки. - Все, нагулялся! - он окатил Хичи из бластера и подтянул к ловушке. Ничего не произошло.

- Вот, блин... Похоже, я-таки дал им бракованный образец...
- Киске, только не говори, что это было случайностью, - взглянула на него Йоруичи.
- Кто знает, - ответил Урахара. - Но сейчас ему остается положиться на дипломатию.

Хичи заливался диким смехом, а Ичиго в отчаянии пинал ловушку.
- Я маленькая лошадка, - распевал Хичиго. - И мне живется несладко...
- Эй, конек-горбунок, ты же пустой, чем ты можешь быть недоволен!..
Хичиго внезапно умолк и внимательно посмотрел на Куросаки. Эти слова явно задели за живое. И тут его прорвало.

- Недоволен? Чем я недоволен?! Что, Пустые не люди, что ли? Мне, может, тоже хочется тепла, заботы и кофе в постель по утрам! - обрушил Хичиго гневную тираду. - Ты пользуешься моей силой по собственной прихоти, а что взамен? Приходишь раз в полгода, чтобы подраться и апгрейдиться, а потом снова исчезаешь! А ты никогда не думал, что мне одиноко? - В глазах светился вселенский упрек. - И скучно, и грустно, и некому руку пожать, а?!
Да еще Зангецу задолбал: то в монополию с ним сыграй, то в дочки-матери...
- Наглая ложь!! - пророкотал в воздухе низкий голос занпакто.
- Пошел-ка ты, король, вместе с такой жизнью! Честно или нет, но сегодня тебе крышка!
Ренджи и Рукия мечтали провалиться сквозь землю. Ичиго стоял в задумчивости.
- Это твое последнее слово? - наконец произнес он.
- Можешь не сомневаться!
- Ну что ж. Я надеялся обойтись без этого, но ты не оставляешь мне выбора.
Ичиго тряхнул головой и неподражаемым жестом служителя маски наложил руку на лицо. Все капитаны, а также Рукия и Ренджи мгновенно напряглись. Даже Хичиго пришел в некоторое замешатьльство.
- Что ты задумал? Это бесполезно! - нагло, но с легкой опаской крикнул он.
Ичиго картинным жестом отнял руку от лица. На лице играло настолько смазливое выражение, что Ренджи чуть не стошнило на Рукию.

- Я осознал, насколько был несправедлив к тебе! Прошу, прости! - взирал Куросаки на Хичиго взглядом кота из Шрека. - Но, может быть... ты дашь мне еще один шанс?!
Ренджи-таки стошнило. На Рукию. Рукия круглыми от ужаса глазами смотрела то на обесчещенные хакама, то на дотоле невиданную сторону личности Ичиго. Хичиго тоже опешил.

- Я обещаю, - продолжал Куросаки с глазами олененка Бэмби, - приносить тебе по утрам кофе. С зефиринками!
На лице Хичиго появилась заинтересованность.
- А перед сном я буду петь тебе колыбельную и читать Льюиса Кэролла в оригинале!
Хичиго зачарованно слушал.
- Вечером я буду укутывать тебе ноги пледом и приносить горячий чай!
- С лимоном? - оживился Хичиго.
"Тебе, поди, еще и с заваркой..." - злобно подумал Куросаки, а вслух произнес:
- Целых два ломтика!!

- Боже, какой талант пропадает! - вздохнул Урахара у экрана.

Видя, что Хичиго до сих пор колеблется, Ичиго привел свой самый сильный аргумент.
- А на день рождения у тебя будут восемь тортов и одна свечка!!
- Хм.. А Малыш у меня будет? - отозвался Хичиго.
- Ну... даже не знаю, - опешил Куросаки от такого поворота. - Возможно, со временем...
Хичиго вошел во вкус.
- А одеяло мне подтыкать будешь?
- Обязательно!
- А в носик чмокнешь на сон грядущий?
- Ну разумеется!
- А...
- Соглашайся, радость моя! - сладко пропел Ичиго, подавляя желание пырнуть поганца мечом.

- Я.. почти согласен. Но ты должен еще кое-что сказать мне. Это... это мое сокровенное желание.

Ичиго весь обратился во внимание. Капитаны дружно вздохнули и замерли. Сой Фонг в нервах жевала свою косичку, Йоруичи в нервах жевала вторую.
Киораку грыз блюдце для сакэ, Бьякуя теребил шарф, Укитаке с немыслимой скоростью складывал из пальцев мудры, а Урахара напряженно тёр подбородок.

- Ичиго... - тихо и серьезно начал Хичи, пристально вглядываясь в лицо Куросаки. - Ичиго, ты... - он запнулся. - Ичиго... ты... меня... покатаешь?

- ЭТО ТАК ПРЕКРАСНО!! - не выдержела Сой Фонг и разревелась во весь голос. У Йоруичи на щеках блестели дорожки слез, Унохана утиралась косой, а Бьякуя украдкой промакивал глаза шарфиком. Укитаке изо-всех сил жмурился и кусал губы, а у Хицугаи на ресницах дрожали сосульки. Киораку и Урахара как по команде надвинули головные уборы на глаза, и никто не заметил, что Шюнсуй всхлипывал, а Киске трясся от хохота.

Ренджи и Рукия шарили по полу руками, пытаясь поднять свои челюсти. Ичиго застыл как соляной столп, пытаясь переварить услышанное. Наконец он торжественно воскликнул:
- Обещаю!
- По рукам! - заявил довольный Хичи прежним голосом, спрыгнул с кучи хлама и приземлился рядом с Куросаки.
- Ичиго, пять минут! - крикнула Рукия.
- Скорее! - и они понеслись к выходу.
На экране поверх изображения зажглись электронные часы, показывающие 5:00. Обратный отсчет.

- Черт, да сколько же здесь коридоров! - ругнулся Куросаки, когда впереди показалась развилка.
- Нам налево, доверьтесь моему чутью! - крикнул Абарай.
- В другой раз, Ренджи! - ответил Ичиго, устремляясь в правый коридор.

- Минута! - сказал Урахара. Капитаны хором заламывали руки.
- Тридцать секунд!
Капитаны разом вскочили на ноги. Бедняга Миназуки занервничал.
0:10... 0:09... 0:08...

Раздался жуткий топот, и великолепная четверка с криком выбежала из особняка и рухнула по другую сторону барьера.
- 0:07!! Снайперская точность! - восхитился Урахара. Над поляной грянуло дружное "УРРАА!!" и раздались аплодисменты.

Ичиго сидел на траве бок о бок с Хичиго и смотрел на него во все глаза. Пустой несколько секунд созерцал залитый луной особняк, потом, ухмыльнувшись, повернулся к Ичиго и со словами "жду утром..." растаял в воздухе.
Ичиго наконец обратил внимание на улюкание и хлопки. Он обернулся.
- Что это за хрень, я тебя спрашиваю?! - заорал Ичи на Урахару, тыча рукой в сторону экрана. - Вы что, все видели?
- Не только, еще и записали! - радостно изрек Киске. - На память.. айя!!! - и согнулся от удара локтем в нос.
- Вы пдевжошли все бои овыдадия, Кудосаки-сад... - пробулькал он, утирая нос.
- Ичиго, поздравляю! - подбежал Укитаке.
- Да, парень не промах... - с улыбкой коснулся шляпы Шюнсуй.
- Эй, Киске, потрясное шоу! - Йоруичи хлопнула его по плечу. - Когда второй сезон?
- Как только уважаемые участники продлят свои контракты, - усмехнулся оправившийся Урахара.
Услышав это, Ичиго и Ренджи со стоном повалились на траву и прикинулись ветошью.
- Что с вами? - встревожился Укитаке.
- Я умираю... - прохрипел Ренджи.
- И я...
- Не волнуйтесь, - сказала Унохана, - сейчас Миназуки их пожует, и все наладится. Правда, он какой-то вздрюченный сегодня, но надеюсь, все обойдется...
- Случилось чудо! - подскочили парни. - Мы уже в порядке!
Унохана тихонько подмигнула Укитаке: "Всегда срабатывает..."
Тут подошел Бьякуя и внимательно взглянул на Ичиго, от чего тот сразу напрягся.
- Куросаки Ичиго, - с достоинством произнес он, - степень моего уважения к тебе сегодня поднялась... до семи процентов.
- Эй, а до этого сколько было?! - возмутился Ичиго, но Бьякуя не слушал.
- Рукия, - спросил он, с отвращение глядя на ноги сестры, - что с твоими хакама?
Ренджи пискнул, закрыл голову руками и приготовился к худшему.
- Это... это Ичиго, нии-сама... - нашлась Рукия.
Бьякуя смерил долгим взглядом WTF-выражение лица Куросаки и холодно бросил:
- Один процент. Идем, Рукия.
Она, улыбнувшись, махнула парням рукой и исчезла вместе с братом.
- Итак, Куросаки-сан, завтра Вам полагается выходной, - поправил панаму хитрый Киске.
- О нет... - подозрительно покосился на него Ичиго. - Тебе что, нужен целый день на подготовку очередной пакости?
- И чем я заслужил такое отношение? - вздохнул Киске.
- И впрямь... - ухмыльнулся Ичиго
- Нет, на этот раз все просто... Капитанам тоже нужно выспаться, - подмигнул Урахара и растворился в темноте. Ичиго и Ренджи переглянулись и отправились на заслуженный отдых..

Утром во внутреннем мире Ичиго:
- Эй, король, явился наконец! И где же мой кофе?
- Кофе? Ах, ты об этом... Прости, Хичи, но вчера во время нашего разговора я держал за спиной скрещенные пальцы...
- ???... **************!!! **************!!!!!
- Нет, ты немного не прав... Это называется дипломатия. ^^'

Глава 8. Ичиго, Рукия, Ренджи, Урахара.

День отдыха перед третьим испытанием был как нельзя кстати. К несчастью, большую его часть Ичиго провел в бесплодных попытках образумить Хичиго, который объявил бойкот. В бою это не сулило ничего хорошего. Поняв, что все уговоры напрасны, Ичиго сдался и разрешил пустому ненадолго завладеть своим телом и поиграть с Кенпачи. Для этого мероприятия выделили тренировочную площадку, оградив ее мощнейшим барьером. В желающих посмотреть на бесплатное представление недостатка не было. К тому же Хичи мелочиться не стал, и внешность Куросаки преобразилась с головы до ног. Периодически кто-нибудь из капитанов пытался войти в барьер. Но такие жалкие доводы, как "спасти жизнь Зараки-тайчо", никак не могли убедить Ячиру, которая стеной преграждала вход.

Наконец безмерно счастливого Кенпачика, на котором живого места не было, унесли на носилках в госпиталь. Ичиго позволил пустому еще немного пометаться по барьеру, дабы быстрая регенерация сделала свое дело. Надо сказать, Ичиго не совсем проигнорировал слова Хичи и решил внести в его жизнь некоторое разнообразие. Он предложил время от времени не драться за право пребывания в теле, а играть в "Царя горы", что было воспринято благосклонно. За неимением лучшего, роль горы исполнял связанный по рукам и ногам Зангецу. Кляп решили не вставлять в целях оживления обстановки. Как умасливать занпакто, если он потом откажется перейти в банкай, Ичиго решил придумать позже. И вот теперь он пинком скинул Хичиго с матерящегося Зангецу и с победным криком "Я - царь горы!" вернулся в тело.

- Знаешь, а в форме Пустого ты гораздо симпатичнее... - комментировал Ренджи, когда они с Рукией вели Ичиго под руки.
- Чего же ты ждешь, пригласи меня поужинать, - ответил Куросаки. - Хичи не откажется...
- Ичиго, завтра утром нам втроем нужно явиться в кабинет капитана Укитаке, - сообщила Рукия.
- Вам тоже нужно прийти? Хм... Странно, что не на собрание капитанов. Урахара еще здесь?
- Насколько я знаю, да.
- Ладно, завтра все выяснится.

Ни свет ни заря трое друзей стояли возле кабинета Укитаке-тайчо. Но вместо него они застали там Урахару.
- Куросаки-сан, Абарай-сан, Кучики-сан, рад вас видеть, - тепло поприветствовал их Киске, приподняв неизменную панаму. - Присаживайтесь.
- Итак, - продолжил Урахара, когда три пары глаз пристально уставились на него, - перейду сразу к сути дела. Вам предстоит отправиться в Уэко Мундо.
Ренджи присвистнул, Рукия закашлялась, и даже Ичиго нахмурился. К сражению с тремя небезызвестными личностями готов никто не был.

- А капитаны уже знают?
- Да. Мне хотелось побеседовать с вами наедине, поэтому я поставил их в известность заранее.
- И что, даже... - начала Рукия, но Ичиго перебил ее.
- Сразу хочу знать, каким образом Вы собираетесь за нами наблюдать.
- Вообще говоря, - ответил Урахара, - в Лас Ночес существует система слежения, достаточно внедрить в каждую камеру передатчики, которые я не так давно изобрел.
- Но каким образом?
- Не волнуйтесь, это уже сделано. Видите ли, в Лас Ночес находится наш резидент.

Ичиго, Ренджи и Рукия не поверили своим ушам.
- Это капитан Тоусен? - спросил Ренджи.
- Нет, не он.
- Значит, Ичимару Гин?
- Увы нет, Кучики-сан.
Молчание.
- Неужели Айзен?
- Интересное предположение, Абарай-сан... - улыбнулся Урахара. - Но нет. А Вы что думаете, Куросаки-сан?
Ичиго пристально взглянул Урахаре в глаза.
- О нет... Вы же не хотите сказать, что это... Гриммджоу?!
- В яблочко! - радостно воскликнул Урахара, фирменным жестом развернув веер.

- Уму непостижимо!! Вы вообще соображаете?! Это же Гриммджоу!! Грим-м-джо-у!!! - завопил Ичиго на округлившего глаза Урахару. - Понимаете или нет? Ар-ран-кар!!!
- Ух ты... а это как? - с любопытством спросил Киске.
- Издеваешься, что ли?! Арранкар, его Айзен создал!!!
- На редкость неудачно... - озадачился Урахара. - Что ж вы раньше не сказали...
- Ах ты!..
- Спокойствие, только спокойствие, Куросаки-сан! - отмахнулся веером Урахара.

- Но неужели Вам не кажется подозрительным, что Айзен с ним не расправился? - спросила Рукия.
- Не особо.
- Меня больше интересует, что Вы ему пообещали, - произнес Ренджи.
- И впрямь, хороший вопрос! - уставился Ичиго на Урахару.
- Видите ли, заполучить господина Джаггерджака было очень важно... поэтому я был готов на любые уступки. Мы сошлись на том, что он получит гигай и поселится в комнате Куросаки-сана...
- ЧТО ТЫ СЕЙЧАС СКАЗАЛ?!!
-...дабы иметь... архрххх!!!
- Ичиго, отпусти его сейчас же! - взвизгнула Рукия, и они с Ренджи оттащили Куросаки, не дав ему окончательно задушить Урахару.
- Тяжко приходится без Тессай-сана... - произнес Урахара, поднимаясь и потирая шею.
- Так на чем мы остановились? - ехидно осведомился Ренджи, скрутив Ичиго руки за спиной.
- Ах да.. иметь Куросаки-сана в любой момент под рукой...
- Не слышал о такой позе... - нахмурился Ренджи.
- Кавайный домашний любимец, - заметила Рукия.
- Хотя у него уже есть Кон...
- Ничего, они поладят, оба из семейства кошачьих...
Ичиго-таки вывернулся и от души съездил Ренджи по скуле.
- Заткнитесь!! - прошипел он и, красный как помидор, уселся на место.

- С вашего позволения, я продолжу, - сказал Урахара. - До недавнего времени для связи мы использовали Гарганты. Но неделю назад мы лишились этой возможности, поскольку Айзен нашел способ их контролировать. Возобновить связь не удалось, и это сильно меня тревожит. Поэтому я обращаюсь к вам. Перед вами стоит две задачи: вернуть резидента и по возможности... выкрасть Хогиоку.

После продолжительного молчания Ичиго спросил:
- Хорошо, как мы туда попадем, если не через Гарганту?
- Это моя секретная разработка, - гордо изрек Урахара. - Проход, который можно открыть из Общества Душ, прямо возле Лас Ночес. Но есть проблема. Поддерживать его отсюда я смогу лишь полминуты. После этого нужна постоянная поддержка с обеих сторон. Это будете делать Вы, Абарай-сан и Кучики-сан, с помощью кидо. А внутрь Куросаки-сан отправится в одиночку. Куросаки-сан, при всем уважении к Вам, прошу: не вступайте в сражение с бывшими капитанами. Так что, если миссия окажется на грани провала, Вы с Гриммджоу должны сразу отступить.

- Понятно, - переварил информацию Ичиго. - Последний вопрос: как я попаду внутрь незаметно?
- Вот это как раз не проблема, - довольно ответил Киске. - Айзен вверил господину Джаггерджаку наблюдение за одним из входов.
- Ох, не нравится мне это... - протянул Ичиго.
- В одну из наших последних встреч он настоял на использовании пароля при входе, - Урахара извлек на свет небольшой листочек. - На одной стороне пароль, на другой - отзыв.
- Отлично, давайте сюда!
- Куросаки-сан, я должен предупредить... Я думаю, Вы понимаете, что Гриммджоу не отличается особой галантностью, так что составленный им пароль...
- Урахара-сан! - Ичиго подошел к нему и решительно протянул руку.
- Слагаю с себя всякую ответственность, - вздохнул Киске и протянул бумажку.

Ичиго схватил листок и прочел надпись. Но ему ничего не бросилось в глаза, кроме очень странного подбора слов.
- Никаких секретов! - заявили Ренджи и Рукия. - Читай вслух!
Ичиго пожал плечами и продекламировал:
- Ядра - чистый изумруд!
- Ты - кто?! - переспросил Ренджи.
- Что значит: я кто?! Слышал же: я дрочистый изумру... - тут до Куросаки дошло.
Поперхнувшись, он перевернул бумажку и прочел: "Из Уэко с любовью."
Ренджи, скрючившись на полу, стонал от хохота, Рукия тоже с трудом держалась на ногах. Занятнее всего выглядел Киске, который трясся, уткнувшись лицом в панаму и издавая что-то вроде приглушенного "Ухухухуу..."

Пока взбешенный Ичиго выбирал, кого из них убить первым, Урахара и Ренджи заговорили почти одновременно.
- Досадно... - произнес Киске, оглядывая заплеванную панаму. - Придется постирать...
- А этот Гриммджоу чертовски хорошо разбирается в людях... - выдавил Абарай.
- Хичиго, детка, хочешь поиграть... - прорычал Куросаки.
- Так, ближе к делу! - призвала их к порядку Рукия.
- Действительно! - согласился Урахара.

Вскоре они уже были на вершине Соукиоку.
- Ну, ни пуха! - улыбнулся Урахара, открывая проход.
- Пошел к черту! - от всего сердца ответил Ичиго, и трое друзей скрылись из виду.
Приземлившись в Уэко, Ренджи и Рукия сразу приступили к поддержанию прохода, а Ичиго осмотрелся. Тут он увидел, что на них надвигается нечто. Вроде Пустой, но с такой реяцу, что Ичиго решил не церемониться.
- Банкай!
Ничего не произошло.
- Зангецу, сейчас не время дуться! - в ужасе завопил Ичиго, вспомнив "царя горы".
- Чертов идиот!!! - прорычал низкий голос занпакто. - Ты же так и не развязал меня!!
- Я могу это сделать, - отозвался Хичиго. - За умеренную плату, разумеется...
- Согласен на все! - в панике крикнул Ичиго.
- На все? Я тебе не верю...
- Быстро!!!
- Какой же ты зануда...
В следующую секунду Куросаки наконец использовал банкай и поразил монстра.

- Удачи! - крикнул он Ренджи и Рукии.
- И тебе!! Передавай кисоньке привет...
- Идите вы...
Ичиго пошел вдоль стены и отыскал дверь, о которой говорил Урахара. Возле двери красовался звонок.
"Я выгляжу как идиот", - подумал Ичиго, когда звонил в Лас Ночес.
Через несколько секунд окошко в дверце отворилось, и на Куросаки уставились ярко-синие глаза.
- Yo! - раздалось из-за двери.
- Давненько не виделись... Гриммджоу.


Глава 9. Ичиго, Гриммджоу и прочие.

Окошко в дверце отворилось, и на Куросаки уставились ярко-синие глаза.
- Yo! - раздалось из-за двери.
- Давненько не виделись... Гриммджоу.
Секунда молчания.
- Ты кто?
- Дед Пихто! - рассердился Куросаки. - Это же я, Куросаки Ичиго!
- Назови пароль!
- Я др... да пошел ты!!
- Называй-называй! - довольно ответил Гриммджоу.
Ичиго в ярости скрипнул зубами и скороговоркой выпалил пароль.
- Мечтал услышать это от тебя, - ухмыльнулся арранкар. - Из Уэко с любовью! - и отпер дверь.
Ичиго вошел и остановился, привыкая к темноте коридора. Гриммджоу, закрыв дверь, оперся спиной о стену, скрестил руки на груди и смотрел на него.
- Куросаки... - проговорил он, довольно оскалившись.
Повисла пауза. Интересно, о чем вообще обычно разговаривают недавние враги, волею Урахары Киске обязанные работать вместе?
Ичиго не выдержал первым.
- А ты совсем не изменился, - произнес он, оглядывая арранкара. - Тот же оскал, та же дыра... - он непонятно зачем пригнулся и глянул сквозь дыру Гриммджоу, потом распрямился и посмотрел ему в глаза. - Те же контактные линзы...
- И я все так же хочу тебя убить, - завершил цепочку Гриммджоу. - Пошли, чего встал!

Они углубились в один из коридоров.
- Куда мы идем?
- В мои покои, ясное дело!
- А что мы там забыли? Пошли стащим Хогиоку и смотаемся отсюда.
- Заткнись и слушай. Айзен еще два часа будет пребывать в зале с Хогиоку. У него там чаепитие со своими дружками, Ичимару и Тоусеном. Отсидимся пока у меня.
- А тебя не пригласили? - участливо поинтересовался Ичиго.
- На моё счастье, не сегодня.
Ичиго удивился такому ответу.
- Позже объясню. Мы пришли.

Ичиго с интересом оглядывал небольшой зал.
- А у тебя мило...
- Да ну?
- Ну да, ничего тако... - Куросаки осекся, заметив в углу скелет.
- Это что?
- Догадайся, - ухмыльнулся Гримм.
- Твоя подружка?
- Захлопнись, Куросаки! - вышел из себя арранкар. - Или будешь валяться рядом!
- А как она в.. - начал было Ичиго, но не успел увернуться от кулака Гриммджоу.
- Ладно, ладно, я понял... - простонал он, потирая челюсть. Затем сел, опершись спиной о стену. Гриммджоу сел напротив.

- Я о многом хочу тебя расспросить. Как ты выжил?
- Отполз подальше, когда ты сражался с этой сволочью Нойторой, открыл Гарганту и смотался в ваш мир. Потом ничего не помню. Очнулся я в магазине этого пройдохи в панаме. Он меня подлатал, и мы заключили небольшую сделку, - Гриммджоу хищно покосился на Ичиго. Тот сделал вид, что не заметил.
- А что ты должен был здесь делать?
- Собирать данные об Айзене, его привычках и слабостях. И о том, как он охраняет Хогиоку.
- Почему Айзен не убил тебя? Даже больше, позволил остаться? И с чего Вы вообще решили, что он не использует тебя для передачи ложных сведений? Ну и Киока Суйгецу, в конце концов...

- Я единственный из Эспады, кто не видел пробуждения Киока Суйгецу.
- А что ты делал в это время?
- Меня наказали и заперли на кухне ловить мышей...
- И как, успешно?
- Опустим это... А остальные ответы кроются в прошлом Айзена. Вот что мне удалось раскопать...

В это самое время в зале с Хогиоку:
- Никто никогда меня не понимал...
Ичимару и Тоусен сочувственно кивнули. Они каждый раз так кивали. И каждый раз за этим следовало одно и то же.
- Выпьем чаю, моя дорогая Эс.. в смысле, Гин и Канаме. Вот помню, в детские годы...

Мало кто знал, что маленький Соске-кун любил котят. А он правда их любил. И сейчас любит. Особенно под майонезиком с укропчиком.

- Он всегда питал ко мне слабость, - рассказывал Гриммджоу. - Я это понял, когда он приказал девчонке восстановить мою руку. Думаю, поэтому он оставил меня в живых, да еще при себе. Хотя меня это начинает беспокоить, и я с удовольствием смоюсь куда подальше.

Еще меньше людей знало, что юный Соске был необычайно музыкален. Из его уст ни разу не раздалось фальшивой ноты. Он их терпеть не мог. Только чистейшая ложь. И с тех пор ничего не изменилось. А еще он бредил скрипкой. И однажды выступал в скрипичном дуэте на школьном концерте. Правда его незадачливый дуэлянт.. в смысле, партнер имел неосторожность сфальшивить в сольной партии. Соске не смог этого вынести и проткнул неудачника смычком за оскорбление великой чистоты звука. Правда, с тех пор путь на мировые подмостки юному дарованию был заказан, но первую скрипку он любит играть до сих пор.

Но главной страстью юного Айзена был театр. А его любимой ролью - роль зайчика-попрыгайчика в школьном спектакле. Правда, при подготовке роли Соске перепутал сценарий школьной сказки с мангой про адского Зайца-вампира. Со всеми вытекающими последствиями. Но его ни в чем нельзя упрекнуть, ведь выученную роль он исполнил безупречно! А уши от костюма Зайца Айзен до сих пор с удовольствием надевает. Ведь он так любит костюмированные вечера...

- Это какой-то кошмар!! - жаловался Гриммджоу. - Каждый день он устраивал и продолжает устраивать чаепитие. Разве что участников поубавилось. А чай у Айзена-сама не простой. С травками. Вот нарежется он своего травяного чаю и устраивает зоо-косплей. И ведь не отвертеться, убьет... Я этот чай вообще старался не пить. Так он, сволочь, прознал и стал мне в чай валерианки добавлять... Не могу удержаться! - Гриммджоу сладко зажмурился, только что не мурлыкнул. - А мне еще везло. Я в ресурексион войду и любое кошачье могу косплеить. А вот Ичимару с Тоусеном несладко приходится. А вчера он меня погладить пытался... Куросаки, забери меня отсюда!!!

Ичиго даже преисполнился сочувствия к страданиям арранкара.
- Скажи, Гриммджоу, - участливо произнес он. - А вот когда ты не шпионишь, не пьешь чай, а остаешься здесь, наедине со скеле.. в смысле, с самим собой, чем ты занимаешься?
Арранкар бросил на него взгляд исподлобья.
- Так и быть, я скажу тебе. Только не смейся! Я упражняюсь... в эпистолярном жанре.

Что только не пришло в голову Куросаки. Наконец он выдавил:
- Не расстраивайся... Возможно, это лечится...
- Бездарь, я пишу послания-стихи! Вот кстати, у меня кое-что есть... - Гриммджоу невесть откуда выхватил листок бумаги. - Прочесть?
- Не уверен, что мне этого хочется...
- Тогда слушай! - Гриммджоу приосанился, откашлялся и продекламировал:

Солнце запуталось в клёнах,
Лежит Куросаки в пионах,
О, как бы хотел я...

- Достаточно!! - прервал его Ичиго.
- Да погоди, сейчас самое интересное...
Ичиго рывком подскочил к арранкару, вырвал листок из рук и порвал на мелкие клочки.
- Гад рыжий, ты че наделал?! Это был единственный экземпляр!
- Какое счастье!
- Я тебя сейчас задушу...
- Может, сначала прогуляемся до Хогиоку?
- А кстати... - остыл Гриммджоу. - Куросаки, скрывай реяцу!
- Ясное дело! - и они покинули покои.

- Этот зал в другом крыле, - объяснял Гриммджоу, пока они петляли по коридорам. Вдруг он остановился и прислушался. Ичиго напрягся, но ничего не услышал.
Внезапно арранкар скосил глаза под ноги, в сторону стены. Ичиго проследил его взгляд и увидел, как из дыры на стыке стены и пола высунулась махонькая черепушка. И тут, к вящему изумлению Куросаки, на лице Гримма отразился панический ужас.

- ММЫЫШЬ!! - взвизгнул он и, повинуясь основному кошачьему инстинкту, попытался запрыгнуть на плечи Ичиго и свернуться там клубочком. Ичи, не готовый к подобному повороту, рухнул на пол, увлекая за собой Гриммджоу. Мышастый пустёнок воспринял происходящее как знак продолжить удачное знакомство, поэтому с писком угнездился в синей шевелюре арранкара. Гриммджоу заорал, катаясь по полу и молотя руками по голове. Ичиго изловчился и выхватил из его волос перепуганную зверушку, которая поспешила убраться подальше от этих психов.

Гриммджоу валялся на спине, раскинув руки и уставившись в потолок немигающим взором. Ичиго осторожно подполз и заглянул ему в лицо. Гримм перевел взгляд на Куросаки.
- Оно.. ушло?
- Гриммджоу... - Ичиго едва сдерживался. - Ты... боишься мышей?
Тут его прорвало, и он покатился по полу от смеха. Арранкар схватил его за гудки и рывком прижал к стене.
- Скажешь хоть одной душе, и ты труп, Куросаки!
- А как же ты их на кухне ловил? - всхлипнул Ичиго.
- Это они меня ловили...
- А как тогда..?
Гриммджоу понял его взгляд.
- На летучих мышей это не распространяется.

Они двинулись дальше.
- Стой, - арранкар тронул Ичиго за плечо. - Выходим на финишную прямую. Зал прямо за поворотом.
Они осторожно заглянули за угол. В этот самый момент двери зала распахнулись, и оттуда на манер гусеницы выполз человек в белых одеждах, равномерно обмотанный веревкой с головы до ног. В глаза бросилась серебристая шевелюра.
- Айзен-тайчо! - взмолился Ичимару Гин. - Я не хочу больше играть в "33 попугая"!!
- Терпи, Гин, - в дверях показался Айзен с ободком на голове, утыканным разноцветными перьями. - Терпи, не то удавлю.
- Я думал, это моя роль...
- Я еще не измерил, сколько в тебе моих шажочков, - ответил Айзен и, обернувшись, крикнул в дверной проём:
- Слоник, ты идешь?
- А у меня есть выбор? - раздался глухой голос Тоусена, и он возник на пороге. И всё бы ничего, но на нем был противогаз с длинным носом-шлангом, а к нему были пришпилены куски простыни, призванные имитировать уши.

Это стало последней каплей. Уголки губ Ичиго предательски дрогнули, и Гриммджоу понял, что сейчас случится непоправимое. Он рывком сгреб Куросаки в охапку, зажал ему рот рукой и метнулся в ближайший чулан, выпустив немного своей реяцу.
- Кажется, это был Гриммджоу... - прогундосил Тоусен, теребя свой шланг.
- Совершенно верно, - ответил Айзен.
- Что ему здесь нужно, ведь его покои в другом крыле?
- Я бы и не в такую даль приперся, чтоб на тебя взглянуть, - отозвался с пола Гин.
Лицо Тоусена перекосилось. Прилипший к лицу противозаз тоже.
- Не ссорьтесь, дорогие мои! - промолвил Айзен, и троица пешком-ползком скрылась в конце коридора.

Гриммджоу отпустил Ичиго лишь тогда, когда тот перестал содрогаться от смеха.
- Куросаки, ты чуть не завалил всю операцию!
- Да у тебя самого слезы из глаз текут!
- Не правда! - Гриммджоу украдкой утер слезы, наконец позволив себе от души оскалиться.
- Зачем тебе бежать, тут так весело...
- А ты заметил, как Ичимару с Тоусеном веселились?!
- Ты прав... Ну ладно, они ушли, что теперь?
- Слушай внимательно...

Глава 10. Ичиго, Гриммджоу и прочие.

- Слушай внимательно, Куросаки. Вот что я выяснил про зал с Хогиоку. Во-первых, внутри установлены сенсоры реяцу. Весьма неприятная деталь, но не проблема, просто придется скрываться. Гораздо хуже второе: дверь не открыть просто так. Она реагирует лишь на три реяцу. Думаю, ты понимаешь, чьи.
- И что, придется разнести дверь? Так нас моментально вычислят!
- Я нашел способ получше, - ухмыльнулся Гриммджоу. - Иди за мной.
Миновав несколько коридоров, они остановились. Гриммджоу толкнул невзрачную дверь и жестом поманил Ичиго за собой.
- Может, сначала объяснишь суть плана? - с опаской сказал Ичиго, покосившись на темноту дверного проема.
- Не выпендривайся, Куросаки! - нетерпеливо отмахнулся арранкар. Ичиго со вздохом проследовал за ним. Сквозь узкое окошко под потолком лился свет вечносияющей луны. Гриммджоу запер дверь и растворился в темноте противоположного конца комнаты.

Услышав скрежет, Ичиго поневоле вздрогнул. Арранкар тащил за собой нечто, смахивающее на стремянку. Подтащив ее к Ичиго, Гриммджоу чихнул. Куросаки взвыл от боли, потому что тяжеленная железяка упала ему на ногу.
- Ты че творишь?
- А надо было помогать, - довольно ответил Гримм. - Займись-ка этим.
Вдвоем они подняли стремянку и прислонили ее к стене. Гриммджоу быстро вскарабкался под шестиметровый потолок и отсоединил одну из панелей, после чего спикировал с высоты на Ичиго. Тот, увернувшись, задрал голову и рассматривал зияющую черноту дыры. Проползти по вентилляционной шахте... План обретал зримые очертания.

- Лезь первым! - безаппеляционно заявил Гриммджоу.
- Ни за что! - отчеканил Ичиго, скрестив руки на груди.
- Куросаки! - завелся арранкар. - Я тебе уже говорил...
- Даже не думай! - отрезал Ичиго.
Гриммджоу слегка откинул голову, бросив на Ичиго заинтересованный взгляд.
- Неужели ты считаешь, что я пристукну тебя со спины и лишусь удовольствия одолеть тебя в схватке? Лезь, кому сказал!
- Собственно, я опасаюсь вовсе не этого, - ответил Ичиго, поставив ногу на перекладину. - Что я скажу Урахаре, если ты убьешься, напоровшись в темноте на мой Зангецу?
Гриммджоу побледнел от ярости, а Ичиго, усмехнувшись, проворно вспорхнул к потолку и исчез в темном отверстии. Арранкар, совладав с собой, отправился следом.
- Куда? - спросил Ичиго, стоя на коленях и взлядываясь в узкий проход.
- Прямо, потом налево, - проворчал в ответ Гриммджоу.

Некоторое время они ползли молча. Гриммджоу отказывался признаться себе, что такие минуты затяжного молчания действуют ему на нервы. В присутствии человека, который его победил, не имея возможности напасть на него, арранкар чувствовал себя весьма неловко. Поэтому он постоянно испытывал потребность начать перепалку или, по крайней мере, завязать разговор, лишь бы не молчать. Так он поступил и сейчас.
- Куросаки, - начал Гриммджоу, - ты следишь за тем, что творится впереди, а я - сзади. Поэтому имеет смысл договориться о системе сигналов.
- Неплохая мысль, - согласился Ичиго. - Что ты предлагаешь?
- А вот что: в случае опасности я цапну тебя за задницу!

Ичиго остановился так резко, что Гриммджоу действительно чуть не налетел на острие Зангецу.
- Прекрасно, - ответил шинигами. - Только и ты не удивляйся, если я внезапно лягну тебя в челюсть.
- Как скажешь, - оскалился арранкар.
- Кстати, давно хочу спросить, что это? - Ичиго коснулся рукой чего-то, напоминавшего белые лианы. Они густо покрывали стены шахты.
- Лучше не вникай, - посоветовал Гриммджоу. - Желудок крепче будет...
- Я не слабак какой-нибудь!
- Кишки Пустых...
- Какого!.. - Ичиго резко одернул руку и врезался в противоположную стену шахты. К сожалению, там тоже были кишки.
- Один из проектов Заэльапорро. Подробности рассказать?
- Пошел ты, Гриммджоу!
- Как грубо... Кстати, мы на месте.

Вытащив ближайшую панель, Ичиго с высоты шести метров рассматривал пустующий трон и тумбу, укрывающую Хогиоку. Он уже собирался спрыгнуть, но Гриммджоу схватил его за ногу.
- В чем дело? - недовольно обернулся Куросаки.
- Помнишь о сенсорах реяцу?
- Естественно, я ж скрываю свою.
- Это еще не все. В полу есть датчики давления.
- Ты бы еще попозже вспомнил! - разозлился Ичиго.
- Всему свое время, - невозмутимо заметил арранкар. - Все продумано! - и он с силой оторвал от стены несколько лиан.
- Я на ЭТОМ спускаться не буду! - перекосился Ичиго, сообразивший, что ему предлагают.
- Спустишься как миленький, Куросаки! Ты меня уже достал за сегодняшний день!
- Взаимно, - буркнул Ичиго, брезгливо обвязываясь. Гриммджоу также обвязался для надежности.

- Подержи Зангецу! - Ичиго сунул Гриммджоу свой здоровенный меч.
- Хо? - ухмыльнулся арранкар. - Чего это мы так осмелели?
- Заткнись!
Ичиго соскользнул в отверстие.
- Трави по малой! - крикнул он арранкару, медленно опускаясь.
- А, хорошо что напомнил, - откликнулся Гриммджоу. - Эти кишки отравлены...
- ЧТО?!
Ичиго волчком завертелся в воздухе, пытаясь сбросить путы.
- Шутка, Куросаки! - донеслось до него.
- Я убью тебя, сволочь шутливая! - заорал Ичиго.
- А ты, небось, уже в штаны наложил...
- Опускай давай!

Ичиго наконец достиг нужной высоты.
- Стоп! Стооп!! Черт, будь внимательней!
- Да я самый внимательный арранкар в мире! - и Гриммджоу перегнулся через край, чтобы оценить обстановку. Зангецу не замедлил соскользнуть с его спины в отверстие.
- Бля...
- Что ты ска... - начал Ичиго, и тут мимо его виска просвистел огромный меч и с силой впился точно в центр тумбы. Куросаки прошиб холодный пот, он резко дернулся и от этого перевернулся и повис лицом к потолку.
- Ты там как? - послышался голос Гриммджоу, и на Ичиго уставились насмешливые синие глаза.
- Ты меня чуть не прикончил!!!
- Подумаешь, одним шинигами меньше...

Тут Ичиго увидел, что по потолку побежала трещина.
- Гриммджоу...
- Чего тебе?
- Да так, ничего...
Через секунду арранкар с воплем рухнул вниз и повис с другой стороны от тумбы.
- Какого черта ты не предупредил меня?!
- Я попытался...
- Из-за тебя мы теперь в полной ж...
- Меня?! А если бы меч на пол упал!!..
- Ну так не упал же!
- Ах да, у тебя же все продумано...
Так они и переругивались, вращаясь на кишках вокруг тумбы с Зангецу как два херувимчика вокруг меча в камне.

Как раз перед этим Урахара проголодался и отошел от монитора. Вскоре он вернулся с большой миской рамена и узрел вышеупомянутую картину. Мощный поток окатил монитор, ведь перед этим Урахара имел неосторожность набить полный рот горячей лапши. Киске застыл на месте, уставившись на экран, остатки лапши свисали у него изо рта.
- А ты здорово смахиваешь на кальмара... - отметила сидевшая рядом Йоруичи.
Урахара нервно втянул лапшу в рот.
- Могла и предупредить! - укоризненно отозвался он.
- Я ж тебе говорила, что вредно есть во время просмотра телепередач...
- Пожалуй, я скоро с этим соглашусь... - вздохнул Киске и, придвинув тарелку, вновь уселся перед монитором.

Урахара был не единственным, кому повезло в этот вечер. Не успели наши герои всласть повздорить, как дверь в зал распахнулась, и на пороге возник Гин, растирающий шею и запястья. Он поднял взгляд и увидел зависающих херувимчиков. Безусловно, Ичимару Гин был человеком искушенным, но от неожиданности даже у него отнялись конечности. Неожиданность по имени Куросаки воспользовалась моментом, вытащив Зангецу и ударом перерубив кишки себе и Гриммджоу.

- Что у тебя тут за шум, Гин? - на пороге возникли Айзен и Канаме.
- Тараканы, Айзен-тайчо, - с улыбкой ответил Ичимару, положив руку на рукоять занпакто.
- А у меня как раз дихлофос с собой, - произнес слегка окосевший Тоусен, снимая давешний противогаз.
- Я не с ним!! - крикнул Гриммджоу.
- Значит, он с тобой, - ответил Айзен. - Это не меняет дела. Ты мне больше не нужен, Гриммджоу Джаггерджак.

Воздух сотрясли мощнейшие вибрации реяцу. У Ичиго и Гриммджоу перехватило дыхание, но оба устояли на ногах.
- Хо? Моя реяцу уже не склоняет тебя на колени? Похвально, Гриммджоу! - промолвил Айзен. - Но увы, к тебе у меня остался единственный интерес, - и он бросил взгляд на Тоусена. - Канаме, ты уже отлил?
- Я.. ну как бы... - замялся Тоусен.
- Ты уже отлил противень, чтобы запечь Гриммджоу целиком? - спокойно повторил владыка.
- Ах противень... Да, разумеется! И пак майонеза закупил, как Вы приказали.
- Так и знал, что этим закончится... - прокомментировал Гриммджоу.
- А на тебя у меня особые планы, Куросаки Ичиго, - продолжил Айзен. - Раз уж ты сам изволил пожаловать.

"Эй, король, может, дашь мне поразмяться? - раздался в голове Ичиго голос Хичи. - Или предпочтешь уладить все дипломатией?"
"Самым дипломатичным будет немедленно смыться! - мысленно ответил ему Ичиго. - Хотя постой-ка..."
Он вскинул руку и ткнул пальцем вверх.
- Смотрите, потолок рушится!
Айзен слегка усмехнулся:
- Что за дешевая уловка, Куро.. - и тут на троих злодеев обрушились плиты с потолка.
- А я предупреждал...
Зал заполнился пылью, и нескольку секунд видимость была нулевая. Ичиго сделал пару шагов вперед, но поскользнулся и упал.
- Молоток, Куросаки! - крикнул Гриммджоу, на бегу хватая Ичиго за шиворот и устремляясь к двери. - Шунпуем отсюда!
- Так ты же сонидо используешь...
- Если успеваешь упражняться в лингвистике, то лучше ускорься!!
И они бросились прочь от зала.
- Одно плохо, - бросил на бегу Гримм. - Хогиоку не прихватили.
- Говори за себя, - улыбнулся Ичиго и так же на бегу продемонстрировал переливающуюся сферу, зажатую в кулаке.
- Чертов проныра! - в глазах арранкара мелькнуло восхищение, которое ему не удалось скрыть. - Когда успел?
- Ноу-хау...
- Отвечай сейчас же!
- Если успеваешь задавать вопросы, то лучше..
- Заткнись!
- Очутимся в безопасности - все узнаешь...


Глава 11. Ичи, Гримм, уэковцы и готеевцы.

Ичиго и Гриммджоу продолжали улепетывать, а трое незадачливых бывших капитанов выбрались из-под завала.
- Пойду проверю, на месте ли Хогиоку, - Тоусен устремился к тумбе, которая радостно раскрылась ему навстречу. Хогиоку было на месте и переливалось как положено.
- Вот болваны, - с некоторым сожалением констатировал Гин. - Теперь не повеселимся.
- Даже похить они его, веселья бы не вышло, - ответил Айзен. - В тумбе, разумеется, фальшивка.
- Так вот почему Вы предоставили нам доступ к тумбе... - вздохнул Тоусен.
- А на что ты рассчитывал, Канаме? Меня никому не провести. А настоящее Хогиоку всегда лежит у меня, - он сунул руку в карман... но там ничего не было.
Секунды три Айзен созерцал пальцы, высовывающиеся из дыры в кармане. Потом медленно перевел взгляд на подельников. Те впервые в жизни по-настоящему испугались.

- Кто из Вас вчера стирал мой плащ? - медленно и ласково спросил владыка.
- Это он!! - хором крикнули Гин и Канаме, тыча пальцами друг в дружку.
- Я жду...
- Ну ладно, это я, - неохотно сознался Гин. - Но ты же сам просил, Айзен-тайчо. А я просто испробовал новый порошочек, - Ичимару извлек из-за отворота прозрачный пакет с белым порошком. - Вот, тут и инструкция наклеена: "Отбеливатель "Многофункциональный", удаляет пятна... вместе с тканью. Урахара Продакшн."
На этом месте Гин слегка запнулся.
- Так значит, многофункциональный? - нежно переспросил Айзен.
- Да, отличная вещь, я его еще жую периодически, - Гин продемонстрировал белоснежную улыбку. - Ну и нюхаю, но редко!
- Судя по твоей морде, не так уж и редко, - заметил Тоусен.
- Вы - два идиота!!! - заорал владыка, что было совершенно ему не свойственно. - За мной! Я лично возглавлю карательную экспедицию...

Ичиго и Гриммджоу летели так, что коридоры сливались в одну аэродинамическую трубу.
- Стой, Куросаки!! - вдруг резко крикнул арранкар.
- В чем дело??
- Полоса препятствий...
Вовремя сказал Джаггерджак, потому что из стены вылетела секира и отсекла Ичиго кусочек плаща.
- Как через это пробираться? - в панике спросил Ичиго.
- Доверься мне, - ухмыльнулся Гримм.
- Лучше я напрямик через полосу, - отказался Ичи.
- Прелестно, иди и сдохни!
- Ррр... - прорычал Ичиго. - Выкладывай!
- Танцы любишь? - довольно оскалился Гриммджоу. - Потанцуем?
- Сколько раз тебя уже шибануло секирой? - поинтересовался Ичиго.
- Много, Куросаки, много. Иди сюда. Сначала танго!
- Меня сейчас стошнит... - пробормотал Ичиго, неловко прижимаясь к Гримму.
- Будешь возникать - прикроюсь тобой от лезвий! Ну, поехали! Не сбейся...

Одна секира позади, вторая, третья,... десятая!
- Передышка! - объявил арранкар. - Дальше вальс. Венский, Куросаки, соображаешь?
- А что за препятствие?
- Увидишь. Я немного в такт не попадаю, поэтому буду напевать.
- За что мне это... - простонал Ичиго, вставая в позицию.
Они неспешно завальсировали между языками пламени. Ичиго периодически зажмуривался.
- Открой глаза, Куросаки, такая романтика...
- Уймись, упырь, или я за себя не отвечаю...
- Кстати, ты знал, что танец - это вертикальное выражение горизонтальных эмоций?
- Еще одно слово - проткну мечом и придам горизонтальное положение! - прошипел Ичиго.
- Какие у тебя странные вкусы...
Ичиго не выдержал и со всей дури пнул Гриммджоу в колено. Тот взвыл:
- Мой мениск!!
- Это только начало, - пообещал Ичи, уклоняясь от очередного выстрела пламени из-под пола.
- Скотина, это же крест на моей карьере фигуриста!
- Какая жалость...
Тут они наконец миновали ловушки из пламени.

Гриммджоу скулил, потирая ушибленное колено и хищно скалясь.
- Самое время рассказать о Хогиоку, пока я тебя не убил!
- Да чего там рассказывать! Шагнул я, на что-то наступил и свалился, смотрю - Хогиоку. Ну я и подумал, что это Айзен обронил, значит настоящее. Вот и прихватил...

В это время в начале полосы препятствий:
- Безмозглый осел, когда ты успел нагромоздить здесь ловушек?! - набросился Ичимару на Тоусена.
- Да всего пару дней назад! - крикнул Канаме, отпихивая Гина. - Айзен-сама, Вы же любите танцевать?
- Ненавижу, - процедил владыка сквозь зубы.
- Досадно...

- Так тебе просто повезло, Куросаки!
- Удача - часть мастерства...
- Хватит молоть чушь! Приготовься к последнему танцу. Движущиеся лазеры.
- Не вижу никаких лазеров!
- Не удивительно, они ж невидимые... Полагаемся лишь на ощущение реяцу, - Гриммджоу самодовольно взглянул на Ичиго. - Жизнь не гарантирую, ибо предстоит брейк-данс.
- Фи... - отмахнулся бывалый каратист. - Да ты по сравнению со мной покажешься поленом!
- Посмотрим... - загорелись глаза у Гримма. - Кстати, не посей Хогиоку.
Ичиго не придумал ничего лучше, кроме как сунуть сокровище в рот. Пляска началась.
- А ты отлично двигаешься! - крикнул арранкар, приподнявшись на одной руке и перелетая через луч. И продолжил, пользуясь молчанием Ичиго. - Я аж засмотрелся...
Ичиго, сверкнув глазами, в изящном пируэте перепрыгнул сразу три луча и зазвездил Гримму ногой промеж глаз.
- Беру свои слова назад, ты пень! - взревел арранкар, проползая под последним лучом.
- Пошевеливайся! - радостно крикнул Ичи, предчувствуя скорое избавление.

Коридор, еще коридор, вот они уже снаружи, вот показались уставшие Рукия и Ренджи! И тут...
- Не так быстро, ребятки!
Перед беглецами возникли три фигуры в белом. Хотя их с трудом можно было узнать, потому что исполосованная одежда дымилась, над прическами тоже вился дымок.
- Хогиоку, или вы трупы!
- Так они в любом случае трупы... - заметил Тоусен Гину.
- Пронзи насмерть, Шинсо!
- Разорви их, Пантера!
- Тихо, тихо! - похлопал в ладони Айзен, прерывая начавшуюсь было схватку. - Просто верните Хогиоку!
- Так мы и поверили, - крикнул Ичиго.
- Что ж, ваш выбор...
Тоусен с Ичиго рванули на встречу друг другу, но, не рассчитав скорости, столкнулись в воздухе. На песок Уэко упали две идентичные сверкающие сферы.
- *** - выругался Гримм, дерясь с Ичимару за шарики, - какая из них?
- Обе забирай!
Гриммджоу все же отвоевал одну сферу, и беглецы, прихватив изнемогающих Рукию и Ренджи, скрылись в портале.
- Как узнать, настоящая или нет? - спросил Гин.
- Превратить парочку бесполезных олухов в вайзардов! - ответил Айзен и погнался за струхнувшими подельниками обратно в Лас Ночес.

- Яре-яре, Куросаки-сан, на вас же лица нет!
- Да кого это волнует! - крикнул Ичи, приземляясь на пол кабинета Укитаке, где Киске поддерживал портал. - Проверяйте Хогиоку!
Проверять не пришлось, потому что сверкающий шарик разрушился у Гриммджоу в руке.
- Таки ты облажался, Куросаки... - произнес тот.
- Я?! - взвился Ичиго, теряя остатки самообладания. - А ну, пошли выйдем, я тебе и за Хогиоку, и за танцы, и за...
- Танцы? - оживился Ренджи, до того засыпавший засыпающий на полу от усталости.
- Да, прелюбопытное зрелище, - подключился Урахара. - У меня, естественно, все записано...
Ичиго, уже в который раз не знающий, кого убить первым,
устало плюхнулся на пол посреди кабинета. Гриммджоу, взглянув на него, понял, что на сегодня развлечения закончились, и вышел из релиза.
- В любом случае, господин Джаггерджак с нами, значит, испытание Вы прошли. Приглашаю завтра утром на церемонию.
Но Ичиго уже спал, свернувшись калачиком на полу рядом с Рукией, заснувшей сразу после приземления. Ренджи, не долго думая, прикорнул рядом. Гриммджоу решил скоротать завтрашний день в мире живых.

На следующее утро в казармах первого отряда:
- А сейчас Урахара Киске объявит результаты экзамена и огласит генеральный план по ликвидации предателей!
Ичиго, Рукия и Ренджи переглянулись с улыбками.
- Спасибо! - в центр вышел Киске. - Куросаки Ичиго блестяще справился с тремя испытаниями и, безусловно, достоин звания тайчо! Но, посовещавшись с капитанами, я пришел к выводу, что от традиций отступать нехорошо. Какой экзамен без сражения с парой-тройкой капитанов... Ну, или бывших капитанов... Поэтому, заключительным испытанием для Куросаки-сана будет возвращение в Уэко Мундо и победа над предателями. Разумеется, не сразу...
Но Ичиго не дослушал, поскольку в панике выбежал из зала, шунпанул, вынес головой Врата Миров и скрылся в мире живых.
- Он вернется... - неуверенно сказал Урахара.
- Какой простой план! - восхитился Укитаке.
Киске улыбнулся:
- Конечно, он прост. Как и всё гениальное...

ЭПИЛОГ.
- Отпусти, гад!!!
- Ути-пути, какая прелесть...
Ичиго стоял рядом с Урахарой в магазине и тискал котенка голубого цвета с всклокоченной шерстью на голове, который при этом зверски царапался и матерился.
- Вы правы, Урахара-сан, отличный вышел гигай..

Название: HALLOWEEN: конфеты или...?
Автор: *ZayaZz*
Бета: Каге Неко
Жанр: стеб
Дисклэйм: Кубо-сама
Действующие лица: многие
Рейтинг: PG
Размещение: с этой шапкой с моего разрешения
От автора: все живы и находятся на своих местах, шинигами - в Обществе Душ, арранкары - в Уэко, а люди - в мире живых. Всех с праздничком!))

HALLOWEEN: конфеты или...?

Ичиго любил Хеллоуин. Но в этом году навалилось слишком много событий, и он предпочел отказаться от всеобщего сумасшествия.
Выпроводив папашку с сестрами собирать сладкую дань, Ичиго решил, что уж сегодня он точно никуда не пойдет. Должны же и герои когда-то отдыхать, а меры против Пустых
в праздничный день обещал принять Урахара. Поэтому Ичиго со спокойной совестью налил себе горячего чаю, сделал несколько бутербродов и, завернувшись в одеяло, устроился на кровати. Но не успел он издать блаженный вздох счастливого человека, как в окно постучали. Ичиго испытал легкое удивление, поскольку сборщики сладких налогов обычно атакуют через дверь. Рукия? Она вроде говорила, что проведет праздник в Обществе Душ. Значит, соврала. Ох, сейчас он ей покажет, почем фунт сладкого... Странно только, что реяцу не слышно.

Выпутавшись из одеяла и пролив на себя чай, Ичиго направился к окну, куда постучали с удвоенной силой. За стеклом никого не было. "Что за хрень!" - раздраженно подумал Ичиго и открыл окно. На подоконник моментально вскочила внушительных размеров фигура, и Ичиго в ужасе отшатнулся.
- Хеллоу, Куросаки! - произнес Гриммджоу, демонстрируя свой фирменный оскал. От Ичиго не укрылось, что он был в релизе.
- Ну что, конфетки, или предпочтешь сдохнуть?
- Сгинь! - выдавил Ичиго, отступив на шаг назад. И почувствовал, что в затылок кто-то дышит. Стремительно крутанувшись, он нос к носу столкнулся с Улькиоррой, вот только лицо его было перевернуто. "Что-то не так..." - подумал Куросаки и тут сообразил, что арранкар свисает вниз головой с потолка. Тоже релизнутый.
- Вы чего? - жалобно простонал Ичиго, отпрыгивая на кровать.
- Судя по тому, что конфет до сих пор не появилось, ты выбираешь последнее, - губы Ульки тронула усмешечка, увидев которую, Ичиго в панике схватил жетон. Треснул себя им, радостно закинул руку за спину и... и тут вспомнил вчерашний разговор:

- Куросаки-сан, я бы хотел взять Ваш меч и прогнать на нем пару-тройку тестов.
- Забудьте об этом, Урахара-сан, а вдруг нападение?
- Да ладно... Ну подумайте, какова вероятность, что завтра на Вас нападут, да еще при моей системе против Пустых?

Ичиго, не будучи силен в теории вероятности, думать отказался и сдал оружие в надежде на лучшее.
И похоже, сейчас он умрет вслед за этой надеждой. Против двух отпетых арранкаров никакое карате не поможет. Хватаясь за последнюю соломинку, он воззвал к Хичиго, но проклятый предатель отказался работать в праздник.
- Ну вот и все... - мурлыкнул Гримм, готовясь к броску.
Нервы отчаявшегося Ичиго сдали, и он испустил такой визг, что задремавший было Улькиорра свалился с потолка, хлопая крыльями. При этом он удачно зацепил Гриммджоу, а Ичиго, не будь дураком, сиганул в окно вниз головой.
- Убился? - с надеждой воскликнул Гримм, подбегая к окну.
- Болван, вон же он, - Улькиорра указал на пятки Ичиго, сверкнувшие за поворотом.
- За ним!

Ичиго бежал по ночной улице, молясь, чтобы какая-нибудь добрая душа открыла Сенкаймон. Толпы детей в масках возле дверей домов помочь были не состоянии. Внезапно его накрыла чудовищная тень. Оглянувшись, он убедился, что тень эту отбрасывают слившиеся силуэты арранкаров, и припустил с удвоенной скоростью. В ошалевшую голову пришла лишь одна мысль: магазин Урахары. Окончательно запыхавшись, парень забежал в переулок и отчаянно заколотил кулаками в дверь магазина. К счастью, она отворилась быстро. Ичиго, задыхаясь, узрел ноги в сандалиях и руки, протягивающие ему знакомый меч. Машинально приняв оружие, Куросаки поднял взгляд и увидел голову. Ослиную.
- Иа! - проблеял мутант.
Несчастный Ичиго, и так перевозбудившийся за этот вечер, икнул, развернулся и со всей дури припустил обратно.
- Иа? - спросило чудовище вслед. Потом подняло руки, сняло голову, и показавшийся Киске задумчиво произнес:
- Что это с ним... Как думаешь?
- Иа, - ответила голова в руках.
- Вот и я о том же... - вздохнул Урахара и вернулся в магазин.

Ичиго выскочил на улицу, не разбирая дороги, и на полном скаку сшиб преследовавших его Гриммджоу и Улькиорру. Образовалась куча мала из рук, крыльев и лап. В этот самый момент в трёх метрах от них возникли Врата Миров. Они распахнулись, и показался Ренджи, ползущий на животе.
- Я отказываюсь! - истошно крикнул лейтенант, цепляясь руками за асфальт, как если бы его тащили обратно за полы одежды.
- Кто тебя вообще спрашивает... - сдавленный и пыхтящий голос, очевидно, принадлежал Рукии.
Ренджи заметил на асфальте рыжую копну волос.
- Ичиго, спаси меня!! - взмолился он и тут сообразил, что Куросаки, в общем-то, не один. Увиденное настолько его ошарашило, что Абарай непроизвольно разжал пальцы и моментально влетел обратно вслед за потерявшей равновесие Рукией. Ичиго, мгновенно оценивший обстановку, богатырским усилием стряхнул преследователей и рыбкой нырнул в закрывающиеся Врата. Гримм ринулся за ним, но когти лишь беспомощно царапнули воздух.

- Опять всё обломалось, - со злостью фыркнул Гриммджоу.
- Когда за дело берешься ты, вряд ли возможен иной исход, - заметил Улькиорра.
- А ты что-то разговорился...
- Не имею намерения спорить с тобой. Мне ещё нужно кое-куда наведаться, - Улька развернулся, подрезав крылом ближайший фонарный столб.
- В таком-то виде? Хоть преобразись, ловелас хренов...
- Не нуждаюсь в твоих советах! - презрительно бросил Куатро Эспада, но из релиза вышел.
- Жаль, а то у меня ещё парочка есть... - но Улькиорра уже растворился в темноте.
- Что ж, пора и мне делом заняться, - и Гриммджоу тоже анрелизился. Через несколько секунд на улице остались только добытчики сладкого.

В Обществе Душ:
- Объясни, что происходит! - синхронно крикнули Ичиго и Ренджи, уставившись друг на друга.
- Так, спокойно! - призвала их к порядку Рукия. - Ичиго, начинай.
- На меня совершили покушение два неизвестных.
- Похоже, его не слабо головой об асфальт приложили...
Рукия отвесила другу подзатыльник, и Куросаки пришел в себя.
- Черт, Рукия, больно же! Да, точно, это были Гриммджоу и Улькиорра.
- Странный дуэт...
- Ладно, а вы тут чем занимаетесь?
- А мы тут.. Стоять!! - Рукия схватила за шкирку Ренджи, на цыпочках отодвигавшегося. - А мы тут собираемся к нии-сама за угощением.
- Правильнее сказать, она меня собирает! - взвился Ренджи. - Хватит с меня Сенбонзакуры и прочих растений!!
Слово за слово, они добрались до казарм 13-го отряда.
- Ты же еще не выслушал план! Я придумала такой костюм, что брат просто не сможет тебе отказать.

Ичиго и Ренджи заинтересовались, потому что разжалобить Бьякую мог лишь образ печенья его соственного изготовления.
- В печенье не оденусь!
- Да нет, все гораздо проще! Мы сделаем из тебя нии-сама!
Парни вытаращили глаза.
- А я думал, - проговорил Ренджи, - что на Хеллоуин одеваются в костюм какого-нибудь исчадия ада...
- По-моему, отличный выбор, - одобрил Ичиго. - Я помогу с перевоплощением.
Ренджи смирился со своей участью и даже выразил надежду, что затея удастся. Наивный чукотский шинигами...

В это время в казармах 11-го отряда:
- Иккаку, хватит копаться! Пора наряжаться для праздника!
- Да погоди ты, Юмичика, сначала нужно отнести Зараки-тайчо маску из мира живых.
- Она такая уродливая...
- Зато в контексте праздника...
Двое офицеров вошли в покои Кенпачи.
- Бильярдный шар принес маску, Кен-тян!!
- Что это за чушь? - пророкотал Кенпачи.
- Для праздника, Кен-чан!
Иккаку объяснил:
- Я оборвал все лишнее и приделал завязки. А маску я присмотрел в одном магазинчике: "Образы из любимых ужастиков." Кажется, этот фильм назывался "Крик"...

В казармах 13-го отряда:
- Так, начнем. Шарф я уже вырезала из простыни, а запасные кенсейкан и хаори одолжила у брата.
- С его согласия?
- Не совсем...
- А что с волосами делать? - спросил Ичиго.
- Красить, конечно. В радикальный черный цвет.
- Может, смолой?
- Никогда! - Ренджи грудью встал на защиту шевелюры.
- Да нет, я одолжила у Юмичики краску для волос...
- С его согласия?
- Не совсем...

В это время в мире живых Улькиорра легко отыскал нужный дом по узнаваемой реяцу его хозяйки. Он подошел к двери, беглым взглядом в оконное стекло удостоверился, что рог блестит как положено, и позвонил. Дверь открыла, разумеется, Иноуэ. В пеньюаре. Она широко раскрытыми глазами уставилась на арранкара. Улька от увиденного тоже распахнул глаза, да так широко, что они не удержались в глазницах и выкатились на пол. Орихиме бережно подобрала глаза и вставила на место. Улькиорра повращал свежеобретенными глазными яблоками, почувствовал себя увереннее и холодным голосом произнес:
- Приветствую тебя, женщина! Конфеты или смерть?
Орихиме задумалась.

В казармах 13-го отряда:
- Весьма недурно получилось, - Рукия одобрительно прохаживалась вокруг преобразившегося Ренджи. - Ичиго, ты будешь стоять сзади на подстраховке.
- А ты, позволь выяснить, что собираешься делать?
- А у меня самая важная задача: затаюсь в кустах и буду делать зарисовки с натуры. На память.

В это время возле казарм 9-го отряда:
- Сколько можно прихорашиваться! - кричали Иккаку и Кира зависшим внутри казарм Хисаги и Юмичике.
- Как знать, как знать... - ответил Юми, появляясь на пороге вместе с Шухеем. - Ну, и как мы вам?
Иккаку и Кира оглядели модников недоумевающим взглядом и хором спросили:
- А что изменилось?
- Как можно было не заметить! - одновременно воскликнули Шухей и Юми в сильнейшем негодовании. После этого Хисаги гордо продемонстрировал щеку, где вместо обычного "69" красовалось "666".
- Концептуально... - одобрил Кира. - А у тебя что?
- Если ты обращал внимание, то мои ресницы обычно изумрудного и рубинового цветов.
- Ну вроде... И что?
- Да как что?! Сейчас они травянистого и терракотового оттенков!! А волосы на целых полтона темнее!!
- Ками... - Иккаку схватился за голову.
- А еще вот! - и Юми самодовольно продемонстрировал безупречный маникюр радикального черного цвета.
- Ты превзошел сам себя...

В кабинете рокубантай-тайчо:
Бьякуя целый день настраивался. "Сегодня я - добрый. Добрый, щедрый, великодушный..." Он даже немного помедитировал, повторяя это заклинание. Под вечер он сложил в мисочку свежевыпеченное по его рецепту печенье и приготовился к нашествию попрошаек. Они, пронюхав такое дело, не замедлили явиться. Раздался стук в дверь кабинета. Бьякуя вздохнул, встал, взял в руки мисочку, попытался придать себе доброжелательный вид и открыл дверь. За порогом стояло ОНО. Точнее, он сам. Вот только благообразная прическа резко контрастировала с абараевскими бровями и глупым выражением лица. Железобетонный тайчо такого не вынес и, издав тихий стон, рухнул на пол без сознания, рассыпав печенье вокруг.

Ренджи, и так пораженный странным выражнием лица своего тайчо, совсем растерялся и ошалело уставился на тело. Из-за плеча высунулась голова Куросаки.
- Плохо дело, старик! По-моему, он не дышит. Проверь, бьется ли сердце.
Ренджи кивнул и, опустившись на четвереньки рядом с Бьякуей, заполз на него и прислонил ухо к груди. В это время Бьякуя медленно пришел в себя, бессмысленным взором глядя на гриву черных волос в кенсейкане. Они с Ренджи уставились друг на друга нос к носу.
- Ты - это я? - с легким удивлением спросил Бьякуя и тут, вглядевшись в растерянное лицо напротив, окончательно пришел в себя. - Абарай-фукутайчо...
- Конфеты или розыгрыш, тайчо?
- Цвети...
Ренджи, вовсе не желавший такого исхода, в панике схватил ближайшую печенюшку и заткнул рот ненаглядного тайчо. Тот остолбенел от такого нахальства, а черноволосый Абарай, путаясь ногами в хаори собственном и своего капитана, выполз из кабинета и вместе с Ичиго пустился на утёк. Бьякуя, проглотив выпечку и позабыв о своей доброте, кинулся за ними, намереваясь смыть оскорбление кровью.

В то же время в доме Иноуэ:
- Улькиорра-сан, не нужно...
- Женщина, тебе придется подчиниться.
- Нет, прошу Вас, одумайтесь...
- Ты не понимаешь, как сильно я желаю этого.
- Будь по-вашему... Как Вы хотите?
- Сверху.
Орихиме вздохнула, поливая сверху пирог из сладкой фасоли шоколадом собственного изготовления.

Спустя несколько минут в кабинете Хицугаи-тайчо:
- Что вы делаете?! Я это не надену!
- Ну что же Вы, капитан! Он Вам так идёт! Правда, Укитаке-тайчо?
- Совершенно верно, Мацумото-фукутайчо, - улыбнулся Укитаке.
- К тому же, тайчо, это существо очень популярно в мире живых!
- Да, точно, - подтвердил Укитаке. - Кажется, его называют тити... ой нет, йети! Правда, Хицугая-кун, ты сойдешь лишь за детёныша... А впрочем, какая разница...

В небе над Сейрейтеем:
- Бьякуя летит по небу с шашкой наголо! - распевал Ичиго.
Кучики, движимый жаждой мести, догнал наглецов, но не успели они с Абараем скрестить клинки, как в паре метров от них возник белый волосатый карлик со страшным оскалом и спросил:
- А че это вы тут делаете?
Бьякуя и Ренджи, ужаснувшись до глубины души, синхронно потеряли сознание и рухнули на землю.

Кира, Хисаги, Иккаку и Юмичика остановились на полпути, поскольку этот самый путь им преградили два тела.
- Черт, - произнес Хисаги, - напомните, когда мы успели набухаться? А то тут целых два Кучики-тайчо...
- Один из них - Ренджи, - объявил приземлившийся Ичиго.
- Определенно, вот этот, - Иккаку ткнул пальцем в Бьякую. - У Абарая такая же идиотская физиономия.
Покуда высший офицерский состав шестого отряда прочухивался, рядом приземлились Укитаке, Мацумото и карлик.
- Что это с ними? - спросил Хицугая, отсоединяя голову от костюма.
- Впечатлительные слишком, - объяснил Укитаке.
Тут воздух сотрясла мощнейшая реяцу. Приблизилась огромная тень, и в свете луны предстал Кенпачи в маске смерти, обрамленной остроугольной прической.
- Смотрите-ка, - сказал Хисаги, - Зараки-тайчо стал вайзардом.
- Ичиго, наконец-то мы повеселимся!! - прорычала смерть.
Ичиго прикинул, что драться с Улькиоррой и Гриммджоу, пожалуй, даже полезно для здоровья, и по-быстрому улизнул через Сенкаймон, любезно открытые для него Укитаке. Лицо смерти поникло, потом Кен-чан снял маску и пробурчал:
- Нет, я так не играю...

Ичи, приземлившись посреди ночи возле дома, не почувствовал реяцу арранкаров. Вздохнув с облегчением, он, чтобы не разбудить семью, решил проникнуть в комнату через окно, которое так и осталось открытым. Он заскочил внутрь и тут...
- Кукусики! - оскалился Гриммджоу, расположившийся на кровати в соблазнительной позе.
Ичиго повернулся на пятках и рванул обратно через окно, но арранкар поймал его за шиворот.
- Что тебе нужно, - крикнул Ичиго, сопротивляясь.
- Вскрытие покажет...

Тут дверь комнаты распахнулась и вошел Чад с Улькиоррой на руках в сопровождении Исиды и Иноуэ.
- Что с ним? - одновременно спросили Ичиго и Гримм.
- Он отведал шоколада Иноуэ-сан, - объяснил Исида, поправляя очки.
- Так в чем проблема, Иноуэ, - сказал Ичиго, - излечи его с помощью Рикки.
- Это не сработало... - всхлипнула Орихиме.
Гриммджоу раздраженно понял, что сегодня клубничка опять обломалась. Он закинул бесчувственного Ульку на спину, раскрыл гарганту и исчез.
- Насыщенный выдался праздник... - протянул Ичиго, блаженно развалившись на кровати.
- Да уж, - ответила Орихиме. - Скоро утро...
Чал молча кивнул.
- Кстати, Куросаки, - спросил Исида, - у тебя конфет не осталось?

Утром в Уэко Мундо:
- Заэльапорро, черт тебя побери, ты нашел противоядие?
- Ещё нет. Это чрезвычайно сложный, не поддающийся анализу яд. Кстати, что за специалист его изготовил? Я бы у него поучился...

Усё)))

Да-с, именно так, без ложной скромности)) Самой жутко нравится, и писала-то я его чуть ли не месяц, по два-три абзаца, растягивая удовольствие) Но настало время и другим порадоваться, что ж все мне да мне... Тем более сегодня первый официальный день зимы, она вступает в свои права и далее по тексту. В такой день настроение должно быть хорошим))) Итак, вот оно!

Название: Ичисон, или Курощение строптивой.
Автор: Cristofory
Бета: Kage Tsukiyama
Жанр: AU, кроссовер, чуточку романтики ии... да! это стеб
Рейтинг: PG
Размер: миди
Размещение: с этой шапкой
Дисклэймер: Bleach © Кубо Тайто и "Малыш и Карлсон" © Астрид Линдгрен
От автора: События и персонажи двух основополагающих сюжетов причудливо перемешаны во времени и пространстве, да еще пополам с авторской бредятиной, так что ничему не удивляйтесь. И еще, теперь и на будущее: опечаток нет)

Ичисон, или Курощение строптивой.

В городе Стокгольме, в доме №11 по Сейрейтей–штрассе проживало ничем не примечательное семейство Заракисон. Самый обычный папа Кен был широкоплеч и мускулист, носил модерновую прическу и обожал пьяные драки. Он постоянно находился в активном поиске спарринг–партнеров и очень удивился, обнаружив, что спустя неделю после заселения Заракисонов из дома №11 съехали все жильцы. Роль самой обычной мамы играла дальняя розововолосая родственница Кена, официально усыновившая троих его детей. Это не помешало ей через пять минут после подписания документов забыть имена этих детей, а также сам факт усыновления.

Старшего сына звали Боссе. Он брил голову налысо и безмерно гордился своим происхождением, а также делал вид, что учится в университете. Боссе тоже обожал подраться, унаследовав эту страсть от папочки. Кроме того, он был не дурак выпить, а порой и покурить, отчего нередко пребывал в зомбиобразном состоянии. В такие минуты на любые вопросы он отвечал: "Хожу.. Кемарю.." Правда, в его исполнении это звучало как "Хозу.. Кимарю...", так что именно такое прозвище прочно за ним закрепилось. Словом, Боссе был самым обычным парнем.

Второй по возрасту в семье была сестрица Бетан. Она ненавидела своё имя, считая его слишком уродливым, была заядлой анимешницей и блоггером, и в интернете, универе, да и среди преподов была известна исключительно под ником Юми–чан. Хотя Бетан тоже любила подраться (против генов не попрешь), её истинным смыслом жизни была собственная внешность. И, ко всему прочему, она была энергетическим вампиром, что нередко помогало ей в драках. "В семье не без урода..." – частенько приговаривал папаша Кен, глядя, как довольная дочь вертится перед зеркалом после очередной потасовки. Короче говоря, Бетан была самой обычной девчонкой.

Младшего же ребёнка звали Малыш Ренджи, то есть Ренджи–бо, да и это имя пьяные домочадцы быстро сократили до простого Ренбо. Он слушал тяжелую музыку, красил волосы в алый цвет, носил прогрессивную прическу (против генов не попрешь) и был расписан татуировками как хохломской поднос. В этом году он заканчивал школу и время от времени с ужасом вспоминал, что скоро придется сдавать Единое ГЭ, которое уже захватило мир. Обычнейший подросток. В общем, это была простая шведская семья.

У Ренбо, как мы и будем далее называть Малыша Ренджи, было два верных товарища: Кирстер и Гунилла. Они знали друг друга с раннего детства. Кирстер был голубоглазый блондин–эмо, что само по себе настораживало. Гунилла хорошо училась, а в свободное от учебы время осваивала Магию Демонов и весьма в ней преуспела, чем заслужила респект со стороны товарищей. Увы, друзья Ренбо были из неблагополучных семей, поскольку обоих бросили отцы, сбежав (о ужас!) вместе. Ренбо частенько дрался с Кирстером, но с Гуниллой сражаться не решался, опасаясь какого–нибудь проклятия. Вместо этого он брал у подруги уроки магии, хотя проку от них было как волос с головы Боссе.

По правде говоря, Ренбо не очень любил драться. Будь его воля – сделался бы ветеринаром, но родня запрещала. Однако Ренбо не терял надежды хотя бы завести домашнее животное. Каждый вечер, когда семья пила кофе перед камином, он приходил, смотрел в пространство печальным взглядом и говорил:
– Ах, если бы мне подарили... макаку!
Но макаку всё не дарили и не дарили, а вместо этого гнали на очередную тренировку по кендо (искусство держать бутылку двумя руками). Папик, хотя и не любил этот стиль, считал, что в жизни всё пригодится.

В один из особо неудачных дней Ренбо сидел в своей комнате. Мало того, что во время очередной драки Кирстер заехал ему камнем по голове, и теперь она налилась свинцовой тяжестью. Так еще и Боссе как следует всыпал ему на тренировке, а в довершение всего папА обозвал слабаком. "Съезжать надо... – с тоской подумал Ренбо, уставившись в окно. – Хоть бы что–нибудь произошло..." Его молитвы были услышаны. Внезапно за окном раздалось жужжание и в комнату впорхнул он. Самоуверенный парень с героическим выражением лица. На первый взгляд, кроме огненно–рыжей копны волос и неожиданного появления в окне, в нем не было ничего особенного. Среднего роста, слегка худощав, обычные кроссовки, узкие джинсы, некогда белая футболка и клетчатая рубашка с закатанными рукавами.
– Ты кто? – ошарашенно спросил Ренбо, оглядывая незнакомца.
– Я умный, красивый и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, – ответил рыжий.
– Да не сказал бы...
– Сейчас же возьми свои слова назад, или я не играю!
Ренбо испугался этого, ведь он едва успел разлакомиться, а посему поспешил извиниться.
– Принято, – довольно улыбнулся рыжий парень. – Я – Ичисон, у которого сорвало крышу.
– Что, совсем?
– Бесповоротно.
Рыжий обернулся, и за спиной блеснул хромированный пропеллер марки Зангецу.
– Крутая вещь, – позавидовал Ренбо. – Где отхватил?
– Ах, это... Прибарахлился у одного волшебника с нашей улицы.
– Волшебника?
– Да не бери в голову.
– А где ты живешь?
– Недалеко, на Грунт–штрассе. Тебя как звать–то?
– Ренбо. Хотя вообще–то я Ренджи Заракисон.
– Не повезло, – посочувствовал рыжий. – Ну, не всем же родиться Ичисонами. Нет ли у тебя чего–нибудь, чтоб взорвать?

Ренбо задумался. Паровая машина, полученная на прошлый день рождения, была давно взорвана, денатурат выпит, а книжная полка пущена на обогрев квартиры в осенне–зимний период. Больше взрывать было нечего. Правда, у соседа из дома №12 всегда что–нибудь взрывалось. Ренбо знал, что он держал собственную лабораторию, о чем извещала табличка на дверях с надписью "Найму материал для исследований. Выгодные условия. Оплата посмертно достойная". И всё бы ничего, да окна его квартиры были как раз напротив квартиры Ренбо. Ведь дома на Сейрейтей–штрассе все были по одну сторону, а по другую раскинулся уютный Руконгайский парк. В общем, новые стёкла Заракисоны вставляли примерно раз в две недели. Однако тащить что–то у полоумного соседа Ренджи опасался после того, как этот товарищ едва не упихал заглянувшего за солью Боссе в пробирку, и только своевременное вмешательство папы Кена спасло парня.

– Что, нечего взрывать? – с обидой спросил погрустневший Ичисон. – Мы должны повеселиться, иначе я не играю!
"Тебе надо было родиться сыном моего отца! – раздраженно подумал Ренбо, вновь подвергшийся угрозе одиночесва. – А кстати..."
– Я кое–что придумал! – воскликнул Ренбо в восторге от собственной гениальности. – Хочешь познакомиться с моей семьёй?
– Это можно, – с одобрением изрёк Ичисон, моментально веселея.
– Иди направо, там они как раз в столовой кофе пьют. Разберешься?
– А то! Угадай, кто самый лучший разведчик в мире?
– Джеймс Бонд?
– Это я, бестолочь!
– Прости...
– Пустяки, дело житейское! – Ичисон ласково потрепал Ренбо по щеке и с гиканьем устремился в столовую.
Однако через несколько минут раздался грохот, и рыжий любитель веселья стремглав вбежал обратно, трясущимися руками запуская пропеллер.
– Привет, Ренбо, еще увидимся! – крикнул он и исчез в оконном проёме.
Не успел красноволосый парень что-либо понять, как в комнату вломился папа Кен с криком:
– Ичисон, ты куда, мы еще не закончили!!
Взглянув на остолбеневшего сына, папа Кен прорычал:
– Куда он делся?
– Он улетел... – выдавил Ренбо, через силу сглонув. – Но обещал вернуться...

Прошло несколько дней, Ичисон не появлялся, и Ренбо совсем загрустил. Но наступил его девятнадцатый день рождения, а в такой праздник грустить не полагалось, и парень дал себе зарок быть счастливым. Даже если не подарят макаку. Однако напрягаться не пришлось, поскольку макаку всё же подарили. Папик после работы зашел в комнату, торжественно провозгласив:
– С днем рождения, сын! – и затащил в комнату здоровенное, серое в яблоках животное.
– Это.. что такое?! – ахнул Ренбо, разинув рот.
– Глядя на тебя, хочется спросить то же самое, – недовольно буркнула огромная макака.
– Твоя голубая мечта! – самодовольно ответил папА.
– Нет, та мечта была другая, ты перепутал... А почему у нее вместо хвоста змея? – продолжал удивляться Ренбо.
– Ну, понимаешь, она, как же это... а, вот, генномодифицированная. Я ее приобрел по дешевке у нашего соседа, ну того, знаешь, Куроцучисона из дома №12... Спас от вторичной переработки.
– Еще неизвестно, какая участь лучше, – пробурчала макака, хмуро оглядывая Ренбо.
– Дрессируй её, не жалея сил! – наставлял папа Кен. – Чтобы она стала полноценным членом нашей боевой дружины. Кстати, её зовут Забимбомару.

Ренбо быстро перестал расстраиваться. Забимбомару оказался прекрасным собеседником, а уж когда он процитировал несколько срок из "Евгения Онегина", Ренбо и вовсе растаял. А тут как раз и Ичисон нагрянул, предварительно убедившись, что папика в поле зрения нет. Ренбо радостно кинулся к долгожданному другу:
– Ичисон! Мне подарили макаку!!
Ичисон изумленно уставился на странное существо, потом перевел взгляд на Забимбомару, и глаза его моментально наполнились слезами.
– Как.. макаку? Ренбо, а как же я? Ведь я же лучше.. макаки...
– Да не сказал бы.
– Вот сволочь...
– А ты мне подарок принес? – поинтересовался Ренбо.
– Подарок? Ах, подарок... Да, конечно! Поздравляю, дорогой друг! – торжественно изрек Ичисон и вытащил что–то из кармана.
– Это что?
– Самая лучшая зубочистка на свете! Не первой, правда, свежести, ну да ничего... Знаешь, сколько всего интересного с ней можно проделать?
– Нет.
– Досадно...

Для Ренбо наступили счастливые дни. Ичисон открыл для него необычный мир городских крыш, и при любом удобном случае они в этот мир сбегали.
– Садись мне на плечи, – сказал Ичисон, когда собирался поднять друга в первый раз. – Только держи свое филе подальше от пропеллера, а то ремонт нынче дорогой.
– А если ты меня уронишь? – с опаской спросил Ренбо.
– Ну, так это ж пустяки, дело житейское...
– Ни хрена себе житейское!!
– Спокойствие, Ренбо, только спокойствие! Тебя что, от асфальта ни разу не отскребали? Доверься мне!
Ренбо по–быстрому накатал завещание, и через несколько минут они были уже на крыше.

Ичисон оказался асом паркура. Глядя на то, какие пируэты он совершает в воздухе, и притом без помощи пропеллера, Ренбо таращил глаза и завистливо вздыхал. Ичисон включал пропеллер, лишь когда хотел зависнуть в воздухе или подняться повыше для очередного великолепного сальто. Ренбо решил не отставать. Поскольку крышу десятого дома один из жильцов, страдающий синдромом Бенджамина Баттона, заставил холодильниками из личной коллекции, парень избрал посадочной площадкой пустующую крышу дома №12.
– Ичисон, смотри, как я могу!
– Эй, даже не взду...
Но было уже поздно. Ловкости красноволосому акробату хватило лишь на полкувырка, после чего он устремился вниз головой на свидание с асфальтом.
– Кажется, это был Ренбо... – удивленно заметил Боссе, когда тот завопил, пролетая мимо окон четвертого этажа.
– Да не, – ответила Бетан, высунувшись на балкон. – У Ренбо голос мелодичнее...
Ичисон поймал друга в двух метрах от земли.
– И.. чи.. сон..
– Ренбо, ты придурок...
– Как мне отблагодарить тебя?
– Натурой, вестимо.
– Не понял...
– А чего тут непонятного? – Ичисон приблизил свое лицо к Ренбо, и тот моментально окрасился в нежно–свекольный цвет. – Ты теперь у меня в вечном долгу. Начнем с пирожных. Самый что ни на есть натуральный продукт...

Через неделю утром отец зашел в комнату Ренбо для разговора.
– У меня новость. Сегодня вечером мы уезжаем на Кубок Швеции по рукопашному бою. На неделю.
Ренбо понимающе хмыкнул, поскольку прекрасно знал, что под "Кубком Швеции" педагогичный родитель имеет ввиду "Туборг Грин Фест". Хотя от перемены названия суть не менялась.
– Но тебя не берем, по возрасту не проходишь.
Не успел Ренбо расстроиться, как его осенило. Хата на неделю в его полном распоряжении, это раз. Ичисон сможет у него пожить, не опасаясь отца, это два. Пункт "это три" Ренбо продумать не успел, ибо следующая фраза Кена кувалдой обрушилась на хрустальный замок его мечтаний:
– А тебя, сынуля, мы отдадим на недельку на растерза.. ээ… воспитание. Я уже присмотрел кандидатуру. Отправляемся после ужина, а пока собирайся.

Дело близилось к закату, когда горюющий Ренбо шел по улице, слушая объяснения отца. С его слов он уяснил, что женщина, которая милостиво согласилась его приютить, жила в самом фешенебельном доме на их улице, в том самом, где одна квартира занимает целый этаж. То есть на шестом этаже в шестой квартире дома №6. Такое количество шестерок настроения Ренбо не улучшило. Наконец они с отцом добрались до вышеупомянутой квартиры и позвонили, на что раздалось мелодичное позвякивание. Дверь отворилась. На пороге возникла среднего сложения фигура в белом халате и розовых тапочках с помпончиками в виде зайчиков. Черные как смоль волосы были накручены на бигуди странной треугольной формы. Венчали сей образ масочка из сметаны и огуречные кружки вместо глаз. Диво как хороша! Даже видавший виды папа Кен оторопело застыл на пороге, а уж Ренбо и вовсе неподобающе хрюкнул. Чудовище, бывшее, очевидно, хозяйкой квартиры, с трудом разлепило ссохшиеся от сметаны губы. А вот с глазами было все далеко не так просто, поэтому величесвенный низкий голос изрек:
– Поднимите мне... веки...
Ренбо, решивший сразу заполучить несколько очков в свою пользу, сказал:
– Сию минуту, фрау! – подбежал и отковырял огурцы. Его обжег столь пронзительный взгляд цвета стали, что парню тут же захотелось вернуть кружки на место.
– Я не фрау, а фрекен, – холодно изрекла хозяйка. – Фрекен Бьяк. Будем знакомы.
– Ну, бывай, сын, – папа Кен хлопнул его по плечу и, кивнув даме, спешно ретировался. За Ренбо с лязгом тюремной решетки захлопнулась дверь. Прощай, отец...

Ренбо неловко топтался в прихожей.
– Ну? – спросила фрекен, успевшая за немыслимо короткое время смыть маску и снять бигуди. – Я полагаю, у тебя должно быть имя.
– Ренбо, – буркнул парень.
– Я имела в виду имя, а не кличку.
– Ренджи, – трагически изрек страдалец, все больше убеждаясь, что та еще предстоит неделька.
Итак, это был день первый, а точнее, то, что от него осталось...
Тут фрекен Бьяк наконец заметила Забимбомару.
– А это еще что такое?
– Как же вы все достали, – вздохнуло животное.
– Это моя домашняя макака, и она будет жить со мной.
Фрекен покачала головой, но возражать не стала, а отвела парня в его комнату, находившуюся на противоположном конце огромной квартиры. Идя по великолепным хоромам, Ренбо с любопытством оглядывал обстановку. Несомненно, фрекен Бьяк была сдвинута на Японии. Но когда вместо кровати Ренбо обнаружил в своей комнате футон, то взвыл в голос.
– Ничего, ничего, для позвоночника полезно. И еще одно. Отныне ты будешь называть меня "тайчо".
О значении иностранного слова Ренбо не имел ни малейшего понятия, так что ему было все равно.
– А я тебя – фукутайчо. Вымой руки, ноги и обезьяну и можешь прийти на кухню.
Ренбо исподлобья взглянул на тюремщицу. А ведь красивая... И, что приятно, молодая, лет двадцать пять, не больше. Только властная чересчур, ну так это мы еще посмотрим, кто кого... А поскольку аромат плюшек с корицей уже щекотал нос, новоиспеченный фукутайчо поспешил исполнить приказания.

Плюшки фрекен Бьяк пекла такие, что ум отъешь. Хотя, прежде чем отъесть, Ренбо пришлось абстрагироваться от странного вида выпечки. Каждая плюшка была исполнена в форме чего–то, что лично Ренбо напомнило бракованную надувную женщину, которую Боссе подарил ему на прошлый день рождения. Однако фрекен выделила парню лишь четыре плюшечки, а остальные принялась поглощать сама, запивая их кофе.
"И как она умудряется не толстеть..." – подумал Ренбо, украдкой оглядывая тайчо. Впрочем, он не сильно расстроился малому количеству плюшек, а в кухне было так тепло и хорошо... "Надо налаживать отношения! – бодро решил Ренбо. – Интересно, что она скажет, если я сяду к ней на колени?.."
Фрекен Бьяк говорить ничего не стала. Она просто шарахнула ребром ладони по сонной артерии парня. Очнулся Ренбо от боли, пронзившей заломанную руку. В затылок прошипели:
– В этом доме ты делаешь то и только то, что я тебе говорю...
Фукутайчо скрипел зубами от ярости. Да как она смеет так вести себя с парнем, который каждый день выкладывается на тренировках по рукопашке? И откуда у нее такая силища... Об этом он думал уже по пути в свою комнату, где от огорчения повалился на футон и забылся сном.

Утром второго дня Ренбо проснулся оттого, что отлежал себе все татуировки, ото лба до задницы. В распахнутое окно светило солнышко, и вообще денек был отличный. Но несчастный фукутайчо ничему не радовался, сожалея, что сейчас весенние каникулы и ему не надо идти в школу. Придется провести весь день с этой... а он понятия не имеет, как себя с ней вести. И тут Ренбо сообразил. Ичисон не знает о временном переселении, а он, дурак, даже записки ему не оставил. Теперь он целую неделю проторчит здесь в одинчестве, а все из–за безмозглого отца с его педагогикой!
– Как можно было так все обломать!! – в сердцах заорал Ренбо, не заботясь о том, что его могут услышать. И тут его слуха коснулся божественный жужжащий звук.
– Привет, Ренбо! – радостно бросил Ичисон, усаживаясь на подоконнике. – Переехал, что ли?
– Ичисон!! Друг!!
Ренбо полез обниматься, но рыжий приятель отпихнул его.
– Спокойствие, только спокойствие! Это мы всегда успеем.
– Как ты меня нашел?
– Да ты так орал, что я на своей улице слышал.
Ренбо как на духу выложил другу все свои злоключения. Глаза Ичисона блеснули интересом.
– Тайчо, значит... И как она тебе?
– Ну... – замялся молодой Заракисон.
– Ох, темнишь, товарищ... – произнес Ичисон, внимательно вглядываясь в лицо друга. – Признайся! Ты ведь хочешь ее… покорить?
– Ничего от тебя не скрыть... – покраснел Ренбо, вспомнив вчерашнюю сцену на кухне. – Но я и представления не имею, как.
– Я тебе помогу, – ответил Ичисон. – На то есть три способа: курощение, шоковая терапия и банкай. Я собираюсь применить их все.
– Курощение? – переспросил Ренбо. – А ты не путаешь? Может, укрощение?
– Нисколько не путаю. Курощение – это то же самое, но гораздо смешнее. Вперед, иди прямо сейчас на кухню, лучше все постигать на практике. Операцию под кодовым названием "Курощение строптивой" объявляю открытой!

Ренбо на кухню хотелось, прямо скажем, не сильно. Но голод – не тетка, да и лучший в мире специалист по курощению так и подпрыгивал на месте от нетерпения. Ах, и этот великолепный плюшечный аромат, долетевший даже досюда... Ичисон тоже его учуял, поэтому сказал:
– Главное, отвлеки ее! – и с силой вытолкнул друга из комнаты, а сам вылетел в окно.
Ренбо устремился на кухню, попутно совершая утреннюю пробежку, но в комнате перед самой кухней затормозил. Это помещение явно предназначалось для занятий спортом, и первым делом парень углядел разноцветный обруч. С радостным воплем он подскочил к нему, надел на себя и ткнул пальцем на кнопку стоявшего тут же музыкального центра. К сожалению, на то, чтобы уменьшить громкость, мозгов уже не хватило. Ренбо, размахивая руками и энергично вращая бедрами, и не заметил, как приблизился к выходу из комнаты. Он, подчиняясь музыкальному ритму, резко развернулся внутри обруча, сделал характерное движение нижней частью тела и, громко крикнув "О да, детка, да!!", нос к носу столкнулся с фрекен. "Детка" посмотрела на него так, что у Ренбо моментально упал обруч, настроение и все остальное. При этом он совершенно некстати вспомнил, что Ичисон просил ее отвлечь. И, как будто учиненного было для этого недостаточно, Ренбо решил занять тайчо светским разговором и вежливо осведомился:
– Как почивать изволили?

Поняв по последовавшему выражению лица собеседницы, что сейчас лишится не только плюшек, но и девственности жизни, Ренбо бросился бежать, вот только почему–то не в свою комнату, а напролом, в кухню. Фрекен Бьяк сией попытке решительно воспрепятствовала, и Ренбо наконец избрал правильное направление для бегства. Однако пока он понял, что и не сдвинулся с места, улепетывая по беговой дорожке, фрекен его уже догнала. Ренбо взвизгнул и, чудом избежав атаки тайчо, сиганул на шведскую стенку.
– Живым не дамся!! – в панике крикнул он, забираясь все выше.
– А мне живым и не надо... – ответила фрекен Бьяк, неумолимо настигая беглеца.

К тому времени Ичисон уже успел стырить из кухни все плюшки, сожрать их и снова проголодаться. И теперь, нарезая уже сотый круг вдоль окон квартиры, он с раздражением думал, где застрял этот чертов идиот. А чертов идиот, добравшись до самого верха шведской стенки и сообразив, что смерть в прямом смысле уже дышит в пятки, перекрестился и прыгнул в пустоту к болтавшейся посреди комнаты тарзанке. Смерть, однако, его маневр раскусила и прыгнула следом. И вот они повисли лицом к лицу. А бить–то нечем, руками за планку держатся. Ренбо понял, что самое время перейти в контратаку, и, размахнувшись головой, залепил тайчо поцелуй, который от неудобства положения пришелся в глаз. Тем не менее это тоже подействовало, и фрекен, от неожиданности отцепившись, полетела вниз к величайшему удовольствию парня. А тот, не будь дураком, раскачался, прыгнул и оказался вне досягаемости возле окна. Но неутомимая госпожа Бьяк, моментально очухавшись, так этого оставить не смогла. А потому схватила пятикилограммовую гантелю и с размаху запустила в Ренбо. Тот уклонился, и гантеля, пролетев в распахнутое окно, сбила пролетавшего мимо Ичисона, лучшего в мире специалиста по курощению. На его счастье, спортивный снаряд попал в основание пропеллера, так что телесных повреждений рыжему воздухоплавателю не нанес.

Спортсменка, комсомолка и просто красавица фрекен Бьяк, изрядно утомившись, тяжело опустилась на пол. Ренбо, уставший еще сильнее, все же не преминул заметить:
– Похоже, мне все же удалось сбить Вас на колени, тайчо...
Зря он это сказал... Красавица, озверев, с силой дернула на себя коврик для йоги, на котором имел несчастье стоять парень, отчего тот потерял равновесие и грохнулся оземь. Борьба продолжилась в партере. А Ичисон, по чем свет матеря культуристов, еле–еле добрался на барахлившем моторе до сервисного центра, хозяином которого был хорошо известный в узком кругу ограниченных лиц господин Урахарсон.
– Что, опять подбили? – довольно спросил он. Ремонт, как справедливо отметил в свое время Ичисон, был дорогой.
– Слегка задели... – буркнула жертва спортивного снаряда.
– Да, и впрямь слегка, – расстроился Урахарсон, осмотрев повреждение. – То ли дело в прошлый раз, когда ракетные учения в военной академии проходили...

А тем временем абсолютно обессилевшие от борьбы Ренбо и фрекен Бьяк растянулись, наконец, рядышком на полу.
– Ни фига себе зарядочка выдалась... – выдохнул парень, и тут живот громким урчанием напомнил, что его сегодня еще не кормили.
– Да уж... – согласилась фрекен. – Давненько не доводилось так веселиться. Хочешь пельмешку? То есть плюшку.
– Давай! – оживился Ренбо. Откуда и силы взялись. Они устремились на кухню, но там, увы, плюшек не застали.
– Омг!! – ошарашенно изрекла тайчо. – Это, наверное, было привидение! Ведь мы на шестом этаже...
"Ох, и наваляю я этому привидению..." – мрачно подумал зверски голодный Ренбо, а вслух спросил:
– А Вы, фрекен Бьяк, боитесь привидений?
– Напротив, – просияла тайчо, – увидеть их – моя мечта. Это же признак невероятной духовной силы!
Ренбо аж рот разинул, услышав такую дурь. А тайчо продолжала вдохновенно вещать:
– Да, да, именно так! В японских мультиках говорили! Вот моя сестра Фрикия, – тут фрекен вновь помрачнела, – все уши мне прожужжала, что у нее в квартире привидения только так шастают. Недавно, вот, одно из них ей послание оставило на стене, как же это... Вот: "Берегись, жизнь коротка, а ты до сих пор не научилась читать чужие смс!" А я ей говорю, что приличные духи на стене писать не станут, а пришлют сообщение в личку, ну да разве она меня послушает... Мнит себя экспертом по призракам, несчастная! Но ничего, теперь–то я собью с нее спесь, теперь и у меня будет, чем козырнуть на встрече выпускников...

Ренбо почувствовал, что для такого голодного утра что–то уж слишком много информации. Хотя какое там утро, уже день ясный на дворе. К счастью, мастерица на все руки фрекен Бьяк по–быстрому поставила воду на пельмени. Видать и впрямь случайности, в том числе и оговорки, не случайны... Впрочем, жаловаться не пришлось, потому что пельмешки собственной лепки были её коронным блюдом номер два. Ну, а на то, что они были исполнены в виде все той же странной пузырящейся хрени, у которой к тому же мясо изо рта вылезало, Ренбо даже не обратил внимания. Привык, видимо.
– А где живет Ваша сестра? – спросил парень, торопливо пихая в себя пищу, пока тайчо не передумала.
– Снимает квартиру в доме №13, – недовольно ответила фрекен, и парень понял, что к дальнейшему общению она не расположена. Поэтому, умяв свою порцию, поспешил смыться к себе в комнату, а потом и вовсе улизнуть на улицу, гулять с домашним любимцем. А когда он вернулся ближе к вечеру, в комнате его поджидал подлатанный Ичисон.

– И где мы шляемся?! – крикнул лучший в мире выдумщик.
Забимбомару недовольно покосился на рыжего и пригрозил укусить змеиным хвостом.
– Нет, ты сначала объясни, какого хрена я из–за тебя утром чуть не умер с голоду?! Куротитель нашелся!
– С голоду он умер... Надо было меньше со своей возлюбленной тайчо заниматься спортом!
– А ты откуда знаешь?!
– Я все знаю, – хмуро ответил Ичисон. – А теперь скажи, только честно: кто из вас кинул гантелю?
Ренбо не совсем понял, к чему вопрос, но чувство самосохранения его не подвело, и он с чистой совестью ответил:
– Фрекен Бьяк!
Глаза рыжего мстительно сверкнули.
– Ой, Ичисон, я вспомнил! – испуганно воскликнул Ренбо. – Она думает, что ты привидение! – и он дословно пересказал другу разговор на кухне. – Может, оно и к лучшему, а? Не будем ее курощать, она, вроде, от физкультуры добрее становится...

Ичисон кое–что прикинул, и глаза его вновь сверкнули, на сей раз – от радости и предвкушения.
– Гей–гоп!!
– Где?! – в панике огляделся Ренбо.
– Да расслабься, это возглас такой, – Ичисон ласково потрепал друга по щеке. – Ты абсолютно прав, курощение прекращаем, начинается шоковая терапия. Будет ей и привидение, и физкультура... Вендетта, Ренбо, слышал про такое?
Ренбо иностранного слова никогда не слышал, но отчего–то понял, что спокойной жизни не предвидится. И тут за дверью раздались звуки величественной поступи. Ичисон выпрыгнул в окно, и в ту же секунду дверь распахнулась.
– Ужин готов, – коротко бросила фрекен Бьяк и, не дожидаясь реакции Ренбо, хлопнула дверью. Не успел парень как следует расстроиться по поводу очередного охлаждения отношений, как раздался нечеловеческий вопль. Ренбо, спотыкаясь, бросился на кухню и застал там побледневшую тайчо, недвижным взором уставившуюся на стену. Он проследил взгляд. На стене крупными косыми буквами красовалась надпись, наскоро выведенная черным маркером:
"Гантелями швыряешься, а класть в плюшки изюм до сих пор не научилась! Берегись..."

На следующий день сразу после завтрака закрутился водоворот событий. Жутко обрадованная вчерашним происшествием фрекен отчалила в гости к сестре хвастаться. А Ренбо вернулся в комнату, где его вновь поджидал Ичисон, но на сей раз безмерно довольный.
– Она ушла к сестре, – информировал Ренбо. – Вернется вечером.
– Прекрасно, просто прекрасно, – потер руки красивый и в меру упитанный. – На подготовку времени хватит. О, да! Она у меня попляшет... Пойдем, пошарим по хате, надо соорудить привиденческий костюм.
В понятии Ренбо шарить по хате фрекен Бьяк было равносильно самоубийству, но Ичисона это заботило не особо. Через несколько часов костюм был готов. Из черной шторы соорудили некое подобие штанов и плащ. Ичисон радостно взвизгнул, обнаружив белоснежную маску, сувенир из Венеции. Для пущего эффекта на нее нанесли красной тушью полосы, предварительно разорив уголок каллиграфии. И пропеллер тоже выкрасили в блестящий черный цвет. Ичисон сделал несколько кругов по комнате в новом образе, и Ренбо замер на месте от восторга и ужаса, настолько страшно и таинственно это выглядело. О, только подумать, что будет вечером...

– Спокойствие, только спокойствие! – промолвил довольный как нагулявшийся мартовский кот Ичисон, глядя на восхищенное выражение лица Ренбо. – Все идет по плану. Сейчас мне надо слетать к себе, приделать глушитель, ведь привидение должно появляться бесшумно. И еще линзы для глаз прихватить... А теперь давай обменяемся номерами мобильников.
– Зачем? – не понял Ренбо, но Ичисон пояснил:
– Привидение не может появляться с бухты–барахты. А так ты всегда сможешь заказать симпатичного призрака с доставкой на дом, едва лишь твоя тайчо подойдет к окну.
Сказано – сделано.
– Бывай, Ренбо! Скоро увидимся! – и Ичисон вылетел в окно, а его друг остался коротать часы до прихода фрекен Бьяк.

Ренбо призадумался. Вообще говоря, все, что вытворял Ичисон, не очень–то вязалось в голове парня с представлением о покорении. Конечно, с ним спорить было бесполезно, да и жизнь в присутствии рыжего мастера по развлечениям сразу начинала играть всеми красками, но и от своих целей отступать не стоит... Поэтому Ренбо решил подготовиться к вечеру. Мало ли, вдруг тайчо все же испугается привидения и кинется к нему на шею... Поэтому Ренбо принял душ, одел чистую рубашку и, сделав над собой усилие, не стал ее застегивать. Ну, подумаешь, может жарко стало... А чё тогда волосы распустил, коли жарко? Нда, неувязочка... Ну, ладно, волосы пусть так и будут в хвосте, не все сразу... Ах да, джинсы тоже неплохо бы надеть... И снова ждать.

Время тянулось и тянулось, но конец рано или поздно приходит всему. Пришел он и теперь, в лице фрекен Бьяк, которая, судя по всему, общением с сестрой опять осталась недовольна. Они в молчании сели обедать, хотя столь поздний обед правильнее было бы назвать ужином. Потом фрекен смилостивилась и разрешила ему выпить кофе в ее присутствии в гостиной. Она присела на диванчик у окна, а Ренбо неловко примостился на краешке с другой стороны. Солнце уже закатилось, и в квартире воцарился полумрак, но свет зажечь никто не торопился. Ренбо исподлобья взглянул на тайчо, облаченную в хитрое японское одеяние типа халата. Хм, какая–то она задумчивая, но явно не злая, нет... А красива–то как... Ох, держите! И вдруг она подняла глаза и их взгляды встретились. Ренбо сделал над собой колоссальнейшее усилие, но не отвел глаза, хотя это далось ему ох как непросто! Зато какой взгляд стал ему наградой... Собственно, может и не было в этом взгляде ничего такого, лишь мелькнула капля заинтересованности, но это уже немало... Фрекен вновь устремила взор в окно, а Ренбо, воспользовавшись моментом, отправил Ичисону смс: "Сам справлюсь..."

А фрекен Бьяк тем временем встала и подошла к окну. И снова бросила на него взгляд. "Хочешь, чтобы я поднялся? – подумал парень. – Как скажешь..." Отчего–то сейчас Ренбо нравилось ей подчиняться. Он встал рядом с ней, немного позади, сердце колотится так быстро, что сейчас выпрыгнет! "Я должен к ней прикоснуться, пусть даже ценой собственной жизни..."
– Ренбо, убери руку с моей талии, – негромко сказала тайчо.
– А это не я... – искренне удивился парень.
– Надо же... и кто тогда?
– А в самом деле, кто? – раздался рядом глуховатый голос. – Кто этот сильный, красивый и в меру...

Фрекен Бьяк и Ренбо резко развернулись и нос к носу столкнулись с висевшей во тьме маской. С черными белками глаз и желтыми зрачками. Фрекен взвизгнула так, как Ренбо и не ожидал от женщины с ее самообладанием. И, расшвыряв парня и призрака в разные стороны, кинулась бежать. Ренбо припустил за ней, не сразу сообразив от ужаса, кто перед ним был.
– Неужели линзы так меняют человека... – почесал в затылке Ичисон и вылетел в окно.
А фрекен Бьяк и Ренбо опрометью вбежали в ее спальню. Фрекен моментально принялась баррикадировать дверь, причем вслед за тумбочкой и комодом у двери непонятно как оказалось фортепиано. И с треском заклопнула окно.
– Успокойтесь, тайчо, – причитал очухавшийся Ренбо. – Это всего лишь тень отца Гамлета, ну что она может нам сделать?
Но эти слова успеха не возымели. Наконец фрекен сочла, что безопасность восстановлена.
– Ну вот, теперь нам будет спокойнее, – с удовлетворением сказала она.
Но тут раздался глухой голос, в котором звучало еще больше удовлетворения:
– О да, теперь нам будет намного спокойнее! Мы заперты на ночь... – и привидение с завыванием вылетело из–под кровати.
Ультразвук, который, как оказалось, был криком фрекен, на несколько секунд лишил окружающих возможности соображать. Видать, даже на самые крепкие нервы найдется свое паранормальное явление…
– Ну, не вопи так, ты же насмерть меня перепугала! – укоризненно заявил призрак. – Зато уж теперь–то мы повеселимся всласть!!
Тайчо явно веселиться не хотелось, тем более всласть, ибо она, услышав это, ринулась к двери и принялась расшвыривать баррикаду.
– Может, ей помочь? – спросило привидение у Ренбо, созерцая, как она силится отодвинуть пианино.
– Давай, – согласился приятель, и втроем они кое–как откатили инструмент.

Фрекен Бьяк вновь пустилась в бега, а завывающий призрак и его друг за ней, благо, места в квартире было много. Наконец привидению удалось загнать беглянку в комнату Ренбо. А тот от усталости повалился на кровать.
– Эй, залетная!! – крикнуло привидение в ухо фрекен и принялось в безумном вихре кружиться вокруг люстры. Фрекен уже даже не шевелилась, а просто, прижав руки к голове, смотрела на него остекленевшим взглядом.
– Гетсуга Теншоу!! – завывал призрак, вертясь быстрее, быстрее, еще быстрее... И тут, не рассчитав движение, он зацепился маской за люстру. Маска упала и разбилась. И все увидели, что это никакое не привидение, а просто–напросто Ичисон. А он и не заметил происшествия, зато заметил осколки на полу.
– Эй, что это у вас за хлам? – спросил он и взглянул на Ренбо, грустно созерцавшего осколки. Потом, о чем–то догадавшись, поднес руку к лицу и ощупал его.
– Ну да, бывают в жизни огорчения... – вздохнул лучший в мире дух, опускаясь на пол. – Но ничего не поделаешь, дело житейское...
– Житейское? – прошипел кто–то над его ухом.
Ичисон обернулся и едва не уткнулся носом в перекошенное от ярости лицо фрекен Бьяк. Она уже пришла в себя и, будучи женщиной проницательной, моментально поняла, что ее безжалостно обдурили! Выходит, не было никакого призрака, а значит, никакой тебе духовной силы...

– А Вы, собственно, чьих будете? – вопросом на вопрос ответил Ичисон, на всякий случай вставая за спину Ренбо.
Фрекен онемела на секундочку, потом с убийственной холодностью осведомилась:
– Да ты кто вообще такой?!
– Это Ичисон, мой друг, – с опаской ответил вместо него Ренбо.
– Ага, я хоть фамилию не скрываю... Ну, и что теперь? – рыжий прохвост сверкнул глазами из–за спины приятеля.
Фрекен Бьяк смерила его таким взглядом, что все вокруг, казалось, тотчас покрылось льдом.
– Ничего, – бросила она, с достоинством развернувшись. – Не собираюсь тратить свои силы на сопляка.
– И это правильно, – согласился Ичисон, – лучше поберечь их жалкие остатки на приготовление жратвы... – но фрекен уже удалилась.
– Зря мы так с ней... – сокрушался Ренбо, сидя на кровати. – Какого черта ты вообще появился, так все хорошо шло!! Я же тебе смс написал!
– Ну да, я получил и полетел.
– А прочитать не судьба была?!
– А зачем?
– Теперь мне не на что надеяться! – и в голосе Ренбо слышалось отчаяние.
Ичисон хлопнул его по плечу:
– Не сметь раскисать! Мы еще не все средства исчерпали!
И тут Ичисон принюхался. До них донесся чарующий запах чего–то вкусного, и парни обнаружили, что зверски голодны.
– Она поджаривает пельмени, оставшиеся с завтрака! – обрадованно воскликнул Ренбо.
– Так чего же мы тут стоим?

Фрекен Бьяк, завидевшей Ичисона в дверях кухни, пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы не окатить его кипящим маслом со сковородки.
– Опачки, а мы кстати! – крикнул рыжий. – Вижу, нас ждет скромный ужин. Дай–ка мне пельмешку!
– И ты еще разговаривать со мной смеешь! – взорвалась тайчо и, схватив Ичисона за шкирку, вытолкала его из квартиры. Не успел Ренбо возмутиться такому обращению с товарищем, как тот ворвался обратно, злющий как черт.
– Вытолкать меня с черного входа!! – в карем взоре светился вселенский упрек. – И ты называешь себя благородной?! Да пельмени на сковородке лучше воспитаны! Требую, чтобы меня выставили с парадного, как приличного человека!
– Коим ты, как раз, не являешься! – отрезала фрекен Бьяк. – Впрочем, изволь! – и она, протащив нахала через всю квартиру, выпихнула его за дверь.
– Теперь с тобой достаточно благородно обошлись? – ехидно осведомилась фрекен.
– Вполне! – и дверь за Ичисоном с грохотом захлопнулась.
– Тайчо, ну какая же Вы злая! – возмущался Ренбо, пока шел за ней обратно. – Ичисон – мой лучший друг, и он имеет право быть на кухне.

А он там и был! Стоял у плиты и хавал пельмени один за другим.
– Да–да, надо было выставить меня с парадного входа, чтобы я вернулся с черного и слопал пяток–другой пельмешек. Хотя надо отдать тебе должное, их внешний вид меня чуть не отпугнул...
Тайчо, озверев не на шутку, вновь выпнула рыжего наглеца с черного входа.
– Все, теперь духу твоего здесь не будет!
– Это мы еще посмотрим, – спокойно ответил парень.
Фрекен Бьяк вернулась в кухню, сопровождаемая укоризненным взглядом Ренбо.
– И не смотри на меня так! Наконец-то мы сможем спокойно поужинать...
Тут за окном раздалось жужжание.
– Эй, хозяева дома? Не найдется ли у вас пельмешек? – и в кухню влетел сияющий Ичисон, сопровождаемый смехом Ренбо. Фрекен застыла с пельменем в руке. – Вижу, вы мне все очень рады! Особенно, ты... женщина у плиты! – и он на лету выхватил у нее пельмень и зохавал его.

Тут тайчо как с цепи сорвалась! Схватила свой любимый веник и погналась за гикающим Ичисоном. А веник этот ей вязали на заказ, из японского вишневого дерева селекционного сорта Сенбонзакура, того самого, который помесь с дикой розой, а потому усеян шипами... Прерванная ненадолго погоня возобновилась. Ичисон порхал под потолком, кудахтая от восторга и иногда картинно встряхивая рыжей шевелюрой. Фрекен Бьяк неслась за ним со всех ног, временами подпрыгивая и размахивая Сенбонзакурой, а сзади едва поспевал Ренбо, не знающий, за кого из них ему болеть. Так они добежали до спальни фрекен. Она в очередной раз высоко подпрыгнула. Но, позабыв в пылу погони, что мебель–то всю сдвинули к двери, споткнулась о ножку тумбочки и с грохотом рухнула на пол, попутно врезавшись лбом в клавиши форпепиано.

– Достойный финальный аккорд! – изрек приземлившийся Ичисон, а Ренбо в ужасе подбежал к поверженной.
– Тайчо, боже мой! Вы живы?! Очнитесь, прошу Вас!
Она чуть приоткрыла глаза, обведя окружающих бессмысленным взглядом, и вновь окуклилась, не издав ни звука. Ренбо, немного успокоившись, нежно обнял ее и поднял на руки. А Ичисон, прислонившись к стеночке, довольно созерцал дело рук своих.
– Похоже, как не прискорбно, я здесь лишний... Но я же самый тактичный в мире! Поэтому пойду пока и тактично доем пельмени. Но, если понадоблюсь, ты зови, не стесняйся... – и, насвистывая что–то веселенькое, удалился.

Ренбо положил фрекен Бьяк на кровать. Она, даже без сознания, внушала ему опасения, но он пересилил себя и присел рядом. Наконец она пришла в себя.
– Тайчо... Вы как?
– Жива вроде... А этот рыжий, он..
– Он улетел, – почел за лучшее соврать Ренбо.
– И на том спасибо, – вздохнула фрекен. – Вы вдвоем мне сегодня такую зарядку устроили, какой у меня не случалось… со вчерашнего дня.
Ренбо, смутившись, осторожно поднял взгляд и посмотрел ей в глаза. Ну почему, почему они так прекрасны и холодны одновременно... Они влекут и обжигают, зовут и отталкивают, а он, идиот, не может ни оторваться от них, ни решиться на большее! А может, сейчас самый подходящий момент, чтобы...
– Фукутайчо... – выдохнула фрекен.
– Да? – с надежой ответил парень.
– Уберите руку с моей талии.
– Слушаюсь, тайчо...

Таак)) А теперь, уважаемые господа, отпишитесь, плиз, о впечатлениях, и ай-да
читать Part 2,
поскольку все в одну тему не вошло)

Понравилось?^^ Тада дальше.

Почти весь следующий день, то бишь день четвертый, Ренбо продрых. Фрекен Бьяк не совершила попытки его разбудить, из чего можно было сделать вывод, что и она проснулась не в восемь утра. И немудрено, минувший денёк выдался на редкость насыщенным. Проснувшись, парень обнаружил, что в квартире один. Но, в отличие от вчерашнего дня, эта мысль его даже огорчила. "Ну ничего, – утешил себя Ренбо, – время еще есть... А как там поживает лучший в мире специалист по курощению?"
Что ни говори, а именно благодаря ему Ренбо вчера довелось прижать тайчо к груди... Что еще Ичисон придумает? И Ренбо набрал номер друга. Тот прилетел через полчаса, явно невыспавшийся и потому жутко злющий.
– И это твоя благодарность? – в сердцах бросил он. – Ты меня холить и лелеять должен, а вместо этого будишь ни свет ни заря!
– Ичисон, сейчас восемь вечера...
– И что теперь? Может, у меня бессонница, может, мне твоя тайчо всю ночь снилась!!
– А как она могла тебе сниться, если ты не спал? – удивился Ренбо, в то же время отчаянно завидуя, что фрекен снилась не ему.
– Еще умничает! – Ичисон уселся на кровать и с хмурым видом уткнулся подбородком в колени. Бессонница, очевидно, его доканала... Однако спустя секунду на лице его мелькнул живейший интерес. – А где она, кстати?
– Ушла, – ответил Ренбо, на сей раз испытав огромное облегчение.
– Жааль... Ну тогда, если ты накормишь меня поздним завтраком, то мы сможем прогуляться по крышам...
Ренбо этому предложению обрадовался до чрезвычайности. Пока Ичисон уминал плюшки, обнаруженные на кухне, и запивал их молоком, Ренбо читал газету. И прочел в ней нечто ужасное...

"Над Стокгольмом обнаружен подозрительный летающий объект. Кто поймает его и принесет в редакцию для выяснения обстоятельств, получит сто тысяч крон от "Фонда исследования паранормальных явлений". Редакция."

Ниже красовалось объявление:
"Плачу за то же самое сто десять тысяч! Все, что нажито непосильным трудом! Куроцучисон, Сейрейтей–штрассе, 12."

– Ичисон!! – завопил насмерть перепуганный Ренбо. – На тебя открыли сезон охоты!!
– Да ну?! – оживился рыжий, чуть не подавившись плюшкой. – Наконец–то мы сможем позабавиться...
– Да ты сдурел, что ли?! – офигел Ренбо. – Какие забавы?!
– Спокойствие, только спокойствие, друг мой! Еще не родился человек, способный меня провести! Хотя нет, есть один, сволочь панамчатая... Но он за нас. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо... Ну что, на крышу?
Ренбо на данный момент аргументы исчерпал, однако решил вернуться к этому позже. На крышу!

Ах, это пьянящее чувство свободы, это ощущение высоты и опасности, от которого что–то болезненно и сладко сжимается внутри! Бездонное фиолетовое небо, стремительно надвигающаяся темнота, изрешеченная золотистыми квадратиками окон... Одним словом, романтика...
– Спокойствие, только спокойствие, – деловито рассуждал Ичисон, перепархивая вместе с Ренбо с крыши на крышу. – Сейчас я тебя кое с кем познакомлю...
– У тебя тут друзья? – удивился тот. – И вообще, куда это мы забрели? – спросил он, оглядывая незнакомую пустынную улицу с высоты. Хотя с высоты даже родная улица покажется незнакомой.
– Уэко-штрассе, – коротко ответил Ичисон. – Тут живут всяческие темные личности.
Не успел Ренбо поинтересоваться, с чего это его другу водить знакомство с темными личностями, как из ближайшей мансарды донесся вопль восторга.
– Нет, ты прикинь!! – орал неизвестный. – Сто кусков за здорово живешь!! Да этот летающий педик завтра же будет у меня в руках! А потом на курорт бухать!

"Летающий педик" злобно засопел, только что глаза огнем не полыхали. Да и Ренбо с ужасом сообразил, о ком, собственно, шла речь.
– Ты примитивен до мозга костей, – спокойно ответил другой голос. – Хотя что я говорю, даже у твоих костей нет мозга. Как ты собираешься это провернуть? И почему ты вечно так базлаешь, того и гляди мусора нагрянут.
– Пошел ты! – рявкнул первый. И добавил, на этот раз с ехидной интонацией:
– А чего ты, собственно, нос воротишь? Ты ж беден, как церковная мышь! Даже не можешь цветов купить той рыженькой, которая на Грунт-штрассе живет... Смотри, я ведь за ней и приударить могу...
– Только попробуй!.. – вспыхнул было второй, но, очевидно, сдержался. – Хотя, чего я, собственно, волнуюсь, у тебя ж вроде ориентация того же цвета, что твои волосы...
– Слушай, Шифферсон, – раздалось шипение, – лучше не зли меня...
– Да ладно, не отпирайся. У тебя даже фамилия говорящая: Джаггер-Джексон...
Далее, судя по звуку, что–то разбилось, причем об чью–то голову.

– Все как всегда, – хмыкнул Ичисон. – Но за педика он мне ответит...
– И с ними ты меня хотел познакомить?
– Ага... Правда, они меня не знают, ну зато я их... Как–то раз сорвал им кражу в квартире ювелира.
– Да кто они вообще такие?!
– Самые отпетые домушники в нашем районе: Грилле и Улле. Последний, кстати, ухлестывает за моей соседкой, но пока безрезультатно. Она его, по–моему, боится… Давай заглянем внутрь!
Притулившись на узеньком балкончике, парни осторожно отодвинули занавеску и оценили обстановку. Все, что можно было разбить, было разбито, а в центре комнаты мускулистый синеволосый парень с аццким оскалом тузил своего стройного черноволосого подельника. А тот, надо отдать должное, вовсе ему не уступал, и оба голубых глаза его соперника уже заплыли.
– Худой – это Улле, – шепотом пояснил Ичисон.
– А навалять ты хочешь Грилле? – смекнул Ренбо.
– Соображаешь! – одобрительно кивнул Ичисон. – А теперь полетели, а то твоя любезная тайчо вернется и решит, что тебя призрак похитил.
– И будет недалека от истины... – хмыкнул Ренбо.

Приземлившись в комнате Ренбо, друзья продолжили разговор:
– Но они же устроят на тебя настоящую охоту, как ты с ними собираешься справиться?
– Хм... На то есть три способа: низведение, озверение и опустение. Похоже, придется применить все три сразу...
– А как насчет тайчо? – вспомнил Ренбо о наболевшем.
– Ах, да! – сладко улыбнулся Ичисон и, сцепив пальцы в замок, с хрустом потянулся. – Так, что там у нас осталось... Не вижу иного выхода, Ренбо... Тебе придется показать ей свой банкай.
– Банкай? – испуганно и смущенно переспросил парень. – Эмм... Нет, Ичисон, я не смогу! Да я со стыда сгорю! Я еще не готов им пользоваться...
– С ума сошел. Кто тебе сказал такую глупость?!
– Она сказала... Что–то вроде "Нужно десять лет тренироваться, чтобы овладеть банкаем, еще десять лет, чтобы научиться им пользоваться..."
– Ты ее, дурынду, больше слушай! Теперь понятно, почему у нее поклонников не в избытке, с такими-то запросами... Поверь мне: за три дня, что у нас остались, можно овладеть не только банкаем, но и тайчо впридачу, проверено. Ибо не думаю, что она сильно отличается от своей сестры...
– Ичисон, да что ты мелешь, ты ж ее сестру никогда в жизни не видел!
– Ошибаешься... Я пару раз был в ее квартире доме №13 и играл там в привидение. Кажется, это было привидение Казановы...

Новое утро дня пятого, солнечное и не по–весеннему теплое, не предвещало беды. По крайней мере, Ренбо казалось именно так, пока от попивал кофий с плюшками на кухне в обществе фрекен Бьяк, что уже становилось доброй традицией. Но внезапно в дверь позвонили.
– Я открою... – сорвался было с места Ренбо.
– Сидеть! – приказала тайчо и твердым шагом направилась к двери.
Раздался щелчок замка, потом несколько невнятных слов, вновь щелчок, и фрекен возникла на кухне.
– Тебе письмо, – известила она Ренбо и, небрежно отдав ему конверт, вернулась к прерванной трапезе.
У Ренбо сначала глаза на лоб полезли, потому как бумажными письмами народ уже практически не общался. А даже если и пользовался, то по этому адресу написать ему ну никак не могли. Хотя, нет, родственнички могли... Даже не взглянув на обратный адрес, Ренбо вскрыл конверт и обнаружил, что не ошибся. Письмо гласило:

"Ренбо! Какого хрена ты забыл сообщить нам новый номер своего мобильника? Приходится писать. К делу: едва мы уехали, как позвонил мой троюродный племянник, может помнишь, Макисон, еще в университете на оптике специализировался и все с радугой экспериментировал. Ну и, чую, доэкспериментировался. Затянули его в какую–то организацию... Ну да я не о том. Самое главное: их учитель, как они его называют, собирается открыть в Стокгольме филиал. И наш паршивый родственничек не придумал ничего умнее, как предложить ему остановиться на время у нас. А отказываться поздно, да и бабки обещал неплохие. ("Так вот в чем все дело...") А поскольку, сам понимаешь, мы в отъезде, то дали Макисону адрес фрекен Бьяк, ты уж уломай ее как–нибудь... Не знаю, сколько идет письмо, но приезжает он вечером первого апреля... ("То есть сегодня! Хороша шуточка!" – в панике сообразил Ренбо.) Кстати, Макисон сказал, что учитель страдает онемением тела по утрам, так что разыщи в справочнике приличного массажиста. А парикмахера ему уже Макисон подобрал, так что не надо... Ну все, бывай, сын!
Р.S. Ты там жив еще?"

"Жив, но это, видимо, ненадолго, – мысленно простонал Ренбо. – И как я ей об этом сказать должен?.."
– Что пишут? – с оттенком заинтересованности осведомилась фрекен Бьяк, заметив, как Ренбо изменился в лице.
– Эмм... – замялся тот.
Тайчо, не дождавшись ничего вразумительного, выхватила у него письмо. Ренбо в ужасе застыл, кусая ногти и проклиная свою слабость, пока она читала.
– Значит, сегодня? – произнесла она наконец, и, к вящему своему изумлению, Ренбо услышал в ее голосе оживление. А постскриптум, похоже, ей и вовсе польстил...

– Сегодня вечером, – уже утвердительно сказала фрекен Бьяк. – Ну что ж, коли так все обернулось... надо встретить гостя достойно. А этот "учитель", судя по всему, харизматичная личность...
Бедняга Ренбо был шокирован до глубины души. Нет, все бы ничего, но почему такая заинтересованность в голосе?! Ох, свалился ему на голову этот "дядюшка", как Ренбо мысленно прозвал грядущего незванного гостя.
– Я ухожу в салон красоты, – известила его фрекен Бьяк, брякнув ключами у входа. – А насчет массажиста не беспокойся, я ему своего посоветую, – сказала она и удалилась, оставив парня в горьких раздумьях. И Ренбо остро ощутил, что сейчас ему как никогда нужен лучший в мире психотерапевт... Но тот, к сожалению, обещал прилететь лишь обеду, и поэтому парню пришлось справляться с обуревавшими его чувствами самому. А когда через два часа, дыша духами и туманами, вернулась фрекен, Ренбо едва подобрал челюсть с пола. И глядя, как похорошела и без того привлекательная тайчо, он заочно всей душой возненавидел "дядюшку". Фрекен принялась готовить обед, а Ренбо почел за лучшее отправиться подышать воздухом, а заодно прихватил Забимбомару.

Неспешно прогуливаясь по парку, Ренбо забрел на пустынную аллею. Лишь пара старушек грелись на солнышке, да почти в конце аллеи на лавочке восседали двое. И Ренбо немедленно их узнал: Грилле и Улле. Наверняка именно сейчас обсуждают план по захвату Ичисона, запивая это дело пивом. Необходимо подслушать! А страшно... С другой стороны, чего бояться, они же его никогда в жизни не видели. И Ренбо подошел к лавочке с другой стороны, стараясь быть настолько незаметным, насколько это вообще возможно для высокого татуированного парня с красным хвостом и огромной серой макакой на поводке. Присел скромненько на краешек лавочки и сделал вид, что отдыхает, время от времени обращаясь к Забимбомару, дабы его ни в чем не заподозрили. А они и не заподозрили, просто при виде говорящей макаки поперхнулись пивом и пересели на другую лавку.
– Черт! – раздраженно шепнул Ренбо.
– Не переживай, – также шепотом ответил домашний любимец, – у меня слух звериный, почище твоего будет. Вот что они говорят...

– Я уже все продумал, – изрек Грилле, отхлебнув из бутылки. – Мы же знаем, где он живет.
– Ну да, – согласился Улле. – В том шикарном доме на Сейрейтей–штрассе, на шестом этаже. Сто раз видел, как этот рыжий домой летает.

У Ренбо от удивления дыхание перехватило. "Они считают, что Ичисон живет у фрекен Бьяк! Вот идиоты..."

– Тогда завтра ночью заберемся туда и похитим его...
– А остальные?
– Да я навел справки, там вроде еще одна баба живет, и все. Уж она-то нам помешать не сможет.

"Вдвойне идиоты! Значит, Ичисону придется просто отсидеться дома. Только вот как его на это уговорить..." Такие мысли одолевали Ренбо на обратном пути. А в комнате его уже поджидал Ичисон.

– Итак, что у нас на обед? – нетерпеливо поинтересовался он.
– Да погоди ты, тут такое! – воскликнул Ренбо и в первую очередь поведал другу о приезде треклятого "учителя", онемении тела по утрам и массажисте. А после сокрушенно рассказал о реакции фрекен Бьяк на приезд.
– То есть, массажист уже нашелся? – ехидно полюбопытствовал Ичисон.
– Типун тебе на язык! – моментально понял намек Ренбо. – Но она сказала, что своего присоветует! – с невыразимой горечью добавил он.
– Значит, нежданный соперник? – задумался Ичисон, взлохматив волосы. – Пока не парься, Ренбо, слишком мало информации...
Ренбо кивнул в знак согласия, ведь он и сам это знал, но из уст Ичисона это звучало как–то внушительнее. Поэтому он рассказал о разговоре, подслушанном в парке.

– Оо! – оживился Ичисон. – Это просто великолепно! Мы им такое устроим...
– Ты что, не понимаешь, что должен провести следующую ночь дома?! – рассердился на друга Ренбо. – Для твоей же безопасности!
– Нет, дорогой мой, это ты до сих пор не понял, что значит вендетта! Я должен смыть нанесенное мне оскорбление, и желательно кровью, хотя и серная кислота сойдет... А они сами идут к нам в руки, что же еще можно пожелать?!.. – глаза у Ичисона сверкнули не хуже, чем у главаря клана сицилийской мафии.
– Ох, Ичисон, а Вы с тайчо случайно не родственники?
– Боже упаси!! Как тебе такое в голову пришло?
– Да есть что–то общее... А как же она и этот гостинец заморский, который нынче приедет? Куда их девать?
– А никуда не надо! Они сыграют свою роль... В общем, повторяю, не парься, Ренбо! Когда за дело берется лучший специалист по ловле гнусных воришек и низведению соперников, все будет тип–топ...
И Ренбо сдался. Тем более ему самому было жутко интересно, как они будут ловить и низводить в этот раз.

– Слушай, ты меня тут заболтал, а я, вообще–то, голоден!
– Эмм... Ичисон, может, тебе лучше с ней не встречаться?
– Ты что, я не могу отказать себе и ей в этом удовольствии. Вперед!
При виде рыжего нахала тайчо пробрала дрожь негодования.
– Пошел вон!!
– Ну–ну, зачем так грубо с дорогим гостем? Ты меня сначала накорми, напои, спать уложи...
– Ты у меня сейчас вечным сном заснешь, сопляк!!
– Да что ты заладила, сопляк да сопляк, не больно–то ты меня старше... Но не обольщайся, это не комплимент! Вижу, у нас сегодня блинчатые пирожки? Это я удачно зашел!
– Да, удачно, мне как раз мясной начинки не хватило! – вышла из себя фрекен и метнула в него сковородник.
– Хреновый из тебя питчер, дорогая моя... – молвил парень, изящно уклонившись.
– Ичисон, прекрати! – шепнул Ренбо.
– И не подумаю... – он шагнул прямиком к взбешенной фрекен Бьяк. – Для начала, ответь мне на пару вопросов. Во–первых, не замечала ли ты, что у тебя по утрам немеет тело? А если да, то не хочешь ли, чтобы я тебя полечил?
– Ты... ты!...
– Ну вот, язык уже онемел, диагноз налицо... Хотя оно и к лучшему, теперь все пирожки нам достанутся, – с удовлетворением констатировал Ичисон и отправил в рот сразу две штуки, зажав в охапку еще десяток, после чего взмыл к потолку. – Ну что, может повеселимся?
– Нет уж! – отказалась фрекен. – Прическу испорчу. И вообще, мне на тебя плевать, у нас скоро гость.
– Игнор, значит? – расстроился Ичисон, но закончить мысль не успел, потому что раздался звонок в дверь.
– Это он! – одновременно воскликнули Ренбо и фрекен Бьяк, и последняя, сорвав в себя передник, отправилась открывать. Парни осторожно выглянули в прихожую.

Ренбо до последнего момента надеялся, что учитель окажется противным низкорослым старикашкой со вставной челюстью или хотя бы просто заурядным парнем, но то, что он увидел, разом поставило на этих надеждах жирный крест, да еще и несмываемой краской.
– Фрекен Бьяк? – вежливо осведомился низкий голос, и его обладатель, получив утвердительный ответ, вошел в квартиру. Это был высокий импозантный мужчина лет тридцати пяти, с пронзительным взглядом и белоснежными волосами, слегка завивающимися на манер дьявольских рожек. Харизматичный – это еще слабо сказано.
– Кариус Джинсон, – представился он и поцеловал руку хозяйке дома.
– А это, надо полагать, Ренджи, брат моего названного племянника? – устремил он взгляд на кипящего от злости Ренбо.
"Названного племянника?! Ну ни хрена себе! Значит, не зря я назвал его дядюшкой..." – подумал парень и усилием воли заставил себя пожать Кариусу руку.
– А этот молодой человек? – дядюшка перевел взгляд на Ичисона, снимая плащ.
– Ходячее стихийное бедствие, – не дала тому вставить слово фрекен Бьяк. – Прошу к столу, господин Джинсон...
– С превеликим удовольствием, майн херц, – улыбнулся ей Кариус. – Не возражаете, если я позволю себе подобное обращение?
– Нет, что Вы, – милостиво улыбнулась тайчо, но легкий румянец на ее щеках не укрылся от пристального взгляда Ренбо.

– Эй, а нас ты кормить сегодня собираешься?! – требовательным тоном заявил Ичисон.
Умей фрекен убивать взглядом, наглец бы уже почил с миром. Но что поделать, не разбираться же с ним при госте.
– Возьмите себе сколько хотите, молодые люди, и отправляйтесь в свою комнату. Человек устал с дороги, ему нужно отдохнуть, – последнее слово она произнесла с упором, пронзив Ичисона очередным убийственным взглядом.
– Ну и ну, ты на мне скоро дыру прожжешь! А что до отдыха, так я лучший в мире специалист по... – но Ренбо, одной рукой схватив тарелку с блинчиками, а второй друга за шкирку, молча кивнул и уволок Ичисона от греха подальше.

– Нет, Ренбо, я тебя не понимаю! – рассердился Ичисон, оказавшись в комнате друга. – Ты хочешь, чтобы они там мило ворковали? Ты что, не видел, каким взглядом он ее окинул? А я бы сейчас как пить дать вывел ее из себя, глядишь, и скомпрометировал бы...
Ренбо, ничего не ответив, рухнул на кровать и невидящим взглядом уставился в потолок.
– Эй, Ренбо, не переживай ты так... Да отреагируй же!
– Это конец... Против него у меня никаких шансов. Майн херц, нет, ты слышал?! – он сжал кулаки. – А она... Да как она могла!!
– Спокойствие, только спокойствие! – отчеканил Ичисон. – Ну ты и паникер, дружище... Нельзя же сразу так раскисать! Как бы ни был хорош этот герой–любовник, а он имеет дело с твоей тайчо. Тьфу ты, еще зауважаю ее... А она – крепкий орешек, так что ближайшие две ночи ему ничего не светит. За это время мы найдем у него слабое место. И убедительно продемонстируем ей, что ты – гораздо лучше. Усёк?
– Ичисон, ты настоящий...
– Вестимо не игрушечный, – со смехом перебил рыжий. – Итак, до завтра. Мне еще план мести отшлифовывать, кстати говоря... Хотя бессонница на этот случай в самый раз.

Утром знаменательного шестого дня Ренбо проснулся рано, однако не изъявил желания поваляться чуть подольше. Неизвестно откуда взявшееся ощущение, что сегодня произойдет нечто важное, взбодрило почище холодного душа. Пропорционально возбуждению усилилось чувство голода, и парень устремился на непередаваемый аромат свежемолотого кофе и плюшек с корицей. Ранняя пташка фрекен Бьяк, очевидно, решила побаловать дорогого гостя фирменной выпечкой. Но Ренбо, дабы не портить себе настроение с самого утра, поспешно отогнал эти мысли. А та, о ком он думал, уже пила свою неизменную чашку кофе с капелькой ликера. Услышав шаги в коридоре, она обернулась, но, завидев Ренбо, лишь коротко кивнула ему и развернулась обратно. Понятно, не того ждали... Парень, несколько помрачнев, молча налил себе кофе и присел напротив окна. И в то же мгновение ощутил, что это утро намного прохладнее предыдущего. Взглянув на фрекен, он поразился, как она не мерзнет в своем юката, или как там она называла этот халат в японском стиле. Но вот в окно ворвался порыв холодного воздуха, и она зябко повела плечами. Излишне описывать чувства Ренбо в этот момент, он бы все равно не решился обнять ее и тем самым согреть, потому как это было чревато. Да и фрекен уже встала и вышла в прихожую. И в ту же секунду в окно ворвался... но уже не ветер, а Ичисон.

– Слушай, не след бы тебе летать при тайчо, а тем более при Кариусе! – встревожился Ренбо. – Еще вспомнят об объявлении, и будет нам... Доброе утро, кстати.
– Ага, полностью согласен! – кивнул рыжий. – Но не переживай, они меня вообще не увидят... – и он, прихватив несколько плюшек и так и не начатую чашку Ренбо, нырнул под широкий стол.
Скатерть с длинной бахромой полностью скрыла его от любопытных глаз, и вовремя, потому как через секунду вернулась хозяйка дома. На плечах красовалась роскошная шаль. Еще примерно минуту они провели в полнейшей тишине, и Ренбо оставалось лишь удивляться, как Ичисон умудряется поглощать завтрак совершенно бесшумно. Однако идилия была безжалостно прервана странным громким звуком, который при ближайшем прослушивании оказался пением Кариуса. А певец не замедлил появиться на пороге кухни, и сидевшие за столом узрели, что на нем, почитай, и нет ничего, кроме обтягивающих леопардовых лосин. Из–под стола их тоже было видно, о чем Ренбо известил поперхнувшийся Ичисон. К счастью, фрекен, немало заинтригованная увиденным, ничего не заметила. Ренбо же с трудом подавил бешенство при виде мускулистого торса, недвусмысленно обтянутой нижней части и замысловатой тату на полгруди. Теперь даже этим не козырнуть...

"Дядюшка" присоединился к трапезе и, пока фрекен Бьяк потянулась включить чайник, самодовольно посмотрел на Ренбо. Ведь его, мягко говоря, неодобрительный взгляд он, мерзавец, интерпретировал абсолютно верно.
– Бьяк, майн херц, ну так что ты скажешь о наших планах на вечер?
"Как... Бьяк? На "ты"? Какие, в задницу, планы на вечер?!" – Ренбо готов был взорваться, но проницательный Ичисон под столом весьма чувствительно ткнул его в колено: держи себя в руках!
– Японский ресторан, а потом... – Кариус едва не облизнулся, – VIP–сауна?
– Даже не знаю, господин Джинсон, – ответила фрекен, но колебание в ее голосе не укрылось ни от одного из трех мужчин. Улыбка "дядюшки" стала еще шире , а Ренбо с ужасом подумал, что в VIP–сауне даже такой крепкий орешек, как тайчо, расколется, особенно под воздействием щипцов конструкции "Кариус". Ичисон под столом тоже это понял и принялся лихорадочно соображать, что предпринять. Думать, думать!.. И тут раздался свисток чайника. Есть!

Значит, Кариус пьет не кофе, а чай... Тем хуже для него. Ичисон внимательно следил за перемещением ног фрекен. Вот звук от соприкосновения чашки со столом, вот Кариус взял ее и подул на чай... И тут Ичисон доступно продемонстрировал филейной части мсье Джинсона, как кусается лошадь. А нефиг лосины носить... Раздался жуткий ор, присутствовавшие разом выплюнули плюшки, а руки дядюшки предательски разжались. И новый ор, страшнее прежнего, ибо весь кипяток устремился на лосины и на то, что имело несчастье под ними присутствовать. Кариус, облагая матом всё в пределах досягаемости, пулей вылетел из кухни, напрочь позабыв о причине происшедшего. Ошарашенная фрекен Бьяк, толком ничего не поняв, отправилась было за ним, но в дверях вдруг обернулась к Ренбо. А тот, не будь дураком, послал ей выразительный взгляд исподлобья: и вот это ты выберешь? На секунду во взоре тайчо мелькнуло смятение, но привычное жесткое выражение тут же вытеснило его. И она покинула кухню.

Ренбо заглянул под стол и обнаружил там Ичисона, свернувшегося калачиком от смеха. И тоже зашелся тщательно сдерживаемым хохотом.
– Ичисон, одно из двух: ты гений, – выдавил он. – Но до чего же ты жесток...
– Ничего не попишешь, крутые времена требуют крутых решений, – важно изрек друг, всхлипнув напоследок. – Накрылась у него сегодня сауна со всеми вытекающими... Однако, Ренбо, его темпы охмурения поражают, так что от ресторана он вряд ли откажется. Сегодня ночью придется нанести решающий удар по всем фронтам...
Ичисон вдруг резко скрылся под столом, заслышав голоса в коридоре. Ренбо вытянул шею и уставился на зеркало в прихожей.
– Я отправляюсь осматривать помещение под филиал, – сказал "дядюшка", – а перед обедом заеду за тобой, – и характерная пауза. Ренбо увидел отражение Кариуса, целующего фрекен (его тайчо!), к счастью, в щеку. Но этого было более чем достаточно, и оскорбленный молодой человек с силой грохнул чашку об пол. Тела в прихожей в количестве двух штук синхронно содрогнулись, разрушив всю романтику момента.
– Простите, – буркнул виновник заглянувшей на кухню фрекен, а Кариус, неодобрительно покачав головой, поспешил удалиться.
– Быстро учишься! – одобрительно заметил Ичисон уже в комнате Ренбо. – Сейчас я улечу, вернусь поздно, но до их возвращения. Надо кое–что проверить. А тебе советую вздремнуть, ведь ночью спать не придется...
Ребо махнул ему рукой на прощание и почел за лучшее последовать разумному совету: кто же встает в каникулы так рано?

Ичисон вернулся в одиннадцатом часу, когда Ренбо уже десять раз успел выспаться, погулять с Забимбо и известись в ожидании.
– Ай–да в комнату "дядюшки", – приказал рыжий выдумщик. – Хочу лучше понять, с кем мы имеем дело.
– Но ты же не собираешься рыться в его вещах? – с опаской спросил Ренбо, входя в апартменты Кариуса.
– Разве что самую малость, – успокоил его Ичисон, выдвигая один за другим ящики комода. Вдруг он присвистнул.
– Ренбо, зацени–ка! – и явил на свет божий леопардовые стринги. На лице друга отразилась крайняя степень отвращения, а Ичисон продолжал:
– Это домашняя заготовка нашего жиголо, специально для "майн херц", вот бы на это по...
– Ичисон, заткнись!!!
– Да расслабься, они ему не пригодятся... Взгляни лучше на это, – и Ичисон ткнул пальцем в стоявший на тумбочке стакан с небольшим количеством воды.
– И что? Может, его ночами жажда мучает?
– Не исключено... Но я склонен думать, что у него вставная челюсть.
– Чего?!
– Именно так. Слишком уж идеальная улыбка, да и клыки длинноваты... Ты, кстати, о секте "Зависимые" слышал?
– Нет, вроде...
– А я слышал. Думаешь, я фигней весь день страдал? Неет, добывал информацию.
Эти придурки – что–то типа вампиров – всякие ритуалы в полнолуние устраювают, а "учитель" их, как я на каком–то форуме сегодня прочитал, реально подвержен синдрому Дракулы, разновидность лунатизма, отягощенная временным помрачением рассудка... По описанию – точняк Кариус.
– Охренеть! И что, это наш Кариус... Так это же офигенный компромат! Ну, даешь! Дорогой Холмс, Вы великий сыщик!..
– Дорогой Ватсон, я всегда Вам об этом говорил...

Покинув комнату, они наскоро поужинали.
– Слушай, а где они шляются, – почесал в затылке Ичисон. – Уже почти двенадцать...
– Ты думаешь...
– Нет, не думаю. Что я, зря утром старался? Давай развлечемся пока, – и они, обосновавшись на кухне, принялись играть в подкидного дурака, чтобы скоротать время.
– Играем на карамельки, – решительно заявил лучший в мире сыщик. – Я у тебя под подушкой целый кулек заметил.
– Вот интересно, что ты делал под моей подушкой?
– Тайна следствия... Раздаю.
Через несколько партий Ренбо убедился, что Ичисон в этом деле мастер, так что в итоге все конфеты оказались у него.
– Но я, разумеется, поделюсь с тобой парочкой, я же самый щедрый шуле.. ээ... профи в мире!

Тут парни услышали звон ключей. Ичисон поспешно вылетел в окно, а через минуту на кухне возникла фрекен Бьяк, расстегивая пальто.
– Что ты тут делаешь? – с подозрением спросила она, увидев карты на столе.
– Пасьянс раскладываю, – отрезал Ренбо, поразившись собственной наглости. – Не спится мне, несмотря на то, что уже первый час...
– Вот–вот, малыш, первый час. А не пора ли тебе в постельку? – в кухню вошел Кариус, нависнув над Ренбо. Один–ноль, "племянничек"...
– В точку, дядя Кариус, – кивнул парень, поднимаясь. – Спокойной Вам ночи, а то мало того, что онемение, так теперь еще и ожоги мучать будут...
Глаза Джинсона на перекосившемся лице на мгновение сверкнули красным, а Ренбо, более не удостоив его взглядом, прошествовал мимо фрекен и проследовал в свою комнату. Один–один, "дядюшка"...

Они ждали. Ждали, пока Кариус и фрекен, пожелав друг другу добрых снов, отправятся на боковую, пока воцарится тишина, прерываемая лишь мерным посапыванием. Потом выкрутили пробки и вооружились фонариками. Проказничать лучше в темноте....

Они тоже ждали. Ждали, пока двое зайдут в подъезд, пока погаснут окна в квартире, а потом еще часок для верности.
– Чё за мужик с ней приперся?
– А я знаю? Хахаль, поди...
– Не дальше, не ближе... Может, хрен с ним, а?
– Ради ста штук я всех порву, заруби это себе на носу! Пошли...

Сверкнула в свете фонарика отмычка, и вот Грилле и Улле уже в квартире. Темнота кромешная.
– Ну и хата, – тихонько присвистнул Улле, шаря фонариком по стенам. – Это же ваза времен династии Мин!
– Шифферсон, у тебя образование из ушей скоро полезет, искусствовед хренов! – яростно прошептал подельник. – Ищи давай, где этот хухрик рыжий спит!
"Хухрик рыжий" едва совладал с собой, сидя вместе с Ренбо под столом в гостинной. Фонарики метались по скатерти, но под нее не проникали. Пригнувшись, он наблюдал за перемещениями жуликов.
– Ближе, – шептал он, – еще ближе... Сейчас! – и он со всей дури свистнул в свисток, и в ту же секунду Ренбо натянул хитроумно расположеную веревку. Грилле и Улле, в панике заметавшись, споткнулись и попадали как кегли, произведя жуткий грохот. Притаившиеся проказники тут же выскочили из-под стола. Ренбо навалился на субтильного Улле, а Ичисон, в мгновение ока запутав Грилле ноги веревкой, принялся охаживать его пинками.

– Это тебе за педика!
– Аа!! Скотина рыжая!!
– Это тебе за хухрика!!
– Сдохни! – Грилле попытался подняться, но не тут то было.
– А это за...
– ЧТО ПРОИСХОДИТ?!! – разрезал пространство окрик фрекен Бьяк, и она вошла в гостинную в сопровождении Кариуса и зажгла маленький светильник на батарейках. – ТЫ!
– Мне, конечно, приятно такое внимание к моей скромной персоне, – ответил Ичисон, к коему и было обращено последнее слово, – но, черт побери, ты ничего не замечаешь?!
– Да, и в самом деле... Кариус, надо звонить в полицию! – распорядилась она по–хозяйски, но ответа не последовало. – Кариус?
Он не слышал, встав у окна и уставившись на небо.
– Fuck, – вырвалось у Ичисона, – сегодня же полнолуние! А у него синдром...
Вдруг тучи разошлись и на Джинсона упал свет полной луны. Его глаза моментально налились кровью, из горла вырвалось хриплое дыхание, переходящее в рык. Он повернулся к остальным, и его лицо было непередаваемо ужасным.

– *** твоё через коромысло!! – крикнул Грилле, отползая на четвереньках за спину Ичисону.
– Я же говорил, не надо было сюда лезть, – как–то чересчур спокойно произнес Улле с отстраненным взором, отодвигаясь на ватных ногах. Ренбо просто застыл на месте, да и фрекен, хоть и отличалась железными нервами, слабо вскрикнула и пошатнулась. Взор "вампира" моментально устремился на нее.
– Вы, воры бездарные, чё делать будем? – выдавил Ичисон, с трудом пытаясь подавить панику и собраться с мыслями. Главное – не делать резких движений...
– Ну, если подумать, – ответил ему Грилле из–за спины, лихорадочно распутывая веревку на ногах, – то у меня первый уровень, а у Шифферсона аж второй...
– Уровень чего?! – с надеждой воскликнул эксперт по жуликам.
– В тетрисе...
– Вашу мать...

– Ичисон, что там у тебя по плану? – простонал Ренбо.
– Забудь о плане! Плане... Да! Так, быстро, у кого есть порошок?
– По–моему, сейчас не время для этого...
– Блин, я серьезно!
Тут Кариус зарычал и решительно направился к фрекен, полыхая алыми зрачками, а она от ужаса и пошевелиться не может... И вдруг Ренбо сообразил! Он кинулся в противоположный угол комнаты к урне на подставке и с криком "Лови!" швырнул ее другу.
– Нет, Ренбо, там прах тетушки Сильвии!! – моментально ожила фрекен Бьяк.
– Прости, тетя! – Ичисон зачерпнул горсть пепла и с размаху швырнул "оборотню" в лицо. Тот сначала застыл, а потом со всей дури чихнул, отчего его опасная челюсть благополучно улетела в окно и спланировала на голову случайному ночному прохожему. Одним обмороком больше.
– Ты фше рафно штанешь моей! – взревел невменяемый Кариус и ринулся к фрекен, но Ренбо, опередив его, оттолкнул тайчо и вырубил нападающего ударом ноги в область отсутствия челюсти. Вот и тренировки папы Кена дали о себе знать...

Светало. Все медленно приходили в себя, и даже Кариус почти вернулся в прежнее состояние. Ренбо, стоя у тайчо за спиной, нежно сжимал ее плечи. И ей, странное дело, не хотелось прерывать это... Ладно, если что, она в шоке. Тут Кариус полностью очнулся.
– Не подходи, – фрекен выставила руку вперед, когда он обернулся к ней. Ренбо, нахмурившись, сделал пару шагов. "Дядюшка" слегка поник и, не прошамкав ни слова, удалился к себе за запасной челюстью.
– Я, конечно, думал, что компромат подействует, – задумчиво произнес Ичисон. – Но чтоб настолько…
– Мы, пожалуй, пойдем... – Грилле на цыпочках двинулся в сторону двери. Но тут во фрекен Бьяк наконец проснулся тайчо.
– Ага, щас! – и она, к изумлению Ичисона и Ренбо, выключила жуликов своим излюбленным ударом ребром ладони. Парни тут же заломили им руки. – Так, где мой телефон...
– Не надо! – взмолился очухавшийся Улле. – Мы просто хотели поймать общественно опасный элемент, – и он кивнул в сторону Ичисона.
– Аа... Так это же полностью меняе дело! – в глазах фрекен мелькнуло злорадство. – Я вам даже помогу...
– Ты совсем обалдела!! – взревел Ичисон, отпустив Грилле. – А кто только что спас твою жизнь и честь, а?! Хотя в наличии последнего не уверен...
– Он прав, тайчо! – вступился за друга Ренбо. – В смыле, про спасение...
Фрекен сверкнула глазами на второго своего спасителя, подумала немного и сдалась.
– Хорошо, но тогда, – приняла она соломоново решение, – чтобы вам всем досталось по заслугам, отправляетесь на исправительные работы. А ну марш на кухню, будете пельмени лепить!
Присутствующие, переглянувшись, единодушно решили, что она, видимо, еще не пришла в себя, а посему лучше с ней не спорить...

Утро последнего, седьмого дня встречали, перемазавшись тестом и мукой.
– Как у тебя такие красивые получаются? – изумился Ренбо, глядя на пельмени Ичисона.
– А я леплю по образцу! – ответил тот и ткнул пальцем в ухо Грилле.
– Это я сейчас пущу тебя на образец, – прорычал тот, полыхнув ультрамариновым взглядом.
– А ты, к слову сказать, лепишь не талантливее, чем обкрадываешь ювелиров, – с удовольствием продолжил перепалку Ичисон. – Упс, кажется, я проговорился…
Грилле на секундочку замер, а потом все понял.
– Вот выберусь отсюда, и ты у меня попляшешь... – он швырнул в оппонента кусочек теста и тряхнул синей шевелюрой, хотя сейчас ее уместнее было бы назвать седой.
– Да сколько угодно, главное, сейчас я отмщен…
– Грилле, ты мусор бездарный, – закашлялся взвившейся от прически мукой Улле, перед которым рядком лежали аккуратные пельмешки. Кариус участия в лепке не принимал, очевидно, собирая вещи.
– Итак, – провозгласила фрекен, осмативая их работу. – В конкурсе "Пухленький Пельмень 2009" победил...
– НЕ Я! – четыре голоса слились в один.
– Вот именно...

– А чего вы, собственно, таким ремеслом занимаетесь? – осведомился Ренбо через полчаса, уплетая те самые пельмени.
– Да мы бы бросили к черту, не больно–то много зашибаем... Достаточно на эти лохмотья взглянуть, – подергал себя за выцветшую майку Грилле.
– Но босс у нас суровый, – с отенком уважения продолжил его речь Улле. – А я, например, всегда мечтал стать археологом и уехать с любимой девушкой в пустыню на раскопки...
– Псих! – констатировал Грилле, облизывая сметану с пальцев. – А вот если бы мы тебя в Фонд сдали, – он толкнул Ичисона локтем в бок, – то разбогатели бы немедленно. Или тому чокнутому...
– Чокнутый – мой сосед, и, можешь мне поверить, он нагнал, – со знанием дела ответил Ренбо. – Он ради материала на все пойдет...
– Не, Фонду не сдамся! – наотрез отказался Ичисон, для пущей убедительности скрестив руки на груди. – Да и на кой я им, я же обычный челове... – и тут он замер, озаренный внезапной идеей.
Все как по команде уставились на него. В памяти всплыла фраза из объявления: "для выяснения обстоятельств". А в самом деле...

Через два часа на выходе из офиса "Фонда исследования паранормальных явлений":
– Двадцать пять штук на брата... – прям–таки мурлыкнул Грилле, довольно сверкая улыбкой чеширского кота и новенькой пластиковой карточкой. – Жить можно! Но они реально задолбали ломаться...
– Я бы на их месте еще не так поломался, – ответил Ичисон, подмигнув сияющему Ренбо. – Но, как говорится, дал объяву – полезай в кузов...
А Улле, задумчиво взглянув в небо, негромко промолвил:
– Теперь все мечты станут явью...

Вечером седьмого дня:
– Боже мой, Улле-сан, она такая красивая! – воскликнула миловидная рыжеволосая девушка. Она приникла к розе дивного вишневого оттенка на длинном стебле, вдохнув изумительный аромат.
В зеленых глазах стоящего напротив парня в безупречном светлом костюме мелькнуло и скрылось удовлетворенное выражение.
– А ты... – промолвил он, – ... согласишься пойти со мной прогуляться?
– Я... хорошо. А куда пойдем?
– А куда ты хочешь?
– В комнату страха, чтобы там были мумии, змеи, привидения... – оживилась рыженькая. – А потом в боулинг, а потом кататься на...
– Ясно, – коротко кивнул Улле и протянул ей свою ладонь. Девушка смущенно зарделась, и они, взявшись за руки, не спеша пошли по улице, расписанной причудливыми узорами света фонарей.

Хлоп! Хлоп! Хлоп!!
– Да хватит лупить по столу! – раздраженно бросил Ичисон, нервно поглядывая в свои карты.
– Что, сдрейфил, рыжий? – оскалился его соперник и широким жестом припечатал к столу валет. – А это тебе вдогонку...
– Твою же родню до седьмого колена включительно!! – выругался Ичисон, забирая карты. Однако шанс отыграться еще был, да и козырный туз вернулся... Погодите, а где туз?!
– А вот и он! – ухмыльнулся Грилле, и пресловутый туз с грохотом возник на столе. – И ты, походу, в очередной раз продул...
Лучший в мире шулер в сердцах швырнул на пол веер карт.
– Скотина! – заорал он. – Ты его со стола спер, я видел! А валет у тебя вообще в рукаве был спрятан!
– Да чё ты видел? – ухмыльнулся Грилле, закатывая рукава белоснежной рубашки с иголочки, потом откинулся на спинку стула и окинул Ичисона плотоядным взглядом. – Ну, и чем расплачиваться будем? Имей в виду, что деньги меня не интересуют. По крайней мере, пока...
– Ээ... А чем тогда Вы, собственно, пожелаете? – озадачился Ичисон от такого поворота. – Оо, нет!
– О, да! – ответил Грилле и прыжком оказался рядом с ним, взлохматив пятерней рыжую шевелюру. – Натурой…
– Эй-эй, полегче, приятель, не то пропеллер включу! – парировал продувшийся воздухоплаватель. – Сначала я слетаю за пирожными. Тебе какое?
– Мм... С клубникой.

– Тайчо... – Ренбо стоял у нее за спиной у окна, распахнутого навстречу сгустившимся теплым сумеркам. Она медленно обернулась, и парень, не в силах дольше выдерживать устремленный на него взгляд прекрасных глаз, рухнул на колени и припал губами к ее руке. – Тайчо, я люблю Вас... Люблю безумно!
– Ренджи... – шепнула она, пораженная его порывом.
И он, услышав от нее свое настоящее имя, на мгновение замер. Но тут же стремительно поднялся и прежде, чем фрекен Бьяк успела воспротивиться, запечатлел на ее устах страстный поцелуй. Который, как и следовало ожидать, не остался без ответа. А потом еще один, и еще, и...
– А вот это... – фрекен, слегка отстранившись, остановила скользнувшую по ее ноге руку, – ...только после свадьбы.
Однако, если она думала смутить его этим, то жестоко ошиблась! В ту же секунду Ренбо вновь очутился на коленях и, глядя на нее сверкающим взором, произнес:
– В таком случае Вы.. ты... выйдешь за меня? – и в его руке блеснуло отраженным светом фонаря удивительной красоты кольцо.
– Риторический вопрос, Ренджи... Но только одно условие: ты возьмешь мою фамилию.
– Согласен на все! – с жаром ответил парень и уже собирался было вновь поцеловать невесту.
– Ух ты, Ренбо, а мальчишник будет?! – в комнату на полной скорости влетел Ичисон. – Я такую стриптизершу знаю...
– *** отсюда, Ичисон, будь так любезен...

ЭПИЛОГ.

– Ренджи Заракисон, – торжественно произнес добродушного вида работник загса, сверкнув прямоугольными очками в черной оправе. – Согласен ли ты взять в законные жены эту женщину, чтобы любить ее, преклоняться перед ней и целовать песок, по которому она ходила, пока смерть не разлучит Вас?
"Кто писал этот текст?" – терзался Ичисон вполне конкретными подозрениями, стоя в толпе приглашенных.
– Абсолютно! – подтвердил Ренбо, с обожанием глядя на пока еще фрекен Бьяк.
– Бьяк Кучкисон, – вдохновенно вещал служитель Гименея. – Согласна ли ты взять в законные мужья этого мужчину, чтобы любить его и быть с ним в горе и в радости, пока смерть не разлучит Вас?
– Так и быть, – милостиво кивнула фрекен Бьяк.
"Ренбо Кучкисон... С таким именем беднягу ни на одну приличную работу не возьмут..." – подумал рыжий шафер.
– Итак, властью, данной мне правительством этой страны за неимением лучшего, объявляю Вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту! – и молодожены слились в поцелуе.
– Горько! – крикнул Ичисон во весь голос.
– Горько!! – подхватили Боссе и Бетан, а за ними папа Кен, Фрикия, Грилле и Улле, дядюшка Кариус, Макисон и все остальные гости. Праздник начался.

Грилле уже прицелился было по привычке стащить чей–то кошелек, но наткнулся на взгляд работника загса. Взгляд этот был настолько холодным и жестким, что синеволосого передернуло.
– Не сегодня, – негромко изрек сочетатель сердец. – Эти хорошо заплатили. Тебе все ясно, Грилле Джаггер-Джексон?
– Мы поняли, господин, – ответил за того Улле, украдкой пнув раскрывшего было рот подельника: успеем еще обрадовать...

Наконец, ближе к ночи, довольные, сытые и веселые гости разошлись, разъехались и разлетелись по домам.
– Боже, неужели? – воскликнул Ренбо, очутившись в спальне тайчо и единым движением срывая с себя пиджак, галстук, рубашку, брюки, носки и резинку с волос.
– Ренбо... – выдохнула тайчо, когда он порывисто прижал её спиной к стене, нащупывая молнию пышного платья.
– Ренджи, прошу, называй меня Ренджи...
– Ренджи, подожди...
– В чем дело?
– Мне нужно кое–что тебе сказать.
– ??
– Ренджи... Я – не девушка.
– Ах, это... Ну, так в двадцать пять это и не удивительно, да еще с твоей внешностью. Так что и не думай переживать!
– Нет, Ренджи, ты не понял... В прямом смысле.
– В пря... мом?... ... О_о"... ... А, да к черту!! Для меня ты – это ты, и не важно, кто ты! Да.
– ...

Два конца. Конец.

Ну, собственно, минувшей ночью до пяти утра не спалось, вот и сочинилась эта штука. Песенка "Кабы не было Блича". Серьезно на эту тему лучше не размышлять, иначе депресняк до конца месяца обеспечен) А так - вай нот? По-моему, самое оно грянуть это под елкой хором в компании друзей-бличефанов)

Кабы не было Блича,
Что бы стало с нами?
Не рубили бы с плеча
Холлоу шинигами,

Не кричали бы "Банкай!"
Мужики и бабы,
Не пила б Эспада чай,
Кабы, кабы, кабы...

Кабы не придумал Блич
Гениальный Кубо,
БьякуРен и ГриммоИч
Взяли б мы откуда?

К муву третьему весь год
Мы б не ждали сабы,
Не сходил б с ума народ,
Кабы, кабы, кабы...

Кабы не было Блича,
Утверждают факты:
Не смотрели бы сейчас
Филлер про занпакто.

Меч Кенпачи подлецов
Не давила б жаба
Оживить в конце концов,
Кабы, кабы, кабы...

Кабы не было Блича,
Посудите, братцы,
Мы лишились бы тотчас
Тьмы ассоциаций:

Ичи - монстр, Айзен - гад,
Киске - мозг неслабый,
Бяку все подряд хотят, эх...
Кабы, кабы, кабы...^^

Кабы не было Блича,
Было б разве круто?
Пёрли б лишь, как саранча,
Копии Наруто.

Сенбонзакура в боях
Жарких не цвела бы,
В общем, был бы ужоснах!
Кабы, кабы, кабы...

Но придумал, к счастью, Блич
Гениальный Кубо!
Благодарный бросим клич:
"Хлоррко - это чудо!"

Благодарности):
Окончательный вариант финальной фразы "Хлорка - это чудо!" (с) [J]Noitra[/J]
Четверостишие про Наруто (с) Мегана
За идею предпоследнего чтв спасибо UNLOVED C с любимым смайликом)

Ещё осенью написала этот драббл... Для всех ценителей пэйринга))

Автор: *ZayaZz*
Бета: Kage Tsukiyama
Рейтинг: PG
Жанр: romance
Пейринг: Гин/Рангику
Размер: мини
Статус: закончен

Не закрывай глаза.

- Пронзи насмерть, Шинсо!
- Хёринмару!

На Каракуру обрушилась лавина ледяных осколков. Хицугая Тоусиро тяжело вдыхал пронизанный морозной пылью воздух и пытался понять, откуда последует следующий удар Шинсо. Внезапно в клубах снежной пыли показался проблеск, и измотанный Хицугая вновь с трудом уклонился от смертельного удара Ичимару Гина. Ледяная пыль наконец рассеялась, и противники оказались лицом к лицу. Айзен в стороне спокойно взирал на сражение. И тут...
- Айзен.. тайчо...
Тихий голос привел Тоусиро в состояние безграничного ужаса.
- Нет, только не... Хинамори...
- Давненько не виделись...Хинамори-кун.
Голос и слова Айзена Соске были в точности такими же, как тогда, в палатах Совета 46. Это воспоминание заставило девушку резко вздрогнуть.
- Айзен-тайчо... прекратите это... - каждая черточка на лице Хинамори дрожала, как и меч, который она обеими руками сжимала перед собой.
- Не говори ерунды, Хинамори-кун... Подчиненным не пристало... думать. Хотя, вряд ли ты когда-либо была на это способна.
- Я... я больше не... твоя подчиненная, Айзен-тай... Айзен.
Хинамори с криком бросилась на бывшего капитана. А его губы лишь слегка тронула улыбка.
- Хинамори, неет!! - Тоусиро в панике бросился ей наперерез, но было уже поздно. Хинамори падала, а Айзен брезгливо отряхнул рукав.
- Айзен, я убью тебя!!
- Я это уже слышал...
Тоусиро содрогнулся, поняв, что голос раздался у него за спиной, и в тот же момент его пронзил меч.

- Думаю, пора оборвать твою жизнь... - стальные пальцы владыки сжали горло задыхающегося Хицугаи.
- Тайчо!! - раздался за спиной Айзена звонкий женский голос. Гин, дотоле безучастный, вздрогнул и стремительно обернулся.
- А твой лейтенант столь же надоедлива, сколь и ты... - бросил Айзен и, не оборачиваясь, полоснул мечом. Косоде Мацумото обагрилось кровью, рука безвольно соскользнула с рукояти...
- Мацумо.. то... - прохрипел Хицугая, силясь разжать пальцы на горле.
- Нет.. - внезапно раздался еще один голос.
Ичимару камнем ринулся вниз, подхватил падающую Рангику и прижал к себе. Его хаори мгновено пропиталась кровью. Айзен слегка изогнул брови в удивлении. А на лице Гина не было и следа улыбки, и глаза были... широко распахнуты.

Он медленно приземлился на крышу одного из домов, опустил Мацумото и на коленях склонился над ней, прижав ее ладонь к губам.
- Гин... - шепнула она. - У тебя дрожат руки?
- Молчи, прошу тебя...
- Ты... ты впервые по-настоящему меня пугаешь... - веки её задрожали.
- Рангику, нет... только.. только не закрывай глаза!
- Почему... ведь твои всегда... закрыты...
- Не сейчас, нет.. Очнись! Ну же, очнись!! Смотри на меня!! Посмотри мне в глаза, Рангику!!!
Она распахнула веки и судорожно вдохнула. Они молча смотрели друг на друга. Долгий нежный взгляд серо-голубого оттенка...
- Гин... Спаси.. моего.. капитана..
Ичимару Гин, бросив взгляд в сторону приближающегося Киры, ответил:
- Я... постараюсь.

Название: В тот самый момент
Автор: Cristofory
Бета: Kage Tsukiyama
Жанр: angst, romance, action, humour - в общем, все как у людей)
Пэйринг: Ашидо/Рукия/Ренджи, Ичиго, Бьякуя, есть и другие персонажи.
Дисклэймер: естественно Кубо Тайто
Рейтинг: пока собираюсь сделать R, а там может и повыше...
Размещение: с этой шапкой и меня спросить не забыть
Размер: пусть пока миди
Статус: in process
От автора: замышлялось как кромешный ангст и в меру романса, но натура этого не вынесла... поэтому эти два жанра значительно потеснили экшн и юмор. В общем, все в балансе). И хоть пишу про Ашика, Рукию и Ренджи, но встречаются все, от Гина до Зараки.


В тот самый момент

Глава 1. Одна спасенная жизнь.

Что-то изменилось с ее приходом... Нет, не что-то... Все, абсолютно все переменилось за считанные часы. И острее всего эта перемена ощущается теперь, когда она ушла, мелькнула и вновь исчезла из его жизни, разрушив решимость, которая владела им вот уже не одну сотню лет. Все это время он убивал... убивал, не зная пощады и кипя от ненависти. С годами ненависть притупилась, потом и вовсе затихла, оставив лишь глухую боль, чувство долга и... чувство вины. В тот самый момент промедления он потерял своего дорогого товарища, и он ненавидел себя за это... вот уже не одну сотню лет. Но внезапно чужаки шинигами ворвались в этот лес, царство ужаса и смерти. Она была одной из них. Рукия... Он спас ее при встрече, спас и позже, заслонив от смертельного удара адьюкаса. И тогда ему показалось, что вместе с расколотой маской убийцы его друга раскололась и его боль. Одна спасенная жизнь словно перечеркнула несколько сотен лет одиночества и отрешенного уничтожения Пустых. И чувство вины наконец покинуло его, пробудив готовность жить снова, жить для кого-то...

Теперь, вновь укрывшись в своем убежище в глубине леса, Ашидо сомневался в правильности пути, который он избрал много лет назад. Он шинигами, и убивать Пустых его долг... перед товарищами и самим собой. "Количество Пустых в мире живых не изменилось... Я не хочу лгать тебе," - вспомнились ему слова Рукии. Во имя долга он добровольно заточил себя в этом лесу. Но почему же сейчас благодарность, светившаяся в глазах спасенной Рукии, кажется ему важнее миллионов умерщвленных Пустых... Пустых, которые, возможно, никогда и не появились бы в мире живых. Одна спасенная жизнь. Сколько еще счастливых глаз могло бы сиять жизнью, если бы он не остался здесь... Ни тогда, ни теперь... Ашидо знал, что ответа на этот вопрос не получит никогда.

Постепенно его мысли вернулись к Рукии. Кажется, она называла ему свою фамилию, как же... Память и все чувства Ашидо, подвергавшиеся тренировкам сотни лет, легко восстановили это слово. Кучики Рукия... Так значит она благородного происхождения. Иного и быть не может, ведь в древнейший знатный род Кучики никогда не принимали выходцев из Руконгая. Каким был и он сам... Рослый бойкий парень, наделенный огромной духовной силой. Став шинигами, он даже к шикаю прибегал крайне редко. Но знатный род... "Хотя, - трезво рассудил Ашидо, - все могло измениться за долгие годы. Она так и не рассказала, что произошло в Обществе Душ. Но отправиться в Лас Ночес... Безумцы! Хотя рыжий парень определенно очень силен. Да и остальные весьма неплохи. Вот только парень в татуировках как-то чересчур косо на меня смотрел... Ну что ж, это вполне логично по отношению к незнакомцу..." Теперь Ашидо владело лишь одно желание - выбраться и помочь им... ей. Но иного выхода из леса, кроме того, что обрушился во время последней битвы, шинигами не знал. На поиски другого могут уйти годы. Но это не смутило Ашидо, ведь теперь он знал, ради чего продолжать жить. И ради кого.

Глава 2. Взгляд.

Наконец Сэро Эспада, Ямми Риялго, был повержен. Иноуэ и Исане лечили раненых, а о происходящем в мире живых никто не знал. Рукии досталось меньше остальных, и она, получив первую помощь, поспешила присоединиться, потому что рук катастрофически не хватало. Девушка занялась ранами Ренджи. Благодаря стараниям Исане он уже пришел в себя, огромная рана на груди закрылась, и Рукии оставалось лишь подлатать ему руку, чтобы он вновь мог свободно владеть мечом.

Мягкий зеленый свет кидо бальзамом лился на рану. Ренджи и Рукия молчали. Ренджи смотрел на нее чуть иначе, чем обычно, теплее... Но Рукия не могла заставить себя встретиться с ним взглядом. Чувствуя его, она отчего-то ощущала неудобство, как если бы она была в чем-то виновата, и от того она постоянно прятала глаза. Ох, лучше бы он вообще на нее не смотрел!
- Рукия, - тихо сказал Ренджи, - спасибо. Если бы не твой Хакурен...
- Не стоит... - прошептала Рукия.
Он был прав. Не среагируй она вовремя на выпад Ямми, и рана на груди Ренджи стала бы последней в его жизни. Она должна радоваться, что спасла друга. Но смутное беспокойство не давало ей это сделать.
- Как новенький! - Рукия наконец нашла в себе силы улыбнуться и взглянуть в глаза другу детства.
- Совсем неплохо для тебя, - усмехнулся Ренджи, сгибая и распрямляя руку в локте.
- Дурак, ты невыносим, - довольно пробурчала Рукия и уже принялась было вставать. Но тут рука Ренджи опустилась ей на плечо и осторожно развернула. И опять этот взгляд.
- Рукия... что с тобой?
- Я... - отчего то хотелось сбросить его руку и остаться одной. - Я.. Ренджи.. послушай, давай поговорим в другой...
- Яре-яре, Рукия-чан, Вы и на войне найдете время для личной жизни!
Этот ехидный голос она бы узнала среди миллиона. Ичимару Гин.

Глава 3. Схватка.

Айзен с приспешниками, оставив разгромленную Эспаду, вернулись в Хуэко Мундо, где и встретили капитанов и лейтенантов Готея.
- Убейте их, - отдал короткий приказ владыка. - И не возитесь долго.
Сам же он исчез из виду.
- Вот уж мы порезвимся! - обрадовался Кенпачи и рванул в сторону Гина.
- Непременно, Зараки-тайчо, но сначала мне нужно здесь закончить. Пронзи их, Шинсо!
- Ренджии!!

Из рассеченной скулы Абарая текла кровь, он лишь в последний момент успел увернуться.
- А Ваш голос заметно окреп с момента нашей последней встречи, Рукия-чан, - бросил Ичимару и сделал очередной выпад.
- Реви, Забимару!
- Бесполезно!
Удар Гина отбросил Абарая на добрых двести метров.
- Ай-ай-ай, Абарай-фукутайчо, и с такой-то техникой боя вы собираетесь спасти Вашу...
- Танцуй, Соде но...
- Я еще не закончил! - рявкнул Ичимару, и острие Шинсо метнулось к Рукии столь стремительно, что она не успела и руки поднять. Впрочем, ранено оказалось лишь плечо.
- Ой, я, кажется, погорячился... - вновь спокойным голосом произнес Гин, шагнув к упавшей Рукии.
- Отойди от нее, сволочь! Хикоцу Тайхо!!

Ренджи уже успел использовать банкай, и теперь неистовый удар пушки поглотил Гина. Все оказалось окутано облаком пыли. Ренджи, мелко дрожа, опустился на колени и шумно глотал воздух. Вдруг что-то загородило солнечный свет, и Абарай поднял глаза. Над ним нависал Ичимару, совершенно невредимый, лишь щека поцарапана. Он легонько коснулся пореза и произнес:
- Яре-яре... похоже, мне придется убить тебя.
Он замахнулся и...
- Я же сказал дождаться меня!!
Ичимару стремительно повернулся и блокировал удар Зараки. От улыбок этих двоих слепило глаза.
- Фух... Зараки-тайчо, а как же дружеское приветствие?
- Так это ж оно и было!
Мечи со звоном схлестнулись, и капитаны забыли об окружающих.

Рукия, спотыкаясь, подбежала к Ренджи.
- Поднимайся, скорее! Мы должны продержаться до прибытия нии-сама, Уноханы-тайчо и Куротсучи-тайчо!
Она оглянулась. Щит Иноуэ защищал лежащего без сознания Исиду, а Ичиго уклонялся от ударов Тоусена. И вдруг Рукия увидела нечто такое, что не поверила своим глазам.
- Ичиго!! Берегись!! - изо всех сил закричала она. На место, где только что стоял Ичиго, опустился кулак Ямми.
- Жалкие черви, вы думали, Сэро Эспада так просто умрет?!
- Черт бы тебя!! - Ичиго переключился на Ямми, стараясь увести его подальше от Рикки Иноуэ.
- Реви, Забимару!
- Танцуй, Соде но Сираюки!

Ледяная и костяная волны ударили в Тоусена, но тот через скунду взмыл в воздух. Волна кинжалов накрыла Рукию и Ренджи, и они отскочили друг от друга.
Абарай обнаружил, что кинжал накрепко пригвоздил его руку к земле. От боли он еле соображал, но силился выдернуть его. Безнадежно. Он поискал глазами Рукию. И нашел. Девушка, падая, ударилась головой о землю, и теперь лежала неподвижно, меч отлетел на несколько метров. Она с трудом приоткрыла глаза. Над ней стоял Тоусен с занесенным мечом.
- Умри, во имя правосудия! - холодно произнес он.
Каждое мгновение длилось для Ренджи тысячелетия. Он наблюдал, как опускается меч Тоусена, но ничего не мог сделась.
- Нет, Рукияя!! - отчаянный крик вырвался из его горла.

Дзынь! Раздался удар металла о металл. Тоусен поднял глаза. Незнакомый шинигами со взлохмаченными волосами перехватил его меч в трех сантиметрах от головы Рукии.
- Сегодня умрешь только ты, - спокойно произнес Ашидо и, воспользовавшись замешательством Тоусена, наотмашь рассек его плечо. Канаме отскочил, изрыгая проклятия, а Ашидо осторожно, но весьма решительно поставил Рукию на ноги и протянул ей белоснежный меч.
- Держись, Рукия.
- Ашидо!! Но как...
- Позже, сосредоточься.
Тоусену хватило скорости и мощи нанесенного удара, чтобы оценить силу нового противника.
- Очень хорошо. Тогда погибните вы оба.
Банкай.

Глава 4. Энма Куроги.

- Банкай. Сузумуши Цуишики, Энма Куроги.
Ашидо и Рукия настороженно застыли, не зная, что последует дальше. Зараки, заслышав знакомые слова, ударом исполинской мощи отпихнул от себя Ичимару, круто развернулся и крикнул:
- Чего встали, смывайтесь!
Но огромный черный купол уже поглотил их в своих недрах.
- Вот дерьмо... - высказался Кенпачи и тут же стремительно пригнулся. Клинок Гина, метивший в шею, со свистом отсёк самый верний колокольчик остроконечной прически.
- Зараки-тайчо, с каких пор ты стал настолько любезен, что открываешь противнику спину? - доброжелательно поинтересовался Ичимару.
Кенпачи секунду созерцал валявшийся на земле колокольчик, после чего счастливым голосом произнес:
- Вот теперь ты точно труп... ты хоть знаешь, что я вчера два часа его прицеплял?
Клинки схлестнулись с удвоенной силой.

Тем временем под сенью Энмы Куроги Тоусен наслаждался страхом, охватившим двоих шинигами в первые секунды. Он почти никогда не убивал противника сразу, позволяя ему сполна ощутить, каково это - ничего не чувствовать. И теперь он тоже не собирался отказывать себе в этом.
Ашидо, первым подавив панику, нащупал ладонью плечо Рукии и крепко сжал. Девушка, которую происходящее шокировало намного сильнее, резко вздрогнула от неожиданного прикосновения, но потом немного успокоилась и накрыла его руку своей ладонью. Рукию била дрожь такой силы, какой не было даже при битве с Новено Эспада. Она вообще никогда не думала, что будет когда-нибудь хвататься за руку другого человека, как за последнюю опору в этом мире. Однако сейчас все обстояло именно так.
- Ни зрения, ни слуха... - поспешно размышлял Ашидо, невольно повторяя ход мыслей Кенпачи. - У нас осталось лишь осязание, нужно максимально этим воспользоваться.
Он уже полностью овладел своими эмоциями. В отличие от остальных шинигами, побывавших в плену купола, у него было преимущество: сотни лет, проведенные лесу среди Пустых. Он отлично знал, что это такое - не видеть и не слышать своего врага, постоянно ожидать нападения со всех сторон и отклонять удары в самый последний момент. Ашидо не сомневался, что и теперь он сумеет противостоять. Но Рукия...
Дрожащая рука, которую он теперь сжимал в своей ладони, тревожила его все сильнее. Он должен защитить ее. Снова. Главное сейчас - привести ее в чувство.

Ашидо осознавал, что противник намеренно медлит, упивается их состоянием. Что ж, этим тоже нужно воспользоваться. Он взял Рукию за плечи, сжал и пару раз легонько встряхнул. Это подействовало: дрожь почти прекратилась, и она уже сама нашла его плечо. И тут началось.

Рукия почувствовала, что Ашидо быстро дернулся, и в ту же секунду ощутила движение воздуха возле щеки. Она оцепенела от ужаса, потому что поняла: только что Ашидо отразил меч у ее лица. А он уже вновь стоял неподвижно, и рука его дрожала от напряжения. И не только от этого. Рукия почувствовала, как ее пальцев коснулась струйка жидкости. И почему-то это привело ее в чувство лучше, чем что бы то ни было: боевая стойка принялась сама собой. Новый рывок, и ее рука соскользнула с плеча Ашидо вместе с меховым плащом. И вновь тишина. Рваный темп и ожидание постоянного нападения изматывали нервы.

Тоусену уже начал надоедать этот не в меру упорный шинигами. Он немного постоял в раздумье, потом его губы тронула слабая улыбка.

Ашидо начинал серьезно беспокоиться, потому что новых ударов все не было и не было. И тут движение возле щеки... он резко развернулся...
Рукия, сжимавшая руку Ашидо, вдруг ощутила, что его рука конвульсивно дернулась. Так бывает только если... Не додумав страшную мысль, она закричала и рванулась к Ашидо, инстинктивно выбросив руку вперед. Ладонь уткнулась во что-то твердое, и в тот же момент Рукия увидела. Увидела Ашидо, с ненавистью в глазах сжимавшего пронзивший его меч, Тоусена, стоящего почти вплотную к ней. Она безотчетно ударила своим клинком по руке, сжимавшей рукоять. Слегка ошарашенный Канаме тут же извлек меч, а Ашидо резко и сильно толкнул ее в сторону. Удар Сузумуши пришелся на бедро. И вновь темнота.

Рукия тяжело поднялась, опираясь на меч. В глазах стояли слезы. Она должна скорее идти к Ашидо, но... куда идти? Она понимала, что он всего в трех шагах, как понимала и то, что времени совсем нет. Вспомнив, из какого положения поднималась, Рукия сделала несколько шагов и не ошиблась. Рука нащупала ткань косоде. Ашидо стоял на коленях, его била дрожь, плечи тяжело и прерывисто поднимались и опускались. Больше всего на свете сейчас Рукии хотелось прижаться к его спине, обнять его, уткнуться лицом в спутанные волосы и разрыдаться. Но это было недопустимо.

- Я должна понять, почему я смогла видеть, - напряженно размышляла она. - Что же произошло прямо перед этим...

Рукия вспомнила ощущение в руке. Не лезвие, но и не кожа. Точно, рукоять! Так вот в чем его секрет. Ох, как же объяснить Ашидо!..
Это был их последний шанс. Рукия торопливо опустилась на колени, накрыла ладонь Ашидо своей и тряхнула. Ашидо понял и расслабил руку. Рукия прикоснулась его ладонью к рукояти Соде но Сираюки, потом наощупь повела и коснулась его глаз. Ашидо задержал ее руку возле лица и через секунду кивнул. Затем глубоко вдохнул и встал с колен.
- Хватит забавляться, - бросил он в пространство и обнажил занпакто. - Озаряй, Кохаку но Дара...

Глава 5. Возвращение.

- Озаряй, Кохаку но Дара.
Никто не увидел, как меч Ашидо немного изменил форму, лезвие стало чуть более широким и закруглилось с одной стороны. Больше видимых изменений не было.
- Шикай... против меня бесполезен! - прорычал Тоусен, бросился к Ашидо и атаковал его со спины. Но тот.. уклонился.
Немало удивившись, Канаме повторил нападение. И вновь клинок не достиг цели. Раз за разом Тоусен обрушивал свои удары, но Ашидо парировал их так, словно сражение происходило при ярком солнечном свете. Наконец Тоусен прервал поединок. У него не оставалось сомнений: этот шинигами как-то узнает, откуда последует очередной удар. Возможно, это была способность его шикая, но уверенности у бывшего капитана не было. Не скрылось от Тоусена и другое: наглец ведет бой так, чтобы раненая девчонка постоянно оставалась у него за спиной. "Как ты поступишь, если она окажется под ударом?"

Ашидо стоял возле Рукии, которой глубокая рана бедра не давала подняться на ноги.
"У меня есть только один шанс использовать это, - подумал Ашидо. - Тянуть больше нельзя..."
Он отошел на несколько шагов и повернулся к Рукии спиной. Силы были на исходе и рука предательски дрожала, но он заставил себя побороть это.
"Отошел от нее? Ты считаешь, что я думаю только о тебе, что она будет в безопасности? Наивный глупец, ты жестоко за это поплатишься!" - гневно подумал Тоусен и двинулся к Рукии за спиной Ашидо. Шаг, еще шаг...
"Тебе все же не избежать смерти..." - и Тоусен занес над девушкой меч. В этот самый момент Ашидо резко обернулся, рассек воздух лезвием и произнес:
- Джюши! (прим: jushi - "древесная смола")

С клинка сорвалась горячая волна и ударила Тоусена по занесенной руке. Он громко вскрикнул от боли и попытался отдернуть руку, но не тут-то было. Рука словно намертво приросла к той точке пространства, где ее застиг удар. Тоусен в ярости вскинул вторую руку и использовал хадо. Надо отдать должное, цели оно достигло. С губ Ашидо сорвался пронзительный стон, он рухнул на колени, но клинка не опустил. Тоусен понял свою ошибку слишком поздно, когда очередная атака Ашидо обездвижила его вторую руку, которую он сам выдал заклинанием.
"Что это... Это не похоже ни на одно из бакудо..." Тоусен силился пошевелить руками, но все старания были впустую.
Ашидо медленно поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся в направлении Канаме.

"Откуда он знает, куда идти?! Что..." В эту секунду Ашидо приблизился и коснулся рукояти Сузумуши.
- Что ты сделал?! - прорычал Тоусен.
- Вряд ли ты когда-нибудь об этом узнаешь... - и Ашидо обрушил удар. Стены черного купола лопнули, и в глаза спасенных шинигами брызнул яркий свет.
Ащидо отошел от залитого кровью Тоусена.
- Я... не прощу.. тебя.. - прохрипел Канаме. Ашидо шевельнул мечом, и руки узника повисли вдоль тела.
- Не мне нужно искать прощения, - устало ответил шинигами и опустился на колени рядом с девушкой, зажав ее руку в ладони. Рукия была без сознания.

- Гин!! - нашел в себе силы крикнуть Тоусен. - Отступаем!!
- Яре-яре... Напомни-ка мне, когда я в последний раз следовал приказам жалкого слабака? - ответил Ичимару, проносясь над Тоусеном с Зараки на хвосте. Увидев, как исказилось лицо Канаме, Гин ухмыльнулся, но тут заметил приближающихся с разных сторон Бьякую, Унохану и Маюри.
- Впрочем, из всякого правила есть исключения... Прости, Зараки-тайчо, мне пора.
- С ума сошел, мы еще не закончили... - но Ичимару уже забросил руку Тоусена на плечо и устремился прочь.
- А ну стой!!
- Зараки!! - окликнул его капитан Кучики.
- А тебе-то чего? О сестре давай подумай!
- Зараки-тайчо, будьте благоразумны! - пришла на помощь Бьякуе Унохана.
- Что за черт... - нахмурился Кенпачи. - Ячиру, где ты там?
- Кен-чан не наигрался! - надула губки Ячиру и ткнула пальчиком в сторону Бьякуи. - Бяка - бука!

Тут раздался крик Ичиго: "Вы там как?" Шинигами как по команде оглянулись на Куросаки и тушу Ямми за его спиной.
- Вдруг он все еще жив? - спросила Иноуэ. - Это не надолго, - поправил очки оклемавшийся Исида. - Я заложил там остатки мин против арранкаров...
Два огромных взрыва подтвердили его слова.
- Что за идиот! - скривился Маюри. - Ты уничтожил подопытный материал.
- Думаю, этим я оказал ему услугу, - парировал Исида.

Ренджи вслед за капитаном подошел к едва очнувшейся Рукии. Ашидо сидел возле нее на коленях, низко опустив голову, по лбу стекали капли пота, а плечи время от времени вздрагивали. Ранения, полученные в битве, были слишком серьезны. Он все еще сжимал ее руку. Ох, как это не понравилось Ренджи!.. Он не мог даже объяснить, почему сейчас сжимаются кулаки. "Я идиот, они же в ужасном состоянии!" - пронеслось в голове Ренджи, и он с трудом проговорил:
- Рукия...

- Рукияя!! - заглушил его крик Куросаки.
Ичиго вихрем подлетел к остальным. Рукия со слабой улыбкой взглянула на него.
- Рукия, ты в порядке? И ты... - Ичиго взъерошил волосы и наморщил лоб. - Ашидо, верно?
Ашидо с трудом поднял голову и пристально посмотрел Ичиго в глаза.
- Верно.
Он хотел что-то добавить, но тут в ста метрах от шинигами распахнулся зев Гарганты.
- У вас есть минута! - прогремел голос Урахары Киске, усиленный с помощью кидо. Бьякуя взял сестру на руки. Ичиго и Ренджи помогли Ашидо подняться и дойти до прохода. Узники покинули Лас Ночес вовремя.

В мире живых их встретил Урахара.
- Сенкаймон скоро будут открыты!
- Я останусь здесь, - ответил Ичиго. Иноуэ, Исида и Чад кивнули. Бьякуя повернулся к Ашидо, который опирался на плечо Куросаки, и слегка склонил голову.
- Ты спас мою сестру. Благодарю тебя!
Затем он выпрямился и произнес:
- Кучики Бьякуя, капитан шестого отряда Готей-13.
Ашидо также распрямился, что стоило ему значительных усилий, и взглянул капитану в глаза.
- Киовара Ашидо. Бывший лейтенант... шестого отряда.

Глава 6. Вечер.

С момента возвращения в Общество Душ прошло несколько недель. Но воспоминания о минувшей битве стали лишь острее, теперь, когда не нужно беспокоиться о жизни раненых товарищей. Рукия все чаще и чаще возвращалась мыслями к схватке, случившейся в плену черного купола. Что же там произошло? Пережитое в тот день оставило глубокий след в ее душе, и девушка ощущала, что не сможет справиться с этим в одиночку. Ей нужно было с кем-то поделиться этим. Хотя нет, не с кем-то. Был только один человек, с которым она могла и хотела поговорить об этом. Тот, что пережил этот кошмар вместе с ней. Отчего-то Рукия знала, что другие ее не поймут. Кивнут, встревоженно посмотрят, успокоят, но все равно до конца не поймут ее переживаний. Они с Ашидо виделись часто, но подходящего случая не представлялось. Он был слишком сильно занят. Ведь теперь он стал третьим офицером шестого отряда.

Рукия все сильнее мечтала, чтобы ее отправили в мир живых. Временами она ловила себя на желании втоптать в пол что-нибудь, кричащее "нээ-саан!", или съездить сумкой по чьей-нибудь рыжей голове. В такие моменты лицо озаряла улыбка, но потом становилось тоскливо. Рукия довольно часто ощущала себя лишней в Сейрейтее, и теперь это чувство вновь болезненно обострилось. Ренджи вел себя с ней немного не так, как обычно. Более предупредительный, более напряженный... Разговоры на ничего не значащие темы, виноватые взгляды - все это смущало и выводило Рукию из себя. Отдубасить бы его от души! Но ведь и он сильно занят. Лейтенант шестого отряда, черт бы его побрал...

А чего, собственно, расстраиваться? Сорок лет так жила и дальше проживет. Эх, если бы все так просто... Но назначения все не было и не было. Неужели им там не нужна помощь? Разумеется, Урахара - гений, но все же... Хотя если и пошлют кого, то вряд ли её. Оставалось надеяться, что Ичиго с друзьями появятся здесь. Или удастся, наконец, поговорить с Ашидо. В поместье Кучики тоже жилось не сладко, но уж к этому точно не привыкать. Отношения с братом вовсе не стали душевнее после минувшей битвы. Рукия давно забросила попытки постичь это. Как он может спасать её и каждый раз после этого вести себя так, будто ничего не произошло? А может, для него это лишь исполнение долга? Нет, не может быть. Просто невозможно, и лучше не думать об этом. В конце концом, эгоистично требовать многого от такого человека, как он. Все же он глава клана. И капитан шестого отряда. Ксо...

Нападения Пустых следовали одно за другим. Ежедневные сражения, а если не сражения, то тренировки. Как это странно - вернуться к нормальной жизни, куда, казалось, не было обратного пути. Что это за чувство? Нет, не тоска и не грусть, это другое. Он привыкнет. И чем больше будет сражений, тем скорее это произойдет. Вечерами, если не было вторжений в Руконгай, Ашидо сидел недалеко от казарм и смотрел в небо. Видеть над головой небо - тоже странно. Сотни лет он его не видел. К небу привыкнуть намного легче, оно похоже на старого знакомого, с которым ты вдруг столкнулся после долгих лет разлуки. Ты его помнишь, а он тебя? Вдруг он уже совсем другой человек? Ты тоже стал другим. А может и небо изменилось... Но этого не заметить.

Нападения прекратились так же резко, как и начались. Длительный перерыв или краткое затишье перед новой бурей? Неизвестно, но жизнь в Сейрейтее постепенно вернулась в спокойное русло. Этой передышкой нужно воспользоваться. Такого правила он придерживался всегда: пользоваться любой возможностью. Так проще выжить, да и прожить, наверное. Ашидо давно заметил в глазах Рукии застывшую тревогу, которой не было при их первой встрече. Этому необходимо положить конец, вернуть ее решительность. И сейчас самое подходящее время. В один из вечеров Ашидо разыскал Рукию в лесу недалеко от казарм её отряда.

- Ты часто сидишь здесь в одиночестве?
Рукия замерла, заслышав за спиной знакомый голос. Она и не заметила, как он приблизился... То ли скрыл реяцу, то ли она настолько погрузилась в собственные мысли.
- Наверное, часто... в мирное время.
Ашидо подошел и сел напротив, внимаьельно смотря на нее.
- Ашидо... - внезапно Рукии пришла в голову странная мысль. - Ты, должно быть, не любишь лес?
Она глубоко вздохнула и подняла на него серьезный взгляд. Губы Ашидо тронула улыбка.
- Не беспокойся. Здесь совсем по-другому. Там между стволов сочилась тьма и веяло смертью, а здесь... - он поднял голову к кронам деревьев, - свет заката пронизывает листву. Я чувствую жизнь в этом лесу. К тому же, - его глаза лукаво блеснули, - лес напоминает мне о нашей первой встрече...
- На редкость приятное воспоминание, - усмехнулась Рукия. От напряженности не осталось и следа. Какое замечательное чувство легкости, лишь бы оно не заканчивалось...
- Я хотела спросить тебя... если можешь... что тогда произошло? И я.. я даже не поблагодарила тебя, прости!
- Не говори глупостей, это...
- Это вовсе не глупость!! - внезапно её охватил гнев, и из глаз брызнули слёзы. - Как вы все можете так думать? Брат, а теперь еще и ты! Почему же я должна принимать свое спасение как должное?!
Рукия ошарашенно умолкла, поразившись собственному порыву. Как она могла себе такое позволить? Неужели виновато это пьянящее чувство свободы... Ашидо несколько секунд смотрел на нее, не произнося ни слова.

- Прости меня. Ты права. Но я чувствую, что для меня это долг. Здесь сложно найти грань.
Рукия взглянула на него и внезапно протянула руку. Да что ж такое сегодня творится? Чувство, будто сидит в комнате Ичиго, не иначе. Только там она позволяла себе настолько расслабиться. Ашидо протянул руку в ответ и слегка сжал ладонь девушки.
- Я все равно скажу... Благодарю тебя! За всё.
- Кучики-сан, Вы ставите меня в неловкое положение...
- Что?! Ашидо, ты в своем уме? - Рукия даже закашлялась от неожиданного обращения.
- Скорее всего, да. Хотя, если сосчитать, сколько раз я падал с деревьев в Лесу Меносов..
Двое шинигами весело рассмеялись. Где-то в глубине души Рукия молилась, чтобы этот вечер продлился подольше.

- Ты хочешь, чтобы я рассказал?
- Да, если..
- Хорошо.
Он вытащил из ножен катану и негромко произнес:
- Озаряй, Кохаку но Дара.
Рукия смотрела на слегка преобразившийся меч. Довольно широкое, изогнутое с одной стороны лезвие, ничего более. Ашидо разжал ладонь, сжимавшую рукоять, и протянул девушке меч. Рукия увидела крупный янтарь, вкрапленный в рукоять и выступающий с обеих сторон.
- Одна из способностей Кохаку - реагировать на приближение врага. Чем ближе - тем горячее становится камень. И не важно, он нападает, или же я подхожу к нему. За долгие годы мы стали одним целым, я моментально реагирую на любое изменение. Осязание - все, что у нас было, и благодаря этому янтарю - большего не понадобилось. В Уэко Мундо он не раз спасал мне жизнь. К сожалению, только мне...

Внезапно, в глазах мелькнула давно подавленная боль. Ашидо слегка склонил голову. Он подозревал, что по возвращении это чувство настигнет его. К сожалению, именно сейчас. Рукия поняла: лучшее, что она сейчас может сделать - молчать. Так она и поступила, лишь только крепче сжала его руку. У каждого из них своя боль. Он не смог спасти - она убила. Он еще не знает об этом. А что будет, когда узнает? Не важно. Рукия вдруг ощутила это чувство вновь, как тогда, в куполе. Подбежать, обнять и зарыдать, в глазах уже стояли слезы. Неет, только не это... Такого она никогда себе не позволит, даже сейчас, это же немыслимо. Или..

Прежде чем в голове возникла следующая мысль, она кинулась к нему, плохо соображая. Просто стояла, обхватив шею, и содрогалась от плача, а он крепко сжал её в объятиях.
- Ашидо, я... - он молчал. - Я убила... своего лейтенанта. В нем был пустой, и я убила его. Чтобы защититься.
И всё. Он распахнул прикрытые веки, но не отпустил её, просто продолжал молчать. Так они провели еще несколько секунд.
- Прости себя.
Рукия слегка отстранилась, и взглянула на него огромными фиолетовыми глазами, полными застывших слёз.
- Прости себя, Рукия, ты должна.
- А ты.. себя?
Его глаза посветлели.
- И я.. должен. В прошлом нужно находить опору, а не рушить им свое будущее.
- Тяжело...
- Не то слово.
- Я..
- Ты сможешь. Мы сможем.
- Да.. сможем.
- Темно, пора возвращаться.
- Точно.. Ашидо, спа..
- Кучики-сан, не начинайте...
Рукия улыбнулась. Какой удивительный вечер...

Глава 7. Мгновение.

С того вечера прошло ещё несколько дней. Рукия сидела на краю обрыва на вершине гигантского холма. Плотные ряды деревьев, покрывавшие холм с одной стороны, здесь расступались, открывая вид на бескрайнее море колышущейся листвы. Хорошее это было место. Здесь дышалось привольнее, и на душе становилось легче. К тому же, оно лежало в отдалении от обычных тренировочных полигонов шинигами. А у тринадцатого отряда сегодня не было тренировок.
"В отличие от шестого" - с некоторой досадой подумала Рукия.
Она взглянула на небо. Крупные кучевые облака почти не оставляли места солнцу, но бежали быстро, подгоняемые разгулявшимися в вышине ветрами. Поэтому лучи то и дело прорывались сквозь синеющие разрывы. Неспокойное небо... Но состоянию соответствует в полной мере.

Рукия задумалась об Ашидо, который вот уже который день не шёл из головы. Она вдруг ясно отдала себе отчет в том, насколько он изменился по сравнению с тем, каким был в Лесу Меносов. Она припоминала их первую встречу – несколько жутковато даже. Безмолвный, суровый, сосредоточенный, непреклонный. Ох, кого-то ей это напоминает... Рукия хмыкнула. Эти черты, похоже, и сейчас никуда не делись. Но всё же они как-то сгладились, затушевались, уступая дорогу другим качествам, которым в Уэко Мундо не было места. Живой, порой озорной взгляд, весёлость, а временами даже ехидство. Рукия вспоминала, как пару раз Ашидо отшил Ренджи с его нескончаемыми придиркам во время одной из посиделок у Мацумото, вот забавно было... Кстати о Ренджи... Он тоже менялся, вот только его возросшие угрюмость и сварливость нравились Рукии куда меньше. На ней это, правда, почти не отражалось, но на других – изрядно..

Но сильнее всего Рукии бросалось в глаза другое качество Ашидо – то, которого, по её мнению, ей очень не доставало. Ему нравилось... как-то странно говорить "жить", но пусть будет так. Жить, быть шинигами - суть в том, что он действительно проживал каждое мгновение полноценно. Рукия не могда сказать того, каким образом она понимает это, как и того, почему так происходит. Возможно, он такой от природы, а возможно, добровольное заточение в Уэко повлияло. В любом случае, Рукии, привыкшей к нескончаемым тревогам и ощущавшей их неотъемлемой часть своей жизни, было довольно странно на это смотреть. Если на то пошло, то её вообще было трудно поймать "здесь и сейчас": она то вспоминала, что было, то гадала, что будет. А от общения с Ашидо она чувствовала себя какой-то... более живой, наверное. Да, точно. Подобное она, пожалуй, чувствовала лишь в схватке. А ещё от общения с Ичиго, хотя и несколько иначе. Но не удивительно, это же Ичиго...

– Часто приходишь сюда? – раздался вдруг голос за спиной.
Рукия вздрогнула и одновременно улыбнулась. Как она умудрилась не заметить...
– Хотелось бы чаще, – в тон ответила девушка, вставая и оборачиваясь. – Что ты здесь делаешь? – вдруг строго спросила она.
– Ощущение, будто меня допрашивает сам Кучики-тайчо, – хмыкнул Ашидо.
– Ох, прости! – смутилась Рукия и мотнула головой. – Просто я думала, что у шестого отряда тренировка.
– Всё в порядке, – улыбнулся Ашидо, подходя ближе. Она действительно была, но тайчо прервал её. Его и Ренджи вызвали на собрание капитанов.
–И он не поручил тебе продолжать её? – поразилась Рукия. В голове уже крутилась масса вариантов, один хуже другого.
– Согласен, странно, – нахмурился Ашидо. – Но не волнуйся заранее. Ни к чему ломать голову при полном неведении, скоро всё и так выяснится.... – и он устремил взгляд на бескрайнее море листвы, колыхавшееся вдали. – Понимаю, почему ты приходишь сюда. Хорошее место... Ты не против, если я тоже тут побуду?
– Ну, за умеренную плату... – отозвалась Рукия.
– И на том спасибо, – вздохнул Ашидо, положив катану на землю и опускаясь на колени. – В ногах правды нет. Извини, что прервал тебя.
– Да ничего... – Рукия вновь села на траву рядом с Ашида.
Странно, но его присутствие не мешало, наоборот... Будто этого ей и недоставало сегодня.

– Знаешь, я всё равно не могу не думать, – произнесла она. – Брат никогда не прервал бы тренировку без очень серьёзных причин. А вся наша жизнь ведь только и состоит из таких происшествий. И хотя я знаю, что мы должны владеть своими чувствами, но на самом деле никогда не понимала, как можно оставаться спокойным.
– Нет, ты рассуждаешь, как истинная шинигами, - ответил Ашидо. - Когда-то я считал абсолютно так же. Вся наша жизнь – это сражения и спасение душ. И плох тот воин, который совсем безучастен к этому. А быть спокойным... Просто, проведя сотни лет в Уэко, непрерывно исполняя долг шинигами, и вернувшись сюда, я понял, что в жизнь можно вписать и многое другое. Помимо этого долга.
- Что, например? - спросила девушка внезапно охрипшим голосом
- В моём случае - это ты, Рукия, - чуть улыбнулся Ашидо, разворачиваясь к ней и протягивая руку.

Рукия сначала замерла, невидящим взглядом уставившись в пространство. Медленно, как во сне, она положила сверху свою ладонь. А это и был сон, потому что в реальности так не бывает, она была уверена. Даже ощущение прикосновения не развеяло этого. Затем она вздохнула и посмотрела на Ашидо. Ками, как рекрасно тонуть в этих тёплых, чуть озорных глазах... Совсем, совсем не таких, как в Уэко. И от этого её собственный взгляд засиял, заискрился радостью. Это лучше, чем любой сон, потому что это – реальность.

Ашидо слегка обнял её за плечи, притянул ближе. Провёл рукой по волосам, вплетая пальцы в иссиня-черные пряди. И на мгновение почувствовал, что может забыть. Забыть о вечном напряжении и настороженности, об постоянном ожидании опасности, – обо всём, кроме этих сияющих фиолетовых глаз. Ведь сейчас здесь лишь он, она и простор шумящего леса. Их губы почти соприкоснулись...

– Что здесь происходит?!

Отвратительное ощущение, когда резкая, колючая волна прокатывается по телу с головы до ног, отдавая пульсацией в груди и солнечном сплтении. Рукия резко вздрогнула. Ашидо не шелохнулся. В мыслях он уже ругал себя что было сил. Как можно было настолько утратить бдительность, даже не почувствовать реяцу? В Уэко он был бы уже мёртв. Но в Уэко и подобной ситуации невозможно было представить

– Рукия, что происходит?! – окрик за их спинами повторился, но уже ближе.
"Ренджи, откуда ты взялся..." – в панике подумала Рукия.
Ашидо, помрачнев, отстранился от неё. Затем взял катану, неспешно поднялся и повернулся навстречу приблизившемуся лейтенанту. Тот уже сумел кое-как обуздать свою ярость.
– В чем дело, Абарай-фукутайчо? – ровным голосом спросил Ашидо.
Есть надежда, что он просто сообщит новости с собрания.
- Что Вы себе позволяете, третий офицер Кано? - процедил Абарай.
Надежда не оправдалась.
- Разве я совершаю что-то недозволенное?
Рукия в оцепенении стояла рядом с Ашидо, слушая этот "обмен любезностями". Ституация чертовски сложная. Да и вопрос закономерный. Но Ренджи в данный момент было плевать.
– Именно, недозволенное. Отойди от неё. Это приказ.
– Ренджи, ты что! – крикнула пришедшая в себя Рукия, но Ашидо жестом прервал её.
– Боюсь, не могу подчиниться, – глухо ответил он.
– Тогда я заставлю тебя... – прошипел Абарай, принимая боевую стойку. Столько лет надеяться на взаимность... И смотреть, как последняя надежда тает... Невозможно.
– Рискни, – ответил Ашидо, в свою очередь отбрасывая формальный тон. Проведя столько лет в Уэко, он, черт побери, заслуживает счастья. И где-то глубине души ему было жо боли жаль того прекрасного, сияющего мгновения.... навсегда разрушенного тем, кто на это счастье покушается.
– Реви, Забимару!
– Озаряй, Кохаку но Дара.
– Прекратите!! – завопила Рукия, но её крик потонул в скрежете и звоне схлестнувшихся лезвий.

Глава 8. «Тренировка».

Ожесточенная ярость вновь затопила разум Ренджи, и он неистово наносил удар за ударом, будто перед ним был арранкар, а не офицер родного отряда. Ашидо, в отличие от лейтенанта, об этом не забывал, поэтому больше оборонялся, за что вскоре и поплатился: очередным мощным ударом Забимару вспорол ему плечо. Рукия вскрикнула, а новый удар уже отшвырнул Ашидо и впечатал в широкий ствол ближайшего дерева. Сплюнув, Абарай двинулся к нему. Ашидо с усилием поднялся, но тут же снова опустился на колено, закусив губу от боли: удар был слишком силён. Кровь багрила руку, текла из рассеченного виска. Проклятье... Если бы он только сейчас сражался с Пустым, как это уже много тысяч раз происходило в Лесу Меносов, – всё было бы иначе. Он бы уже стёр противника с лица земли. Но сейчас он не мог быть безжалостным. И это грозило поражением.
– Сдавайся, – бросил приблизившийся Абарай.
Ашидо метнул на него злой, пронзительный взгляд из-под взлохмаченных волос, вымазанных в запёкшейся крови.
– Рано ещё... – выдохнул он.
– Ха? – скривился в усмешке Абарай и взмахнул свободной рукой. – Да ты же на ногах не стоишь!
– Джюши!
Волна смолы, сорвавшаяся с изогнутого лезвия Кохаку, мгновенно припечатала запястье потерявшего бдительность лейтенанта к точке пространства. Ашидо, даже обращая меч в шикай на тренировках, никогда до сих не пользовался его техниками.
– Что за чёрт! - округлились глаза у Абарая, попробовавшего освободить руку.
– Как собираешься обороняться? – криво ухмыльнувшись, спросил Ашидо, срываясь с места и нанося огромной мощи удар. Ренджи парировал, но инерция была слишком сильна. Он почувствовал, как скованный сустав выкручивает. Ашидо отскочил, и новая волна янтарной смолы обездвижила ногу Ренджи, и тотчас же клинок Кохаку полоснул по беззащитному бедру. Ситуация, и без того тяжелая, принимала совсем скверный оборот. Сам не заметив этого, Ашидо подошел слишком близко к черте, которая отделяла его от потери контроля.

– Хватит... – уже не кричала, а шепотом причитала Рукия, ошарашенная стремительно развернувшейся схваткой. По щекам текли слёзы. Но больнее самого сражения её било исступленное состояние, в котором пребывали оба шинигами. Она никогда не видела их такими, даже Ренджи, которого она знала столько лет. Что уж говорить об Ашидо! И это всё из-за неё... Эта мысль буквально подбросила её, встряхнула, придав ясность мыслям. Если Ренджи сейчас использует банкай – а больше ему ничего не остаётся – то Ашидо придётся ещё хуже... Владеет ли он банкаем, Рукия не знала. Но едва ли… Нельзя допустить, чтоб дошло до этого! Рукия схватила катану. Если бы только они хоть на мгновение разошлись, чтоб создать стену льда между ними, это бы их отрезвило...
– Маэ, Соде ни Сираюки!
Но поздно. Ренджи наконец удалось отшвырнуть от себя Ашидо, и одновременно с ней он рявкнул:
– Не стоит меня недооценивать! Банкай!

Мощная вспышка реяцу смела смоляные оковы, и уже через пару секунд Ренджи стоял среди рассеивавшихся клубов пыли, окруженный кольцами собственного занпакто.
– Хихио Забимару...
Только сюнпо спасло Ашидо от молниеносного нападения костяного исполина, которое ему бы ни за что не удалось парировать. Что же, уклоняться от сотен Серо не легче. Однако бесконечно убегать нельзя. Забимару возник с неожиданной стороны, и Ашидо не успел увернуться. Он подставил катану, но не смог сдержать натиска гигантского занпакто. Раненую руку словно обожгло огнём, из горла вырвался крик, удар в спину выбил дыхание. Через несколько секунд Ашидо, с трудом обретя способность соображать, обнаружил, что лежит на земле, а над ним завис Забимару.
– Сдавайся, Менос тебя дери!! – свирепо выкрикнул Абарай.
– Уж лучше он, чем ты... – выдавил Ашидо, чудовищным усилием воли заставляя себя подняться.
– Ах, так... – исказилось лицо лейтенанта, и он занёс руку, сжимавшую рукоять. Эта атака станет последней...

– ЭЙ, ВЫ ЧТО, СДУРЕЛИ?!!!

Этот голос мог принадлежать лишь одному человеку. Куросаки шунповал по склону прямиком к ним, а где-то позади слышалась реяцу Орихиме. Трое шинигами будто оцепенели.

– Что вы вытворяете?! – тем временем разорялся Ичиго, материализовавшийся наконец на вершине холма. – Рукия, Ренджи, и... ээ... – Ичиго осёкся, вопросительно взглянув на третьего участника переделки.
– Ашидо, – отрывисто напомнил своё имя шинигами, возвращая меч в обычное состояние и тяжело опускаясь на землю. Ренджи, мрачнее грозовой тучи, вслед за ним также вышел из банкая.
– Ну же, что случилось?! – обратился Куросаки прямиком к Рукии. Она выглядела так изможденно, будто не спала по меньшей мере месяц.
– Тре... ни... ровка... – пролепетала Кучики под этим суровым, пронизывающим взглядом. Она никогда бы не подумала, что Ичиго умеет так смотреть...
– Тренировка? – отвисла челюсть у Куросаки, и он бросил красноречивый взгляд на ранения Ашидо и Ренджи. Тут наконец подоспела Орихиме. Последнее слово Рукии она слышала. Иноуэ бросила взгляд на лицо девушки, на её распухшие от слёз глаза и дрожащие руки, ещё сжимавшие белоснежную рукоять меча, на только что сражавшихся мужчин – и безошибочно поняла всё, во что не въехал прямолинейный Ичиго. И лучше ему не объяснять.
– Куросаки-кун, погоди, сначала нужно оказать первую помощь, – решительно заявила она, и в тот же момент золотистый купол Рикки накрыл всех присутствующих, устраняя следы происшествия. После войны силы Орихиме, как и многих других, значительно окрепли. Через несколько минут дело было сделано.

– Спасибо, – Ашидо провёл ладонью по исцеленному плечу. – Удивительный дар.
– Нне.. не стоит... – смущенно всплеснула ладонями Иноуэ, но тут Ичиго снова понесло.

– Так значит, тренировка? На добивание, судя по всему? Рукия, что на вас нашло?
– Куросаки-кун, – перебила его Иноуэ. – Ты что, не видишь, в каком состоянии Кучики-сан? Ей нужно прийти в себя.
– Ээ... Ну ладно, раз ты так считаешь... – озадачился Ичиго и переключился на Ренджи. – Тогда, может, ты меня просветишь? Похоже, это Бьякуя опять учудил. Ни на секунду нельзя Общество Душ покинуть! Отправлюсь сейчас к нему и выскажу всё, что думаю о его методах тренировок!
– Даже не вздумай!! – Абарай поймал за плечо уже приготовившегося уйти в шунпо Ичиго. – Ты повыступаешь и свалишь, а отдуваться нам. Меня больше интересует, как вы здесь оказались. Кстати, спасибо огромное, Иноуэ!
Параллельно он перекинулся хмурым взглядом с Ашидо. На краткий миг они оказались на одной стороне. Сражение между офицерами одного отряда, да ещё отряда Кучики Бьякуи... Было очевидно, что это должно навсегда остаться в тайне.
– Нас вызвал Укитаке-сан и предложил отправиться в эти места. Объяснять ничего не стал, – тем временем отвечал Ичиго, а Иноуэ кивками подтверждала его слова.
У Рукии на душе чуть потеплело. Укитаке-тайчо... Разумеется, он чувствовал, что с ней что-то происходит, даже если и не догадывался о причинах. Или догадывался... В любом случае, его проницательность и принятое им решение оказались как нельзя более кстати. Ичиго помог остановить это безумие, а благодаря помощи Иноуэ никому ничего не придётся объяснять... Рукии вдруг снова стало горько. Если бы только и из сердца можно было стереть следы, которые оставил сегодняшний день. А ведь он ещё не закончился… Орихиме с тревогой взглянула на подавленную девушку. Ичиго опять ничего не заметил. Он стоял, задрав голову, и смотрел в небо, где сгущались грозовые тучи.
– Сейчас хлынет... Если ни у кого больше нет желания потренироваться, предлагаю всем отправиться восвояси. Иноуэ, думаю, мы тоже вернёмся.
Никто не счёл нужным спорить.

Глава 9. Дождь.

– Абарай, ты чего такой кислый? – спросил Иккаку, откупоривая бутылку саке. Вечером у Мацумото собралась обычная тёплая компания.
– Всецело потому, что ты слишком медленно разливаешь, – заставил себя ухмыльнуться Ренджи. Не до шуток и улыбок ему было. Он бы с радостью уничтожил сейчас парочку-другую Пустых, но, к сожалению, именно сегодня всё было тихо. Ни учебной тревоги, ни настоящей, а жаль.
– Нет, Ренджи, ты действительно сегодня что-то сам не свой, – поддержала тему Мацумото, отчего лейтенант мысленно чертыхнулся. Какие-то они сегодня не в меру внимательные, на редкость не вовремя.
– По правде говоря, Кучики-тайчо был не в духе, нам всем сегодня крепко прилетело, – почёл за лучшее соврать он. Хотя, почему соврать, такая отговорка сошла бы за правду в абсолютном большинстве случаев.
– То-то я гляжу, что Ашидо нет, – понимающе кивнул Кира, пригубив напиток. Абарай помрачнел. Уж он-то знал истинную причину его отсутствия: не сильно-то захочется распивать со своим соперником саке после определённых событий.
– Наш тайчо тоже был сердит после собрания капитанов, – улыбнулась Мацумото.
– Не похоже, чтобы тебя это сильно беспокоило, – в тон ей ответил Ренджи, радуясь, что они поверили. Разговор перешёл на другие темы. Поглощая саке порцию за порцией, Ренджи постепенно перестал принимать участие в беседе, углубившись в свои мысли. А содержание этих мыслей было совершенно понятно. Они были переполнены болью и сожалением.
– Эй-эй, Ренджи, ты что-то приналёг, – вдруг встревоженно заметил Хисаги, буквально в воздухе останавливая руку Абарая, собиравшегося сделать очередной глоток.
– Не более, чем обычно, – раздраженно отозвался Ренджи, обведя присутствовавших захмелевшим взором, и сделал попытку вырвать руку, но успехом она не увенчалась.
- Так, товарищ лейтенант, пора на воздух, - решительно заявил Иккаку. – Что-то ты слишком быстро опьянел, даже странно для тебя.
– Пошёл ты, Мадараме, – махнул свободной рукой Ренджи, но не стал упорствовать. Скорее он сделал это инстинктивно, почувствовав, что уже не владеет в полной мере своими мыслями и словами и, чего доброго, через некоторое время может выложить как на духу свои сегодняшние злоключения.
– Удачно отоспаться, – махнула ему вслед Мацумото, и тёплая компания продолжила не менее тёплый вечер.

Тем временем Ашидо сидел на пороге бараков шестого отряда и смотрел на сгустившиеся в небе тучи. То и дело глухо грохотало где-то вдалеке. Дождь, который давеча пророчил Ичиго, до сих пор не пошёл, но не приходилось сомневаться: осталось недолго. Перед мысленным взором, заслоняя небо, крутились картины уходящего дня. Всё произошедшее сегодня было глупостью, мальчишеством по сути, но многое говорило. Обо всех говорило, и о нём в том числе. Не так уж много найдётся причин, по которым он мог бы совершить глупость. Ашидо опёрся спиной о стену, и взгляд его немного просветлел. Рукия… Лицо озарила лёгкая улыбка. Не ради ли неё, в конце концов, он вообще покинул Уэко Мундо? Интересно, что она сейчас делает? Неожиданным ответом для него стала мелькнувшая неподалёку реяцу девушки. Но она не стала приближаться, напротив – её путь, очевидно, лежал сейчас не к нему. Почему-то Ашидо это встревожило, хотя ни одной веской причины в голову не пришло.

Ренджи вышел на улицу и некоторое время брёл, пока не отошёл подальше от бараков десятого отряда. Только тут он обратил внимание на летящие с неба капли. Дождь, почти незаметный ещё полчаса назад, стремительно усиливался. Ренджи тяжело опёрся рукой о ствол ближайшего дерева, машинально стянул повязку с намокших волос и подставил лицо упругим струям. Дождь... Как хорошо, что он идёт. Мысли предательски путались в хмельном дурмане, но от этого было только хуже, ведь они не могли больше заглушить тоску, которая тихо подтачивала его весь вечер. Лишь одна мысль высвечивалась ярко: слава ками, что из-за стекающих по лицу капель никакой случайный прохожий не сможет различить его слёз. Пусть текут, черт побери, пока никто не видит. Невозможно больше давить в себе отчаяние от собственной беспомощности. И сегодня он так поступил именно от отчаяния. Ведь эту проклятую ситуацию уже не переломить, сегодня всё стало абсолютно ясно, и исчезла последняя надежда. Если бы только можно было впустить дождь внутрь, чтоб он вымыл всю горечь из сердца. Какого же чёрта всё так обернулось?! И только больнее становится от понимания, что впереди ещё долгая жизнь... и ничего не изменится.

– Ренджи... – раздалось позади. Абарай не шевельнулся: он заметил её реяцу несколькими секундами раньше. Рукия ещё не успела промокнуть: видимо, она совсем недавно покинула поместье Кучики.
– Что ты хочешь? – безразлично спросил лейтенант, не оборачиваясь.
– Прости меня... – еле слышно шепнула Рукия сквозь шелест дождя.
– За что? – немного помедлив, ответил Ренджи и горько усмехнулся. – Разве ты виновата в чём-то?
– Никто не виноват... – поникшим голосом отозвалась девушка. – Просто всё так глупо сложилось... Прошу, не переживай...
– Не переживай?! – вдруг почти крикнул Ренджи и мгновенно обернулся, чем заставил Рукию резко вздрогнуть. – Что ты несёшь... – и его голос сорвался, то ли от слёз, душивших его, то ли от сильного опьянения. Он пошатнулся и поспешил вновь опереться о дерево. – Ведь я сегодня чуть не убил его... чуть не убил офицера своего отряда, Рукия, это нормально?!! Как я мог только... Что ты сделала со мной...

Рукия стояла, дрожа от его крика и не зная, что сказать, как поступить. Лейтенант вновь пошатнулся, и ему пришлось опуститься на землю. Кучики пересилила себя и подошла, но нужные слова по-прежнему не приходили. Вдруг Ренджи рванулся и резко дёрнул её за руку. Девушка, не ожидавшая этого, потеряла равновесие, а через долю секунды Ренджи уже сжимал её в объятиях, одной рукой обхватив за талию, а вторую запустив во влажные от дождя тёмные волосы. Но Рукия оцепенела даже не от этого, а от выражения глаз, смотревших на неё. В них плескались отчаяние и упорно не желавшая угасать надежда, а ещё страсть, обжигающая страсть, не сдерживаемая сейчас доводами рассудка. Окончательно сразило внезапно пришедшее понимание, которое ускользало многие годы: что он не только друг, не только боевой товарищ, но в первую очередь мужчина, который сейчас больше всего на свете желает её... Горячая волна захлестнула изнутри, с губ сорвался чуть слышный стон, но, в отличие от одурманенного Ренджи, её рассудку ничто не мешало сопротивляться инстинктам. Тело говорило «да», разум – «нет», и от этого она просто оставалась неподвижной, в каком-то даже страхе ожидая, в чью пользу разрешится эта внутренняя борьба. Только чувства безмолвствовали. Ренджи чуть прикрыл глаза, и тут разум дрогнул. Рукия уже почти почувствовала вкус поцелуя… но ничего не произошло.

Ренджи отвёл взгляд и отпустил её, а сам, отбросив со лба пряди намокших волос, опёрся спиной о ствол дерева и недвижным взором уставился куда-то в пространство. Рукия поднялась, да так и стояла рядом, молча, не понимая ни его, ни себя.
– Ты любишь его? – вдруг произнёс лейтенант. Девушке показалось, что её оглушил треск грома, а это был просто вопрос.
–Ч..что?
– Любишь? – повторил Абарай.
– Я... я не знаю, Ренджи.
– По-моему, там, на вершине холма, ты знала... Ведь ты смотрела на него совсем иначе, чем на меня.
Рукия не ответила. Что тут ответишь? Ренджи тяжело вздохнул:
– Пожалуйста, прости меня... за сегодняшнее.
– Ренджи, да что ты, как я вообще могу...
– Рукия, уходи.
– Уходи?.. Нет, Ренджи, я...
– Прошу, оставь меня одного, – с нажимом повторил просьбу Абарай, и лишь на слове «одного» его голос чуть задрожал. Как хорошо, что идёт дождь...

Рукия не стала настаивать и, понурившись, двинулась прочь. Она осталась в неведении относительно того, что всю эту сцену Ашидо наблюдал от начала и до конца. Вот уж у кого навык сокрытия реяцу был отточен до такого автоматизма, что никакое смятение не могло ему помешать. А смятению было отчего возникнуть, ведь совсем не ожидал он увидеть всего этого, когда двинулся вслед за Рукией. И ответ девушки на последний вопрос Ренджи он слышал очень хорошо. Рукия скрылась из виду, и Ашидо в несколько шагов сюнпо вернулся к казармам своего отряда. Сейчас назвать его взгляд светлым было никак нельзя. «Я не знаю, Ренджи…» Эти слова не желали уходить из головы и одновременно не желали в ней укладываться. Как можно не знать? Нет, можно, конечно, но это никак не вязалось с теми прекрасными мгновениями, которые они сегодня утром пережили перед вмешательством Абарая. Ведь прав был он, когда говорил «там, на вершине холма, ты знала», тогда и у Ашидо не возникло никаких сомнений, что его чувства взаимны. Что же теперь случилось? Неужели он ошибся в ней? Он ведь видел её реакцию на объятия лейтенанта: она не сопротивлялась, не пыталась вырваться… Ренджи сам её отпустил. А если бы не отпустил – что бы тогда произошло? Нет, бред, хватит! Ашидо тряхнул головой и попытался прогнать угнетающие картины, но сомнение уже начало точить сердце. «Возможно ли, что где-то в глубине души она на самом деле хотела этого, а её чувства ко мне поверхностны?» Проклятье, было бы неудивительно, ведь, насколько он успел узнать, Рукия и Ренджи дружат с детства: ну, и что мешает тлеющей симпатии вдруг окрепнуть? А он, Ашидо, просто послужил катализатором этому процессу. Ками, как цинично, словно Куроцучи шепчет на ухо... Но так похоже на правду… горькую правду. «А я просто наивный идиот!» Ашидо ревновал, безумно ревновал, и ничего не мог с этим поделать. Мелькнула шальная мысль: а ведь сейчас он понимает Абарая. Не исключено, что, поменяйся они волею случая местами, там, на холме он поступил бы точно также. Вот и называй теперь это «мальчишеством» – увы, всё куда серьёзнее. Правда, чуть теплилась надежда, и весьма разумная, что всему этому найдётся иное объяснение, но уж слишком тусклой она была по сравнению с пламенем ревности. Что люди, что шинигами – худший вариант развития событий почему-то зачастую кажется самым правдоподобным.

Глава 10. Слёзы.

Рукии брела, не разбирая дороги, и ей было невыносимо больно. По сравнению с этим схватка на холме сейчас казалась каким-то далёким сном. Она ненавидела себя за то, что причиняет такие страдания близкому другу. И ради чего? «Любишь?» – эхом раздался в голове вопрос Ренджи. Почему-то Рукии было страшно думать над этим, даже прикасаться мыслями. Она боялась обоих возможных ответов, каждого по своей причине. Но кроме этого Рукия стыдилась того, что почувствовала, находясь в объятиях Ренджи. Ей казалось, что тем самым она предала Ашидо. "Ведь я уже почти хотела, чтобы Ренджи..." Нет, стоп, стоп! Рукия и сама остановилась, пытаясь унять эти мысли. Неужели Ренджи для неё больше, чем друг? А если так, то получается, она и его обманывает? Себя обманывает? Ками-сама, как всё сложно... Ну вот, опять. Опять она пытается справиться со всем сама. Бывают ситуации, когда даже самые лучшие привычки мешают, а про эту привычку и вовсе сложно сказать, насколько она хороша. Рукия очень сожалела, что Иноуэ ушла вместе с Ичиго: было видно, что девушка поняла ситуацию. Возможно, Рукии стало легче, если бы они поговорили. Иноуэ добрая и внимательная, она бы помогла разобраться во всей этой мешанине чувств. Возможно, они бы даже что-нибудь придумали вместе... Но толку теперь думать об этом. Сейчас ей оставалось пойти только к Ашидо – или так и мучиться в одиночку. Немного поколебавшись, Рукия выбрала первое. Ей даже стало чуть легче от этого решения: верилось, что рядом с Ашидо она успокоится и во всём разберётся. И ещё... Рукия вспомнила его взгляд на холме, его нежные прикосновения. Вот от чего нет ни стыда, ни горечи, одно лишь воспоминание словно исцеляющим светом проливается на израненное сердце. Рукия приободрилась и поспешила к казармам шестого отряда.

Дождь окончился. Ашидо в одиночестве сидел всё там же, на крыльце бараков, склонив голову. С намокших волос скатывались редкие капли: очевидно, он тоже побывал под дождём. Смутное предчувствие кольнуло и ушло раньше, чем Рукия успела его осознать. Но она почувствовала внезапную робость. Нет, она уже совсем не уверена, что хочет с ним говорить. Но поздно, не разворачиваться же теперь и уходить, это выглядело бы на редкость глупо. Девушка медленно приблизилась и остановилась, боясь что-либо произнести. Тут Ашидо поднял голову, взглянув на неё, и Рукия впервые за этот день по-настоящему испугалась. Во время схватки она до конца верила, что разум возьмёт над дерущимися шинигами верх или же она сможет их остановить. Реакция Ренджи, как бы тяжело она ни отразилась, была всё же предсказуема. Но взгляд Ашидо –недоверчивый, мрачный, даже злой – просто выбил её из колеи. Что за перемена произошла за считанные часы, почему?!

Рукия прерывисто вдохнула. Ашидо смотрел на неё всё тем же прокурорским взглядом, молчание затягивалось. Наконец девушка решилась нарушить его.
– Ашидо, я...
– Не знаешь, стало быть? – перебил её шинигами.
– Что? – тихо переспросила Рукия, внутренне холодея.
– Ты верно всё поняла, не притворяйся, – жёстко произнёс Ашидо, поднимаясь. – Я видел вас.
Рукии показалось, что она сейчас упадёт, но странно: этого не случилось.
– Идём внутрь, там никого, – бросил Ашидо и первым вошёл в раздвинутые сёдзи. Рукия на негнущихся ногах вошла следом, даже не видя ничего перед собой. Перед глазами проносилась сцена с Ренджи – со стороны, так, как мог бы видеть её Ашидо – и это наполняло ужасом. Если уж она переживает от двусмысленности, то что он-то подумал? Ашидо не стал испытывать её терпение.
– Скажи, зачем ты обманывала меня? – горько спросил он. – Зачем ты проявляла ко мне... всё это? Зачем отвечала, зачем заставила надеяться? Лучше бы ты сразу всё сказала... Объясни же мне!
Рукия молчала, уставившись в стену. Ашидо внимательно посмотрел на неё.
– Почему ты не вырвалась из его рук?
Рукия продолжала молчать, обхватив запястье одной руки второй ладонью и сжав до белизны.
– Может быть, правильный ответ на тот вопрос – «нет», Рукия?
Молчание.
– Понятно, – чуть помедлив, произнёс Ашидо. – Что ж, извини, что я принёс в твою жизнь столько неприятностей. Завтра я вернусь в Уэко Мундо.

«Мы не должны лить слёз».

Мы не должны лить слёз?

– Нне... могу... больше... – вдруг шепнула Рукия. Словно какая-то пружина сломалась внутри, не выдержав натяжения. Не на кого больше рассчитывать. Она выдохнула, опустилась на колени, и слёзы потекли сами, сначала беззвучно, но уже через несколько секунд Рукия сидела, вцепившись пальцами в пол и содрогаясь от рыданий. Почему, почему она может держать лицо при ком угодно: при брате, при Ренджи – но при нём не может?! В который раз... А может, просто у всякого предела есть свой... предел? Её предел сломан. Пошло всё к чёрту...
– Прости, – рыдала Рукия, не зная, шепчет она или кричит: она не слышала себя. – Прости меня, ради всего святого... я не хотела... Я так запуталась... Я не хочу, чтоб вы дрались... ничьей боли... мне... так жаль... Ренджи... – её речь прерывалась судорожными вдохами, рыдания не унимались. – Ашидо, прости... пожалуйста... останься... – остальных слов было уже не разобрать, Рукия просто плакала, а вместе со слезами уходило всё напряжение минувшего дня, и даже больше – всех тех ограничений, которых она придерживалась долгое время.

Ашидо стоял как громом пораженный, медленно осознавая, что он только что натворил. Ками, нет, тогда он не был идиотом... Это сейчас. Моралистом себя возомнил... А то, что она металась между двух огней, то, что она переживала за обоих, то, что чувствовала себя виноватой, когда они подвергли свою жизнь опасности, не задумавшись о ней... То, что она, в отличие от них обоих, вообще не думает о себе, зато думает о них... Как он мог всё это проглядеть? Как он мог усомниться в ней? А уж его последняя фраза... Что на него нашло?! Он не достоин Рукии после этого...

(От автора: да, третий офицер Кано, это Вам не Адъюкасов в лесу мочить *trollface*)
(От беты: Ками, даже я в людях разбираюсь лучше. *facepalm*)

– Рукия... – растерянно произнёс Ашидо, опустившись рядом на колени. Прикоснуться к ней он не решился.

Рыдания, наконец, начали стихать. Рукия уже не плакала, только тяжело дышала, упершись ладонями в залитый слезами пол и не поднимая головы. Мысли постепенно прояснялись. Что ж, пускай. Пусть все отвернулись. Она – Кучики. То, что её брат обычно говорит про гордость клана, – не пустой звук, это тот стержень, который им помогает в тяжелые времена. Он и ей сейчас поможет. А то, что тут было минуту назад, то, что она просила прощения, стоя на коленях... Унизительно? Ничуть. Унижаются те, кто изначально не имеет сил, а сильные признают то, что у них внутри, поднимаются и идут дальше.

– Рукия... – до неё, наконец, дошёл звук голоса Ашидо. Она подняла голову. Взгляд Ашидо был преисполнен сожаления. А ещё он снова был тёплым, как раньше. Но внутри ничего не отозвалось, абсолютно никаких чувств, глухо.
Ашидо наконец взял её за руку.
– Рукия, ты сможешь простить меня за все мои слова?
Тихо. Абсолютно пусто внутри.
– Позже... – одними губами ответила девушка, поднимаясь с колен и выпрямляясь.
– Куда ты пойдёшь? – с тревогой спросил Ашидо, поддержав её.
– Домой.
– Я помогу тебе...
– Нет, – голос Рукии был всё так же тих, но рука резко взметнулась, преграждая Ашидо путь. – Не нужно. Я сама.

И она, собрав последние силы, ушла в сюнпо, оставив Ашидо наедине с горькими раздумьями. Впрочем, не совсем одного, постепенно начали подтягиваться на ночлег другие офицеры шестого отряда.

Глава 11. Семья.

Бьякуя, уже приготовившийся ко сну, вдруг заметил, как рядом с домом возникла реяцу сестры. Рукия вернулась – хорошо. Но вот только что-то не в порядке, какое-то странное ощущение от её реяцу, слишком слабое для неё и будто изорванное. Она ранена?! Нет, что-то другое. Проследив реяцу, Бьякуя понял, что Рукия уже в своей комнате. Необходимо пойти и проверить, в каком она состоянии, ведь он, как глава клана, несёт ответственность за всё, происходящее с членами семьи. Дойдя до комнаты сестры, Кучики-тайчо остановился у полуприкрытых сёдзи, прислушался, а потом заглянул в комнату. Рукия лежала на футоне прямо в форме шинигами и спала беспробудным сном. Занпакто лежал неподалёку. Едва добравшись до комнаты, она тут же отключилась: на большее энергии уже не хватило. Бьякуя нахмурился и аккуратно, чтобы не разбудить сестру, подошёл к футону. Мягкий свет кидо зажегся в ладони, и Кучики, опустившись рядом с футоном на колени, взглянул на лицо сестры. Высохшие дорожки слёз на щеках, распухшие глаза, на ресницах ещё дрожали редкие капли. Дыхание Рукии порой прерывалось судорожными вздохами, как бывает с человеком, который только что отчаянно рыдал.
Увиденное заставило Бьякую на мгновение замереть. Он никогда – никогда, даже когда отправлял сестру на казнь, даже когда рассказывал ей тайну её рождения, – не видел слёз на её глазах. Она была Кучики, в конце концов. Что же могло с ней случиться, ведь это, очевидно, был не бой? Бьякуя не знал. Он вдруг почувствовал глубокое сожаление. И потому, что Рукия, которую Хисана оставила на его попечение, так несчастна сейчас. И потому, он что не знает причин. Да и просто: легко ли брату видеть слёзы на глазах сестры?

Рукия спала всё так же крепко. Очевидно, она вернулась совершенно измождённой. Бьякуя устремил своё внимание на следы чужих реяцу. Доминировала реяцу Иноуэ Орихиме: она была в Обществе Душ сегодня? Реяцу исходила от всего тела: значит, Рукия была под щитом Рикки, интересно. Возможно, Рукия всё-таки была ранена. Но теперь уже не узнать, ведь реяцу врага начисто стирается воздействием Рикки. Второй по величине была реяцу Ренджи, и тоже от всего тела. Предположим, что Ренджи нёс её к Иноуэ Орихимэ… Нелогично, тогда бы следы его реяцу также стёрлись после лечения. Нёс после? Не исключено. Но зачем, ведь она уже была здорова. Да и слёз на её щеках это не объясняло. Что ещё может быть? Следующая мысль, пришедшая в голову, заставила Кучики-тайчо грозно сверкнуть глазами, но он её тут же отбросил. Во-первых, Рукия умеет за себя постоять, во-вторых, уж своего лейтенанта он знал. Если Ренджи и нравилась Рукия – он бы ничего лишнего себе не позволил. Хотя бы даже из страха перед капитаном. Отпадает. Просто обнял её? Вариант. Но слишком сильный след, Абарай был в каком-то… сильно повышенном эмоциональном состоянии. Или пьян. Или и то, и другое. Безобразие. А слёзы? Ладно, разберёмся. Так, что ещё? Реяцу Ашидо, очень интересно… Следы реяцу были на левой руке – очень похоже на то, что он поддерживал её за руку. Только опять же, это не укладывалось в предыдущую схему: зачем поддерживать Рукию после лечения Иноуэ? И слёзы-то откуда? Бьякуя помрачнел. Последней находкой был даже не след, а лёгкий флёр реяцу Куросаки Ичиго. Ну, с ним-то достаточно просто постоять рядом. Видимо, так и было. Но какого чёрта он здесь сегодня забыл?! У Бьякуи медленно, но верно сложилось ощущение, что он не знает чего-то существенного. Того, что ему точно положено знать, коли Рукия дошла до такого состояния.

Что ж, план действий был создан тут же. Во-первых, поговорить с Ренджи: от него добиться ответа будет проще всего. Во-вторых, поговорить с Рукией. Хотя… Бьякуя почувствовал неуверенность. Пусть он и глава клана, но… Что он ей скажет? «Я обследовал тебя на предмет следов чужих реяцу, пока ты спала»? Как-то цинично. На Куроцучи смахивает. Хм. Пусть даже спросит – ответит ли она? Не начнёт ли врать? Да и, по большому счёту, сначала нужно привести сестру в нормальное состояние, вот это точно его долг. Но как это сделать, не зная причин? Замкнутый круг какой-то. Бьякуя задумался. Что ж, не можешь сам – делегируй ответственность. Одного человека, который может привести Рукию в порядок, он точно знал, – это временный шинигами. Тому и причин знать не нужно: он ходячий источник энергии. После заданий в Генсее Рукия всегда очень бодрая, оживлённая, словно набравшаяся новых сил. Решено. Завтра он согласует всё с Укитаке и отправит её на задание в Мир Живых. Хотя бы даже просто для отслеживания Пустых. Только необходимо отправить с ней кого-то, с её-то привычкой попадать в истории. Первым, кто пришёл в голову, был Ренджи, но в свете последней информации Бьякуя отклонил этот вариант до выяснения обстоятельств. Ашидо? А вот это подходящая кандидатура. Во-первых, он достаточно силён, во-вторых, один раз он ей жизнь уже спас. Тоже решено. Ну, худо-бедно разобрались. Бьякуя ещё раз взглянул на Рукию, уже больше не вздыхавшую во сне и теперь просто мирно сопевшую. Он положил Соде но Сираюки ровно рядом с футоном, затем прикоснулся ладонью к голове девушки. Чуть влажные волосы – попала под дождь сегодня. Бьякуя немного выправил её реяцу и, едва заметно улыбнувшись, поднялся и вышел. Вместе с ним из комнаты целиком исчезло ощущение его реяцу: Кучики-тайчо умел не оставлять следов.

Проснувшись утром на час позже обычного, Рукия недоуменно огляделась вокруг. Бывает так, что в первые секунды после пробуждения напрочь забываешь события прошедших дней, и только некое тревожное чувство, что что-что не в порядке, заставляет тут же обратиться мыслями к прошлому и отыскать причину. Вспомнив вчерашний день, Рукия тяжело вздохнула. Заметив, что уснула в форме шинигами, она взглянула на лежавший рядом с футоном Занпакто. Надо же, как ровно она его положила, а ведь показалось, будто просто швырнула как попало. В целом, самочувствие было довольно бодрым, даже удивительно. Поистине, здоровый сон без сновидений творит чудеса.

Влетевшая в окно адская бабочка принесла известие о том, что её вызывает Укитаке-тайчо. Торопливо приведя себя в порядок, Рукия покинула поместье и уже скоро стояла перед капитаном, готовая выслушать указания.
– Доброе утро, – доброжелательно, как и всегда, приветствовал её Укитаке. – У меня для тебя задание. Мы с Кучики-тайчо согласовали решение отправить тебя в Мир Живых для охраны Каракуры от Пустых. Также с тобой отправится Ашидо. За последнюю неделю на город было слишком много нападений. И, хотя Ичиго-кун с друзьями пока благополучно справляются, мы должны быть готовы к худшему.
Выслушав капитана, Рукия решила, что, наверное, она вчера простудилась под дождём, и теперь у неё закладывает уши.
– Извините, Укитаке-тайчо, я не так расслышала, должно быть... С кем Вы согласовали?
Укитаке улыбнулся и пояснил:
– Сегодня утром Кучики-тайчо осведомился, не собирался ли я в ближайшее время отправить тебя в Генсей с заданием, поскольку сам он планирует отправить туда Ашидо для регулировки ситуации с Пустыми. Также он сказал что-то вроде "ей было бы полезно это задание". Собственно, я с ним всецело согласен. Так что вы можете отправляться уже через полчаса.
"Нии-сама..." Вкупе с его решением, столь же неожиданным, сколь и своевременным, лежавший ровно Занпакто и хорошее самочувствие с утра внезапно показались Рукии очень подозрительными. В такие совпадения она не верила.

Рукия почувствовала смущение и одновременно благодарность. Она не то, что бы не могла представить со стороны брата подобного жеста, но, по крайней мере, это было необычно для него. Черт, как же она выглядела вчера, что он принял подобное решение?! Об остальном Рукия уже думала по пути на холм Соукиоку, где Укитаке-тайчо должен был открыть Врата Миров. Собственного, из "остального" был только её напарник в этом задании. Рукия ещё плохо представляла, как она теперь будет вести себя с Ашидо. У неё не было времени подумать ни над его вчерашним извинением, ни над собственным отношением. Ладно, пока лучше всего – вести себя спокойно, так же, как она бы повела себя с любым другим шинигами. А там видно будет. После вчерашнего дня Рукия отказалась от мысли загадывать что-либо наперёд.

Рукия и Укитаке появились на холме первыми, Ашидо прибыл минуту спустя. Пожелав им удачи, Укитаке открыл Сенкаймон, и двое шинигами скрылись из виду. Разделитель миров Рукия и Ашидо преодолели быстро. За это время они не обмолвились ни словом. Рукия с удивлением отметила, что сейчас её мысли уносятся к грядущей встрече с Ичиго и остальными, и это молчание её не напрягает. Не хочется анализировать, думать о вчерашнем – только о предстоящем. Чего нельзя было сказать об Ашидо. Возможно, он и рад бы был заговорить, но, изредка бросая на Рукию взгляды, не мог понять её поведения. Точнее, само молчание как раз было объяснимо, но беспокоило другое: она явно молчала не от неловкости, а от спокойствия, как будто и не произошло ничего вчера. Возможно, от безразличия... Эта мысль радости не принесла. Но чего он, собственно, ожидал в ответ на свои вчерашние слова? Ведь он подорвал её доверие к себе, не разобравшись в ситуации и отреагировав слишком резко. Проклятье... Нет ничего больнее мысли, что ты разрушил счастье собственными руками. Нет ничего хуже, чем раз за разом возвращаться мыслями к какому-то моменту, не имея возможности его переиграть и понимая, что ответственность с себя снять нельзя. С другой стороны, надежда, как известно, умирает под занавес. Ашидо решил, если представится возможность, сделать всё от него зависящее и не повторять предыдущих ошибок. А сейчас лучше думать о задании. Точнее, так проще.

В таких противоречивых чувствах шинигами достигли Мира Живых. Как говорится, с корабля на бал: едва успели они появиться, как мимо пронёсся Ичиго с парой Пустых на хвосте. Ловким движением руки манёвром он застиг одного из них врасплох и прикончил, а второй погиб от града светящихся стрел. Исида в стороне от битв не оставался.
– Yo, Рукия, Ашидо! – несколько удивлённо приветствовал вновь прибывших Ичиго. – Какими судьбами?
– Вам на подмогу, – коротко ответил Ашидо.
– Подмогу? У нас тут, вроде, всё спокойно, – отмахнулся Ичиго, утирая кровь с рассеченного виска.
– Куросаки, ты невыносим, – констатировал Исида. – Тебе каждое утро по парочке арранкаров бы не помешало для разминки. Доброе утро, Кучики-сан, Кано-сан.
– Нии-сама считает, – пояснила Рукия с некоторой ехидцей, – что в одиночку ты можешь не справиться с наплывом Пустых на Каракуру.
– Что?! – возмутился Ичиго в характерной для него манере. – Чертов Бьякуя...
Развить глубокую мысль Ичиго не дали крики с земли.
– Кучики-саан! – Иноуэ что было сил кричала и махала рукой. Чад также приветственно кивнул.
Рукия радостно улыбнулась. Было ощущение, что всё вернулось на круги своя, что она наконец-то попала домой, как ни странно. Здесь всё такое... настоящее. И они все – её друзья, перед которыми не надо смущаться, не надо задумываться о словах и переживать, что её не так поймут. Просто можно расслабиться.

Ашидо заметил её улыбку, и на душе у него стало чуть легче. Пожалуй, это даже очень хорошо, что их отправили сюда. Самому ему при виде Ичиго и компании вспомнилась первая встреча с ними в Лесу Меносов. Было в текущей ситуации что-то неуловимо похожее. А там, где опасность, некогда придаваться тягостным раздумьям. Что тут же и подтвердилось.
– Берегись! – вдруг крикнул Исида. За спиной шинигами распахнулся зев Гарганты, и пятеро исполинских Пустых напали на них.

Глава 12. Допрос.

Бьякуя вошёл в кабинет, где Ренджи отчаянно строчил какой-то запоздалый отчёт. Точнее, это лейтенанту казалось, что он строчит отчаянно, со стороны же его действия смотрелись довольно вялыми, что лишь укрепило давешние подозрения Кучики-тайчо. В данном случае он не видел никакой необходимости в дипломатии, поэтому приступил к допросу немедленно.
– Ренджи.
– Да, тайчо, – моментально поднялся из-за стола Абарай. Опять же, со стороны назвать это движение моментальным можно было лишь с большой натяжкой. Бьякуя устремил внимательный взгляд в лейтенанта с целью отследить его первую реакцию.
– Что вчера произошло с Рукией?
– А что с ней произошло?! – со вполне искренней тревогой отозвался Ренджи и чуть побледнел. Ведь он не имел ни малейшего понятия, куда она отправилась после их расставания и что решила делать.
Бьякуя эту тревогу истолковал в пользу Ренджи, напряжение немного спало.
– Сядь.
Абарай подчинился. Все события вчерашнего вечера, тщательно утрамбованные внутри силой воли и концентрацией на работе, моментально оживились, почуяв слабину, и всплыли на поверхность. Перед глазами понеслись гипотетические картины, одна страшнее другой, солнечное сплетение болезненно заныло от ощущения неизвестности и ожидания чего-то дурного. Ренджи в напряжении уставился куда-то в пространство, весь обращённый в слух. Бьякуя пояснил:
– Вчера Рукия вернулась домой в слезах… – и прервался на мгновение, потому что резкий выдох облегчения Ренджи невозможно было не заметить. Лейтенант зацепился ухом за главную фразу: «вернулась домой». Однако через секунду окончание фразы также дошло до его сознания, и он вновь напрягся, хотя уже не так сильно. Бьякуя отметил про себя эти метаморфозы, но, не зная пока, какое им следует придать значение, продолжил:
– Когда она уснула, я осмотрел её и обнаружил чёткий след твоей реяцу. Вне зависимости от того, есть или нет связь между этими фактами, я жду твоих объяснений.
Ренджи дураком отнюдь не был и принялся лихорадочно соображать. Как можно объясниться? Тайчо должен был заметить не только его реяцу, но и, как минимум, реяцу Иноуэ. Она стирает все другие реяцу. Значит, не имеет смысла врать, что он нёс Рукию к Орихиме. Может быть, сказать, что они сражались с Пустым, и потом он некоторое время нёс её обратно? А что, это хорошая идея… Ему, правда, попадёт за отсутствие доклада о происшествии, но это мелочи. А потом сказать, что Рукия ушла. Да, вроде, ни одного просчёта…

Эти мысли были в общем и целом здравыми и в чём-то повторяли ход рассуждений Бьякуи, да вот только состояние «после вчерашнего» накладывало существенный отпечаток на их «лихорадочность». Молчание затягивалось. Бьякуе это надоело, и приутихшие было подозрения всколыхнулись с новой силой.
– Ты напился вчера?
От внезапного и снайперски точного вопроса мысли Ренджи, который уже почти сформулировал пригодный ответ, вновь сбились в кучу. Он вперил взгляд в точку на столе и не отрывался от неё.
– Я жду.
Ренджи продолжал молчать. Позже он готов был поклясться, что никогда не испытывал прежде такого идеального состояния пустоты в голове. В таком только с занпакто отождествляться. Ни единой мысли, в том числе и спасительной.
– Я жду, Абарай-фукутайчо… – интонация Бьякуи изменилась почти неуловимо, но нотка угрозы, появившаяся в ней, подействовала на Ренджи как удар хлыста. Слова сами сорвались с языка.
– Да, тайчо.
– Ты прикасался к Рукии в этом состоянии? – незамедлительно последовал вопрос.
– Тайчо, я...
– Да или нет.
– Да, тайчо... – выдавил Ренджи, не набравшись духу соврать.
– Как ты посмел... – прозвучало почти шёпотом.
Бьякуя остался неподвижен, но воздух в кабинете подёрнулся ощущением реяцу, отчего Абарая бросило в холодный пот. С секунды на секунду ожидая высвобождения Сенбонзакуры, Ренджи осмелился поднять глаза на капитана, но поспешно опустил их снова, не выдержав острого взгляда. Мелькнула шальная мысль, что тут и занпакто не нужен, – этим взглядом только убивать.
– Как далеко ты зашёл? – от вопроса Ренджи вздрогнул.
– Чт…что?
– Отвечай! – последовал ледяной приказ.
Судорожно вдохнув, лейтенант произнёс:
– Просто обнял.
– Не смей врать мне!
– Это правда, тайчо, – чуть увереннее ответил Ренджи, ведь это на самом деле было правдой. Бьякуя смотрел недоверчиво и изучающе.
– Объятия слёз не вызывают.
– При мне Рукия не плакала, – ответил Ренджи. – Но, возможно, позже. Боюсь, что обидел её... своим поведением. Приношу свои извинения. Этого никогда... больше не повторится.
– Я в этом уверен, – холодно подытожил Кучики. – Наказание за неподобающие действия ты понесёшь, когда я решу, как с тобой поступить. Возвращайся к работе.
С этими словами Бьякуя стремительно развернулся и покинул кабинет.

Отойдя на несколько шагов, Кучики-тайчо остановился, прикрыл глаза и, поморщившись, повёл головой, будто отворачиваясь от бьющего в лицо солнца. Потом открыл глаза и бросил взгляд на сжатую до едва заметной дрожи ладонь: единственное, что давеча могло бы выдать его волнение и негодование, которые в кабинете не нашли отражения ни в голосе, ни в выражении лица. Нет, положительно, разговоры на подобные темы – далеко не его конёк, как он и опасался. Бьякуя ушёл в сюнпо и отправился к поместью, дабы привести себя в равновесие.

Ренджи медленно выдохнул и утёр пот со лба. От пережитого напряжения он окончательно оклемался, и теперь мысли заработали в полную силу. «Хвала ками, что он в гневе забыл спросить, откуда взялась реяцу Иноуэ. Но он точно вспомнит... Неплохо бы подготовить соответствующую легенду. Про «дуэль» ему ни в коем случае нельзя знать! Это уже дело не только личное, но и должностное, сошлёт к чертям собачьим в Уэко Мундо, как пить дать...» Не додумав мысль, Ренджи передёрнулся и вскочил. «Интересно, а где Рукия сейчас? И этот Ашидо, черт бы его побрал... Надо бы согласовать с ними, чтоб показания не расходились!» – и Абарай, позабыв про так и не дописанный отчёт, выбежал из кабинета.

Прислушавшись, он не отследил ни реяцу Рукии, ни реяцу Ашидо. Это ему очень не понравилось, с учётом того, что вчера, когда он проследил за ними до холма, реяцу были хоть и слабо, но различимы для того, кто хотел найти. А сейчас ничего. Недолго думая, Ренджи отправился к казармам 13-го отряда. В первую очередь спросить Укитаке, а там видно будет.
– Доброго дня, Абарай-кун, – лучезарно поприветствовал его Укитаке-тайчо после того, как два неугомонных лейтенанта доложили о появлении гостя.
Ренджи также поприветствовал капитана и осторожно поинтересовался:
– Не появлялась ли Рукия в казарме сегодня?
Взгляд Укитаке стал очень внимательным, хотя тёплая улыбка на лице совершенно не изменилась.
– Разумеется, появлялась. Я уже отправил её с заданием в Мир Живых. Не беспокойся за неё, Абарай-кун, рядом с Ичиго с ней всё будет в порядке.
Но Абарай-кун забеспокоился. Очень сильно забеспокоился, услышав это. Секунд пять он смотрел на Укитаке, собираясь с духом для следующего вопроса, – и это при том, что капитана 13-го отряда, в отличие от Кучики-тайчо, можно не бояться совершенно. Разумеется, лейтенант боялся не его, а ответа, который, как ему казалось, он уже знал.
– Укитаке-тайчо, а она… отправилась одна?
Взгляд Джуширо ещё немного изменился. В нём засветилось сочувствие, а улыбки осталось ровно столько, сколько приличествует вежливости.
– Вместе в ней отправился Ашидо, по приказу Кучики-тайчо.
Да. Он так и знал. По приказу, не по приказу – это было уже не важно, важен лишь факт: теперь они там, вдвоём. А он здесь – и один. Ренджи нахмурился до предела и сжал кулаки, упирающиеся в пол, прилагая титанические усилия, чтобы ничем более не выдать своей реакции.
– Благодарю, Укитаке-тайчо, – выдавил он и приготовился встать. – Прошу прощения за беспокойство. Разрешите удали…
– Подожди, – мягко остановил его Укитаке. Теперь выражение его лица было преисполнено сочувствия, но, к сожалению, это било Ренджи только больнее. Он догадывался, что Укитаке известно о том, что сейчас с ним происходит. Но лишь хуже делалось от этого. Не надо ему сочувствовать, не надо, не надо!!
Последнее «не надо» он, не удержавшись, произнёс вслух.

Глава 13. Помощь.

– Успокойся, ты же воин, – голос Укитаке был негромким и размеренным, но эти слова, сказанные именно таким тоном, дошли даже не до разума, а куда-то глубже, сразу подействовав. Ренджи вдохнул и выдохнул. Разжав кулаки, он оторвал одну из ладоней от пола и прижал ко лбу.
– Прошу прощения, – ответил он.
– Так намного лучше, – лицо Укитаке снова озарилось тёплой улыбкой. Ровно настолько, насколько нужно. – Послушай, Абарай-кун. Так случается очень часто. И это далеко не самая плохая ситуация.
Эти слова подтвердили смутные предчувствия: Укитаке всё известно. Как, откуда – кто его знает, да и не столь это сейчас важно.
– Да как же она не плохая, – горько отозвался Ренджи, мотнув головой. Уважение к капитану заставляло его регулировать громкость, но не возражать он не мог. – Ведь я с детства её любил. Я столько надеялся. А теперь всё рухнуло.
– Ренджи, – услыхав своё имя, лейтенант вскинул голову. – Ты не возражаешь, если мы немного поговорим об этом?
Абарай пожал плечами. Лично ему было особенно нечего сказать, а «плакаться в жилетку» – недостойно. Тем более сейчас, когда он вполне владеет собой. Тем не менее, Укитаке просто так бы спрашивать не стал. Поэтому Ренджи молча кивнул.
– Хорошо, – дружелюбно отозвался Джууширо. – Позволь спросить тебя: если ты так любил её все эти годы…
– 40 лет, – тихо уточнил Абарай.
– Да, верно. Если так – почему ты до сих пор ничего не предпринимал?
– Ну… – Ренджи закусил губу. Было видно, что это больной вопрос. – Её приняли в клан Кучики, в конце концов. А кем был я…
– Но ведь ты уже лейтенант.
Ренджи вспыхнул внутри – что за ерунда, как будто его обвиняют в чём-то! – но сдержался.
– Да, верно. Я стал им до всех происшествий с Айзеном. Но Рукия не проявляла с тех пор ко мне ничего. Она всегда была немного отстранённой. Наверное… в какой-то момент я смирился с тем, что вместе мы не будем, хотя где-то в глубине души всё равно жила надежда.
– Что же теперь изменилось?
– Как что? – Абарай вновь с трудом сдержал порыв негодования. – Ашидо появился.
– Пойми, Ренджи, это было неизбежно в такой ситуации. Не появился бы Ашидо – появился бы кто-нибудь другой. Сколько бы, ты думаешь, Рукия могла отстранённо ждать, пока ты что-нибудь предпримешь?
Ох, как непривычно жёстко это прозвучало из уст Укитаке, всегда доброжелательного и участливого! Ренджи потребовалось несколько секунд, чтоб свыкнуться с метаморфозой. Понятно. Рукия – его подопечная, и, конечно, в первую очередь он заботится о ней. Как и Кучики-тайчо, будучи её братом. Но это не его, а их интересы. Так что не следует особо прислушиваться. Лучше вообще уйти. Тем не менее, все эти поспешно воздвигаемые стены тут же разрушались настигающим пониманием: Укитаке прав.
– Если бы это продолжалось в том же духе, вы просто прожили порознь всю жизнь, – подытожил капитан.
– Нет, не правда, – попытался опровергнуть его слова Ренджи. – Просто всё случилось в неподходящее время. Там, на поле боя в Уэко-Мундо, я уже начал вести себя по-другому.
– Почему?
А вот это был очень хороший вопрос. Настолько хороший, что Абарай основательно призадумался, даже прикрыл глаза. Укитаке не торопил его. К этому ответу лейтенант должен прийти сам. В конце концов, нечасто ему приходилось думать на подобные темы.
– Потому что увидел, что Рукия начала что-то чувствовать к Ашидо, – наконец произнёс Ренджи. – Она тогда ещё сама этого не заметила, скорее всего. И потому, что она хотела вернуться за ним. Наверное, где-то в душе я испугался утратить последнюю возможность, и это заставило меня действовать тогда.
– Допустим. А потом?
– Что – потом? – удивлённо переспросил Абарай.
– Если посмотреть, сколько времени прошло с вашего возвращения до схватки на холме…
Ренджи не удержался и вскочил, во все глазами глядя на капитана.
– Не беспокойся, Кучики-тайчо не узнает, по крайней мере, от меня, – заверил его Укитаке, сопровождая слова плавным жестом. Ренджи поверил и снова сел, не став выяснять, откуда Укитаке всё известно.
– Так вот. Прошло достаточно много времени. Ты что-то предпринимал?
– Нет… – понурившись, ответил Абарай.
– Однако Рукия встречалась с Ашидо лишь однажды за всё то время.
– Я не понимаю… Откуда вы всё это знаете?! – недоверчиво выпалил Ренджи назревший вопрос.
– Чем-то ты мне сейчас Ичиго напомнил, – в шутливой манере усовестил Укитаке лейтенанта за вспышку. – Во-первых, все капитаны следят за состоянием своих подчинённых. Но чаще всего уделяют внимание разным аспектам. Кто-то – физической форме и здоровью, кто-то – силе духа и боевому настрою, а кто-то из всего спектра информации, которое приносит ощущение реяцу, лучше вычленяет душевное состояние. Например, я. А вот с физической формой, должен признать, у меня не очень… – улыбнулся капитан. – Состояние Рукии единожды за это время существенно поменялось. Наиболее вероятно, что она поговорила с Ашидо. А во-вторых… Ну, не важно, как-нибудь в другой раз. Ты можешь ответить, почему ничего не предпринимал?

Ренджи закусил губу. Чёрт, ну почему, действительно… Сложно было об этом думать. Словно не пускало туда что-то.
– Всё равно всё безнадёжно… – шепнул он, так и не придумав разумной причины. Просто сказал то, что чувствовал. Как глупо. – Но да, я должен был…
Укитаке пристально смотрел на него.
– Ренджи, послушай меня внимательно. Ты не должен.
– Нет, должен! – вдруг сорвался Абарай, начисто забыв о приличиях, словно эти слова попали куда-то в цель. – Что Вы мне тут говорите! Вы специально подводите меня к этому, всем этим разговором!
Укитаке прикрыл глаза, потом открыл и повторил:
– Ещё раз, по-другому. Ты не обязан любить Рукию. Если бы ты действительно хотел, ты давно уже был с ней.
Лейтенант ошарашенно умолк, но через мгновение вновь взорвался:
– Вы что, считаете, что я на самом деле не люблю её? Да как такое вообще…
– Ренджи, Ренджи… – взмахнул руками Укитаке. – Спокойно.
Чуть помедлив, он добавил:
– Ну, что ж, зато я теперь имею представление, в каком тоне ты общаешься с Кучики-тайчо. Надо же, а я думал, он куда строже меня… – и капитан не удержался от озорной улыбки.
– Прошу прощения… – сконфузился Абарай. Да, что-то уж он в самом деле палку перегибает, когда, имея возможность обсудить свои проблемы с мудрым Укитаке, ещё и позволяет себе повышать голос. Что бы случилось, если бы он с тайчо так заговорил… Ренджи усмехнулся. Ничего хорошего – это самое лучшее, что могло бы быть в результате.

– Разреши пояснить тебе, – начал Укитаке. – Разумеется, я не знаю ничего доподлинно и могу лишь предполагать… Но, думаю, что мы не сильно далеко уйдём от истины. Насколько я мог видеть за всё это долгое время, твоё отношение к Рукии всегда было очень нежной, но всё же дружбой. В том числе в Академии Шинигами. Не удивляйся – в то время я нередко присматривался к ученикам, и Рукия не случайно попала в тринадцатый отряд. А ей, возможно, хотелось большего, хотя она никогда не позволяла себе упомянуть об этом. Это прорвалось, когда её приняли в клан Кучики. Когда я увидел вас вскоре после этого события, то явно ощутил перемену. Полагаю, тогда она дала тебе понять, что ты значишь для неё больше. И, скорее всего, это было довольно неявно, но всё же сбило тебя с толку, потому что ты почувствовал, что она ждёт от тебя что-то особенное.

Ренджи слушал. Да. Этот момент, когда он поздравил Рукию с принятием в клан, а она в ответ пробежала мимо, роняя слёзы, сложно забыть.

– Вероятно, – продолжал капитан, – ты почувствовал себя виноватым из-за этого. А переживать чувство вины перед таким другом, каким была для тебя Рукия, крайне тяжело. С годами это всё затушевалось, покрылось массой других чувств и мелких недоразумений. Скорее всего, ты всё так же порой смутно чувствовал, что Рукия чего-то ждёт от тебя, но теперь она уже ничего не показывала. Я полагаю, что ты всегда на самом деле хотел, чтобы она простила тебя за то, что ты не мог дать ей желаемого. Тем самым ты хотел вернуть прежнюю теплоту и доверие в вашу дружбу. Но, поскольку все эти нюансы очень тонкие, у тебя могло сложиться ощущение, что ты любишь её, а она не отвечает. При этом от настоящей любви эту ситуацию отличает как раз то… – Укитаке сделал паузу и Ренджи, зачарованно слушавший, встрепенулся и удвоил внимание, – то, что ты вообще не делал самостоятельно никаких шагов, и не потому, что боялся. Ты просто на самом деле хотел не этого. В свою очередь, Рукия со временем перестала чего-то ждать от тебя. Тут появился Ашидо. И ситуация перевернулась с точностью до наоборот: теперь ты хочешь её «любви», а её отношение уже иное. Чем дальше заходили отношения Рукии и Ашидо, тем туже затягивался узел этой ложной любви. И дело вовсе не в том, что ты упустил время или что-то в этом роде. Теперь тебе просто необходимо как следует всё обдумать и придать ситуации её истинный разворот.
– Но… Я ведь её… Рукию… – лейтенант замялся, и даже не потому, что стыдился этих слов: как-то общество Укитаке не располагало называть вещи своими именами.
– Влечение, Ренджи, вещь зачастую сиюминутная, – понял его капитан. – Алкоголь, сильные волнения, ревность – его может породить что угодно. Пламя страсти вспыхивает от искры, но гаснет от сильного ветра. А огонь любви пылает в очаге, тщательно оберегаемый от непогоды.

Абарай молчал. Слова Укитаке доходили до него с трудом, но всё же доходили. С одной стороны, всё это как-то слишком сложно и запутано. Очень непривычно. Так бывает вообще в жизни, как он сейчас расписал? С другой стороны, где-то внутри мелькнуло интересное ощущение. Лёгкость. Мелькнула на секундочку и скрылась, но этого было достаточно, чтобы Ренджи поверил, что он на верном пути. Неужели не придётся страдать всю жизнь? Лейтенант поскорее отогнал эти мысли, словно боясь спугнуть грядущее освобождение.
– Укитаке-тайчо… – наконец выдохнул он. – Благодарю Вас. Я обязательно всё это обдумаю. Но без Вас бы я ни за что на свете… Как Вам вообще всё это удаётся? Этому можно научиться?
– Что ж, к глубочайшему сожалению, – усмехнулся Укитаке, – в Академии Шинигами этому не учат. Опыт, Абарай-кун, жизненный опыт. Вы все ещё очень молоды. И Ашидо, и Бьякуя. И особенно вы с Рукией. Ну, а про наших друзей из Каракуры я вообще молчу, – улыбка Укитаке снова стала лучезарной, как в самом начале разговора. – И, конечно, имеет значение то, о чём я тебе говорил: различия в восприятии капитанов и вообще всех шинигами. У каждого свои сильные стороны. А теперь иди. Дай себе время. И пусть всё будет хорошо.

Ренджи кивнул, поклонился и вышел. Яркое солнце на секунду ослепило его. Он ощущал к Укитаке глубочайшую признательность. Это же надо: капитан не обвинял его ни в чём, не выгнал за его вспышки, а доходчиво и по-доброму всё разъяснил. И хотя Абарай ещё считанные минуты назад, до последнего укора, принимал это всё как должное, теперь это казалось ему бесценным чудом. А вообще, зачем он пришёл к Укитаке? Вспомнилось: искал Ашидо и Рукию, чтоб обговорить легенду для Кучики-тайчо. Но теперь это всё показалось каким-то… незначительным. Лейтенант глубоко вдохнул. Внутри была такая мешанина, что пытаться как-то это сейчас разгрести не представлялось возможным. «Дай себе время». Что ж, отличный совет. Пусть оно там разложится, а потом посмотрим. Отголоски прошлого ещё были куда сильнее нового, зарождавшегося внутри, и Ренджи пока не осознавал назревающих в себе перемен, но совсем скоро они проявятся. Скоро всё встанет на свои места. Эти процессы текут куда быстрее, когда есть горячее желание жить свободно. Жить, исходя из внутренней свободы.

а-ак,надо хоть раз по инструкции :

Название: Пытка
Автор: madChrist:horror2:
Бета: waito - респект этому человеку, нашедшему недостающие запятые в этом бреде!:beg:
Рейтинг: nc-17
Пейринг: э-э,будет длинная вещь, не знаю, честно, что же дальше будет (ох,как интересно!))) давайте так: многие/Исида
Жанр: :thnk: а как это??)))
Краткое содержание: не. сами читайте))
Дисклеймер: все принадлежит Кубе, даже автор сего)))) да, я тоже существую в воображении сенсея)))
Предупреждение: детишкам не соваться, а то получите стрелой в ... сами знаете, куда))) - это не я сказал, а Конституция РФ, гомофобам и впечатлительным особам тем более - щадите мозг


Пытка

I

Шел дождь. В квартире было очень холодно и сыро. Квинси включил плитку, чтобы согреться. Пальцы неумолимо зябли, немели. Черт, у него ведь тонкие и очень чувствительные пальцы, с такими, наверное, стоило попробовать заниматься музыкой. Исида протянул руки над плитой, как над костром, постепенно отогреваясь. Было трудно дышать. Затхлый воздух… Сколько дней он отсутствовал? На книжных полках скопились тонны пыли. Квинси открыл окно в гостиной, и завеса дождя хлестнула его по лицу. Исида вобрал в грудь как можно больше этой чистоты – полегчало, пусть и временно. Он смотрел вдаль, на размытый горизонт, где сквозь пелену капель на стеклах очков мерцали редкие огоньки Каракуры. Особенно явственным и пронзительным в омраченном пейзаже выглядело строгое, высотное здание больницы его отца.«Ничтожество …» - прозвучал в голове холодный, лишенный эмоций голос и столь отчетливо, что перекрыл даже ливень – уголки нежно-розовых губ юноши дрогнули легкой усмешкой. Он снял очки и неосторожно положил на пол. Но видел он не больше, чем раньше. Боль тоже не сделалась меньше. А город перед ним был так спокоен, что даже не верилось, будто только сегодня утром состоялась первая битва с Айзеном Соуске.

Квинси протянул руку ладонью вверх, чуть согнув пальцы в горсть, будто хотел собрать ускользающий дождь или же просто убедиться, что тот настоящий. «А ведь Рюукен … не ошибся … я слаб …» - подумал Исида, поднося мокрую ладонь ко рту и бездумно слизывая соленые капли. Отвратительно было признавать правоту этого сухого человека, для которого имели значение лишь деньги. К тому же Урюу настолько устал морально, что разум – его первый советчик – предал его. Он даже не предполагал, что в нем скопилось столько эмоций, требовавших выхода. Но позволить себе лить слезы было бы уже совсем низко. Остатки гордости квинси еще взывали к нему откуда-то из темноты.
Однако какое страшное место … Хуэко Мундо. Там квинси узнал вкус мучительной смерти, ощущение абсолютной беспомощности и унижения. Узнал, что такое страх потери … А ведь он живой человек, хоть и обладает кое-какими способностями. Внутри словно что-то хрустнуло, сломалось, вышло из строя. Что-то изменилось в нем и никогда не станет прежним.
Небо раскалывалось от грома. Исида смотрел в него сейчас так смело и открыто, не смотря на его враждебность. Смотрел, запрокинув голову, позволяя дождю красть голубой свет из его несчастных, до боли сухих глаз. Щеки его пылали, предвещая лихорадку. Вдруг впереди появилась некая точка, увеличивающаяся в размерах по мере приближения. Распознав знакомую рейацу, Исида отскочил от окна как раз вовремя, когда в него на полном ходу влетел лейтенант 6-ого отряда Абарай Ренджи.
Квинси слишком устал, чтобы злиться на красноволосого шинигами, растянувшегося во весь свой огромный рост на полу его комнаты, впечатавшись в стену татуированным лбом. Он промолчал, даже когда Ренджи принялся стряхивать с головы осколки штукатурки и с напряжением выжимать рукава и края хакама на тот же многострадальный пол.
- Исида, я … в общем, Ичиго меня снова выставил, а у Урахары-сан места заняты, там Унохана-тайчо помогает Комамуре-тайчо и остальным … вот. Урахара сказал, чтобы я у тебя остался. Ты ведь не против, да? – лейтенант искоса посмотрел на Исиду с таким виноватым видом, что его можно было назвать милым. Набухающая на лбу шишка делала его еще более жалким, хотя это было ничто по сравнению с ранами, полученными в стычке с Заэлем-Апорро. А потом … Никогда еще отчаяние так не владело Исидой, как тогда, в момент, когда Ичиго пронзил его. Или же это случилось гораздо раньше? Так когда же все пошло не так? Воспоминания об этой боли были сладкими для квинси. Ичиго … Абарай вообще очень напоминал характером Куросаки, возможно, это-то и спасло его сейчас от расправы за слишком эффектное появление. Видя, что квинси никак не реагирует на его «приветствие» и даже не рассыпается высокопарными речами о том, как же он ненавидит шинигами, незванный гость ощутил укол тревоги. Его лицо стало излишне серьезным, что ему не шло.
- Ты цел? – искренне беспокоился Ренджи. Он осторожно опустил руки на худые плечи Урюу и пристально посмотрел в синие, как кристаллы льда, глаза. Не смотря на то, что Абарай промок до нитки, руки у него были приятно теплые, хоть немного шершавые от рукояти катаны. Его лицо с резкими звериными чертами было невероятно близким и манящим, и дыхание легонько касалось ресниц Исиды. Квинси же, не зная того, был необычайно хорош в эту минуту – блестящие во тьме глаза, освобожденные от очков, черные волосы, обрамляющие красивое лицо, болезненный, но соблазнительный румянец на щеках и такие хрупкие, беззащитные плечи … В сердце Ренджи словно раздался щелчок, и дыхание участилось. Ему даже не пришло в голову сопротивляться, когда квинси прильнул холодными побелевшими губами к его губам. Напротив, он желал этого. Он сам, а не только тело. И никто из них даже не задумался о том, что это неправильно. С чуждой ему нежностью и почти неощутимо шинигами скользнул языком в податливый рот Урюу, лаская и согревая его своим жаром.
Тонкие руки сомкнулись на его спине. И одного поцелуя показалось мало, тем более, что терпением он не отличался. Абарай страстно накинулся на гибкую шею юноши, как собака на кость, уже забыв, что следует быть нежным с таким хрупким цветком, как Исида. Квинси стало так мерзко, так противно от ощущения слюнявого рта и зубов на коже, его губы брезгливо скривились. А потом он невесело засмеялся:
- Вкус … неудачника.
Ренджи в шоке отпрянул, по-прежнему сжимая его плечи.
Глаза Урюу казались совершенно пустыми, что становилось страшно и … горько. Горечью был пропитан этот нелепый поцелуй, терпкий и полный отчаяния, но не страсти.
- У меня такой же вкус? – спросил отрешенным тоном Исида. - А, Ренджи?
Абарай опустил голову, но квинси верно почувствовал, что попал точно в кровоточащую рану на его гордости. Эта рана появилась очень давно, в день, когда скрепя сердце он отпустил Рукию к Кучики. Стальные пальцы больно, до синяков впились в кожу. Урюу с трудом подавил желание расцепить объятие. Но уж очень побитый вид имел этот смешной, нелепый шинигами. Его била дрожь, и, хотя это не мог быть озноб, молодой человек все же сказал:
- Душ по коридору налево, тебе следует согреться, чтобы не …
Жесткий взгляд Ренджи заставил его замолчать.
- Мне не нужна жалость. Особенно от тебя. Черт! – он резко убрал руки и сжал ладони в кулаки.
«Ударит?» - отстраненно подумал Исида, следя за расплывчатой фигурой.
- Душ … - выдохнул Абарай через минуту и побрел в ванную, оставляя за собой цепочку мокрых следов. Под распахнутым окном тоже образовалась лужа, но хозяин квартиры махнул на это рукой. Чтобы чем-то занять себя, он принялся стелить футон для своего гостя. На секунду он замер, бездумно проводя рукой по подушке и простыни. Обычно Исида спал на кровати, а футон пылился в кладовке – гости его не жаловали, и он был вполне счастлив один. Но это было до того, как у него появились друзья. Первые в его жизни. С другой стороны мысль о предоставлении ночлега врагу, шинигами из Общества Душ, противоречила всем правилам, по которым жили квинси испокон веков. Что бы Рюукен сказал на это?
Исиду позабавила мысль об отце. Какова была бы его реакция на то, что сын поцеловал мужчину, да еще шинигами? А ведь он плюс к тому и клятву нарушил, сбежав в Хуэко Мундо. Отца он с тех самых пор не видел, да и не очень-то хотелось.

Квинси опустился на футон, прижав колени к груди и глубоко вздохнул. Было так уютно лежать почти на полу и слушать, как стихает за окном дождь. В комнате пахло свежестью, и Урюу клонило в сон. Сами собой смежились веки, и он отключился. Однако поспать ему не удалось. Его разбудил странный треск и последовавшее за ним приглушенное ругательство. Юноша приподнялся на локте и, прищурившись, увидел татуированную фигуру Ренджи, который, кажется, что-то собирал по полу. Не нужно обладать недюжинными умственными способностями, чтобы понять …
- Ты разбил мои очки! – Исида с кулаками набросился на голую спину шинигами, который от неожиданности выронил осколки.
- Нефиг было оставлять их под ногами! – возразил Абарай, отлепляя от себя разъяренного квинси одной рукой, а другой нащупывая на стене выключатель. Комната наполнилась светом, отозвавшимся резью в глазах. Проморгавшись, Урюу разглядел кровь на ладонях Ренджи и какую-то грязную тряпку, намотанную вокруг ступни. Желание орать сразу испарилось. Исида решительно схватил бедолагу за запястье и потащил на кухню, где тщательно забинтовал и заклеил пластырем все порезы на его руках и ногах. Тот покорно терпел, предоставляя себя во власть этого нервного одноклассника Ичиго.
- Ты, что, идиот: собирать осколки в темноте? – обычным надменным тоном спросил Исида, когда закончил оказывать «первую помощь». Шинигами сидел перед ним на стуле в одной набедренной повязке, скрестив руки на груди, и хмуро смотрел в пол, не говоря ни слова.
- Свет нельзя было включить сразу? У тебя даже на такое мозгов не хватило?
Ренджи молчал, не поднимая глаз. Исида вздохнул, понимая, что гость так же непробиваем как и Куросаки, и что так же осознает свою вину, хоть и не скажет ничего вслух. Во всяком случае так он думал.
- Исида, - негромко произнес Абарай, глядя куда-то в сторону, - Ты правда считаешь меня неудачником?
- А?
Урюу растерянно моргнул. Он уже успел забыть о том, что случилось перед тем, как он вырубился. Напряжение на лице Ренджи, ожидавшего его слов как приговора, тронуло квинси. Невзирая на всю свою гордость и высокомерие, Исида все же очень любил и жалел людей и не хотел, чтобы они страдали. Даже враг, шинигами, не заслуживает таких слов, не заслуживает, чтобы на нем вот так взяли и поставили крест. Юноша понимал это как никто другой.
- Я считаю, что ты сильный, - сказал Урюу, деловито пододвигая свободный табурет и взбираясь на него, чтобы дотянуться до верхней полки настенного шкафчика, где держал аптечку. – Всякий раз, как у тебя что-то не получается, ты вновь и вновь поднимаешься на ноги, чтобы карабкаться дальше. Кучики-сан можно позавидовать, раз у нее есть такой друг как ты.
- У Рукии есть Ичиго, - отозвался Ренджи, поддерживая Урюу за талию, потому что тот уже дважды опасно покачнулся. – Я ей не нужен.
Голос парня звучал буднично, но горечь, которой Исида уже успел наесться досыта, сквозила в каждом слове. Знал бы он, что самому квинси впору расплакаться. Как ни уважал он Кучики-сан, ревность все равно была сильнее чувств дружбы. Пальцы Исиды, сжимающие рецепт очков, предательски дрожали. Вдруг руки Абарая сомкнулись на его талии, и от неожиданности юноша выронил бумажку.
- Что?! – раздраженно воскликнул квинси, с трудом удерживая равновесие.
- У тебя такая тонкая талия … - задумчиво протянул Ренджи с видом ученого, совершившего ошеломительное открытие, и в доказательство своих слов соединил вместе передние пальцы на его плоском животе.
- Дурак! – Урюу извернулся и стукнул парня по голове. Абарай по-дурацки ухмыльнулся.
- И запястья у тебя как у девчонки! – добавил он, хватая Исиду за руку. «Почему я должен возиться с этим идиотом?» - сердился квинси, однако, позволил Ренджи спустить себя с шаткой табуретки. Впрочем, он тут же пожалел об этом, потому что оказался зажат вплотную между плитой и почти полностью обнаженным Ренджи, который сегодня вел себя как-то очень странно. И не он один. По телу квинси пробежали мурашки. Он старался не смотреть в глаза красноволосому шинигами, намеренно опуская взгляд и невольно обозревая таким образом его тугие мышцы и довольно внушительное мужское достоинство, стянутое набедренной повязкой. Поняв, что глазеет, Исида до боли зажмурился. «Успокойся, ты же квинси!» - твердил он себе из последних сил, хотя инстинктивно осознавал, что его битва проиграна. Абарай, казалось, совершенно игнорировал его душевные муки. Он придвинулся еще ближе, так, что почти ничем не скрываемая эрекция впилась Исиде в низ живота. Урюу закусил губу, чтобы не застонать, когда грубые, но осторожные пальцы шинигами коснулись его паха и начали с любопытством ощупывать.
- Какого …?! – не успел протестовать квинси, когда рука Ренджи нагло забралась к нему в брюки и потерлась о возбужденный предварительным поглаживанием член.
- Ого! Так ты парень! – глумился Абарай, одним рывком стягивая с Урюу штаны. В ответ юноша с силой вцепился ему в волосы, намереваясь выдрать клок другой.
- Черт! Больно ведь! – возмутился Ренджи, отрывая от головы мстительные пальцы квинси и поднося их к губам. Лицо Исиды сделалось в тон волосам шинигами, рассыпавшимся по плечам и спине. Растрепанная грива довершала образ дикого зверя, на которого так походил Ренджи и внешностью, и характером, что Урюу на секунду забылся, восхищенно любуясь им. Шинигами, улучив момент, принялся целовать бледные руки, покрытые тонкими шрамами, стараясь вести себя как можно мягче, нежнее, чем буквально сводил Исиду с ума. От рук он плавно перешел к рубашке и изрядно повозился с пуговицами, прежде чем белая ткань легла на грязный кухонный пол, обнажая изящный, гибкий стан. Ренджи судорожно сглотнул, увидев так близко худое, хрупкое тело: нежно-розовые соски, поджарый живот с очень плавной линией рельефа, сладкую впадинку между ключицами и все то, что скрывал от него прежде столь холодный и неприступный квинси. Затем он высунул язык и легонько коснулся им соска, мгновенно затвердевшего от мимолетной ласки. Первый шаг был сделан, и Абарай под приливом уверенности обвел языком другой сосок, чуть прикусил, но не до боли, посылая волны сладостной дрожи по соблазнительному телу любовника.

Урюу больше не кричал и не вырывался, поддавшись зову плоти. Он был всего только шестнадцатилетним подростком со свихнувшимися гормонами и понимал, что глупо подавлять естественное желание. А Ренджи … был так похож на Ичиго. Исида откинул голову назад, уперся ладонями в край столешницы и позволил красноволосому делать все, что вздумается. У Абарая имелся опыт – это чувствовалось, но явно не с парнями – уж очень долго он нацеловывал и облизывал его плоскую грудь, шею и живот, растирал бедра, вновь и вновь ловил ртом припухшие от поцелуев губы Исиды, неожиданно отстранялся и начинал томно покусывать мочку уха ... Словом, будь он с девушкой, та давно бы уже размякла и расстелилась бы полу, с готовностью раздвигая ноги. Но его партнером был парень, который никак не мог обойтись без ласк иного сорта … Ренджи встал на колени и с замиранием сердца стянул с Урюу тонкое белье, после чего несмело поцеловал темную влажную головку. Вот оно: лед мгновенно дал трещину - квинси со стоном откинулся назад еще больше, подаваясь вперед бедрами и чуть разводя ноги в стороны. Абарай просиял и уверенно взял в рот подрагивающий орган юноши и принялся скользить языком вверх вниз, краем глаза наблюдая за его реакцией. Исида стонал, не сдерживаясь, громко и сладострастно, широко расставляя стройные белые ноги с изящными тонкими щиколотками и дрожащей рукой все время пытаясь прикоснуться к волосам любовника – провести по ним пальцами, стиснуть алые как кровь пряди. Но рука его так и замерла в воздухе, когда его бедра сотряслись в экстазе, и он излился в жадный рот Ренджи, как назло долго не выпускавшего его член изо рта, да еще так пылко лапавшего его упругие ягодицы. Шинигами прытко вскочил на ноги, быстро разматывая повязку, и с готовностью подхватил ослабшего Урюу в объятия. Плечи Исиды слабо подрагивали, когда Абарай ласково поглаживал их, одновременно нашептывая в ухо что-то успокаивающее. Как только дыхание квинси вновь стало размеренным, красноволосый парень взял его за руку и накрыл ею свой неудовлетворенный член. Синие глаза Исиды расширились – он был огромен! Ренджи довольно усмехнулся над выражением его лица, что не могло не задеть самолюбия юного квинси. Тонкие, но как убедился Абарай, довольно сильные пальцы Урюу стервозно сдавили набухший орган так, что насмешник чуть не кончил от боли. И как бы в оправдание он сразу же игриво поцеловал шинигами, поражаясь собственному кокетству. Тот, похоже, простил и с упоением принялся целовать Исиду, пока последний растирал его член руками. Это было совершенно новое ощущение. Вообще все стало другим после возвращения из Хуэко Мундо, и он тоже перестал походить на себя прежнего. Разве раньше он позволил бы парню вытворять с ним такое?
Напряженная горячая плоть Ренджи в его ладонях отзывалась на каждое прикосновение и вскоре изверглась, достигнув пика. Шинигами оторвался от его губ, алчно глотая ртом воздух и беспорядочно шаря руками по темным волосам, спине и бедрам квинси.
- Я хочу тебя, - откровенно заявил Абарай, придя, наконец, в себя, и без лишних слов закинул Исиду на плечо. Тот слишком устал, чтобы возражать против подобного обращения, а ослабленное отсутствием очков зрение создавало впечатление нереальности происходящего.
Ренджи легко уложил его на футон и, сев на пятки, принялся медленно раздвигать ноги Урюу настолько широко, насколько позволяла растяжка. Вид квинси – покорного и согласного со всем, что он делает, его белоснежная кожа, отливающая серебром при свете луны, и этот одуряющий запах тела, ласкающий обоняние и столь хорошо различимый на фоне омытого дождем ночного воздуха, свободно проникающего в открытое окно, действовали на Ренджи словно наркотик. Он никогда и никого не желал так страстно, как сейчас Урюу. И от одной мысли, что он настоящий, что это не сон и что к нему можно прикоснуться сладко ныло внизу живота.
Квинси почти не различал больше лица Абарая, потому что в комнате было темно, и немного отдавало гарью – видимо, потухла лампочка. В паху было влажно, напряженные мышцы отзывались болью, и он дрожал от холода. «Скорее …» - подумал Исида, сжимая пальцами простыню и нетерпеливо закусывая нижнюю губу. Ренджи по неопытности медлил, внимательно изучая узкое отверстие, которое надо было правильно подготовить, чтобы не в коем случае не повредить Урюу. Смазки не было, и парень использовал слюну. Когда язык Абарая проник в тесную дырочку, Исиду впервые за все время обжег стыд, он почувствовал себя грязным и попытался отстраниться, но шинигами удержал его. Он ввел два пальца сразу и принялся растягивать задницу квинси, заставляя того стонать и извиваться, когда случайно задевал потайную точку в его теле, от которой внутри все начинало петь. Не прошло и минуты, как Урюу уже сгорал от желания, эротично поглаживая соски и свой восставший член, чтобы распалить Ренджи еще больше. Хотя куда уж больше? Он и так ощущал себя спичкой, которая вот-вот сгинет в этом пожаре.
Первым же толчком он вошел в Исиду почти на половину, наткнувшись на упорное и неожиданное сопротивление. На глазах мальчика навернулись слезы, и он пытался оттолкнуть от себя огромное жаркое орудие, безжалостно вторгающееся в его плоть и приносящее такую адскую, ни с чем не сравнимую боль и … Урюу закричал, выгибаясь в пояснице - вместе с агонией в его тело влили безумное, пронзительное наслаждение, и неизвестно, что из этого заводило сильнее. Ренджи вколачивался в него словно раскаленный гвоздь в неуступчивое железо, совершенно забыв, что нужно быть нежным. Он будто спятил. Будто с него сняли цепь и отпустили на волю. Именно так Абарай и чувствовал себя, вонзаясь в Исиду снова и снова, до алых кругов перед глазами. Пока, наконец, он не запрокинул голову, устремляясь взглядом не в потолок, нет, а прямо в небо к своей луне, которую он в эту ночь сумел поймать в сети, чтобы умереть, извергаясь фонтаном в измученное, мокрое от ласк и всюду искусанное, исцелованное тело квинси.

Исида Урюу проснулся ранним утром, но долго не решался открыть глаза. Солнце ложилось широкой полосой на грязный, в осколках пол. С улицы доносились редкие голоса и шум машин вдалеке. Звуки жизни проникали в комнату вместе с ее запахами – бензина, сигаретного дыма, людей … И среди всего этого самым отчетливым было мерное дыхание рядом с ним. Урюу с трудом размежил веки и уткнулся взглядом в грудь Ренджи, лежащего на боку с открытыми глазами и бездумно разглядывающего квинси. «Значит … было». Юноша с ужасом осознал, что сделал, и, если бы не боль и ломота в каждой косточке и каждом суставе, он бы обязательно показал этому подонку, чего стоит гнев квинси. Пока же он просто обводил пальцем затейливые татуировки и старался не думать о стертой заднице, разбитых очках и чувстве вины, которое все равно никто не оценит. Абарай тоже витал неизвестно где, но спрашивать, о чем он думал было откровенно лень. Тикали часы в коридоре. Очень хотелось принять душ и смыть с себя если не позор, то хотя бы сперму, которой Урюу был покрыт чуть ли не до ушей, как ему казалось.
- Давай сегодня купим тебе новые очки, - предложил Ренджи ни с того, ни с сего, зарываясь ладонью в темные волосы красивого сонного квинси. Его лицо при этом осветилось улыбкой, которая не могла не тронуть Исиду.
- У тебя, что, деньги есть?
- Ну … - Абарай перевернулся на спину, заложив руки за голову. – Немного есть. Я уже давно поменял на ваши местные, хотел тоже очки купить, но от солнца, пока не накоплю на старые, из каталога. Блин, и чего я с Ичиго не вытряс деньги тогда?
- Дурак, - безразлично сказал Урюу и, пристроившись под крылышком у Ренджи, снова начал засыпать. До школы оставалось два часа …

Название: Чудовища
Автор: nataniel-la
Рейтинг: G
Пейринг: Исида Рюукен, Исида Урюу.
Жанр: полу-флафф, полу-стеб
Размер: мини.
Тип: джен.
Саммари: Урюу года три.
Дисклеймер: Блич (с) Кубо Тайто
Размещение: нет.
Предупреждение: наверное, АУ. Возможен ООС. Знаки препинания - авторские.

Вцепившись обеими руками в дверную ручку и упираясь ногами в косяк, Урюу запрокинул голову и посмотрел на отца, пытавшегося открыть дверь.
- Не глупи. - Строго сказал Рюукен.
Урюу только нахмурился, видно, напряженно о чем-то размышляя. Рюукен снова надавил на дверь, но мальчишка повис на ручке так, что непременно ударился бы, приложи он чуть больше усилий.
- Урюу. - Он отступил на шаг назад и демонстративно завел руки за спину. - Повернись и послушай меня.
Мальчик отодвинулся от входа в комнату и поглядел на него исподлобья.
- Урюу, там никого нет!
Урюу сжал губы и с самым упрямым видом уставился себе под ноги. Рюукен сверлил взглядом его макушку.
- Мы включим свет и все проверим. - Это была бредовая уступка, но как-то же надо его уговорить! - И оставим включенным ночник.
- Они выползут из тени! - Страшным шепотом сказал Урюу и махнул ладошкой с растопыренными пальчиками: - и набросятся!
У Рюукена дернулся левый глаз.
- Но их там нет! Откуда же они появятся?
- Из-под кровати! - Урюу обернулся, покосился на щель под дверью и отступил подальше. - Когда я лягу! А ты уйдешь!
Рюукен потер переносицу. Снова начинала зверски болеть голова. Все было бесполезно: он не понимал, с чего это началось, но с недавних пор Урюу отказывался спать и рассказывал про чудовищ под кроватью. В красках. С описанием, как они хотят его съесть. От этих описаний в исполнении сына у Рюукена, кажется, скоро будет постоянный нервный тик. Которую ночь были истерики, крики, слезы, под подушкой Урюу уже лежал фонарик, а свет на ночь не выключался. Но все равно, засыпал он - и, соответственно, Рюукен - только под утро.
- Папа тебя спасет. – Предпринял последнюю попытку Рюукен.
- Папа не успеет! – Зашипел Урюу, тараща глаза еще сильнее, и по шагу отодвигаясь от двери. – Папа придет, когда чудища высосут мою душу, а папа не узнает, а это буду уже не я! И тогда не-я буду жить с папой…
- Стоять. – Повысил голос Рюукен, и мальчик замер. Внимательно посмотрев в синие глазищи на испуганном личике, он решил повременить с рассказом, что человек, душу которого съели, «жить с папой» не будет. – Никуда не уходи. – Бросил он и зашагал в кабинет. Идея была не самой умной в его жизни, но если это поможет нормально выспаться хоть раз – оно того стоит.
Когда он вернулся, мальчик стоял на том же месте и пристально вглядывался в дверь. Рюукен тяжко вздохнул, взял его в охапку и, подойдя к раскрытому окну, перешел на хиренкьяку.

*
Рюукен направлялся на крышу крупного торгового центра на окраине города - в это время там никого не бывало. Он на мгновение скосил глаза вниз: Урюу щурился от ветра, отплевывался от лезущих в рот волос, но выглядел гораздо более довольным чем дома. Рюукен шагнул на крышу и поставил мальчика на ноги рядом с собой.
- Мы летали! - Восторженно выдохнул Урюу, пятерней отводя челку с глаз.
- Почти. - Рюукен задумчиво посмотрел на сына и, надеясь обойтись малой кровью, сказал: - видишь, папа быстрый.
- Да-а!
- И успеет тебя спасти.
- Чудовища быстрей, - погрустнел Урюу, вновь переходя на шепот: - они вы...
- Тихо. - Оборвал его Рюукен, не желая больше слушать про высасывание душ. - Смотри. - И он раздавил в пальцах небольшой белый диск. - Папа вызвал сюда всех чудовищ с округи.
Глаза Урюу распахнулись, а зрачки сузились почти в точки, ему было страшно. В небе из черных провалов стали появляться пустые. Уши заполнял их вой. Урюу побелел.
Рюукен встряхнул его за плечи, добиваясь более осмысленного взгляда, и сказал:
- Бояться нечего. Сейчас увидишь.
Он выпрямился, вскинул руку, в которой мгновенно появился лук, и поднял взгляд на небо. Пять-шесть десятков. Ни одного меноса, так, мелочевка. Но достаточно для зрелищного выступления. Он лениво пустил стрелу в ближайшего пустого. Тварь, не успев никак отреагировать, рассыпалась в воздухе искрящейся пылью. Урюу, стоявший с запрокинутой головой, проводил взглядом последний огонек... И тут пустые с ревом бросились к ним. Рюукен подпрыгнул и, сделав оборот, выпустил серию стрел. Передние ряды нападавших испарились, задние - замешкались.
Еще минута – и в небе рассыпались последние искры.
Урюу смотрел на отца, мгновение назад окутанного голубоватым сиянием, и на тающий в его руке лук открыв рот.
- Папа победил всех чудовищ. – Констатировал Рюукен, мальчик с готовностью закивал. – А если еще кто-то появится, папа победит и его, да?
- Да-а, - сказал Урюу, сжимая пальчиками его штанину. Он немного дрожал, и Рюукен уже подумал было, что зря использовал такую большую приманку, когда понял, что мальчик банально замерз: они стояли на продуваемом месте, а Урюу был в легкой пижамке. И как только страх отпустил, он почувствовал холод. Рюукен поднял его на руки, прикрыл полой пиджака и, шагнув с крыши, направился домой.

*
Дождавшись, когда сын скроется за дверью своей комнаты, Рюукен пошел в ванную. Стоя под горячими струями воды, он с усмешкой думал о том, что совсем не сожалеет что использовал силу Квинси. Перспектива ночи без истерик сына, оказывается, полностью оправдывала это. Он набросил халат на мокрое тело, прошел в спальню и с блаженным вздохом вытянулся на кровати, расслабляясь.
Кровать ойкнула.
Рюукен застыл и, не желая верить своим ушам, свесился вниз и заглянул под нее. И встретился взглядом с круглыми синими глазищами.
- Знаешь, папа, ты прав. – Важно говорил Урюу, пока его вытаскивали из-под кровати и отряхивали. – Ты можешь победить всех чудовищ, и поэтому они тебя боятся. Знаешь, под твоей кроватью они не бывают, я проверил.
Рюукен выжидательно посмотрел на сына, а тот как ни в чем не бывало присел на краешек постели.
- Я когда вырасту, стану как ты, тогда они будут и меня бояться. А сейчас, - он сделал паузу и, наклонившись, притянул отца за руку поближе и закончил громким шепотом: - безопасно только тут!
- Ками-сама-а-а, - пробормотал Рюукен. Не сработало. Но еще одной ночи скандалов он не вынесет, тем более, когда уже так расслабился. Он сгреб сына в охапку, лег на подушку, укрыл их одеялом и выключил прикроватную лампу. – Все, только спи.
Урюу посопел, устраиваясь. Потом поковырял ногтем руку отца:
- Ты же научишь меня так же?
Рюукен промолчал.
- Па-а-ап.
Рюукен накрыл ладонью царапающие его пальчики и сказал:
- Спи. Поговорим, когда вырастешь.
Успокоенный мальчик вскоре уснул, а Рюукен лежал и смотрел в потолок, понимая, что единственно честным ответом было бы: «Никогда». Но, к счастью, отвечать не придется. Максимум через полгода эта история навсегда сотрется из памяти Урюу. Дети многое забывают…

Продолжение фика Поступление

Название: Новый год в Токио
Автор: nataniel-la
Рейтинг: G
Пейринг: Исида Рюукен, Исида Урюу.
Жанр: хз))
Размер: мини.
Тип: джен.
Саммари: По времени - первая сессия Урюу.
Дисклеймер: Блич (с) Кубо Тайто
Размещение: нет.
Предупреждение: постканон. Знаки препинания - авторские.
Комментарий: вдохновение тут: toshokan.diary.ru/p82756877.htm
Комментарий 2: возможно, впоследствии чуть подредактирую.

Рюукен припарковался возле университетского общежития, достал мобильный и набрал номер. Пара гудков и знакомое "Алло!" в трубке. Когда они разговаривали по телефону, впечатление почему-то всегда было такое, будто Урюу стоит за спиной.
- Я в Токио.
- Надолго?
- Нет. Заберу тебя - и в Каракуру.
- Рюукен... - В голосе Урюу послышалась растерянность. - Ты сейчас где?
- Возле общежития.
- Я спущусь. - И Урюу положил трубку.
Через несколько минут дверь распахнулась и он быстрым шагом вышел на улицу. Расстегнутое полупальто, тонкий шарф, непокрытая голова - как обычно, одет совершенно не по погоде. Он покрутил головой, заметил лексус и сбежал вниз по ступенькам. Рюукен перегнулся через пассажирское сиденье и приоткрыл дверцу. Устроившись в машине и рассеянно оглядевшись, Урюу спросил:
- По работе?
- Отчасти.
- Угу. - Он помолчал. - Рюукен... Ты же не предупредил. Я с ребятами собрался отмечать. И потом - у меня сессия, нужно готовиться... Я не смогу поехать домой. - Он очень виновато смотрел на отца.
Рюукен потянулся было за сигаретами, но передумал и положил руки на руль.
- Ясно. А свободные пара часов у тебя сейчас есть?
- Да, наверное. - Пожал плечами Урюу.
- Пристегнись.

*
Полгода назад Урюу и не подумал бы, что такое возможно. Покружив по украшенным улицам, они остановились пообедать в небольшом ресторанчике. Было удивительно приятно сидеть в полутемном зале, смотреть на падающий за окном снег, на торопливо проходящих людей и неспешно разговаривать. Он по мелочам рассказывал Рюукену про занятия, про новых знакомых, про то, что выбирает уже, куда устраиваться на практику - про все новое, что произошло с последней встречи, благоразумно умалчивая лишь о постоянных тренировках и своих достижениях в искусстве управления духовными частицами. Он говорил медленно, с паузами, словно нехотя, но жадно ловил каждый наклон головы, каждый поощрительный взгляд, и особенно - каждое сдержанное "молодец" и "хорошо".
- Я так понимаю, сессия будет сложной для тебя?
Урюу отчетливо услышал невысказанное: "Будешь готовиться круглые сутки и именно поэтому не заедешь домой даже ненадолго?"
- Ну относительно... Просто - сборы, дорога... Да и не смогу я там нормально готовиться...
В глубине души Урюу прекрасно осознавал, что это только отговорки, на самом деле он просто не представлял, как это будет выглядеть. После поступления, летом, он хоть и виделся с Рюукеном чаще, но жил у себя. А сейчас тот вряд ли приехал отвезти Урюу в его квартиру. Он должен будет жить у Рюукена? Или как? Рюукен не спешил об этом говорить, а Урюу не хотел спрашивать.
- Ясно. Так новый год - с сокурсниками? В общежитии?
- Угу, - Урюу опустил глаза, разглядывая чашку.
- Весь день? Или куда-то еще пойдете?
- Да я не знаю. - Он пожал плечами. - Мне все равно, если честно.
- Помнится, в детстве ты с большим воодушевлением ждал новогодних праздников.
Урюу молча усмехнулся. Это было безумно давно, и кроме смутного ощущения лихорадочного волнения и предвкушения чуда он мало что мог вспомнить.
Повисла пауза. В тишине они допили чай и Рюукен расплатился. Вышли на улицу тоже молча, так что для Урюу стало неожиданностью, когда Рюукен повернул в противоположную от машины сторону. Но молчание было неожиданно уютным и Урюу без возражений просто пошел рядом.
Улочка вся сверкала: на деревьях и домах гирлянды, в витринах - елки, свечи, фонари, открытки. Урюу оглядывался по сторонам, пытаясь прочувствовать дух праздников, вновь ощутить радостное предвкушение. Но понимание, что он сам недавно отказался от призрачного шанса на семейный праздник, этому совсем не способствовало.
Внезапно, когда Урюу засмотрелся на очередную витрину, Рюукен чуть тронул его за локоть, направляя ко входу в магазин. Он походил на оранжерею, столько всевозможных растений там было. Рюукен направился к самому большому и яркому сейчас стеллажу. Придирчиво осмотрел выставленные на нем небольшие ёлочки в горшках и, выбрав одну, повернулся и вопросительно посмотрел на удивленного сына.
- Я могу помочь, господин? - Подошел молоденький, ненамного старше Урюу, продавец.
- Мы возьмем вот это. - Указал Рюукен на ёлочку. - И, пожалуй, - он огляделся и подцепил пальцем связку бус, - синие и белые.
Дождавшись, пока мальчик-продавец проворно обмотает нитями ёлку, он расплатился и передал ее Урюу.
- Рюукен? - Вопросительно произнес Урюу, когда они вышли из магазина.
- Вряд ли вы озаботились украшением общежития, - слегка насмешливо заметил он. - А так, возможно, с большим удовольствием будешь ждать нового года.
Поступки Рюукена удивляли, но настолько грели душу, что совсем не хотелось анализировать его мотивы. Урюу шел, крепко пржимая к груди ёлку, почти не глядя под ноги и прислушиваясь к себе. Из задумчивости его выдернул звонок телефона и голос Рюукена:
- Слушаю. Нет, отмени. И завтра. Я задержусь в Токио до конца праздников. Вечером перезвоню. Да.
Они уже подходили к машине, когда Урюу спросил:
- Где ты остановился?
- Как обычно. - Рюукен помедлил. - Заедем выпить чай?
Урюу кивнул, чуть ли не впервые понимая, как же здорово, когда твои желания угадывают по такой общей фразе.

*
Рюукен поселился в том же отеле, что и летом. Еще на подъезде к нему у Урюу появилось чувство, что они направляются домой - все-таки только здесь они жили вдвоем в обозримом прошлом.
Они поднялись на лифте и Рюукен открыл дверь. Стандартный гостиничный номер, явно не могущий называться домом, но в шкафу у входа вещи Рюукена, в гостиной на столе его закрытый ноутбук и пачка сигарет, на подлокотнике два галстука... Урюу стоял на пороге комнаты и понимал, что уезжать не хочется.
Рюукен пристроил портфель на стул и поднял телефонную трубку. Заказав чай в номер, он перевел глаза на сына:
- Торопишься? Я отвезу тебя сразу после чая.
Урюу помялся еще немного, но, понимая, что в этот раз Рюукен вряд ли угадает, чего ему хочется, прошел по комнате и спросил, будто продолжая прерванный разговор:
- Так ты остаешься в Токио?
- Да, дней на пять. - Ответил Рюукен, и после паузы добавил: - возможно, у нас получится еще встретиться в эти дни.
Урюу кивнул, огляделся и поставил ёлочку рядом с ноутбуком.
- Возможно. А, может быть, заедем сегодня в общежитие за моими вещами и я это время поживу здесь? - Он пристально смотрел на отца.
Удивление, мелькнувшее на его лице, было настолько мимолетным, что Урюу не успел испугаться или отругать себя за допущенную вольность. Рюукен улыбнулся. Еле заметно, конечно, но улыбнулся; и на мгновение опустил ресницы, соглашаясь:
- Хорошая идея.
Урюу улыбнулся отцу в ответ, понимая, что главное изменение в их отношениях - что они постепенно перестают бояться показывать свои чувства.
Паузу нарушил стук в дверь и приглушенный голос служащего и Урюу пошел открывать дверь.
А Рюукен, с легким вздохом облегчения опустившись в кресло, подумал - как же здорово снова чувствовать, что твои истинные желания могут уловить по такой отвлеченной фразе.

the end

Название: Ловля на мертвеца
Автор: Uk@R
Жанр: повествовательно-бредовый
Персонажи: Рюукен, Урахара, Маюри, Урюу, Ичиго, в эпизодах – Йоруичи, Куукаку, Тессай
Пейринги: персонажи решили основать клуб свингеров-любителей
Краткое содержание: грустная история об издержках производства
Предупреждение: идея была неплохая, но техническое исполнения все испортило.
Покаяние: прошу прошение за 1) опоздание, 2) не полное следование заявке 3) решение совместить несколько тем заявок в одну и как следствие - винегрет на выходе 4) опечатки (как следствие пункта 1)

По заявке Angstsourie:
Джен по арранкарам. Только без скаваивания Пустых, в маске они или без - чем жестче и кровожадней они окажутся в итоге, тем лучше. Ангст.
Отношения между Йоруичи, Куукаку и Урахарой. Задействовать всех троих. Лучше фантазии на тему первой любви и начала службы.
Ангст про Каракуру с таймлайном первых двадцати серий.
Зарисовки из жизни Квинси. Без инцеста.
Зарисовки из жизни Хирако.
Урахара/Рюкен, без мексиканских страстей.
Ну и всегда буду рада Улькиорре/Орихиме, но без кавайно-задумчивого арранкарчика и злой!Орихиме (предпочитаю наоборот), низкорейтинговое, лучше полунамеками.
Рейтинг везде не выше R, порнухи не хочу, но против чувственных зарисовок ничего не имею. Филеров не надо, спойлерить вроде нечего, к AU и к стебу отношусь спокойно, фанона не хотелось бы, Мэри Сью и Марти Стю - только на предмет убить или обстебать.


Капкан №1

- Ну, как тебе?
Урахара подтолкнул клиента к зеркалу и горделиво окинул взглядом дело рук своих. Поправил складку на одежде, смахнул несуществующую пылинку с плеча "творения".
- Ну?
Клиент не реагировал. Урахара взъерошил ему волосы, так как знал, что его молчаливый собеседник этого не любил.
- Не лапай мой гигай.
- О-о-о, ну наконец-то, - шляпник ухмыльнулся. - Я думал, ты потерял дар речи. Кстати, это все еще МОЙ гигай, пока я не получил оплату. Но, сдается мне, тебе он понравился.
- Сойдет, - процедил сквозь зубы мужчина, потоптался на месте, почесал за ухом.
- Что-то не так?
- Странно... слышу по-другому.
- Лучше? Или хуже?
- Не лучше и не хуже. Просто по-другому. Хотя, наверное, все же лучше.
- Ну еще бы, за столько лет отвык уже...
Урахара дернул клиента за ухо. Слегка. И в ответ получил совсем не слегка по лицу.
- За что? - зажимая разбитый нос, возмутился он.
- За порчу личной собственности.
- Ну, с ним же ничего не случилось, смотри, - Урахара снова потянулся к чужому уху и проворно увернулся от новой атаки в нос. - К тому же, повторяю, это пока еще мой гигай.
- Коробки доставят через час. Я пока еще не дал своего согласия.
- Что тебя останавливает, Ма-чан?
- Во-первых, твое "Ма-чан". Во-вторых, все не может быть так хорошо. Колись, что с ним не так?
- Ну почему сразу не так? А может, я наконец-то создал шедевр, без изъянов и недостатков?
- Сомневаюсь, - Маюри развернулся к торговцу. - В чем подвох?
Урахара еще немного помялся, но потом все же выдал:
- Из него нельзя выйти самостоятельно. То есть, он рейацу скрывает идеально, но при этом закупоривает все это дело так, что находясь в нем, нельзя применить даже печать шинигами. Хоть лбом об нее убейся - не выйдешь. Обязательно нужен кто-то со стороны, чтобы тебя из него вытащить.
- Твою ж... Я так и знал, что тебе нельзя доверять! Иди ты со своими гигаями знаешь куда?!.
- Подожди же! Дай договорить-то! Я сейчас как раз доделываю образец новой печати с встроенным духовным зарядом. Ну, знаешь, как батарейки? Вот! Это должно работать... по идее. Вечером проверим! - Урахара заискивающе посмотрел в прищуренные глаза собеседника.
Маюри прикинул что-то в уме и вновь уставился на шляпника.
- Вечером, говоришь? Может, стоит до вечера и с доставкой подождать?
- Да зачем же ждать, Ма-чан! - Урахара возбужденно замахал веером. - Ведь все остальные параметры товара тебя устраивают?
- Ну... - Куротсучи еще раз придирчиво осмотрел свое новое "тело" в зеркале. - Ничего. Смазливо только как-то. Хорошо, что с волосами экспериментировать не стал.
- Тебе к лицу быть брюнетом. Насчет смазливо - это не ко мне, все точь-в-точь с оригинала, не прибедняйся. А глаза-то заценил? - довольно ухмыльнулся шляпник.
- Угу.
- Что "угу"? Нравятся? - Урахара заглянул в зеркало через плечо бывшего подчиненного.
- Угу. Спасибо.
- То-то же. Фирма веников не вяжет.
- Разве? У тебя бы хорошо получилось.
- Ну что ты такой злой, Ма-чан?
- Потому что ты называешь меня "Ма-чан"! И потому что... трогаешь мой... гигай... Вот именно... поэтому...
- У нас же еще час до прибытия курьера? Проверим товар на чувствительность и скорость реакции?
- У тебя кровь идет из носа, придурок.

***

- …В данном случае действительна только оценочная характеристика…
Голос преподавателя понемногу убаюкивал учеников старшей школы, которым окончательно наскучило употреблять в пищу твердые породы теоретических основ к шестому уроку. Некоторые уже откровенно зевали.
- Кучики-сан, давай сходим после уроков в новое кафе? Тут открылось совсем недалеко, и я еще там ни разу не была, - Орихиме не могла перестать думать о еде, хотя обед закончился не больше полутора часа назад.
Рукия в ответ кивала, и вообще Кучики-младшая довольно часто в последнее время пропадала где-то с одноклассницами Ичиго – Орихиме любила устраивать экскурсии по магазинам и забегаловкам всей женской половине класса. Потому вся работа шинигами на временного шинигами же и свалилась.
- Бзззззз, бзззззз, бззззззз, - подтвердил мобильник Рукии из кармана Куросаки навязчивым вибрированием.
- Чёрт! – в ответ ему шепотом выругался Ичиго.
Окинув взглядом класс, он решил, что его отсутствия никто не заметит, и решил не пользоваться гиконганом. Пустая оболочка из-под Куросаки стукнулась подбородком о парту и замерла. Шинигами ускакал спасать невинные души, а его «коллеги по несчастью» - Ишида, Чад, Орихиме и Рукия – с облегчением проводили его взглядом: никому сейчас никуда скакать не хотелось, даже Кучики с ее любовью к зайцам Чаппи.
- …Не учтено в данной модели. В поисках новой составляющей… - мел размеренно скрипел по доске, и, казалось, он выводил какую-то свою странную мелодию.
Не зевал уже разве что Чад, впрочем, никто не мог сказать об этом с уверенностью – он давно оккупировал последнюю парту, и пока не нашлось ученика, который бы попытался оспорить его права на это место.
Куросаки ввалился в класс, едва попав в дверной проем. Хотя рукоятью Зангетсу он все же за косяк зацепился, потому следующие полминуты он пытался отдышаться лежа.
- Быстро ты, молодец, - прошептала Рукия, глядя на Иноуэ, но кося глазом с сторону рыжего.
- Ууууф, я обратно пробежаться решил, так, без шунпо, - Ичиго говорил вполголоса, хотя его все равно никто, кроме «своих» услышать не мог.
- Куросаки-кун всегда тренируется, - почти с гордостью улыбнулась Орихиме.
- Еще бы иногда мозг тренировал, - внезапно подал голос Ишида, которому Куросаки мешал слушать учителя.
Чад нейтрально промолчал.
- Ты зануда, понял?! – приподнялся с пола временный шинигами.
Урюу оторвался от конспекта и беззвучно ответил.
«Тупица, - разобрал его артикуляцию Ичиго».
- Ну, ты сейчас получишь, квинси, - Куросаки окончательно встал на ноги и подошел к парте Ишиды.
- Это будет превышением должностных полномочий, - прошипел Урюу, видя, как шинигами надвигается на него.
- Еще какое, - злорадно скривил брови шинигами. – Сейчас я тебя защекочу до самого Сейрейтея.
Девушки, видевшие и слышавшие это, фыркнули. Чад молча переживал.
Куросаки пару раз ткнул квинси подмышки. Урюу не реагировал, тогда Ичиго начал его действительно щекотать. Квинси дернулся раз, другой, нервно всхлипнул, чем привлек внимание соседей по бокам. Потом положил локти на парту и спрятал лицо в ладонях, судорожно хихикая. Орихиме и Рукия сначала переглядывались и хмыкали, потом обе уткнулись в учебники и сверкали глазами из-за них. Судя по тому, что учебники подпрыгивали, грустно им не было.
Чад молчал и даже не улыбался.
- Ну, давай же, смейся уже, чертов квинси!
Куросаки видел, что Ишида на пределе, впрочем, сам он тоже мог похвастаться довольно придурковатой улыбочкой, которая никак не вязалась с нахмуренными бровями.
- Смейся давай, а то сейчас положу на тебя… зампакто.
Квинси не выдержал.
- Куросаки, ты идиот! – с нервным смешком воскликнул он, подскочив на своем месте в попытке увернуться от раздражающего присутствия шинигами.
Десятки глаз уставились на него. Рукия и Орихиме прыснули в кулачки. Чад неодобрительно молчал.
- Хм, Ишида-кун… - Учитель посмотрел на «спящего» Ичиго и улыбнулся. - По-моему, он тебя не слышит.
- А вы мелом в него киньте, - мстительно фыркнул квинси.
- Черт бы тебя побрал! – зарычал Ичиго, второпях втискиваясь обратно в родное тело. – Ой!
- Учись спать с открытыми глазами, Куросаки, раз уж НЕ спать ты не можешь, - учитель невозмутимо потянулся за новым кусочком мела.

***

Дверь ванной сдавленно скрипнула и отодвинулась. Куротсучи вывалился в коридор с полотенцем на голове и довольно выдохнул. Водные процедуры не в духовном обличье ощущались совсем по-другому: стоять под струями воды было приятно, но от пара хотелось спать, а привычная горячая вода казалась едва ли не кипятком.
Маюри подошел к зеркалу и еще раз взглянул на себя. Гигай и вправду можно было назвать идеальным: пропорции соблюдены, отсутствует неестественная «резиновость», свойственная стандартным готейским аналогам, «надевать» быстро и удобно… да, «снять» только не получится. Куротсучи почесал подбородок. Даже шрам на нем полностью совпадал с духовным оригиналом.
«Гений, - подумал шинигами, наблюдая, как кривится в неприятной ухмылке отражение».
Маюри заглянул в комнату. Урахара спал. Или притворялся, что спит. Или решил притвориться спящим и уснул. Впрочем, это Куротсучи не сильно волновало.
Покопавшись в шкафу с одеждой, шинигами извлек на свет черные потрепанные то ли временем, то ли модой джинсы, черную же футболку и белую «дутую» жилетку. Форму шинигами и капитанское хаори такое тряпье, конечно же, не заменило бы, но все остальные вещи были какого-то идиотского тускло-зеленого цвета, потому покуситься на них мужчина не смог.
«Пока моя рейацу запечатана, пустые мне не угрожают, - рассуждал Маюри, неуклюже подпрыгивая в одной штанине джинсов. - Главное – под машину не угодить. И на гопников не нарваться. Хотя, это еще кто на кого нарвется…»
Запаковав свое тело в недружественную одежду мира живых, шинигами еще раз убедился, что хозяин дома спит (или притворяется, что спит) и пошел обуваться. На пороге оказалась пара обычных ботинок, чему Куротсучи сначала удивился – он был уверен, что шляпник держит дома только свои дурацкие шлепанцы.
«Для полного счастья еще шарфа не хватает… фиолетового, - подозрительно подумал Маюри и на всякий случай огляделся по сторонам».
Шарфа не было. Мужчина успокоился, открыл дверь и вышел.
В это время хозяин дома приоткрыл один глаз, удрученно посмотрел на сиреневый кашне, свисающий с телевизора, вздохнул, перевернулся на другой бок и начал притворяться дальше.

***

Последний урок наконец подошел к концу, и все старшие классы облегченно выдохнули. Школьная программа была непростой – как-никак скоро придется поступать в институты, университеты и прочие учебные заведения. Кто-то уже начинал готовиться, ходить на курсы и повторять пройденный за все школьные годы учебный материал. Куросаки Ичиго и Ишида Урюу тоже выбрали свою специальность и усиленно занялись зубрежкой, благо ситуация в Мире Живых, Сейрейтее и Уэко Мундо позволяла. Вернее, усиленно занимался только квинси, шинигами же предпочитал все у него списывать, надеясь, что успеет подготовиться в следующем году.
Покинув пределы школы, компания друзей – Ичиго, Чад, Орихиме, Урюу и Рукия – распределилась по направлениям: девушки-таки решили сходить в кафе, Чад шел на репетицию, а Ишида и Куросаки – на подготовительные курсы в ближайший медицинский институт. Куросаки подался туда с легкой руки родителя (Ишшин освободил ребенка от нелегкого выбора профессии, хотя Ичиго было глубоко плевать, куда идти учиться дальше), а Урюу… тоже пошел в медики с подачки отца – помирившись с Ишидой-старшим, он негласно согласился следовать его начинаниям. Да и курсов модельера в Каракуре пока что никто не придумал.
В общем, разные причины побудили шинигами и квинси готовиться к поступлению в один и тот же институт, и мотивация была у них разная, и уровень подготовки. Но тем не менее, на курсы они ходили вместе.
- А может, не пойдем, а? – Куросаки ныл уже минут десять.
- Ты же знаешь, что все равно пойдем, - равнодушно ответил Урюу. – Впрочем, ты можешь и не ходить, от тебя толку мало, а мне домой идти как-то не очень хочется.
- Что значит «толку мало»? Мне же тоже поступать! Кстати, чего ты домой-то не хочешь? – перевел стрелки шинигами.
- Как будто сам не знаешь. Не нравится мне там. Непривычно. Неуютно, - квинси передернул плечами.
- Ты не рад, что помирился с отцом? – удивился Куросаки.
- Ну почему же не рад. Рад. До ужаса, - Урюу вздохнул. – И отец тоже «рад». Как приходит с работы, так мы вместе сидим и радуемся так, что аж скулы сводит.
- Да ла-а-адно тебе, Ишида, вот мой отец…
- Слушай, давай обойдемся без сравнений, ладно? У тебя свой отец, у меня свой. Мухи отдельно, котлеты – сам знаешь где.
- И кто же из нас муха? – заранее обиделся Ичиго.
- Тот, кто в черном, естественно, - злорадно усмехнулся Урюу.
- А ты, стало быть, котлетка? Белых котлет не бывает, понял, умник?
- Ладно, я согласен на рисовый пирожок, - побежденно поднял руки квинси.
- Кстати, ты же вроде хорошо готовишь, да? – Куросаки голодным взглядом проводил палатку с такояки.
- Никто пока не жаловался. Впрочем, никто пока и не пробовал. Ну, кроме отца. Но он никогда не говорит, нравится ему то, что я готовлю, или нет.
Парни подошли к пешеходному переходу через довольно широкое шоссе и, убедившись, что автомобильный поток благоразумно замер, продолжили свой путь.
- И шьешь тоже… - задумчиво вышагивал Куросаки.
- Ага, и крестиком вышиваю, и стираю, и убираю (дедушка, наверное, очень внучку хотел), и в больнице отцовской помогаю, и задание вот за тебя делаю… Памятник, что ли, уже б поставил кто.
- Попроси Маюри, он сделает из тебя памятник – из натурального продукта в натуральную величину. Как тогда, из Октавы…
- Слушай, я тебе по доброте душевной рассказываю тут, а ты еще и издеваешься? – возмутился Урюу.
- Да ладно, не злись. Все равно ты умнее, воспитаннее, старательнее и круче, чем я, - успокаивающе похлопал друга по плечу шинигами.
- Ну, насчет первых трех пунктов – это точно, - ухмыльнулся Ишида.
- Ага, был бы ты девушкой, я бы на тебе женился.
- Да иди ты лесом, Куросаки… Ай!
Проходящий мимо парень то ли при звуках его голоса, то ли просто от нервов внезапно дернулся, задев плечом квинси. Последний, ввиду своей хрупкости (если не сказать – худобы) едва не отлетел за пределы пешеходного перехода. Урюу даже показалось, что в кармане незнакомца что-то жалобно хрустнуло.
- Куда прешь, ничтожество? – прошипел парень, но продолжать гневный монолог не стал, утопав по «зебре» в свою сторону.
- Да я ему сейчас…- тотчас взвился Ичиго, подгоняемый чувством справедливость.
Квинси схватил его за рукав.
- Забей, Куросаки. Во-первых, удовлетворение от того, что ты пнешь его вдогонку, довольно сомнительно, а во-вторых, мы опаздываем не только на курсы, но и на ту сторону дороги, - Урюу буквально потащил за собой упирающегося шинигами, потому что светофор уже поменялся на красный, а они все еще торчали посередине шоссе.

***

Маюри мучил дикий голод. И это он понял, едва переступил порог магазина Урахары. Но так как он его переступил в направлении «наружу», то возвращаться и искать холодильник в доме шляпника ему уже не хотелось. К тому же в заднем кармане джинсов внезапно обнаружилась потертая бумажка в десять тысяч йен, и шинигами решил перехватить чего-нибудь на свежем воздухе. Потому поспешил в сторону центрального парка, который приметил, просматривая карту Каракуры еще в Готее – есть хотелось так, что внутри все скручивалось.
«Точно, гигай же новый! Это ж получается, что «я» вообще никогда не ел!.. – с ужасом подумал Куротсучи, слушая дифирамбы желудка своему хозяину».
И тут его обонятельных рецепторов коснулся запах свежеприготовленных такояки. Именно таких, приготовление которых Маюри так старательно «вписывал» в память Нему. До палатки с источником божественного запаха было рукой подать – всего-то перейти через дорогу. Светофор уже горел зеленым, и люди неторопливо шли по нужным им делам, потому Куротсучи, наплевав на риск попасть нетерпеливому водителю под колеса, рванул прямиком к палатке. То есть, пошел быстрым шагом в сторону такояки, потому что бегать капитанам не положено. Ну, разве что в экстренной ситуации.
И дошел бы шинигами почти без приключений, если бы не двое парней, оживленно беседующих на ходу. Маюри уже почти прошел мимо них, но внезапное «лесом, Куросаки» знакомым голосом заставило его едва ли не подпрыгнуть. Но Куротсучи сдержался, всего-навсего задев говорившего плечом, отчего последний чуть не упал. Шинигами с удовольствием остановился бы и посмотрел, кто упоминает эту страшную фамилию всуе, но палатка с такояки была так близка, да и светофор уже замигал, так что он ограничился одной фразой. Детишки что-то там порывались проворчать ему вслед, но он не стал слушать.
Продавец такояки оказался на редкость медлителен и, похоже, немного туповат. В общем, получил свою долгожданную еду Маюри только спустя минут пять. Приметив свободную скамейку, он приземлил свой гигай на нее и уже собрался было есть, когда почувствовал, что что-то не так. Вернее, что все плохо. Потому что в небе внезапно открылись несколько порталов, и оттуда показались уродливые маски пустых. Куротсучи напрягся, потом расслабился, вспомнив, что его рейацу надежно запечатана, а где-то в этом районе шастает шинигами из Готея и еще один, временный, но гораздо более опасный.
Впрочем, мыслительный процесс в реальной жизни не помог ничем. Потому что пустые, выползшие из своих нор, медленно, но верно направлялись в сторону Маюри. Мужчина встал со скамейки, отошел на десяток метров. Морды пустых синхронно развернулись следом. Куротсучи внезапно поплохело. И даже немного затошнило, хотя пока что было нечем.
«Выживу – убью Урахару. Теперь-то точно, - подумал шинигами».
Потом один из пустых атаковал, Куротсучи отбросило куда-то, он ударился головой и банально потерял сознание.

***

Ичиго и Урюу разом остановились.
- Ты это чувствуешь? – спросил Куросаки.
- Ну еще бы. Я в манипуляциях с духовной силой получше тебя разбираюсь.
- Не сомневаюсь. И что это?
Квинси поправил очки.
- В принципе, я уже, кажется, знаю, но хотелось бы уточнить. Пошли, - сказал Ишида и почему-то побежал.
- Угу, пошли, - согласился Ичиго и тоже побежал.
Бежать оказалось всего ничего – парни просто вернулись на то место, где были пару минут назад. Место оказалось занято небольшой толпой пустых, которые что-то пытались раскопать в обломках высокого бетонного забора, очень напоминая стаю ворон. Куросаки мгновенно активизировал свой суперменский режим, и они на пару с квинси, не особо напрягаясь, покрошили птичек на обед.
- И что это было? – снова задался вопросом Ичиго.
- Сейчас узнаем, - Урюу куда-то напряженно всматривался.
Куросаки проследил за его взглядом. Какой-то мужчина в фартуке подбежал к обломкам забора и предпринимал попытки там что-то найти.
- И что они там все потеряли? – удивился Куросаки.
Квинси не ответил, потому что он уже сам стоял рядом с тяжело пыхтящим «уборщиком». Когда Ичиго наконец подошел, Урюу с помощником уже доставали из-под мусора тело еще одного парня.
- Ааааааааээээээтоооооо!.. Это же он!!! – взвыл шинигами. – Тот, который тебя толкнул на переходе!!!
- Я заметил, Куросаки. Можешь уже больше не орать на всю улицу.
- Я тут такояки продаю неподалеку, - вклинился в их содержательный разговор мужчина. – Он купил у меня две порции буквально за пару минут до того, как это произошло.
- А что произошло? – не понял Ичиго.
- Ну, этот… он к забору подошел, и тот вроде обвалился… Я не следил особо, потому не уверен, - замялся торговец.
- Не важно, - успокоил его квинси и достал из кармана сотовый телефон.
- О, у тебя теперь есть мобильник! – обрадовался Куросаки. – Что же ты не говорил?
- А смысл? Я тебя и без мобильника всегда найду. От тебя рейацу так и прет!
- А из тебя, Ишида, вредность прет, - обиделся шинигами. – Ты вообще куда звонишь?
- В скорую, придурок!
Ичиго не обиделся и даже пару раз стукнул себя по голове.
- Черт, и это сын врача! – простонал он, потирая лоб.
- Это должны были быть мои слова, - буркнул Урюу и заговорил уже в телефон. – Алло, скорая?..
Машина скорой помощи клиники семейства Ишида примчалась почти через минуту. За это время квинси успел осмотреть тело без сознания и обнаружить, что сознание ушло вследствие удара по голове чем-то тяжелым. Или удара головой обо что-то тяжелое. К удивлению стоящего рядом шинигами, Урюу вдруг как будто принюхался и потянулся к нагрудному карману на жилетке будущего пациента, расстегнул его и начал там шебуршать.
- Эй, Ишида, ты что делаешь? – шепотом спросил Куросаки.
- Ищу.
- Что?
- Вот это, - квинси достал что-то и высыпал в протянутую ладонь Ичиго.
Шинигами недоверчиво уставился на содержимое своей конечности.
- И что это?
Квинси вздохнул.
- Что, совсем никаких ассоциаций?
Куросаки помотал головой.
- Это приманка для пустых. Абсолютно такая же, какую я использовал во время нашей дуэли, не помнишь что ли? Вернее, эта уже использованная. То есть, ее раскрошили, и судя по тому, что от нее еще хоть что-то осталось – совсем недавно.
- Дела… - протянул Куросаки.

***

Новый пациент городской клиники открыл глаза. Идеально белый потолок был ему первым намеком на то, что он где-то не там, где хотелось бы. Головокружение было вторым намеком, а капельница, едва не свалившаяся на мужчину при резком движении рукой вообще чуть ли не кричала о том, что что-то не в порядке.
Впрочем, что не в порядке и почему, пациенту вспомнить не удалось. Потому что мыслительный процесс очень неприятно сопровождался головной болью. Поэтому мужчина решил не думать. Зато он начал слушать. А слушать было что – за тонкой перегородкой разговаривали двое.
- И как он? – обеспокоенно спрашивал один.
- Жить будет, - равнодушно и нехотя отвечал другой. – Но с таким соседом, как ты - вряд ли долго. Что ты на этот раз задумал?
- Ничего я не задумал… Подумаешь, забыл, что у меня в этой куртке остался кусочек экспериментального вещества… Помню, вам оно тоже как-то очень пригодилось.
- Я все еще считаю, что мой вариант был эффективнее. Просто ваш… дешевле производить.
- Ну, вот видите! Кстати, пусть то, что мой подопечный находится у вас в больнице, останется только между нами?
- Вам повезло, что Урюу и этот его недошинигами шли на учебу, иначе они бы и сюда приехали, и тогда между нами это точно не осталось бы. Мой сын не дурак. Насчет шинигами – сомневаюсь.
- Потому, Ишида-сан, постарайтесь, чтобы ваш сын и ваш новый пациент не пересекались.
- Хм… Это будет очень непросто сделать. Урюу теперь здесь работает.
Послышался звук отодвигаемого кресла, потом стук клавиш компьютера. Молчание затягивалось.
- Что вы там пишете?
- Заношу вас в базу клиентов. Раз известно, кто пациент, а ни страховки, ни каких-либо документов у него нет, что оплачивать лечение будете вы.
- Ишида-саааааан?
- Что?
- А давайте как-нибудь договоримся? Вот помните, я вам рассказывал про способ модернизации Зил Шнай…
Маюри устал слушать и отключился от реальности на неопределенный срок.

***

- Спасибо за приглашение, Куросаки. Твоя сестра просто замечательно готовит! – Урюу с удовольствием отправил в рот очередную ложку мисо-супа. – Хорошая будет жена.
- Юзу? Тебе не светит! - фыркнул Ичиго.
- А я и не надеюсь. Я и сам готовить умею, - хмыкнул квинси. – А вторая сестра тоже готовить умеет?
- Слушай, ты, педофил недоделанный, если хоть взглянешь на мою сестру!.. Я тебя прикончу!
- Уверен? – Ишида медленно материализовал лук и нацелил на шинигами. – Думаю, не успеешь.
- Черт, - Ичиго похлопал себя по карманам, - печать наверху осталась.
Шинигами утопал в свою комнату.
- Вот и доверь такому человеку целый город, - поднял глаза к потолку Ишида.

***

- Значит, мы договорились? – Урахара умоляюще посмотрел на Рюукена.
- Договорились.
Мужчины пожали друг другу руки. Ветер на крыльце городской больницы поднялся нешуточный. Он взъерошил волосы квинси и едва не сдул шляпу с торговца.
- Ох, я, наверное, пойду, Ишида-сан. А то, кажется, дождь собирается.
Квинси молчал, всем своим видом показывая, что был не против его ухода еще полчаса назад.
- А вы знаете что… А приходите сегодня ко мне! Как вы на это смотрите? – наигранно засмеялся Урахара.
- В целом отрицательно, – Рюукен помолчал, - но я подумаю.
- Тогда жду вас вечером, после шести. Познакомлю вас с моими очаровательными гостьями!
Урахара испарился прежде, чем квинси успел сказать все, что он о нем думает.

***

Почти весь персонал, кроме дежурных врачей, уже разошелся. Общий свет в коридорах выключили, остались гореть только лампочки на стенах. Урюу бросил попытки что-нибудь почитать из сегодняшних лекций, во-первых, потому что было плохо видно, во-вторых, неинтересно, а в третьих, его мысли занимали отнюдь не лекции.
Ишида тихо поднялся со стула и подошел к лифту. Отделение черепно-мозговых травм находилось шестью этажами выше. С одной стороны, топать это расстояние по темной лестнице было лень, с другой – у квинси остались неприятные впечатления о больничных лифтах с той ночи, когда его из этой же больницы и пытались похитить.
Но посчитав страх непростительным, гордый квинси вызвал-таки лифт. Последний загудел, плавно поднимаясь с первого до пятого этажа. В тишине это звучало не очень весело.
Обычно отец поручал Ишиде обходить новых пациентов по вечерам. Но сегодня Рюукен ничего не сказал, и вообще, ушел с работы раньше обычного. Это было подозрительно. Но еще один вопрос не давал юному квинси покоя, его мысли постоянно возвращались к дневному происшествию. Он даже хотел было пойти и отыскать того парня, в кармане которого он нашел остатки приманки, но передумал, так как не знал, в какую палату его положили. И вообще, оставили ли в больнице.
«Судя по ранению – просто обязаны были поместить в травматологию, - рассуждал Урюу, поднимаясь на лифте. – А учитывая место ранения – точно на двенадцатый этаж».
Двери лифта разъехались, и квинси вышел в полутемный коридор. Никого не было.
«И что я тут собрался искать? – разочарованно подумал Ишида. – Не стучаться же в каждую палату?»
Внезапно его внимание привлек странный скрип. Как будто по полу катили что-то, не предназначенное для такого грубого обращения. Урюу пошел на звук, и звук тоже двигался ему навстречу. Квинси судорожно вцепился в перьевую ручку в кармане врачебного халата, который выдали ему, как только он начал работать в больнице. Хотя ручка ему вряд ли бы помогла, и не только в такой ситуации. Из-за поворота наконец показался источник душераздирающего скрипа – мужчина толкал перед собой пустую капельницу и шел прямо на квинси.
Ишида оторопел – это был тот самый человек, которого он искал. Тем временем мужчина допинал несчастную капельницу до Урюу.
- Что стоишь, идиотка? И долго эта хреновина будет у меня в руке торчать? – хриплый голос мужчины вывел Ишиду из ступора.
- Во-первых, я парень, во-вторых, я не идиот, а в-третьих, дежурный врач по этому этажу – не я.
- Ясно, - мужчина вновь нацелился на многострадальную капельницу.
- Стойте, давайте я вам помогу…
- Тогда на, держи, - мужчина выдернул иглу из руки и торжественно вручил ее и все, к ней прилагающееся, Ишиде.
- Стойте! - воскликнул квинси в спину уходящему, который даже и не думал останавливаться. – В какой вы палате?
- В двадцать первой! – мужчина скрылся за поворотом, из-за которого появился пару минут назад.
Ишида потоптался на месте и пошел к дежурному по этажу – отдавать «реквизит».

***

Рюукен сразу понял, что это была плохая идея – прийти в гости к Урахаре. Нет, он догадывался об этом еще до того, как переступил порог его дома, но уже после этого он уверился окончательно. Вообще все обитатели магазина не внушали доверия, и даже новоявленные «гостьи из благородных семей Сейрейтея» были какими-то… неблагородными. А уж темпы, которыми они поглощали горячительные напитки, были вообще руконгайскими.
Ишида-старший пить не любил. Не только потому, что знал, как пагубно это сказывается на здоровье. Скорее потому, что не любил ощущение потери абсолютного контроля над своими действиями и мыслями.
Потому когда Урахара предложил выпить «по одной», а потом «по второй» и так далее по списку, он окончательно понял, что ничем хорошим этот вечер для него не закончится. И потому даже когда шляпник полез обниматься, он не удивился, а только несильно приложил того шляпой об пол. Не снимая шляпы.
- А ваш сын так не сопротивлялся, Ишида-саааан... - протянул Урахара, поднимаясь с пола.
- Что?!. – мысли сразу же прояснились.
Рюукен вскочил, едва не опрокинув стол со стоявшей на нем едой. Лук мгновенно материализовался в его руке. Владелец магазина судорожно вздохнул - вибрирующая стрела упиралась ему прямо в кадык.
- Повтори, что ты сказал, урод? Если ты хоть пальцем коснулся мо...
- Да пошутил я! - скосил глаза вниз Урахара. - Он у тебя тоже шуток не понимает: вскочил и убежал, стоило мне только намекнуть...
- Хреновые у тебя шутки потому что! - нехотя убрал оружие квинси.
- Зато мы наконец-то перешли на "ты", - натянуто засмеялся шляпник.
- Идите к черту.
- Иди.
- Что?
- Надо говорить "иди к черту", Ишида-сан. Кстати, можно я буду называть вас по имени?
- Нет.
- Я так и знал, - наигранно обиделся Урахара.
- Потому что вы давно состарились, Киске.
- О-о-о!.. Значит, можно?..
- Нет, я пошутил.
- Из вас тоже комик ни к черту, Ишида-сан.
- Зато не гомик, и то хорошо.
- Злой вы, Ишида-сан.
- А вы как будто добрый, Урахара.
- Да я сама доброта и невинность!
- Ага, я вижу. Уберите руку с моего колена.
- Я не виноват, она сама туда упала!
- И чужие колени она гладить тоже сама научилась. Уберите.
- Как скажете...
Урахара надулся вполне натурально. Тут седзи раздвинулись, и в помещение вошли изрядно шатающиеся девушки.
Йоруичи с размаху плюхнулась на свой коврик, завалилась на бок и, немыслимо извернувшись, устроила свою грешную голову на не менее грешных коленях шляпника.
Куукаку, как более привыкшая к высокоградусному пойлу, мягко опустилась на свое место и пододвинулась к Ишиде.
- Ну что, он уже того? - дыхнула перегаром на него благородная представительница клана Шиба.
- Что "того"? - поморщился Рюукен.
- Он уже вас домогался? - захихикала девушка в ухо собеседнику.
- Ах, вы об этом, - квинси передернул плечами. - Уже.
Куукаку внезапно стукнула ладонью по столу.
- Десять штук мои, слышишь, ты, кошка драная? - воскликнула она и расхохоталась.
Йоруичи что-то недовольно промычала, но на этом ее реакция закончилась.
- И как? – вновь развернулась Шиба к своему допрашиваемому.
- Полный провал, - квинси ее понял.
Куукаку вновь расхохоталась.
- Еще десять штук в мою копилку!
Девушка принялась тормошить свою подругу, но та только невнятно бурчала себе под нос что-то невразумительное.
- Отведу-ка я ее на свежий воздух. Приводить ее в помещение в таком состоянии было плохой идеей, - Шиба неожиданно сильным движением подняла Йоруичи с пола и почти выволокла ее на улицу.
В комнате снова стало тихо. Урахара громко и пафосно вздохнул.
- И часто вы так... "домогаетесь"? – подал голос Рюукен.
- Безуспешно - не очень. А успешно - и того реже. Я все же с женщинами обычно дело имею.
- Неужели вам хоть раз улыбнулась удача с представителем своего пола? - хмыкнул квинси.
- Обижаете, - ничуть не обиделся Урахара. - Вот мой заместитель однажды не смог отвертеться... ну, там, в Сейрейтее, не смотрите так на Тессая, он в этих вопросах ужасно консервативен. Ну вот, - вздохнул Урахара, - не отвертелся он, ну, который не Тессай, один раз... Теперь зуб на меня точит. Впрочем, не только зуб. Да и не отвертелся-то только он. И еще потом отомстил... Два раза... Знаете, как больно было?
- Оставьте свои подробности при себе, извращенец.
Урахаре и правда пришлось их оставить при себе, потому что девушки снова вернулись, и в гораздо более веселом расположении духа.
Остаток вечера прошел в тумане – они снова пили, вместе, только с шляпником, только с Куукаку, потом с Йоруичи на брудершафт, потом снова все вместе.

***

Ишида отыскал, наконец, дежурного по этажу (который, оказывается, заснул) и сбагрил ему капельницу. Но как только он собрался уже идти искать палату со счастливым для игрока в блэкджэк номером, телефон в его кармане начал тихо наигрывать вступление из «No Surprises» его любимой группы.
Звонил отец.
- Да?
- Урюу… Я у Урахары. - Ишида-старший помолчал. – Забери меня отсюда!
Это было произнесено с такой мольбой, что юный квинси даже забыл удивиться.
- Хо… хорошо. Я скоро буду.
Урюу спустился обратно на пятый этаж, переоделся и вышел из клиники.

***

- Нехорошо, Ишида-сан, сбегать посередине вечеринки! – шляпник вышел из дома на улицу и уселся на скамейку рядом с Рюукеном.
- Я не сбегаю, - сдавленно ответил квинси.
- Сбегаете, Ишида-сан, и не только с вечеринки, - Урахара покачал головой.
- Не ваше дело.
- Да, не мое. Но кто сказал, что я вас отпущу? – шляпник пододвинулся к собеседнику и обнял за плечи.
- Отпустите! Это уже не смешно! Сейчас Урюу придет, и…
- И что?
- Урахара!!!
- Ладно, я вас отпускаю, - шинигами разжал объятия, - и домой тоже, но при одном условии.
- Что еще?!
- Завтра снова приходите.
- Ну уж нет! Блин, да отстаньте уже! Пристрелю нафиг! Ладно, черт с вами, приду!
- Так-то лучше. Всего хорошего, Ишида-сан. Урюу будет тут через пару минут, судя по приближению его духовной силы. Так что – не смею больше задерживать и жду вас завтра.
- Идите к черту!
- И вам всего хорошего.

***

Дорога домой прошла в молчании, хотя Урюу так и подмывало спросить отца то об Урахаре, то о новом пациенте, то вообще какую-то глупость. Первую половину пути юному квинси пришлось почти нести на себе Рюукена, но ближе к дому последний почти полностью протрезвел, хотя и позволил сыну поддерживать себя до самого конца.
Войдя в дом, Ишида-старший, едва сняв обувь, скользнул в свою комнату. Урюу последовал его примеру, правда, предварительно стащив с кухни фрукт неизвестного происхождения – свет юноша не включал.
Квинси, конечно, понимал, что его отец чувствует себя виноватым из-за того, что предстал перед сыном в таком жалком виде. В то же время, он ощущал и свою вину из-за того, что Рюукену приходилось чувствовать себя виноватым…
«Ох, что такое вокруг творится-то? – риторически задался вопросом Урюу и лег спать»,

***

- Тессай, помоги мне дойти до спальни… Хотя нет, принеси лучше сюда футон.
- Хорошо, хозяин.
- И сделай завтра утром генеральную уборку.
- Хорошо, хозяин.
- И еще… надо будет сделать новый тайник. Йоруичи нашла его и выпила все, что там было.
- Кааааак?!. В смысле, хорошо, хозяин…


Капкан №2

Курсовые занятия окончились. Ичиго и Урюу поднялись со своих мест, собрали вещи и вышли из аудитории. Помявшись немного, Куросаки снова предложил товарищу зайти к нему в гости.
- Знаешь, Карин и Юзу сегодня на экскурсии, отец сейчас на работе…
- И готовить некому, да?
- Ага… ну, то есть…
- То есть, ты хочешь мной воспользоваться! – сверкнул очками квинси.
- Да ты все не так понял!!!
- Успокойся, Куросаки, я шучу. Будешь сегодня дегустатором. Слюни подбери, люди же смотрят.

***

В это время Рюукен сидел в своем кабинете и молча переживал. Глубина его переживаний выражалась в том, что пепельницу пришлось выносить уже два раза. Потому что так позорно провел вчерашний вечер. Потому что скоро конец месяца, а он не может сосредоточиться на делах. Но больше всего он переживал из-за того, что всегда держал свое слово. И потому ему сегодня вечером надо будет снова идти к Урахаре.
Квинси распечатал еще одну пачку сигарет.

***

Едва переступив порог больницы, Урюу чуть ли не вприпрыжку отправился искать палату №21, едва не сбив по пути злую уборщицу. Палата, как ни странно, нашлась. И недавний знакомый тоже. Он снова воевал с капельницей, причем довольно экстравагантным способом: пытался сбить ее на пол, кидаясь в нее скомканными бумажными салфетками. И, судя по амплитуде раскачивания несчастной «вешалки», ему бы это скоро удалось.
- Привет, - поздоровался Ишида.
Пациент не реагировал, продолжая упорную борьбу с капельницей. Потому квинси пришлось ее отобрать и сдать на вахту.
- Я хотел спросить у вас кое-что, - обратился к мужчине Урюу, вернувшись в палату.
- Спрашивай.
- Как у вас оказалась с собой приманка для пустых?
- Для кого? – удивился мужчина.
- Так, поставим вопрос по-другому: вы знаете, что с вами произошло?
- Откуда?
- М-да...
Ишида рассматривал мужчину уже без особого интереса. Духовной силы в нем не ощущалось. То есть, она не просто была низкой, ее как будто вообще не было.
«Странно, - подумал квинси, - и вообще, он весь какой-то странный. Псих, что ли. Дерганый какой-то. И глаза – бррр – желтые, прямо как у… нет, не вспоминать, не вспоминать!»
- Кстати, почему это тебя так волнует? Мы с тобой раньше встречались?
- Ну, это я позвонил в скорую, которая и привезла вас сюда. И еще раньше мы на пешеходном переходе столкнулись.
- Ммм…
Дверь палаты внезапно распахнулась.
- Урюу, ты мне нужен, - Рюукен холодно сверкнул глазами из-за очков.
- Иду…

***

- Я переступлю этот порог только с одним условием!
Ишида-старший стоял у входа в магазин Урахары, а сам Урахара пытался затащить квинси в дом.
- Всего одним?
- Никакого алкоголя!
Урахара рассмеялся.
- Можете не волноваться, после вчерашнего все равно ничего не осталось, только реагенты, но я бы их пить не советовал.
Рюукен подозрительно взглянул на торговца и наконец вошел внутрь.
- Что у вас сегодня по сценарию?
- По какому сценарию, Ишида-сан?
- Вот только не говорите, что еще не придумали, чем будете морочить голову мне сегодня.
- Хм… вы правы. Но отчасти. Потому что сегодня я буду вам не морочить голову, а разморачивать.
- В смысле?.
- Сегодня я буду вашим психологом, Ишида-сан.
- А что, по мне видно, что мне надо лечиться?
- Не лечиться, а избавляться от тараканов. Все лучше, чем травить себя всякой гадостью.
Зачем это было нужно шляпнику, Рюукен не понимал. Но все равно согласился.
- …Знаете, иногда безумно хочется взять и просто отрезать ему обе верхних конечности. Чтобы забыл наконец о силе квинси, о пустых, шинигами и прочем и занялся наконец нормальным делом. Впрочем, меня останавливает то, что без рук ему будет сложно этим самым нормальным делом заниматься, - Рюукен вздохнул.
- Суровый вы отец, Ишида-сан, - поежился шляпник.
- Уж какой есть.
Вечер только начинался.


Капкан №3

День пролетел незаметно. Урюу снова почтил своим присутствием скромное жилище семьи Куросаки, но уже по своей инициативе. Пока Ичиго доделывал курсовое задание, Ишида грустно смотрел в потолок, словно в надежде найти там какое-то утешение.
- Опять приходил кто-то из родственников пациентов реанимации? – сочувственно спросил Ичиго.
- Да. Снова с истерикой, сначала предлагали деньги, потом угрожали. – Урюу вздохнул. – Вроде, понятно, что у них горе, что врачи – их последняя надежда, но в то же время осознаешь, что сам ничем помочь не сможешь, даже если очень захочешь. Теперь я знаю, почему отец стал таким… холодным. Так проще. Проще не видеть их слез, не слышать их криков…
- Что-то ты сегодня ударился… не в то, во что обычно ударяешься, - задумчиво протянул Ичиго.
- И правда. Ладно, проехали. Ты все решил?
- Угу, проверяй.
Ичиго встал из-за стола, подошел к кровати и плюхнулся на нее с размаху. Пружины жалобно заскрипели, и квинси поморщился, но начал проверять каракули своего одноклассника.
- Придешь завтра снова? – внезапно спросил Куросаки, не поворачивая головы.
Урюу удивленно посмотрел на него, оторвавшись от тетради.
- Не знаю, - наконец ответил он.
- Почему? Наладил наконец отношения с отцом?
- Да нет… Отца-то по вечерам дома последнее время почти не бывает. Что-то он зачастил к Урахаре. Не нравится мне это, - нахмурился квинси.
- А мне вообще, ни Урахара, ни твой отец не нравятся, - буркнул Ичиго.
- Тебе вообще ничего не нравится, Куросаки, - Урюу глянул на часы и заторопился. – У тебя в кои-то веки все правильно, гордись. А мне пора в больницу. Так что до завтра.
Ишида почти бегом спустился на первый этаж, обулся, пока шинигами открывал входную дверь, и так же стремглав растворился в свете вечерних фонарей.
- Ну почему же «ничего»?.. – прошептал ему вслед Куросаки.

***

Ишида-старший стоял у открытого окна рабочего кабинета и курил. Внезапно он поймал себя на мысли, что ждет, когда закончится рабочий день, чтобы вновь пойти в магазин Урахары.
«Просто дома Урюу, а я до сих пор не могу найти с ним общий язык, - успокоил себя Ишида, - потому и сбегаю каждый раз… под разными предлогами. И вовсе мне не интересно, что сегодня придумает этот шляпник. Впрочем, у меня есть перед ним одно преимущество».
Рюукен затушил сигарету, закрыл окно, сел за стол и набрал номер секретаря.
- Сакураги? Помнишь того пациента, что в одиночной 21-ой на двенадцатом лежит с полной амнезией? Ага, этот, капельницеманьяк. Переведи его на пятый и оформи выписку. Нет, выписывать его не надо, он тут еще полежит немного. Но если кто будет спрашивать, скажи – оделся и ушел. Да, и попроси Урюу зайти проверить его вечером. Да, я сейчас ухожу, так что проследи, чтобы все было в порядке.
Рюукен повесил рабочий халат в шкаф, снял пиджак со списки кресла и вышел, заперев кабинет.
«Посмотрим, сколько дней хватит Урюу, чтобы разгадать эту загадку. А модернизированные Зил Шнайдеры… Да кому они нужны?»

на самом деле, это кучка драбблов, нанизаных на нить довольно расплывчатого сюжета.
Автор: greenmusik
Рейтинг: PG-13
В главных ролях: Ренджи, Кенпачи, Бьякуя. В эпизодах: Аясегава Ю., Кусаджиши Я., Унохана Р.
Жанр: романтика и немного юмора и ангста
Аннотация: про любовь.
Дисклеймер: мир и персонажи © Kubo Tite
Предупреждение: всё почти пристойно. Сёнэн-ай и всё такое. местами АУ и OOC.


В это прекрасное утро Ренджи проснулся сам. Никто не выливал на него воду, не кричал, не пинал ногами и даже не тыкал в бок веером. Причина подобного везения выяснилась сразу, как только Абараи раскрыл глаза - он находился в шкафу. В том самом шкафу, где когда-то столько времени провела Рукия.
- Ну и попадёт мне от Урахары, - пробормотал Ренджи, осторожно, чтобы не потревожить больную голову, выбираясь наружу.
В комнате никого не было, но где-то внизу кричал куросаковский папаша. Абараи прокрался к двери, тихо выскользнул из комнаты и глянул вниз. Напротив восторженного Ишшина стояла молчаливая Уруру и терпеливо кивала.
- А вот и он! - воскликнул мужчина, и одним движением стащил гостя вниз. - Забирай и не забудь, что обещала ещё зайти! Ренджи, не заставляй прекрасную даму ждать, - Ишшин вытолкнул ошарашенного парня следом за порозовевшей девчонкой и пнул пониже спины.
- Чего припёрлась? - возмутился Абараи, придерживая раскалывающуюся голову. И как только Ичиго умудрился влить в него всю бутылку?!
Уруру нахмурилась, вцепилась пальцами в его помятую рубашку и побежала. Ренджи ничего не осталось, кроме как следовать за ней.
Урахара встретил его на пороге, но ругаться не стал. Ренджи получил по лбу тростью, отчего в голове сразу полегчало. Гигай мягко упал на ступеньки.
- Где ты шляешься, когда я тебя ищу? - возмутился откуда-то изнутри магазинчика знакомый голос, и Ренджи почувствовал каждый вставший дыбом волосок на собственном теле.
- Капитан Зараки?...
Утро обещало быть интересным.

________________________


- Зачем Вам это? - спросил Ренджи, когда до него дошло, о чём именно просит Зараки.
- Налаживать личную жизнь, - очень серьёзно прошептал тот, косясь в сторону двери.
- Ой, меня заметили, - дверь распахнулась, впуская ни капли не смутившегося Урахару. В руках он держал поднос с чаем. - Не обращайте на меня внимания.
Ренджи вцепился в чашку, жалея, что отпустил Забимару развлекаться. Потом вздрогнул, осознав, с кем собрался драться. Нет, так не пойдёт. Надо просто как-нибудь отговорить, переключить внимание.
- Вы уверены в подобном выборе? - осторожно спросил он.
Зараки улыбнулся. Татуировки Реджи попытались уползти и спрятаться.
- Я имею в виду, что он же мужчина!
- Женщины слишком слабы, чтобы выдержать напор моих чувств, - заявил Кенпачи, и Абараи понял, что тот совсем не шутит.
Ренджи набрался храбрости и прямо заявил:
- Вы ему не пара. Он утончённый аристократ, а Вы...
- Мы будем прекрасно друг друга дополнять! - Кенпачи просто лучился энтузиазмом.
- Да как Вам вообще могло что-то подобное придти в голову? - возмутился Ренджи, почти срываясь на крик.
Зараки внезапно смутился, а его ответ буквально сбил с ног, заставив покатиться по полу в приступе хохота.
- Ячиру уже в том возрасте, когда материнский совет нужнее отцовских игр.

__________________________


Татуированная обезьяна растворилась в воздухе всего лишь после пятого часа гонок. Ячиру обиженно вздохнула, потом огляделась вокруг. Никого не было. Девочка фыркнула, одним движением открыла врата и шагнула прямо в родную казарму.
- Лейтенант, Вы вернулись! - воскликнул Юмичика, размахивая какой-то розовой тряпкой.
- Красавчик! - Ячиру повисла у него на шее и дёрнула фиолетовое пёрышко. - Что это у тебя?
- Ой! - Аясегава проворно спрятал тряпку в рукав. - Это сюрприз.
- Для Кенпачика?
- И для него тоже, - старательно отводя глаза, ответил Юмичика.
- Это хорошо, Кенпачик любит сюрпризы, - улыбнулась Ячиру. - Чаю хочу!
Плечо пятого офицера было гораздо меньше капитанского, но сидеть на нём почему-то было гораздо приятнее. А ещё у Юмичики всегда были печеньки, конфетки, шоколадки, цукаты и мёд.
Заваривая чай, Аясегава аккуратно перепрятал тонкое шёлковое юката из рукава в рабочий стол. Осталось всего несколько стежков. Интересно, как оно будет смотреться на лейтенанте? И что сделает Зараки, если ему вдруг что-то не то покажется. Надо будет соврать, что это была идея Мацумото - у неё всегда полно глупых идей.

__________________________________


В один ужасный вечер Абараи сильно пожалел о том, что не решился соврать капитану одиннадцатого отряда. Потому что эта сволочь стояла у ворот поместья Кичики с таким видом, будто это его дом. Ренджи вздрогнул и чуть не выронил тяжеленные папки с документами, которые тащил на подпись почему-то не явившемуся в расположение отряда Бьякуе.
- Давай сюда, - рыкнул Зараки, вырвал из рук бумаги и скрылся за воротами, бросив: "Свободен!".
Вцепившись в рукоять меча, Абараи застыл у ворот, чтобы услышать, как минутой спустя кучиковский дом содрогнулся от громкого голоса.
"Я всё равно к тебе решил заглянуть, а у лейтенанта твоего какие-то дела."
Вот так. Хороший Зараки пришёл навестить любимого, а у бездельника-лейтенанта "дела". С трудом отцепив пальцы, Ренджи заставил себя дышать и идти. Свалить куда-нибудь подальше, напиться и забыть.
- Лейтенант Абараи, Вам придётся задержаться.
Капитан был бледен, на белом лице ярко выделялись потемневшие от гнева глаза, чёрные волосы, не стянутые кейсенканом, растрепались по плечам. Через мгновение за ним возник недовольный Зараки.
- Мне надо, чтобы после Вы доставили эти документы в первый отряд. Желательно, до полуночи.
У Ренджи чуть не свело челюсть от удерживаемой улыбки. Что, Зараки, обломалась свиданка?
Плечи Бьякуи дрогнули, и прежде, чем лейтенант понял причину, Кенпачи подхватил его капитана и унёс в дом.
- Тебе же нельзя вставать, идиот, - Зараки выговаривал кашляющему Бьякуе, как ребёнку.
Ревнивый зверь внутри Ренджи выпустил когти и взвыл, раздирая сердце. Но Бьякуе было совсем не интересно, что и где вытворяют чьи-то внутренние звери. Он покорно снёс транспортировку до собственной спальни, так же покорно ждал, пока Кенпачи притащит столик и подложит несколько подушек ему под спину. Потом, ничуть не изменившись в лице, принялся за документы. Ренджи замер у порога спальни с видом "меня тут не сидит" и пытался игнорировать бросаемые Зараки взгляды. Получалось плохо.
Через полтора часа ему всучили папки с подписанными документами и выставили за ворота. А Кенпачи остался.

__________________________________________

Хотелось полностью погрузиться в мягкие тёмные волны боли, забыть о причине привёдшей его на больничную койку драки, а ещё лучше свалить на перерождение, где точно ничего не вспомнишь. Но в четвёртом отряде были слишком хорошие специалисты. Или это такая удача? И Ренджи оставалось только лежать, качаясь на тёмных волнах постепенно притупляющейся боли, и вспоминать все глупости, которые он натворил за последнюю неделю.
Первое, что он сделал, это подал заявление на перевод. Ему отказали, и он устроил скандал. Потом отвратительно себя вёл, чтобы от него отказался Кучики, но тот проигнорировал и попойку на рабочем месте, и заляпаные отчёты, и солёный чай. И даже когда Ренджи направился в одиннадцатый отряд, всё ещё можно было остановить. Например, не напиваться, или уснуть не под столом, а в чьей-нибудь кровати. Или даже отправиться лечить похмелье к себе или в четвёртый отряд, а не орать у Зараки над ухом, что непрочь потренироваться. Он даже продержался дольше пяти минут, прежде, чем ему сорвало крышу, и над полигоном прозвучало "БАНКАЙ". Через мгновение после этого всё вокруг залило кровью и засыпало бамбуковым крошевом, а Кенпачи прилаживал на место повязку. Слабак. Ренджи - слабак. Он даже не заметил, придавленный мощной реяцу, откуда вынырнул меч.
От болезненных воспоминаний его отвлёк тихий голос, и парень понял, что окончательно свихнулся.
- ..пока полностью не поправится. Я имею в виду, психическое здоровье, - объяснял кому-то Бьякуя.
- Капитан...
Ренджи показалось, что грудь, и так отзывающаяся болью при каждом вдохе, лопнет от такого усилия. Но тем не менее, сказал:
- Капитан, просто отпусти... - грудь взорвалась болью, и по бокам потекло что-то горячее. - ...пустите меня. Всем будет... лучше.
- Вот видите, Унохана, именно это я и имел ввиду.
С трудом разогнав наплывшее забытье, Абараи упрямо продолжил.
- Не могу смотреть, - пусть он сейчас истечёт кровью и сдохнет, но наконец-то выскажется! - Смотреть, как ты с Зараки...
Ответом ему были лечащие кидо и тихий голос Уноханы,
- Капитан ушёл, когда ты отключился, Ренджи. Вот же дураки, что ты, что он. Спи.
И он уснул.

_______________________________________

Бьякуя недвижимо застыл перед столом своего лейтенанта, отказываясь верить в произошедшее. Он считал, что здоровая конкуренция подтолкнёт Ренджи к хоть какому-то проявлению чувств, помимо тоскливых взглядов. Но после разговора с Зараки пропали даже взгляды. А потом его лейтенан сошёл с ума.
Чем ещё объяснить подобное поведение? Крайняя невнимательность, откровенное хамство, попытка перевестись в другой отряд. Может, он просто переключился на кого-то другого, а Бьякуя и не заметил?
Что-то хрустнуло, и аристократ с удивлением проследил, как между сжатыми пальцами просачивается кровь, заливая рукав хаори, смешиваясь с пролитым чаем, падая тяжёлыми каплями на доски пола и осколки чашки.
Может, действительно, лучше отпустить это красноволосое недоразумение, пока оба ещё сохраняют какое-то подобие рассудка?
Бьякуя слизнул с пальцев кровь и неожиданно зло усмехнулся вымазанными алым губами.
- Никуда не пущу, никому не отдам.

_______________________________________

Счастливый конец для желающих.

Ячиру давно выросла, но всё ещё хранила ярко-розовый кусочек шёлка - первый подарок от любимого супруга.
Капитан пятого отряда заплетал длинные волосы в косу, которая была ничуть не менее страшным оружием, чем его банкай. Ещё её очень любил расплетать капитан шестого отряда, пропуская красные пряди между тонкими аристократическими пальцами.
Унохана Рецу давно привыкла доверять своему лейтенанту излечение самого беспокойного пациента, который умудрялся попадать в лазарет как минимум раз в месяц. И терпеливо ждала, когда же эти двое перестанут использовать расположение четвёртого отряда для таких "нечаянных" свиданий.
А Урахара открыл филиал магазина в Уэко Мундо и вот уже полстолетия рассылает всем знакомым приглашения на экскурсию.

вы хотели бьякуренов? вот вам.



Автор: greenmusik
Рейтинг: PG-13
Персонажи: POV Ренджи.
Жанр: флафффффффффф
Аннотация: О том, как Бьякуя послал своего лейтенанта... чай заваривать.
Дисклеймер: мир и персонажи © Kubo Tite

Конечно, в академии был факультатив каллиграфии, но из всех моих знакомых подобной ерундой занимались лишь Кира и Момо-чан. Они могли часами просиживать над одной бумажкой, обдумывая, под каким именно углом рисовать ту или иную загогулину. Ну да мне для отчётов никакой каллиграфии не надо. Главное, чтобы точно, ровно и без разводов.
Так я думал, когда только приступил к бумажной работе. Но истинное положение дел оказалось гораздо более плачевным, чем я мог предположить. Начать с того, что большую часть отчётов приходилось переписывать - неровные строки, заляпанные жирными пятнами, кляксами и обильно присыпанные прилипшими рисинками, вызывали у утончённого Кучики приступы гадливости. Он смешно морщил нос и кривил губы, если я передавал ему на подпись недостаточно чистый лист. После недельного труда по переписыванию кипы бумажек набело, я мысленно взвыл, разогнул занемевшую спину и устроил разнос подчинённым. Угроза перевода в одиннадцатый отряд никого не прельщала, так что ещё недели через две мятые пожёванные тряпочки исчезли, уступив место довольно пристойным отчётам. Кучики, заметив подобную перемену, едва заметно кивнул и сообщил мне, что я прошёл первую проверку, и послал заваривать чай.

Никогда не забуду того выражения лица, с каким он отодвинул от себя чашку. Я было подумал, что тут-то мне и конец. Но капитан только вынул из кармана кошелёк, начеркал что-то на чистом листе и вручил мне и то и другое.
- Вы совершенно не умеете заваривать чай, - тихо сказал Кучики, выливая за окно содержимое чашки. - Сходите по этому адресу, в свободное время, и попросите несколько уроков.
Снизу кто-то начал было ругаться, но сразу заткнулся.
"Да как он посмел так обращаться с моим чаем?!", - думал я, выйдя из комнаты и с ненавистью глядя на чайник. Не то, чтобы я был гением в заваривании чая, но раньше никто не жаловался. Неужели это действительно так плохо? Я хлебнул прямо из причудливо изогнутого носика и сплюнул просочившийся листочек. Чай как чай.

Место, куда меня направил Кучики, оказалось довольно симпатичным домиком, скрытым от взглядов с улицы высоким забором и персиковым садом. Хозяйка домика, если это, конечно, была хозяйка, вежливо кивнула, когда я упомянул капитана.
- Я бы хотел научиться, - начал я, протягивая кошелёк.
Женщина улыбнулась и приложила к моим губам палец.
- Мужчине не пристало произносить смущающих речей в присутствии женщины, - произнесла она мягким голосом, пряча кучиковский кошелёк.
Мне стало интересно, чего может быть смущаещего в заваривании чая, но спросить я не успел, потому что женщина хлопнула в ладоши, и откуда-то из-за ширмы вышла совсем маленькая девочка.
- Проводи молодого господина в комнату, - велела ей хозяйка.
Девочка молча отвела меня куда-то вглубь дома, усадила на подушку и притащила чайник. Точнее, два чайника, кучу баночек с листьями, какой-то венчик, чашки и довольно большую плошку. Я внимательно смотрел, боясь что-либо упустить, и потому не заметил, как в комнату проскользнула женщина. Когда над ухом раздались мяукающие звуки, я подскочил на месте и наткнулся взглядом на кучу шёлковых тряпок, укрывающих одну-единственную фигуру. Где-то минуту я пялился на эту красоту, а потом до меня дошло. Это же бордель! Просто дорогущий бордель.
Видимо, здешние работницы не привыкли к тому, что посетитель краснеет и пытается убежать. Потому что останавливать меня никто не стал, пока я не достиг выхода.
- Молодой господин чем-то недоволен?
Лицо хозяйки выражало вежливое участие, но мне почему-то показалось, что ничего страшнее в своей жизни я ещё не видел. Язык попытался отняться, но я взял себя в руки и, согнувшись в поклоне, постарался вспомнить вежливые слова.
- Простите меня, госпожа, но видимо, я недостаточно ясно выразил свою просьбу. Капитан послал меня сюда, чтобы меня обучили правильно чай заваривать...
Воздуха на такую длинную фразу не хватило, поэтому последние слова я просипел. Всё ещё не осмеливаясь взглянуть в лицо хозяйке, я услышал, как где-то рядом засмеялась девчонка.

Свободного времени было ужасно мало, а посему на то, чтобы запомнить хотя бе пропорции, сочетание и время для какого-то десятка сортов, мне потребовался месяц. Но результат того стоил. Капитан долго, целых тридцать секунд, нюхал чашку, потом пригубил напиток и кивнул. Могу поклясться, что видел, как его глаза удивлённо расширились. Совсем чуть-чуть, правда, но мне этого хватило.
Через полгода я снова оказался на пороге "чайного домика". На этот раз - для улучшения манер за столом. Потом ещё раз - для того, чтобы больше не составлял букетов, выводящих Кучики из равновесия одним своим видом. Видимо, абрикосовая ветка, обалденно красиво смотревшаяся в окружении магнолий, означала что-то неимоверно ужасное.
На этом капитан приостановил моё воспитание, то ли решив, что я достаточно образован для того, чтобы не раздражать его, то ли отчаявшись сделать из меня что-то приличное.

Я уже точно знал, какой чай способен улучшить его настроение и что именно означает очередная цветочная композиция на его столе. Именно поэтому меня так поразил маленький букетик из васильков и анютиных глазок, приютившийся возле стопки отчётов на моём столе. Я неверяще посмотрел на капитана, вырвал из рук листок с какими-то цифрами, которым он посмел от меня закрыться и яростно поцеловал прямо в губы.
- Знаешь, Ренджи, ты совершенно не умеешь целоваться, - заметил проклятый аристократ, когда я отстранился, с ужасом ожидая наказания. - Пожалуй, этому искусству я обучу тебя самостоятельно, - добавил он, улыбаясь самыми кончиками губ, и медленно притянул к себе.
Это был самый лучший урок в моей жизни.

название : full speed!
глава номер : раз
автор : я
бета : опять я, ворд и Ugarnaya_uno
жанр : всего понемногу, густо сдобренное экшном
рейтинг : G
персонажи : Ичиго, Ренджи, Рукия, Зараки, Иккаку, Юмичика, Ячиру, упоминается Бьякуя
предупреждения : это АУ... вообще АУ... совсем АУ! как следствие, возможен некоторый ООС чтоб его...
дисклеймер : персонажи всецело принадлежат Кубо-сенсей, а вот миром правлю я =))
от автора, оно же саммари : мир мотогонок... оглушительный рев мощных двигателей, запредельные скорости, нереальный адреналин!.. Куросаки Ичиго живет этим... он звезда нелегальных гонок, с легкостью обставляющий на шоссе даже тех, кто занимался этим профессионально... и вот однажды в тусовке уличных гонщиков объявляется заносчивый прорайдер одной из ведущих команд - Абараи Ренджи, в сопровождении очаровательной Кучики Рукии, сестры бывшего гонщика, а ныне тренера Кучики Бьякуи... чем обернется соперничество?.. быть может, дружбой?.. но этим все только начинается!
спасибо : моим друзьям Ugarnaya_uno и _belko за веру и поддержку! и душевой кабинке за то, что лучшие идеи посещают меня именно в ней=)


Вот оно!
Мчаться по ночному шоссе – уличное освещение, смазанное головокружительной скоростью в две яркие полосы по сторонам, и прочерченный стежками разметки асфальт гладко ложится под колеса!
Вот оно!
Всем телом чувствовать утробный рев мощного двигателя, каждой клеточкой впитывать оголтелый восторг, доступный – о, далеко не каждому!
Вот оно!
Оставить далеко позади соперника, наверняка проклинающего минуту, когда рискнул принять брошенный едва не в шутку вызов!
Вот оно!
Да!
Но полоса не успевшей просохнуть толком краски, обозначающая финиш, неизбежно отпечатывается на покрышках. И к торжеству примешивается толика горечи – снова все закончилось слишком быстро…
И пора глушить двигатель, и дрожащими от переизбытка нерастраченного адреналина руками нащупывать под подбородком ремешок шлема, и снимать его.
Прохладный не по-летнему ветерок студит разгоряченное лицо, ерошит коротко остриженные, влажные от пота волосы, вспыхивающие на свету фонарей нахальным рыжим пламенем.
А восторженные почитатели – их всегда много у тех, кто побеждает, и не так важен даже масштаб победы – уже бегут и обступают шумной толпой, и каждый норовит что-то сказать, пожать руку, похлопать по плечу. Или хотя бы просто коснуться – в надежде урвать и для себя хоть маленький кусочек его нереальной, фантастической удачи.
Парень, который еще ни разу не проиграл в уличных гонках. Юнец, за каких-то пару месяцев ставший почти легендой асфальтовых лент шоссе.

-Эй, Куросаки!
Рыжий обернулся. К нему, решительно растолкав шумную публику, подошел недавний соперник.
-Поздравляю!- в обведенных алыми полосками татуировок глазах не было и тени злости или даже неприязни, что обычно присуща взгляду проигравшего.- Ты опять меня обошел!
Куросаки усмехнулся и пожал протянутую ладонь в толстой перчатке :
-А ты сомневался, Иккаку?
Подначка была этакой дружески-беззлобной, но цели достигла – взгляд побежденного, но так и не признавшего свое поражение, зажегся азартным предвкушением реванша.
-Хочешь проверить еще раз?- пожатие сильных пальцев разом обернулось из дружеского жеста жестом вызова.- Давай, Ичиго!
-Да не вопрос!- губы рыжего растянулись в не менее вызывающей усмешке.
Вокруг зашептались в ожидании очередного спора двоих парней – приятелей и соперников с самого начала знакомства. Без этих споров, заканчивавшихся, как правило, весьма зрелищным заездом, не обходилось практически ни одно сборище уличных гонщиков.
-Эй, бильярдный шарик!- радостный девичий голосок разом порушил все надежды любителей зрелищ.- Перестань доставать Ичи! Проиграл – так смирись уже! Первый раз, что ли?
Просунувшаяся откуда-то из толпы маленькая ладошка звонко шлепнула по гладко выбритой макушке Иккаку. Парень моментально позабыл о намечающемся заезде. Обернулся в поисках задиры, медленно равняясь цветом лица со своими татуировками и шипя, как проколотое колесо:
-Ячиру! Сколько раз говорить можно – не называй меня так! Дождешься ты у меня!
-Дождусь чего?- с искренним любопытством поинтересовался тот же голосок сверху.- А, бильярдный шарик?
-По шее!- рявкнул обладатель обидного прозвища, окончательно выходя из себя.
-Кенпачииик! Ну чего он бесится?- это спросили уже у кого-то другого.- Он ведь и, правда, на бильярдный шарик похож.
При звуке хриплого мужского голоса, рокочущего что-то примирительное, Иккаку заметно растерял свой пыл. Впрочем, любой другой на его месте стушевался бы точно так же. И, вполне возможно, даже быстрее.
Огромному мужчине не пришлось никого расталкивать – народ расступался сам, спеша как можно скорее убраться с его пути. Да и попробуй тут не уберись. Нет, делать ничего не будет – разве что посмотрит. Спокойно так и чуточку снисходительно. Но от этого взгляда единственного – второй закрывала черная повязка – глаза, пересеченного неестественно ровным, как по линейке вычерченным шрамом, даже самые отъявленные забияки предпочитали слинять. Поскорее и подальше.
-Зараки-сан,- почти жалобно протянул Иккаку.- Ну, хоть вы ей скажите…
Миниатюрная девушка – да и не девушка даже пока, так, девчонка – удобно устроившаяся на широченном плече своего одноглазого покровителя, тряхнула выкрашенными в ярко-розовый цвет волосами и захихикала. Ей вторил смешок рыжего Куросаки – уж больно забавно было слышать нечто подобное от задиристого, обыкновенно, сверх всякой меры приятеля, способного, к тому же, в два счета доказать свое превосходство любому желающему.
-Оба хороши,- усмехнулся Зараки.- Когда уже этот детский сад прекратите…
«Детсадовцы» в один голос возмутились было, но одноглазый только отмахнулся – разрешать подобные споры его призывали мало не по десятку раз на дню, так что он давно перестал обращать на это внимание.
-Неплохо, Ичиго,- сдержанно похвалил Зараки рыжеволосого мотоциклиста.- Очень неплохо.
Куросаки довольно усмехнулся – похвала одноглазого Зараки, бывшего профессионального гонщика, которому и сейчас даже увечье не мешало оставаться одним из лучших в уличных гонках, дорогого стоила. И заслужить ее мог далеко не всякий.
-Спасибо, Кенпачи,- кивнул Ичиго.
-Не надумал еще повторить наш заезд?- деланно небрежно осведомился Кенпачи.
Куросаки с явным испугом замотал головой. Он слишком хорошо помнил, какой ценой ему досталась победа в том, первом и пока, слава богу, единственном, их с Зараки состязании. Тогда Ичиго удалось первым пересечь черту финиша, но не разбился он только чудом. Так что с тех пор рыжий всякий раз отвечал вежливым отказом на ставший своего рода традицией вопрос Кенпачи.
-Я бы с радостью, но, боюсь, Зангетсу второго такого прогона не выдержит,- пояснил парень, похлопав по бензобаку своего мотоцикла.
Зараки насмешливо фыркнул. Повальная среди молодых байкеров мода давать мотоциклам имена – почти у каждого на боку красовалось какое-нибудь затейливое поименование, выведенное аэрографом – его откровенно забавляла. Сам Кенпачи такой ерундой не страдал – что, впрочем, не мешало ему без малейшего труда собирать по нескольку побед за вечер. Если, конечно, находились горячие головы, готовые рискнуть выйти против одноглазого гонщика.
-Ну, смотри,- покладисто согласился Зараки, усмехнувшись при виде откровенного облегчения на лице Ичиго.- Только…
Странное оживление, возникшее с краю и без того шумного сборища, в центре которого они все стояли, привлекло внимание Кенпачи и остальных.
Ячиру перестала переругиваться с Иккаку поверх головы своего покровителя и повернулась посмотреть, что же там происходит – любопытной девчонке было жизненно необходимо находиться в курсе буквально всех событий.
-Что там такое, Ячиру?- поинтересовался Кенпачи.
Ответить девочка не успела – причина переполоха собственной, несколько взъерошенной персоной пробилась-таки к честной компании. Вслед ей – вернее, ему – неслись чьи-то горестные восклицания.
-Что там такое, павлинчик?- немедленно полюбопытствовала Ячиру, свесившись со своего «насеста» и не свалившись только благодаря вовремя подставленной руке Зараки.
Высокий, неправдоподобно красивый парень был слишком занят приглаживанием взлохмаченных явно чужими стараниями волос и того, как его назвали, не расслышал. Как, впрочем, и самого вопроса. Только окончательно убедившись, что нанесенный его бесценной внешности урон удалось исправить, «павлинчик» соизволил сообщить то, ради чего ему, собственно, и пришлось преодолевать двойной заслон своих и ичиговских поклонниц.
-Там новенькие приехали,- лучезарно улыбнулся красавец, словно прибытие «новеньких» было самой замечательной вещью, которая только могла случиться.- Девушка и парень.
-И что с того?- фыркнул Зараки. На его памяти народу здесь сменилось немеряное количество. Двоими больше, двоими меньше – какая разница?
-Девушка очень милая,- как ни в чем не бывало, продолжил «вестник».- Но я ее не знаю. А вот парень… Грозится надрать задницу любому, кто посмеет с ним гоняться.
-Да неужели?!- в один голос протянули Куросаки и Иккаку, хищно переглянувшись.
-Погоди-ка,- сообразил Мадараме.- А не хочешь ли ты сказать, Юмичика, что знаешь этого придурка?
-Так ведь и ты его знаешь,- сверкнул улыбкой Юмичика.- Сам догадаешься, или подсказать? А вы, Зараки-сан? Как думаете – кто?
-Абараи, кто ж еще,- хмыкнул Кенпачи.
Действительно, кто еще из знакомцев этих двоих додумается приехать на нелегальные гонки и с места в карьер бросать вызовы всем и каждому. Да и на Юмичику достаточно только посмотреть – аж распирает всего.
-Абараи?! Да ладно!- Иккаку только что на месте не подскочил от радости.- Где этот засранец?!
-Ээээ… вы, часом не о том, о ком я думаю, говорите?- поинтересовался Ичиго, старательно запихивая нарастающее любопытство подальше.
Мотоспортом он увлекался давно и серьезно, так что имя Абараи Ренджи для него незнакомым не было. Профи, один из лучших – неоднократный победитель самых значимых чемпионатов. И вот здесь? Приехал посостязаться с любителями уличных гонок?
Да разве ж можно такую удачу упускать?!
-Эй, Иккаку! Этот чувак – мой!- дурной задор так и хлестнул пресловутой вожжой под хвост.
-Разбежался!- азартно фыркнул Мадараме.- Абараи мне кое-что должен – так что после меня с ним можешь погоняться! Если он захочет, конечно.
Хотел поддеть? Так получилось! Ну, держитесь теперь, профи!
-Посмотрим еще!- ухмыльнулся Куросаки, поворачивая ключ зажигания.- Эй, разойдись!
Зангетсу послушно взревел и начал величественно прокладывать дорогу сквозь плотно сгрудившуюся толпу. Иккаку оставалось только скрипеть зубами, плетясь следом – не по головам же, честное слово, обгонять!
-Кенпачик! Пойдем, поздороваемся!- Ячиру возбужденно заерзала на плече Зараки, снова едва не свалившись.
Одноглазый покладисто кивнул и – без особых проблем – последовал за парнями.
-Павлинчик!- девочка обернулась и помахала Юмичике.- Пойдем с нами!
Аясегава со вздохом пристроился сбоку странной парочки. По-крайней мере, общество грозного Зараки и его острой на язычок подопечной гарантировало практически полную безопасность от навязчивых поклонниц и – чего уж греха таить – поклонников. Другой вопрос, что от колкостей Ячиру в его адрес спасать было уже некому. Но тут главным было верно расставить приоритеты…
-Ячиру,- риторически поинтересовался Юмичика, шагая рядом с Кенпачи и искренне жалея про себя, что бело-розовый кожаный костюмчик надежно защищает мелкую заразу от любых щипков.- Ты когда-нибудь перестанешь так меня называть?
-Не-а,- последовал нахальный ответ.- Ты же у нас павлинчик? Павлинчик! Вот и не спорь!
Убийственная логика. И какой черт его дернул выбрать своему байку такое прозвище, да еще и заказать аэрографию в виде павлиньих перьев? По правде говоря, имя этого «черта» Аясегава знал лучше, чем собственное. Вон он, матерится так, что отсюда слышно, пытаясь обогнать Куросаки, который ухмыляется через плечо, оттесняя приятеля-соперника в самую гущу толпы своим байком. Вполне заслуженная кара для человека, благодаря которому мотоцикл Юмичики носит прозвание «Фуджикуджаку» вместо задуманного «Руриирокуджаку». Хотя на взгляд того же Иккаку одно от другого отличалось мало – но что бы он понимал, этот Иккаку…

Об Ичиго нельзя было сказать, что на любые авторитеты он плевал с высокой колокольни. Взять того же Зараки – тот по праву пользовался уважением рыжего байкера.
А вот насчет этого самого Абараи… Уважение следовало заслужить, справедливо полагал Куросаки, и уж точно сделать это, не заявляясь в незнакомую тусовку и с ходу напрашиваясь на неприятности.
То, что сам он в свое время поступил точно так же, Ичиго как-то не вспоминал. Не до того было.
Гораздо более важным казалось найти этого придурочного профессионала и разъяснить ему, кто есть кто на холме. И, разумеется, сделать это доступным ему способом, а именно – как следует надрать задницу в заезде.
Двое новеньких стояли в вызывающем одиночестве – так, чтобы не затеряться в толпе, и чтобы сразу привлечь внимание любого из этой толпы.
Куросаки недобро усмехнулся и направил Зангетсу прямо к ним – приглядываться издалека было не в его правилах. На месте разберемся, как поставить наглеца на подобающее ему место. Первое с конца – чтоб впредь неповадно было!
Ичиго хватило одного взгляда, чтобы невзлюбить Абараи – сразу и накрепко. При виде высокого, с пышным «хвостом» неестественно-алых волос парня, с высокомерием профессионального спортсмена поглядывающего на пеструю тусовку уличных гонщиков, у Куросаки аж челюсти свело от желания эту его самоуверенность растерзать в такие мелкие клочья, чтоб без лупы их и разглядеть нельзя было.
Ладно, чувак. Сам напросился.
-Эй, ты!- без предисловий ринулся в бой Ичиго, подъезжая к парочке.- Мне сказали, ты погоняться хочешь?
-А не боишься?- презрительно осведомился красноволосый гонщик, даже не соизволив сменить небрежной позы. Как стоял, расслабленно привалившись к боку огромного белого, с пронзительно-алыми полосами в цвет волосам хозяина, байка, так и остался.- Тинейджер.
-А ты не охренел, часом, а?! Профессионал?!- немедленно освирепел Куросаки.
Еще не хватало – тем более, что этот Абараи его не так, чтобы очень намного и старше!
-Вот именно, что профессионал,- хмыкнул Ренджи. Замысловатый узор татуировок над насмешливыми раскосыми глазами надменно изогнулся.
Ичиго фыркнул, с трудом подавляя желание заехать шлемом в этот изукрашенный лобешник.
-Вот и докажи!- запальчиво выкрикнул рыжий.
И, ухмыльнувшись, добавил не менее презрительно:
-Профессионал…
-Как пожелаешь,- оскалился красноволосый.
Завелся, с азартным удовлетворением подумал Куросаки. С пол-оборота завелся! Вот сейчас и посмотрим, кто круче!
-Ренджи!- спутница Абараи, похоже, придерживалась диаметрально противоположного мнения насчет этой затеи. Во всяком случае, в ее голосе Ичиго послышалось явственное неодобрение.
А хорошенькая, с некоторым сожалением подумал Куросаки, оглядывая стройную фигурку, затянутую в белоснежный кожаный костюм. Нет, ну надо ж так – всяким придуркам достаются такие девчонки! И за какие, спрашивается, заслуги? Мало того, что симпатичная, так еще и на мотоцикле сама гоняет – вон он, стоит рядом с бело-красным монстром Ренджи. Неплохой, кстати, агрегат – легкий и изящный, под стать хозяйке, а по техническим характеристикам, пожалуй, и с Фуджикуджаку Аясегавы поспорит. А уж Юмичика, как бывший профессиональный гонщик, и байк имел соответствующий.
«Содэ но Сираюки» - прочитал Ичиго на боку белого красавца. Подобающее название для великолепной машины, принадлежащей такой девушке. Эх, повезло тебе, Абараи. А ты, дурак, и не понимаешь…
-Ренджи! Ты что, всерьез собрался участвовать в этих… соревнованиях? Здесь же нет правил, как у нас!- в недовольстве проскользнули нотки опасения.
У нас? А вот это еще интереснее. Неужели тоже профи?
-Не волнуйся, Рукия,- теперь у Абараи было совсем другое лицо – ни следа вызывающей надменности, только ласковая забота. Так старшие братья обычно смотрят на сестер, стараясь успокоить их, волнующихся за непутевых парней, теплым взглядом и улыбкой.- Все будет, как надо, вот увидишь.
-Ренджи!- в огромных, темно-серых, как грозовая туча, глазах сверкнула молния плохо сдерживаемой злости на упрямого друга.
Ох, и влетит тебе сегодня, Абараи! И не только на дороге.
-Не переживай,- Ренджи бережно, но твердо отстранил девушку и повернулся к Ичиго.- Не передумал еще, тинейджер?
-Размечтался!- рыкнул Куросаки. Никому еще не было позволено безнаказанно обращаться к нему в подобном тоне!– Поехали!
Красноволосый ухмыльнулся с тем же азартом, что уже вовсю бурлил и в крови Ичиго, и надел шлем. Из переплетения черных линий, повторяющих узор татуировки хозяина шлема, скалилась белесая красномордая образина – обезьяна со змеей вместо хвоста. Причудливая вязь иероглифов над прозрачным лицевым щитком повторяла надпись на боку мотоцикла – его прозвище. Забимару пружинисто просел под весом седока и угрожающе взревел, отзываясь на поворот ключа зажигания.
-А че это у тебя за педик на шлеме нарисован?- приглушенно поинтересовался Абараи из-под приподнятого щитка.
-Пошел ты,- лаконично отозвался Куросаки, застегивая ремешок под подбородком.
Долбанный любитель экзотической фауны, намеренно или нечаянно, только что заслужил еще один повод получить под свой пижонский зад – рыжий не выносил шуточек в адрес своего выбора аэрографии на шлеме. Эскиз он делал собственноручно – после того, как младшая сестра, Юзу, в шутку спросила, как, по мнению Ичиго, выглядел бы Зангетсу, будь он человеком. В представлении хозяина, черный, со стремительными зигзагами белых молний по бокам мотоцикл был бы широкоплечим длинноволосым мужчиной в дымчатых очках, белоснежной рубашке и длинном плаще, распахнувшем стараниями художника длинные антрацитно-черные полы по бокам шлема. И ни на какого педика похож он не был!
Ничего, мстительно усмехнулся парень под шлемом. У тебя еще будет время разглядеть его получше – пока будешь пытаться догнать Зангетсу!

Тратить время на такую ерунду, как ставки, они не стали. Ставкой в этом заезде была сама победа.
Победа – и гордость, если угодно.
Однако о самом заезде заявить «распорядителю» им все же пришлось – желающих посоревноваться на предельных скоростях было достаточно и без них.
Пока соперники, дожидаясь своей очереди, испепеляли друг друга взглядами, подошли Иккаку и Юмичика. Последовал преисполненный бурной радости обмен приветствиями между старыми знакомыми, и Ичиго снова ощутил нечто вроде сожаления – судя по всему, этот Ренджи был не таким уж говнюком, если, конечно, не брать в расчет его идиотский гонор. И кто знает, может, и подружились бы – чем, как говорится, черт не шутит.
Ячиру слетела с плеча подошедшего следом за приятелями Зараки и с воплем: «Ананасик!» повисла на шее красноволосого. Пока тот отбивался от восторженной девицы, Кенпачи спрашивал что-то насчет здоровья Кучики-сан. Как правильно догадался Куросаки, речь шла о Кучики Бьякуе – и при словах одноглазого лицо Ренджи на мгновение исказилось чем-то, подозрительно похожим на грусть.
Бьякуя был тренером команды, за которую гонял Ренджи. Когда-то он и сам был гонщиком – одним из лучших – но автомобильная авария, унесшая жизнь жены Бьякуи, а его самого оставившая инвалидом, перечеркнула блестящую карьеру спортсмена на самом ее пике.
В отличие от Зараки, которого после трагического происшествия на треке попросту выкинули из команды, Кучики повезло больше – его сделали тренером. Однако гордость не позволила Бьякуе быть хоть в чем-то зависимым от кого бы то ни было, и из команды он вскоре ушел, основав свою – благо, финансовых затруднений он, наследник огромного состояния знатной семьи, не испытывал.
Ободряюще хлопнув Ренджи по плечу, Зараки отошел. С ним, к величайшему облегчению Ренджи, ускакала и Ячиру.
Послушав от нечего делать разговор оставшихся Юмичики и Иккаку с Ренджи – ничего интересного, кроме то и дело проскальзывающих имен известных гонщиков, общих знакомых троих парней – Ичиго огляделся по сторонам.
Внимание рыжего привлекла одинокая белая фигурка, стоящая в стороне от всех.
Рукия нервно комкала в руках перчатки, с неподдельной тревогой глядя на Абараи – а тот и не думал замечать этого ее взгляда, слишком увлеченный разговором.
Вот же кретин, мысленно выругался Куросаки и собрался, было, подойти к девушке – хоть как-то успокоить, ведь нет же в этих уличных гонках ничего ужасного. И сами уличные гонщики никакие не кровожадные монстры, и правила все же есть, а попробуй только их нарушить – мигом вылетишь из тусовки. Распорядитель Урахара – парень суровый, беспредела не терпит.
-Куросаки, готов?- к Ичиго подошел сам Урахара – вспомни, как говорится…- Вы следующие. Где этот твой приятель-профи?
-Он мне не приятель,- огрызнулся рыжий, неприязненно глядя на «господина распорядителя».
Распорядителем, кстати, Урахара именовался по собственному желанию. Остальные предпочитали называть его попроще – главным, или что-нибудь в этом духе. Впрочем, сам он не возражал, справедливо полагая, что название не столь важно, как содержание.
А слово этого вечно всклокоченного и небритого парня, неизменно прячущего усмешку за простым веером, было в тесном мирке нелегальных гонок весьма и весьма весомым. Поговаривали, раньше Урахара был президентом какой-то крупной спортивной ассоциации, но в силу неких, неизвестных широкой публике, причин ушел из мира большого спорта и занялся уличными гонками. Параллельно он держал небольшой уютный магазинчик, где люди знающие могли купить такие детали для своих мотоциклов и спортивных машин, о которых остальной мир только узнавал через месяц после того, как Урахара-сан их продавал своим клиентам.
Ичиго в этом магазинчике был постоянным покупателем и на протяжении уже довольно долгого времени участвовал в гонках, проводимых Урахарой, так что знакомы они были весьма неплохо.
-Не приятель, так не приятель,- миролюбиво согласился распорядитель и, проследив направление взгляда Куросаки, растянул губы в весьма двусмысленной усмешке.- Ваша ставка, Куросаки-сан? Ничего так, миленькая…
До Ичиго даже не сразу дошел смысл сказанного. Но когда дошел…
-Думай, что говоришь!- вызверился рыжий, едва сдерживаясь, чтобы не схватить мужчину за распахнутый ворот куртки, да не встряхнуть хорошенько.
-Ну, ну,- рассмеялся Урахара, вскидывая руки примиряющим жестом.- Не надо так нервничать – я всего лишь пошутил.
-Шуточки у тебя…- прошипел Ичиго зло, хоть и с некоторым облегчением.
Но от затеи пялиться на Рукию все же отказался – дабы не провоцировать подобные ситуации впредь.
А через минуту и времени на взгляды в сторону девушки попросту не осталось.
В кармане куртки Урахары требовательно заверещал мобильник. Мужчина снял трубку, выслушал короткую фразу с того конца, так же коротко ответил. Кивнул Ичиго и, повернувшись, пошел к стартовой черте, намалеванной прямо на асфальте светоотражающей краской.
Куросаки дополнительного приглашения не требовалось – надеть шлем, повернуть ключ в замке зажигания. В который уже раз с удовлетворением прислушаться к размеренному рыку идеально отлаженного двигателя.
И вперед – к победе!
Или кто-то еще сомневается?
Ренджи уже дожидался соперника. Переднее колесо Забимару касалось полосы старта, мощный мотор нетерпеливо взревывал, словно недовольный вынужденным промедлением.
Ичиго подвел Зангетсу к старту.
Абараи отпустил какую-то реплику – слов было не разобрать за рычанием двигателей, но, судя по недоброму азарту в прищуренных за прозрачным щитком шлема глазах, это явно не было пожеланием удачи.
Надеешься на легкую победу, значит? А, профессионал?
Держи карман шире! Будь ты сколь угодно крутым гонщиком, Куросаки Ичиго тебе не обогнать!
Покачиваясь на высоких каблуках, на середину шоссе вышла девушка с ярким платком. Легкая ткань затрепетала во вскинутой руке – сигнал готовиться к старту.
Едва сдерживаемая мощь угрожающе рокотала, вырываясь раскаленными струями выхлопных газов из сверкающих хромом труб.
Соперники уже не косились вызывающе друг на друга – напряженные взгляды были прикованы к платку в руке подающей сигнал девушки.
Стремительный взмах – и два мотоцикла, черный и бело-алый, с пронзительным воем сорвались с места!
Началось!

Уследить за двумя летящими по ровной полосе асфальта силуэтами – все равно, что пытаться разглядеть порыв ураганного ветра над волнами океана! Столпившихся вдоль обочины зрителей обдает волной горячего воздуха, оглушает срывающимися на визг моторами – и только!
А они несутся вровень – и ни один не может вырваться вперед. Словно связали соперников невидимые, но немыслимо прочные нити, разорвать которые не может и взбесившийся поток встречного ветра.
Все просто – силы равны. И мастерство управления заключенной в сталь и пластик мощью. И мотоциклы ни в чем не уступают друг другу – пусть один и выхолен целым штатом профессиональных механиков, а второй собирался в маленьком гараже, примыкающим к отцовскому дому. Но собирался не менее кропотливо – с нуля собственными руками.
И поэтому летят бок о бок и полосу финиша пересекают – одновременно!
Уже сбегаются к ним люди. Удивленные – ведь непонятно, почему так, и кого поздравлять.
Но такой результат – да и результат это разве? – не может удовлетворить ни одного, ни второго.
Стремительный, поражающий синхронностью разворот – у самого края толпы, едва не задевая раскаленными выхлопными трубами стоящих в первых ее рядах.
И – обратно, от финиша к старту, до предела, до боли в пальцах выкручивая рукоятку газа!
Уж в этот раз – точно! Не проиграю! Ни за что!
А на старте уже стоит следующая пара гонщиков.
И, кажется – вот и все, и не избежать столкновения!
Проклятые мальчишки, ополоумевшие от желания доказать превосходство! Глупость, дурь – а о последствиях кто за вас, заигравшихся в соревнования, думать будет?!
Перепуганные зрители волной откатываются назад – кто куда, в панике сшибая друг друга с ног. Мотоциклисты пытаются отвести байки в сторону, но столкновения не избежать – ксеноновое полыхание фар слепит глаза, и все ближе, ближе!
Все, конец! Вот сейчас, вот прямо сейчас громыхнет взрыв и взвивающийся к самому небу столб дымного пламени уже отражается в сотнях пар ошалевших от ужаса глаз…
Но в последнюю – не секунду даже, а в малую до ничтожности и до безумной важности одновременно – долю этой самой секунды сильные руки уверенно направляют мотоциклы чуть в сторону! И две смертоносные молнии – бело-алая и черная – проносятся мимо замешкавшихся на старте мотоциклистов! Едва не задевая, но все же – мимо…
Эффектно – куда ж без этого! – оттормаживаются, высоко взбрыкивая задними колесами. И даже сквозь страх и нахлынувшее облегчение невозможно не восхититься идеальной, точно долгими тренировками отточенной синхронностью действий.
А они съезжаются в центре опустевшего куска шоссе. Долго смотрят друг на друга из-под приподнятых щитков разрисованных шлемов, даже не дернувшись заглушить вызывающе рычащие двигатели своих байков. Словно раздумывают – продолжить ли состязание, или все же признать эту необычную двойную ничью.
И так же одновременно глушат моторы.
Секунда, две – вокруг тишина, все ждут, что же будет дальше. Нередки на уличных гонках случаи, когда соперники, не заполучив вожделенной победы в заезде, решают вопрос «крутизны» способом, к мотоциклам отношения не имеющим.
И когда две руки – одна в черной перчатке, другая в бело-алой – встречаются в крепком пожатии, ставя такую вот точку в этом странном соревновании, по толпе пробегает шепоток облегчения.
Драки, конечно, тоже развлечение – но вот господин распорядитель таких развлечений на дух не выносит. Может и всю тусовку разогнать к чертовой матери, на неделю или на две запретив проведение гонок вообще, а оно кому-нибудь надо?

Господин распорядитель, кстати, много чего не любил. К примеру, таких вот выкрутасов – в чем оба гонщика и смогли убедиться на собственной шкуре, едва сняв шлемы.
-Эй! Какого!..
Сложенный веер с треском опустился сначала на одну пламенеющую макушку, затем на вторую.
-Считайте это предупреждением – первым и последним,- безмятежность голоса Урахары несколько не вязалась с ледяным взглядом его светло-серых глаз, заставившим обоих парней поежиться.- Еще одна выходка в подобном роде – и мои гонки для вас закрыты. Вам, Абараи-сан, может, и все равно, а вот ты, Куросаки, подумай над этим.
Ичиго и Ренджи раскрыли, было, рты, собираясь выдать нечто вроде «а это все он виноват!», но благоразумно передумали. Хоть и каждый по своим причинам.
-Вот и славно,- благожелательно улыбнулся Урахара и удалился, на ходу вынимая из кармана надрывающийся мобильник.- Да, Йоруичи-сан, мы все уладили. Можно продолжать…
Оставшись практически наедине – многочисленные зрители, предпочитающие наблюдать за двоими полудурками с безопасного расстояния, в счет особо не шли – парни вернулись к увлекательнейшей игре в гляделки. По идее, можно было уже и сказать хоть что-то – но первым выразить искреннее восхищение мастерством недавнего соперника не позволяла гордость.
Неловко затянувшееся молчание нарушило появление Рукии. Миниатюрная девушка без особых усилий – и с таким же минимумом церемоний – пробралась сквозь толпу. И спустя ровно то время, которое потребовалось ей, чтобы в два прыжка преодолеть свободное пространство вокруг парней, на многострадальную голову Ренджи обрушился целый град затрещин.
Тумаки перемежались нелестными эпитетами в адрес побиваемого вообще и его идиотизма в частности, но Ичиго, глядя, как ухмыляется даже не пытающийся увернуться Абараи, усомнился, что экзекуция произведет на него должный эффект.
-Утихомирилась?- благодушно осведомился красноволосый у выдохшейся, наконец, подруги.
Та не ответила, но взгляд, которым одарили безбашенного приятеля темно-синие, как ночное небо перед грозой, глаза, говорил лучше всяких слов.
Ренджи еще раз усмехнулся и повернулся к наблюдающему за «милой дружеской сценой» Куросаки.
-Абараи Ренджи,- рука, с которой предварительно сдернули перчатку – жест, для знающих, говорящий о достаточно многом – протянулась для нового пожатия.
-Куросаки Ичиго,- на широченную открытую улыбку грех было не ответить такой же, а дружески пожать жесткую горячую ладонь – это и вовсе отлично.
-А эта маленькая зануда – Кучики Рукия.
Ославленная занудой девушка фыркнула и отвернулась.
-Кучики?- Ичиго удивленно вздернул брови. Совпадение, или…- А вы…
-Кучики Бьякуя – мой брат,- Рукия обернулась. В грозовых глазах снова сверкнула молния – гордость.
Еще бы! Ичиго бы тоже гордился таким братом!
-Рукия-сан, а вы тоже участвуете в гонках?- вежливо поинтересовался Куросаки, надеясь, что снедающее его любопытство не слишком заметно со стороны. Особенно со стороны предмета оного любопытства.
-А то!- ответил вместо девушки Ренджи, обнимая ее хрупкие плечи. В этом жесте была такая гордость – гордость друга, гордость старшего брата – что на душе невольно теплело.- Единственная девчонка в нашей команде! И никому из парней не уступает!
Смутившаяся от громких слов друга, Рукия хотела, было, возразить, но ее перебил оглушительный вопль:
-Эй, Ренджи! Ичиго!
Парни обернулись. К ним, раздвигая начинающую приходить в себя и, соответственно, расползаться по дороге публику, приближались Зараки и его живописная банда.
-Ну, вы зажгли!- громко восхитился Мадараме, хлопая обоих по плечам.- Такого здесь еще не было!
-Если бы я не был уверен, что вы первый раз встретились,- согласился с другом Юмичика.- Решил бы, что это очень хорошо отрепетированное представление. Ваша синхронность просто поразительна.
-Слушайте, я, честно говоря, сам малость охренел,- кивнул Ренджи.- Жаль, у нас команда уже укомплектована под завязку – так бы взяли! Вот честное слово взяли бы! Хотя…- хитро прищурился красноволосый.- Может, потолковать с сенсеем? А, Рукия? Что скажешь?
-Не уверена, что нии-сама согласится,- нахмурилась Кучики.
По правде сказать, этот рыжий мотоциклист ей и самой понравился – и, пожалуй, не только его мастерство на дороге. Но состав команды действительно был утвержден на несколько сезонов вперед – и вряд ли Бьякуя согласился бы с очередной бредовой идеей одного из своих лучших гонщиков.
Хотя жаль…
-Эй, а меня вы не забыли спросить?- наполовину только всерьез возмутился Куросаки.
Услышать такие слова от профессионалов в том деле, которое он почитал чуть ли не главным в своей жизни, было, конечно, лестно. Притом, весьма и весьма – а кому ж не будет приятна похвала? Да и какой мальчишка не мечтает о всеобщем призвании и славе?
Но спросить все ж таки можно было!
-Да расслабьтесь вы!- заржал Ренджи.- Я ж так – предполагаю…
Рукия крайне неодобрительно покосилась на друга. Это только сам Абараи считал себя наделенным недюжинным чувством юмора – остальные же полагали его мнение не имеющим ничего общего с действительностью.
Вот и Ичиго смотрел на красноволосого так, словно с удовольствием придушил бы его собственными руками. С превеликим удовольствием.
-Не обращайте на него внимания, Ичиго-сан,- извиняющимся тоном попросила девушка, подходя к медленно закипающему Куросаки и кладя руку на его плечо.- У Ренджи только шутки такие идиотские, а сам он… вполне неплохой парень.
-Что это значит – идиотские?!- громко возмутился «неплохой парень» Ренджи.- Я, между прочим, все слышу!
-А то нет!- поддержал Рукию Мадараме.- Сколько тебя помню, с юмором у тебя вечные напряги были!
-Чего только та шутка с тортом для Кучики-сан стоила,- подхватил Юмичика, усмехаясь.
-Да ну вас,- оскорбился Абараи, краснея от воспоминаний о треклятой «шутке», едва не стоившей ему места в команде. Бьякуя приколов вообще не понимал. А если и понимал, то уж точно не такие.- Подумаешь, один раз облажался…
-Один?!- победно осклабился Иккаку.- А то, что ты утворил на чемпионате ГрандМото в две тысячи пятом?! Забыл?!
-А кто мне помогал?!- взвыл красноволосый, обвиняюще глядя на приятелей.
Завязалась перепалка, продолжавшаяся до тех пор, пока полушутливая ругань старых друзей не надоела Зараки. Одноглазый заявил, что он, конечно, тоже рад видеть Ренджи, но не за тем все они сюда приехали. А если в заездах никто больше участвовать не собирается, то можно продолжить треп в какой-нибудь кафешке, тем более, что вроде и перекусить было бы куда как неплохо.
Спорить с ним никто не стал, и вся компания, включая Ичиго, двинула в сторону предложенной закусочной.
Сидя за сдвинутыми в один столиками между горячо доказывающим что-то Иккаку и не менее жарко возражающим ему Ренджи, Ичиго старательно отбрыкивался от попыток двоих приятелей втянуть его в спор и одновременно пытался общаться с Рукией. Выходило не слишком хорошо, но больше из-за необходимости перекрикивать громкогласных парней, то и дело поочередно призывающих его в сторонники.
Кажется, он успел пожалеть, что дружбы не выйдет?
Ошибался, к счастью.

-Ичиго! Подъем! На лекции опоздаешь!
Рыжий пробурчал что-то невнятное в сторону ведущей в коридор двери, за которой уже минут десять безрезультатно надрывался Ишшин, перемежая попытки добудиться непутевого чада сетованиями на эту самую непутевость.
-Ичиго!
Младший Куросаки сунул голову под подушку. Нет, в следующем месяце он точно переедет. Хоть в общагу. Да куда угодно – лишь бы от папеньки подальше!
А, нет… не получится…
В неохотно просыпающейся голове всплыл сверкающий образ новых тормозов, дожидающихся Ичиго на складе магазина Урахары. На жизненно необходимую «обновку» для старика Зангетсу уйдет как раз оплата отдельного жилья… на полгода вперед.
Все в этом мире требует жертв, и не только материальных – и тут уж ничего не поделаешь. Сын владельца небольшой клиники, вынужденный самостоятельно оплачивать учебу в университете, не может позволить себе и снимать квартиру, и покупать топовые детали для мотоцикла. Приходится выбирать что-то одно. И нефиг потом жаловаться!
Но иногда совместная жизнь с этим чокнутым становится ну просто невыносимой!
-Ичи!..
Рыжий резво скатился с кровати – и как раз вовремя, потому что в следующую секунду на многострадальный предмет мебели обрушились восемьдесят килограмм живого, напрочь безбашенного веса.
Не то, чтобы Ичиго не любил отца… Но вот за такие утренние – особенно утренние! – финты Ишшин частенько огребал по полной. Хотя на деле это было всего лишь самообороной.
-Ты когда-нибудь слышал о такой вещи, как уважение к старшим?- гнусаво осведомился Куросаки-старший, держась за ушибленный нос.
-А ты где-нибудь видел, чтобы старшие вели себя так, как ты?- без малейшей почтительности парировал сын, перекидывая через плечо полотенце и удаляясь в ванную.
Вслед ему тут же понеслись горестные причитания на тему того, как из очаровательнейшего ребенка мог вырасти такой злыдень.
Ичиго мысленно пожелал папашке всех благ и плотно прикрыл за собой двери ванной. А шум воды заглушил ишшиновские вопли окончательно – хоть недолгий покой в этом сумасшедшем доме…
-Доброе утро, братик!- улыбнулась брату хлопочущая у плиты Юзу.
Вот с сестрами Ичиго повезло гораздо больше.
Нет, Ишшин был хорошим отцом – воспитать в одиночку троих детей после гибели жены смог бы далеко не каждый. Но младшее поколение семьи Куросаки единогласно сходилось во мнении, что он был бы отцом просто замечательным, если бы хоть чуточку реже валял дурака.
-Доброе утро, Юзу. А где Карин?
Ичиго покорно подставил щеку для обязательного ежеутреннего поцелуя и полез в шкафчик за кофе. Разумеется, пакетика с ароматными зернами на месте не оказалось. Вернее, как раз на месте он и был – только не на том, куда его засунул рассеянный студент.
-Второй шкафчик от окна, третья полка сверху,- не отрываясь от приготовления завтрака, просветила брата Юзу.- А у Карин сегодня зачет по алгебре – так что она пораньше ушла.
-Ясно. А где…
-Сахар в том же шкафчике, на нижней полке.
-Спасибо, сестренка.
Негромко заурчала кофеварка, на плите что-то аппетитно шкворчало, распространяя привлекательные запахи по всей кухне. Наверху топал собирающийся в клинику Ишшин, Юзу тихонько напевала какой-то незамысловатый мотивчик, расставляя тарелки.
Ичиго очень любил эти домашние, уютные утра. Пусть не всегда тихие – все дружно скажем спасибо главе семьи – но такие теплые, что и на душе становилось как-то радостнее и светлее, что ли…
Вечером снова будут гонки – Иккаку позвонил еще вчера вечером, рассказал, да еще пообещал, что Ренджи снова приедет. Оглушительный вой моторов, зудящий под кожей ладоней адреналин. Толпы народу, заезды и опасные споры с переменчивой фортуной. Бурлящий водоворот ночной жизни снова закрутит до головокружения, до тяжело давящей на затекшую спину усталости. И наверняка после всего друзья еще потащат его куда-нибудь посидеть, так что вернется Ичиго, скорее всего, уже под утро, уныло считая оставшиеся на сон короткие часы.
Но потом снова будет такое же вот ласковое утро с запахами свежего кофе и вкусного завтрака, улыбающиеся сестры и вопли ненормального папаши.
Ради этого определенно стоило возвращаться домой. А переехать… Ну, это он всегда успеет.
-Открылся!!!
Здоровенный тычок обрушился на спину погруженного в мирные думы рыжего.
Что он там только что думал о переезде? Не стоит? Ну, может, и не стоит. А вот кое-что другое сделать – это абсолютно точно надо.
-Папа! Ичи! Да перестаньте вы! Ну, пожалуйста!- Юзу безрезультатно взывала к схватившимся в полушутливом спарринге мужчинам, искренне жалея, что рядом нет Карин. Уж она-то враз бы утихомирила обоих.- Папа! Ты же ему руку сломаешь! Ичиго! Ой!
В общем, очередное замечательное утро в семье Куросаки.

-Доброе утро, Куросаки-кун!
Ичиго поставил мотоцикл на подножку и огляделся. С противоположного края университетской стоянки к нему торопилась ослепительно рыжая девушка – первая красавица всего курса, Иноуэ Орихиме. Куросаки усмехнулся и помахал ей.
С Иноуэ они учились в одном классе старшей школы – вместе и в университет поступали, причем на один и тот же факультет. Ичиго тогда немного удивился довольно странному для девушки выбору будущей профессии – инженер-технолог телекоммуникаций - но потом только порадовался. Новые друзья это, конечно, хорошо, но и со школьными теряться, все же, не хотелось.
-Привет, Иноуэ. Как дела?
-Спасибо, хорошо,- радостно и чуточку застенчиво улыбнулась девушка.- Мы вчера с Татсуки встречались – в кино сходили, потом в кафе посидели… Хотели и тебя позвать, но у тебя мобильник почему-то не отвечал…- закончила Орихиме немного расстроено.
-Да? Черт, точно… Я его зарядить забыл. Обидно, блин – я Татсуки сто лет не видел. Как она?
Арисава Татсуки была еще одной школьной приятельницей Куросаки и лучшей подругой Орихиме. И было действительно обидно, что именно вчера сотовое достижение прогресса вспомнило, что давненько не получало зарядки, и вырубилось. Татсуки училась в другом университете, и видеться с ней у вечно занятого Ичиго получалось редко.
-Нормально,- кивнула Орихиме.- Она послезавтра на турнир уезжает – так что вчера было что-то вроде прощальных посиделок.
Вид при этом у девушки был такой, словно подруга – чемпионка по каратэ-до – уехала не на недельной продолжительности турнир за очередными победами, а на всю оставшуюся жизнь куда-нибудь в ссылку.
Куросаки покачал головой – ох уж эти девчонки, вечно они из всего трагедию делают - и легонько похлопал Орихиме по плечу:
-Не переживай ты так. Она ж через неделю, максимум, вернется.
-Ну, да,- печально кивнула Иноуэ, успевшая расстроиться уже всерьез.- Я знаю. Только я всегда грущу, когда кто-нибудь из моих близких уезжает…
Ичиго замялся, не зная, что сказать – возня с мотоциклами всегда давалась ему лучше, чем общение с девушками. Но Орихиме, спохватившись, тут же снова улыбнулась:
-Извини. Не хотела тебя загрузить.
-Да ничего… Мы же друзья,- широко ухмыльнулся рыжий.- Ну, что? Идем? А то на лекцию опоздаем.
И, подхватив шлем, повернулся в сторону университета. Совершенно не замечая какой-то тоски и почти обреченности, тенью мелькнувшей в серых глазах Орихиме.
Ну, да. Конечно, друзья.
Девушка тряхнула головой, словно гоня прочь плохие мысли и заторопилась следом за размашисто шагающим к главному корпусу университета Ичиго.
Друзья – и не больше…

-Доброе утро, друзья мои!
-Доброе утро, Матсумото-сенсей!
Лекции по физике, которую преподавала Матсумото Рангику, били все рекорды по посещаемости. Даже самые заядлые прогульщики, с чистой совестью забивающие и на более важные предметы, старались не пропускать ни одной пары.
Причиной сего экстраординарного явления была даже не строгость Матсумото-сенсей – хотя за пропуски ее лекций немедленно следовали суровые дисциплинарные взыскания. Все дело в том, что Рангику-сан была не только преподавателем от бога – нуднейшая физика в ее изложении казалась захватывающим волшебством, поглощающим студентов с головой – но и обладала потрясающей красотой и обаянием, попросту влюбляющими в себя.
Не было и дня, чтобы на капоте алой «феррари» преподавательницы не обнаруживался роскошный букет или просто записка с очередным признанием в любви.
Однако всему университету было известно, что Матсумото-сенсей счастлива в браке, так что воздыхания оставались безответными. Что, однако, нисколько не мешало многочисленным поклонникам – и даже поклонницам – продолжать пылко обожать свою богиню.
-Очень рада видеть вас здесь,- улыбнулась Рангику, обводя взглядом ряды внимательных лиц.- Что ж, приступим. Кто скажет, на чем мы остановились в прошлый раз?
Ответом был целый лес синхронно взметнувшихся рук. Видеть это было достойной наградой для искренне любящей свое дело преподавательницы.
-Куросаки-сан, слушаем вас.
-В прошлый раз,- начал Ичиго, поднимаясь со своего места и, как всегда, немного смущаясь под взглядом Рангику.- Вы говорили о…
Матсумото слушала, удовлетворенно покачивая головой. Куросаки был одним из лучших студентов на потоке и, что не могло не радовать, совмещал учебу с увлечением мотогонками.
К этому спорту Рангику испытывала если не интерес, то, во всяком случае, определенное уважение – ее муж в свое время был профессиональным мотогонщиком, а в данное время, отойдя от непосредственного участия в соревнованиях, являлся одним из менеджеров весьма успешной команды.
-Замечательно, Куросаки-сан. Вижу, вы прекрасно усвоили пройденный материал. Садитесь. Итак, продолжим. Сегодня мы поговорим о…
-Молодец, Куросаки-кун,- шепотом похвалила Иноуэ, восхищенно глядя на Ичиго. Ей физика давалась с трудом.- А я почти ничего не поняла…
-Если хочешь, я тебе помогу,- великодушно предложил Куросаки тоже шепотом.- Заходи после занятий.
-Спасибо,- одними губами поблагодарила девушка.
Ичиго кивнул – мол, без проблем – и открыл конспект, удивившись про себя покрасневшим неизвестно почему щекам однокурсницы. Подумаешь, предложил помочь подтянуть сложный предмет – всего-то и делов.
Хотя, кто их поймет, этих девчонок…

-Йо! Ишида!
Черноволосый парень, к которому обращался Ичиго, недовольно поморщился и несколько нервным жестом поправил очки в тонкой металлической оправе. Бесцеремонность Куросаки раздражала его еще в школе, где они учились вместе последние перед выпуском годы. И вот надо же было такому случиться, что они оказались в одном универе. Ладно, хоть на разных факультетах – Урюу учился на экономическом, собираясь после окончания пойти работать в клинику своего отца.
Ишиде-старшему принадлежал огромный медицинский центр, полная противоположность маленькой частной клинике Куросаки. Однако столь очевидная разница не мешала отцам Ичиго и Урюу нечасто, но общаться, продолжая начавшуюся еще в мединституте, где они оба учились, дружбу.
Младшее же поколение обеих семей неосознанно повторяло отношения отцов – соперничество, отбрасываемое лишь тогда, когда одному из них требовалась поддержка и дружеское участие.
В остальное же время…
-Куросаки,- холодно бросил Ишида, аккуратно прикрывая дверцу сияющего непорочной белизной, не оскверненной ни единым пятнышком грязи, «порше».- Тебе никто не говорил, что в разговоре с людьми совершенно не обязательно так орать?
-Да ладно тебе,- беспечно отмахнулся рыжий.- Я подумал, вдруг ты не услышишь.
-В отличие от тебя, моему слуху ничто не угрожает,- фыркнул Ишида, намекая на отсутствие звукоизолированного салона у транспорта Ичиго.
-Зато я избавлен от необходимости торчать в пробках,- с ухмылкой парировал Куросаки, уловив намек.
-Лучше торчать, как ты выражаешься, в пробках, чем быстро свернуть себе шею,- ответил Урюу с некоторой долей высокомерия.
-Ну, до сих пор-то не свернул,- ухмыльнулся Ичиго.- А вот тебе…
Орихиме вздохнула. Похоже, очередной спор автомобилиста с мотоциклистом, грозил затянуться. Как, впрочем, и всегда.
Мальчишки, что с них взять…
Занятия закончились час назад, и Иноуэ и Куросаки, перекусив в университетской кафешке в компании однокурсников, собирались поехать к Ичиго – подтянуть, как обещал рыжий, физику.
От этой перспективы у Орихиме замирало дыхание и начинало сладко ныть где-то в животе. Она и Ичиго. Вдвоем. В его комнате. Воображение услужливо подсовывало самые заманчивые картинки, но девушка упорно гнала их прочь.
Они просто друзья – как бы ей самой не хотелось чего-то большего. Ичиго никогда не смотрел на Орихиме именно как на девушку. Скорее, для него она всегда была – и будет – кем-то вроде младшей сестренки, которую нужно оберегать и помогать ей во всем.
Татсуки постоянно ругала нерешительную подругу, убеждая, что пока Иноуэ будет молчать о своих чувствах, Куросаки никогда не сделает первого шага. Орихиме соглашалась с ней, но поделать ничего не могла. И, быть может, именно потому, что никогда не замечала в обращенном к ней взгляде ореховых глаз Ичиго и тени того же чувства, что сама испытывала к нему.
Вот если бы хоть раз…
-Эй, Иноуэ! О чем замечталась?- голос Куросаки прозвучал над самым ее ухом, и девушка вздрогнула.
-А? Да так, ни о чем…- натянуто рассмеялась Орихиме.
-Ну, так мы едем?
-Да, конечно,- согласилась девушка и тут же мысленно обругала себя за поспешность, с которой сделала это. Вдруг еще подумает что-нибудь не то…
Но Ичиго, как всегда, ничего не заметил.
-Держи.
-А? Зачем?- Иноуэ с недоумением уставилась на протянутый ей шлем.
-Как это – зачем? Вдруг свалишься еще?
Орихиме поспешно схватила шлем. И, отчасти, даже не потому, что действительно боялась упасть с мотоцикла – Ичиго много раз подвозил ее до дома и всегда старался ехать помедленнее, чтобы не пугать девушку.
Просто это ведь был его шлем.
-Может быть, я подвезу Орихиме,- неодобрительно покачав головой, предложил Ишида.
-Нет-нет,- голос девушки прозвучал глуховато из-под уже надетого шлема.- Все в порядке! Куросаки-кун просто шутит – он всегда очень аккуратно меня возит!
Урюу хмыкнул, но промолчал. Интересно, до этого идиота Куросаки когда-нибудь дойдет, что Орихиме в него по уши влюблена?
Впрочем, это исключительно их дело, справедливо рассудил парень, наблюдая, как Иноуэ усаживается на мотоцикл позади Ичиго.
-Поближе подвинься, а то точно свалишься,- усмехнулся через плечо Куросаки.- И держись за меня крепче.
Орихиме кивнула, радуясь про себя, что под шлемом не видно залившей лицо краски смущения. Ладно, хоть в этот раз на спине у Ичиго небольшой рюкзак с конспектами – в прошлый раз он был в майке по случаю жары, даже без обычной защиты… И всю дорогу, пока он вез ее до дома, Иноуэ только и делала, что пыталась унять колотящееся от чрезмерной близости сердце.
А Куросаки ничего не заметил даже. Разве что покраснел слегка – но это могло быть и из-за ветра, ведь шлем он опять отдал ей.
Попрощавшись с Ишидой, Ичиго повернул ключ зажигания. Зангетсу взревел и рванулся с места, оставив после себя клуб черного дыма на радость закашлявшемуся Урюу.
Осторожнее на дороге, мысленно пожелал друзьям парень, глядя вслед стремительно удаляющемуся байку.
А Куросаки, все-таки, редкостный дурак.
Но это исключительно его дело…

-…и тогда все встает на свои места. Видишь? Все очень просто.
Ичиго откинулся на спинку стула и посмотрел на Орихиме.
Девушка старательно делала вид, что все действительно так просто, как он говорит, хотя на самом деле понимала, дай бог, половину. Все-таки физика, как и другие точные науки – это не ее. Иноуэ с гораздо большим удовольствием поступила бы на исторический факультет или стала бы преподавателем, как Рангику-сан. Но это означало бы совсем не видеться с Ичиго, у которого все время уходило на учебу и подработку в мастерской Зараки Кенпачи, а то, что оставалось, было полностью посвящено гиперактивному хобби.
-Слушай, Иноуэ,- Куросаки отхлебнул сока из банки и задумчиво посмотрел на подругу.- Я вот, если честно, иногда вообще не понимаю, зачем ты поступила на этот факультет. Тебе бы в педагогический, или еще куда, в том же духе…
-Нет, что ты, Куросаки-кун,- замахала руками Орихиме, донельзя смущенная его неожиданной проницательностью.- Мне нравится эта профессия! Просто я не всегда понимаю… физику!
-Ну, тогда ясно,- Ичиго с хрустом потянулся и снова склонился над конспектом.- Так, что там у нас дальше по программе?
Вернуться к «программе» не дал зазвонивший сотовый.
-Блин, кто там еще?- досадливо поморщился парень.- А, Иккаку… Да? Куда? А сам не можешь, что ли?! Я занят вообще-то! Не твое дело!
Не прерывая разговора, Ичиго знаками показал Орихиме, что скоро вернется, и вышел из комнаты.
-Да, конечно! Слушай, не идти бы тебе, а?- донеслось уже из коридора.
Оставшись в одиночестве, Иноуэ, от нечего делать, принялась листать конспект, небрежно брошенный Куросаки на край стола. Тетрадные листы, исписанные размашистым почерком, грустно шуршали под пальцами.
Может быть, Татсуки права, и все, что ей нужно – просто открыть Ичиго свои чувства?
Орихиме уже привычно отогнала назойливую мысль. Она прекрасно знала, что и слова не сможет вымолвить под пристальным взглядом этих его глаз. Будет краснеть, бледнеть, но так и не скажет.
Так что незачем и пытаться…
И она снова не заметила, как Ичиго подошел.
-Слушай, Иноуэ… эй, ты чего? Извини, не хотел тебя напугать.
-Да, ничего,- улыбнулась девушка.- Задумалась просто… Что-то случилось?
-Типа того,- недовольно фыркнул Куросаки.- Иккаку звонил, ну, из мастерской который… У него там завал, а Кенпачи вместе с Юмичикой за какими-то деталями поехали, что ли. Он просил приехать, помочь ему. Ты уж извини…
-Ничего страшного,- разочарование холодно ворохнулось в груди, но Орихиме только улыбнулась.- Езжай, конечно.
Ичиго замялся, но тут же широко ухмыльнулся, осененный внезапно пришедшей в голову идеей:
-А поехали вместе? Посидишь там, кофе попьешь… А вечером на гонки вместе рванем! Как ты на это смотришь?
Как она на это смотрит? Да она готова со стула взлететь просто от счастья, и наверняка ведь по глазам все видно… Орихиме опустила взгляд и кивнула, от всей души надеясь, что стук сердца в замершей от нахлынувшей радости груди слышен только ей.
-Я с удовольствием…
-Ну и отлично!- искренне обрадовался Куросаки. На самом деле, он давно хотел позвать подругу с собой, показать ей гонки и все остальное, но как-то случая подходящего не было.- Тебе понравится, обещаю! У нас там весело всегда, и народ классный! Кстати, сегодня еще Ренджи обещал приехать – я вас познакомлю. Хороший парень, только безбашенный малость. Хотя, у нас там все такие. О, кстати! Напомни, чтоб я для тебя шлем у Кенпачи взял. Напомнишь?
Орихиме, спускаясь по лестнице следом за Ичиго, кивнула и счастливо улыбнулась.
Конечно, было бы здорово попасть в компанию Куросаки в качестве его девушки. Но и так тоже неплохо. Главное, они поедут туда вместе.

-Вы с Абараи следующие,- Урахара усмехнулся, прикрывшись веером.- И не надоело вам еще? Все равно ведь опять одновременно придете.
Ичиго пожал плечами и глянул в сторону, где тесной компашкой собрались его друзья-приятели. Ренджи что-то увлеченно повествовал восхищенно глядящей на живую почти-легенду мотогонок Орихиме, а стоящая рядом Рукия время от времени охлаждала пыл не в меру красноречивого друга, вставляя какие-то – весьма язвительные, если судить по лицам всех троих – реплики. Красноволосый на это явно начинал отпираться, грозно наступая на усмехающуюся подругу, та же в ответ только хмыкала и пожимала плечами – мол, балаболь-балаболь, я-то все равно знаю, что привираешь безбожно, хвастун несчастный. Глядя на них, Иноуэ звонко смеялась – уж больно забавно смотрелось со стороны явное превосходство миниатюрной, спокойной девушки над долговязым забиякой.
-А эта рыженькая – твоя подружка?- полюбопытствовал господин распорядитель, с явным интересом наблюдая за Орихиме поверх веера.- Хорошенькая…
-Слушай, Киске, а ты не больно ли часто моей личной жизнью начал интересоваться?- недовольно нахмурился Куросаки.
-Нууу…- хитро протянул Урахара, намереваясь, скорее всего, отпустить очередную из арсенала своих двусмысленных шуточек, но сделать ему этого не дали.
-Киске! Отстань от парня со своими глупостями!
Ичиго с благодарностью кивнул заступнице. Высокая смуглокожая женщина подмигнула в ответ и усмехнулась.
-Дождешься, что он к нам вообще приезжать перестанет,- обернулась она к нимало не смутившемуся Урахаре.- А без него ж скучно будет.
-Ты, как всегда, права, Йоруичи-сан,- притворно вздохнул мужчина, виновато разводя руками.
-То-то же!- в золотых глазах Йоруичи сверкнули веселые искорки.- Ичиго, ты сегодня опять с Абараи гоняешься? Все надеетесь решить, кто круче?
Куросаки только – в который раз уже – пожал плечами. За прошедший с момента первого появления Ренджи и Рукии в тусовке уличных гонщиков месяц соперничество красноволосого прорайдера и звезды нелегальных заездов успело стать излюбленной темой для шуток.
Прикол заключался в том, что каждый заезд заканчивался одинаково – к полосе финиша они приходили одновременно, как ни старался каждый вырваться вперед.
И иногда это начинало едва ли не бесить – хотя почему едва ли…
Один раз так вообще чуть до драки не дошло – Иккаку с Юмичикой еле успели разнять взбешенных безрезультатным соперничеством байкеров. Правда, к чести обоих, стоит заметить, что уже через полчаса они угомонились и даже неохотно признали, что погорячились.
Впрочем, если не считать этого – слава богу, единственного – недоразумения, парни успели основательно сдружиться, и даже регулярно затеваемые перебранки носили характер, скорее, вполне приятельский.
-Ну-ну,- рассмеялась женщина и потрепала рыжего по волосам.
Куросаки немедленно смутился, чем вызвал еще один взрыв озорного хохота.
-И ты еще мне что-то говоришь, Йоруичи-сан,- с усмешкой покачал головой Урахара.
-Не нуди, Киске,- весело отмахнулась Йоруичи и, подхватив мужчину под локоть, потянула за собой.- Идем, там с тобой насчет каких-то заказов поговорить хотят.
-Иду-иду,- улыбнулся Урахара и, повернувшись к Ичиго, напомнил уже на ходу:- Давайте к старту уже.
Рыжий кивнул, глядя вслед удаляющейся паре. Йоруичи что-то говорила Урахаре, а тот только усмехался и отмахивался веером, заставляя женщину неодобрительно хмуриться.
Этих двоих связывало не только общее дело – Йоруичи, используя свои, бог знает, с каких пор налаженные связи в полиции, помогала Урахаре в проведении гонок. Именно благодаря ее информаторам распорядителю всегда было достоверно известно, какой район города свободен от стражей порядка, известных своей нелюбовью к подобного рода «мероприятиям».
Прошлое у них тоже было одно на двоих – но о нем никто толком ничего не знал, кроме, разве что, пары-тройки невнятных слухов-сплетен, которые ни Йоруичи, ни Киске не утруждались опровергать или, наоборот, подтверждать.
Они просто всегда и везде были вместе, и достаточно было увидеть, как теплеет взгляд насмешливых золотых глаз Йоруичи при виде лохматого разгильдяя, вечно прикрывающегося своим дурацким веером, чтобы все понять.
-Эй, Ренджи, хорош уже языком трепать!- окликнул Ичиго приятеля, ничуть не заботясь о том, что прервал его исключительно захватывающий рассказ на самом интересном месте.- Нам пора! Или передумал уже?
Последний вопрос был задан чисто из ребяческого желания раззадорить соперника. И удовлетворено это желание было целиком и полностью – Абараи вспыхнул, как хорошее горючее от поднесенной зажигалки.
-Ха! И не мечтай! В этот раз я тебя сделаю!
-Посмотрим!- широко ухмыльнулся Куросаки, надевая шлем.
Огрызаясь друг на друга рыком двигателей, два байка двинулись к старту.
Орихиме, у которой от обилия впечатлений уже кружилась голова, потянула за рукав гораздо более равнодушную ко всему происходящему Рукию:
-Кучики-сан, пойдемте, посмотрим!
Та, конечно, и так знала, чем все в очередной раз закончится, но отказывать улыбчивой девушке не стала.
К тому же, кто знает и чем, как говорится, не шутит черт. Может, хоть сегодня что-то изменится. Да и все лучше, чем просто стоять в стороне.
Девушки двинулись к месту старта, окруженному плотным полукругом зрителей. Пробиться туда оказалось весьма непросто – не им одним было любопытно, не принесет ли именно этот заезд долгожданной уже всеми победы одному из гонщиков.
И вполне естественным было то, что в такой толпе хоть кого-то, а все же толкнешь случайно, как ни старайся этого избежать.
-Эй, а поосторожнее нельзя?!- возмутилась высокая темноволосая девица, с головы до ног затянутая в черную кожу.
-Простите, я не хотела вас задеть,- вежливо извинилась Рукия.
Девушка в коже смерила миниатюрную гонщицу высокомерным взглядом и хмыкнула:
-Слишком много вы, профессионалы, о себе мните. Думаете, раз сподобились до нас снизойти, так мы и рады должны быть? Да только что-то я ни разу не видела, чтобы ты участвовала в заездах. Или боишься?
Кучики вздохнула – ее явно провоцировали. Но на такую удочку мог попасться, разве что, Ренджи. А вот с ней подобные штучки вряд ли возымеют ожидаемый результат.
-Извините еще раз,- качнула головой Рукия.- Позвольте пройти.
Провокаторша разочарованно посторонилась, пропуская обеих девушек.
-Спасибо,- все с той же безупречной вежливостью поблагодарила Кучики.- Идемте, Иноуэ-сан.
Настороженно наблюдавшая за стычкой Орихиме вздохнула с облегчением и улыбнулась:
-Кучики-сан, а вы…
-Кучики?- донесся насмешливый голос той же самой девицы.- Неужто очередная женушка того самого Кучики Бьякуи? Или просто с фамилией повезло?
Рукия так и застыла на месте. Мир вокруг завертелся и исчез, смытый волной ледяной ярости, подкатившей к горлу. Как?! Как смеет… вот эта так говорить о брате?! О Хисане?!
Не замечая Иноуэ, встревожено тянувшей ее прочь от наглой девицы, Кучики развернулась. Едва удерживаемая злость полыхнула в потемневших глазах, отозвалась дрожью в севшем голосе:
-Как, говоришь, у вас принято решать споры?- сквозь зубы процедила Рукия.
Скандалистка довольно усмехнулась. Ну вот, как, оказывается, все просто! А девчонки-то говорили, что эта якобы профессионалка ни в одном заезде участвовать не станет. Всего-то и надо было, что задеть нужную струнку – и напряглась, натянулась до звона.
-Для начала нужно подать заявку главному,- с насквозь фальшивой любезностью проинформировала девица.- Вон он, кстати.
-Хорошо,- коротко кивнула Рукия.- Идем.
-Кучики-сан!- испуганно воскликнула Орихиме, хватая гонщицу за рукав.- Не надо! Она же вас просто провоцирует!
Но Рукия словно не слышала ее. Стряхнув руку Иноуэ, Кучики стремительным шагом направилась к стоящему возле стартовой полосы Урахаре.
Остальное проглядывало какими-то урывками в густом мутном тумане тяжелой злости. Удивленное лицо «господина распорядителя». И испуганное – Иноуэ. Кажется, рыжеволосая подруга Ичиго все старалась отговорить ее, но слова не доходили до зависшего в тягучей пустоте рассудка. И та самая, осмелившаяся замарать грязью своих слов имена людей, которых Рукия любила больше жизни. Имевшая неосторожность больно пнуть поддых ее гордости. Стояла неподалеку, небрежно опираясь на руль своего мотоцикла, и усмехалась.
Ничего, зло подумала Рукия. Скоро эта усмешка исчезнет с твоего лица. Очень скоро.
Конечно, с гораздо большим удовольствием девушка заставила бы мерзавку свою ухмылку просто проглотить – вместе с парочкой выбитых зубов. Не позволяло воспитание, данное родителями, а после – Хисаной. Сестрой, заменившей погибшую мать. Если приходишь в чужой дом, изволь соблюдать его правила, часто повторяла Хисана маленькой непоседливой сестренке, когда ей в очередной раз звонили родители школьных приятелей Рукии с жалобами на учиненный во главе с нею бедлам.
Что ж, она так и сделает.
-Готовы, Кучики-сан?
Рукия кивнула, даже не взглянув на говорящего.
Урахара с сомнением покачал головой – не любил он, когда на дорогу выходили по таким вот причинам. Слишком часто это заканчивалось не самым лучшим образом – ведь гнев не самый лучший советчик. В любом деле. А в таком, требующем предельной концентрации внимания и ясной головы – особенно.
Только вот спорить было бесполезно. Достаточно было взглянуть в сузившиеся глаза цвета грозовой тучи, чтобы понять это.
-Рукия! Ты какого творишь?!
Налетевший на подругу Ренджи с трудом сдержался, чтобы не дать ей затрещину – как сама Рукия частенько поступала, когда прочие аргументы не действовали на вспыльчивого парня.
-Уйди,- мотнула головой Кучики. И добавила всего одно слово, но и его оказалось достаточно, чтобы Абараи все понял и выпустил тонкую руку, вцепившуюся в руль.- Пожалуйста…
-Осторожнее,- только и предупредил он, отступая, чтобы дать ей место для старта.- Там асфальт мокрый.
Рукия кивнула и опустила щиток белого шлема. Содэ но Сираюки протяжно взвыл, отзываясь на поворот рукоятки газа. Рядом вызывающе взвизгнул густо-лиловый мотоцикл соперницы.
Взмах яркого платка! Старт!
Белоснежный мотоцикл вырвался вперед в первые же мгновения. Лиловый ринулся нагонять, но безуспешно – все же не стоило и пытаться тягаться с профи.
Рукия не оглядывалась – все внимание девушки было приковано к влажно поблескивающей, не успевшей толком просохнуть после недавнего дождя полосе асфальта. И только благодаря этому случайно выскочивший на дорогу человек остался цел и невредим.
Одному богу – или, скорее, дьяволу – известно было, как молоденький парнишка оказался прямо на пути несущегося на сумасшедшей скорости байка. Может, вытолкнули нечаянно в завязавшейся полупьяной потасовке…
Затормозить она уже просто не успевала. Но хоть попытаться объехать судорожно заметавшуюся человеческую фигурку… Хоть попытаться!
Сбросив, насколько возможно это было, скорость, Рукия вывернула руль, швырнула байк в занос. Гоночные покрышки повело на гладком асфальте, сцепление с влажной поверхностью пропало сразу.
Содэ но Сираюки завалился на бок, и Кучики едва успела выпустить неуправляемый уже мотоцикл, как учил брат. Байк со скрежетом пропахал шоссе, выбив водопад искр. Вот влетит от Бьякуи за испорченный пластик, еще успела подумать девушка прежде, чем пришедшийся в плечо удар выбил из головы все мысли.
Омерзительный, тошнотворный хруст отдался во всем теле. Она даже не поняла сначала, что же могло так… И попыталась встать, опираясь на левую руку.
Невыносимая боль пронзила плечо раскаленным железным прутом. Рукия повалилась обратно на асфальт, из глаз брызнули слезы. Что же это… Как же…
-Лежи!- глухо долетел чей-то голос.
Сквозь мутный от дыхания щиток Кучики не сразу разглядела, кто это был. Потом мелькнул в памяти визг тормозов – всего секунду назад.
-Не двигайся! Да кому сказала!
Дышать. Нечем дышать.
Рукия заскребла пальцами правой, не пострадавшей при падении руки под подбородком, силясь нащупать ремешок шлема. Чья-то рука перехватила дрожащую кисть, отвела в сторону.
-Лежи, говорю!
Кто-то расстегнул проклятый ремешок, стянул шлем. Кучики уронила голову на холодный, мокрый асфальт, жадно глотая пахнущий выхлопами воздух.
А склонившаяся над ней девушка уже расстегивала куртку Рукии, осторожно ощупывала плечо.
-Твою ж мать!- выругалась она и только сейчас Кучики узнала в ней свою недавнюю соперницу.- Эй, здесь кто-нибудь первую помощь оказывать умеет?! Она, кажется, ключицу сломала!
К боли добавился страх. И не за себя даже – Рукия ведь знала, насколько опасен выбранный ею спорт. Помнила, как отговаривал ее Кайен, каких усилий стоило убедить брата позволить ей начать тренировки в его команде. Вот за них и стало страшно – каково же им будет узнать о том, что с ней случилось?
И Ренджи…
-Рукия!
Девушка перевела мутный от боли взгляд на бледное лицо друга, рухнувшего на колени возле нее.
Не уследил. Не уберег. Свою маленькую подружку, младшую сестренку. Должен, должен был!
И не смог.
-Ренджи… ты не переживай…- с трудом произнесла девушка.- Со мной все нормально…
И чуть не до крови закусила губу, чтобы не застонать, когда чьи-то руки снова дотронулись до искалеченного плеча. Нельзя… И пикнуть не смей, Кучики Рукия, слышишь?!
-Абараи-сан, подвиньтесь, пожалуйста,- Орихиме решительно отодвинула сгорбившегося над распростертой на земле подругой Ренджи.
Жалко, обоих жалко. И непонятно даже, кого больше. И кому сейчас больнее…
Но это потом, это все потом.
В голове Орихиме метались судорожно мысли – как же так все обернулось? – а руки уже осторожно, стараясь не потревожить лишний раз место перелома, снимали с хрупких плеч Рукии куртку, бережно ощупывали поврежденную ключицу.
Так, все, как учили на оконченных еще в прошлом году курсах первой помощи – она пошла туда спустя некоторое время после того, как Ичиго всерьез увлекся гонками. Но так надеялась про себя, что это умение ей не пригодится…
Зафиксировать согнутую в локте руку, плотно прибинтовать к торсу. В аптечке Урахары нашлось все необходимое – и эластичные бинты и вата, чтобы подложить подмышку.
-Вызовите скорую,- не оборачиваясь, попросила Орихиме.
-Уже, - ответил кто-то. Кажется, Урахара-сан.
Да, точно он – потому что сразу же прикрикнул на собравшихся вокруг зевак:
-Что стоим-то? Неприятностей с полицией давно не было?
Толпу как ветром сдуло. Даже странно – вот только что, и пяти минут не прошло, как шоссе было буквально запружено людьми, мотоциклами и машинами. И вдруг все исчезли, только шум моторов затихал где-то уже далеко.
Остались только сама Рукия, заботливо поддерживающая ее Орихиме и – с другой стороны - та девушка-соперница. Ренджи так и не встал с асфальта, уронив крупно вздрагивающие руки на отказывающиеся разгибаться колени. Иккаку и Юмичика с какими-то странно потерянными лицами стояли возле него, Ячиру жалась к Зараки и едва удерживалась, чтобы не расплакаться. Для этих четверых аварии до сих пор были тем, что способно не просто напугать или расстроить.
-Куросаки,- к Ичиго подошел Урахара.- Скорая сейчас приедет.
Рыжий кивнул, продолжая складывать уже ненужные остатки бинтов в аптечку.
Происшедшее наотрез отказывалось укладываться в голове. Нет, такие вот инциденты не были редкостью на уличных гонках – он и сам прекрасно осознавал всю степень риска, которому все они подвергали себя, и подвергали осознанно. Но…
Даже когда это случается с тобой… Все равно не так страшно, как когда разбивается кто-то, кого ты знаешь… Кто так или иначе, а успел стать для тебя дорогим и близким.
-Йоруичи-сан поможет вам с мотоциклом,- продолжил Урахара.- А мне…
-Езжай,- понимающе кивнул Ичиго.- Мало ли, полиция приедет.
-Позвони мне, как все уладится. Расскажешь, как она…
Она? Ах, да. Рукия…
Взревел двигатель отъезжающей машины. К Куросаки подошла Йоруичи.
Да чего они все от него-то хотят?!
-Ичиго,- голос женщины был жестким, но в глазах плескалось искреннее беспокойство.- О гонках – ни слова! Катались, девочка с управлением не справилась. Ясно?
Рыжий негодующе вскинул голову… и осекся, встретив взгляд Йоруичи.
-Конечно, Йоруичи-сан. Я понял…
Вдалеке предупреждающе завыла сирена.
-Зараки-сан!- женщина повернулась к Кенпачи.- Вы тоже езжайте!
-Мы никуда не поедем!- мгновенно ощетинился Иккаку.
Ичиго невесело усмехнулся – эти своих не бросают. Даже если сами рискуют вляпаться по самые уши.
-Вот как? А не вас ли, Мадараме-сан, в прошлом месяце прямо с заезда в полицию забрали?- осадила парня Йоруичи.- Или я путаю что-то?
-Йоруичи-сан права,- хмуро согласился Юмичика.
Его в тот раз забрали вместе с Иккаку. Зараки, конечно, внес залог, и парней выпустили меньше, чем через час, но предупреждение оба получили весьма недвусмысленное – в следующий раз они так легко не отделаются.
-Но…
-Мадараме, валите вы уже!- хрипло произнес Ренджи, поднимаясь с колен.- Не маленькие – разберемся.
-Точно?- нахмурился Иккаку.
-Точнее не бывает,- криво усмехнулся красноволосый.
Короткое прощание – давайте, парни, созвонимся… только попробуй не позвонить!.. – и три байка скрылись в противоположном конце шоссе.
-Ты как?- Ренджи подошел к Рукии, присел рядом. Дернулся, было, положить руку на здоровое плечо, но не смог. Словно побоялся.
-Выживу,- мужественно усмехнулась Кучики.- Не все же мне везти должно…
-Да уж, с почином, что называется…- через силу пошутил Абараи.
Девушка перехватила его взгляд – темный от боли, как будто это он сейчас сидел на земле, боясь лишний раз шевельнуться, чтобы не стало еще хуже. Таким своего никогда не унывающего товарища Рукия видела всего однажды…
Когда произошла та автокатастрофа, в которой погибла Хисана и едва не погиб Бьякуя. Тогда еще долго в карих глазах не появлялось и тени всегдашней вызывающей насмешки. Только стыла на самом их дне глухая мука – должен был быть рядом, сделать хоть что-то.
Как сейчас…
-Ренджи, все со мной в порядке,- девушка ободряюще сжала плечо друга здоровой рукой.- Ну, подумаешь, перелом – не смертельно же.
-Да знаю,- на мгновение накрыл тонкие пальчики ладонью, кивнул благодарно.- Ладно. Пойду, Куичики-сенсею позвоню.
Это, пожалуй, было едва ли не самым тяжким. Как сказать, что младшая сестра разбилась? Нет, жива, конечно – слава богу, жива! Но слишком хорошо Ренджи помнил помертвевшую маску бледного лица, когда запинающийся молодой врач произнес: «Мне очень жаль, но…»
Вытащив из кармана мобильный, Абараи набрал номер. Длинные гудки остро взрезали слух.
-Да?- ответил спокойный голос, знакомый лучше собственного, и сердце так и ухнуло куда-то вниз, да там и осталось.
-Кучики-сенсей? Это Абараи. У нас тут случилось кое-что…

-Послушай…
Рукия глянула на свою почти состоявшуюся соперницу. Если и была злость, то не за случившееся. Сама виновата, что не справилась с управлением. Что поддалась на уловку и не стала слушать предупреждений.
-Мне, правда, очень жаль, что так все вышло,- в глазах девушки металось раскаяние.- Прости меня, пожалуйста. И за те слова тоже… Просто я…
-Я понимаю,- серьезно кивнула Кучики.- Не вини себя.
-Я…- она хотела сказать что-то еще, но только виновато опустила голову.
Рукия вздохнула. Да, она все понимала. Но не винила дерзкую девицу только в том, что произошло во время этого злополучного заезда. А слов, пусть и брошенных сгоряча, о которых уже и сама сказавшая успела не один раз пожалеть… нет, не смогла простить.
-Чируччи,- резкий голос Йоруичи прервал неловкий разговор.- Тебе лучше уехать. Полиция скоро будет здесь. Ты ведь тоже у них не на самом лучшем счету?
-Но, Йоруичи-сан!- попробовала возразить девушка, но женщина была непреклонна.
-Езжай!- велела Йоруичи, нетерпеливо притопывая носком высокого сапога.- Ты уже и так достаточно натворила – лишние неприятности тебе ни к чему.
-Хорошо…- понуро кивнула Чируччи.- Извини…- повторила негромко, поднимаясь с асфальта.
Рукия кивнула, принимая извинения. Но от противно липкого осадка, оставшегося на душе, она избавится еще нескоро – это понимали они обе.
-Ребят, может, вам тоже лучше поехать?- спросила Рукия у Ичиго и Орихиме, когда надсадный рев лилового мотоцикла затих вдали.
-Ну, да! Вот прямо сейчас все бросили и поехали!- оскорбился Куросаки и добавил с усмешкой:- Нет уж, мы друзей не бросаем. А вас же еще от этого сенсея вашего отмазывать придется – сами-то точно проболтаетесь о гонках. А так… катались, ты с управлением не справилась,- повторил он слова хмыкнувшей Йоруичи.
-Ты хочешь сказать, что мы должны обмануть нии-сама?!- Рукия возмущенно встрепенулась, но тут же пожалела об этом – боль зло впилась в потревоженное неосторожным движением плечо.
-Кучики-сан, не двигайтесь, пожалуйста!- встревожено воскликнула Орихиме, придерживая Рукию за плечи.
-Ты чего?- подошедший Ренджи подозрительно покосился на Куросаки.
-Он говорит, что мы не должны ничего говорить Бьякуе!- негодованию Кучики не было предела.
-Да?- Абараи задумчиво качнул головой и неожиданно согласился с отвратительным замыслом:- А Ичиго прав – Кучики-сенсей ни о чем знать не должен.
-Да как…- задохнулась Рукия. Вот уж от кого, а от Ренджи она такого никак не ожидала!
-Слушай, Рукия,- красноволосый серьезно посмотрел на подругу.- Это нам просто влетит по первое число. А вот Урахаре-сан и Йоруичи-сан сенсей может такое устроить… Ты же его знаешь.
А вот с этим уже пришлось согласиться. Одно дело – соврать, прикрывая собственные грешки. Это недопустимо, особенно в отношении брата. Но совсем иное – подставить этой самой правдой кого-то еще, совершенно непричастного. Ну, пусть не так уж и совершенно… Но Бьякуе этого не объяснишь.
-Хорошо,- нехотя согласилась девушка.- Мы просто катались…
-Спасибо, Кучики-сан,- искренне поблагодарила Йоруичи.- А вот и скорая.

Подъехала машина скорой помощи и, как и следовало ожидать, следом тут же прикатили полицейские.
Пока Рукию осматривали и усаживали в скорую, молоденький сержант опрашивал свидетелей.
Вполне возможно, будь на его месте кто-то более опытный, он непременно заподозрил что-то. Но недавний выпускник полицейской академии списал мрачность байкеров на происшедшее. Он бы тоже расстроился, если бы с его подругой случилось такое. Хорошо, что его девушка мотоциклов попросту боялась.
-Сержант, вы закончили?- спросил подошедший врач.- А то потерпевшая наотрез отказывается ехать без них…
-Да, конечно,- полицейский закрыл блокнот, куда записывал показания, и кивнул.- Можете ехать. Мы свяжемся с вами в случае необходимости.
Ренджи, которого сержант допрашивал последним, кивнул и повернулся к врачу:
-Куда ехать?
-Госпиталь Куинси. Вы можете за нами поехать.
-Хорошо,- кивнул Ренджи.- Ичиго…
-Мы с вами,- отозвался стоящий неподалеку Куросаки.
Спорить с ним красноволосый не стал – бесполезно, по глазам же видно. Да и времени нет.
-Ладно, поехали.
Рассевшись по мотоциклам, тронулись следом за тревожно посверкивающей маячками скорой. Йоруичи ехала на мотоцикле Рукии – Содэ но Сираюки, в отличие от своей хозяйки, отделался всего лишь глубокими царапинами на боку. Орихиме, сидя у Ичиго за спиной, уже и не думала о том, чтобы чему-то там смущаться. Старалась держаться покрепче, да задерживала дыхание, когда Зангетсу накренялся в поворотах. А Ренджи…
В голове красноволосого гонщика всю дорогу до больницы звучал севший голос Бьякуи – Абараи позвонил ему еще раз, сообщить название больницы:
-Я приеду.
Всего два слова, таких коротких. И только Ренджи знал, чего стоили они сказавшему. И чего будет стоить сам приезд в госпиталь…
Простите меня, сенсей.

Непривычно.
Это первое, что приходит в голову.
Слишком гладкое покрытие трека, слишком яркий солнечный свет, бьющий сквозь прозрачный щиток шлема. Сложные повороты, каких не бывает на шоссе.
Но кроме этого - ознобная дрожь восторга вдоль напряженной спины. Он здесь, он на треке такого уровня, о котором раньше разве что мечтать мог! И не просто прокатиться пустили по дружбе – нет! Дали шанс сделать шаг к чему-то большему!
Ичиго наклоняет байк, плавно входя в поворот. И тут же – следующий!
Только бы не ошибиться! Стрелка спидометра уверенно ползет к отметке 250 км/ч. Цепляется за деление всего на секунду – и продолжает двигаться вправо. Конечно, для Куросаки и его байка это далеко не предел – но все его личные рекорды самому же кажутся такими смехотворными сейчас.
Здесь все совсем не так, как на уличных гонках. Хотя и там он всегда стремился к победе, просто не умея проигрывать. Но здесь…
Сосредоточься, Куросаки Ичиго! Ты должен, ты просто обязан доказать, что достоин!
Достоин той судьбы, что буквально вчера подъехала прямо к твоему дому!

-Ичиго, ты еще помнишь тот наш разговор?
Куросаки вопросительно вздернул брови, глянул на Ренджи.
-Насчет места в нашей команде,- Абараи смотрел серьезно. Не шутил и даже, похоже, не собирался.
Нихрена себе, поворот событий! Ичиго, если честно, и не вспоминал ни разу о брошенных наполовину в прикол словах красноволосого. А вот теперь – на тебе!
-И?- от нахлынувшего волнения пересохло в горле. Только и смог, что выдавить из себя это охрипшее «и?»…
Ренджи вытянул из кармана пачку сигарет, закурил. Выпустил тонкую струйку дыма, почти сразу растворившуюся в прохладном вечернем воздухе. Интересно, а когда это он курить начал?
Абараи проследил направление удивленного взгляда Ичиго, дернул уголком рта в каком-то подобии усмешки.
-Я так… иногда,- словно оправдываясь, произнес он, выкидывая сигарету. Яркий фонтанчик искр рассыпался по тротуару перед домом Куросаки.- Так что? Не против?
-Слушай, да ты можешь, в конце концов, толком все объяснить?- недовольно поинтересовался рыжий, зябко передергивая плечами.
Ренджи позвонил ему с полчаса назад, сказал, что подъедет для какого-то важного разговора. И вот теперь изволит какими-то дурацкими полунамеками изъясняться, как будто не может нормально сказать все и сразу. А Ичиго трясется не то от холода – выскочил из дома в одной футболке и тонких домашних «трениках» - не то от волнения, и догадываясь уже, зачем приехал приятель, и одновременно боясь поверить этой самой догадке.
-А ты не понял еще? Блин, ну, ты дерево, Куросаки! Я тебя нормальным языком спрашиваю – пойдешь в нашу команду?
Сердце взлетело, затрепыхалось где-то в горле. Сразу стало не то, что тепло – жарко. И все же переспросил, глядя жадно горящими глазами:
-В вашу команду? Ты это серьезно?
-Куда серьезнее-то?- уже совершенно обычным образом осклабился Ренджи. В карих глазах блеснула насмешка.- Или ты хотел, чтоб я тебе сразу контракт привез? Нет, дружище – Кучики-сенсей на тебя сначала посмотрит, а потом видно будет, контракт, или нет. Только ты сразу мне скажи, хочешь или нет. Чтоб зазря не мотаться.
-Хочу, конечно!- поспешно выпалил Ичиго и тут же смутился под взглядом старшего друга.- Когда и куда приехать?- пришлось едва ли не уговаривать себя спокойствию – хотя бы внешнему.
Ренджи усмехнулся – а сам он разве иначе среагировал, когда несколько лет назад к нему, совсем молодому, хоть и весьма перспективному, гонщику подошел тренер команды, за которую гонял сам Кучики Бьякуя, и точно так же предложил «приехать, посмотреть»?
Точно так же силился смирить ударившее в голову волнение, прорывающееся наружу дрожью голоса и шальным блеском в глазах – точь в точь, как сейчас Ичиго сжимает кулаки, сам того не замечая, и светятся в полумраке широко распахнутые, недоверчивые глаза.
-Завтра, к трем часам. Вот сюда,- Абараи протянул визитку, на обороте которой Куросаки тут же ухитрился разглядеть написанный от руки адрес.
-Так это же…- недоверчивая, удивленная радость перехватила дыхание.
-Ну, да,- хмыкнул Ренджи.- Мы там тренируемся. Так ты точно приедешь?
-Шутишь?- возмутился Ичиго.
Красноволосый ухмыльнулся, хлопнул обалдевшего парня по плечу:
-Давай, надежда команды! Поехал я. Ты только не опаздывай завтра, о’кей?
Да куда там опоздать! Когда такое!.. Его приглашает не кто-нибудь – живая легенда мотогонок! На трек мирового уровня – Ичиго о том, чтобы хоть раз прокатиться по такому, разве только мечтать мог. А теперь… Ух, просто слов нет!
-Спасибо, Ренджи,- от души поблагодарил Куросаки, стискивая заветную визитку в кулаке.
-Да мне-то за что?- усмехнулся Абараи.- И пока вообще рано – завтра посмотрим. Но с тебя простава. Если что.
Рыжий кивнул. Да без проблем – уже за одни такие новости он готов Ренджи хоть каждый день по ресторанам водить!
-Ладно, пока! Завтра увидимся!
-Увидимся,- рассеянно произнес Куросаки, глядя вслед удаляющимся вниз по улице габаритным огням Забимару.
Вот красный огонек подмигнул – на прощание, и как будто подбадривая – и скрылся за поворотом. Ичиго постоял еще немного перед домом, зачем-то посмотрел в тусклое от уличных фонарей небо.
Завтра.
Совершенно не весенний холод напомнил о себе противным ветерком. Куросаки поежился и торопливо зашагал к черному ходу.
Завтра!

На лекции он не пошел – все равно не смог бы сосредоточиться даже на великолепной физике Матсумото-сенсей. Все мысли вертелись только вокруг предстоящего просмотра.
Боже, ну надо же так! Ему, Куросаки Ичиго, обычному уличному гонщику, предложили место в команде! Да еще – ни много, ни мало, а вот так сразу! – в полулегендарном «Готей» Кучики Бьякуи! В команде, чьи прорайдеры неизменно занимали места на пьедестале практически во всех чемпионатах!
И невыносимо почти зудело в постоянно потеющих от волнения ладонях, и стрелки ползли уже совершенно невыносимо медленно.
Зангетсу, намытый и отполированный до зеркального блеска еще с утра, терпеливо дожидался в гараже. Его всегдашней стальной невозмутимости – как и положено машине, пусть и практически наделенной если не душой, то чем-то на это очень похожим – Ичиго успел позавидовать не раз и не два.
Наконец, стрелки кухонных часов подползли к цифрам 2 и 12. И время, словно взбесившись, сорвалось в какой-то дикий штопор.
Перчатки, шлем, рюкзак. Так, главное, ничего не забыть! Мобильник, ключи… Дверь закрыть! Визитку с уже намертво впечатавшимся в память адресом – в карман. Так, на всякий случай.
Все. Поехали!
На трек Куросаки приехал на пятнадцать минут раньше назначенного времени.
-Эй, Ичиго!
Ренджи, в защитных штанах и ботинках, но без куртки, стоял возле ворот, через которые на трек привозили мотоциклы – в специально оборудованных фургонах, как породистых лошадей на скачки.
-Молодец, не опоздал,- ухмыльнулся Абараи, усаживаясь позади.- Давай прямо туда. Все ждут уже.
Все? Что это еще за «все»?
Бьякую Ичиго узнал сразу – слишком хорошо знакомо было красивое, словно из холодного мрамора высеченное лицо. Еще по старым записям с чемпионатов, в которых Кучики участвовал.
Да и в больнице, в тот самый вечер, когда разбилась Рукия, Куросаки имел возможность куда как хорошо разглядеть бывшего гонщика.
И тут же непрошено замелькали в памяти картины, словно кадры видеозаписи – уже не такие четкие, чуть смазанные под ярким солнцем дня сегодняшнего.

Полупустой приемный покой, где понуро сидит вся компания, дожидаясь, пока врачи осмотрят Рукию. Только Ренджи мечется взад-вперед по коридору, не находя себе места. И срывается навстречу вошедшему мужчине, в котором Ичиго с каким-то совершенно неуместным восторгом узнает Кучики Бьякую.
-Где она?- только и спрашивает Кучики, глядя прямо на Ренджи.
А тот не смеет поднять головы, избегая встречаться взглядом с темными глазами. Потому что видеть застывшую на самом их дне боль – это слишком. Слишком тяжело. Хватает видеть тонкие пальцы, побелевшие, вцепившиеся в набалдашник черной трости.
-Ее осматривают врачи,- голос у Абараи глухой, словно что-то стискивает ему горло, не давая говорить нормально.- Вроде бы, обычный перелом – без смещения. Пластины ставить не будут.
Бьякуя кивает, как-то отстраненно. Как будто да конца не осознавая, что все, в общем-то, в порядке. В относительном, конечно. Но перелом – это не…
Тяжело опираясь на трость, идет к дивану. И видно, что каждый шаг дается ему с трудом – искалеченное бедро дает о себе знать, как всегда в плохую погоду.
А Ренджи снова дергается следом – помочь, поддержать. И снова застывает на месте, даже глаз не смея поднять на Кучики.
С грохотом распахивается дверь приемного покоя.
Орихиме испуганно вздрагивает и смотрит на высокого черноволосого парня, ворвавшегося в сразу ставшее меньше помещение. Приемный покой заполняется тревогой, плещущей через край взгляда серо-зеленых глаз, и остальным уже нет места здесь.
-Где Рукия?!
Бьякуя едва заметно морщится при звуке слишком громкого голоса.
-У врачей,- Абараи намеренно избегает слов вроде «операционная» или «перевязочная».
И почти дословно повторяет то, что только что говорил Кучики.
-Ты… какого?!
Невысказанный вопрос больно хлещет Ренджи. Он вздрагивает, и еще больше ссутуливаются широкие плечи.
Не уследил. Должен был, но не уследил.
Черноволосый шумно выдыхает, сжимая кулаки. Ичиго, догадываясь, что сейчас может произойти, догадываясь уже почти обо всем, поднимается с дивана. Рядом испуганно ойкает Орихиме.
-Кайен!- резкий окрик Бьякуи опережает Куросаки.
Зеленоглазый Кайен отшатывается от Ренджи. И тут же кладет руку ему на плечо:
-Извини… Я…
-Забей,- отмахивается Абараи.
Ичиго садится обратно, но на всякий случай еще косится некоторое время на двоих парней. Потом переводит взгляд на Кучики – украдкой, чтобы не подумал еще чего. Но смотрит не из любопытства, не из этого полускотского какого-то интереса – потаращиться на знаменитость, и все равно, что знаменитость тоже человек, и ох, как сейчас этому человеку несладко. Из беспокойства, вызванного пониманием именно этого.
Бьякуя сидит на диване – прямая спина, глаза прикрыты. Только видно, как ходят желваки на бледном лице, да руки стискивают трость – вот-вот переломится. И, словно почувствовав этот его взгляд, вскидывает ресницы. Темные глаза чем-то напоминают глаза Рукии – только во взгляде девушки грозовая туча отливает густой синевой, а у ее брата просвечена угасшим закатом.
Боль мелькает в холодных небесах этих глаз. Но лишь на секунду – не дает даже толком осознать желание хоть чем-то помочь, хоть словом, хоть жестом – и скрывается за толстым слоем льда, под который нет хода чужим.
Да и своим – не всегда есть.
Ренджи о чем-то вполголоса переговаривается с Кайеном. Решают, кажется, что делать с мотоциклом Рукии – Йоруичи уехала еще полчаса назад, почти сразу, как привезли младшую Кучики на «скорой».
В больницу Кайен и Бьякуя приехали на такси, так что проблем с «доставкой» Содэ но Сираюки не будет. Кайен сам отгонит его в гараж.
-Маюри удар хватит,- через силу усмехается черноволосый.- Пластик только на той неделе поставили.
-А ты его видел уже, что ли?- удивляется Абараи.- Когда успел-то?
-На стоянке, пока сюда шли,- отмахивается Кайен.- Нормально так пропахала. Расстроится, небось. Она о Содэ больше, чем о себе иногда заботится.
Это уже о Рукии, догадывается Ичиго.
-Ладно, сама хоть жива осталась,- качает головой Кайен.
И хмурится – но уже глядя на Бьякую. Трогает Ренджи за плечо, кивая на каменно неподвижного Кучики. Красноволосый смотрит на друга – отчаянно, затравленно как-то. Кайен выразительно мотает головой – мол, кому, как не тебе.
-Эй, ребята,- черноволосый гонщик машет Ичиго и Орихиме.- Пошли, в кафешку сходим.
Куросаки, недовольный фамильярным обращением, хочет что-то возразить, но его перебивает Иноуэ:
-Да, конечно! Мы тут уже проголодались, если честно,- голос у девушки преувеличенно жизнерадостный, а глаза красноречиво предупреждают не спорить.- А вы жених Рукии-сан, да?
Орихиме тащит за собой мрачного Ичиго в открытую Кайеном дверь.
-Ну, что-то вроде того,- немного смущенно улыбается парень, пропуская их вперед.- Вы ведь ее друзья?- интересуется в ответ.
-Я только сегодня с ней познакомилась,- честно признается Иноуэ.- Но очень надеюсь, что мы подружимся! Рукия-сан такая замечательная!
-Это да,- улыбка Кайена становится теплой, ласковой, и Ичиго окончательно понимает правильность догадки Орихиме.
И, черт знает, зачем оборачивается уже в коридоре.
Бьякуя все так же сидит на диване, а Ренджи стоит рядом с ним. Может, говорит, что-то – не слышно из-за болтовни Орихиме. Но рука красноволосого гонщика лежит на плече тренера, и почему-то Куросаки чувствует, что увидел что-то, запретное для взглядов чужих…

-Эй, Ичиго! О чем замечтался?- веселый голос Ренджи вернул Куросаки в настоящее.
Здесь снова было ослепительное весеннее солнце, нагретый его лучами трек… и недовольно нахмуренные брови Кучики Бьякуи.
-Извините,- смущенно пробормотал рыжий.
Тренер неодобрительно качнул головой, и Ичиго мысленно обругал себя – не успел приехать, а уже накосячил.
Ладно, с кем не бывает.
-Куда дальше?- лучшая защита – это нападение. Ну, или решительность, по крайней мере.
Кучики указал на стоящий неподалеку мотоцикл – весьма, кстати, неплохой, прикинул про себя Куросаки, оглядывая легкую гоночную модель.
-Поедешь на этом,- тон Бьякуи возражений не подразумевал. Но променять Зангетсу на другой байк? Вот уж дудки!
-Нет,- решительно отказался Ичиго.- Я на Зангетсу.
А интересно, Кучики все свои эмоции движением бровей показывает? Ну, даже если и так, то теперь Куросаки знает, что они, брови эти, могут не только хмуриться, но еще и взлетать от изумления беспримерной наглостью почти до края гладко причесанной шевелюры тренера.
-Кучики-сенсей,- голос Ренджи прозвучал весьма кстати – судя по выражению лица, Бьякуя вполне серьезно собрался отказать наглецу в просмотре.- Может, правда, пусть на своем пока? Трасса незнакомая, ему и так сложно будет.
Аметистовый взгляд недовольно скользнул в сторону заступника, вернулся к насупившемуся Куросаки.
-Хорошо,- кивнул Кучики.- Ренджи, позвони Маюри-сан. Пусть придет, посмотрит.
Абараи ободряюще подмигнул хмурому Ичиго, достал мобильник из валяющейся на сиденье Забимару куртки.
-Маюри-сан? Это Ренджи. Не подойдете к треку ненадолго? Да, тут один байк надо посмотреть. Хорошо. Сейчас придет,- сообщил красноволосый, убирая телефон.
Бьякуя молча кивнул и отошел к стоящему под растянутым тентом креслу. Глядя, как он с явным усилием опускается на невысокое сиденье, добросердечный Куросаки ощутил укол жалости.
-Не вздумай,- голос Ренджи прозвучал совсем рядом, тихий и какой-то до невозможности печальный.- Он не выносит, когда на него так смотрят.
-Извини,- вполголоса ответил Ичиго, отводя взгляд от Бьякуи.
-Да ничего… Ты ж не знал. Просто такой человек наш сенсей – ненавидит, когда его жалеют. Особенно из-за этого…
Абараи умолк. Ичиго покосился на приятеля – и сразу отчего-то вспомнилось увиденное тем вечером в больнице. Стоящий возле дивана Ренджи, и его рука на плече Бьякуи… Не жалость, нет. Поддержка и участие – но ни в коем случае не жалость. И – но это просто показалось, наверняка показалось – что-то…
Додумать не дал радостный голос Рукии:
-Привет, Ичиго!
Куросаки обернулся, чтобы улыбнуться идущей к ним девушке:
-Привет. Как твоя рука?
-С позавчерашнего дня без изменений,- насмешливо прищурилась Рукия. Как раз позавчера она уже слышала этот вопрос от Ичиго, позвонившего ей.- Хотя я была бы рада. До жути надоело быть инвалидом.
-Вот прямо так и надоело,- рассмеялся подошедший следом Кайен.- Уж врать-то необязательно.
-Эксплуатирует?- с ухмылкой догадался Куросаки. Зеленоглазый гонщик ему искренне нравился. Жаль, не так часто удавалось пообщаться.
-Еще как!- хмыкнул Шиба, за что тут же схлопотал маленьким кулачком в бок.- Эй!
Рукия в ответ состроила совершенно невинную мордашку – кто, мол? Я? Да ни в жизнь!
Кайен бережно сграбастал девушку в охапку и потрепал по черноволосой макушке, вызвав бурю шутливого негодования. Еще бы – прическу попортил, негодник!
Наблюдая за влюбленными, Ренджи и Ичиго не скрывали улыбок – ну как тут можно не улыбаться, когда одного взгляда достаточно, чтобы все понять. И даже немножко позавидовать усмешливому парню – но только совсем чуть-чуть и исключительно белой завистью.
-А чего ждете-то?- спросила Кучики, мягко высвобождаясь из объятий Кайена.
-Маюри ждем,- пояснил Ренджи.- Ичиго отказался на командном ехать – так что нужно одобрение нашего технического гения.
-Отказался?- в глазах Рукии трепыхнулось изумление. Спорить с нии-сама? И даже добиться уступки?
-Ну, ты даешь!- искренне восхитился Шиба.- У нас слово сенсея – закон непререкаемый.
-А ты хоть байк Ичиго видел?- перебил друга Ренджи. Кайен покачал головой – случая как-то не было.- Ну, глянь тогда.
Шиба глянул. Одним взглядом дело, понятно, не ограничилось. Следующие минут десять все четверо, включая Рукию, со всех сторон осматривали Зангетсу, живо обсуждая установленные на него «примочки».
-Охренеть!- присвистывал то и дело Кайен.- Я таких штук и не видел.
-Так их еще и нет… ну, почти,- гордо усмехался Ичиго. А по глазам было видно, как приятна ему похвала знающего человека.
-А где достал?- тут же наседал Шиба.- Блин, Рукия, ты глянь только! Ренджи!
-А я видел уже,- тянул ухмылку во всю физиономию тот.- Ты вот сюда лучше посмотри. Как оно, а?
-Охренеть!
-И что же, позвольте полюбопытствовать, вы нашли такого интересного в этом ведре с шурупами?- осведомился скрипучий мужской голос из-за спин гонщиков.
Все четверо обернулись, как по команде.
Если бы Ичиго не был так зол – еще бы, обозвать Зангетсу ведром, да еще и с шурупами! – то не преминул бы малость обалдеть от вида старшего механика «Готей». Нет, на уличных гонках он насмотрелся на весьма и весьма колоритных персонажей – один Зараки со своей «бандой» чего стоили. Но Куротсучи Маюри, не напрягаясь, выделился бы даже среди тамошней пестрой публики. Выкрашенные в синий цвет волосы, огромные серьги-«тоннели» в ушах и жутковатого вида татуировка, обвившаяся вокруг правой руки – дикая помесь гигантской гусеницы и золотого младенца. «Ашисоги Джизо», прочитал рыжий замысловатую вязь иероглифов. Ну и имечко, блин!
-Так что тут у вас такого интересного, что вы оторвали меня от дел?- недовольно переиначил вопрос Маюри, не обращая внимания на адресованный ему испепеляющий взгляд Куросаки.
-Маюри-сан,- Абараи предусмотрительно пихнул Ичиго локтем.- Кучики-сенсей хотел, чтобы вы посмотрели этот мотоцикл.
-Кучики-сенсей?- переспросил Куротсучи.- Что ж, посмотрим-посмотрим.
Бесцеремонно отодвинув кипящего праведным гневом Куросаки, технический гений команды присел рядом с Зангетсу. Коротко хмыкнул, снял солнцезащитные очки и, небрежно кинув их прямо на землю, принялся снимать с байка пластик.
Ичиго вознамерился возмутиться подобным обращением с его стальным конем, но только зашипел от боли, когда Ренджи со всей дури наступил ему на ногу. Да еще и головой так покачал – не мешай, мол, мастеру – когда Куросаки к нему повернулся.
-Что скажете, Маюри-сан?- поинтересовался подошедший Бьякуя.
-Интересно, интересно,- пробормотал вместо ответа Куротсучи, увлеченно копаясь в хромированных внутренностях Зангетсу.- Это весьма…
Пришлось ждать завершения осмотра – даже Кучики больше не делал попыток дозваться полностью отрешившегося от всего мира механика.
Наконец, Маюри приладил пластик на место и, вытирая перепачканные смазкой руки о штанины комбинезона, повернулся к Ичиго.
-И где ты все это купил?- вкрадчиво осведомился механик. В янтарных глазах светился нездоровый интерес.
-У знакомого,- неохотно буркнул Куросаки.
-Вот как,- протянул Куротсучи.- Хороший у тебя знакомый. Я о таких штучках только слышал, разве что. А ты купил уже. Интересно…
-Маюри-сан,- перебил механика Бьякуя.- Мы можем допустить его до участия в соревнованиях на этом мотоцикле?
Куротсучи с нескрываемым разочарованием отвернулся от Ичиго и его байка.
-Если говорить официально, то по техническому регламенту к этому агрегату претензий возникнуть не должно. Укомплектован он по самое некуда – получше, чем некоторые из наших, между прочим.
-Благодарю вас. Это все, что мне необходимо было знать,- поспешно произнес Бьякуя. Знал он эту чудную привычку Маюри – только дай волю, и будешь до конца дня слушать о технических характеристиках мотоциклов.
-То есть, я могу вернуться к своим делам?- язвительно спросил Куротсучи, до глубины души оскорбленный тем, что его подрезали в любимом полете мысли.
-Да,- кивнул Кучики.- Благодарю вас.
-Всегда пожалуйста,- фыркнул Маюри.
Нацепив очки обратно на нос, механик удалился. Причем все присутствующие могли слышать, как он продолжает рассуждать себе под нос – за неимением слушателей и по привычке всех гениев – о навороченном обвесе Зангетсу.
И вот этот фрик будет копаться в его мотоцикле на правах механика команды, безрадостно констатировал Ичиго. Да он его по винтику разберет – чисто из любопытства. М-да, вот свезло, так свезло…
Впрочем, для этого нужно еще сначала в команду попасть.
Чем Куросаки сейчас и займется – вплотную.
-Готов?- спросил Бьякуя.
Конечно же, он готов! Причем со вчерашнего дня еще!
Ичиго энергично кивнул.
-Тогда к старту.

И вот взрыкивает нетерпеливо двигатель Зангетсу. Переднее колесо вжимается в отметку старта – не намалеванную кое-как полосу поперек шоссе. Настоящую отметку на настоящем треке.
И все не верится, что это происходит с ним – извилистое кольцо трека, внимательный взгляд профессионально тренера, хозяина команды. Всерьез готового взять его, Куросаки Ичиго, если он окажется достоин.
Окажется! Обязательно окажется – вот увидите, Кучики-сенсей!
-Ты не гони особо,- голос Ренджи, дающего последние наставления, едва слышен за урчанием Зангетсу.- Трасса не из легких.
Ичиго отстраненно кивает. Абараи хлопает по напряженному под курткой плечу – на удачу – и отходит в сторону. Становится рядом с Бьякуей и поднимает большие пальцы рук вверх.
У тебя все получится!
Кучики дает отмашку – пошел! И черный байк стремительно срывается с места, прочертив жирную полосу по покрытию.
И мчится по треку, плавно минуя даже самые сложные повороты.
Нет, ошибки, конечно, есть. Но это вполне естественно для новичка, привыкшего к гонкам по прямой, но не к изощренным изгибам профессиональной трассы.
-Что скажете, Кучики-сенсей?- в голосе Ренджи слышится гордость. Не зря он два дня ходил за Бьякуей, уговаривая того посмотреть на Ичиго.
Кучики неопределенно хмыкает, но в темных глазах, неотрывно следящих за Ичиго, притаился интерес.
Да, пожалуй, Ренджи был прав.
Конечно, ошибки есть – неправильный угол наклона в повороте, мотоцикл вихляется из стороны в сторону, что не так страшно, когда на треке один гонщик, но совершенно недопустимо в заездах.
Но исправить это – дело тренировок. Другой вопрос, не окажется ли строптивый нрав мальчишки помехой – ведь работа предстоит немалая. Но талантлив, несомненно талантлив этот Куросаки Ичиго. А упрямство может сыграть и противоположную роль – взять хоть того же Абараи, тоже ведь не подарок, но это не мешает быть ему одним из лучших в команде.
Что ж… Время покажет. Время и тренировки.
-Считай, ты меня уговорил,- роняет через плечо Кучики, и Ренджи расплывается в довольной ухмылке.
Интересно, и чего ради все это затевается? Ведь чистой воды авантюра – чуть больше чем за месяц до соревнований брать в команду совершенно не обученного новичка?
Впрочем, вот он, ответ на вопрос – топчется рядом, а вид при этом такой, словно у старателя на золотом прииске, раскопавшего богатую жилу.
Ну, посмотрим, не подвело ли тебя чутье на этот раз, Ренджи. Посмотрим…
Черный мотоцикл с ревом проносится мимо.
-Ренджи, тормози его.
Абараи кивает и бросается к треку – ловить дорвавшегося до счастья мальчишку.
Наездится еще.

-Что ж…
Если бы Ичиго хоть мельком глянул на своих друзей, то наверняка все понял по их улыбкам. Но плещущий взволнованным ожиданием взгляд был прикован к холодно спокойному лицу того, от чьего слова – всего от одного слова! – зависела даже не судьба, вся дальнейшая жизнь уличного гонщика.
-Не могу сказать, что все было настолько хорошо, как бы мне хотелось,- неторопливо ронял слова Бьякуя.
Господи, да что он, издевается, что ли?! Уж если хочет отказать, так сразу бы и говорил!
-Но, в целом, трассу ты держишь неплохо,- интересно, это за похвалу прикажете считать? Или просто вежливость не позволяет сразу послать куда подальше? Мол, иди, мальчик, подрастай пока… Не место тебе в профессиональной…
Глубокий ровный голос произнес еще несколько слов, и до почти успевшего свыкнуться с мыслью, что ему откажут, Ичиго не сразу дошел их смысл. А когда дошел…
Да, вид у него, похоже, был самый что ни есть идиотский – Рукия, глядя на обалдевшую от свалившегося счастья физиономию Куросаки, улыбнулась, а Кайен с Ренджи так и вовсе откровенно покатывались со смеху.
-Так вы… берете меня?- враз охрипшим голосом переспросил рыжий, недоверчиво таращась на Кучики.
Тот недовольно дернул плечом, но все же снизошел до повторного:
-Да, мы берем тебя, Куросаки Ичиго

В жизни практически любого человека – если, конечно, он не является убежденным поборником абсолютной трезвости, или по каким-либо другим причинам всячески избегает хоть мимолетных столкновений с «зеленым змием» - так вот, в жизни этого человека рано или поздно настает утро. Утро, когда ему совершенно не хочется радоваться жизни вместе со всем просыпающимся окружающим миром. Более того, в особо тяжких случаях, вышеозначенные страдальцы подчас сожалеют, что определенное количество лет назад им не посчастливилось появиться на свет божий. Или, если не ударяться в патетику и глобальности, попросту проклинают тот момент, когда их рука поднесла ко рту ту самую, совершенно излишнюю, как выясняется впоследствии, емкость, наполненную дурманящей жидкостью.
Сегодня у Куросаки Ичиго было именно такое утро.
Еще толком не осознав всю плачевность своего состояния, рыжий резко сел в кровати. О чем тут же пожалел от всей похмельной души – желудок совершил дикий кульбит где-то на уровне горла, в которое, судя по ощущениям, какой-то умник шутки ради засунул грязный носок. Исторгнув хриплое бульканье, будущий чемпион повалился обратно на смятую в плоский блин подушку. В затылок немедля ударила десятком тупых гвоздей боль. Адская. Ну, кто хоть раз это испытывал, тот поймет.
Ичиго закрыл глаза – наблюдать медленное вращение потолка измученный обильными возлияниями организм отказался категорически.
Ками-сама, ну угораздило же так надраться! А с чего началось-то? Куросаки стоически дал пинка сопротивляющемуся сознанию и принялся вспоминать историю собственного позора.
А как хорошо все начиналось…

Утром Ичиго, как обычно, приехал на тренировку. С того момента, как Бьякуя объявил о принятии Куросаки в команду, прошел почти месяц, и за этот месяц тренировочный трек стал для рыжего практически вторым домом.
Самым сложным оказалось совмещать долгие, изматывающие тренировки под пристальным руководством безжалостного к новичку Кучики-сенсея с подготовкой и сдачей экзаменов – но даже ради вступления в «Готей» Ичиго не собирался бросать учебу. Так что распорядок дня у него в последнее время был куда как напряженным. Утром Куросаки мчался в университет, сдавать экзамен или же в библиотеку – готовиться к следующим на очереди зачетам. После, наспех перекусив в близлежащем кафе, рыжий отправлялся на трек, откуда возвращался, в лучшем случае, уже после заката.
Естественно, что сил после таких свершений хватало только на то, чтобы доползти до кровати, а не уснуть прямо за столом на кухне.
Семья, к некоторому удивлению Ичиго, восприняла новость о его вступлении в команду с огромной радостью. Честно говоря, он несколько опасался, что Ишшин воспротивится тому, что сын не будет после окончания университета работать по выбранной специальности. Но старший Куросаки с гордостью обнял добившегося исполнения заветной мечты сына… и, тут же, завел обычную песню, обращенную к покойной супруге: «О, Масаки! Ты видишь это? Наш мальчик…».
Поток растроганных речей Ичиго, до предела вымотанный на одной из первых тренировок, дослушивать не стал. Обнял по очереди обрадованных за брата Карин и Юзу и ушел спать.
Ишшин, заметивший уход сына только минут через пять, отправился к нему в комнату с предложением отпраздновать – да только постоял в дверях, глядя на уснувшего прямо в одежде Ичиго. Улыбнулся так, как может улыбаться только отец, наконец осознавший, что его ребенок вырос, накрыл вздрогнувшие во сне плечи сына пледом и, потрепав взъерошенную рыжую макушку, на цыпочках вышел из комнаты.
Ичиго этого знать, конечно, не мог. Так что первое время немало удивлялся внезапно прекратившимся сумасшедшим утренним побудкам в фирменном ишшиновском стиле.
Но сессия, как и все плохое в этом мире, имеет свойство рано или поздно заканчиваться.
Последний экзамен был успешно сдан, и Матсумото-сенсей, ослепительно улыбнувшись, вывела в зачетке Куросаки Ичиго каллиграфический «зачет».
-Поздравляю, Куросаки-кун,- Рангику-сан протянула порозовевшему студенту его зачетку.- Должно быть, вам было нелегко совмещать тренировки и подготовку к экзаменам, но вы отлично справились. Желаю вам успехов в будущем учебном году и, конечно же, на соревнованиях!
-Ээээ… спасибо, Матсумото-сенсей,- удивленно поблагодарил Ичиго.- А откуда вы знаете о тренировках?
-Скажем так, у меня свои источники,- загадочно улыбнулась преподавательница.- До скорой встречи, Куросаки-кун.
Рыжий машинально кивнул и спешно вымелся из аудитории – тренировка начиналась через два часа, а нужно было еще успеть поесть и заскочить в библиотеку, сдать кое-какие книги.
И, все-таки, интересно – откуда Рангику-сан знает о его тренировках? Не иначе, Иноуэ проболталась – Куросаки, единственный из всего курса, знал о приятельских отношениях преподавательницы и студентки, частенько выливающихся в совместные посиделки за чашечкой-другой чая. А уж женские посиделки – это дело такое… Располагающее к выбалтыванию секретов, скажем так.
То, что мир профессионального спорта больше напоминает одну большую деревню, где все знают про всех абсолютно всё, Ичиго еще не знал. И поэтому даже не догадывался, что уже не первую неделю в определенных кругах не стихают сплетни – кто же этот гениальный новичок, которого Кучики Бьякуя, известный своей придирчивостью в отборе кандидатур в команду, собирается выставить на грядущем чемпионате.
Сейчас для Куросаки было важным только одно – не опоздать на тренировку.
К его немалому удивлению, Кучики-сенсея на треке не было, а остальные, пользуясь, очевидно, этим фактом, прохлаждались в тенечке, попивая холодный сок из баночек и о чем-то болтая. По извилистому кольцу носился только один мотоцикл – Кира Изуру от тренировок не отлынивал никогда.
Этот спокойный, чуточку меланхоличный парень с немного печальным взглядом голубых глаз и длинной светлой челкой, вечно падающей на лицо, нравился Куросаки. Он никогда не повышал голоса – в отличие от того же Ренджи, у которого дикий ор считался вполне нормальной манерой общения – и редко вступал в споры. Но, несмотря на внешнюю мягкость, в нем чувствовался характер, твердостью схожий со сталью, и упорство, с которым Кира неизменно добивался поставленной цели.
К появлению новичка в команде Изуру отнесся достаточно сдержанно. Решения Кучики-сенсея он оспаривать и не мыслил, но, все же, не спешил включать шумного парня в список ближайших друзей. Хотя с первых же тренировок всегда был рад помочь Ичиго советом – никогда, кстати, не оставляемым без внимания.
Немного иначе вышло с Хисаги Шухеем.
Вон он, кстати, сидит рядом Ренджи, втирающим приятелю очередной грандиозный замысел, не иначе – руками Абараи машет, что твоя ветряная мельница крыльями, а солнцезащитные очки – одни из необъятной коллекции красноволосого фетишиста – аж сияют, хоть и в тени. Но Шухей только качает головой и – тут Ичиго готов на что угодно поспорить – скептически хмыкает в ответ.
Этот высокий черноволосый гонщик, чье лицо было располосовано шрамами – последствия какой-то давней аварии, точнее никто не знал, а расспрашивать было неудобно – состоял в «Готей» практически с основания команды, и, как, наверное, любой ветеран, новичка посчитал неизбежным злом. Так, во всяком случае, казалось самому Ичиго – хотя даже это ничуть не мешало ему совершенно по-простому обращаться к Хисаги. А тот, кстати, никогда и не отказывал Куросаки в помощи тем же советом, но, в отличие от Киры, делал это, только когда попросят, в остальное время предпочитая наблюдать со стороны, словно присматриваясь.

-Привет всем,- поздоровался Ичиго, стягивая шлем и вешая его на руль Зангетсу.
Мотоцикл он предусмотрительно поставил под специальный тент, рядом с остальными байками «Готей» - не слишком-то приятно садиться на нагретое солнцем до температуры раскаленной сковородки сиденье, даже если зад защищен кожаными штанами.
-Ну, что?- нетерпеливо поинтересовался Ренджи.- Сдал?
-А то!- гордо усмехнулся Куросаки.- На отлично!
Команда разразилась одобрительными возгласами и даже аплодисментами – причем хлопала и Рукия тоже. Правда, осторожно – повязку сняли всего три дня назад, и врачи советовали пока поберечь восстанавливающуюся руку.
-Молодец!- похвалил Абараи, от души хлопнув приятеля по плечу.
-Поздравляю!- Рукия обняла Ичиго и, отстранившись, спросила:- А Орихиме как?
Ее интерес был вполне понятен – за прошедшее с момента знакомства время девушки успели основательно сдружиться, и теперь не проходило и дня, чтобы они, хотя бы, не созванивались. Об этом Куросаки знал от Кайена, время от времени в шутку сетующего, что невеста стала больше времени уделять болтовне с подружкой, чем несчастному, заброшенному ему. Разумеется, правдой это не было – за что Шиба частенько получал по загривку от Рукии. Тоже, конечно же, не всерьез.
-Слушай, я не знаю,- смутился рыжий.- Она после меня сдавала, а я уехал.
Кучики неодобрительно покачала головой – вот всегда так с этими парнями. Эгоисты несчастные…
И касается это не только результатов экзамена, между прочим.
Как-то, наблюдательная Рукия все же заметила полные невысказанного обожания взгляды, которые тайком бросала на рыжего ее новая подруга. И, естественно, не преминула при первом же удобном случае поинтересоваться, правильно ли она эти взгляды поняла. Орихиме поначалу долго отнекивалась, но столько лет носить в себе всю тяжесть неразделенной любви… В общем, выслушав Иноуэ, Кучики тут же предложила признаться ей в своих чувствах к Ичиго - и следующие десять минут ей пришлось потратить на заверения в том, что она ни при каких обстоятельствах не выдаст тайну Орихиме.
Рукия прекрасно понимала нерешительность девушки – она ведь не один месяц точно так же тайком вздыхала по Кайену прежде, чем зеленоглазый гонщик сам догадался обо всем и прямо заявил, что ее чувства взаимны и дело только в благословении Кучики-сенсея… Полученного, кстати, тем же вечером. Но от Куросаки такой чуткости ждать, похоже, не приходилось – влюбленности Орихиме он упорно не замечал, за что младшей Кучики иногда очень хотелось как следует треснуть по его недогадливой рыжей голове.
Как сейчас, например.
Широкая теплая ладонь легла на плечо Рукии. Кайен улыбнулся обернувшейся девушке и чуть заметно покачал головой. Кучики благодарно улыбнулась в ответ – славный он все-таки у нее. Чуткий и понимающий…
В отличие от некоторых.
-А чего не тренируетесь?- поинтересовался Ичиго, уже и думать позабывший об Орихиме.
-Так тебя ждем,- ухмыльнулся Ренджи.
-Серьезно, что ли?- недоверчиво удивился Куросаки. С Абараи станется такие шутки шутить, пожалуй.
-Серьезно,- неожиданно ответила за Ренджи Рукия.- Точнее, нии-сама тебя ждет, у себя в офисе.
-Зачем это?- счел нужным уточнить Ичиго. Несколько опасливо уточнить, кстати.
-А ты иди, там все и узнаешь,- ухмыльнулся Абараи, подталкивая рыжего в плечо.- А потом нам расскажешь.
Пока Куросаки шел к офису Бьякуи, куда, кстати, ему еще ни разу не доводилось даже заглядывать, в рыжей голове успел возникнуть целый рой догадок. И, как минимум, одна из них была весьма приятственной.
Как выяснилось, и единственно верной.
-Доброе утро, Кучики-сенсей,- поздоровался Ичиго, прикрывая за собой дверь кабинета. От привычки называть тренера по имени новичка благополучно отучил Ренджи.- Вы хотели меня видеть?
Бьякуя кивнул, не отрываясь от просматривания каких-то бумаг и жестом велел рыжему садиться.
К тому времени, как сенсей удовлетворенно сложил документы аккуратной стопкой, Куросаки успел со скуки пересчитать все награды, выстроившиеся ровными сверкающими рядами на полках специально отведенного под это дело стеллажа, и даже помечтать, что в скором времени там окажется и свидетельство его личных достижений.
-Что ж, Куросаки-сан,- Кучики сплел пальцы поверх лежащих перед ним бумаг и пристально посмотрел на новичка.
Ичиго от такого официоза несколько напрягся – обычно Бьякуя называл его просто Куросаки, без всяких там «-сан» и прочих любезностей. С чего бы это он?
-Вы тренируетесь уже месяц,- невозмутимо продолжил тренер, словно бы не замечая взволнованных ерзаний будущего гонщика по узкому креслу.- И, надо сказать, показываете весьма неплохие результаты.
А лицо-то такое, будто вынужден признать, что сырые осьминоги – самая вкусная еда, подумал Ичиго.
-Как вы понимаете, взять вас в команду меня вынудили скорее обстоятельства,- вот спасибо, блин. Знаете, сенсей, как самолюбию польстить.- Но, повторюсь, ваши результаты достойны того, чтобы предложить вам вот это.
Внушительная кипа листов, покрытых ровными столбцами иероглифов, с тихим шорохом перекочевала с одного края стола на другой, водрузившись перед Куросаки воплощением сбывшейся мечты.
-Что это?- все же уточнил парень, уже млея от разливающейся внутри радости.
Бьякуя вздохнул с видом человека, принужденного объяснять умственно-отсталому ребенку, почему трава зеленая, а солнце – светит.
-Контракт команды с вами, Куросаки-сан. На пять сезонов. Ознакомьтесь и, если вас все устраивает, подпишите.
На пять сезонов? «Готей»? С ним, с Ичиго Куросаки?
Если бы не опасение оказаться, мягко говоря, не понятым, Ичиго наверняка бы рванул прямо через стол, чтобы обнять сурового сенсея. Но пришлось ограничиться сдержанным подпрыгиванием на кресле.
Кое-как пролистав вкусно пахнущие его блистательным будущим страницы контракта, Куросаки расписался во всех положенных местах и дернул обратно на трек – делиться радостью с друзьями.
Глядя, как он вскачь несется от офиса, победно размахивая своим, успевшим уже помяться, экземпляром контракта, от улыбки не удержался даже Хисаги.
С этого-то – а, точнее, с предложения Ренджи отпраздновать событие, охотно поддержанного остальными членами команды – все и началось.

Ичиго со стоном попытался перевернуться на бок – в надежде, что хоть так кровать перестанет качаться, как лодка на океанских волнах. Почти получилось. Но с той лишь разницей, что теперь, стоило приоткрыть глаза, перед мутным взором начинало крутиться окно, а не потолок.
Кстати, а окно-то не его ни разу. Во всяком случае, за окном комнаты Куросаки никогда не было раскачивающихся на ветру веток каких-то деревьев.
Раскачивающихся…
О, ками-сама! Ну почему он не умер еще вчера? Впрочем, и так, судя по всему, недолго осталось.
Ладно, хоть муки эти адовы прекратятся.
И кто, скажите на милость, просил его вчера спорить с Шухеем, кто больше выпьет? А ведь Ренджи предупреждал… Или это был Кайен? Ай, да какая, к черту, разница…
Контакты он налаживал с товарищами по команде, ага. Наладил, по ходу. Да еще как – сколько они там на двоих вылакали? Ооо, мать моя женщина…
От мыслей о выпитом саке стало еще хуже, хотя Ичиго сомневался, что такое вообще возможно. Но, как выяснилось, невозможное – возможно. Блин, еще и рекламные слоганы с похмелья в голову лезут. Как будто без них там гадости всякой мало…
Может, все же попробовать встать? Хотя бы для того, чтобы выяснить, в чьей постели он проснулся… хоть один проснулся – и то радует.
Так, встать… Нет, пожалуй, все-таки попозже…

-За здоровье нашего новичка!
-Кампай!!!
Уже и без того изрядно захмелевший Ичиго опрокинул в себя очередную пиалку саке и, откинувшись на спинку диванчика, прислушался к тому, что вещал Ренджи. Вдохновенно так вещал, кстати сказать.
-Да брось,- скептически фыркнул кто-то. Кажется, Шухей. Ну, да кому ж еще.- О них с прошлого сезона ничего слышно не было. С чего бы тогда в этом…
-Я тебе говорю!- сверкнул глазами Абараи.- Сам слышал от Кучики-сенсея!
-А о ком речь вообще?- поинтересовался Куросаки, жуя утащенный с тарелки Рукии ролл.
Кучики в ответ на наглое мародерство пнула воришку под столом, но тот даже не заметил.
-А ты еще не в курсе?- удивился Кира.- Кайен, осторожно!
Тянувшийся за чем-то особенно вкусным и находящимся, разумеется, на другом конце стола, Шиба от предупреждающего возгласа Изуру дернулся и расплескал по скатерти соевый соус. Всю соусницу.
-Так что насчет тех, о ком вы тут все так переживаете?- поинтересовался Куросаки, дождавшись, пока последствия застольной катастрофы будут ликвидированы подоспевшей официанткой, а Кайен получит свою порцию тумаков от Рукии.
-Оооо, ты даже не представляешь…- многозначительно глядя из-под сдвинутых на лоб очков как-то уж очень подозрительно поблескивающими глазами, протянул Ренджи.
-Да что я вообще представлять должен, если даже не знаю, о ком ты тут вещаешь?!- Куросаки отпихнул слишком близко склонившегося к нему приятеля. Блин, ну что за идиотская манера в лицо прямо свою физиономию пихать?!
-Ты когда-нибудь слышал о команде под названием «Эспада»?- Абараи откинулся на спинку дивана, прищурился как-то непонятно.
Рукия, наблюдая его ужимки, только фыркнула в кулачок. Остальные с интересом смотрели на Ичиго, ожидая его реакции.
Ну, он их ожидания полностью оправдал.
Еще бы! Кто, хоть мало-мальски интересующийся мотогонками, не слышал об этой команде? Появившиеся буквально несколько сезонов назад, «Эспада» успели собрать невероятное количество наград и призовых мест. Рвали ребята в клочья – буквально всех, кому не посчастливилось выйти с ними на один трек.
Единственной практически командой, способной на равных поспорить с фаворитами многих чемпионатов, был «Готей». И, раз уж Ичиго теперь один из них…
-И они будут на том чемпионате, куда мы едем?- подогретый алкоголем азарт плеснул по жилам дурным восторгом, загорелся в распахнутых глазах.
Нет, вы понимаете, какое это везение? Еще только месяц назад он и мечтать не смел хоть прокатиться по профессиональному треку, а теперь!.. Это же охренеть от счастья можно!
Абараи кивнул, приложился прямо к горлышку фарфоровой бутылочки. Усмехнулся, глядя на ошалевшего новичка:
-Будут. А о чем я, по-твоему, тут полчаса уже распинаюсь?
В ушах тонко зазвенело, Куросаки обвел взглядом усмехающихся товарищей по команде. Ну, ничего ж себе новости!
-Эй, Ренджи, налей ему выпить – а то сейчас в обморок от счастья хлопнется,- в голос заржал Кайен.
Красноволосый кивнул и принялся разливать по пиалкам саке.
Кира сочувственно тронул напрочь обалдевшего новичка за плечо:
-Не переживай ты так, Куросаки. Мы им еще ни разу не проигрывали.
Шухей согласно хмыкнул, принимая из рук Ренджи пиалку. Ну, да. Не проигрывали. И в этот раз – не должны. Ясно, новичок?
Куда уж яснее!
Ичиго одним духом проглотил саке, даже и вкуса толком не почувствовав.
А в голову-то знатно дало – и сразу. От волнения, не иначе.
Рукия качнула головой – ну, вот, еще напейся тут давай, мол – а парни понимающе заусмехались.
Да и ладно – что на самом деле голова вот-вот закружится, но вовсе не от страха, и не от опасения даже – а что, а как же. Что будет, когда он выйдет на трек против таких гонщиков, как «Эспада». Как сможет не проиграть.
Выйдет! И сможет! И никак иначе!
Он не проиграет – никому и ни за что!
-Ну, что? За будущие победы?- предложил Ренджи.
-За будущие победы!
Звякнул тонкий фарфор – за будущие победы грех не выпить всем вместе.
-Эй, Ичиго, ты закусывай, давай! Это у нас только Хисаги может чистое саке хлестать без последствий!
-Да ладно? Спорим?
-Хм. Ну, давай.
-Кира, разбей!
-Только не говори, что тебя не предупреждали, Куросаки.
-Вот делать вам нечего. Ваше счастье, что тренировки завтра не будет.
-Малыш, ну дай повеселиться парням.
-Поехали! Кампай!
-Кампай.

-Эй, Ичиго! Подъем!
Ох ты ж господи, мать твою… Ну зачем так орать?
Куросаки издал очередной стон распинаемого великомученика и пополз под подушку – прятать гудящую голову от громких сверх всякой меры воплей Ренджи.
А, кстати – а Абараи-то что здесь делает?
И, если уж на то пошло, то, все же, где это – здесь?
-Куросаки, блин! Вставай, давай, пьянь эдакая!
Подушка исчезла в неизвестном направлении.
-Ренджи, отстань, а? Дай помереть спокойно…
Над головой ехидно фыркнули:
-Ага, размечтался! А кто «Эспаду» на британские флаги рвать будет? Сам, между прочим, вчера обещал.
-Умммм…- Куросаки предпринял безуспешную попытку скрыться под одеялом, но Ренджи был безжалостен.
-Вставай, говорю,- сильные руки вытряхнули слабо отбрыкивающегося Ичиго из теплого кокона.- Завтрак уже готов. Кучики-сенсей велел тебя будить, так что подъем.
Кучики-сенсей?
Половину хмеля как ветром выдуло. Это куда ж его занесло по пьяной лавочке?! Только не говорите, что… О, ками-сама!
Догадка возымела на похмельный организм столь активное воздействие, что Ичиго даже удалось привести себя в относительно вертикальное положение – и сделать это, притом, весьма резво. Страдальчески воззрившись на стоящего возле кровати Ренджи, Куросаки спросил, все еще надеясь, впрочем, что не все так плохо, как он думает:
-А где мы?
Абараи радостно оскалился и поспешил развеять скромные мечты приятеля:
-В доме Кучики-сенсея. Ты вчера такой расписной был, что до своего дома сам не добрался бы. А везти тебя - уж извини.
-Сам хорош,- буркнул рыжий, припоминая, как они «домиком» шли от привезшего их к дому такси. Еще и песни, кажется, петь пытались…
А вот остального, к сожалению – или, скорей уж, к счастью – он не помнил, хоть тресни. Интересно, что сказал Бьякуя, узрев на пороге двоих своих гонщиков, пьяных в самое никуда? И как вообще такое чудо приключилось, что он им двери открыл? Хотя, Ренджи вроде еще ключи по карманам искал…
-А ты что, тоже здесь живешь?- поинтересовался Ичиго, оглядывая Абараи.
Вид у того, кстати сказать, был самый, что ни есть, домашний – мокрые после душа волосы, перекинутое через плечо полотенце и, в довершение картины, одет Ренджи был в белое юката в чудовищный розовый цветочек.
-А у меня ремонт,- поспешно пояснил красноволосый. Будь Куросаки хоть чуточку в более адекватном состоянии, наверняка заметил бы, что как-то слишком уж поспешно.
А так – единственным, что сейчас искренне занимало Ичиго, было пресловутое юката.
-Блин, где ты это барахло надыбал?- поморщился Куросаки, разглядывая шелковое безобразие.
-Чтоб ты понимал!- оскорбился Ренджи. Это было его любимое юката, между прочим! И обошлось, кстати, недешево – натуральный шелк, не что-то там.
-Куда уж нам,- фыркнул рыжий насмешливо.
За что и поплатился – причем немедленно. Задетый за живое Абараи в качестве страшной мести вытащил упирающегося Ичиго из кровати, отволок в ванную и, сунув брыкающегося приятеля под душ, выкрутил на полную кран. С холодной водой.
-Твою-то мать, Ренджи! Скотина!
Оставив Куросаки вкушать все прелести водных процедур, довольный собой гонщик вышел из ванной, бросив напоследок:
-В темпе давай – остынет все!
И очень вовремя захлопнул за собой дверь – разозленный принудительным купанием Ичиго от души плеснул ледяной водой в сторону мучителя. А мокрое юката – то еще удовольствие, если вы не знали.

Впрочем, некоторую пользу холодный душ все же принес – к тому времени, как Ичиго, одевшись и даже кое-как расчесав мокрые волосы, разыскал кухню, похмельный синдром практически выпустил его из своих цепких лап.
И все было бы совсем хорошо, если бы на кухне вместе с приготовленным Ренджи завтраком невольного гостя не поджидал сюрприз в лице хозяина дома.
Одетый в светло-серое домашнее юката, Бьякуя сидел на высоком табурете, неторопливо прихлебывая кофе из большой кружки. На замявшегося в дверях Ичиго Кучики даже не взглянул, занятый просмотром утренней газеты.
-А… доброе утро, Кучики-сенсей,- пробормотал Куросаки. Блин, стыдно-то как…
Бьякуя кивнул, не отрываясь от своего занятия.
-Ну, чего стоишь-то?- подошедший сзади Ренджи ощутимо пихнул рыжего в спину.- Особого приглашения ждешь?
Устроившись напротив Бьякуи, донельзя смущенный Ичиго торопливо жевал аппетитно поджаренную яичницу с беконом. Абараи, насвистывая под нос какой-то мотивчик, возился с кофеваркой – не похоже было, чтобы на нем хоть как-то отразилась вчерашняя гулянка.
-Ренджи, сделай мне кофе, пожалуйста,- негромко попросил Кучики, отставляя пустую кружку.
-Ага...
Зашумела вода, разбиваясь о дно мойки.
Куросаки ковырял вилкой яичницу, почему-то не осмеливаясь поднять глаз от тарелки. Вспомнилось увиденное ненароком еще тогда, в больнице… С чего вдруг?
Просто как-то… ну, как будто попал куда-то, где тебе совершенно не место.
Может, это потому, что просто не привык видеть всегда безупречно одетого, строгого тренера – таким? Домашним и даже уютным – в этом юката, с газетой. И это «Ренджи, сделай мне кофе»?
Блин, да что за ерунда в голову лезет, скажите на милость?
-Ичиго, кофе будешь?
-А? Да…
Кружка с ароматно дымящимся кофе водрузилась на столе рядом с тарелкой.
-Держи.
-Спасибо…
-Куросаки,- голос Бьякуи прервал сумбурный ручеек неясных мыслей.- Ты уже сдал сессию?
-Ну, да, в общем-то,- Ичиго поднял на тренера вопросительный взгляд.- А что?
Кучики принял из рук Ренджи кружку с кофе, отпил немного.
-Спасибо, Ренджи.
Абараи кивнул и, отвернувшись к раковине, принялся хозяйственно сгружать грязную посуду в посудомоечную машину.
-Чемпионат начинается через неделю,- продолжил Бьякуя, наконец, поднимая голову от своей газеты.- Мы уезжаем в пятницу. Надеюсь, тебе хватит этого времени, чтобы уладить все свои дела?
Так скоро? Ичиго глотнул кофе, чувствуя, как возвращается вчерашнее волнение.
-Ну, да… Хватит.
-Хорошо,- Кучики кивнул и вернулся к чтению.- Тренировок пока не будет – можешь отдохнуть. Только не слишком увлекайся. К чемпионату вы все должны быть в форме.
-Хорошо.
А что это у нас так уши загорелись? Угу, стыдно за вчерашнее. Так еще бы…
-Ренджи, к тебе это тоже относится.
-Да, Кучики-сенсей.
Смотрите-ка, какие мы дисциплинированные сразу стали, усмехнулся про себя Ичиго. А вчера-то…
Завтрак Куросаки доедал в молчании. Вид сидящего напротив тренера к светским беседам как-то уж совершенно не располагал. Ренджи, закончив возиться с посудомойкой, устроился на соседнем табурете с кружкой кофе.
Прямо семейный завтрак какой-то получается. Такой по-домашнему спокойный… Ну, разве что, уютным его назвать как-то все же сложновато. Но тут уж, видимо, особенности собравшегося общества – а, вернее, одного из его членов – роль играют.
Или, все-таки, дело в присутствии непрошеного гостя?
-Спасибо за завтрак,- вежливо поблагодарил Ичиго, сползая с табурета с тарелкой в руках.
-Кинь в раковину, я уберу потом,- Ренджи оторвался от разглядывания своей пятки.- Еще кофе налить?
-Да, нет… Я пойду, пожалуй…
Что он, дурак, что ли – и так уже… загостился.
-Ну, пойдем, провожу,- усмехнулся Абараи понимающе.
Куросаки с облегчением кивнул и рванул к выходу, едва не забыв извиниться перед хозяином дома за вчерашнее. Тот, впрочем, на смущенный поклон рыжего едва кивнул.
Блин, ну надо ж было так вчера…
-Да, забей,- хлопнул, как всегда, по плечу Ренджи.- Он к вечеру и не вспомнит.
Ичиго хотел ответить, но пронзительная трель телефонного звонка его опередила.
-Да?- Абараи небрежно сдернул трубку с телефона, стоящего на низком столике в коридоре, по которому они как раз проходили.- А, привет, Рукия. Да, проснулись уже. Чего? Ага, живой – а что ему сделается-то? Слушай, повиси секунду… Эй, Ичиго!
Куросаки отвлекся от разглядывания роскошной обстановки и обернулся к Ренджи.
-Тебе от Рукии привет,- ухмыльнулся красноволосый.- Ну, что, пойдешь?
-Ага,- кивнул Ичиго, натягивая ботинки. А куртка? А, вон она…- Давай, увидимся.
-Бывай, чемпион! Гуляй, много не пей!
-Кто бы говорил!- фыркнул Куросаки, уже выходя за дверь.
Обернулся – усмехнуться в ответ на широкую улыбку Ренджи. Тот махнул рукой, прижимая трубку к уху плечом:
-Что? Да ушел уже! А Кайен там…
Захлопнувшаяся дверь заглушила остальное.
Ичиго прищурился на яркое солнце. Ну, что? Получается, это его первое утро в качестве гонщика «Готей»? Веселое утро получилось, ничего не скажешь!
Да, ладно! С кем не бывает!
От души потянувшись, рыжий шагнул с низкого крыльца.
Значит, через неделю, да? Ну, что, готовы к победам новичка, а, ребята?!
Он-то уже готов!

«Добро пожаловать на ежегодный открытый чемпионат FULL SPEED!!!»
«Добро пожаловать!»
«FULL SPEED!!!»

Вы готовы?!
Готовы к нереальным скоростям, к потоку бешеного адреналина?!
Готовы вдохнуть полной грудью раскаленный воздух, насквозь пропитанный запахом выхлопных газов и сожженной резины?!
Готовы оглохнуть от воя двигателей и рева трибун?!
Готовы почувствовать горечь поражения и восторг победы?!
Да, вы готовы! Иначе с чего бы тогда вам быть здесь?
А раз так – добро пожаловать на ежегодный открытый чемпионат Full Speed! Сильнейшие команды собрались здесь и сейчас, чтобы в яростной борьбе выяснить – кто же лучший! Кто сможет…

-Да выключи ты, наконец, эту шарманку!- рявкнул Ренджи, свешиваясь в проход между сиденьями.
Водитель автобуса пожал плечами и переключил приемник на другую волну.
-То-то же,- удовлетворенно проворчал Абараи, откидываясь обратно на спинку.- Задолбала уже эта реклама… Эй, Хисаги! Там попить еще осталось что-нибудь?
-Держи.
С заднего сиденья прилетела банка с соком и шлепнулась на колени красноволосого. Пробубнив еще для порядка пару нелестных реплик в адрес местных радиостанций, Ренджи открыл яркую жестянку и залпом выдул добрую половину, а оставшееся щедро предложил сидящему рядом Ичиго.
Рыжий рассеянно кивнул, отхлебнул глоток и вернул банку. И снова уставился в окно.
-Ичиго, ты чего это?- подтолкнул локтем Абараи.
Сказать по правде, он догадывался, чего. Даже знал – сам-то еще помнил и мандраж перед первыми серьезными соревнованиями, и все остальное тоже. Другой вопрос, что Ренджи к этому был готов – и даже более того, он этого хотел, жаждал.
А вот на Ичиго все свалилось внезапно – сколько прошло с того самого момента, когда он, подъехав на своем мотоцикле бросил: «Погоняем?»… и двух месяцев нет. А уже контракт с командой, да еще с такой, как «Готей», и чемпионат этот – реклама, конечно, преувеличивает, есть у нее такое свойство, но на Full Speed, и правда, съезжались лучшие команды.
-Ичиго!
-Блин, да чего тебе?!- подскочил Куросаки.
Ренджи ухмыльнулся, глядя в сердитые карие глаза – ладно, хоть отвлекся. А то сидит, скукожился весь. Нечего!
-Скучно,- с самым раздолбайским видом пожал плечами красноволосый.
-А я-то тут причем?!- возмутился Ичиго.- Иди, вон, к Хисаги пристань.
-Не-е,- протянул Абараи, на всякий случай косясь назад. Оттуда его выгнали еще с полчаса как – когда Шухею окончательно надоели вопросы, не с подружкой ли новой он так рьяно эсэмэсится.- Не хочу. Ну, вот скажи мне – чего ты нервничаешь?- перешел, собственно, к цели разговора новоявленный психолог «Готей».
-Я не нервничаю!- огрызнулся рыжий, поворачиваясь обратно к окну.
Нет, Ренджи, конечно, прав – нервничает он, да еще как. А любой другой на его месте что, не нервничал бы? Вот только признаваться в этом как-то не хочется. А то решат еще, что новичку надо сопли вытирать…
Абараи вздохнул – вот же упертый ты какой, Куросаки! – и снова подтолкнул друга локтем. Мягко так, ненавязчиво вроде даже. Не отвяжусь, мол, и не проси.
-Да брось, Ичиго,- в негромком, против обыкновения, голосе и тени не было того, чего так боялся Куросаки. Поддерживать – не значит «сопли вытирать», если ты не знал.- Full Speed этот дело, конечно, серьезное… Но так ты ж справишься, верно? И не говори, что нет. Я уж тебя знаю!
-Когда успел только?- ехидно фыркнул рыжий, но от окна этого отвернулся.
-А вот представь – успел,- широко улыбнулся Ренджи.- И не загоняйся понапрасну! Пользы-то от того, что ты психуешь?
Ичиго открыл, было, рот, собравшись возразить – да ничего он не… Но только выдохнул резко – прав этот Абараи, вот как есть прав.
-Вот-вот,- снова усмехнулся тот, глядя на Куросаки.- Вон, смотри – Кира-то не психует. Да, Кира? Э-эй! Кира!- позвал Ренджи, толкая мирно дремлющего на соседнем сидении товарища.
-А?- Изуру выдернул из уха наушник плеера, вопросительно глядя на Абараи.
-Ты ж не психуешь?
-Из-за чего?- не понял светловолосый гонщик.
-Ну, из-за чемпионата этого,- пояснил Ренджи, не замечая тычков в спину от Ичиго.
Кира пожал плечами – он вообще смутно представлял себе повод, по которому может «распсиховаться». И уж предстоящие гонки таким поводом точно не являлись.
Ну, так то для него, понял Изуру, переводя взгляд на новичка. И улыбнулся ободряюще:
-Не переживай, Куросаки. Первый чемпионат дело, конечно, серьезное,- почти слово в слово повторил он за одобрительно кивающим Ренджи.- Но главное – верить в себя. А на это у тебя есть полное право. Так что не забивай попусту голову.
-Вот!- торжествующе вскинул руку Абараи.- А я тебе о чем говорю? Не парься!
-Да я не парюсь… уже,- благодарно и немного смущенно усмехнулся Ичиго.
И, глядя на улыбающиеся лица старших товарищей, усмехнулся снова – так, как обычно.
Дерзко и вызывающе. Он еще покажет всем, на что способен!
И куда только все «блин, а как же так, а я справлюсь ли» подевалось, ухмыльнулся Ренджи. Давно бы так!
Ну, раз все разрулили…
-Блин, да долго еще ехать-то?! Второй час в пробке стоим!
Кира старательно заткнул ухо плеером, напоследок еще раз улыбнувшись Ичиго, и притворился беспробудно спящим.
-А ты думал, для тебя зеленую трассу сделают?- донесся сзади флегматичный голос Хисаги.
-О! Кто очнулся! Что, закончил там свою романтическую переписку?
Вместо ответа на ехидный вопрос в высунувшуюся в проход красноволосую голову полетела подушка. И пусть спасибо скажет, что не что-нибудь потяжелее!
-Ах, так!..
Ичиго снова уставился в окно. Ну, не в потасовке же завязавшейся участвовать, в самом деле.

«Добро пожаловать!»- кричали огромные иероглифы с растянутого над парадной дверью отеля полотнища.
И это все для них? И ради них собралась перед входом в отель огромная толпа до зубов вооруженных фотоаппаратами, камерами и микрофонами журналистов?!
Ичиго сглотнул загустевшую слюну, изо всех сил стараясь сдержать волнение, снова щекотным фонтанчиком брызнувшее в груди.
А ради кого ж еще?
-Куросаки, заканчивай копаться,- Хисаги подтолкнул застрявшего в проходе парня.- Насмотришься еще.
-А?- рыжий обернулся к открыто усмехающемуся гонщику, растерянный от этой, внезапно и на него тоже свалившейся известности.
-В темпе, говорю, давай. Или ночевать собрался в этом автобусе?
Шухей хмурил брови, но в темно-серых глазах проскакивали смешливые искорки – сам-то помнил еще, как волновался перед первым своим чемпионатом, и, точно так же, неверящими глазами смотрел на столпившихся перед автобусом журналистов. И все остальное – понимал прекрасно.
-Пошли уже.
Ничего, привыкнет еще.
Хисаги сунул в руки ошалевшему новичку его рюкзак и еще раз подтолкнул к выходу из автобуса.
А там…
Беспрестанное полыхание вспышек слепило глаза, и главное – ну хоть попытаться не растеряться под внезапно обрушившимся шквалом всеобщего внимания. А на него-то еще и с двойным интересом смотрят – кого это тренер «Готей» припас в качестве сюрприза?
-Не теряйся, Ичиго!- знакомая ладонь хлопнула по плечу.
Ну, да. Тебе-то, небось, не привыкать, с некоторой даже завистью покосился Куросаки на сверкающего широченной ухмылкой Ренджи. Тому и вспышки были нипочем – привык, во-первых, а во-вторых, солнцезащитные очки, они ведь не только от солнца.
-И улыбнись, что ли,- воздвигся с другой стороны Шухей – спокойный, как всегда.
А ведь и правда – чего это он?
Привыкай, Куросаки Ичиго! Это все – теперь и твое тоже!
-Вот молодца,- похвалил с усмешкой Абараи.- Так, а теперь двигаем. А то до ночи простоим – другим ничего не останется.
Шумный, ярко освещенный холл показался рыжему средоточием вселенского покоя.
Впрочем, ненадолго…
Остальные уже пробирались к стойке портье сквозь сутолоку холла. Куросаки замешкался, поправляя шнурок кроссовка, совершенно некстати решивший развязаться.
И где все? А, вон…
-Может, дашь пройти?
О, такой тон Ичиго был знаком прекрасно. Причем еще со школы. Таким тоном обычно провоцируют. В школе – на драку, а здесь… Ну, посмотрим!
Куросаки резко повернулся, преисполненный решимости пояснить, что не стоит разговаривать с ним подобным тоном. И почему не стоит.
Взгляд, призванный если не испепелить наглеца на месте, то хотя бы сыграть роль некоего аргумента, уперся в небритый острый подбородок. Чуть выше обнаружилась кривая усмешка – типа, ну и чего, мальчик? А вот глаз не было видно за стеклами солнцезащитных очков. Вместо них Ичиго был «осчастливлен» зрелищем собственной, крайне недовольной физиономии – в двух экземплярах.
-Так чего? Пройти дашь, или я тут до вечера на твою задницу любоваться должен?
Слегка растерявшийся, было, Куросаки нехорошо прищурился:
-А тебе что, места мало?
Усмешка стала шире – как будто ее обладатель именно на такую реакцию и рассчитывал:
-Ты все занял.
Злость глухо стукнулась в виски. Сами собой сжались кулаки – унять зуд в ладонях от желания хорошенько заехать по небритой скалящейся роже. Ты вообще кто такой, а?!
Невесть откуда взявшаяся напасть – ростом под два метра, на добрых полголовы выше самого Куросаки, выкрашенные в неоново-голубой волосы, интересно, сам додумался, или какая добрая душа подсказала? – вызывающе ухмыльнулась. Давай, давай, мол. Ты начни только – а я уж в долгу не останусь.
А может, оправдать ожидания, мелькнуло в тяжелой от накатившей ярости голове. С размаху, со всей дури – кулаком по этой белозубой усмешке. Да добавить потом – чтоб неповадно было. И хрен с ним, что Кучики его за драку в холле – это ж какая сенсация для репортеров получится! – если не дисквалифицирует, то штрафанет по полной программе.
-Ну? Сам отойдешь, или помочь?
А вот это уже, мать твою, слишком!
Куросаки со свистом втянул воздух сквозь скрежетнувшие зубы.
Сам напросился!
-Эй, Джаггерджек! Хера ли ты там копаешься?!
Острое лицо перекосилось явным сожалением. Как не вовремя-то, а…
-Считай, повезло,- бросил, презрительно вздернув верхнюю губу.- На этот раз…
И, уже проходя мимо застывшего на месте Ичиго, толкнул плечом. Не сильно. Так, чтоб показать – только на этот раз. А в следующий…
Да кто это вообще такой, а?!
-Куросаки-кун!- знакомый девичий голос пробился сквозь тяжелый звон в ушах.
Рыжий обернулся.
Лучезарная улыбка Орихиме испуганно померкла – совершенно не такой реакции ожидала девушка на свое появление.
-П-привет, Куросаки… кун…
Ичиго выдохнул, стараясь взять себя в руки, и виновато усмехнулся:
-Извини, Иноуэ. Не хотел тебя…
-Эй, Куросаки, что с лицом?- подошедший следом Кайен с облегчением сбросил нагруженные на его широкие плечи сумки и недоуменно глянул на приятеля.
-Да, так…- отмахнулся Ичиго.- Ерунда.
От не утихшей толком злости аж волосы на затылке дыбом стояли – но не срываться же на друзьях. А взгляд сам собой потянулся в сторону, где еще маячила неоново-яркая шевелюра.
-Кого это ты там увидел?- полюбопытствовал Шиба, глядя туда же.- А-а, ясно.
Куросаки обернулся – чего это ему ясно?
-Так это «Эспада» и есть,- с усмешкой пояснил Кайен.- Не узнал, что ли?
«Эспада»?! Те самые их соперники?!
-Ну, да,- кивнул черноволосый гонщик в ответ на невысказанный вопрос в глазах товарища по команде.- Вон тот, длинный – Ноитора Джируга.
И правда, длинный. И какой-то неправдоподобно тощий – как будто вот-вот переломится пополам нескладное костлявое тело. Но, говорят, равных ему – очень мало. Вернее, мало тех, кто смог честно обойти этого сумасшедшего, не гнушающегося таких приемов на треке, что любого другого уже давно дисквалифицировали бы – а он продолжает регулярно подниматься на пьедестал почета.
-Блондинка – Тиа Халлибел,- продолжал Шиба.- Одна из лучших среди женщин.
И красотка, к тому же, каких поискать. Только фигура чего стоит – Куросаки сглотнул и поспешно отвел взгляд от едва прикрытого коротенькой маечкой роскошного бюста.
-Вон те двое,- Кайен указал на темноволосого мужчину, зевающего во весь рот, и стоящего рядом с ним невысокого парнишку – бледного, как смерть и такого же унылого с виду.- Улькиорра Шиффер и Старк.
Старк – это, вроде, прозвище, припомнил Куросаки. И он ему соответствует – ниже первого места гонщик, чьего настоящего имени не знал никто, никогда не опускался.
Шиффер этот тоже, кстати, неплох. Несмотря на свой чахоточный вид, Улькиорра не пропускал ни единого чемпионата и во всех занимал места в первой пятерке, уступая, разве что, сильнейшим гонщикам «Готей», вроде Ренджи или Шухея.
-А этот?- хрипло спросил Ичиго, сверля взглядом голубой затылок.
-Ты чего?- искренне удивился Кайен.- Это ж Гриммджо Джаггерджек! Не помнишь, что ли – первое место на прошлом ГрандМото!
А точно ведь! Только, вроде, у него тогда волосы были нормального цвета…
Словно почувствовав пристальный взгляд Куросаки, Гриммджо обернулся. Даже со своего места Ичиго прекрасно разглядел вызывающую усмешку, расколовшую скуластое лицо прошлогоднего чемпиона.
И точно так же усмехнулся в ответ. Посмотрим, кто кого на этот раз, Гриммджо Джаггерджек!
Посмотрим! Дай только на треке оказаться!
-Ладно, пошли регистрироваться,- похлопал рыжего по плечу Шиба.- Пресс-конференция через час.
Куросаки машинально кивнул, почти не слушая. Блестящие двери лифта закрылись за командой соперников – и вот теперь и вздохнуть можно свободно, и… что там Кайен насчет пресс-конференции только что говорил?!
-А мне-то туда зачем?!- изумился Ичиго.
-Кучики-сенсей велел тебе быть обязательно,- пожал плечами Шиба и не удержался от усмешки при виде обалдевшего лица рыжего.- А что ты хотел – надо ж тебя общественности представить.
Судя по выразительному лицу Куросаки, лично он от подобного «представления» увильнул бы с превеликой радостью. А только распоряжения начальства не обсуждаются – такой уж в команде порядок. Это Ичиго уяснил хорошо.
Значит, надо, и правда, успеть хотя бы перекусить и в душ сгонять. А то опозданий сенсей не любит.
-Ну, пошли, что ли,- пожал плечами Ичиго, поправляя лямку рюкзака.- Эй, Иноуэ! Ты идешь?
Засмотревшаяся куда-то девушка вздрогнула и кивнула.
-Ты в порядке?- Куросаки озабоченно заглянул в ее побледневшее – наверное, устала с дороги – лицо, и Орихиме поспешила улыбнуться:
-Да, устала просто. Немножко совсем!
-Ясно все,- усмехнулся рыжий.
Знает он это «немножко совсем». Иноуэ ведь такая – никогда жаловаться не станет, даже если с ног будет валиться. И не надо думать, что он этого не видит. Ну, по большей части…
-Давай свой чемодан.
Отобрав у слабо возражающей подруги здоровенный чемодан на колесиках – интересно, чего она туда напихала? – Ичиго пошел к стойке, переговариваясь с Кайеном:
-А Рукия где?
-С Кучики-сенсеем, там вроде помочь с чем-то надо было. Команду зарегистрировать, да еще репортеры эти… Вы б еще позже приехали!
-Пробки по всему городу, блин!
-Да знаю. Мы с Иноуэ-сан тоже застряли. Ладно, хоть мотики еще вчера привезли – а то Маюри бы удар хватил, если б к техосмотру опоздали.
-Это точно! Слушай, а кормят-то здесь нормально?
-Не то слово! Только это не про нашу честь. А что ты хотел? Режим!
-Бли-и-ин…
Орихиме шла следом за беззаботно болтающими парнями и никак не могла отделаться от беспокойства, поселившегося где-то глубоко в душе.
Наверное, виноват во всем тот взгляд, которым Куросаки смотрел на гонщика команды соперников – темный, почти пугающий. Еще никогда она не видела таких глаз у Ичиго.
И, кажется, это – только начало…

-Нему! Нему! Где эти чертовы ящики?!
Куротсучи огляделся в поисках нужных ему ящиков с инструментами. Раз, наверное, в десятый огляделся, громко проклиная нерадивость вверенного ему штата механиков. Техосмотр завтра утром, дел по горло, а у них еще конь не валялся!
-Нему!!!
На скрежет циркулярной пилы, призванный заменять техническому гению «Готей» голос, из-за нагроможденных посреди отведенного команде гаража контейнеров бесшумно выскользнула невысокая девушка в черном комбинезоне механика.
-Что-то случилось, отец?
Маюри резко развернулся с выражением лица, не сулившим ничего хорошего. Впрочем, Нему давно привыкла к выбрыкам горячо любимого, несмотря ни на что, отца и знала, что в таких – да и в любых других, впрочем – ситуациях с ним лучше не спорить.
-Инструменты здесь,- указала младшая Куротсучи на пластиковые контейнеры у дальней стены гаража, прежде, чем старший успел что-то сказать.
Тот фыркнул что-то крайне нелестное, но орать не стал – толку-то? Все равно мозгов у его ленивых помощничков от этого не прибавится, как и расторопности.
Но за что же ему все эти кретины в помощь?
То, что «кретинов» он подбирал сам, Маюри предпочел не вспоминать. Как обычно, впрочем.
-Позови Акона и остальных,- ворчливо велел механик, роясь в контейнере.- И пусть уже тащат какой-нибудь мотоцикл сюда.
-Хорошо, отец,- послушно кивнула Нему.
Хорошая девочка, покорная и безропотная. Вся в покойную мать. Может, именно поэтому так и раздражает? Только вот как еще он умудряется ее…
Додумывать Маюри не стал – дел невпроворот, а все из-за этого Кучики! Присралось же пластик менять аккурат накануне чемпионата! И ладно бы привезли вовремя, а то пришлось отдельно тащить.
В распахнутые ворота гаража вкатили первый мотоцикл. Отлично, усмехнулся Куротсучи. Хоть какой-то повод отвлечься от окружающего идиотизма.
Конечно, замену пластика можно было доверить хоть той же Нему, но помимо этого нужно было удостовериться, что ни одна деталь не пострадала при перевозке – а вот этого он уже никому не позволял. Как говорится, если хочешь, чтобы все было идеально… Понятия «хорошо» для старшего механика команды не существовало.
-Снимайте, да в темпе,- распорядился Маюри, открывая коробку с новым пластиком.
Из-под слоев упаковки матово блеснуло черным. Под новичка, что ли, подстраиваемся? Хотя, куда как хорош! Пластик, конечно, не новичок. Да и новичок, в общем, тоже – во всяком случае, его мотоцикл…
Первый мотоцикл – Забимару Ренджи – уже был практически готов. По черному фону зигзагами полыхали те же молнии, что и раньше – кроваво-алые, оплетающие иероглифы имени байка и логотип команды. Красота – хоть сейчас на выставку посылай. А уж представить, что под этой красотой…
-Следующий готовьте,- бросил Маюри через плечо.
Акон – молчаливый помощник Куротсучи, полная противоположность своему склочному начальнику – кивнул и пошел за другим мотоциклом.
Снаружи что-то грохнуло, раздался приглушенный вопль.
Ну, если только уронили что-то ценное… Вот он им устроит тогда!
-Нему, что там?- недовольно поинтересовался механик, не отрываясь от своего дела.
-Это не у нас,- ответила Нему, раскладывая в строго определенном порядке бесчисленные наборы инструментов.- В соседнем гараже, кажется.
-Кажется? Пойди и выясни!
-Хорошо, отец,- девушка отложила очередной набор и направилась к входу из гаража.
Кажется ей! А кстати, кто у нас там в соседях-то?
Этого, разумеется, никто узнать не удосужился.
-Отец, это в гараже «Эспады». Контейнер какой-то уронили,- объяснила вернувшаяся Нему.
Что?! Вот этого еще ему только не хватало!
Подтверждением худших догадок с улицы донесся певучий голос, яростно распекающий криворуких грузчиков:
-Вы хоть представляете себе, сколько это стоит?! Если что-то сломалось – в жизни не расплатитесь! Лилинетт, позови сюда Ильфорте! Живо!
Маюри досадливо поморщился. Обладателя этого самого голоса он терпеть не мог – профессиональная вражда, если можно так выразиться. Тот, кстати, при любом удобном случае отвечал Куротсучи полной взаимностью. По тем же самым причинам.
-Что случилось?- второй, гораздо более спокойный, надо заметить, голос присоединился к первому.
-Ильфорте! Если ты считаешь, что у меня нет более важных дел, чем следить за разгрузкой, ты глубоко ошибаешься,- холодно проинформировали в ответ.
-Хорошо, иди, я за всем прослежу.
-И посмотри, что с этим контейнером! Там…
Все, достали!
-И какого же, простите, хрена вы тут разорались?- почти ласково протянул Маюри, появляясь в распахнутых воротах своего гаража.- А, господа, мать вашу, Грантцы?
«Господа Грантцы» одновременно повернулись к давнему сопернику.
Вернее было бы сказать, правда, что таковым Куротсучи считал только младший из братьев-механиков – Заэль. Ишь, как глаза сразу загорелись за стеклами очков – только что руки не потирает в предвкушении очередной стычки, которыми, по обыкновению, заканчивалась каждая их встреча.
Старший же – Ильфорте – едва глянул на помахивающего тяжелым, специально прихваченным ключом Маюри, и отвернулся. Но за деланным равнодушием явно проскользнуло молчаливое предупреждение – только тронь.
Делать-то ему больше нечего, фыркнул про себя Куротсучи. Нет, до грубой силы он никогда не опускался. Гораздо интереснее доказать свое превосходство другим путем.
-Куротсучи-сан,- ядовито улыбаясь, пропел Заэль.- А вы здесь какими судьбами?
-Странно,- в тон ему ответил Маюри, любезно оскалившись.- Я у вас хотел то же самое спросить. Вроде это не чемпионат среди ретро-байков. Или я ошибаюсь?
Красивое лицо младшего Грантца на мгновение исказилось жаждущей выплеснуться наружу яростью, и Куротсучи удовлетворенно хмыкнул про себя. Один-ноль, ведет «Готей».
-Ну, что вы,- каких усилий Заэлю стоило вернуть прежнюю улыбку, знал только он сам. Ну, и, может быть, неодобрительно нахмурившийся Ильфорте.- Наша команда, знаете ли, может себе позволить мотоциклы уровнем намного выше,- продолжил механик, изящно поправляя кислотно-розовую челку. Чей уровень подразумевался под низшим, пояснять нужды не было. Один-один, господа.
-Вот как… И что же…
Старший Грантц со вздохом отвернулся. Как всегда – стоит его брату узреть на горизонте механика соперничающей с «Эспадой» команды, того как прорывало. А напоминать, что еще мотоциклы к техосмотру готовить надо – себе дороже выйдет. Проще самому заняться.
Оставив увлеченных язвительной перепалкой технических гениев, Ильфорте вернулся в гараж.
Да, похоже, в этот раз будет веселее, чем обычно. На Заэля близкое соседство с проклятым конкурентом влияло крайне пагубно, как считал его старший брат. И без того одержимый идеей бесконечного усовершенствования байков, младший Грантц после встреч с Маюри впадал в какое-то безумие. Айзену-сама приходилось подписывать астрономические счета за новейшие технические прибамбасы, а на Ильфорте, как и полагается заботливому старшему брату, ложилась роль няньки – заработавшегося в мастерской младшего иногда приходилось выгонять оттуда чуть ли не пинками, чтобы не забывал хотя бы иногда о сне и еде.
-А Заэль-сан опять с этим Маюри, да?- нахально поинтересовалась Лилинетт.- А потом опять в мастерской на всю ночь засядет.
Ильфорте строго глянул на девочку, но тем и ограничился – все равно бесполезно. Не по годам талантливое дитя было до безобразия разбаловано отцом, да к тому же слишком много времени проводило в не самой подходящей для ребенка ее лет компании механиков – откуда уж тут взяться хорошим манерам.
Лилинетт была единственной дочерью Старка. Мать девочки бросила семью, когда той не было и трех лет, и воспитание полностью легло на плечи отца. А какое может быть воспитание, когда этот самый отец постоянно мотается по чемпионатам или целыми днями пропадает на тренировках? Наемные няни и гувернантки сбегали пачками, пока изрядно замученный их бесконечными – прежде, чем заявить об уходе – жалобами гонщик не придумал брать маленькую непоседу с собой. По крайней мере, в мастерской или на треке всегда найдется кто-то, способный присмотреть за девочкой.
Чаще всего эта «почетная» обязанность возлагалась на механиков, так что немудрено, что к своим двенадцати годам Лилинетт, все детство проведшая в окружении запчастей и инструментов, в мотоциклах разбиралась получше некоторых взрослых и вовсю помогала в мастерской. Чем заслужила расположение даже младшего Грантца, который детей, как явление природы, на дух не переносил, считая чем-то вроде стихийного бедствия.
-Сделай доброе дело,- попросил Ильфорте.- Позови Теслу. Будем мотоциклы готовить.
Лилинетт кивнула и, соскользнув с контейнера, убежала в дальний конец гаража.
-Тесла!- послышался оттуда ее голос.- Тебя Ильфорте-сан зовет!
Старший Грантц усмехнулся – вежливого «-сан» от Лилинетт удостаивались только старшие механики и некоторые члены команды. Остальных девочка, не чинясь, звала просто по именам.
-Звал?
На свободное от нагроможденных, как попало, контейнеров с инструментами пространство вышел невысокий светловолосый парнишка в белом комбинезоне. Кстати, эта его способность всегда оставаться безупречно аккуратным удивляла не меньше, чем умение всегда сохранять столь же непоколебимое спокойствие – особенно если учесть общую атмосферу команды механиков – из серии «ни дня покоя, а то неинтересно» - и особенности весьма специфического характера гонщика, чей мотоцикл был «закреплен» лично за Теслой. Младший брат Ильфорте не раз и не два грозился вломить несдержанного на язык, а то и на руку, Ноитору руководству команды, если тот не перестанет третировать его механика, а Тесла лишь покладисто кивал на самые нецензурно изъявленные требования «своего» гонщика.
Впрочем, усмехнулся про себя старший Грантц, в этом они с Теслой были схожи. Заэль…
В противоположном конце гаража что-то с грохотом полетело на пол под аккомпанемент отборных испанских ругательств. Кто-то не замедлил язвительно прокомментировать криворукость уронившего, чем вызвал еще более бурный шквал брани.
Ильфорте вздохнул. Опять Виндор и Джио – кому ж еще. Эти двое и часа не могли прожить, чтобы не разругаться в пух и прах, но при этом точно так же изнывали, не видя друг друга хоть тот же час. Но зато, когда, наконец, один появлялся в поле зрения другого…
Похоже, сейчас был как раз такой случай, а единственный, кто мог навести порядок в склочном коллективе, сейчас занимался примерно тем же самым, что и означенный коллектив.
Ну, а кто у нас заместитель Грантца-младшего по особо неприятным делам?..
По некотором размышлении, Ильфорте все же решил предоставить младшим механикам разбираться самостоятельно – у него и без них забот полно.
-Тесла, давай первый байк,- распорядился Грантц, затягивая длинные волосы в «хвост» на затылке.
-Первый папин!- немедленно встряла Лилинетт.
-Как скажешь,- с покладистыми улыбками кивнули оба.
Пока они возились с мотоциклом Старка, в гараж влетел Заэль. Рявкнул сходу на увлеченно срущихся в уголке Джио и Виндора, да так, что оба механика моментально заткнулись и только что по струнке не вытянулись – случай для этих двоих совершенно небывалый.
-Какого вы там делаете?! Или у нас завтрашний техосмотр отменили?! Живо мотоциклы сюда!
Шипя что-то насчет чересчур распоясавшихся подчиненных, Грантц заметался по гаражу.
Лилинетт опасливо покосилась на старшего механика, Тесла же с Ильфорте продолжали настраивать тормоза – дело такое, отвлечений не терпящее. Да и резон отвлекаться – все равно подобные истерики гения им приходилось наблюдать с той же регулярностью, с которой «Эспада» пересекалась с «Готей». Нового ничего не увидишь и не услышишь, а вот колодки не дай бог криво поставить – тогда уж точно ничего хорошего не будет.
Побушевав для приличия еще немного, эксцентричный старший механик занялся прикаченным помощниками мотоциклом – Пантерой Гриммджо.
Ильфорте, осторожно выглянув из-за колеса, удостоверился, что брат хоть немного отошел, и трогать его не стал. Только хуже сделает, если начнет успокаивать – это старший Грантц знал совершенно точно. Пусть лучше в движке покопается – да и утихомирится сам.
-Чертов фрик…- бурчал себе под нос Заэль, ковыряясь в блестящем хромированном нутре мотоцикла.- Да кто такие фильтры сейчас ставит!
Слушая негодующее ворчание брата, Ильфорте улыбнулся. Всегда с ним так – говорите, что хотите, но упаси вас бог усомниться в техническом гении Заэля, как это с завидным постоянством делает Куротсучи Маюри.
Впрочем, старший Грантц на что угодно готов был поспорить, что его братец в долгу не остался.
-Нему!- истошный вопль огласил соседний гараж.- Где этот чертов крепеж?!
-Вот он, отец.
-Нет, ну ты его слышала? Кто, скажите на милость, ставит на мотоцикл такого типа эту выхлопную систему?!

Ичиго выскочил из ванной, на ходу вытирая мокрые волосы полотенцем и одновременно запахивая пушистый махровый халат. Причина, заставившая рыжего столь поспешно прервать водные процедуры, вот уже добрых пять минут колотила в дверь его номера, рискуя навлечь гнев прочих постояльцев.
-С легким паром!
На пороге стоял, конечно же, Ренджи – кто ж еще будет с таким грохотом ломиться?
-Чего тебе?- недружелюбно поинтересовался Куросаки, пропуская красноволосого внутрь.
-Я тебе принес тут кое-что,- на широченную кровать полетел какой-то пакет.- Одевайся, и пойдем есть. Кучики-сенсей звонил – пресс-конференцию на час отложили. Так что как раз успеем перекусить. Кухня тут – просто блеск!
-Режим же…- машинально усомнился Ичиго.
Ренджи недоуменно покосился на него и расхохотался:
-Это тебя уже Кайен запугал? Ты его слушай больше – Шиба любит новичкам ужасы рассказывать. Про режим и всякое такое… Нет, режим у нас только один – безалкогольный. А насчет еды все нормально! Так что одевайся, и потопали!
Куросаки смутился, чем вызвал еще один приступ бурного абараевского веселья, и принялся одеваться. Рюкзак он, разумеется, еще не разбирал, поэтому пришлось вываливать все прямо на пол под шуточки наблюдающего за процессом Ренджи – «Ичиго, и куда тебе столько барахла? На свиданки бегать?» - и уже оттуда выуживать более-менее приличные штаны – «Да ты не на светский раут идешь, расслабься! Главное, чтоб чистые были!».
Вполне понятно, что в свете последних реплик красноволосого Куросаки немало удивился, когда приятель забраковал выбранную им футболку:
-А чем она тебе не нравится?
-Блин, ну, ты дерево, Ичиго! Я ж тебе принес!- Абараи подхватил с кровати принесенный пакет и запустил им в Куросаки.- Держи!
Внутри оказалась футболка – черная, с логотипом команды на спине и его уменьшенной копией на груди. Стандартная командная футболка, в каких обычно ходят все гонщики. Но…
Ичиго старательно одернул обновку и не удержался – бросил взгляд в зеркальную створку шкафа.
-Нравится?- ухмыльнулось над плечом отражение Ренджи.
На самом Абараи, к слову, красовалась точно такая же майка – только и без того короткие рукава, к вящему неодобрению уже видевшей сие безобразие Рукии, были закатаны до самых плеч.
-Хорош!- Ренджи одобрительно хлопнул Куросаки по спине.- Ладно, заканчивай любоваться – я жрать хочу!
-Ага,- кивнул Ичиго и усмехнулся своему зеркальному двойнику, выглядевшему, кстати, весьма довольно и еще – все-таки взволнованно. Но это разве самую малость.- Пошли!
Перекусывали почти всей командой – в уютном ресторанчике на первом этаже отеля. Не было только Рукии, исполнявшей обязанности секретаря при брате, но без женского общества парни все равно не остались – Ренджи не забыл позвать Орихиме, и девушка с удовольствием присоединилась.
Разумеется, галантный «Готей» не мог упустить такого случая и принялся наперебой ухаживать за Иноуэ. Та смущалась – и не только от свалившегося на нее внимания такого количества парней. Просто все они были так милы, предлагая ей попробовать и то, и это, а Орихиме от волнения и кусочка не могла проглотить.
И все оглядывалась по сторонам, почти против воли высматривая того высокого гонщика с ярко-голубыми волосами…
Может, ей все же не стоило принимать приглашение Рукии и ехать сюда вместе со всеми? Но ведь Куросаки тоже позвал ее. Правда, только после того, как случившаяся рядом Кучики хорошенько ткнула недогадливого приятеля в бок, но все же…
-Иноуэ-сан, попробуйте вот это. Очень вкусно!
Девушка благодарно кивнула заботливому Кире и посмотрела на сидящего напротив Ичиго.
Да, если он и волнуется – а ведь наверняка волнуется! – то по нему этого ну никак не скажешь. Значит, и ей…
-И долго вас ждать?!- негодующий голос Рукии прорвался сквозь шум переполненного зала – кроме «Готей» здесь было полным полно народа, включая гонщиков еще двух или даже трех команд. Кроме «Эспады» - слава богу…
-Так ведь время еще,- возразил Ренджи, невозмутимо запихивая в рот очередной кусок.
-Наша очередь через двадцать минут,- непреклонно покачала головой Кучики.- Так что давайте в темпе!
Куросаки и Абараи неохотно полезли из-за стола – Ренджи потому, что вообще не любил прерывать сытную трапезу ради всякой ерунды, коей, в его представлении, и была вся эта кутерьма с конференциями и интервью. А Ичиго… Ну, в данный момент он бы с превеликим удовольствием оказался сейчас где-нибудь… Неважно, где, главное – подальше отсюда.
-Не дрейфь, салага!- не преминул подбодрить уныло комкающего салфетку рыжего Абараи.- Главное – улыбайся и не вздумай заикаться!
-Когда это я заикался?!- тут же возмутился Куросаки.
-Ну, мало ли…- усмехнулся Ренджи.- Ладно, пошли уже.
Предводительствуемые миниатюрной Рукией, оба гонщика пошли к выходу, наполовину в шутку сокрушаясь о прерванном обеде.
-Иноуэ-сан, куда вы?- окликнул Кира поднимающуюся из-за стола девушку.
-Я прогуляюсь немного,- улыбнулась Орихиме и поспешила следом за уже скрывшейся в дверях троицей.
Есть я все равно не смогу, рассудила девушка, пробираясь через переполненный гостями отеля зал. А зачем портить оставшимся за столом аппетит своим унылым видом?
И потом, она ведь забыла пожелать Куросаки удачи на этой пресс-конференции.
Дожидающийся своих спортсменов Бьякуя неодобрительно нахмурился, но отчитать за опоздание не успел – двери конференц-зала распахнулись, выпуская предыдущих участников интервью…

Нельзя сказать, что Гриммджо Джаггерджек, гонщик одной из сильнейших команд, носящей гордое имя «Эспада», не любил общаться с прессой.
Скорее, даже наоборот – еще бы, такая возможность лишний раз погреть самолюбие в лучах собственной славы!
Но вот чего Гриммджо не любил, так это делать что-то против своих желаний, как сегодня, например. Айзен, конечно, хорош. Да и помощник его – этот вечно неизвестно чему усмехающийся Ичимару. Сами ответили на пару-тройку вопросов и слиняли, а гонщиков своих оставили отдуваться.
Ну вот не было у Джаггерджека сегодня ни малейшего настроения высиживать на этой идиотской конференции, отвечая на тупые вопросы журналистов.
«Чего вы ждете от нынешнего чемпионата?»
Ха! Чего он ждет?! Победы, конечно! Любой ценой – разметать в клочья по всему треку, первым перелететь заветную черту финиша! Доказать в очередной раз, что он – лучший!
Он, и никто другой!
И ладно бы, одного его спрашивали – пришлось ведь еще выслушивать общение репортеров с сидящим рядом Улькиоррой. Шиффер в конце прошлого сезона ухитрился заработать травму – не слишком серьезную, но прессе не терпелось узнать, оклемался ли «один из лучших гонщиков команды» от ее последствий.
Вот и сиди, и слушай, как обстоятельный «товарищ по команде» в подробностях повествует о своем самочувствии и планах на грядущий сезон. Делать-то ему больше нечего! Уж лучше бы поспать завалился, или пожрать сходил – со вчерашнего же дня крошки во рту не было!
Да еще этот, рыжий, встреченный сегодня в холле, упорно не желал покидать сумбурно мечущиеся под голубой шевелюрой мысли.
Гриммджо усмехнулся, вспомнив вспыхнувшую в карих глазах ярость, и острый запах пота, исходящий от готового ринуться в драку мальчишки. Да, мальчишка – лет, пожалуй, на пять младше Джаггерджека. И горячий – как разогретый после долгой гонки движок. Только тронь – обожжешься. Больно обожжешься.
Но вот таков уж Гриммджо Джаггерджек – не боится обжечься. Ни об раскаленный металл, ни о горячий нрав. А иначе ему неинтересно. А когда неинтересно – зачем вообще жить?
И что-то подсказывало – нет, не последняя это встреча. Первая только. И в следующий раз…
-Чему ты улыбаешься?
Гриммджо недовольно покосился на идущего рядом Улькиорру:
-Тебе не понять, отморозь…
Шиффер не ответил, даже в лице не поменялся. Только блеснуло недоброе в глубине темно-зеленых глаз.
Джаггерджек открыл рот, собираясь ехидно подначить товарища по команде – хоть как-то отомстить за нудню, которую тот нес на пресс-конференции.
И напоролся взглядом на ярко-рыжую макушку, маячившую неподалеку от дверей конференц-зала.
Он! Точно он! Тот самый, который…
-Не вздумай даже,- рука Улькиорры сжала плечо Джаггерджека.- Или не знаешь, что за конфликты с другими командами полагается дисквалификация с чемпионата?
-Ты чего несешь?!- глухо рыкнул Гриммджо.- Какие еще, нахрен, команды?!
-Посмотри внимательней,- последовал негромкий ответ.
Джаггерджек присмотрелся – а ведь точно! И как взорвалось внутри. Это ж какая несусветная удача! Мальчишка и правда из другой команды! Да не из какой-нибудь, а из этого «Готея»!
Ха! Вот теперь ты точно попал, сопляк! Не дай тебе бог со мной на одном треке оказаться!
Пожалеешь! Ох, как пожалеешь!
И уже почти не жаль, что нельзя подойти – за такие выкрутасы Айзен своего гонщика по голове точно не погладит. А только руки вздрагивают от нетерпеливого предвкушения. Выкрутить до предела рукоятку газа, и ничего ведь хуже нет для любого из них, чем проигрыш. А ты проиграешь, рыжий! Это я точно знаю – проиграешь!
-Так это и есть тот самый новичок «Готея»?- почти промурлыкал Гриммджо, сверля взглядом обтянутую командной футболкой спину.
-Да,- кивнул Шиффер, глядя в ту же сторону.- Его имя – Куросаки Ичиго. Довольно неплох, как я слышал.
-Это мы еще посмотрим,- оскалился Джаггерджек.
Улькиорра неодобрительно нахмурился. Повадки Гриммджо его порой раздражали – вот и сейчас так же. Как будто животное, завидевшее добычу.
Да только и сам Шиффер не смог удержаться от заинтересованного взгляда в сторону новичка, о котором было столько слухов. Тот стоял в окружении своих товарищей и сосредоточенно кивал, слушая тренера Кучики. А рядом с ним…
-Кого это ты там увидел?- нагло поинтересовались над самым ухом, и Улькиорре пришлось постараться, чтобы не выказать мгновенно вспыхнувшее раздражение.- А она ничего,- продолжил Гриммджо, проследив направление взгляда Шиффера.- Я б такую тоже…
-Заткнись,- холодно оборвал его Улькиорра. И аж закололо в кончиках пальцев – да как он смеет, мусор?
Джаггерджек похабно ухмыльнулся и хлопнул его по плечу:
-Ты не теряйся, если что. Эти подружки – они такие. Главное, подкатить правильно.
-Катись к черту, Гриммджо,- извечная ледяная сдержанность угрожающе подалась под напором всколыхнувшегося в темных глазах опасного пламени.
-Ну, как знаешь,- фыркнул тот и ушел вперед.
И жаль, ах, как жаль, что не пройти ближе – хоть немного ближе – чтобы задеть якобы случайно, встретиться взглядами, усмехнуться в лицо, вспыхнувшее давешней яростью.
Словно почувствовав, Ичиго обернулся. Как предсказуемо – полыхнуло в карих глазах тем самым, обжигающим. Сдвинутые брови, сжатые губы – прямо живое воплощение вызова, да и только.
Гриммджо усмехнулся. Отлично, Куросаки Ичиго! Первый этап – он уже завтра! Там и встретимся!
Идущий следом Улькиорра смерил рыжего равнодушным взглядом. Похоже, Джаггерджек все-таки встретил достойного себя противника. Но с ним этому Куросаки не тягаться, это ясно, как белый день. Опыта маловато. А раз так – значит, и думать о нем не стоит. Пока не окажутся соперниками в одном заезде, и если вообще окажутся.
И уже прошел, было, мимо, но соскользнул, все же соскользнул взгляд на девушку с почти такими же яркими волосами, испуганно отступившую за спину Куросаки. И что-то неприятно кольнуло изнутри – это ведь его она испугалась, эта девушка.
Улькиорра отвернулся и ускорил шаг. Пожать бы плечами и забыть. Потому что глупость, конечно же. И не о том сейчас он должен думать.
Только девушка, и правда... Ничего, так, кажется, сказал Гриммджо? Но это неправильно. Она не «ничего». Она… красивая. Очень красивая, и, наверное, в этом все дело…

-Ну, вот! А ты боялся!
-Да не боялся я!
-Ну да, ну да. Хоть не заикался – и то ладно!
-Я не заикаюсь никогда!
Бьякуя, идущий позади шумно препирающихся гонщиков, негромко кашлянул. Те, как ни странно, услышали и мигом присмирели. Кучики едва заметно повел бровью и распорядился:
-Поезжайте на трек – Маюри-сан уже закончил с мотоциклами.
-А разве уже сегодня можно?- удивился Ичиго.
На самом деле, ему не терпелось поскорее отправиться на тот самый трек, где уже пятый год проходил один из самых значимых в мотоспорте чемпионатов. И даже не столько ради трека – просто до жути было даже боязно, что этот психованный механик сотворил с его Зангетсу. Но ведь квалификационные заезды начинались только завтра…
-Нужно, дубина,- огрел приятеля по загривку Ренджи.- Или ты думаешь, что вот просто сел и поехал? Маюри-сан там небось такого понаворотил – дай бог, за сегодня прикататься успеем!
-Тогда поехали!- в голосе Куросаки промелькнул неподдельный испуг – Зангетсу же! что с ним без хозяина сделали! – и Абараи усмехнулся:
-Да не бойся – ничего с твоим агрегатом не сделали уж такого! Эй, куда ломанулся?! Меня подожди!

Остальные уже ждали их на треке.
-Это что?- Ренджи ошарашено уставился на выстроившиеся ровной шеренгой перед воротами гаража мотоциклы.- А чего это они черные?
-Это называется «ребрэндинг»,- пояснил начитанный Кира.- Смена имиджа команды, проще говоря.
-Ну, блин…- протянул Ренджи.- Я как-то к белому привык уже…
-А мне нравится,- заявил Кайен.- К тому же, теперь все одинаковые – а то как не пойми что ездили. Верно, Шухей?
-Типа того,- пожал плечами Хисаги.
-Ну, не знаю,- продолжал сомневаться Абараи.- Мне и белый был неплох.
-Вас, уж извините, забыли спросить,- язвительно фыркнул Маюри, стоящий неподалеку.
Вид у старшего механика был довольным донельзя – еще бы, все запланированное сделать успели, мотоциклы к техосмотру готовы, и даже байк новичка должен его пройти.
-Куросаки!- окликнул Маюри обнимающегося со своим драгоценным Зангетсу Ичиго.
Рыжий уже успел наспех осмотреть свое сокровище – сокровище, во всех смыслах этого слова! – и тихо радовался, что поменяли, вроде бы, только покрышки.
Как выяснилось, не только. Кое-что технический гений все же подправил – но стало только лучше. В этом Ичиго смог убедиться, выехав на трек.
И знакомо перехватило дыхание, заколотилось бешено сердце в такт утробному рыку двигателя. А под колеса плавно ложилось гладкое покрытие, и, проносясь мимо пустых еще трибун, Ичиго не удержался, чтобы не бросить на них мимолетный взгляд.
Уже завтра.
Оно, то самое!
Завтра!

-Доброго утра всем! Сегодня жарковато, не находите? Но не только потому, что госпожа природа решила порадовать нас солнечной погодкой. О, нет! Воздух понемногу накаляется от напряжения – потому что именно сегодня стартует первый этап чемпионата Full Speed! Целый год мы ждали этого знаменательного как для гоночных команд, так и для зрителей события – и вот, наконец, свершилось! Церемония открытия соревнований начнется только через полчаса, но трибуны уже переполнены! Что ж, этого и следовало ожидать, не так ли, господа? Ах, да! Чуть было не забыл представиться! Видимо, волнение не обошло стороной и меня. Сегодня и на протяжении всего этапа с вами буду я – неизменный комментатор чемпионата, Хирако Шинджи! А теперь настало время узнать, какие команды выйдут на трек в этот раз. Итак…

-Куросаки, ты куда?
Ичиго обернулся к окликнувшему его Кире.
Кроме них, в гараже были только механики – молчаливые, деловито-сосредоточенные. Даже Маюри, против обыкновения, не драл глотку, проклиная, на чем свет стоит, своих помощников. Во-первых, был попросту занят с мотоциклом Изуру – Вабиске забарахлил в самый последний момент, слава богу, хоть после визита комиссии технического контроля. А во-вторых, и орать-то было не за что – ну, пока, по крайней мере.
Остальные гонщики обкатывали напоследок трек – до окончания тренировочных заездов оставалось еще немного времени, и упускать его никто не собирался. Ведь чем лучше ты знаком с трассой, тем больше у тебя шансов на победу – правило, которое записано золотом в памяти каждого спортсмена. Обоих Кучики тоже пока не было – Бьякуя куда-то отбыл, естественно, сообщив о том, куда именно идет, только Рукии, но его сестра умчалась за кофе вместе с Орихиме, так что спросить было не у кого.
-Еще пару кругов хочу мотнуть,- махнул зажатым в руке шлемом рыжий.
Может, хоть немного успокоиться получится, добавил он про себя, но вслух, разумеется, говорить не стал.
-Давай,- понимающе улыбнулся Кира.
Чересчур яркое солнце резко ударило по привыкшим к освещению гаража глазам, и Куросаки прищурился. Постоял немного, привыкая. Не только к ослепительному солнечному свету… Вот до сих пор не укладывалось в голове все происходящее. И не верилось, что все это – с ним.
Но только оглядись кругом – вот они, переполненные зрителями трибуны, и какими же высокими они кажутся, если смотреть на них снизу, от ворот гаража. И трек прямо перед тобой, а по нему с оглушительным воем пролетают яркие молнии мотоциклов. Но это пока еще не гонка, и сжимается в груди томительным волнением – скорей бы! А минуты все тянутся и тянутся, мучительно долгие от ожидания.
И ведь ждать еще и ждать! Первым стартует женский заезд, следом за ним – мотоциклы более «легкого» класса. И в самую последнюю очередь на трек выходит «тяжелая кавалерия». А Ичиго с Зангетсу как раз в нее и попали. И значит это, что еще не меньше двух часов предстоит провести… вот так. Черт!
Куросаки шагнул к своему мотоциклу, натягивая подшлемник. Сверху шлем, ремешок потуже затянуть. Нет, так чересчур… О, самое оно!
Да что ж такое? Ведь и перед вчерашней квалификацией – которую, кстати, прошел с наилучшими результатами – его так не трясло. Нет, точно нужно еще пару кругов дать, пока время тренировочных заездов не закончилось – а то ведь недолго и крышей поехать!
Ичиго завел Зангетсу и уже собрался опустить щиток, когда к соседнему гаражу – гаражу «Эспады», кстати, вот тоже новость, блин! – подкатил свернувший с трека байк. Бросилось в глаза вызывающее название – «Пантера» - выведенное стремительным росчерком голубой молнии на белоснежном боку мотоцикла. Незнакомый гонщик повернул голову в сторону замешкавшегося всего на мгновение Куросаки и… Почему же это «незнакомый»? Всю команду соперников мы наперечет знаем, а этого – и подавно. Даже сквозь темный пластик щитка как огнем обжег взгляд – и не надо видеть, чтобы знать, чьи это глаза, и как они смотрят.
Вот дерьмо! Ичиго поспешно дернул щиток своего шлема вниз и крутанул рукоятку газа. Зангетсу с ревом сорвался по треку – и еще успел его хозяин рискованно обернуться. Не последовал ли тот, другой, за ним?
Нет. Взгляд выхватил из тени проема гаражных ворот высокую фигуру в белом защитном костюме – интересно, сколько «Эспада» тратит за сезон на пижонскую экипировку своих гонщиков? – небрежно опершуюся на руль замершего под хозяином мотоцикла.
Куросаки досадливо поморщился и сосредоточил внимание на приближающемся повороте – некогда по сторонам смотреть. Да и небезопасно, в конце концов!

-Куда уставился? Бля, движок хоть заглуши!
Гриммджо машинально повернул ключ, и Пантера нехотя умолкла.
-Так чего?- скривился Ноитора, ткнув Джаггерджека в плечо.- Или опять насчет вчерашнего загоняешься?
Того аж передернуло, и Джируга усмехнулся – конечно, как же так. Нашего вчерашнего чемпиона без проблем уделал какой-то сраный новичок. Пусть и на жалкие сотые доли секунды, но это ж какой удар по самолюбию. И да, это была всего лишь квалификация – вот только этот рыжий парнишка из «Готей» прошел ее лучше Гриммджо.
Ноитора фыркнул и с хрустом потянулся. Отчасти Джаггерджека он понимал – вернее, еще помнил, каково это. Какое зло берет, когда тот самый соперник, желание обойти которого не дает покоя, свербит в затылке остро засевшей занозой – а он оказывается лучше. И пусть это всего лишь квалификация, и разделило его с тобой всего лишь несколько жалких сотых секунды. Но именно это и бесит больше всего.
Да, помнил. Только вот давно это было – больше пяти лет назад, еще до «Эспады». И его, Ноиторы, «тот самый» соперник уже не участвует в гонках из-за нелепой в своей случайности аварии, лишившей его глаза. И даже как-то жаль, что все вот так повернулось… Слабаков побеждать неинтересно.
Гриммджо, словно очнувшись, соскочил с Пантеры, пинком выдвинул подножку. Сдернул с головы шлем и зло покосился на откровенно скалящегося Джиругу:
-Хера лыбишься?! Заняться, что ли, нечем больше?!
Ноитора опасно прищурился в ответ.
-Обороты сбавь,- посоветовал свистящим полушепотом, почти неслышным за воем проносящихся по треку мотоциклов.
Синеволосый скривился, но смолчал. С Ноиторой их связывали отношения, у нормальных людей именовавшиеся бы приятельскими. Да так, пожалуй, и было – вот только эта странноватая полу-дружба не мешала им в любой момент вцепиться друг другу в глотки. И иногда даже не в переносном смысле.
-Не заморачивайся раньше времени,- хмыкнул высокий гонщик.- Это была всего лишь сраная квалификация. Заезд…
-Да знаю,- рыкнул Джаггерджек и, не собираясь продолжать болезненную тему, спросил:- Когда там эта церемония?
Джируга насмешливо скосил на него блеснувшие темным аметистом глаза, но подначивать больше не стал.
-Через двадцать минут. И не вздумай никуда слинять – Айзен тебе шею намылит, если не явишься.
Гриммджо буркнул что-то себе под нос, резко повернулся и пошел в сторону распахнутых настежь ворот гаража. Черти бы драли этого Айзена, и церемонию эту – туда же! На кой черт им сдались все эти формальности, когда кровь так и закипает в жилах, настойчиво требуя – скорее, скорее! На трек, стиснуть руль и выкрутить до предела рукоятку газа! Победить!
Ноитора постоял еще немного, глядя вслед растворившейся в темном проеме ворот светлой фигуре. Усмехнулся своим мыслям, поймав себя на том, что отчасти даже завидует Гриммджо.
Слабаков побеждать неинтересно.
А повернуть время вспять – невозможно.

-Что ж, только что закончилась церемония открытия чемпионата и… Время начинать, господа! На старт выходят представительницы прекрасной половины мира мотогонок, и мы с нетерпением ждем сигнала! Кстати, очень жаль, что в этом году из-за полученной недавно травмы в соревнованиях не будет участвовать Кучики Рукия. Госпожа Кучики, мы желаем вам скорейшего выздоровления и ждем вашего возвращения на трек! Но, как бы то ни было, борьба обещает быть захватывающей, ведь именно сегодня…

-Пап! Ну, пап!
-Что такое?- Старк повернулся и с мягкой улыбкой посмотрел на дочь, настойчиво тянущую его за рукав куртки.
-Пап, там Тиа же выступает!- возмущенно пояснила Лилинетт, недоумевая недогадливости отца.- Пойдем, посмотрим!
-А ты разве не должна помогать здесь?
Тиа ведь и так придет к финишу первой – не зря же она носит титул одной из лучших гонщиц мира. Единственной, кто мог соперничать с ней на равных, была молодая сестра Кучики Бьякуи, но в этом чемпионате она не участвовала. А значит, и смысла нет беспокоиться.
-Нет,- мотнула головой девочка. Растрепанные светлые волосы так и взлетели солнечным всплеском.- Заэль-сан сказал, они без меня справятся. Пап, ну тебе что, все равно, что ли?!
-Ох, ну, пойдем…- с дочерью Старк никогда не спорил.
Да и посмотреть на Халлибел все же стоило. На треке, как, впрочем, и вне его, Тиа была великолепна. И, хоть об этом и не знал, кроме него самого, да еще не по годам проницательной Лилинетт, Старк гордился тем, что эта женщина выбрала его.
-А мороженое?- обрадовано подскочила Лилинетт.
-Обязательно.
Ухватившись за руку слишком медлительного, по ее мнению, отца, девочка потянула его к выходу из гаража.
-Пап, а давай вечером куда-нибудь сходим? Вместе с Тиа?- донесся уже снаружи звонкий голосок.
-Давай, ты у нее сама спросишь?- ответил ласковый, чуточку насмешливый голос Старка.
-Ну, пап! Ты как маленький, честное слово!
Ставший свидетелем этой милейшей семейной сцены, Улькиорра качнул головой, словно отгоняя какие-то непрошеные мысли. Мысли об одной девушке… С ярко-рыжими волосами, впитавшими в себя, кажется, все тепло летнего солнца, и мягким взглядом серых глаз.
-Эй, Шиффер! Ты чего это?- резкий голос отвлек, разрушив не желающее уходить воспоминание.
-Что тебе нужно, Гриммджо?- ровно поинтересовался Улькиорра, поднимая взгляд на плюхнувшегося рядом Джаггерджека.
-Да, так…- тот пожал плечами.- Скучно.
-Пойди, посмотри на заезд,- последовал равнодушный совет.
Гриммджо презрительно фыркнул.
-Чего я там не видел?
И тут же сверкнули ехидным интересом пронзительно-голубые глаза.
-Ты все о той девице?
Вспыхнул бы, загорелся неизвестно почему накатившей злостью – если бы не был приучен самим же собой так хорошо владеть эмоциями. Даже и самыми сильными…
-Тебе не кажется, что ты лезешь не в свое дело, Гриммджо?
Джаггерджек осклабился, глядя прямо на Улькиорру. Определенно, что-то не то творится с нашей Снежной Королевой. Причем с тех самых пор, как…
-Да ладно тебе,- отмахнулся синеволосый.- Чем страдать тут в уголке, уже б давно пошел и познакомился!
-Гриммджо,- негромкий голос обжег арктическим холодом.- Ты не о том думаешь.
Напоминание хлестнуло по натянутым тугими струнами нервам. Да, не о том! Но иначе ведь умом тронуться недолго! Если думать… о том!
-Пошел ты!- Джаггерджек сорвался с места отпущенной пружиной и исчез в дальнем конце гаража.
Спустя всего пару мгновений мимо пролетел Джио, громко возмущающийся на предмет того, что «некоторым давно пора голову лечить, а не срываться на всех подряд».
Улькиорра коротко выдохнул и прикрыл глаза. А сам он… о чем думает? Да уж точно не о том, о чем стоило бы… Может, последовать собственному совету, да пойти прогуляться? На заезд посмотреть – ведь все лучше, чем «страдать в уголке».
Царящая снаружи суета, и правда, отвлекла немного от мыслей… не о том. У соседних гаражей спешно проверялись напоследок мотоциклы гонщиков, участвующих в следующем заезде. Взревывали двигатели, перекрикивались между собой механики и спортсмены.
-Улькиорра, на минуту подойди!- окликнул Шиффера Заэль.
Старший механик, затянув свои безумные волосы в коротенький «хвост» на макушке, сосредоточенно что-то подкручивал в движке Мурсьелаго – мотоцикла Улькиорры.
-Вот здесь, смотри…- указал он подошедшему гонщику внутрь сверкающего хромом новехонького нутра байка и пустился в очередные объяснения, что и как было поменяно.
Улькиорра послушно наклонился, хотя все, что говорил Грантц, он уже слышал буквально несколько дней назад. Но спорить с механиком не стал. По ряду причин, среди которых было желание хоть чем-то занять забитую «не тем» голову.
-…но только на прямых участках – иначе тебя просто снесет с трассы. Шиффер, да ты слушаешь меня вообще?
-Да, извини,- Улькиорра поспешно отвел взгляд от того места – всего в нескольких метрах от них – где стояла рыжеволосая девушка.- Использовать только на прямых участках,- повторил он слова механика. Но едва ли помнил при этом, к чему именно они относились.
И тут же мысленно выругал себя за невнимательность – и не только потому, что заметил, как неодобрительно хмурится Заэль. Просто… не дело это, вот что.

-Завершился женский заезд! Как и следовало ожидать, победительницей в нем стала Тиа Халлибел! Второе место заняла Хинамори Момо – и мы от души поздравляем ее, ведь это первые соревнования Хинамори-сан! Третьей финишную черту пересекла Котетсу Киёне – отличный результат, особенно с учетом того, что Котетсу-сан только недавно восстановилась после полученной травмы! А сейчас – затаите дыхание, господа! Потому что на трек выходят сильнейшие представители команд в классе мотоциклов с объемом двигателя 250см³! И это будет борьба действительно достойных! Даже сейчас, когда соперники только занимают распределенные судьями места на старте, становится ясно, что гонка будет чертовски интересной! Ведь участвовать в ней будут Шиба Кайен и Кира Изуру – представители команды «Готей», а все мы знаем, что эта команда по праву именуется одной из лучших! Их основным соперником станет Улькиорра Шиффер из «Эспады». Нет, я ни в коем случае не хочу принизить заслуги других участников заезда, но согласитесь – когда на треке эти трое! О, это будет нечто! Впрочем, первый сигнал уже дан, так что все внимание – на трек!

-Все в порядке?- Кайен наклонился к Акону, проверявшему давление в шинах Неджибаны.
Тот молча кивнул и выпрямился.
-Удачи.
Шиба усмехнулся в ответ:
-Спасибо! Эй, малыш, ты чего?
Стоящая рядом Рукия качнула головой – ничего, мол, все в порядке – но от Кайена не укрылась затаившаяся в глубине серых глаз тревога. Гонщик вздохнул и, недолго думая, сгреб девушку в охапку. Нечего тут вселенскую печаль изображать, а волноваться уж тем более не о чем!
Кучики возмущенно пискнула и забилась в сильных руках, стараясь высвободиться – больше для порядка, впрочем. Ведь смотрят же все!
-Не волнуйся,- негромко попросил Кайен, целуя темноволосую макушку девушки.- Все будет хорошо – это всего лишь очередная гонка.
Рукия затихла и ткнулась лбом в широкую грудь, обтянутую толстой кожей защитной куртки.
-Ты осторожнее только, ладно?
-Обязательно,- пообещал Шиба, гладя ее по голове.
Все-таки недавняя авария не могла не оставить следа – и не только физического. И поэтому вполне понятно это волнение. Кайена и самого потряхивало немного – но то всего лишь обычный мандраж, который испытывает каждый гонщик перед стартом. Ничего сверхъестественного.
Требовательно взвыла сирена, предупреждая о скором старте.
Кайен выпустил Рукию и принялся натягивать подшлемник. Вспомнил что-то – задрал нижний край до носа, снова сцапал девушку и, притянув к себе, поцеловал. Усмехнулся возмущенно покрасневшей Кучики – вот так бы и стукнула по уже надетому предусмотрительно шлему.
Да только второй сигнал уже пролетел над треком, заглушая возбужденный ропот многочисленных зрителей, и Рукия поспешила следом за разбегающимися со старта механиками.
Шиба посмотрел ей вслед, перевел взгляд на Киру – вот уж чьему спокойствию можно позавидовать! Только взблескивают сосредоточенно голубые глаза из-под поднятого пока темного щитка, да руки в толстых перчатках стиснули руль.
Что ж, пора! Нетерпеливо прирыкнул Вабиске, Неджибана отозвался таким же точно урчанием – предвкушающим хорошую гонку.
А гонка будет хороша. Ох, как хороша! Недаром же на нее съехались лучшие из лучших - будет, с кем достойно побороться!
Один Шиффер из «Эспады» чего стоит.
Улькиорра застыл в обманчивом спокойствии, припав к рулю Мурсьелаго. Близкий старт разом вытеснил из головы все лишнее – только мелькнула на самом краю мысль о том, что вот если бы его так же… как этого, из «Готей»… И тут же исчезла – не время.
А время… Завыла сирена – старт! И сорвались по разогретой солнцем полосе мотоциклы, оглушая трибуны ревом двигателей!
Все потом! Сейчас – только победа! Любой ценой!

-На треке разгорелась нешуточная борьба! Вперед вырывается Улькиорра Шиффер, но его обходит Шиба Кайен! И… Погодите-ка! Кажется, у Шибы что-то не ладится! Неужели…

Рукия с трудом удержалась от испуганного возгласа. Коротко подстриженные ногти так и впились в ладони, оставляя глубокие, мигом набухшие кровью следы на тонкой коже, но девушка этого даже не заметила.
Мотоцикл Кайена опасно вильнул по гладкому покрытию. Выровнялся, но тут же руль снова дернуло и…
Только не это!
Слезы обожгли глаза, не давая разглядеть, что же происходит. Кучики сморгнула едкую влагу – и ничего не увидела. Стремительная стая ревущих хищников ушла на поворот, но был ли среди них Неджибана?
Девушка подалась вперед, пытаясь разглядеть. Чья-то рука сжала ее плечо, не пуская дальше.
Рукия обернулась, нахмурившись неосознанно и почти зло – и наткнулась на спокойный взгляд Ренджи.
-Вон он,- Абараи махнул рукой, указывая направление, и улыбнулся – ободряюще и только самую малость насмешливо.
Неджибана уверенно нагонял умчавшихся вперед соперников, и хоть было видно, что в тройку лидеров Кайену уже не попасть, но не это было главным. Во всяком случае, не для Рукии.
-А ты переживала,- усмехнулся красноволосый.
И Кучики даже забыла его как следует стукнуть – на радостях.

-Заезд окончен, и мы делаем небольшой перерыв перед следующим! А пока обслуживающий персонал осматривает трек, а гонщики готовятся к старту, подведем итоги соревнования в классе 250см³. Итак… Первым пришел Улькиорра Шиффер из «Эспады», за ним следует «Готей» в лице Киры Изуру. Третьим финишировал Ди Рой Линкер. А вот Шиба Кайен лишь замыкает пятерку лидеров – несмотря на отличный старт, возникшие сложности помешали ему добиться лучшего результата. О! Мне подают сигнал, что перерыв завершен! Итак… Готовы ли вы, господа, к настоящей битве? Потому что иначе, как битвой, нельзя назвать то, что вот-вот начнется на треке! Они – лучшие из лучших, оседлавшие воплощенную мощь и скорость! Опытные спортсмены, среди которых большая часть – неоднократные чемпионы! Но не только! Именно сегодня на старт выходит юное дарование, вошедшее в этом сезоне в команду «Готей»! И если вы еще не слышали о Куросаки Ичиго, то я могу только спросить вас – где же до этого были ваши уши? А теперь – посмотрим, сможет талантливый новичок показать, действительно ли он достоин?! Внимание – сигнал на старт уже подан!

Вой предстартовой сирены резанул по ушам. Ичиго вздрогнул и тут же мысленно отвесил себе пинка, заметив насмешливый взгляд, которым его наградил высоченный Джируга из «Эспады». Нашел, блин, время дергаться!
А только все равно тяжело колотилось в висках, и шлем немилосердно сдавливал гудящую от волнения голову. И словно во сне все, и не понять – хороший сон, или кошмар из тех, о которых только и думаешь – скорей бы закончился.
Куросаки поерзал по скрипнувшему под задницей сиденью. Механик, осматривающий Зангетсу – Акон, кажется – недовольно покосился на суетящегося не по делу новичка.
-Извини,- хрипло произнес Ичиго.
И голос – как чужой. А во рту сухо до горечи.
Вокруг суетились механики, гонщики терпеливо дожидались следующего сигнала, а за ним – еще одного. Третьего и последнего. А там…
Ренджи, которому досталось место совсем рядом, ткнул рыжего в плечо. Ободряюще махнул рукой – не парься, мол, раньше времени. Мы в тебя верим!
Ичиго благодарно кивнул, а у самого влажные от пота ладони скользили по внутренней поверхности толстых перчаток. Не подвести бы…
И не подведет! А как же иначе?!
Выдохнуть – и вместе с горячим дыханием отогнать прочь все сомнения. Главное – не подвести команду. Друзей, близких – тех, кто действительно верит в него.
А заодно доказать всем сомневающимся, что он, Куросаки Ичиго – достоин!
Успевшее стать знакомым ощущение пристального взгляда заставило рыжего обернуться.
Разумеется, вот он – Гриммджо Джаггерджек. Полыхают вызовом голубые глаза, кривятся в усмешке тонкие губы. Посмотрим, кто из нас лучший, мальчишка!
И – как отрезало. Шум предстартовой суеты, прорезанный воем второй сирены. Не пропал, но отдалился куда-то на самый край сознания. Только одно осталось – победить! Стереть с лица эту усмешку!
Куросаки захлопнул щиток шлема, крутанул ключ зажигания. Не подведи, старина Зангетсу!
Мотоцикл отозвался низким утробным рыком – а когда иначе было, Ичиго?
Старт!

-Великолепное начало, господа! Гонщики уходят со старта практически одновременно! Думаю, лидер определится не раньше второго круга! Хотя…

Да, это – совсем иначе! Ни на секунду и близко не напоминает уличные гонки. Ведь там – один на один с соперником. Там все намного проще.
Сбоку промелькнуло алое – кто-то из соперников все же обошел Ичиго, уверенно держащегося чуть позади лидеров. Да только ненадолго – иначе зачем он здесь? Не плестись же в хвосте!
Куросаки плавно повернул рукоятку газа – Зангетсу рванулся вперед, нагоняя летящие впереди мотоциклы лидеров. Так-то лучше!
И не раз, и даже не два успел рыжий поблагодарить про себя тренера, нещадно гонявшего его по треку. Потому что здесь – это…
Белоснежная Пантера вырвалась вперед, ехидно оскалилась аэрографией со шлема соперника – мол, догонишь ли?
И захлестнул азарт, плеснуло по венам обжигающим жаром – рано радуешься, Гриммджо Джаггерджек!
Только одно – обойти!
Только одно – как угодно!
Только одно – ревущая в ушах кровь заглушает даже пронзительный, почти на визг срывающийся вой двигателей!
Только одно – знакомое колотье в самых кончиках пальцев, немеющих на руле! Стиснутом с такой силой, что кажется – и нет такой силы, что вырвет его из рук!
Только одно – охриплое дыхание царапает глотку, рвется из легких раскаленным выхлопом!
Только одно – поворот, и пройти его, заложив полубезумный вираж!
Только одно – вот он, все еще впереди! Но уже сокращается разрыв!

-Вы видите это?! О, трек действительно раскалился сегодня! Вперед вырывается Гриммджо Джаггерджек, но юное дарование из «Готея» неумолимо нагоняет его! Однако и остальные не собираются сдаваться – ведь впереди еще не один круг! Третьим идет Абараи Ренджи, за ним – практически колесо в колесо – Старк! Хисаги Шухей и Ноитора Джируга поделили следующее место, но это – лишь начало!

Какой же это круг? А, да какая, к черту, разница! Успеть бы только… обойти!
Ну же, старина Зангетсу! Давай, поднажмем – всего-то и осталось каких-то жалких… сколько? Чего?
Неважно! Вчера ведь смог – значит, и сегодня должен!
И гулко бухает сердце где-то под горлом, перехваченным судорожным спазмом напряжения. А рукоятка газа – уже до упора выкручена, и дальше бы, хоть немного, хоть чуть-чуть!
Вот он, совсем близко уже! Еще ближе, еще! Есть!
Переполненные трибуны слились широкой размытой полосой, а впереди – очередной поворот, и нужно хоть немного сбросить скорость, иначе не пройти его!
Но легкий поворот головы в белоснежном шлеме – и почти удалось разглядеть горящие безумием голубые глаза. Черта с два, мальчишка! Черта с два!
И – все.
Конечно, у Гриммджо просто-напросто больше – намного больше! – опыта. Поэтому и поворот этот злосчастный он преодолел, не сбавляя головокружительной скорости.
А Ичиго…
Накатило ледяной волной разочарование – не успеть. Уже не успеть.
Завершающий виток последнего – последнего, мать его! – круга. Прямой участок, но не стоило и пытаться…
Хотя он все же попробовал. Но…
Проиграл.

-Финиш! Всего несколько сотых секунды решили дело! И первое место получает Гриммджо Джаггерджек! Куросаки Ичиго финиширует вторым – отличный результат для первого раза! Ведь ему удалось обойти даже таких, не побоюсь этого слова, монстров трека, как Старк и товарищ Куросаки по команде – Абараи Ренджи, занявших, соответственно, третье и четвертое места. Замыкает пятерку лидеров Хисаги Шухей, а вот Ноитора Джируга на этот раз лишь шестой. Остальные места распределились следующим образом…

Второй. Всего лишь второй.
Как кулаком поддых для того, кто привык побеждать.
И плевать, что это совсем не тот уровень, что и второе место – отличное достижение для новичка, который и на треке-то первый раз почти, если не считать тренировок.
Но – второй.
А первый – тот.
Но не Куросаки Ичиго, нет…
-Поздравляю!- Кайен подскочил первым, хлопнул от души по занемевшему плечу Ичиго.
Тот заглушил двигатель Зангетсу, кое-как разжав сразу заболевшие пальцы. Да так и застыл, не снимая шлема, только уронил на горячий бензобак безвольно подрагивающие руки в перчатках.
-Ичиго?- Шиба озабоченно заглянул в скрытые темным щитком глаза, встряхнул закаменевшего, будто, парня.- Эй, Ичиго!
Куросаки, словно очнувшись, потянул с головы шлем, содрал промокший насквозь от пота подшлемник. Медленно слез с мотоцикла, пошатнулся, как если бы ноги вдруг отказались держать.
Спасибо Кайену – помог не рухнуть там же от накатившей вдруг тошнотной слабости.
-Ичиго, что с тобой?- подбежала встревоженная Рукия. Отобрала шлем, заглянула пытливо в побледневшее лицо приятеля.
-Да нормально все,- скривился Куросаки, отстраняясь от рук Кайена.
Тот отпустил, но на всякий случай остался рядом – мало ли. Перенервничал парень, сразу видно. Видно – и понятно тоже сразу. Это ведь из железа надо быть, не иначе, чтобы никак не отразилось такое жуткое напряжение.
Первая гонка – она, как ни крути, самая тяжелая для всех. Без исключения. Просто кто-то легче переносит, кто-то не показывает просто, а кому-то и помочь нужно. Поддержать.
-Вот, Куросаки-кун, попей,- в руки ткнулась кружка с чем-то холодным. Орихиме, конечно же – кому ж еще.
Ичиго поднял взгляд на взволнованную не на шутку подругу и тут же пристыжено отвернулся. Вот, опять с ним все нянчатся. Как с маленьким, честное слово! Сколько ж можно!
-Спасибо,- он взял предложенную кружку, стараясь, чтобы хотя бы заметно не было предательской дрожи рук, и с наслаждением осушил ее в несколько жадных глотков.
Полегчало.
А только все равно не поднять было взгляда на окруживших его друзей.
-Ичиго! Ну, ты даешь!
Ренджи. Его вот только не хватало. Сейчас наверняка скажет что-нибудь…
-Второе место! Это же охренеть можно!
Стыд всколыхнулся с новой силой – уже за проигрыш. И угас почти моментально, потому что…
-Молодец, Куросаки!
Ичиго вскинул голову, неверяще уставился на Шухея. Тот усмехнулся и кивнул – нет, тебе не послышалось.
-Замечательный результат, Куросаки,- это был уже Кира, а в голубых глазах светилось искреннее восхищение. Ну, или не восхищение, но радость за новичка – точно!
Рыжий огляделся – неужели это его все хвалят, собравшись вокруг? Хлопают по плечу, жмут руку… Но за что?!
Он же… проиграл?
-Неплохо, Куросаки, очень неплохо,- сдержанно кивнул Бьякуя.
Тут же подвинулись, дали тренеру место. Ведь чья, в первую очередь, заслуга в том, что случилось.
-Ты меня не разочаровал,- и показалось, или почти усмехнулось его ледяное величество? Да нет, показалось…
Но, все же, что это, как не похвала?
-Спасибо, Кучики-сенсей!- всем уже, без исключения, в команде знакомая усмешка – сейчас довольная, и чуть нахальная, как обычно – вернулась на свое законное место.
-Надеюсь, ты продолжишь в том же духе.
Конечно, сенсей! А как же иначе-то?!
И все, наконец-то, встало на нужные места. Он не проиграл, нет! Второе место – тоже результат!
И потом, кто мешает этот самый результат улучшить?

-Итак, завершился первый день чемпионата Full Speed! Но вы же помните, что он был только первым – ровно через неделю мы с вами вернемся сюда, чтобы снова вдохнуть раскаленный воздух, пропитанный адреналином и скоростью! Я, Хирако Шинджи, не прощаюсь с вами! Увидимся в следующие выходные, чтобы узнать, кто приблизится к победе еще на шаг! Удачи!

-Гриммджо, я надеюсь, ты понимаешь, насколько это было неосмотрительно?
Джаггерджек бросил тяжелый взгляд исподлобья на стоящее перед ним руководство команды. Надо же, все вместе собрались! Образцово-показательную беседу устроить решили, чтоб их!
-Но я же победил!- сорвалось упрямое.
Айзен со вздохом покачал головой.
-Разумеется, я ценю твое рвение, Гриммджо,- тоном заботливого отца, объясняющего малолетнему сыну, почему нельзя есть дождевых червей, произнес менеджер.- Но если тебя дисквалифицируют за подобные сегодняшней выходки… Ты ведь понимаешь, чем тебе это грозит?
Конечно, он понимал. На расторжение контракта Айзен, конечно, не пойдет – но только из тех лишь соображений, что неоткуда ему в разгар сезона взять достойную замену Гриммджо. Джаггерджек, хоть и не слишком дружен с головой – особенно, когда в нее ударяет шалый адреналин – но гонщик весьма достойный.
Что, впрочем, ничуть не помешает наложить на него такие штрафные санкции, что весь сезон будет «за еду» гонять…
-Да, Айзен-сама,- буркнул Гриммджо, старательно не поднимая головы. Незачем менеджеру видеть полыхнувшую в глазах ярость.
Он же победил – и первое место теперь принадлежит «Эспаде»! И пусть это только первый этап, но все же!
-Хорошо,- кивнул Соуске и, повернувшись, пошел к выходу из гаража.
Кто-то тронул насупившегося Джаггерджака за рукав куртки.
-Не обращай внимания, Гриммджо-кун,- по лисьи щуря глаза, вполголоса произнес Ичимару Гин. Заместитель Айзена и юрист команды.- Ты молодец. И штрафовать тебя в этот раз никто не будет – я позабочусь.
Синеволосый кинул недоверчивый взгляд на усмехнувшегося ему Гина. Позаботится он, как же, мелькнуло в голове злобно.
Хотя… черт его, этого Ичимару, знает. Может, и правда…
А вот от тренера Тоусена никакого снисхождения ждать не приходилось.
-Гриммджо, завтра на трек,- отчеканил Канаме, холодно глядя на помрачневшего еще больше гонщика.- Там и поговорим.
-Да, тренер,- проворчал Джаггерджек.
Ну вот как это назвать? Рвешь задницу на британский флаг, а благодарности за это…
-Да не парься ты!- «пригрел» тяжелой пятерней промеж лопаток Ноитора.- Ты ж выиграл? Выиграл! И нехера тут сопли на кулак наматывать!
-Отвали, Джируга!- тут же взвился Гриммджо.- Ничего я не наматываю!
Ноитора ухмыльнулся – ага, типа, поверил я тебе. Как же!
-Я сказал, не наматываю!- рявкнул синеволосый.
Джируга кивнул и растянул ухмылку еще шире.
-Бля!
-Вы еще подеритесь,- флегматично заметил Старк.
Сидящая рядом с отцом Лилинетт заметно оживилась, заинтересованно глядя на фыркающих друг на друга гонщиков. Халибелл вздохнула – мужчины, что с них взять – и поманила девочку за собой. Нечего ребенку на такие вещи смотреть. Ребенок послушался, но с заметной неохотой, и пошел к выходу следом за Тиа.
-Я вам подерусь!- подал возмущенный голос Заэль откуда-то из-за мотоциклов.- Только не в моем гараже!
-А чтоб нет?- тут же среагировал Джируга, оглядываясь в ту сторону, откуда возмутились.
Из-за седла Санта-Терезы показалась розовая голова. Угрожающе блеснула очками и пообещала:
-Я тебе сейчас глушитель откручу.
-Смотри, как бы я тебе чего не открутил,- тут же переключился на нового оппонента Ноитора.
Старк зевнул и, поднявшись, пошел к выходу. Задержался только возле Гриммджо – хлопнуть слегка по плечу:
-Ты молодцом.
Джаггерджек кивнул:
-Спасибо. Ты в гостиницу?
-Нет, наверное,- пожал плечами Старк.- Пойду, девчонок прогуляю – обещал же. Увидимся, ребята.
Из «ребят» отозвался только Гриммджо – и то, потому, что рядом стоял. Остальные уже с интересом прислушивались к разгорающейся перепалке между старшим механиком и Ноиторой. Любимое развлечение команды, как же, как же…
-Джируга, ты на трек хочешь? Тогда отвали, сделай милость.
-Вот только сделай с ней что-нибудь! Смотри, Ильфорте и без тебя неплохо справится!
Старший Грантц - как и всегда, впрочем - сделал вид, что очень занят с Пантерой Джаггерджека:
-Виндор, позови Джио, и пусть он покрышки новые принесет.
-Иду, иду…- механик сполз с контейнера.- А до завтра никак?
-Джио!
-Да понял я…
-Эй, розовый! Не трогай мой глушак! У меня, между прочим, свой механик есть! Где, кстати, его черти носят?! Тесла! Тесла, мать твою за ногу!
-Да, Ноитора-сама?
-Ты, блин!..
-Джируга, сколько раз тебе говорить, чтоб ты моих механиков не трогал?!
-Заэль-сан, мне не сложно.
-А ты молчи, когда старшие разговаривают. Ноитора!
-Тронешь глушак – оторву руки! И ноги – для верности!
Гриммджо фыркнул и решил последовать примеру наиболее здравомыслящих членов команды. Чего он здесь не слышал? Тем более, что переругиваться эти двое могут до бесконечности – Заэль так и будет грозиться по винтику разобрать Санта-Терезу, пока остальные механики под руководством Ильфорте осматривают байки после заезда и меняют счесанные «под ноль» покрышки, чтобы к завтрашней тренировке все было готово. А Ноитора с не меньшим удовольствием продолжит озвучивать самые изощренные кары, которые последуют за издевательством над его любимицей.
Снаружи уже почти стемнело. И трек практически опустел – только обслуживающий персонал сновал по замусоренным за день трибунам, наводя порядок. У соседних гаражей тоже было тихо, если не считать доносящихся из-за приоткрытых ворот «Готея» голосов. Ясен пень – не только ведь у «Эспады» механики такие трудолюбивые.
Джаггерджек потянулся и зябко повел плечами – надо было куртку надеть, да только возвращаться неохота. Так дойдет до гостиницы, благо не так уж и далеко, а замерзнет – так всегда такси поймать можно.
Сунув руки в карманы штанов, синеволосый не спеша пошел к выходу с трека. Тонкая тень отделилась от стены, приблизилась почти бесшумно.
-Ты в гостиницу?- негромко осведомился знакомый голос.
-Шиффер, блин!- Гриммджо вздрогнул от неожиданности и тут же разозлился.- Какого ты тут ныкаешься?!
Улькиорра равнодушно пожал плечами.
-Просто…- и умолк, шагая рядом. Как будто звали его!
-Чего просто-то?- ворчливо переспросил Джаггерджек, когда нудное молчание стало раздражать.
-Тебе интересно?- холодно спросили в ответ.
Вот и как с ним разговаривать, а?
-Да!- неожиданно для самого себя не то огрызнулся со злости, не то, и правда, интересно стало. Пять лет все ж таки в одной команде – это вам не что-то там такое, на что можно просто забить!
-Не обращай внимания,- дернул локтем Шиффер и отвернулся.
Гриммджо хмыкнул, но говорить ничего не стал. Пока не стал – успеется еще. Если сподобится, конечно, наша рыбка ротик раскрыть.
Так и шли, молча, до самого отеля.
И ни одному, ни второму не давали покоя мысли о солнечно-рыжих волосах…

-Блин, да что такое!
Ичиго снова икнул и неодобрительно покосился на хихикающего Абараи.
-А ты водички попей,- посоветовал красноволосый, широко ухмыляясь.
Куросаки хотел высказать все, что он думает о советах вообще и о советах Ренджи в частности, но зловредная икота пресекла порыв справедливого негодования на корню. Абараи в голос заржал и на всякий случай отодвинулся от приятеля.
-Куросаки-кун, тебя, наверное, кто-то вспоминает,- догадалась сидящая рядом с рыжим Орихиме и… сама икнула.- Ой… Меня, похоже, тоже вспоминают,- смущенно пояснила девушка, прикрывая рот ладонью.- Ой…
-Вот, выпей,- Рукия налила воды в стакан и протянула его подруге.
-А может, чего покрепче?- подмигнул Ренджи.
Кира покачал головой:
-Нет, я пас. Кстати, расписание тренировок никто не узнавал еще?
-Завтра, вроде, «Эспада» и еще кто-то,- припомнил Кайен.- А мы за ними, но я не уверен… Рукия, ты не помнишь?
-Наша очередь послезавтра,- кивнула Кучики.
Тренировки шли по расписанию – трек был единственным в городе, так что командам приходилось соблюдать очередность.
-Ясно,- Кира встал из-за стола.- Ну, я спать тогда. Спокойной ночи всем.
-Спокойной.
-Кира, ты точно не будешь? По маленькой – и на боковую,- не унимался Ренджи.
-Нет, спасибо.
-Ну, как знаешь. Хисаги, ты как?
-Ну, можно, в принципе,- кивнул Шухей.
-Вот узнает Кучики-сенсей!- пригрозила Рукия.
-Не узнает, если ты не расскажешь.
-А почему я должна вас прикрывать?!- возмутилась девушка.
Измученный икотой Куросаки обреченно застонал, уронив голову на стол.
-Ну какая сволочь это делает?!
-Я ж говорю!- обрадовался Абараи.- Ничего, сейчас вылечим! Главное, чтобы…
Звонок мобильного разом порушил все планы на мирную попойку у кого-нибудь в номере.
-Да, Кучики-сенсей? Да, сейчас приду… Блин, чует он, что ли?- пожаловался Ренджи, убирая сотовый в карман.- Все, бывайте. Я сейчас к сенсею, а потом спать тогда.
-Вали уже… Ик… Бли-ин!
-А мне кто-то говорил, что надо вспомнить того, кто… ой… тебя вспоминает, и тогда икота прекратится,- высказала предложение Иноуэ.- Или дыхание еще можно задержать.
-Давай и то, и другое.
-Давай!
Оставшиеся за столом с интересом наблюдали, как оба, старательно задержав дыхание, с сосредоточенными лицами перебирают в мыслях все возможные кандидатуры «вспоминальщиков».
-О! Прошла! Ну, блин, попадись мне этот… Эй, Иноуэ, а у тебя как? Прошло?
Девушка кивнула и почему-то вдруг покраснела.
Может, просто совпало так, и помогло задержанное дыхание, а не воспоминание о невысоком черноволосом гонщике из «Эспады»?
Да, наверное, просто совпало.

Идущие вдоль подъездной аллеи отеля Гриммджо и Улькиорра совершенно неожиданно и так же синхронно икнули и переглянулись.
-Вспоминает кто-то,- неохотно пояснил Джаггерджек.- Ну, примета такая есть

-Ммм… да заткнись ты уже…
Мобильник, надрывающийся в кармане брошенных на пол посреди номера джинсов, затыкаться, естественно, и не подумал. С чего это ему затыкаться, когда хозяин – да, да, тот самый, который все никак не может найти в себе сил, чтобы выбраться из-под одеяла – сам же и завел встроенный в него будильник именно на это время. Причем с самыми благими целями.
-Ох, черт… аэропорт же…- донеслось с широкой кровати, занимающей не меньше половины спальни.
Спустя пару минут, сопровождаемых, очевидно, мысленными уговорами обитателя королевского ложа отодрать собственное тело от матраса и выполнить обещанное, а именно – встретить прилетающую утренним рейсом жену – и истошным завыванием будильника, ворох одеял раздвинулся и явил утреннему солнцу, льющему щедрые лучи в незанавешенное по лености окно, Ичимару Гина, заместителя менеджера «Эспады» по юридической и финансовой части.
Отчаянно зевая, Ичимару выбрался из кровати и по не слишком ровной синусоиде направился к своим штанам – выключить, наконец, настырный телефон. В наступившей блаженной тишине громкий зевок был слышен особенно отчетливо…
И дело было совершенно не в том, что вчера Гин, соблазнившись на предложение гонщиков «Эспады», а заодно и ее же механиков, отпраздновать первую победу команды на чемпионате, перебрал со спиртным. Напротив, памятуя о том, что ему предстояло с утра пораньше садиться за руль, Ичимару покинул «благородное собрание» едва ли не в самом начале веселья.
Просто аккурат за стеной, возле которой стояла кровать, располагался номер Ноиторы Джируги, соизволившего припереться только под утро, а уснувшего и того позже. С кем и что делал гонщик в означенный промежуток времени, Гин не собирался даже предполагать. Хотя, чего уж там предполагать – кровать в соседнем номере колотилась в стену в весьма характерном ритме, да и прочее «звуковое сопровождение» говорило о том, что уж всяко там не поэзию девятнадцатого века обсуждают.
Наскоро ополоснувшись в душе, Ичимару оделся и вышел из номера. В принципе, времени у него хватало с изрядным запасом, и он успевал даже позавтракать в одном из ресторанчиков, которых было достаточно в холле отеля. И в двух из них, кстати, была весьма недурная кухня, как японская, так и европейская.
Но именно сегодня ему совершенно не хотелось завтракать в одиночестве, или встречаться за столом с кем-то из команды. Впрочем, на этот счет можно, как раз таки, быть спокойным – вряд ли кто-то из доблестных чемпионов хотя бы продерет глаза раньше обеда. Кроме, пожалуй, Старка и Халибелл. Они-то наверняка уже спустились вниз вместе с Лилинетт, и, конечно же, будут рады его компании.
Только зачем нарушать покой чужой семьи, когда вот-вот увидишь свою?
Гин кивнул вежливо поздоровавшемуся швейцару и, пока тот распоряжался, чтобы машину постояльца подогнали к входу отеля, закурил, щурясь на яркое солнце. Да, пиджак он, пожалуй, зря надел – денек, похоже, будет жарким. Ну, да ладно, оставит в машине. Ничего страшного.
Небрежно бросив пиджак на пассажирское сиденье взятого напрокат Mercedes SLK 350 – ну, да, пришлось постараться, чтобы найти агентство, сдающее в аренду автомобили такого класса, но ездить на чем попало и, уж тем более, на такси, Ичимару терпеть не мог – он с наслаждением выжал педаль газа до упора, швырнув машину вперед. Нет, что ни говори, а жажду скорости и острого, ни с чем несравнимого привкуса адреналина под языком ему, пусть уже бывшему гонщику, не избыть, наверное, никогда. Да и не хотелось особо… Именно поэтому стоявший в гараже рядом с его серебристым SLR McLaren и алым Testarossa Рангику Шинсо никогда не покрывался пылью – попросту не успевал.
Кстати, надо будет потом, когда команда вернется с соревнований, пригнать мотоцикл Грантцам – пусть посмотрят, да может и поменяют что-нибудь из деталей.
Впрочем, это все потом, потом. А сейчас…
А сейчас он забыл купить цветов. Замечательно, Ичимару-сан. Просто великолепно. И вот думал же – заказать букет, причем еще вчера.
Ладно, разберемся, усмехнулся Гин, щелкнув брелоком сигнализации и уже на ходу вынимая из кармана мобильный. В конце концов, обслуживание класса «люкс» в отеле еще никто не отменял.
-Произвел посадку рейс…
Очень удачно приехал – как раз, чтобы не слоняться по зданию аэропорта в ожидании рейса. Не наблюдать за навевающими неприятные воспоминания сценами прощания.
В толпе пассажиров, хлынувших в зал ожидания, мелькнули золотые волосы, и сердце успело встрепенуться теплом радости, а Рангику уже едва не бегом бежала навстречу. И что с того, что они были женаты уже больше пяти лет? Это совершенно не мешало встречаться каждый раз так, что проходящие мимо люди оглядывались с улыбкой на Гина, подхватывающего жену на руки. А она смеялась и уговаривала поставить ее на место, потому что она, видите ли, тяжелая. Глупости, конечно же. Какая же она тяжелая?
-Я соскучилась,- с улыбкой призналась Рангику.
И как не сказать в ответ, что:
-Я тоже.
И, разумеется, спросить, забирая у нее тяжелую сумку – конечно, взяла «только самое необходимое»:
-Как полеталось?
-Ты знаешь, замечательно. Сколько раз первым классом летаю, только же и удовольствие прямо получаю. Кстати, а ты знаешь…
И слушать ее беззаботную болтовню, держась за руки – и что с того, что они давно женаты. Давно и счастливо, вот в чем все дело.
-Ой, я все забываю спросить, как там мой студент?- спросила Рангику, садясь в машину. Предварительно, конечно, аккуратно сложив скомканный пиджак и не забыв шутливо погрозить мужу пальцем.- Который Куросаки?
-А-а, новое приобретение Кучики?- усмехнулся Ичимару, поворачивая ключ зажигания и оглядываясь назад.- Он у тебя учится?
-Между прочим, лучший на курсе,- не без гордости заметила Рангику.
-Похвально, похвально…- протянул Гин.- Какой, однако, талантливый юноша.
Машина вылетела со стоянки, едва разминувшись с огромным черным спортбайком. Мотоциклист недовольно оглянулся вслед лихачу, но тот был уже далеко.
-Прекрати язвить, пожалуйста,- притворно сдвинула брови женщина.
-Конечно-конечно,- безмятежно откликнулся Ичимару.- Уже прекратил. Но парнишка и правда хорош. Уж не знаю, как в физике, но треке он даже нашего Старка сделал.
-А ты знаешь, я, наверное, не удивлюсь, если он займет первое место,- задумчиво произнесла Рангику.- Куросаки очень упорный и трудолюбивый мальчик, и всегда добивается поставленной цели.
-Все может быть…- усмехнулся ее муж.- Все может быть…
Сам он отчасти был согласен с Рангику. И потому не слишком одобрял пренебрежительное отношение к новичку Айзена – тот лишь отмахивался, когда Тоусен намекал, что мальчишка из «Готей» способен на многое. Да еще эта его «дуэль» с Гриммджо… Что из этого выйдет, интересно знать? И не прощелкать бы главный кубок чемпионата – с таким-то раскладом…
Ну, да бог с ним. Рановато загадывать, к кому удача повернется лицом, а к кому – совсем другой частью своего изменчивого образа. Впереди еще два этапа и…
Ласковые прохладные пальцы взъерошили серебристые волосы задумавшегося заместителя менеджера. Скользнули по чувствительной коже за ухом и ниже – по шее, в распахнутый ворот рубашки.
-Ран-тян… я за рулем,- а лукавая усмешка сама собой растянула губы.
-Ага,- и ему даже не нужно было поворачиваться, чтобы знать, что она улыбается точно так же.
А нежная ладошка продолжила свое путешествие по его груди…
Хм… пожалуй, завтрак может и подождать. К тому же, не зря по дороге в аэропорт Гин заметил тихий, безлюдный уголок местной набережной – так почему бы и не вспомнить бурные студенческие годы?
Тем более, что кожаный «мерсовский» салон наверняка должен быть удобнее, чем их тогдашняя старая Mazda.

-Пожалуйста, ваш багаж.
-Угу.
Зараки одним махом сгреб с ленты все сумки сразу, едва не снеся с ног служащую аэропорта.
А сумок было много.
Ехали, конечно, всего на две недели. Но так это в понимании самого Кенпачи, да еще, пожалуй, Иккаку, две недели это «всего», а значит, и вещей на столь непродолжительное время с собой придется брать не так, чтобы очень.
Ячиру же с Юмичикой в этом вопросе придерживались диаметрально противоположного мнения. Для них целых две недели отдыха от работы в мастерской, а пуще того – от осточертевших промасленных мало не насквозь комбинезонов, означали...
А что они могут означать? Закупленные этими двоими «отпускные» причиндалы в имеющуюся в наличии «тару» попросту не влезли – пришлось приобретать еще пару здоровенных багажных сумок, а все вместе, упакованное и уложенное, загромоздило добрую половину мастерской. Чего там было понапихано, для Зараки осталось загадкой, но случайно обнаруженный им чек из магазина «Солнечный пляж» свидетельствовал о том, что как минимум одна сумка полностью набита купальниками, плавками и прочей лабудой.
По правде говоря, сам Кенпачи с большей радостью остался бы дома – даром, что в мастерской, несмотря на разгар сезона, вот уже неделю царило затишье. Связано оно было как раз с этим самым чемпионатом – будь он тридцать три раза неладен – потому что каждый уважающий себя поклонник мотоспорта поставил своего «железного коня» в гараж и отбыл наслаждаться зрелищем. По той же самой причине и от уличных гонок осталось пока одно название – Урахара, и тот жаловался, что организаторы Full Speed отбивают у него хлеб.
Но, да и бог бы с ним…
Так нет же. Исхлеставшиеся от безделья Аясегава и Ячиру неделю ходили за Зараки, упрашивая того поехать на чемпионат. Иккаку, конечно, молчал, но смотрел так, что и без слов все становилось ясно. Пришлось Кенпачи собирать волю в кулак и давать добро на покупку билетов и резервирование номеров в гостинице – той же самой, кстати, в которой остановились Куросаки и прочие.
Перелет бизнес-классом хорошего настроения тоже никак не добавил. Уж больно сиденья неудобные для человека такого роста, как Зараки… Да еще неугомонная Ячиру всю дорогу скакала через него в проход и обратно, а с краю сидеть никак не желала – интересно же в иллюминатор посмотреть. Как будто не насмотрелась в свое время.
Вот и сейчас спокойно идти рядом со всеми маленькому стихийному бедствию оказалось не под силу – от мельтешения вокруг миниатюрного бело-розового торнадо у Кенпачи начинало рябить в глазах. А уж о том, чтобы Ячиру хоть ненадолго перестала возбужденно стрекотать – ни дать, ни взять движок ее же мопеда – не приходилось и мечтать.
-Ой, Кенпачик! А я так по всем соскучилась! Скорей бы уже в гостиницу приехать! А у нас номера с видом на океан будут?
Зараки, скрипя зубами, продолжал мужественно переть на себе багаж. Молча – чтоб лишнего чего не брякнуть.
-Кенпачик! Ну, Кенпачик же!
-Ячиру, угомонись,- Юмичика, догадливый, поймал подпрыгивающую девочку за руку и повел рядом с собой.- Номера с видом на океан обязательно – у нас ведь отпуск. И билеты на самые лучшие места на трибуне. Завтрак будут подавать прямо в номер, возле отеля – роскошный бассейн.
-А…
-И если получится, то за трибунами мы тоже побываем,- негромко пообещал Аясегава, прежде чем Ячиру успела спросить об этом во весь голос. Зачем лишний раз травить душу Зараки, который и поехать-то с ними согласился, скрепя сердце.
Умница Ячиру все поняла и примолкла, покрепче сжав теплую ладонь старшего друга. Юмичика ободряюще улыбнулся девочке и, наклонившись, заговорщицки прошептал:
-А еще там совершенно потрясающая кондитерская. Тебе понравится, обещаю.
Все-таки ребенок – ребенок и есть, подумал он, глядя, как снова заулыбалась Ячиру. Несмотря даже и на то, что по сравнению со своими сверстниками, повзрослеть этому ребенку пришлось много раньше.
-Зараки-сан, давайте, я вам помогу,- Иккаку догнал шагающего впереди Кенпачи и забрал у него часть сумок.
Хотел еще сказать – что-нибудь, хоть и сам толком не знал, что именно. Ну, поддержать хоть как-то там. Видно же, что не из-за неудобных самолетных кресел человек мрачнее тучи… Эх, а они-то думали, что отболело все то, что произошло пять лет назад. Надеялись… Да видно, зря.
-Зараки-сан…
-Ты чего, Мадараме?- покосился Кенпачи на идущего рядом Иккаку.- Думаешь, я из-за этого чемпионата? Что соль на рану и всякая чушь в том же духе?
Тот промолчал, но уж, как всегда с ним – и без слов ясно…
-Ну и дурак,- осклабился одноглазый, поудобнее закидывая на плечо ремни двух сумок.- Это ж давно было – давно и прошло.
-Зараки-сан…
-Ну что ты заладил? «Зараки-сан», да «Зараки-сан»…- тяжелая ладонь хлопнула Мадараме по плечу.- Я ж не барышня кисейная – рефлексировать по пять лет кряду. Отдохнем, посмотрим, как там у наших дела. К тому же,- тут Кенпачи как-то странно усмехнулся.- Кое-кого я так совсем не прочь повидать…
Кого именно «не прочь повидать» Зараки, Иккаку спросить не успел.
Смотрел-то он на Кенпачи, а вот по сторонам оглядываться как-то позабыл. И, конечно же, врезался аккурат в спину высокого черноволосого парня, изучающего табло с расписанием рейсов.
Тот обернулся, недовольно сдвинув брови – кому же понравится, когда его толкают, да еще со всей силы. И удивленно уставился на всю честную компанию, а те, в свою очередь, не менее удивленно таращились на него – за исключением, разумеется, Зараки.
-Хисаги! Здорово!- Иккаку опомнился первым.- А ты тут чего? Только не говори, что нас встречаешь?
Шухей успел только головой покачать. Всезнайка Ячиру тут же протиснулась между своих покровителей и, глядя на гонщика снизу вверх, заявила:
-А ты друг Маки, да? Я тебя помню!
И, конечно же, догадалась:
-Так Маки тоже приедет?! Вот здорово!
Шухей оные догадки предпочел пропустить мимо ушей и вежливо поклонился Зараки:
-Зараки-сан, добрый день. Для меня большая честь встретить вас.
-Да брось,- усмехнулся тот.- Что я, звезда какая? Погоди, а ты, часом, не из учеников ли Тоусена? Хисаги, верно?
-Тоусен-сенсей был моим первым тренером, еще в мотокроссовой команде,- польщено кивнул Шухей. Надо же, а он и подумать не мог, что вот эта самая живая легенда мотогонок его, Шухея, вспомнит.
-А сейчас-то где гоняешь?- с Тоусеном Кенпачи одно время водил знакомство, так что немудрено, что судьба одного из его лучших учеников была ему интересна.
-В «Готей», у Кучики-сенсея.
-А, да. Как он, кстати? Я слышал, его в той аварии помяло конкретно.
Да, помяло. Кого так, а кого иначе, подумал Зараки, слушая молодого гонщика. И не так уж много продолжает полосовать покрышками треки наравне вот с этими – молодыми, только начинавшими в то время, когда Кенпачи и Бьякуя делили места на пьедесталах почета.
Ну, да каждому свое время – и если разобраться, не так уж плоха жизнь владельца автомастерской, или тренера и менеджера команды.
-Прибыл рейс…
-Простите, Зараки-сан, мне нужно идти,- встрепенулся Шухей, услышав номер рейса.- Было очень приятно встретиться с вами.
-Да ладно тебе,- отмахнулся Кенпачи, в глубине души, чего уж там, немало польщенный таким обращением. От некоторых-то подобного дождешься, как же…- Удачи тебе.
-Спасибо,- поблагодарил Хисаги и махнул остальным:- Увидимся.
А махнул уже на бегу – потому что в зал прилета как раз повалили пассажиры с только что прилетевшего самолета, и среди них был и тот, кого он приехал встречать. И отчего-то вдруг разволновался и даже не услышал, как Ячиру протянула ему вслед:
-Точно, Маки приехал. Во-он он!
Иккаку хмыкнул. Юмичика только улыбнулся, глядя, как Шухей пробирается сквозь сутолоку зала ожидания.
-Ну, что, до ночи теперь стоять будем?- проворчал Зараки, закидывая на плечо сумки.- Поехали уже! Не знаю, как вы, а я жрать хочу! И сесть уже на что-нибудь нормальное.
Остальные его дружно поддержали и все вместе зашагали к стоянке – что ни говори, а несколько часов перелета бизнес-классом отдыхом называть никто не станет.

Есть на земле такие места – залы ожидания аэропортов и вокзалов. И, наверное, нет практически ни одного человека, кто хоть раз не побывал бы в них – не столь уж важно, уезжал или приезжал он сам, или встречал-провожал кого-то.
Здесь всегда сутолока и суматоха – пассажиры, только что приехавшие или, наоборот, собирающиеся вот-вот сесть в самолет или на поезд. Снуют туда-сюда деловитые служащие, важные полицейские невозмутимо наблюдают за порядком. Родственники, друзья, или просто коллеги – встречают и провожают, разглядывают табло с расписаниями рейсов, наспех перекусывают в маленьких кафе. Народу всегда много – за исключением, разве, ночного времени.
А среди всей этой сутолоки-суматохи прощаются – жмут руки сослуживцам, обнимают друзей, целуют родных. И нет-нет, да и соскользнет по щеке слезинка, и изо всех сил постараешься отогнать грусть, хоть и не получится…
Поэтому залы ожидания – это немного печальные места.
Но не только.
Потому что здесь же жмут руки, обнимают и целуют. И точно так же порой не могут сдержать слез – но уже по совершенно другой причине. И улыбаются – не натянуто, как тогда, когда не хотят расстраивать отправляющегося в путь. А от всего сердца – радостно. Когда встречают того, кто приехал или прилетел. Кого ждали, по ком скучали.
Вот тогда залы ожидания становятся самыми, что ни есть радостными местами.
-Ох! Раздавишь же!
Кто сказал, что смех – он не может быть теплым? Очень даже может, и не только теплым, а даже горячим – дыханием на щеке, на губах и щекотно в самое ухо. И пальцы, путающиеся в волосах под всегдашним капюшоном – ну что поделаешь, любит он эти капюшоны. Да и бог-то с ними…
Главное, что вот он, здесь. Прилетел первым же рейсом, на который получилось достать билеты. И пытается вывернуться из стискивающих его рук Шухея, а сам смеется, и понятно сразу, что все эти выворачивания так, для виду.
-Маки… я соскучился,- и не выдержал, конечно же, и плевать, что вокруг полно народа – потянулся поцеловать.
-Эй, смотрят же,- жесткая ладонь накрыла губы, а в темных глазах так и пляшут лукавые бесенята.
Погоди, мол, вот до номера доберемся…
-Скромник, тоже мне,- фыркнул Шухей, откидывая голову назад.
А в животе как будто что-то с крылышками такое порхало – блин, не надо было даже и со скуки у Рукии ту книжку брать почитать, теперь вот, пожалуйста, всякая чушь на ум лезет. С крылышками, как же…
А только все равно – скучал. Очень. Вот как есть скучал. И теперь, когда, наконец, дождался, совершенно все равно, что кто-то там смотрит или еще что… Так бы и держал, не отпуская и на секунду даже, до потери пульса затискал бы. Прямо здесь, среди всей этой толчеи, которую вроде бы и не любил никогда, а тут, поди ж ты, вдруг чуть ли не самым замечательным местом показалась.
А все из-за него. Из-за Маки, конечно же.
-Я тоже соскучился,- негромко признался тот. Рука соскользнула с губ Шухея, прошлась по щеке и зарылась пальцами в густые черные волосы на затылке.- Очень.
И вот тут уже окончательно снесло крышу и плевать, в общем-то, что смотрят. И что какая-то рыжая девица щелкает затвором фотоаппарата и, нимало не смущаясь, хихикает и показывает им поднятые вверх большие пальцы. И черт бы с ними со всеми. А только вот…
Незачем. Потерпят и до гостиницы, не подростки же, в конце концов. Зато когда «дотерпят»…
А выпустить хоть ненадолго оказалось уже не по силам, да так и пошли к выходу из зала ожидания – в обнимку, переговариваясь-пересмеиваясь на ходу:
-Я слышал, этот ваш новичок неплохо себя показал. Второе место в первом же соревновании, да еще с такими соперниками…
-Да, что есть, то есть. Ну, так Кучики-сенсей кого попало в команду брать бы не стал. Ты мне лучше расскажи, как у тебя дела.
-А что у меня… Я здесь в командировке, кстати.
-То есть как это?- немного даже растерялся Хисаги.
-Да не переживай ты так,- усмехнулся Маки, ласково трепля его по взъерошено макушке.- Просто главред, как узнал, куда я собираюсь, оч-чень обрадовался и тут же задание дал. Сказал, что совмещу приятное с полезным.
-А ты?- лукаво прищурился Шухей.
-Буду совмещать,- хмыкнул Ичиносе.- А что еще остается? Так что вези аккуратно – у меня рюкзак аппаратурой набит.
-Ну-ну… Эй, а я тебя когда это неаккуратно возил?!
-Начнем с того, что ты меня еще ни разу не возил.
-Да? А, точно…
-Так что аккуратней.
-Как скажешь.
Нельзя было сказать, что новость о том, что Маки придется «совмещать приятное с полезным», так уж прямо порадовала Шухея. Но так и он, в общем-то, не в отпуск сюда приехал.
-Эй, не дуйся,- Ичиносе усмехнулся и, потянувшись к любовнику, прошептал ему в самое ухо:- Если хочешь, тебе могу персональную фотосессию устроить. Для личного архива, правда…
-Звучит заманчиво,- протянул Шухей, усмехаясь в ответ.
Еще бы не заманчиво! В прошлый раз, когда Маки, работающий фотографом в одном довольно известном журнале, предложил подобным образом протестировать купленный им накануне объектив, закончилось все… Ну, весьма интересно закончилось.
Казешини упруго просел под двойным весом. Хисаги мимолетно нахмурился – надо будет сказать Маюри, чтобы подрегулировал амортизаторы, а то слишком уж подвеска жидко работает. В принципе, можно было бы и самому подкрутить, где надо, но так скандал же потом будет – не любит старший механик, когда гонщики самостоятельно в байках ковыряются…
-Ну, что, поехали?
Сильные руки обвились вокруг талии, сжали – и все лишние сейчас мысли если и не вылетели из головы, то уж точно отошли на задний план. Вот будет тренировка, тогда и…
До гостиницы не доехали даже – долетели всего за полчаса. Хотя на такси дороги было не меньше часа. Но так то на такси – а мотоцикл, он на то и создан, чтобы проскакивать даже сквозь самые плотные пробки.
Целовались снова – уже в лифте, не обращая внимания на сосредоточенно отворачивающегося лифтера. И кое-как добрались до номера, а вот до кровати уже не получилось. Ну да ладно, ковры в «люксах», на которые расщедрился Кучики для своих чемпионов, оказались ничуть не хуже кроватей. Во всяком случае, почти такие же мягкие.
Кстати, о «чемпионах»… Вернее, совсем некстати…
Разумеется, в самый, можно сказать, ответственный момент, в дверь номера постучали. Судя по звуку – с ноги, не иначе.
Шухей что-то невнятно прорычал, не отрываясь распростертого на ковре, негромко постанывающего любовника, но открывать, конечно же, не пошел. Делать-то ему больше нечего…
Стук повторился, на сей раз сопровождаемый громким голосом:
-Эй, Хисаги! Ты завтракать идешь?!
Ренджи, чтоб его… О товарище по команде решил, видите ли, позаботиться! Хоть бы раз он это вовремя сделал – так, разнообразия ради, что ли…
-Хисаги!
Дверь угрожающе завибрировала. Понятное дело – силы, привыкшим с легкостью управлять тяжелым байком рукам, не занимать. Интересно, мельком подумал Шухей, выцеловывая горячую дорожку вниз по животу Маки, сломает? Да нет, вряд ли… Кучики потом с него шкуру спустит за такие экзерсисы.
-Может… откроешь?..- задыхаясь, прошептал Ичиносе. А сам только притянул Шухея ближе… хотя, казалось, невозможно уже – ближе…
-Ну да, сейчас,- фыркнул Хисаги.- Поорет и уйдет. Иди-ка лучше сюда…
Стук, и правда, затих, стоило только сказать об этом.
И хорошо… потом… все потом…

А Ренджи прекратил стучать в дверь шухеевского номера исключительно потому, что, хоть и с опозданием, но вспомнил, как Хисаги вчера договаривался с механиками насчет того, чтобы взять мотоцикл. На такси ведь долго и не так, чтобы очень удобно – да и кто из них добровольно согласится быть пассажиром, да еще в машине. Да еще ползущей по бесконечным пробкам… вот уж напасть любого города.
Почесав затылок, Абараи направился будить остальных. За исключением Кайена и Рукии – эти жаворонки всегда поднимались ни свет, ни заря, что, по мнению того же Ренджи, было глупостью несусветной. Особенно если не нужно было с утра ехать на тренировку.
Сегодня вот не нужно было, и сам он с превеликим удовольствием повалялся бы еще часика эдак два, а лучше три, в теплой постели, рядом с…
Но – вот жалость какая – не сложилось. А все потому, что кое-кому приспичило с утра пораньше отправиться играть в гольф… Как будто других развлечений нет!
Хотя, там-то все более-менее понятно – поддержание деловых связей и все прочее в том же духе. А вот почему эти самые связи обязательно в такую рань поддерживать… это уже вопрос из серии риторических, ага. Надо – и все тут!
Так, и кто у нас в активе остался?
-Доброе утро, Абараи-сан,- прозвучало откуда-то из-за спины, сказанное мягким женским голосом.
Ренджи обернулся.
-Доброе утро, Иноуэ-сан,- улыбнулся он, глядя сверху вниз на Орихиме.- Вы уже завтракали?
Девушка покачала головой и улыбнулась в ответ – доброжелательно и немножко смущенно. Судя по всему, она вообще не слишком-то и уютно чувствовала себя среди этой их компании, практически целиком состоящей из мужчин. И не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что предложение Ичиго поехать вместе с ними, было ею принято исключительно ради самого Куросаки.
А вовсе не потому, что ей так уж хотелось смотреть на эти гонки, глохнуть от рева двигателей и отчаянно краснеть, слушая, как Маюри кроет своих подчиненных отборным матом.
Но так Куросаки же… у-у, дерево, ругнулся про себя Ренджи. Вот и сейчас наверняка дрыхнет себе без задних ног.
Ну, да это легко исправить.
-Иноуэ-сан, вы Ичиго не видели еще?- на всякий случай спросил Абараи.
-Нет. Он, наверное, еще спит.
-Сейчас исправим,- озвучил свои мысли красноволосый и забарабанил в дверь номера Куросаки, к которой они как раз подошли.- Ичиго! Подъем!
Изнутри довольно долго не доносилось ни звука. Ренджи еще пару раз долбанул в дверь – так, для профилактики – и прислушался. Орихиме с сомнением поглядывала на дверь. Наверняка думает о том, что не надо будить, раз уж спит, решил Абараи. Но, да нечего! Как вообще можно спать, когда такая девушка тебя ждет?!
Обуреваемый жаждой творить добро, гонщик размахнулся, намереваясь снова треснуть по двери… которая, очень некстати, распахнулась. Очень некстати – это было, конечно, для Ичиго, потому что не встретивший сопротивления кулак Ренджи пролетел дальше и со всей дури опустился на взлохмаченную рыжую макушку.
Орихиме испуганно ойкнула. Куросаки, явно не ожидавший такой подлянки от товарища по команде, сначала застыл и только пару раз хлопнул изумленными глазами. Что именно произошло, до его толком не проснувшегося сознания дошло только спустя пару мгновений. Но уж зато, когда дошло…
-Ты совсем охренел, бабуин полосатый?!
-Я не…
Ренджи хотел сказать, что он нечаянно, но не успел. Одеяло, в которое Ичиго закутался, прежде чем пойти открывать, полетело на пол. А следом за ним по ковру покатились оба гонщика, сцепившиеся в шутку только наполовину.
-Куросаки-кун! Абараи-сан!
Парни от души мутузили друг друга, катаясь по полу и рыча, а Иноуэ, как и положено девушке, стояла возле двери в номер и искренне жалела, что рядом нет хоть той же Рукии. Уж Кучики бы мигом разняла драчунов, даром, что каждому из них макушкой едва до плеча доставала.
-Доброе утро, Иноуэ-сан,- вышедший из соседнего номера Изуру, которого, очевидно, привлек шум потасовки, запер дверь и направился к явно обрадованной его появлением Орихиме.
-Доброе утро, Кира-сан. Вы…
-Простите, Иноуэ-сан, я сейчас…
Изуру не нужно было просить – вежливо отстранив девушку, светловолосый гонщик шагнул в самую гущу «побоища», и ему даже не потребовалось особых усилий, чтобы утихомирить буйных товарищей по команде.
Когда в ряды «Готей» был, наконец, возвращен мир и относительный покой, вся честная компания отправилась туда, куда и намеревалась.
И завтрак тоже проходил, вроде бы, спокойно – если, конечно, не считать шумных препирательств Ичиго и Ренджи относительно того, кто, все же, виноват в недавнем инциденте – до тех, пока…

-Эй, Шиффер! Шиффер, блин! Улькиорра!
Лифтер несколько удивленно покосился на невысокого темноволосого постояльца, невозмутимо шагнувшего внутрь кабины. Торопливо шагающий по коридору парень с ярко-синими волосами звал явно его, но…
-Первый этаж, будьте любезны,- холодно обронил Улькиорра.
В глубине души он, конечно, надеялся, что у лифтера хватит мозгов не дожидаться несущегося к лифту Гриммджо, но зря.
-Шиффер, ты оглох, что ли?!- возмутился Джаггерджек, вваливаясь внутрь.- Я ору, а ты… Первый этаж,- это уже относилось к лифтеру.
Тот кивнул и нажал требуемую кнопку, старательно не замечая весьма специфического запаха, коим немедленно наполнилось тесное пространство кабины.
А запах был еще тот – Гриммджо, празднуя свою победу в первом этапе, вчера накачался, что называется, под завязку. И не столь уж важным было то, что алкоголь был дорогим – другого Джаггерджек, впрочем, и не признавал – утренний «выхлоп» от коньяка мало чем отличается от пивного.
Улькиорра едва заметно поморщился, отодвигаясь от «благоухающего» товарища по команде, насколько это возможно – не помогло, впрочем, ничуть. Но говорить ничего не стал. Резон тратить собственные нервы, когда этот все равно ничего не поймет? Пить-то уж точно меньше не станет…
-А в честь чего это наше отмороженное высочество решило позавтракать с простыми смертными?- осведомился синеволосый, нависая над Шиффером.- А, погоди-ка! Сейчас угадаю! Надеешься встретить свою принцессу?
-Не твое дело,- Улькиорра старался говорить как можно спокойнее. Несмотря даже и на то, что от развязного тона Гриммджо внутри все так и вскипело.
-Да ладно тебе,- ухмыльнулся Джаггерджек, хлопая его по плечу.- Только я тебе уже говорил, что ты ничего не добьешься, если продолжишь вздыхать по углам.
-Гриммджо,- в тихом голосе опасно звякнула сталь.- Не. Твое. Дело.
-Ну, как знаешь,- пожал плечами тот и широко зевнул.- Блин, жрать хочу.
Отвернувшись, Гриммджо принялся насвистывать какой-то нелепый мотивчик. Судя по всему, настроение у него было ну просто отличное, невзирая даже на похмелье. Но, да к этому он наверняка давно привык.
Шиффер отвернулся. Ну, да, подальше от греха – очень уж сильным было желание как следует приложить этого свистуна башкой о зеркальную стенку лифта. Вот какого… какого черта он вечно лезет туда, куда его совершенно не просят лезть?!
И, если уж на то пошло, то почему его, Улькиорру, это так не задевает даже – просто откровенно злит? Ведь Гриммджо – это всего лишь Гриммджо. Наглый, развязный, сующий нос не в свои дела. Таким он был всегда, таким, очевидно, и останется. Вопрос лишь в том, из-за чего Улькиорра стал так реагировать на все эти реплики? Или, вернее будет спросить, из-за кого?
-Первый этаж, пожалуйста,- голос лифтера оторвал от раздумий.
Улькиорра вышел из лифта и стремительно зашагал к небольшому ресторанчику японской кухни. Гриммджо, разумеется, не отставал ни на шаг, продолжая отвратительно фальшиво свистеть даже на ходу.
Она была там. Сидела за столиком – конечно же, не одна; конечно же, в окружении своих друзей. Кому-то улыбалась – кажется, этому рыжему, Куросаки.
И как с головы до ног окатило чем-то странным, совершенно уже непонятным, а только не дающим не то, что идти дальше – а даже и вздохнуть толком. И если бы не Гриммджо, настойчиво подталкивающий сзади – с ним-то все понятно, ему бы только… да, наверное, так бы и стоял, глядя издали.
Хотя нет. Не стоял бы. Потому что глупо, конечно же, вот так… Тем более, что за соседним с «Готей» столиком сидели оба Грантца, и Ильфорте, заметивший «своих» гонщиков, уже махнул им рукой, приглашая присоединиться.
-Шиффер, лицо попроще сделай,- насмешливо посоветовал Джаггерджек.- А то, как на эшафот прешься.
Если бы Улькиорра хоть чуточку хуже умел владеть собой, то наверняка покраснел бы, как девчонка. Но он не покраснел. И даже смог сделать «лицо попроще» - во всяком случае, так ему самому показалось.
Хотя Гриммджо придерживался иного мнения. Но, во-первых, кому какое дело до его мнения, а во-вторых…
Во-вторых, он и сам углядел кое-кого, чье присутствие, да что там присутствие – сам факт существования этого человека! – вот уже который день не давал ему покоя. Так, что аж челюсти сводило, стоило ему хотя бы вспомнить о нем. Не говоря уж о том, чтобы увидеть.
А тут – вот он, пожалуйста. И сидит даже не через стол… и как, скажите, упустить такой шанс? Нет, на драку или какую-нибудь еще дурь в том же духе, Гриммджо нарываться, разумеется, не собирался. Тоусен его потом со свету сживет, с молчаливого одобрения Айзена. А вот позлить соперника лишний раз – это всегда пожалуйста. Особенно, когда соперник и сам не прочь… позлиться.
Вон, как засверкал глазами, стоило заметить направляющегося к соседнему столику Джаггерджека. Ну не удовольствие ли? Сплошное, прямо!
Конечно же, Гриммджо сел именно так, чтобы видеть Ичиго. И, конечно же, не преминул усмехнуться самой, что ни есть, ядовито-многозначительной усмешкой, с удовольствием заметив, как еще теснее сошлись над переносицей медные брови мальчишки. Небось, еще и зубами скрипит – даже отсюда видно, как ходят желваки на скулах. Кр-расота, да и только!
Грантцы многозначительно переглянулись между собой. Ильфорте лишь пожал плечами – мол, мне-то что – а вот Заэль с радостью включился в игру.
-Доброе утро, чемпион,- певучий голос старшего механика имел замечательное свойство перекрывать любой шум. Оно и понятно – попробуй-ка, перекричи вой мотоциклетных двигателей, еще и не так голосовые связки разработаешь.- Как спалось после свершений?
-Лучше не придумаешь,- с ухмылкой, предназначавшейся отнюдь не Грантцу, ответил Гриммджо.- Вы-то куда вчера свалили?
Ухмылка цели достигла – Куросаки вспыхнул и отвернулся. Жаль, конечно, ну да посмотрим, надолго ли…
-Спать, куда же еще,- фыркнул Заэль.- Нам, в отличие от некоторых, еще в гараж сегодня ехать. Завтра тренировка, или ты забыл?
Подошла официантка – принять заказ. Гриммджо наугад ткнул пальцем в меню, даже не озаботившись посмотреть, что именно он там выбрал. Зато Улькиорра минут пять допрашивал девушку, прежде чем сделать заказ – во-первых, никогда не ел, что попало, а во-вторых, придерживался диеты. В «легком» классе с весом было строго.
-А остальные где?- спросил Джаггерджек, вполуха слушая специфические названия блюд. Сам он, даром, что в Японии уже лет семь жил, до сих пор путался во всех этих суши-сашими.
-Старк с семейством в аквапарк поехал, мы их встретили,- пожал плечами Заэль, подцепляя палочками ролл.- А Джируга наверняка еще почивать изволит. Сам же видел, какой он вчера распрекрасный был. Кстати, увидишь его, передай, что допрыгался.
-А что такое?- навострил уши синеволосый.
-А нечего моих механиков напаивать до бесчувствия.
-Можно подумать, у твоих механиков своих мозгов нет,- фыркнул Гриммджо.
-Ты же знаешь, как Тесла к нему относится – чуть ли не в рот глядит,- по тону Заэля было ясно, что эти «заглядывания» он не одобряет категорически.- Но я ему в няньки не нанимался.
-Ну, и оставь тогда в покое,- резонно посоветовал Джаггерджек.- Сами разберутся, не маленькие.
-Оставлю, когда это перестанет сказываться на его работе подобным образом,- начал заводиться Грантц.
Ильфорте негромко кашлянул. Попытка хоть немного остудить младшего брата, как ни странно, удалась. Заэль поворчал еще немного, но вскоре успокоился. Хотя Ноиторе от него точно влетит, это уж как пить дать. А с учетом того, что у Джируги покладистости – ноль на массы… Завтрашняя тренировка опять начнется со скандала. И к гадалке не ходи.
Тем временем принесли заказ Улькиорры. Шиффер поблагодарил девушку легким кивком и принялся за еду. На довольно бесцеремонный вопрос Гриммджо, а где, собственно, его еда, официантка поклонилась и извиняющимся тоном сообщила, что процесс приготовления заказанной им фугу требует довольно долгого времени.
-Чего? Фугу? Я разве…
-А ты у нас, однако, экстремал,- издевательски протянул Заэль, глядя на ошарашенного гонщика.- Завтракать фугу, это ж еще додуматься надо было…
-Смотреть надо внимательнее, Гриммджо,- усмехнулся Ильфорте.- Ладно, мы даже задержимся – посмотрим, как ты это есть будешь.
Твою ж мать! Нет, ну это надо было так… И ведь не откажешься. Почему? Да потому, что из-за соседнего столика – да-да, из-за того самого – уже заинтересованно так смотрят.
-Вы не передумали, господин?- спросила терпеливо дожидающаяся официантка.
Передумаешь тут, как же!
-Несите,- пожал плечами Гриммджо, откидываясь на спинку стула.
-Не беспокойтесь, наш повар великолепно готовит фугу на протяжении уже очень долгих лет,- напоследок заверила девушка и упорхнула в сторону кухни.
-Тебе, по-моему, надо было в цирк идти,- не унимался Заэль, веселясь уже откровенно.
-Грантц, заткнись, а?- сквозь зубы процедил Джаггерджек.
А вот черта с два, господа аборигены, зло подумал он, косясь в сторону столика, где сидели Куросаки и прочие. Зря думаете, что гайджин возьмет, да и откажется от вашего национального развлечения. Гайджины – они такие, экзотику любят.
Поэтому, когда к столику приблизилась целая процессия – впереди лично шеф-повар, за ним официантка с подносом и менеджер ресторана – на физиономии Гриммджо красовалась вполне торжествующая усмешка.
Ладно, хоть вот еще что-то новое попробует – а то ведь до сих пор случая не было.
Уже со всех, без исключения, соседних столиков таращились на того, кто решил позавтракать фугу. Интересно же! Даже Улькиорра ненадолго отложил палочки, приготовившись понаблюдать за зрелищем.
А зрелище было еще то. Сначала повар на пару с менеджером кланялись гостю, желая приятного аппетита и заверяя, что все будет в порядке. Потом уступили место официантке. Девушка ловко сгрузила на стол все требуемое для первого блюда – фугу хире-саке.
-Саке с утра пораньше?- весело поинтересовался Заэль.- Ну-ну, смотри только, чтоб тебя Тоусен-сан не застукал.
-Отвали,- огрызнулся Гриммджо, наблюдая, как официантка заливает самые банальные плавники основательным количеством саке.- Опохмелюсь заодно.
-Фи,- младший Грантц сморщил нос, старший хмыкнул, а Улькиорра, как всегда, ограничился неодобрительным взглядом.
На вкус оказалось очень даже неплохо, а бутылочку убирать не стали – что тоже ничего.
Следующим оказалось фугу-саши – сашими из тонких, почти прозрачных ломтиков белого мяса. Ну, рыба, и рыба, подумал Джаггерджек, мужественно отправляя в рот первый кусочек. И очень даже недурна на вкус. Особенно с этим вот соусом, понзо, или как там его…
Когда на тарелке осталась примерно половина, до Гриммджо дошло, что у него слегка онемели губы и язык. На его вопросительный взгляд повар, загадочно улыбнувшись, пояснил, что это «всего лишь» действие небольшого количества яда. Того самого, который в двадцать пять раз сильнее кураре, с весьма неоднозначным чувством припомнил Джаггерджек.
Ну, да. Одно дело – убраться на треке, переломав себе даже не пару костей. А вот насмерть травануться национальным блюдом этой гребаной страны… и только лишь по собственной дурости. Ладно, что там ему говорили? Не смертельно? Ну, будем надеяться…
Обмакнутый в соус ломтик растаял на языке. А ведь вкусно…
Не успел он подумать, что не так уж страшен черт, каким его принято изображать, как что-то – видимо, натурщик этих самых страшных картин – дернул Гриммджо поднять глаза от почти опустевшей тарелки. И прямо напороться на взгляд ореховых глаз, смотревших с каким-то… беспокойством?
Это за кого же Куросаки так волнуется? Уж не за него ли? За Гриммджо? Надо же, какой мальчик хороший.
Джаггерджек поблагодарил «хорошего мальчика» Ичиго улыбкой. Да такой, что тот моментально покраснел от забытой на мгновение злости и снова отвернулся.
Суп набе все из той же опасной рыбки показался уже совершенно замечательным. Хотя, вполне возможно, что здесь все дело было в старательно подливаемом заботливой официанткой саке. А уж с фугу кара-аге, поджаренной до аппетитной золотистой корочки, Гриммджо разделался и вовсе «на ура». Обглодал костлявую конструкцию из зубастых челюстей, залпом опрокинул в себя остаток саке и, откинувшись на спинку стула, обвел зал взглядом победителя.
Что, съели? Я вот – да.
-Артист,- хмыкнул Заэль, поднимаясь из-за стола.- Счет оплатите? А то нам уже пора. Я потом отдам.
-Да, без проблем,- милостиво согласился Джаггерджек, изрядно разомлевший от сытости и саке «на старые дрожжи».- Валите уже.
-Вот спасибо,- усмехнулся Грантц, и братья отбыли.
-Может быть, господин желает десерт?- любезно поинтересовалась официантка.- Или еще саке?
-Лучше десерт,- облизнулся Гриммджо.- У вас есть что-нибудь… клубничное?
Все-таки с языком он был знаком намного лучше, чем с кухней. А голос, и без того звучный, даже повышать не понадобилось. Награда не заставила себя ждать – у Куросаки разве что дым из ушей не повалил. Черный такой, как из выхлопной трубы мотоцикла с забарахлившим карбюратором. Джаггерджек почти готов был его увидеть, но человек, все же, не мотоцикл. Хотя ведет себя иногда очень похоже.
А ведь что-то такое в нем есть, в этом мальчишке, подумал Гриммджо, лениво облизывая ложку – принесенный официанткой клубничный десерт был, конечно, вкусным, но соседствовать с фугу особо не стремился. И, вроде бы, ничем не отличается от прочих, таких же, как он, да и как сам Гриммджо, гонщиков. А только, почему-то, кажется, что ярче горят азартом светло-карие глаза, да и весь он… другой какой-то, что ли? Вот самую, непонятную и оттого неуловимую, малость – а другой.
И есть в нем что-то, что заставляет яростно желать не просто соревноваться с ним – нет, победить! Любой, даже самой дорогой, ценой! И это желание, оно хуже жажды, хуже наркотика, потому что – это он осознал, пожалуй, вот только что, но так четко и ясно, что непонятно, как раньше не доходило – от этого желания просто так не отделаешься. Только утолить его… как угодно…
Обойти, победить! В клочья растерзать, чтоб и следа усмешки не осталось на дерзком лице!
Да, вот этой самой, с которой он сейчас оглядывается через плечо, поднимаясь из-за стола и идя к выходу из ресторана со своими друзьями. И плевать, что, может быть, и не Гриммджо вовсе она предназначена, эта улыбка! Нет, конечно, не ему – потому что меркнет, стоит только взгляду этих проклятых глаз, цветом почему-то напомнивших темный мед, встретиться с пронзительной синевой глаз соперника.
А потом дверь закрывается за ним. И Гриммджо встряхивает головой, словно старается избавиться от какого-то наваждения, и машинально поворачивается к Улькиорре, который, кажется, что-то ему говорит.
-Чего?
-Ты когда-нибудь научишься слушать, что тебе говорят?- недовольно покачал головой Шиффер.
-Так ты говори, а не нравоучения мне читай!
Улькиорра поджал губы, борясь с собой. Не хотелось, конечно, просить об одолжении… этого. Но хотелось – другого совсем, правда – больше.
-Я спрашивал, как ты смотришь на то, чтобы прогуляться к бассейну? Часа через полтора?
Реакция Джаггерджека была весьма неоднозначной. Сначала он вытаращил глаза, позабыв даже вынуть изо рта ложку с очередной порцией злополучного десерта, а потом, осознав, видимо, смысл сказанного, совершенно бестактно заржал в голос:
-Шиффер, какой бассейн, ты чего? Тебе ж религия загорать запрещает!
Намек на свою бледность Улькиорра предпочел пропустить мимо ушей – иначе точно воткнул бы «шутнику» ложку в глотку. И почти собрался встать, когда Гриммджо, осененный внезапной догадкой, придержал его за рукав футболки:
-Да ладно тебе! Шуток не понимаешь, что ли? Хотя, ты-то, как раз, не понимаешь… Ладно, пойдем – один хрен больше делать нечего.
Ну, а поскольку понимание было достигнуто, а в ресторане им больше делать было нечего – даже такой любитель поесть, как Джаггерджек, не смог бы впихнуть в себя и самого маленького онигири после чертовой фугу – парни попросили счет.
-Это что?!- взвыл синеволосый, глядя на стоимость «завтрака», написанную под столбиком изящных иероглифов.
-Думаю, в следующий раз тебе надо быть осмотрительнее с выбором блюд, Гриммджо,- невозмутимо ответствовал Улькиорра, отсчитывая свою долю.- И не забудь оставить на чай.
-Да чтоб я!.. Еще раз!..
-Спасибо, что зашли, господин. Обязательно ждем вас снова!

Белый мячик прочертил в воздухе блеснувшую на солнце дугу и неслышно приземлился точно в том месте, куда целился Бьякуя.
-Прекрасный удар, Кучики-сан,- Айзен проследил взглядом за мячом и повернулся к партнеру по игре.
-Благодарю вас,- сдержанно кивнул менеджер «Готей», уступая сопернику место на «ти», стартовой площадке первой лунки.
-Как ваша нога, Кучики-сан?- заботливо поинтересовался Соуске, выбирая подходящую для удара клюшку.
-Сегодня, к счастью, она меня ничуть не беспокоит,- отозвался Бьякуя.- Во всяком случае, игре не помешает.
-Приятно слышать,- улыбнулся Айзен.- Но я, все же, надеюсь выиграть на этот раз.
«Вуд» в его руках очертил стремительный полукруг – удар был безупречен. Как, впрочем, и все, за что брался Айзен Соуске.
-Итак, насколько я понимаю, ваши гонщики настроены весьма серьезно в этот раз,- с любезной улыбкой констатировал Айзен, когда они с Бьякуей шли к кару, сопровождаемые кэдди.- Должен признать, этот юноша, Куросаки Ичиго, очень недурен на треке. Гриммджо пришлось постараться, чтобы обойти его. Не говоря уж о том, что он победил даже Старка. А ведь это не всегда удавалось даже вам, Кучики-сан.
-Благодарю вас за похвалу, Айзен-сан,- кивнул Бьякуя. Последние слова он предпочел пропустить мимо ушей.- Куросаки Ичиго действительно подает большие надежды, как гонщик.
И умолк, усаживаясь на пассажирское сиденье кара. Не в его обычае было отвечать отказом на приглашение сыграть в гольф, ставшее уже практически традицией, но это совершенно не означало, что Айзен дождется чего-то, помимо светской беседы. И уж точно никаких откровений и прогнозов по поводу того, кому достанется победа в чемпионате.
Айзен позволил себе понимающе усмехнуться и, усевшись на место водителя, завел кар, чтобы направить его к месту следующего удара. Разумеется, о том, что тренер и менеджер соперничающей с «Эспадой» команды не станет делиться своими надеждами и опасениями, буде таковые и окажутся у Кучики Бьякуи, Соуске было известно более чем прекрасно. Но отказать себе в удовольствии, которое он неизменно получал от подобных разговоров, Айзен попросту не мог. И, как ни старайся убедить себя в обратном, а все же нет-нет, да и мелькала мысль – может, хоть в этот раз что-то изменится?
Но…
-Сегодня жарко, вы не находите?- осведомился Бьякуя, стоя чуть в стороне и наблюдая, как Айзен придирчиво выбирает клюшку для следующего удара. Его мяч угодил в песок, так что теперь Соуске придется постараться, чтобы выйти из столь неудачного положения.
-Здесь всегда так в это время года, помните?- улыбнулся Айзен, вытягивая из подставленной кэдди сумки «веджи» с инкрустированной рукояткой.
Линия Beres от Honma Golf, машинально отметил про себя Кучики. У него самого был точно такой же набор, купленный в начале года. Ренджи тогда, помнится, очень долго таращил глаза, узнав, что стоит это «счастье», как комплект полной защиты. Впрочем, это не помешало Абараи своротить вышеупомянутый набор с подставки в гардеробной и рассыпать драгоценные – в прямом смысле этого слова – клюшки по всей комнате.
Прищурившись, Кучики проследил взглядом за полетом мяча, точным ударом клюшки выброшенного за пределы коварной песчаной ловушки, и ощутил укол чего-то, напоминающего сожаление. Ренджи… Не далее, как буквально пару часов назад этот самый Ренджи, недовольно потирая заспанные глаза, взирал на собирающегося Бьякую и ворчал что-то на предмет того, что все нормальные люди собираются поплескаться в бассейне, и вот лично Абараи не видит никакого смысла в том, чтобы переться на пропеченное солнцем поле, да еще до седьмого пота махать там клюшками. Кучики, конечно, мог бы и промолчать, как он это обычно делал, но все же со вздохом пояснил, что хорошими отношениями, пусть и с соперниками, пренебрегать не стоит, а все связи требуют поддержания. Хотя, если быть до конца честным, сам он с большим удовольствием посидел бы в шезлонге у бассейна. Может, даже искупался бы…
-Ваш удар, Кучики-сан,- голос Айзена отвлек от заманчивых мыслей о прохладе бассейна.
Бьякуя отогнал прочь мимолетное сожаление и церемонно кивнул в ответ:
-Простите, я немного задумался. Но для моего удара нам придется пройти чуть дальше – все же, мне немного повезло, и песок мой мяч миновал.
-Везение – отличная вещь, Кучики-сан,- рассмеялся Айзен. Вот только карие глаза при этом остались совершенно ледяными.- Но и весьма изменчивая, притом. Вы так не считаете?
-Разумеется,- согласился Бьякуя.
Трость проваливалась в песок, идти было крайне неудобно, но этикет подобных встреч обязывал партнеров по игре сопровождать друг друга по всему полю. Благо, хоть тяжелые сумки с клюшками тащили кэдди, предоставленные клубом. Нет, какая, все-таки, жалость, что нельзя было отказаться от предложения сыграть в гольф…
-Иногда, знаете ли, мне бывает даже жаль, что мы настолько зависим от нашей удачи,- продолжал Айзен гнуть свою линию.
Интересно, что будет, если огреть его клюшкой по голове, меланхолично подумал Бьякуя, но тут же одернул себя – такие мысли были совершенно недопустимы. Даже и с учетом того, что Айзена он несколько, скажем так, недолюбливал. Именно за внешнюю доброжелательность, под которой таилось опасное коварство, время от времени показывая свои острые когти. Но даже и так – думать о подобном непозволительно для Кучики Бьякуи. Пожалуй, он просто переобщался… кое с кем, известным своей несдержанной вспыльчивостью.
-Но, как я вижу, эта тема вам не слишком интересна, Кучики-сан,- неужели решил угомониться?- Предлагаю поговорить о чем-нибудь другом, как вы на это смотрите?
-Весьма положительно,- не смог не согласиться Бьякуя. Не то, чтобы излюбленная тема Соуске ему была неприятна, но, согласитесь, когда вас пытаются из раза в раз разговорить об одном и том же – это имеет все шансы надоесть.
-Вы уже видели новые модели Ducati? В этом году итальянцы, кажется, со всей серьезностью решили превзойти нас. Хотя я не думаю, что у них это получится,- Айзен был японцем только наполовину – отец его был американцем, кажется – но, родившись и прожив в стране Восходящего Солнца всю жизнь, отличался завидным патриотизмом.
Впрочем, отчасти этот самый патриотизм, как и все прочее, касательно проявляемых Айзеном Соуске чувств, Бьякуе всегда казался отчасти напускным. И отказывать себе в удовольствии слегка поддеть «национальную гордость» менеджера команды, которая сплошь состояла из иностранцев, он не стал:
-Не стоит недооценивать соперников наших производителей, Айзен-сан,- рукоять «айрона» удобно легла в ладонь.- Самоуверенность никогда не являлась хорошим помощником. В любом деле.
Замах, удар – и мячик улегся аккурат на ровно подстриженную траву лужайки. В каких-то двух метрах от лунки. Бьякуя даже позволил себе усмехнуться – впрочем, лишь мысленно.
-Не могу с вами не согласиться, Кучики-сан,- улыбнулся Соуске.- Не могу не согласиться… Но самоуверенность все же отличается от уверенности. Очень отличается.
Кучики только молча пожал плечами. Да, пожалуй, стоит постараться закончить эту партию как можно скорее. И, может быть, успеть посидеть у бассейна. Или даже искупаться…

-Ичиго! Лови!
-Отлично! Кира, твоя очередь!
-Ренджи, дубина! Ты меня всю обрызгал!
-Так а чего ты хотела? Это ж бассейн! А в нем – вода! И не надо меня по голове бить!
-Ренджи, хорош уже! Эй, Иноуэ, ты чего там сидишь? Иди к нам!
Орихиме улыбнулась окликнувшему ее Куросаки, поднялась с шезлонга и пошла к бассейну. Отдыхающие у бассейна люди – особенно мужчины – провожали ее восхищенными взглядами, но девушка их почти не замечала. Просто давно привыкла. Да и потом – для нее имел бы значение такой вот взгляд только одного человека.
А он стоял по пояс в воде в мелкой части бассейна, где гонщики «Готей» придумали играть в этакую смесь водного поло и волейбола – за неимением площадки для последнего – и, да, тоже смотрел на нее. Как обычно смотрят на подругу. Или сестру. Красивую, очень красивую, но только лишь подругу или сестру.
Прилетевший с другого конца бассейна мяч шлепнулся на мокрую рыжую макушку, разом заставив Ичиго позабыть об Орихиме.
-Эй, вы чего это творите?!- немедля возмутился Куросаки.
-А вот нечего по сторонам зевать!- ехидно ответили ему. Ренджи, конечно же.
-Так, все! Допрыгался кто-то!
Присев на бортик бассейна, Орихиме опустила ноги в прозрачную голубоватую воду.
-Ваш коктейль, пожалуйста,- симпатичный молоденький официант подошел к девушке.
-Спасибо большое,- поблагодарила Иноуэ, принимая у него высокий бокал.
-Что вы, совершенно не за что,- улыбнулся юноша. Эх, если бы не строжайший запрет на знакомства с постояльцами… Таких красоток редко увидишь!
-Простите?- Орихиме подняла вопросительный взгляд на топчущегося возле нее парнишку.
Тот смущенно улыбнулся:
-Если вам что-нибудь еще понадобится, позовите меня, хорошо?
-Обязательно!- с ответной улыбкой пообещала Иноуэ.
-Ну, я пойду тогда.
-Хорошо.
-Хорошего отдыха!
-Спасибо!
Официант, наконец, отошел, то и дело оглядываясь. Рукия, которая сидела неподалеку, у самого края бассейна и, конечно же, все видела, не удержалась от усмешки.
-По-моему, ты ему понравилась,- сообщила она подруге.
-Кому?- вскинула на нее непонимающий взгляд Орихиме.
-Тому симпатичному молоденькому официанту,- заговорщицким тоном пояснила Кучики, кивая в сторону бара.
Иноуэ немедленно покраснела от смущения и замахала на нее руками:
-Ой, перестань, пожалуйста! Тебе, наверное, просто показалось!
Разумеется, не выдержавший подобного обращения изысканный коктейль, который Орихиме держала в руке, от слишком резкого движения выплеснулся из бокала. Прямо на едва прикрытый миниатюрным бикини бюст Иноуэ.
-Ой, я такая неловкая,- смущенно протянула девушка, собирая сливочную пенку на пальцы и облизывая их. Ну, не пропадать же добру, в конце концов! Ведь правда же?
Двое парней, млеющих под солнцем в стоящих неподалеку шезлонгах, как-то странно закашлялись и отчего-то поспешили закинуть ногу на ногу. Причем оба.
Орихиме этого, конечно же, не заметила, а вот Рукия от души повеселилась над незадачливыми любителями поглазеть на девчонок.
-Кстати, а что это ты такое пьешь?- поинтересовалась она, указывая на бокал в руках Иноуэ.
-О, это очень вкусная штука!- радостно пояснила Орихиме.- Бармен специально для меня сделал – здесь фисташковое мороженое, кленовый сироп, взбитые сливки и немного табаско.
-Табаско?!
-Ну, да. Так гораздо вкуснее! Хочешь попробовать?
-Э-э, пожалуй, лучше не буду,- покачала головой Кучики и на всякий случай отодвинулась подальше от протянутого ей бокала с опасным коктейлем.
-Куросаки, твою…
Громкий крик оборвался не менее громким плеском. Девушки повернулись посмотреть, что же там такое происходит, в бассейне.
А происходил там буквально морской бой, в который оказался втянут даже спокойный и уж никак не склонный к подобным развлечениям Кира, не говоря уже о Кайене – этот ринулся защищать Ренджи, утопляемого жестокой рукой справедливого возмездия Куросаки Ичиго. Да как-то некстати, то ли поскользнулся, то ли споткнулся и влетел в саму гущу водной схватки, опрокинув в воду обоих, а заодно, как раз, и Изуру, терпеливо дожидавшегося в сторонке, когда же можно будет продолжить игру в мяч. Просто недостаточно далеко дожидался, видимо.
И вот в результате четверо здоровых парней с воплями и хохотом плескались посреди той части бассейна, что, по идее, предназначена для детей, поднимая брызги мало не до четвертого этажа отеля.
-Как дети малые, честное слово,- нахмурилась Рукия. Только вот улыбка на ее губах с нахмуренными бровями как-то не очень вязалась.
Орихиме испуганно ойкнула – Куросаки не сумел избежать коварной подсечки Кайена и с бульканьем ушел под воду. Правда, тут же вынырнул, и тут уж настала очередь Шибы побывать на кафельном дне бассейна.
Иноуэ улыбнулась. Все было так замечательно. И эти вот обормоты, как их назвала только что Рукия, поднимающие в бассейне самое настоящее цунами. И теплые лучи солнца, и прохладная вода, игриво обнимающая колени Орихиме. И звонкий девичий голосок, зовущий какого-то «пушистика»…
-Ты что, не слышишь?- недоуменно поинтересовался тот же голосок над самым ее ухом, и Иноуэ вздрогнула от неожиданности, расплескав коктейль себе на колени.- Я тебя зову, зову…
Девушка обернулась. Совсем рядом с ней стояла невысокая худенькая девочка-подросток с ярко-розовыми волосами.
-Меня?- удивилась Орихиме.
Хорошенькое личико показалось ей знакомым, но где именно она могла видеть эту девчушку, Иноуэ вспомнить не могла. Почему-то упорно лезли в голову мотоциклы, гонки, ночь… и мокрый асфальт.
Точно!
-Ячиру-тян!- обрадовано воскликнула Орихиме.- Привет!
-Ну, вот,- рассмеялась девочка.- А бильярдный шарик говорил, что не узнаешь!
-Бильярдный шарик? А кто это?
Ответ на последний вопрос нарисовался рядом с Ячиру, поблескивая на солнце гладко выбритой головой.
-Вот сколько раз я просил меня так не называть, а?
Девочка с самым серьезным видом задумалась, после чего выдала:
-Примерно раз так… две тысячи пятьсот тринадцать!
Чем вогнала обладателя и правда похожей на бильярдный шар лысины в долгую задумчивость. Закончившуюся взрывом праведного негодования:
-Хорош уже! Еще и издевается!
-Да ладно тебе!- с озорной улыбкой протянула Ячиру.- Ты ведь и правда…
-Хватит уже!
-Но ведь похож…
-Нет!
-Доброго дня, Орихиме-сан,- лучезарно улыбнулся подошедший следом Юмичика.- Иккаку, ты бы хоть для приличия поздоровался…
-А?- Мадараме отвлекся от традиционной перебранки.- А, да. Привет, Орихиме. Кстати, а где Ичиго?
-Здравствуйте, Юмичика-сан, Иккаку-сан,- улыбнулась девушка.- А Куросаки-кун…
-Я тебя сейчас!- душераздирающий вопль возвестил о местопребывании Куросаки.
-Нет, это я тебя!- ответил ему второй, не менее оглушительный.- И вот прямо сейчас!
Юмичика снова улыбнулся, а Иккаку расхохотался в голос, наблюдая за безуспешными попытками рыжего выбраться из костоломного захвата абараевских рук.
-Эй, Ренджи!- окликнул красноволосого гонщика Мадараме.- Не поломай парня! Я с ним еще погонять хочу после этих ваших соревнований!
-Иккаку?!- изумился Абараи, даже ослабив ненадолго захват.- Юмичика?! А вы тут чего делаете? Да иди уже!
Последние слова предназначались Ичиго и были подкреплены изрядным пинком в филейную часть будущего чемпиона. Куросаки с тут же захлебнувшимся криком полетел в воду, а Ренджи направился к краю бассейна, возле которого и стояла только что приехавшая троица.
-Здорово! А Зараки-сан где?
-А во-он там, видишь?- показал Юмичика.
Не увидеть было сложно – во-первых, благодаря двум метрам роста Кенпачи возвышался практически над любой толпой, если, конечно, это не была толпа баскетболистов. Но даже и в ней фиг бы затерялся такой колоритный персонаж. Длинные волосы Зараки по привычке завязал в «хвост» на затылке, что позволяло всем желающим разглядеть его лицо во всей устрашающей красе. Желающих, правда, находилось немного, а те, кто все же решался проявить любопытство, отворачивались после первого же взгляда – больно недобрым было это самое лицо.
Ну, так, а с чего ему быть добрым, когда из распакованных по приезду чемоданов было извлечено вот это и вручено малость офигевшему Кенпачи с просьбой «обязательно надеть». Потому что отпуск, видите ли, и все такое! Если бы просила не Ячиру, а, скажем, Мадараме – который, к слову, предпочел сделать вид, что он просто так зашел, спросить, когда они уже пойдут к бассейну… И дался же им этот бассейн, раздосадовано подумал бывший гонщик. Ладно, хоть не один он тут щеголяет в цветастых шортах и такой же рубашке – «Кенпачик, для пляжа само оно!». Вопрос только в том, что на прочих – хоть на том же Иккаку – эти шмотки не производят впечатление карнавального костюма, надетого по ошибке.
Но так с Ячиру разве поспоришь? И потом, отпуск, все-таки…
-О…- вытаращился из бассейна Ренджи.- Э… отлично выглядите, Зараки-сан!
-Вот видишь, Кенпачик!- торжествующе заключила доморощенный малолетний стилист.- А ты не хотел надевать!
Иккаку как-то странно закашлялся, а Юмичика притворился, что безумно увлечен разглядыванием гостиничного фасада. Ренджи отчаянно покраснел, понимая, что снова по обычаю сморозил совершенно не то, девушки разулыбались в открытую.
-Да ну вас,- отмахнулся Кенпачи. Дети, что с них взять.- Эй, Ичиго! Здорово!
Подкрадывающийся к зазевавшемуся Ренджи Куросаки разом позабыл о планах страшной мести и, невнятно булькнув, скрылся под водой.
-Чего это с ним?- искренне недоумевая, поинтересовался Зараки.
-По-моему, он просто рад тебя видеть,- высказала предположение Ячиру.
Прочие сочли за благо промолчать, но Зараки в правильности слов своей подопечной усомнился, а хохот вынырнувшего, наконец, Ичиго его в этих сомнениях только укрепил.
-Отличная рубашка, Кенпачи!- кое-как выдавил сквозь смех рыжий.
Тут даже Мадараме позабыл кашлять, Юмичика перестал изображать ценителя современной гостиничной архитектуры, а Ренджи принялся лихорадочно соображать, как бы поудачнее встать между дебилом Куросаки и помрачневшим, аки небо перед апокалипсисом, Кенпачи. Потому что в отсутствие Кучики-сенсея за старшего в команде оставался все-таки Абараи и, следовательно, нес ответственность за жизнь и здоровье прочих. И что с того, что эти «прочие» своим же собственным языком выстилают себе дорогу на койку в травматологическом отделении ближайшей больницы?
В наступившей вокруг бассейна тишине громкий «ик» в исполнении Ичиго был слышен особенно отчетливо. Понял, видать, на что нарвался…
«Ну, все,- обреченно пронеслось в голове Ренджи.- Хана…»
-В следующий раз,- мрачно изрек Зараки, оглядывая замершую троицу своих подопечных,- когда пойдете выбирать барахло для отпуска, возьмете меня с собой. Или не пойдете вообще.
И, повернувшись, пошел к бару – жара, все же, стояла ужасная, и в горле у бывшего гонщика пересохло изрядно.
Мир снова завертелся с прежней скоростью, солнце светило ярче прежнего. Короче, буря благополучно миновала, и можно было снова развлекаться. Только для начала жизненно необходимо было вправить мозги одному идиоту, чем Ренджи и занялся со всем возможным энтузиазмом человека, испытывающего чертовски сильное облегчение.
-Ичиго, ты дебил! В курсе, что нормальные люди сначала думают, а только потом говорят?
-А что такого?!- тут же возмутился рыжий. И добавил не без ехидства:- Только не говори, что ты сам не подумал о том же.
-Вот именно! Подумал! Ключевое слово «подумал»!
-Вообще-то,- напомнила Рукия.- Ты тоже сказал, что Зараки-сан «отлично выглядит».
-Ага!- торжествующе заорал Куросаки.- А на меня еще гонит!
-О чем спор опять?
Кайен и Кира, которым уже попросту надоело ждать остальных, перебрались поближе. Поздоровались с Иккаку и Юмичикой и с интересом выслушали аж три версии только что произошедшего.
-Оба хороши,- заключил Шиба, совладав с приступом смеха.
-Я тоже так думаю,- с улыбкой согласился Изуру.- И, по-моему, не так уж все и страшно. Тем более, что, кроме вас, об этом все уже забыли.
-Чего?!- на два голоса изумились забияки.
Кира оказался прав, в чем оба смогли убедиться вот тут же. Рукия и Орихиме уже вовсю болтали с Ячиру, о чем-то увлеченно рассказывающей, а Аясегава и Мадараме не менее увлеченно препирались вполголоса о чем-то своем.
-Черт…
-Кста-ати,- многозначительно протянул Иккаку, отрываясь от спора.- Как насчет того, чтобы вечером куда-нибудь сходить? Проветриться? Или у вас завтра тренировка?
-А что? Неплохая идея!- тут же, разумеется, обрадовался главный гулена команды, Ренджи.- Тренировка только послезавтра, так что вполне можем посидеть где-нибудь… И не только посидеть.
Татуированная бровь изогнулась весьма недвусмысленно, и Ичиго подозрительно нахмурился:
-Кто-то мне, помнится, вещал насчет безалкогольного режима.
-Не, ну иногда-то можно!- оскалился в радостном предвкушении грядущих «посиделок» Абараи.- Тут, кстати, клубешник неплохой есть – я еще с прошлого раза его запомнил.
-Ренджи,- подала строгий голос совести Рукия.
И собиралась прибавить что-то еще, но ее заглушили горячие уверения в том, что:
-Рукия, да мы без фанатизма! Вот честное слово! И потом – ты же с нами идешь, так что сама сможешь… э-э… присмотреть!
Вообще, нельзя сказать, что идея пойти в клуб вместе с такими любителями «погудеть», как Ренджи, да еще Иккаку, да еще Юмичика в придачу, показалась младшей Кучики такой уж заманчивой. Это вполне ясно отразилось на ее лице, и подлец Ренджи не преминул пустить в ход «тяжелую артиллерию» в лице Кайена.
-А что, звучит очень даже неплохо,- поддержал всеобщую тягу к сомнительным развлечениям Шиба, предусмотрительно подпихнутый красноволосым в бок.
По правде говоря, пихать было, в общем-то, совершенно не обязательно – и без того бы сказал. Но так ведь это же Ренджи, напомнил себе Кайен. Ренджи, с его не всегда замечательной манерой нестись впереди синкансэна… Но отомстить за слишком уж чувствительный тычок пяткой Шиба на заметку все же взял.
-Ну, если «без фанатизма»…- задумчиво покачала головой Рукия.- Орихиме, а ты как на это смотришь?
-Да, Иноуэ!- всенепременно встрял Ичиго. Как и всегда, когда кто-то уже догадался спросить мнения Орихиме раньше него.- Пойдешь с нами?
-Конечно,- радостно кивнула девушка и тут же смущенно порозовела.
-Отлично! А что за клуб-то?
-Да неплохой такой,- ухмыльнулся Ренджи.- Мы в прошлый раз туда ходили, так очень даже. Да, Кира?
-Вполне неплохой,- согласно кивнул Изуру.
-Тогда – заметано!- подвел итог Иккаку.

Пока вся честная компания, включая даже Ячиру, которой поход в клуб не грозил по причине несовершеннолетия - но ведь везде же нужно вставить свое веское мнение! – обсуждала предстоящее «мероприятие», у бассейна возникло какое-то оживление.
Орихиме первой заметила причину этого самого оживления и замерла в ожидании чего-то не очень хорошего.
А что могло быть хорошего в том, что вот прямо сейчас к бассейну направлялся тот самый гонщик из «Эспады», от одного вида которого у Куросаки делалось такое лицо, что Иноуэ становилось даже страшно?
Вот и сейчас наверняка, стоит только Ичиго увидеть обладателя этой неестественно-яркой шевелюры, как у него…
Гриммджо отыскал взглядом своего – только своего, не воспринимал он уже иначе этого рыжего – соперника. Дождался, пока тот почувствует этот его взгляд, обернется, и усмехнулся, обнажая острые белоснежные зубы. Не усмешка – оскал, вызов. Давай, мальчишка…
Молодец… Что и ожидалось…
-Эй, Ичиго, а с лицом-то что?- хохотнул Иккаку, глядя на потемневшее от едва сдерживаемой внутри ярости лицо Куросаки.
Тот, не отвечая, со свистом выдохнул сквозь стиснутые зубы. Опять, значит. Поиграть пришел, хищник чертов? Поиграй. Смотри только, не нарвись.
Прохладная вода бассейна, в которую его, ничтоже сумняшеся, окунул Ренджи, стоявший ближе всех, оказалась очень кстати. Хотя сам Ичиго думал совершенно по-другому, о чем не преминул сообщить «заботливому другу», причем в самых нелицеприятных для друга выражениях.
-Остынь, Ичиго,- Абараи усмехался во весь рот, но вот взгляд его при этом оставался совершенно серьезным. И говорил он негромко. Так, чтобы только Куросаки его и слышал.- Не здесь. Потом, на треке все выясните.
И вот было что-то такое в этом его взгляде и в тихом, почти даже холодном – слишком для Ренджи холодном – голосе, что Куросаки не стал спорить. Просто кивнул, соглашаясь.
Не здесь. Не сейчас. Не время и не место – и дело даже не в том, что может грозить ему за конфликт с членами соперничающей команды. Потому что если только ему – так и ладно бы, хотя тоже не очень бы хорошо получилось, в первый же чемпионат на штраф или даже дисквалификацию нарваться. А вот остальных подставлять – это уж точно ничего хорошего. Ведь вмешаются же. Тот же Ренджи. А Кучики-сенсей, он такой – не будет разбираться, кто первый начал, а кто только потом влез.
Джаггерджек изобразил на физиономии какую-то отчасти даже понимающую усмешку и, продефилировав мимо, расположился в шезлонге. Вернее сказать, развалился, но сделал это так, что у особей женского пола в прямой видимости от избранного Гриммджо лежака резко зашкалило инстинктивное слюноотделение. Почти у всех – за редким исключением.
-И не надоело тебе его цеплять?- риторически поинтересовался Улькиорра, располагаясь – именно располагаясь – в соседнем шезлонге.
-А с чего ты взял, что я его цепляю?- ухмыльнулся Гриммджо.- Слова, между прочим, не сказал…
Для этого совершенно не обязательно что-то говорить, подумал Шиффер, глядя на продолжающего коситься в их сторону Куросаки. Но вслух ничего не сказал – не хотелось портить крайне редкие минуты спокойного отдыха безыдейным спором.
Но даже если бы и захотел попытаться пробить лбом бетонную стену – то бишь, переспорить Гриммджо – все равно бы не получилось.
-Простите,- робкий девичий голосок обращался явно к ним.
-Да?- оба гонщика обернулись к его обладательнице, оказавшейся весьма миловидной особой со стройной фигуркой, которую чисто символический купальник скорее открывал, нежели прикрывал.
-Вы не могли бы расписаться?- выдохнула девица, глядя на парней восторженными глазами.
-Я или он?- мурлыкнул Джаггерджек, поднимаясь с шезлонга и глядя на поклонницу поверх солнцезащитных очков, как кот на большое блюдце свежайших сливок.
-Оба,- застенчиво улыбнулась девушка и протянула блокнот с символикой чемпионата на обложке.
-Для кого?- с теми же бархатными интонациями продолжил Гриммджо, задерживая руку с блокнотиком в своей.
-Ми… Минако…- пролепетало нежное создание, краснея, как вареный рак.
-Конечно, Минако. С удовольствием,- что ни говори, а умел Джаггерджек общаться с поклонницами.
Настолько, что форум сайта команды приходилось едва ли не каждый день вычищать от завалов восторженных сообщений в адрес синеволосого гонщика.
-Эй, Шиффер, распишешься для Минако?
Улькиорру несколько покоробил тон, которым было произнесено имя поклонницы. Тоже мне, ловелас выискался… Но отказываться было попросту невежливо.
-Конечно,- просто кивнул Шиффер, без всяких затей оставил свой автограф и вернул блокнот девушке.
-Спасибо! Большое вам спасибо!- девичьей радости не было предела. Все-таки иногда для этой самой радости нужно так мало…
-Всегда пожалуйста,- сверкнул ослепительной улыбкой Гриммджо. Улькиорра ограничился кивком.
Девушка убежала, но, как водится, это было только начало.
Минут через пять, если не меньше, обоих гонщиков обступили буквально со всех сторон. Причем, помимо восторженно попискивающих девиц, в толпе поклонников, жаждущих получить автограф, сняться на память, или просто постоять рядом – а то и потрогать, если повезет – наблюдался немалый процент парней.
Последние, впрочем, вели себя достойно – брали автографы, фотографировались просто стоя рядом, и сдержанно пожимали кумирам руки, желая удачи на следующих этапах. А вот представительницы прекрасного пола, напротив, считали жизненно необходимым повиснуть на шее, расцеловать в обе щеки, а то и не только, а расписываться через одну просили на собственных телах. Причем на самых выдающихся частях этих тел. Ну, вы понимаете, на каких.
Гриммджо процессом наслаждался откровенно – а кто, скажите, в здравом уме станет отказываться, когда вот, пожалуйста, сами предлагают? Кто угодно, только не Гриммджо Джаггерджек.
А вот Улькиорра… Нет, не то, чтобы внимание поклонниц было ему неприятно, но здесь дело-то было совсем в другом. Вернее, в другой, которую нельзя было назвать поклонницей мотоспорта вообще и «Эспады» в частности. Но которая с неким даже интересом поглядывала в их с Гриммджо сторону.
-Шиффер-сан!- симпатичная блондинка протянула ему маркер и кокетливо улыбнулась.- Можно и мне ваш автограф?
-Где?- стоически сохраняя спокойствие, спросил Улькиорра, поскольку ни блокнота, ни любого другого пригодного для подписи предмета в руках девушки не наблюдалось. А означать это могло только одно.
-Прямо здесь!
Шиффер с некоторым сомнением воззрился на предложенную для автографа часть женского тела. На сей раз – разнообразия ради – этой частью оказался не бюст, а вполне такая себе аппетитная попка в узеньких трусиках-стрингах. Отлично, ничего не скажешь. И как прикажете расписываться… вот здесь, на глазах девушки, которая…
-Спасибо вам, Шиффер-сан!
Разумеется, довольная донельзя поклонница не придумала ничего лучшего, как отблагодарить своего кумира горячим поцелуем, и Улькиорра с некоторым удивлением ощутил в глубине души смутное желание… ну, не то, чтобы сквозь землю провалиться. Но чтобы этого поцелуя не было – точно.
-Шиффер!- прошипел ему в ухо Гриммджо, невесть каким образом выкрутившись из цепких рук своих фанаток и оказавшись рядом.- Ты похож на ученика воскресной школы в борделе! Сделай уже с лицом что-нибудь!
Джаггерджек, конечно, был идиотом – а кому нормальному может придти в голову подобное сравнение? – но его слова, по крайней мере, возымели-таки определенное воздействие.
-Закрой рот, Гриммджо,- холодно бросил Улькиорра и отвернулся к следующей на очереди за автографом девице.
Отвернулся и потому не заметил удовлетворенной ухмылки на загорелой физиономии. Так-то лучше! А то стоит, дурак-дураком. Как будто не знает, что девушки любят… кого? Правильно – популярных парней они любят! А не придурков, краснеющих при виде женской задницы, причем даже не голой.
Ну, насчет этого в отношении Шиффера Гриммджо все-таки перегнул – Улькиорра, по ходу, краснеть не умел вовсе. Во всяком случае, сам Джаггерджек подобного явления не наблюдал ни разу.
Но определенное смущение в его мыслях все же присутствовало. Определенное, но от этого не становящееся более понятным и объяснимым.
Что с ним происходит? С тех самых пор, как увидел эту рыжеволосую девушку еще там, в холле отеля. И сейчас, когда она сидит на краешке бассейна, опустив ноги в воду, и о чем-то болтает с младшей сестрой Кучики. И улыбается, и потягивает через трубочку какой-то коктейль из высокого бокала. И…
Что все это значит? Он не понимал. Вот не понимал, и все тут. Хотя, если следовать рассуждениям того же Гриммджо, все становилось предельно ясно и просто. Она просто ему нравилась. Глаза, улыбка, теплый водопад медно-золотистых волос… Кажется, руку протяни – и почувствуешь это тепло.
Но ведь он, Улькиорра Шиффер, никогда не позволял себе задуматься о подобном. Даже не так. Времени просто не было – занятое тренировками, соревнованиями оно не оставляло места даже мыслям о чем-то другом. Был секс – а почему его не должно быть у здорового двадцатипятилетнего мужчины? – но не более того. Не более.
Ровно до сих пор. И это было странно, непривычно. Даже слишком странно и непривычно.
Но далеко не неприятно… Скорее, совсем наоборот.
-Шиффер-сан, а распишитесь, пожалуйста…
-Что? А, да. Конечно. Прямо здесь?

Коктейль Орихиме почти допила, и нужно бы сходить за новой порцией – уж больно вкусным он получился, и очень хотелось еще. Но как же она могла уйти куда-то от Куросаки, который был… ну, не то, чтобы не в себе… но как-то явно в не очень хорошем расположении духа. И даже слова Ренджи, похоже, не слишком помогли – во всяком случае, взгляд Ичиго упорно не отрывался от двоих гонщиков «Эспады». Вернее, от одного из них.
Иноуэ тихонько вздохнула – благо, не заметила Рукия, очень удачно занятая разговором с Кайеном – и посмотрела туда же, куда и Куросаки.
Наверное, не очень приятно, когда на тебя вот так наседают, стоит только появиться в любом общественном месте, подумала девушка, наблюдая за Гриммджо и Улькиоррой. Ей бы точно было не очень комфортно. Хотя по Джаггерджеку ничего такого и не скажешь – ему, похоже, только в удовольствие обниматься с симпатичными поклонницами, пребывающими в полнейшем восторге от такой близости с высоким мускулистым кумиром.
А вот у Улькиорры было, скорее, лицо человека, который просто привык и смирился с собственной популярностью. Но это совершенно не означает, что ему нравится расписываться на чьих-то телах, как тому же Гриммджо. Просто отказать не может, из вежливости, наверное.
Неожиданно для себя Орихиме ощутила нечто вроде симпатии к этому невысокому, спокойному парню. Хотя, так было, скорее всего, из-за его несхожести с Гриммджо. И даже странно, почему двое настолько разных людей вдруг решили отдохнуть вместе. Так, во всяком случае, показалось самой Иноуэ, интуитивно почувствовавшей, что особо теплых взаимоотношений между этими двоими не существует.
-О чем задумалась?- неожиданно прозвучавший голос Рукии заставил Орихиме вздрогнуть. Хорошо, хоть коктейля в бокале больше не осталось.
-Да, так…- замялась Иноуэ, но больше ничего сказать не успела.
-Нии-сама?- изумленно воззрилась Кучики поверх плеча подруги.
Орихиме обернулась – к бассейну и в самом деле приближался Бьякуя. По правде говоря, Иноуэ постоянно смущалась в присутствии старшего брата своей подруги и тренера Ичиго, иногда просто не зная, как себя вести при этом человеке. Всегда холодно безупречный, молчаливый и бесстрастный, он заставлял непосредственную Иноуэ теряться одним только своим взглядом.
Даже сейчас, одетый, как и все остальные, в шорты и небрежно распахнутую рубашку, он не производил впечатление человека, с которым можно вот так, запросто поплескаться в бассейне или выпить по коктейлю.
Хотя кое-кто придерживался по этому вопросу совершенно иного мнения.
-Кучики-сенсей!
Ренджи с радостным воплем выскочил из бассейна и помчался навстречу Бьякуе.
-А я думал, вы весь день в гольф этот свой будете играть,- широко улыбнулся мокрый насквозь гонщик.
-Я уже закончил,- спокойно пояснил Кучики.- Ренджи, с тебя капает. Отойди, пожалуйста.
-Так я же из бассейна только что,- не без насмешки в хитрющих раскосых глазах пояснил Абараи.- А там вода, вообще-то.
И вот что с ним прикажете делать? Бьякуя неодобрительно покачал головой, но просьбу отойти повторять не стал. Все равно ведь бесполезно. В бассейне – вода, а Ренджи очень рад видеть Кучики, который, в общем-то, и не предполагалось, что появится здесь. Тем более, что чуть позже Бьякуя и сам собирался окунуться в этот самый бассейн, так что переживать из-за нескольких капель воды, попавших на рубашку, было несколько глупо.
-Ренджи, принеси мне, пожалуйста, что-нибудь выпить,- попросил Кучики.- Я хочу присесть.
-Хорошо,- кивнул Абараи.- Кстати, как игра? Вы опять победили?
Бьякуя посмотрел в горящие ожиданием карие глаза и позволил легкой усмешке скользнуть по своим губам.
-Разумеется.
-Ха! Я даже не сомневался!
-Ренджи.
-Уже иду!
Красноволосый ускакал к бару, а Кучики пошел к бассейну. Поздоровался со всей честной компанией, включая Юмичику и Иккаку, чем немало, но очень приятно удивил последних, и расположился в шезлонге неподалеку.
Теперь-то можно было и расслабиться… Насколько это вообще возможно в такой шумной обстановке.
-Бьякуя! Да неужели?! Ну, здравствуй, что ли!
-Здравствуйте, Зараки-сан,- кивнул Кучики.
Кенпачи, пришедший вместе с вернувшимся из бара Ренджи, плюхнулся на соседний шезлонг и отмахнулся:
-Вот давай только без этих церемоний, ладно?
-Как скажешь,- согласился Бьякуя. Спорить со старым знакомым не захотелось совершенно.- Какими судьбами здесь?
-Да, отдохнуть приехали,- усмехнулся Зараки, растягиваясь в шезлонге, насколько это позволял его огромный рост.- Моим вон еще и на чемпионат этот приспичило посмотреть,- махнул он в сторону бассейна.- Так что решили съездить. Кстати, хотел тебя спросить – как новенький-то твой? Справляется?
-Вполне,- сдержанно кивнул Кучики.
-Ну, это хорошо,- Кенпачи знал, что Бьякуя не любит распространяться на подобные темы, и продолжать не стал.- Ты мне лучше вот что скажи…
Разговор соскользнул на тот, что обычно ведется хорошими знакомыми, давно не видевшимися, но имеющими чертовски много общего и в прошлом, и в настоящем. Хороший такой разговор, душевный – и не без участия занявшего еще один шезлонг по соседству Ренджи, кстати – в отличие от того, которым «развлекал» Кучики Айзен, так что Бьякуя в очередной раз порадовался про себя решению отдохнуть у бассейна.

-Эй, Ичиго! Смотри, дырку протрешь!- усмехнулся Кайен, решивший, видимо, взять на себя роль вразумителя молодых гонщиков в отсутствие Ренджи.
-На ком?- не понял рыжий, слишком занятый собственными мыслями.
-Так на конкуренте же,- пояснил Шиба и рассмеялся.
Куросаки немедля вспыхнул, еще теснее свел брови, но от «конкурента» все же отвернулся.
Иккаку с Юмичикой понимающе переглянулись. Конечно, зная Ичиго уже почти год – с тех самых пор, как злющий, как черт, рыжий объявился на пороге мастерской, толкая рядом с собой заглохший неподалеку Зангетсу – оба не могли не знать, как Куросаки реагирует на поражения. А тут еще такие откровенные провокации. Тот же Мадараме вот давно бы в уголке прижал, да пообщался «по душам», с применением собственных кулаков и подручных средств, буде возникла бы такая надобность. Но так ведь нельзя – Кучики это вам не просто так. Серьезный мужик – штрафанет, а то и из команды попросит за такие выкрутасы. И глазом не моргнет.
Да и не только в этом дело. Ох, не только…
Кира, как всегда в таких случаях, промолчал. Конечно, в какой-то степени он Ичиго понимал, но все же настолько бурные переживания были ему несколько чужды. Да и потом – не станешь же вести душеспасительные беседы прямо здесь, да при всех. Только еще больше растравишь задетое самолюбие новичка.
Вот только если потом, при удобном случае… Тогда обязательно.
-Может, пойдем лучше по мороженому съедим?- предложила Рукия, болтая ногами в воде.
-Отличная идея!- обрадовалась Орихиме.- А вы знаете, что мороженое становится еще вкуснее, если в него добавить кисло-сладкий соус и тертый шоколад?
-Нет, я лучше просто мороженого…- покачала головой Кучики.- Ну что, идем?
-Ага!- кивнула Иноуэ.- Куросаки-кун, ты с нами?
Облокотившийся на край бассейна Ичиго помотал головой. На Гриммджо он и правда больше не смотрел, но и знать то, что тот до сих пор здесь – а куда бы и, самое главное, с чего ему деться? – было вполне достаточно, чтобы все хорошее настроение сделало ручкой и отвалило в неизвестном направлении.
А переживать подобное лучше в одиночку, конечно же. Зачем портить друзьям весь отдых своей кислой физиономией? В том, что он сейчас сможет улыбнуться, сам Куросаки очень сильно сомневался.
-Не, я не хочу. Поплаваю лучше.
Орихиме хотела было возразить что-то, но рыжий, не слушая и даже не замечая этого, сорвался в воду, подняв фонтан брызг.
Рукия неодобрительно нахмурилась ему вслед – а с другой стороны, что тут поделаешь? Не за ногу же ловить.
-Ладно, пойдемте уже.

Ну вот, какого?! Ну, какого, спрашивается?! Он что, специально это делает?! Как будто преследует, честное слово!
Мысль о том, что Гриммджо, в общем-то, точно такой же постоялец и точно так же может захотеть перекусить в японском ресторане, где обычно завтракал-обедал-ужинал «Готей», или вот, как сегодня, отдохнуть у бассейна, в горячую рыжую голову как-то не приходила. Ну, может, и приходила, но дольше, чем на несколько минут, не задерживалась.
И да, конечно, Ренджи прав. Вот кругом прав – нельзя так! Да только разве легче от этой его правоты? Хоть на грамм? Да ни разу!
Куросаки доплыл до противоположного края бассейна, едва не врезавшись в кафельный бортик. Оттолкнулся, едва не задев кого-то, и рванул обратно. Хоть так, хоть попробовать куда-то деть клокочущую внутри… что? Злость, ярость?
Да, именно ее. И злость, и ярость, и черт знает, что еще, накатывающее каждый раз, как он видел Гриммджо. Заносчивый ублюдок! Волосы эти – да Куросаки теперь до конца жизни будет тошнить от голубого цвета! И ехидная насмешка пополам с вечным вызовом в глазах, в ухмылке! Чтоб он провалился! С этой ухмылкой вместе!
Нет, ну это ж надо было так попасть, а?!

-Шиффер, а Шиффер?- лениво протянул Джаггерджек, сквозь стекла очков глядя на пенящего воду бассейна Куросаки.
Надо же, как завелся. И ведь каждый раз так, стоит только Гриммджо появиться в поле зрения этих ореховых глаз. Мальчишка. Горячий, вспыльчивый. Покоя не дает эта твоя вспыльчивость – так и тянет задеть, зацепить. Чтоб напрягся моментально натянувшейся струной, вспыхнул. Так просто – как завести хорошо отлаженный движок. Достаточно одного поворота ключа – и можно наслаждаться утробным рыком, нутром чувствуя отдающую дрожью по жилам ярость укрощенной мощи.
-Что еще, Гриммджо?- нехотя отозвался Улькиорра.
Ему идея поваляться на солнце уже не казалась такой уж замечательной, как вначале. Особенно с учетом того, что Орихиме куда-то ушла вместе со своими друзьями, пока их с Джаггерджеком одолевали поклонники. Так что тот шанс, ради которого он сюда пришел, был, кажется, упущен, а вот бегать кругом в поисках девушки не позволяла гордость.
Плюс ко всему, слишком светлую кожу уже начинало пощипывать малоприятными укусами жарких лучей, а солнцезащитный крем он купить не догадался.
-Может, сходим куда-нибудь вечером?
Шиффер удивился. Причем настолько, что даже приподнял темные очки, чтобы посмотреть на Гриммджо – а это точно ему он сказал?
-Куда?
-Ну, в клуб. Эти вон, вроде собираются, а мы чем хуже?
Под «этими» подразумевался, конечно, «Готей», а желание сходить в то же заведение наверняка имело только одну причину… которая прямо сейчас изображала из себя крейсер на просторах голубых вод бассейна.
-Завтра тренировка,- резонно напомнил Улькиорра.- С утра.
-А если я скажу, что твоя принцесса тоже пойдет,- многозначительно ухмыльнулся Джаггерджек.
Аргумент, конечно же. Вот только не был Шиффер тем человеком, на которого могло подействовать нечто подобное. Ну, почти не могло…
-Посмотрим,- уклончиво ответил черноволосый гонщик.
Вот тут настала очередь Гриммджо удивляться. Чтоб Шиффер, да накануне тренировки, да «посмотрим»?! Это же охренеть можно, уж простите за выражение!
А даже если и не согласится – так и черт бы с ним. Один Джаггерджек точно не останется. Вон, тот же Ноитора – тому только свистни. И Грантцы тоже наверняка согласятся. Им-то что, они и во время тренировки могут неплохо отоспаться по очереди – в первый раз, что ли?
Да в общем-то, он и один бы неплохо сходил. Но так ведь компанией же интереснее!
Хотя это и не главное… ох, не главное.
Развлечемся, Куросаки?

-Шиффер, ты идиот, в курсе?!
-Замолкни, Гриммджо…
Улькиорра в одних плавках сидел на кровати, пытаясь дотянуться до своей спины, чтобы намазать ее кремом. Кремом от солнечных ожогов. От сильных солнечных ожогов.
Джаггерджек, который как раз и приволок этот самый крем буквально пять минут назад, вертелся по номеру, разоряясь на предмет неосмотрительности товарища по команде.
-Нет, ну как можно быть таким идиотом?! Ты хоть в зеркало себя видел?
Шиффер промолчал. В зеркало он себя видел, и нельзя было сказать, что это зрелище его порадовало. Кожа в тех местах, которые были на протяжении далеко не одного часа открыты солнечным лучам, приобрела восхитительно насыщенный пунцовый цвет и, что было гораздо хуже, зверски болела. Каким образом он будет завтра надевать защитную куртку и штаны, Улькиорра старался даже не думать. Впрочем, сам виноват.
Именно об этом ему и талдычил Гриммджо, зашедший спросить, не надумал ли Шиффер пойти в ночной клуб вместе со всеми – как и предполагалось, ни Ноитора, ни братья-механики отказываться не стали. Узрев помидорно красного товарища по команде, Джаггерджек проявил редкостное участие и даже собственнолично сходил в аптеку на первый этаж отеля. Правда, подобная благотворительность обернулась для ее объекта изрядной нервотрепкой - а как еще назвать вот эту беготню по номеру с сопровождающими ее криками?
-Ну, что тут у вас?
Дверь номера приоткрылась, явив еще одного свидетеля улькиорриного позора – Заэля.
-Ой, Шиффер, а ты что это такой красивый?- хихикнул младший Грантц.
Улькиорра снова промолчал. За него все сказал Гриммджо.
-А этот балбес солнцезащитный крем забыл!- радостно сообщил синеволосый.- И поджарился, как барбекю. Вот, полюбуйся!
-Гриммджо, ты, кажется, куда-то собирался,- Шиффер с трудом подавил желание запустить тюбиком в голову Джаггерджека.
Вместо этого выдавил на ладонь еще немного крема и принялся размазывать его по обгоревшим ногам. Теперь уже приходилось не менее стоически сдерживать желание зашипеть от боли.
Гриммджо еще раз глянул на страдающего товарища, выдал одну из своих пакостно злорадных ухмылок, но ничего, слава богу, не сказал. Иначе тюбиком крема в голову вряд ли отделался бы.
-Ну, давай, поправляйся тут,- буркнул Джаггерджек нехотя. Вообще-то, если кто не знал, не в его обычаях было за кого-то там переживать. Тем более, если этот «кто-то» виноват в своих несчастьях сам.
Улькиорра кивнул, не прерывая мучительной процедуры самолечения.
-Пока-пока,- помахал ему от дверей Грантц, и оба, наконец, свалили, оставив несчастную жертву загара в одиночестве.
Да, все же иногда определенно стоит быть осмотрительнее. Иначе есть риск остаться похожим на барбекю, да вдобавок со странным чувством, подозрительно напоминающим зависть…

Ичиго еще раз попытался пригладить непослушные вихры, посмотрел на себя в зеркало, махнул рукой – все равно, как ни старайся, голова будет похожа на репейник, даром, что рыжий. Сдернул с тумбочки возле дверей номера ключи, на ходу распихал по карманам бумажник и телефон.
Вроде все. Можно идти и… надеяться, что хотя бы в клубе он не напорется на Джаггерджека.
Нехорошее предчувствие дернуло низ живота, но Куросаки вовремя вспомнил расписание тренировок – очередь «Эспады» занимать трек была как раз завтра, а с их тренером особо не пропустишь, об этом Ичиго был наслышан от Хисаги.
А значит, нечего и думать об этом. Нечего! Ясно тебе, Куросаки Ичиго?
Вот только странное, тянущее ощущение в животе не собиралось, похоже, отпускать. Даже и в лифте, даже и когда он вышел на улицу. Вот не отпускало, и все тут.
Как будто именно сегодня должно произойти… что? Он и сам толком не знал.
А если бы знал, то развернулся прямо у парадного входа отеля и ушел обратно в номер, еще до того, как его заметил Кира, стоявший у подъездной дорожки. Заметил и окликнул.
-А где все?- спросил Ичиго, сбегая по ступенькам.
-Собираются еще, наверное,- с улыбкой пожал плечами Изуру.
-Блин,- на автомате выдохнул Куросаки и замолчал, глядя в сторону.
Кира посмотрел на него. Снова улыбнулся – едва заметно, иначе не дай бог задеть не имеющее никакой ровным счетом меры самолюбие новичка. Еще покажется, что в улыбке опытного гонщика сквозит снисходительность, и все. Ощетинится, как это обычно бывает, когда ему пытается что-то доказать Ренджи, упрется на своем.
-Ичиго,- негромко позвал Изуру.
Рыжий обернулся, глянул немного настороженно. Кира не удержался от улыбки – открытой, такой, какую привык видеть Куросаки на его лице. И на которую обычно всегда отвечал этой своей усмешкой.
Обычно, но не сейчас.
-Я хотел тебе кое-что сказать,- как можно мягче начал светловолосый гонщик.- Ты просто послушай, а если не захочешь, просто скажи и я не буду больше ничего говорить. Хорошо?
Куросаки только кивнул. Отчасти он, конечно, догадывался, о чем может пойти речь. Но, зная, что Кира никогда не начнет подобный разговор на пустом месте, все же решил выслушать.
Ведь только дурак отказывается от дельного совета, а Ичиго себя таковым не считал. Совершенно.
-Знаешь, у тебя впереди еще не один сезон в гонках,- начал Изуру. Так, как умел, наверное, только он. Негромко, вроде, и мягко, но поневоле станешь слушать. И слышать, что самое главное.- И побед будет достаточно и поражений тоже. Даже лучшие из нас не могут их избежать, возьми хоть того же Ренджи. Все дело только в том, как ты воспримешь поражение.
Ичиго даже вперед подался, слушая его. Слушая и слыша. И понимая.
-Ясное дело, что поражение не может не разозлить. Все мы люди, и притом азартные. Даже я, хотя так, наверное, никто и не думает,- тут он усмехнулся, и Куросаки тоже усмехнулся в ответ – немного смущенно.
Потому что искренне считал, что уж кого-кого, а Киру, с его-то характером, задеть не может ровным счетом ничего. Ошибался, оказывается.
-Все дело только в том, как ты воспримешь свое поражение. Как урок – как полезный урок – или просто взбесишься в очередной раз. А это – уж извини, если мои слова покажутся тебе нравоучением – обычно до добра никого не доводит. Да и потом, если каждый раз изводить себя подобным образом, надолго никаких нервов не хватит. Понимаешь, о чем я?
Рыжий снова кивнул. И неожиданно для самого себя улыбнулся. Вот просто улыбнулся – не дерзко, не вызывающе. А с благодарностью.
-Понимаю,- ответил, и по его глазам Кира понял, что так оно и есть. Понимает. Не глупый ведь парень, далеко не глупый.
И вот ведь какое странное дело. Ренджи-то разве не то же самое говорил? Да почти что и так. Только тут видимо было дело не в том, что сказать. А в том – как. Именно, что сказать, а не пытаться криками, а то и тумаками вбить в голову новичка прописные истины, которые ему-то откуда знать.
Но это совершенно не означало, что Ренджи плохой или еще что. Просто такой вот он, Ренджи – шумный, бурный и даже временами попросту буйный. И немного бестактный, чего уж греха таить. А это не всегда то, что нужно...
-Спасибо, Кира,- Ичиго, по-прежнему улыбаясь, положил руку на плечо старшего товарища и крепко сжал.- Спасибо!
-Всегда пожалуйста,- с такой же улыбкой ответил Изуру.
Сам ведь тоже через все прошел. Ну, может быть, не так остро, как Ичиго, но так ведь и характеры у них… разные у них характеры, совершенно. Но это еще не значит, что они друг друга не поймут.
-А вот, кстати, и все благородное собрание,- кивнул Кира в сторону дверей отеля, из которых как раз вывалилась веселая компания.
Куросаки обернулся, чтобы посмотреть. И в который уже раз шевельнулось где-то в груди знакомое, теплое – как каждый раз, когда он видел вот этих самых… таких разных, но все равно – его друзей.
Вон Ренджи – как всегда, солнцезащитные очки, бог знает, чего ради надетые среди ночи. Алые волосы, заплетенные в косу – конечно, у нас же парадный выход в свет, как же мы с хвостом-то. А уж разоделся! Наверняка только его и ждали. И, конечно, опять о чем-то спорит на ходу с Рукией, которая наверняка отчитывает его за долгие сборы, а Кайен, уже давным-давно привыкший к этим нескончаемым перепалкам, только поднимает руки, когда его призывают на ту или иную сторону.
И неразлучная троица – Зараки, Юмичика и Иккаку – конечно, тоже здесь. Не хватает только Ячиру, но так оно и понятно. Кто ж пустит в ночной клуб четырнадцатилетнего подростка… Только не Кенпачи! Зато уж руку к сборам своего покровителя она наверняка приложила – никто больше и не заставит Зараки надеть пиджак и рубашку вместо обычных джинсов-маек. Да и по многозначительным взглядам Мадараме и Аясегавы все более чем ясно. Эти двое, ясное дело, тоже при всем параде – отпуск же!
А рядом с ними идет Орихиме, и Юмичика развлекает ее каким-то разговором. По его мнению, красивые девушки не должны скучать. Так с ними разве заскучаешь? Нет, конечно. Вот и Иноуэ заливисто смеется, поправляя высоко заколотые волосы. И тут же, конечно, замечает Ичиго и машет ему рукой. И вот как прикажете не улыбнуться в ответ школьной подруге?
Ну, надо же! Даже Шухея вытащили! Интересно, а кто это рядом с ним? Лицо, вроде, знакомое, а вот имя… Как же его? А, точно! Маки! Вот только фамилию не вспомнить, хоть тресни – что поделать, в этом плане Куросаки никогда хорошей памятью не блистал. А вот Маки он все-таки помнит – еще с уличных гонок, пересекались там пару раз. Как же только его сюда закинуло? Тесен мир, что и говорить!

И вот так все это хорошо и здорово – что все вместе, и вообще! – что можно даже и забыть о том, что вот буквально только что не давало покоя.
Ну, или просто не обращать внимания.

Все ночные клубы одинаковы. Ну, если и не одинаковы, то уж похожи точно. Так, во всяком случае, полагал Ичиго, который эти самые ночные клубы не то чтобы не любил, но просто так уж складывалось у него по жизни, что ходил он в них нечасто.
Оно и понятно – гораздо интереснее поучаствовать в очередном заезде нелегальных гонок, чем толкаться всю ночь на танцполе среди толпы - взмокшей, остро пахнущей потом и чем-то очень похожим на возбуждение. Только какое-то слишком уж своеобразное.
Но если звали, он почти никогда не отказывался – если только на утро не было запланировано что-то важное. Вот как сегодня, например.
-Ну, как оно?!- заорал в ухо Ренджи, перекрикивая грохот музыки в мощных колонках.
-Нормально!- отозвался рыжий, оглядываясь.
Да, действительно, очень даже неплохое заведение – если судить по интерьерам, музыке и собравшейся публике. Можно даже сказать, класса «люкс», хотя бог их знает, как они там классифицируются, эти клубы.
Разумеется, их «звездную» компанию тут же признали и со всеми почестями сопроводили в соответствующую зону для особо почетных гостей. Что оказалось очень кстати – обычные, не VIP, столики не были рассчитаны на такую толпу народа.
Впрочем, спустя пару часов «толпа» частично разбрелась по всему клубу.
Это явление не было ничем из ряда вон выходящим, а вполне нормальным – не сидеть же им всем вместе всю ночь за столиком. Не для этого они, в общем-то, сюда пришли.
Юмичика умчался первым – танцевать, конечно. Если приглядеться, можно было заметить его среди той самой толпы – разгоряченной, остро пахнущей. Ему, в отличие от того же Куросаки, это нравилось. Он как будто пропускал сквозь себя пульсирующий ритм музыки, двигался вместе с ним. Яркие вспышки разноцветных огней отражались в прикрытых, как от удовольствия, глазах, отпечатывались мерцающими пятнами на внутренней поверхности век. Да, ему нравилось – быть среди этих людей, позволять чужим телам дотрагиваться до себя. Будто бы и случайно, но от каждого прикосновения словно жаром обдавало. И хотелось танцевать еще и еще – до самого утра, не останавливаясь…
Иккаку тоже нравилось. Но не танцевать, нет. Сам Мадараме к клубам относился примерно так же, как Ичиго – чего ради торчать всю ночь в прокуренном и еще черт знает чем пропахшем помещении, когда там, на ночных шоссе, скорость и бешеный адреналин. И возможность состязаться и победить. То, чего ему, откровенно говоря, иногда не хватало, с тех пор, как они ушли из профессиональных гонок. Но об этом Иккаку никогда не жалел. Так же, как никогда не сопротивлялся желанию Юмичики провести ночь в клубе. Просто ему нравилось наблюдать за ним – и точно так же, как Юмичика мог танцевать до утра, Иккаку мог до утра смотреть на него…
Что же касательно их старшего товарища и, по совместительству, непосредственного начальства… Ну, Зараки все эти вечеринки никогда особо не любил. А уж насчет танцев там всяких можно было и не спрашивать. В лучшем случае спрашивающий отделался бы неприятно удивленным взглядом, а неприятно удивленный взгляд в исполнении Зараки Кенпачи… брр, лучше не стоит! Поэтому, даже если его куда и вытаскивали, то исключительно в бар – с возможностью посидеть, выпить и пообщаться. А тут…
-Кенпачи, ты куда?- развалившийся на мягком диване Ичиго недовольно покосился на поднимающегося из-за стола Зараки.
Для того, чтобы его выпустить, Куросаки пришлось вставать, а вставать было лениво. Только-только начало отпускать напряжение, бог знает, в честь чего вернувшееся по дороге в клуб, когда ехал на заднем сидении такси, зажатый между Ренджи и Кирой. Хотя, почему – бог знает? Сам он вот тоже знает, и ничуть не хуже.
Просто если судить по наметившейся в последнее время «тенденции» встречать Гриммджо Джаггерджека везде, куда бы Ичиго не пошел, то ничего бы удивительного не было в том, что он оказался бы и здесь. Разумеется, с тем, чтобы напрочь испоганить рыжему весь отдых – уж это у синеволосого стихийного бедствия получалось преотлично.
Нет, вот за что ему, Куросаки Ичиго, эта персональная головная боль с кривой ухмылкой поперек вечно небритой рожи и взглядом, от которого начинало нестерпимо свербеть в затылке, и приходилось каждый раз напоминать себе о штрафах и прочих наказаниях? Потому что если бы не эти штрафы… если бы не эти наказания!
А еще – и это было самое поганое, вот как есть – от этого самого взгляда становилось неуютно. Так, будто выставили голышом перед целой толпой, и даже руками нет возможности прикрыться. И что с того, что толпы-то – один Гриммджо? Его, как раз, хватало. Более чем.
И больше всего Ичиго боялся – да-да, именно боялся – напороться на этот взгляд еще и здесь. Поэтому и дергался, хоть и старался изо всех сил этого не показать. И высматривал, косясь по сторонам, ставшую знакомой неоново-яркую шевелюру.
Только когда не заметил нигде – успокоился. И то не до конца. Вот разве что пара забористых каких-то коктейлей, заказанных великим знатоком горячительного, Ренджи, помогла хоть как-то расслабиться.
И вот, на тебе – стоило только этой самой расслабленности расползтись по всему почти что телу, как уже вставай, Ичиго.
Зараки глянул сверху вниз, насмешливо оскалившись:
-Пойду, прогуляюсь. Не все ж на твою рожу прокисшую смотреть.
Куросаки хотел было возмутиться, но только рукой махнул – спорить было тоже лень. Ну, прокисшая рожа, и прокисшая. Как пожелаете.
Выпустив ушедшего по направлению к бару Кенпачи, рыжий плюхнулся обратно на диван и с сожалением поболтал остатками коктейля в высоком стакане. Еще заказать, что ли? Но ни одного официанта в пределах видимости не оказалось, а вставать и самому тащиться в бар, опять же, не хотелось совершенно. Может, попозже…
Ичиго опрокинул в себя последний глоток и обвел успевшим помутнеть – не сильно, конечно, так, самую малость – взглядом сидящих за столом друзей. Абараи что-то обсуждал с Кайеном и Кирой, Орихиме шушукалась с Рукией, иногда бросая взгляды в сторону Куросаки. Заметив, что он тоже на нее смотрит, девушка смущенно улыбнулась, и Ичиго кривовато усмехнулся в ответ.
А ведь симпатичная она, Иноуэ-то, с некоторым даже удивлением подумал рыжий. Очень даже симпатичная. И как он раньше не замечал? И вот странно еще, что у такой девчонки до сих пор никого нет. Поклонников-то – хоть отбавляй, Ичиго сам как-то раз гонял одного, особенно навязчивого, не дающего его подруге прохода на первом еще курсе универа. А вот… Ай, да кто их поймет, девчонок этих!
Взгляд соскользнул на сидящих рядом с девушками Шухея и Маки. Те о чем-то переговаривались, а о чем – бог его знает, не слышно из-за музыки. Да и не больно хотелось. К тому же, по глазам обоих видно, что разговор этот вряд ли касается кого-то, кроме них.
Иккаку, кажется, и вовсе никого не замечал, наблюдая за мелькающим в толпе на танцполе Юмичикой. И лицо у него при этом было таким… умиротворенным, что ли, что Ичиго невольно позавидовал.
Кому? Да всем, наверное. Им-то, похоже, хорошо. Это только у него душа опять не на месте, а с чего – он и сам…
Знает. Вот только признаваться не хочет – даже и самому себе. Совсем не хочет. Лучше вот выпьет еще чего-нибудь, тем более, что вот и официантка наконец подошла…
Коктейль по счету оказался, кажется, третьим, и возымел-таки свое закономерное действие – приятно дурманящее тепло расползлось по венам, и даже сумбурно скачущие в голове мысли, кажется, решили малость успокоиться. Ренджи что-то сказал, усмехнувшись – наверняка советовал не переборщить – но Ичиго даже не услышал.
А Абараи настаивать не собирался. Ну, захотелось напиться, так пусть напивается. Тем более, что завтра тренировки нет, а уж от Кучики-сенсей как-нибудь, да отмажутся. В первый раз, что ли? Да может, и не заметит еще. А так хоть расслабится рыжий, а то с самого начала чемпионата ходит, как будто ему выхлопную трубу в задницу засунули.
-…и скажи! А чего ждать?
-Как? Я… я ведь не могу просто подойти к нему и…
Уловив обрывок разговора, Ренджи с интересом прислушался. За что тут же и схлопотал затрещину от Рукии, которой повышенное любопытство со стороны приятеля не понравилось совершенно. Сами виноваты, между прочим, возмущенно подумал гонщик, потирая ушибленный затылок. Если уж надумали секретничать, так и шли бы по всем правилам в туалет, или куда там у них еще принято ходить, чтобы пошептаться о своем, о девичьем!
Младшая Кучики, впрочем, и сама догадалась, что место для разговора не самое подходящее, и утащила слабо сопротивляющуюся Орихиме из-за общего стола. Подходящим же местом оказался вовсе не женский туалет, как полагал Ренджи с его железной мужской логикой, а уединенный столик на втором этаже, куда почти не долетал грохот музыки.
-А я думаю, что это все-таки можно… нет, даже нужно сделать!- заявила Рукия, дождавшись, пока принесший девушкам коктейли официант отойдет от столика.
Иноуэ вздохнула, не поднимая глаз, покрутила в руках высокий стакан.
-Я не могу, Рукия… правда, не могу,- покачала она головой. Сама не понимала, почему так отчаянно сопротивляется, ведь Рукия была права. Вот кругом права! А все равно…
Наверное, просто привыкла Орихиме прятать свои чувства – за столько-то лет вздохов-взглядов украдкой. От всех прятать. А уж от того, кто эти чувства в ней вызывал – особенно. И то, что говорила сейчас Кучики… Нет, это просто невозможно.
-Ты как маленькая, честное слово!- возмутилась Рукия.- Вот только не говори мне, что сама не понимаешь – если не скажешь, сам он…
Иноуэ выслушала. Честно выслушала от начала и до конца все, что ей сказала подруга – причем не в первый уже раз сказала. И вот что тут сыграло роль – выпитый алкоголь, понимание правоты слов Рукии или что-то еще – а только…
-Хорошо!- Орихиме решительно сдвинула брови и залпом опрокинула в себя коктейль.- Я ему скажу!
Подогретая до известного градуса решимость ударила в голову. Хорошо так ударила, надо заметить – и вместо того, чтобы вставать и идти бороться за свое счастье, девушке пришлось еще с полчаса сидеть за тем же столиком, пока Рукия отпаивала непривычную к спиртному подругу горячим чаем.
А за эти полчаса успело случиться… кое-что.
Когда они успели придти и занять практически соседний с ними столик, Ичиго так и не понял. Наверное, все-таки раньше приехали, а на глаза до сих пор не попадались только потому, что все VIP-места располагались в уютных сумрачных нишах – чтобы публика попроще не мешала отдыхать особо дорогим гостям.
Но факт оставался фактом – они были здесь.
Вернее, он был здесь.
Вы до сих пор не знаете, что такое тотальное невезение? Обратитесь к Куросаки Ичиго – он вам пояснит. Правда, ждать, что пояснения будут цензурными, не стоит.
А как хорошо все начиналось…

-Джируга, ты куда это намылился?
Ноитора дернул плечом, но ответить Заэлю все же соизволил:
-В бар.
-Что, трубы горят?- не преминул съехидничать Грантц.
Ответная реплика утонула в грохоте музыки, и высокий гонщик скрылся в яркой толпе ночных жителей.
-Вот неймется тебе,- ухмыльнулся Гриммджо.
Заэль хмыкнул, поправляя очки в тонкой черной оправе, но сказать ничего не сказал. Ноиторе и так досталось от старшего механика по первое число – и хорошо, что рост не позволял Джируге сидеть вместе с ними на заднем сидении такси. Иначе кто его знает, чем закончились бы заэлевы подколы.
«Яблоко раздора» между механиком и гонщиком в данный момент отлеживалось в номере последнего, закутанное в два одеяла и обложенное бутылками с минералкой и упаковками самых разнообразных средств от жесточайшего похмелья. В этом, кстати, и заключалась еще одна причина крайне дурного расположения духа Ноиторы – вместо того, чтобы отсыпаться самому, он полдня исполнял роль заботливой сиделки при своем же личном механике.
А все потому, что этот механик пить, по мнению Джируги, не умел совершенно, а все туда же… Нет, текила – а особенно тот способ, с помощью которого они приговорили на двоих бутылку оного божественного напитка – была хороша. И все, что последовало за ней – не хуже, уж поверьте. А вот последствия… Теперь дай бог, чтобы этот несчастный придурок Тесла оклемался к завтрашней тренировке. Иначе ездить Ноиторе Джируге с открученным глушителем, если вообще ездить. Знает он некоторых, особо мстительных…
-Двойной виски со льдом, и не вздумай добавить содовой!
Опытный бармен моментально оценил состояние высокого мрачного клиента, и заказ возник на стойке меньше чем через минуту.
Ноитора выхлестал двойную порцию залпом, выдохнул, прислушиваясь к ощущениям внутри собственного похмельного организма. Полегчало, как он и думал.
-Повтори.
Вторую порцию он прихлебывал не торопясь, даже, можно сказать, с удовольствием перекатывая на языке терпкое послевкусие. Вытянув из кармана пачку сигарет, Ноитора закурил. Привычка, конечно, вредная, а для спортсмена так и вовсе непозволительная, но заставить себя бросить Ноитора не мог и не хотел.
Выпустив дым, Джируга сделал еще глоток. Да, позволить Гриммджо вытащить его вместе со всеми, было не такой уж плохой идеей… Очень даже неплохой.
-Так и не бросил, я смотрю,- низкий, хриплый голос раздался прямо за спиной, с легкостью перекрывая музыку и голоса других людей.
Знакомый такой голос. Даже слишком.
-И не собирался,- усмехнулся Ноитора, поворачиваясь вправо.
Почему именно вправо? Да потому, что, насколько он помнил, именно правого глаза обладатель этого самого голоса лишился в идиотской аварии пять лет назад. А значит, справа и сядет, чтобы нормально видеть бывшего соперника. Левым, оставшимся глазом.
Зараки насмешливо оскалился и махнул бармену:
-Эй, парень! Двойной виски со льдом. Только без содовой!
Сколько же лет прошло? Ну, с тех пор, как виделись в последний раз? Шесть? Больше? Да нет, шесть, пожалуй. Чуть меньше, чем за полгода до той аварии.
-Каким ветром?- вздернул бровь Джируга, затянувшись.
Кенпачи пожал плечами и отхлебнул из своего стакана, поданного расторопным барменом.
-Отдохнуть приехали.
-И как оно… отдыхается?- прибавилось в голосе яда. Ох, прибавилось.
Да и раньше не получалось по-другому… общаться. И не старались, если честно. Не понять – не то соперники, не то друзья. Хотя нет. Не друзья точно. Но уважали друг друга – за мастерство, за силу. До сих пор уважали, кстати.
-Нормально,- оскал стал шире.- Ты, я смотрю, тоже не скучаешь.
Ноитора раздавил окурок в пепельнице и облокотился о стойку.
-Не приходится. Хотя,- щелкнула зажигалка, тонкая струйка дыма растворилась в воздухе.- Сейчас трек уже далеко не тот, что раньше.
Зараки помолчал немного, глядя на полупрозрачные кубики льда, покачивающиеся в густом янтаре виски. Хмыкнул, допил оставшееся залпом.
-Всякое бывает.
И вроде бы спокойно так сказал. А что-то все равно проскользнуло в голосе неуловимой почти тенью, заставив Ноитору повернуться и посмотреть на него. Внимательно так, даже пристально.
И согласиться. Тоже неожиданно – для самого себя.
-Бывает.
Бывает – и никто из них от этого не застрахован. Ровным счетом никто. И как-то это…
Джируга тряхнул головой, словно стараясь избавиться от неприятного холодка вот этого понимания, и рыкнул на бармена:
-Эй, ты! Давай-ка сюда бутылку этой бодяги, чтоб сто раз не бегать!
-Как пожелаете, господин.
Бармен был даже рад такому заказу. И не потому, что не очень хотелось подходить к грубому посетителю – за все время своей работы он еще и не к таким субъектам привык – а просто… Просто подсказывало все то же профессиональное чутье, что не нужно этим двоим, чем-то похожим между собой, чтобы кто-то мешал их немногословному разговору.
Вот не нужно, и все тут.

Наблюдать. Как хищник наблюдает из засады за ничего не подозревающей добычей. Следит глазами за ее движениями – за каждым из них.
Ждать. Не торопиться, просто ждать подходящего момента. Слушать ток собственной крови в ушах, предвкушая предстоящую охоту.
И только потом…
-Гриммджо, ты, часом, не уснул?
Джаггерджек вздрогнул от неожиданности и резко повернулся к Заэлю. В голубых глазах на мгновение полыхнуло опасное пламя – хищники не любят, когда кто-то портит им ожидание охоты.
-Боже, боже,- младший Грантц вскинул руки в притворном ужасе и рассмеялся.- Только не грызани меня, ладно?
Гриммджо фыркнул и отвернулся. Но момент все равно был испорчен, и наблюдение за ничего не подозревающим Куросаки, сидящим через два столика от того, за которым расположились механики и гонщик, растеряло некоторую часть своей прелести.
-Почему бы тебе просто не сделать то, чего ты так хочешь?- поинтересовался Ильфорте, усмехнувшись.
Ему все эти игры в гляделки, которыми развлекался Джаггерджек чуть ли не с первого дня их приезда на чемпионат, начали несколько надоедать. Нет, конечно, в свое время он и сам любил поразвлечься подобным образом. Но затягивать это почти на две недели? Смысл?
-Ты ничего не понимаешь, Форте,- протянул Заэль, откидываясь на спинку дивана. Тонкие пальцы старшего механика якобы невзначай скользнули по мягкой обивке и коснулись бедра его брата.- Так гораздо интереснее…
-Неужели?- вздернул светлые брови Ильфорте.
Перехватив руку брата, он осторожно сжал ее в ладони. Вырвется, или не станет?
Не стал. С ним всегда так – никогда не знаешь, оттолкнет или, наоборот, притянет ближе. Игра. Понятно, почему его так развлекает забава Гриммджо.
-Гораздо, гораздо интереснее,- промурлыкал Заэль, придвигаясь ближе к старшему брату.
Гриммджо фыркнул про себя, краем глаза наблюдая за совсем не братскими играми Грантцев. Разумеется, он был в курсе того, что связывает их нечто большее, чем просто родство. И иногда ему даже нравилось смотреть на что-то вроде того, что происходило сейчас.
Заэль, наклонившись к брату так близко, что наверняка почти касался губами его уха, что-то говорил. Ильфорте, слушая его, усмехался краешком губ, а длинные пальцы перебирали чуть растрепанные неоново-розовые пряди на затылке младшего.
Вот Заэль замолчал, кажется, но отстраняться не спешил, удобно расположившись на широком плече Ильфорте. Гриммджо они не стеснялись совершенно – не здесь. А на работе… На работе ни у одного из них и в мыслях не было позволить себе что-то в таком духе.
Но в полумраке ночного клуба – почему бы и нет? Если хочется…
Джаггерджеку тоже хотелось. Дико, почти нестерпимо. Но не смотреть, нет.
Взять и обладать. Запустить собственническим жестом руку в короткие рыжие волосы, рвануть на себя – так, чтобы прогнулся, зашипев от боли. Прикусить острыми зубами тонкую, светлую, как и у всех рыжих, кожу на шее. Или на плече… неважно. Но так, чтобы остался четкий отпечаток – как метка. Чтобы знали все, чей. И дальше…
Черт!
Гриммджо со свистом втянул в себя воздух, ставший вдруг нестерпимо сухим и горячим. Поймал насмешливо-понимающий взгляд Заэля и выругался сквозь зубы. Досмотрелся, называется! На этих…
Или не только в них дело? Разве только сегодня пришла в голову такая мысль?
Такая – только сегодня. До этого бродила где-то на границе подсознания, не давала покоя смутным чем-то, тревожным и жарким. А сегодня вот, пожалуйста!
Черт!
-Не злись,- Заэль одним тягучим, плавным движением скользнул к Джаггерджеку, наклонился близко-близко. Ближе, чем следовало бы.- Не думаю, что он откажется, если ты захочешь…- обжег ухо горячий шепот.- Может, попробуешь?
-Грантц,- просипел Гриммджо, дурея окончательно от одной мысли, что тот прав.- Уйди. Искуситель… херов.
-Как скажешь…- Заэль отпрянул и уже со своего места насмешливо улыбнулся.- Может, отвлечемся? А, Форте? Потанцуем?
-Если хочешь,- пожал плечами Ильфорте. А в темных глазах мелькнуло тенью предвкушение. Знал, что значат эти слова… ох, знал.
Младший Грантц поднялся с дивана, протянул руку брату. Губы изогнулись в улыбке, от которой – о, это он знал прекрасно… более чем – у старшего разом пересохнет в горле. Так и есть – Ильфорте торопливо допил коктейль, еще остававшийся в высоком бокале, и только после этого пошел следом за братом.
-Погоди-ка,- остановился Заэль и обернулся к Гриммджо:- Не хочешь с нами?
Тот криво усмехнулся, но… почему бы и нет? Если предлагают…
И потом, хоть немного, да отвлечься…
А танцевали они просто шикарно – оба. Гриммджо им, конечно, не уступал – ни одному, ни второму. И получалось в результате так, что их троица очень скоро привлекала к себе всеобщее внимание.
Медленный, тягучий, как патока, ритм – насквозь, через три тела. Притиснутые друг к другу слишком близко, чтобы это оставалось в рамках приличия. Хотя кому сейчас какое дело до этих рамок? До этих приличий? Плевать, плевать совершенно. И можно ни о чем не думать, впитывать каждой клеткой разгоряченного тела этот ритм, эти ощущения. Почти секс – только немного по-другому. Но заводит ничуть не меньше… ничуть…
Младший плавился, тек сквозь пальцы обоих теплым воском. Податливым, принимающим каждое их движение. Заэлю нравилось танцевать – так. На самом краешке провокации. Прижиматься к твердой груди брата, откидывать голову на плечо Гриммджо. Чувствовать их руки на своем теле – на плечах, на бедрах. Почти жадные, почти требовательные. Горячие.
Они частенько развлекались в клубах подобным образом, вытворяя все, что в голову взбредет в мерцании тусклых от табачного дыма огней. В перекрестьях бесчисленных взглядов – восхищенных, завистливых, неодобрительных. Каких угодно. Но все они были обращены только на них. Исключительно.
Как взгляд карих глаз рыжеволосого мальчишки, Куросаки Ичиго. Гриммджо не нужно было видеть, чтобы знать – смотрит. Жадно ловит взглядом их движения, и непонятно, чего в этом взгляде больше.

-Ч-черт…
-Эй, Ичиго, ты куда?- окликнул рывком поднявшегося из-за стола рыжего Ренджи.
-В туалет,- уже на ходу буркнул Куросаки, не озадачиваясь тем, услышали его, или нет.
Даже если и нет, что с того? После увиденного он чувствовал настоятельную необходимость уйти куда-нибудь – неважно, куда. Главное, подальше ото всех. От сочувственных взглядов, от понимания на лицах.
Да, этот чертов Джаггерджек его достал! Окончательно достал, мать его! Невозможно так, казалось бы, достать – а вот поди ж ты.
Но как же…
Ичиго едва не сбил возвращающихся к столику Орихиме и Рукию, но даже не заметил этого. Он вообще ничего вокруг не замечал.
Влетев в туалет, рыжий со всей дури хлобыстнул дверью и ринулся к умывальникам. Выкрутил до упора кран с холодной водой – так, что бьющая в дно черной мраморной раковины струя разбрызгивалась вокруг частыми каплями, заливала все вокруг, включая его же джинсы.
Черт с ними, с джинсами! Высохнут…
Набрав полные пригоршни ледяной воды, Ичиго плеснул себе в лицо. И краем сознания умудрился удивиться, что не было слышно шипения, когда вода коснулась его пылающих щек.
Хорош. Чертовски хорош. И хрен его знает, с чего вдруг взялись такие мысли. Алкоголь? Может быть. Не исключено. Но невозможно видеть кого-то, кто вызывает каждый раз своим появлением то, что вызывал в голове Ичиго один вид Гриммджо Джаггерджека. Видеть – и оставаться равнодушным. Во всех смыслах этого слова.
Особенно в одном.
Хорош. Слишком хорош.
Взгляд полуприкрытых голубых глаз. Движения сильного, мускулистого тела. Усмешка на тонких губах.
Слишком хорош.
Ублюдок!
Ичиго с трудом подавил желание сунуть голову под кран. Все равно не вымыть из головы все эти настойчиво лезущие в нее мысли. Не первый день, между прочим, лезущие. А сейчас, вот…
Алкоголь. Просто алкоголь, и еще… когда он занимался сексом в последний раз? Ага, давно. Вот и лезет… всякое.
Вполне, кстати, объяснимое – Куросаки не видел особой разницы между полом партнера. Нравится если… Другой вопрос, что нравилось что-то, вернее, кто-то, редко. Времени просто не было – учеба, гонки. Слишком много времени занимало опасное хобби, неожиданно ставшее вполне реальным делом. Так, было кое-что… несколько раз.
Но такого… Такого – не было.
Чтобы настолько рвало на куски – да-да, именно вот так – от желания… чего? Набить морду? Победить? Или… чего-то другого?!
Все вместе, скорее всего. Хотя последнее добавилось совсем недавно. Недавно, но ощутимо так добавилось.
Ааа, к черту!
Еще пару раз плеснуть в лицо водой – остыть, успокоиться, чтобы вернуться к друзьям. Хоть немного успокоиться.
Не получилось.
Негромко хлопнула впустившая кого-то дверь. Шагов было почти не слышно за шумом воды. А зря. Очень зря.
-Ну, привет… Куросаки.
От звука этого голоса, раздавшегося слишком близко – почти над самым ухом – Ичиго вздрогнул, дернулся назад. Поздновато, как оказалось, дернулся.
-Какого хрена?!- рявкнул рыжий, зажатый между раковиной и тем самым сильным мускулистым телом, о котором думал… вот только что.
Вспомни, называется…
Самое неприятное заключалось в том, что ни вправо, ни влево отойти не получалось тоже – не пускали длинные руки, упершиеся в края проклятого умывальника. Неприятное, да. И даже почти пугающее – какого черта этот ненормальный задумал?
-Не рыпайся, Куросаки,- хриплый, похожий на урчание огромного кота шепот обжег ухо.
Ичиго вздрогнул и рефлекторно попытался заехать локтем в солнечное сплетение прижавшегося сзади – слишком, черт подери, близко прижавшегося! – Гриммджо. Не вышло, разумеется. Джаггерджек легко перехватил его руку и так же непринужденно, словно развлекаясь, выкрутил ее Ичиго за спину.
Хотя, почему это – словно? Он и развлекался. От души так развлекался, чтоб его!
-Сказал же, не рыпайся,- в мурлыкающих интонациях на долю секунды проскользнула угроза.- А то еще два этапа впереди. Не очень хорошо выйдет, если ты не сможешь участвовать в них из-за травмы.
Подействовало. Еще бы, усмехнулся Гриммджо, с удовольствием разглядывая в зеркале пунцовую физиономию рыжего. Маленький засранец. Хорош, ничего не скажешь. Ни следа юношеской угловатости – сплошные рельефные мышцы, проступающие под тонкой тканью рубашки. Джаггерджеку такие всегда нравились. Что за удовольствие трахать фарфоровую куклу, которая, того и гляди, рассыплется от неосторожного движения?
И пахнет от него…
Гриммджо обхватил замершего Куросаки поперек груди, потянул к себе. Одуряюще просто пахнет. Горячо, остро – пот, алкоголь и еще что-то, от чего окончательно сносит крышу и до одури хочется втянуть в себя этот запах, слизать его со светлой кожи. Впитать в себя…
-Ты какого хрена творишь?!- сорвался Ичиго на крик.
А попробуй тут не сорваться, когда этот псих мало того, что зажимает его у раковины, как девку какую-то, так еще и такие вещи вытворяет?!
-Заткнись,- глухо произнес Гриммджо, отрываясь от его шеи.
Куросаки замер, с ненавистью глядя на отражающееся в зеркале поверх его плеча лицо Джаггерджека. Вот только смятения в его глазах было ничуть не меньше.
-Ублюдок,- выплюнул рыжий и тут же, скривившись, зашипел от боли, когда пальцы на его запястье сжались чуть сильнее.
-Какая часть слова «заткнись» тебе непонятна, а, Куросаки?- теперь это больше походило на рычание, чем на мурлыканье.
И более чем ясно предупреждало – не дергаться. И молчать.
Если бы подчиниться было так просто.
Нет, невозможно. Просто невозможно, когда эти чертовы пальцы тянут его руку, вынуждая согнуться. А ладонь второй руки Джаггерджека соскальзывает вниз по груди, забирается под сбившуюся рубашку. Властным, хозяйским движением оглаживает по животу и…
И это вовсе не внушает отвращения. Скорее, наоборот. Ох, да какого же черта…
Ичиго со свистом выдыхает сквозь стиснутые почти до боли в челюстях зубы, когда рука Гриммджо ложится на его пах. Поглаживает, сжимает. А горячий влажный язык вылизывает чувствительную кожу за ухом. Как будто этот ублюдок знает, где и как нужно, чтобы завелся.
Вот как сейчас. С пол-оборота завелся.
-Хороший мальчик…- хрипло мурлычет Гриммджо, касаясь губами уха Ичиго.- Нравится? Так?
-Нет!
А язык еле ворочается в пересохшем рту. И Джаггерджек откровенно усмехается, глядя на отражение Ичиго:
-Врешь. Нравится…
-Сволочь…
Тонкие губы еще шире растягиваются в усмешке. Наглой, вызывающей. Похотливой.
Запах чужого возбуждения бьет в ноздри, и у Гриммджо окончательно сносит крышу. Втолкнуть бы сейчас, вот прямо сейчас в одну из кабинок. Содрать с узких бедер джинсы и отыметь прямо здесь. Так, чтобы стонал и вскрикивал. И просил еще – Гриммджо знает, как заставить этого мальчишку сделать то, чего он хочет. Чего хотят уже они оба – твердый бугор под ширинкой джинсов этого рыжего говорит о том, что желание Джаггерджека обоюдно. Более чем красноречиво говорит.
Прямо здесь.
Но…
Это будет слишком просто. Слишком легко. Неинтересно.
-Шестой этаж, номер шестьсот пятьдесят три.
Ичиго пошатнулся, неожиданно выпущенный из цепких жадных рук. Но устоял, хоть и пришлось для этого схватиться за край раковины.
-Ч… что?!
Гриммджо, уже взявшийся за ручку двери, обернулся, глянул через плечо.
-Шестой этаж, номер шестьсот пятьдесят три,- повторил он.- Запирать не буду. Увидимся, Куросаки.
Дверь – толстое, непроницаемо-черное стекло в стальной раме – медленно закрылась.
И что…
Да какого! Какого?!
Да того самого, шепнул в голове голос. Хриплый, напоминающий урчание большого кота. И не говори, что не хочешь, Куросаки. Хочешь, еще как.
И пойдешь. Уговаривая себя, что только затем, чтобы сделать то, чего хотелось с того, самого первого дня. В зубы, кулаком. С разворота и от души – чтоб кровь в разные стороны брызнула. И к чертям собачьим все штрафы, все наказания. Хватит! Осточертело!
Попадаться на глаза кому-нибудь из друзей, пока он в таком состоянии, Ичиго не хотел. Да что там – не мог просто. Как объяснишь, что все это… вот это все…
Кое-как одернув рубашку, рыжий осторожно приоткрыл дверь и выглянул из туалета. Никого. Ну, то есть, из знакомых никого.
К выходу из клуба он устремился чуть ли не бегом. Выскочил наружу, поймал такси и, рухнув на заднее сиденье, уставился в окно. То ли от выпитого, то ли от того, что… что было… вот только что, голову повело какой-то мутью, и Ичиго откинулся на спинку сиденья, зажмурив глаза.
Лавина. Снежная лавина.
Почему-то именно это пришло на ум, всплыло в хороводе беспорядочных мыслей и уходить уже не желало.
Аккурат после прошлого Нового Года Ичиго умудрился схватить простуду и почти неделю провалялся дома, от нечего делать пялясь целыми днями в телевизор. На спортивном канале шла трансляция Moto GP, а потом погнали рекламу, и Куросаки пока переключил на соседний, Дискавери. Попал на середину передачи, посвященной как раз снежным обвалам в горах, даже не запомнил толком.
А сейчас вот вспомнил.
Иногда достаточно малейшей неосторожности – крика, любого другого звука, слишком громкого – чтобы спровоцировать сход лавины. Сначала тяжелые пласты снега медленно съезжают по склону горы, но постепенно скорость увеличивается, и ревущий поток устремляется вниз, сметая все на своем пути. И не дай бог оказаться застигнутым лавиной. Или, того хуже, стать тем, кто вызвал ее.
Снесет, протащит под собой, ломая кости, выкручивая суставы. Сдирая кожу в кровь, до мяса. И хорошо, если останешься жив. А даже если и останешься, сколько еще месяцев после будешь почти каждую ночь просыпаться в холодном поту, вспоминая, как несло – отчаянно сопротивляющегося, пытающегося хоть за что-то уцепиться.
Да, пафосное, конечно, получилось сравнение… Но очень уж похоже – с одной только разницей.
Он и сам уже не хотел останавливаться.

-Слушайте, а куда Ичиго пошел?- в третий, кажется, раз спросила Рукия.
В первый ее просто никто не услышал. Поднимали очередной тост, когда девушки как раз вернулись к столику.
На второй – Ренджи предпочел сделать вид, что не слышит. Даже притворяться особо не пришлось – Иккаку как раз рассказывал о новой топливной системе, которую они как раз перед отъездом поставили на юмичикин Фуджикуджаку. Жаль, попробовать толком не успели, но Урахара клялся и божился, что работает на ура.
Остальным не пришлось и притворяться – кто знает, как упоминание о высокотехнологичных детальках-железках для их байков действует на мотоциклистов, тот даже не удивится, что вопрос Рукии остался без внимания. Потому что к железкам не относился, ага.
-Еще раз…- грозно повысила голос младшая Кучики, не обращая внимание на дергающую ее за рукав платья Орихиме.
-Что? Ичиго?- оторвался от безумно интересного разговора Кайен.- Э-э, не знаю… Вроде был здесь недавно.
-Да в туалет он пошел!- потерял терпение Абараи.- Поссать!
-Не ори на меня!- возмутилась Рукия.
-Так, народ!- вмешался Шиба, решительно подтягивая к себе закипающую подругу.- Брейк!
-Извини,- буркнул Ренджи, отворачиваясь.
И чего разорался только? А, да к черту!
Не было у Абараи Ренджи такой привычки – лезть в чужие дела. И что с того, что он все видел? И Джаггерджека, и то, что он вытворял на танцполе с этими их механиками. И то, как на него смотрел Ичиго. Нетрудно догадаться, что Куросаки они теперь если и увидят, так хорошо только завтра утром. Догадаться и понять. Все понять.
Только что теперь со всем этим пониманием делать? И почему неловко теперь смотреть на не поднимающую взгляда Иноуэ?
Потому что…
Придурок ты, Куросаки!

-Шестой этаж, пожалуйста.
Ичиго едва кивнул и вышел из кабины лифта. И что дальше? Решимость медленно таяла, смешивалась с алкогольной мутью, бродившей в гудящей голове. Расползалась во что-то совершенно уж неприглядное…
Номера гонщиков «Готей» располагались на этом же этаже. Но, чтобы дойти до них, в том числе и до номера самого Куросаки, от лифта нужно было повернуть налево.
Он повернул направо.
А во рту сухо аж до горечи, и ноги – как будто под колени кто-то ударил. И кажется, что валишься назад, но почему-то все никак не падаешь, а идешь. Дальше по коридору – до самой двери с тремя цифрами. Шесть, пять и три. И не заперто, как и говорил.
Сам номер оказался совершенно таким же. Разве только бардак царил в нем страшный, в отличие от номера, где жил Ичиго. Рыжий свои вещи убирал сам, а Джаггерджек разбросанную, где попало, одежду не позволял трогать никому.
Вот и сейчас куртка валялась в кресле поверх скомканной рубашки, подметающей рукавом пол, а их хозяин, в одних джинсах и босиком, сидел в соседнем.
-И долго ты собираешься там торчать, Куросаки?- осведомился Гриммджо, усмехнувшись.
Пришел все-таки. Пришел, никуда не делся. Молодец. Хороший мальчик.
Этой усмешки оказалось достаточно, чтобы рыжий вспыхнул и, резко развернувшись, ринулся прочь.
-Стоять!
Прежде, чем успел опомниться, хоть как-то среагировать – сильная рука сграбастала за плечо и дернула обратно, в номер. А в следующее мгновение Ичиго оказался прижат к захлопнутой двери. Только негромко щелкнул запертый замок. С издевкой какой-то щелкнул – но это все ерунда, конечно же. Вещи не умеют издеваться над людьми.
А вот люди – сколько угодно. Умеют и издеваются. Даже с удовольствием.
Так, как сейчас издевался над ним Джаггерджек.
-В чем дело, Куросаки?- спросил синеволосый, склоняясь почти вплотную к лицу Ичиго.- Что-то я раньше не замечал за тобой привычки сбегать в последний момент.
Жесткие пальцы прошлись по подбородку, скользнули вниз по шее. Забрались под распахнувшийся ворот рубашки, поглаживая почти нежно.
И это было уже… слишком.
Можно было, конечно, сказать… что-нибудь. Что нет у него такой привычки, и не было никогда. Или еще что-нибудь. Только зачем?
Губы, усмехающиеся всего в нескольких сантиметрах от его лица, оказались теплыми и влажными. С привкусом какого-то экзотического алкоголя. А еще они были жадными и властными, эти губы. И на яростный, почти даже отчаянный поцелуй Ичиго ответили так, что стало очень просто и легко послать все к чертовой матери и очертя голову ринуться дальше.
А дальше…
Дальше все происходило так, как и должно было происходить. Или не должно… Но это сейчас было неважно, совершенно неважно – правильность или неправильность. Кому до нее какое дело? Уж точно не Гриммджо, вжимающему подрастерявшего свою ершистость Куросаки в хлипкую дверь. Не дай бог, не выдержит, промелькнуло в голове – хороши же они будут, оказавшись посреди коридора. А раз так, то и к черту эту дверь… К черту, ясно?
Не прекращая целовать горячие сухие губы рыжего, Джаггерджек потянул его к кровати. Ичиго безропотно позволил, и только когда они оба рухнули на скрипнувший под их весом матрас, дернулся, попытавшись отстраниться.
-Куда это ты собрался?- усмехнулся Гриммджо, упираясь руками в кровать по обе стороны рыжей головы.- Поздняк метаться…
Куросаки и сам уже понял, что да, поздно… сопротивляться поздно, да и сожалеть о чем-то – тоже. И движение это было чисто рефлекторным. Но объяснять это он, конечно же, не собирался. Вот еще! И просто протянул руку, чтобы дернуть за толстую серебряную, кажется, цепь, болтавшуюся на шее Джаггерджека. Чтобы заставить наклониться. И поцеловать еще раз, раздвигая языком позабывшие усмехаться губы, чувствуя его язык в своем рту.
-Порвешь, придурок,- выдохнул Гриммджо, силой разжимая пальцы, почти до боли вцепившиеся в толстые серебряные звенья.
А разжав, потянул вниз, к пряжке ремня своих джинсов. И снова усмехнулся – ну? Чего застыл-то?
Это было почти забавно – смотреть, как Куросаки, решительно закусив губу, расстегивает этот чертов ремень. Было бы забавно… Если бы от этого зрелища так не сносило крышу, и Гриммджо, не выдержав, с хриплым рыком рванул в стороны полы рубашки Ичиго. «Молния» - ой, как хорошо-то, что не на пуговицах рубашку надел! – с жалобным визгом разошлась, и Джаггерджек немедленно огреб по башке за такое небрежение к чужой собственности.
-Ты какого это хрена творишь?! Не свое – не жалко, что ли?!- возмутился Куросаки.- Эй, я к тебе… о-ох…
Последний возглас бы вызван тем, что Гриммджо, разумеется, не слушавший этих возмущенных воплей и даже не обративший на них ровным счетом никакого внимания, не приник даже – впился губами в гладкую, чуть тронутую недавним загаром кожу. Сначала шея – прикусить бьющуюся жилку, оставив яркий отпечаток… пусть завтра повозмущается еще. Забавно же. Ниже – языком вдоль тонких, остро выступающих ключиц, и приласкать моментально затвердевшие соски, чувствительные, как у девчонки. Надо же, как сразу застонал – хрипло, протяжно. И в волосы вцепился… А, черт. Вычертить дорожку по рельефному, упруго поджимающемуся животу, одновременно расстегивая джинсы. Нравится, Куросаки… Слышу, чувствую – нравится…
Когда с его бедер сдернули вместе с бельем джинсы, Ичиго вздрогнул, но уже не сопротивлялся. А смысла-то – сопротивляться? Сам хотел. И сейчас хочет. Еще больше, еще сильнее… Еще. Чтобы вот так, как сейчас – этот жадный, умелый рот, вбирающий в себя его член, уже твердый, уже почти готовый взорваться оргазмом, выплеснуться на этот язык, в это горло. И уверенные жесткие пальцы, раздвигающие ему ноги, царапающие короткими ногтями чувствительную кожу на внутренней стороне бедер. И чтобы не заканчивалось… чтобы продолжалось. Что ж ты со мной такое творишь, а?..
Нет, не сейчас. Чуть позже – имей терпение, Куросаки. Гриммджо отстранился, чтобы снять джинсы и вытащить из ящика прикроватного столика прикупленную накануне смазку – как знал, как знал, усмехнулся он своей предусмотрительности. Усевшись между широко расставленных ног Ичиго, Джаггерджек смазал его – медленно, не торопясь, проскальзывая пальцами внутрь. Глядя прямо в мутные от удовольствия карие глаза. Красивые, мать его, глаза. И сам он – весь, целиком – красивый. Такой, что хочется взять неторопливо так, чтобы чувствовать каждой клеточкой тела, каждым сантиметром кожи. Чтобы не упустить ни одного стона, ни одного вздоха, срывающегося с закушенных губ. И знать, что он – только его. Только…
Приподняв рыжего за бедра, Гриммджо осторожно толкнулся внутрь вздрогнувшего тела. Осторожно не потому, что боялся причинить боль – вот еще, нежности разводить! – а потому, что не хотел кончить сразу же. Нет, это удовольствие он хотел растянуть надолго. Настолько, насколько это вообще возможно. И задвигался, только уверившись, что собственное тело не станет своевольничать и обрывать все на самом интересном месте. Сначала медленно, придерживая под коленями длинные стройные ноги – и не удержался, сорвался с глухим, утробным рыком в бешеный темп, рывками вколачиваясь в горячее, тугое нутро.
Куросаки стонал – громко, бесстыдно, срываясь на вскрики. Цеплялся руками за широкие плечи, пока Гриммджо не припечатал их к подушке, стиснув запястья почти до боли. Выгибался навстречу резким, почти грубым толчкам, обнимая ногами бедра любовника. И теряя окончательно голову, просил еще, просил не останавливаться. До тех пор, пока…
-…я сейчас… не могу… больше…
-А, ч-черт… давай…

Чуть позже, отдышавшись кое-как и уверившись, что перед глазами больше не плавают цветные пятна, Ичиго бесцеремонно столкнул с себя тяжелое тело любовника и сел, поморщившись от не самых приятных ощущений чуть ниже спины. Плата за удовольствие, как же…
-Куда намылился?- лениво поинтересовался Гриммджо, поймав рыжего и опрокинув обратно на кровать.
Больно уж хорошо было лежать, уткнувшись носом в искусанную им же шею мальчишки и слушать постепенно выравнивающееся дыхание. А Джаггерджек не любил, когда ему ломали кайф. Очень не любил. Да и вообще…
-В душ,- огрызнулся Куросаки, пытаясь вывернуться из цепких рук.- Кое-кто же не изволил презерватив надеть.
-И что?- похабно ухмыльнулся Гриммджо, точно не замечая трепыханий Ичиго.- Залететь, что ли боишься? Так оно по определению невозможно.
-Придурок!- рявкнул рыжий.- Оно же… течет все…
Джаггерджек заинтересованно приоткрыл один глаз и глянул на покрасневшего Куросаки. Надо же, какие мы стеснительные, оказывается. А по тому, что происходило всего пару минут назад, и не скажешь…
-Что, так прямо и течет?- осведомился он, садясь, и тон его голоса Ичиго не понравился совершенно.- Дай-ка посмотреть…
-Идиот!- заорал Куросаки, яростно отбрыкиваясь.- Не на что там смотреть! Уй! Пусти! Пусти, кому сказал!
Совершенно невзирая на все крики и брыкания, его затянули на кровать, разложили на животе и раздвинули ягодицы, чтобы, видимо, своими глазами убедиться в словах относительно «течет».
-И правда, течет…- раздался задумчивый голос, и Ичиго уткнулся пылающим лицом в подушку.
Ну что ж этот Джаггерджек-то за сволочь такая, никто не скажет? Редкостная, это точно! И притом…
-Ты что… ох… делаешь?
-А ты сам как думаешь? Ну что, Куросаки, продолжим?
-Ты!.. А-ах…
-Договорились…

Орихиме в нерешительности остановилась перед дверью номера Ичиго.
Она только что приехала из клуба вместе и Кайеном, Ренджи и Рукией. Остальные решили продолжить «праздник разгула» и остались, а Шухея и его друга они и вовсе не нашли. Впрочем, Абараи, многозначительно усмехнувшись, припомнил что-то насчет приватных кабинок на третьем этаже клуба, заставив Иноуэ смущенно покраснеть.
В отеле они попрощались и разошлись по своим номерам. Все, кроме Орихиме, которая решила все же найти Ичиго и…
Конечно, разговор можно было отложить и на завтра. Тем более, что время было уже позднее – или раннее, но это с какой стороны посмотреть на половину четвертого утра. И Куросаки, конечно, уже спит.
Да, наверняка уже спит! Но завтра…
Завтра она обязательно поговорит с ним. И признается. Во всем.

-Что, опять? Я что, по-твоему…
-Нет, не резиновый… Иди сюда.
-Твою… м-мать. Ох!
-Да-да… и что еще?
-Заткнись и продолжай, раз уж начал.
-Как скажешь, Куросаки. Как скажешь…

Название: Когда ты не ждал
Автор: БМ
Фэндом: bleach
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG
Персонажи: Исида (2 шт.)
Саммари: В этот раз ты определенно сглупил.
Дисклеймер: не мое
От автора: написано для Eneada

В этот раз ты определенно сглупил.
Ты лежишь на спине, широко раскинув руки, и заворожено рассматриваешь щедро усыпанное звездами небо. Асфальт неприятно холодит кожу даже сквозь одежду, и свежий осенний ветер лишь усиливает эти ощущения. Но ты продолжаешь лежать. Ты просто не можешь подняться.
Что бы сейчас сказал Рюукен, глядя на тебя? Наверняка, что-нибудь едкое и холодное, такое же противное, как этот ветер, пробирающий до костей. Его слова для тебя всегда были словно удар кнута по оголенной гордости.
Ты ненадолго прикрываешь глаза, упрямо игнорируя моментально подкатившую к горлу тошноту. Ты никак не можешь понять, что с тобой не так. Тело абсолютно не слушается, оно отказывается действовать и двигаться, хотя какие-то конкретные повреждения ты так и не смог определить. Все болит тупой тянущей болью, слишком далекой и не опасной для жизни. Хотя кровь из многочисленных порезов и длительное бездействие все же дали свои результаты. Но тебе все равно не понятно, почему не удается не то чтобы встать, а даже руку к лицу поднести, чтобы стереть кровь, неприятно щиплющую глаза.
Не смотря ни на что, твои очки целы и невредимы, что немало тебя удивляет, правда, и пользы тебе это не принесет. Что с того, что ты можешь видеть эти чертовы звезды? Типа, так умирать романтичнее? Бред. Ты понимаешь, что нужно как можно скорее встать и уйти, пока не стало слишком поздно. Понимаешь, да только сделать ничего не можешь.
И все-таки как хорошо, что ты успел убить того Пустого раньше, чем упал без сил. Ты не знаешь, что он с тобой сделал, зато отлично представляешь, какой отличной добычей сейчас являешься.
Мысли текут лениво, их приходится подгонять усилием воли, но все равно, раз за разом твои размышления приобретают совсем ненужные, а иногда и вовсе бредовые направления. Вот, к примеру, ты уже в третий раз вспоминаешь, что так и не сдал учебник по истории за прошлый год в библиотеку. Тебя беспокоят судьбы незаконченной вышивки, сиротливо оставленной на столе и соседской кошки, которая недавно сломала лапку. И подобного рода мысли все больше и больше занимают твое сознание.
Тебе интересно, как бы сложилась твоя жизнь, будь ты чуть менее упрямым или отец чуть более родным. Смогли бы вы найти общий язык? Жили бы вы вместе? И вышло бы так, что ты бы стал сражаться с Пустыми? Тебе, и правда, очень интересно, но думать об этом почему-то горько.
Если бы Рюукен сейчас был здесь, что бы он сделал?
Ты ловишь себя на мысли, что перестаешь замерзать, но тебе не становится теплее, просто холод теперь кажется каким-то далеким и иллюзорным. Боль тоже ушла, и больше всего тебя теперь беспокоит медленно подступающая сонливость. Почему-то тебе кажется, что если ты сейчас уснешь, то больше никогда не сможешь проснуться.
Когда перед твоими глазами снова возникает образ отца, ты чуть кривишь губы в едва заметной горькой усмешке. Ледяные синие глаза смотрят на тебя с укором, впрочем, ты не сомневаешься, что будь Рюукен, и правда, здесь, смотрел бы он абсолютно также. Плотно сжатые в тонкую полоску губы, чуть нахмуренный лоб, ты даже и не подозревал, насколько хорошо знаешь каждую черточку этого лица. Хотя почему же, на самом деле ты просто над этим не задумывался, но в любой момент мог представить его.
Когда галлюцинация произносит несколько замысловатых фраз, ты начинаешь задумываться о высоком. Может ли твое собственное воображение уметь то, что ты сам никогда не умел. Просто словесная конструкция чересчур сложна для тебя, не привыкшего к таким речам, а некоторые ее элементы и вовсе тебе незнакомы. Впрочем, ты и от отца никогда такого не слышал. Быть может потому, что вы и без этого слишком редко общались.
Рюукен протягивает руку к твоему лбу, отодвигая лезущую в глаза челку, и осторожно щупает затылок. И ты тут же понимаешь, что перед тобой настоящий Рюукен, а не плод твоего воображения. У него теплые руки и уверенные движения, привычные интонации голоса, всегда так сильно тебя раздражающие. Впрочем, только один знакомый тебе человек смог бы отчитывать раненного сына, и ты уверен, что он не может быть миражом. Слишком знакомый, слишком настоящий.
Но как он здесь оказался? Ты и рад бы спросить, но даже губы отказываются двигаться.
Рюукен поднимает тебя на руки неестественно аккуратно и несет к машине, как будто торопясь защитить от холода. И тебе вдруг становится так уютно и спокойно, как давно уже не было, и ты позволяешь векам медленно сомкнуться. Теперь ты уверен в своей безопасности и не боишься заснуть. И ты уже не думаешь о том, что Рюукена ты всегда опасался намного больше всех Пустых вместе взятых.
Когда ты снова открываешь глаза, то обнаруживаешь себя в большой просторной постели, среди множества подушек. Тебе тепло и хорошо, но стоит только пошевелиться, и боль возвращается, и она намного сильнее, чем ты помнил.
Оказывается Рюукен все это время сидел рядом, ожидая твоего пробуждения. Наверняка чтобы снова отчитать, подсказывает ехидный голос в голове. А встревоженные глаза отца говорят - для того чтобы удостовериться, что с тобой все в порядке, Несмотря на это, он добавляет к вчерашнему еще несколько фраз, и тебе становится смешно. Теперь это кажется тебе ворчанием, совсем не обидным, а даже забавным. Просто непривычно рассматривать этого вечно серьезного и холодного мужчину с такой неожиданной стороны. Ты никогда не знал, что он может быть заботливым.
Потом, конечно, ты снова будешь убеждать себя в том, что тебе показалось, что у тебя был жар, и тебе все причудилось. Но ведь факты от этого не перестанут быть фактами.
Уже давно окончив короткую отповедь, Рюукен поспешно выходит из комнаты, а ты грустно смотришь в потолок. Лежать в чужой постели чужого дома неприятно и непривычно. Хочется уйти, но ты понимаешь, что пока еще рано вставать. Бинты туго стягивают грудь, затрудняя дыхание, руки в бинтах практически по локоть - и ты чувствуешь себя мумией, заботливо упакованной в белоснежные рулоны. Вокруг головы тоже бинты, но тошноты ты не чувствуешь. Вероятнее всего, сотрясения нет.
Дверь бесшумно открывается, и в комнату возвращается Рюукен. В другое время ты бы расстроено вздохнул и сделал бы кислую мину, но тебе вдруг становится легче от одного его присутствия. Это нечто запредельное для твоего понимания, и ты решаешь об этом не думать. Рюукен принес какой-то настой, по запаху напоминающий травяной, но не горький, как ты ожидал, с опаской делая первый глоток. Он почти даже вкусный.
А потом он заставляет тебя спать, тоном, не терпящим возражений. И ты, сам себе удивляясь, послушно закрываешь глаза, моментально проваливаясь в сон. Тебе интересно, будет ли он рядом на следующее утро? Просто любопытно.

Название: Выжить, чтобы…
Автор: [Chimera]
Категория/Рейтинг: PG
Жанр: Drama, Angst
Основной персонаж: Ичиго
Статус: закончено
Дисклеймер: мир и слава – Кубо, печеньки мне)
Предупреждение: возможен ООС
Размещение: предупреждаете и с шапкой, и указанием на мой днев размещаете (желательно скинув мне ссылку)
От автора: очередная альтернативная концовка. Happy end?.. Снова с попыткой хотя бы дотронуться до психологии… кстати, автора пропёр стиль, который у него был в «Паранойи» ^^
Дата: 26 февраля 2010г.

Много времени прошло с тех пор. Много чего произошло. Много кто остался и кого уже не вернуть…
Красивый и живописный участок, огороженный высоким забором, огромное белое здание по центру и пруд. Большое скопление народа: люди просто гуляют по территории. Мужчины, женщины, подростки - слишком разные люди для одного места. Но есть одна вещь, которая объединяет их и не даёт уйти отсюда…

***
Молодой человек лет 25 заходит в здание. Его яркие рыжие волосы привлекают всеобщее внимание, но большинство уже привыкло к этому парню.
- Куросаки-кун, - женщина встречает его на входе, - Уже надышались свежим воздухом?
Он изменился: стал выше, повзрослел, в глазах появилась уверенность, теперь этот юноша не хмурится и чаще улыбается окружающим, но, даже если он смеётся, на его лице всегда присутствует след печали, словно это еле заметная маска скорби и чувства одиночества…
- Да, - парень приветливо отвечает ей, - Захотелось почитать.
Она кивает и проводит юношу до комнаты. Дверь открывается, и взору предстаёт большая комната в белых тонах, огромное окно в сторону зеленеющего сада нараспашку, одна стена полностью в полках, заставленных книгами: несчётное количество томов различных писателей, разнообразные жанры и стили. Ичиго любил читать, он мог потратить на чтение почти всё своё время. Когда юноша погружался в текст, расположившись в белоснежном мягком кресле возле окна, он не замечал ничего вокруг: всё становилось незначимым для него, эфирным, окружающий мир исчезал… И это ощущение ему нравилось.

Легкий ветер играет с рыжими непослушными прядями, на улице солнечно, слышен лишь шорок переворачиваемых страниц. Раздаётся стук, нарушающий тишину, дверь комнаты со скрипом открывается, и мужчина в белой одежде зовёт к себе парня.
Куросаки неохотно поднимается и аккуратно ставит книгу на место, он подходит к двери и, оглянувшись с надеждой, что это в последний раз, выходит. Но через час он всё равно возвращается обратно.
Этой ночью будет тихо, только в одной комнате рыжий юноша со злости будет бить кулаками по матрацу, но его никто не услышит.
Так проходят месяцы…

***
Сегодня к нему опять приходила она. Чёрная бабочка, возвестившая о её прибытии, рассыпалась песчинками в его руках.
- Ты приходишь всё реже, - парень смотрит в одну точку и не поворачивается.
- Извини, - занавеска медленно отодвигается, и на подоконник ступает небольшая девушка, - Ты же знаешь, что у нас приказ: оборвать все не служебные связи с Миром Живых.
- Да, я помню, - натянутая улыбка, взгляд всё ещё направлен в потолок.
- Как ты? – она пытается вести себя спокойно, как и всегда, но голос всё равно дрожит от беспокойства.
Неожиданно Ичиго поворачивается. Взгляд юноши задерживается на фиалковых глазах девушки, но парень тут же одёргивает себя и отворачивается, словно боясь что-то вспомнить, что-то начать с начала, чего уже нельзя…
- Нормально, - невнятно отвечает он, закрыв лицо руками.
- Ичиго… - девушка кладёт на его плечо свою маленькую ладонь.
Воспоминания нахлынывают с новой силой и становятся всё ярче, их вспышка ослепляет здравый смысл, и юноше кажется, что то, чего так яростно желает его сердце и душа на протяжении этих лет так близко, нужно лишь протянуть руку и этот ад закончится… Но свет слишком быстро гаснет, предательски растворяясь в белых стенах комнаты, оставляя лишь разбитые куски надежды.
- Нет! – Куросаки резко сбрасывает с себя руку девушки и, срываясь, начинает кричать.
Парень вскакивает с кровати и раскидывает по помещению книги, осторожно и с трепетом сложенные им же на полках, по стенам эхом отдаются удары кулаков. Его слова, произнесённые в порыве чувств, ранят сердце девушки: он винит во всём её… Винит, что всё началось, винит, что всё так закончилось, винит только её…
На крик прибегают люди. Они быстро открывают дверь и пытаются успокоить юношу. Шум и гам вокруг. Ноги Ичиго подкашиваются, он падает на колени и опускает голову, сил больше не остаётся. Парень стискивает зубы, на глазах блестят слёзы.
- Прости, - произносит он, зная, что девушка ещё не ушла, - Прости, прости, прости…
Он повторяет и повторяет, пока она не ответит, он будет извиняться, пока не услышит её голос. Так происходит всегда…
- Я понимаю, Ичиго, - девушка оборачивается перед тем как выпрыгнуть в окно, - Я навещу тебя ещё.
После этого Куросаки долго не покидал своей комнаты.

***
Прошёл ещё месяц…
Ичи-нии, - красивая девушка с длинными чёрными волосами, собранными в хвост, подбегает к юноше во время прогулки и обнимает его.
- Привет, - он улыбается и хлопает её по спине в ответ, - Ты уже совсем выросла.
Она смущается, по-дружески толкает парня в бок и берёт за руку, как в детстве. Они гуляют по саду, вокруг, как и всегда, много незнакомых для девушки и странных людей, Куросаки почти с каждым здоровается и желает приятного дня. Наконец они остановились под большим деревом.
- Как отец? – Ичиго садится на землю и подставляет лицо лучам солнца, - Ты его навещала?
- Да, - вздыхает девушка, - Знаешь, без него так тихо, никогда бы не подумала, что мне будет не хватать его криков и глупых выходок…
- Надеюсь, - смеётся юноша, щурясь от света, - Он там, на небесах, не слишком всех достаёт…

Брат и сестра болтали ещё очень долго, ведь к Куросаки редко кто приезжает, да и некому. Их разговоры были буквально обо всём: они смеялись и философствовали, шутили и обсуждали искусство, придуривались и молча смотрели на свободное небо.
В эти минуты парню кажется, будто всё, что с ним было когда-то, снова не имеет никакого значения, пока с его семьёй всё в порядке. Ничто не волнует юношу: ни белое здание с забором, ни девушка в чёрных одеждах, иногда навещающая его по вечерам, ни страх в душе, который с каждым днём становится всё сильнее.
В такие моменты он готов даже смириться с судьбой…

- Куросаки-сан? – человек в белом вежливо окликивает юношу. Мужчина стоит позади них и жестом показывает, что «пора».
- Прости, - Ичиго встаёт на ноги и отряхивает джинсы от травы, - Мне нужно идти.
- Хорошо, Ичи-нии, - девушка кивает, целует брата в щёку и уходит, - Я передам привет сестре.
Куросаки по-доброму улыбается ей вслед и вместе с мужчиной отправляется обратно в здание, в один из кабинетов. Там парню будут снова задавать много вопросов и требовать ответы…
И вот опять в карих глазах загорается огонь, между бровей появляются морщины, придавая Ичиго более серьёзный вид. Он будто просыпается ото сна, его речь становится живой, а руки активно жестикулируют – желание вернуть всё руководит им, и парень наивно, в который раз, рассказывает только правду.
Мужчина в конце рассказа в очередной раз тяжело вздыхает, берёт листок, на котором подписано «Куросаки» и, глядя в блестящие, полные надежды глаза парня, пишет: «Всё ещё нестабилен». Красивая витиеватая роспись под записью – и за Ичиго закрывается белоснежная дверь не менее белоснежной комнаты. Его комнаты… Снова…
Юноша мечется по замкнутому пространству, меря шагами расстояние от стенки до стенки, и не понимает, почему ему не верят, ведь всё это - было его жизнью на протяжении нескольких лет… всё это существовало…
Проходит пару часов, в комнате становится тихо. Решимость, яростно горевшая в ореховых глазах, потухает, складка на лбу разглаживается, и Куросаки снова садится в мягкое кресло напротив окна, чтобы погрузиться в почти бесконечное чтение.

***
Фейерверки блистают за окном, люди, гуляющие за пределами ворот участка, о чём-то увлечённо разговаривают, девушки одеты в традиционные кимоно - на улицах Каракуры оживлённо и весело, все готовятся к праздникам. Ичиго спокоен, как и его многочисленные соседи в белом здании.
Ещё один год подошёл к концу в городской психиатрической больнице…

"Вместо эпилога"
Война закончилась. Они победили. Всё вернулось на круги своя: больше нет арранкаров и угрозы от бывших капитанов; пустые, как им и положено, с периодичностью появляются в Мире Живых; шинигами ушли в Сообщество Душ, и лишь дежурные иногда появляются на улицах.
Только ему некуда было возвращаться. Он выполнил свою миссию временного шинигами в этой игре, но мир для него остался прежним: в вечной погоне за врагами, ради никогда не существовавшего добра. В душе юноша всегда готов к новой битве за жизнь… Но борьба с самой жизнью совершенно иная…
Теперь же парень – лишь рыжее пятно в этом белом аду.

В войне с пустыми он сумел выжить…
Счастливчик, скажете вы?..

Насмущали меня чудным артом и пикантными заявками! Вот теперь расхлёбывайте :-D Только по голове не бейте, я ей иногда думаю


Назвать по имени


Автор: Яся Белая
Бета: нет, но хотелось бы
Фандом: Bleach
Рейтинг: R
Пейринг: Бьякуя/Хисана
Жанр: флафф/легкая эротика
Диклаймер: всех героев придумал Кубо, остальное – плод моей больной фантазии
Комментарии: вдохновилась вот этим. Я в подобных мероприятиях не участвую, но такую вкусноту просто не могла пропустить. Поэтому прошу прощения у автора заявки, что выкладываю у себя. Пути Инета неисповедимы – надеюсь, товар найдет хозяина.
Предупреждение: наверняка, жуткий ООС и мертвый обоснуй :)
Размер: мини
Статус: закончен



Время уходит сквозь пальцы, как кровь,
Хлещет струей из разорванной раны,
Стрелки царапают вечность… Но вновь
Молча застыли громады-курганы.
А за кулисой театра теней
Лишь силуэты скользят вдохновенно,
Тихо колеблется маятник дней,
Словно дыхание спящей Вселенной.
Павел Великжанин
«Время»


Он наклоняется и вылавливает ее из офуро. Ванна для нее — настоящий бассейн. Плавать может. Он улыбается своим мыслям и пеленает ее в простыню. Прижимает к себе бережно и надежно. Она осторожно, словно спрашивая разрешения, — глупенькая — кладет ладошки ему на грудь, прячет зардевшееся личико и шепчет куда-то в вырез юката: «Бьякуя-сама, ну что вы…»…А хочется, чтобы просто «Бьякуя» и на «ты». И когда она перестанет себя контролировать, не будет бояться оступиться или вызвать неудовольствие? Это и в себе надоедает.

Ему нравится ее баловать. Да и себя тем самым — тоже. Ведь рядом с ней можно снять все маски и разоблачится от доспехов правильности. Тем более что часы в голове так отчаянно стучат: год, два, не успеешь… И почти до судорог хочется сорваться с места — хоть с собрания капитанов — и нестись к ней. Быть рядом каждую минуту, чтобы не пропустить ту главную, когда она назовет по имени. Просто и без формальностей.

Тик-так…

Он отгоняет дурные мысли — не сегодня, еще есть время, в конце концов кому как ни шинигами знать, когда пробьет самый страшный час, — улыбается и несет ее в спальню. Их спальню. И пусть родичи, сколько влезет, перемывают кости. Это его жена. И он просто не сможет заснуть, если в объятиях не будет ее. Никто не может спать без своего сердца.

Ногой задвигает фусума и бережно опускает на футон дорогую ношу. Стягивает покрывало. Она краснеет, но не закрывается, как раньше. Позволяет ему любоваться. И любуется сама — солнцем в его глазах. Он тихонько и аккуратно ложится рядом, на живот: так удобнее смотреть на нее. Берет ладошку, целует в перекрестье линий. Щекочет языком нежную кожу. Она смеется и так потешно дергает пальцами на ноге. Ножке. Совсем крошечной. Он прикладывает ее левую ступню к своей ладони — ладонь больше: ее стопа помещается в ней полностью. И как только ходит на таких маленьких? Немудрено, что ее шагов почти неслышно. Ступня у нее классическая, все пальчики будто по росту выстроились. Можно играть в то, что бегаешь по лестнице. Вверх-вниз, вверх-вниз.

— Ай, — вздыхает и устраивается получше. На щечках по-прежнему румянец, а в глазах уже истома.

Он смотрит лукаво, прижав ее ножку к своим губам. Она тихо охает. Он улыбается и дует — между пальчиков. … Потом касается языком, вверх-вниз, в самом центре стопы… Прокладывает дорожку поцелуев от пальчиков до пятки.

Она задыхается от нежности. Зажмуривается, смешно морщит носик. Судорожно втягивает воздух, водит ладошкой по простыне... Но о пощаде не молит…

Ах так! Он обрывает ласку и резко тянет к себе за лодыжку… Она хохочет, уже не смущаясь. Он перехватывает ее, чуть приподымает над постелью, держит на весу. Она инстинктивно цепляется за его плечи. Они совсем рядом — глаза в глаза, дыхание в дыхание… Он дразнит ее, чуть касаясь губ легким, как бабочка, поцелуем. Она не выдерживает первая, обнимает покрепче и ловит его губы. Целует, словно жаждет напиться, путаясь пальцами в волосах. Отрывается, чтобы перевести дыханье…

Ловит восторженный взгляд. Его глаза темнеют и теплеют. Ей хочется плакать и смеяться… И не отводя взгляда, обхватив ладошками его лицо, шепчет чуть охрипши:

— Как же я люблю тебя, Бьякуя…

Тик-так.

Успел.

Хочется кричать и прыгать.

Он медленно опускает ее на футон, чтобы потом уже не останавливаться…

Ну люди по-разному День писателя отмечают, я вот так!

Этот безумный мир


АВТОР: Яся Белая *то бишь мну*
БЕТА: *они бояццо*
ФАНДОМ: Bleach
РЕЙТИНГ: NC-100 *за безжалостное и циничное изнасилование персонажей*
ПЕЙРИНГ: всё те же небожители и много кто еще
ЖАНР: буффонада *а в просторечье — стёб*
ДИСКЛАЙМЕР: Кубо-сама, простите за то, что я тут с вашими героями делаю
САММАРИ: О том, как часто ожидаемое не соответствует действительному
КОММЕНТАРИИ: за идею домо аригато милой imjustashadow, которая предложила написать проду по тому позитивному арту, что я у себя выкладывала. Картинки старые, но интерпретация, надеюсь новая. Это типо сиквел к Сейрейтею в шоколаде, и первую часть все же лучше прочесть, чтобы знать, о чем речь. И будет трилогия!
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ:
1) аффтар крайне ленифф и посему выбрал путь наименьшего сопротивления
2) аффар крайний извращенец и нужно бояццо
3) ну и как обычно AU вкупе с ООС пляшут джигу на костях зверька-обоснуя
РАЗМЕР: мини
СТАТУС: закончен


— Это не годится. Никуда. Совсем.

Аматэрасу подала Ята-но-кагами сигнал выключиться. Зеркало, будучи волшебным, показывало не только смотрящегося в него, но и вообще все, что угодно. (Ага, попробуй тут не показать, когда тебя три раза в день грозятся разбить!). Затем богиня медленно и величественно повернулась к притихшим участникам этой внеплановой планерки. Вернее, к виновникам оной. Бэндзайтэн, Амэ-но Удзумэ и Святой Валентин (последний успел попросить политическое убежище в Такама-но хара и теперь считался местным) стояли, понурив головы. (Про себя Валентин отметил: «Все зло — от матриархата»). А глава пантеона продолжала разнос.

— Ну кто так работает, я вас спрашиваю!? Что это за показатели? Две наполовину счастливых парочки, — царица небесная начала загибать пальчики, — гетный — заметьте! — Маюри и никакого бьякурена! Вы что, с ума посходили?!

Ругаемые тяжко вздохнули.

— Разве можно браться за дело, не собрав предварительной информации, а!? Неужели нельзя было сначала погуглить, в Википедию там заглянуть?! Да что там, хотя бы фанфики почитать?! А то гет развели — и довольны! — Головы провинившихся опустились еще ниже. — Какой гет?! Двадцать первый век на дворе! Все прогрессивное человечество давно на слэш перешло!

Сусаноо, который мирно читал мангу в углу и в разбор полетов не вникал, при этих словах сестры выразительно хмыкнул.

— Что не так?! — тут же взвилась Аматэрасу.

— Да что вы, сестрица, все нормально. Так, просто одна бородатая гайдзинская притча вспомнилась.

— Какая еще притча? — стала в стойку верховная богиня.

— Неужто ваша лучезарность не знает!

— Хорош издеваться, рассказывай.

Троица прОступиников тоже активно закивала головами, почуяв антракт во взбучке.

— Как прикажете, солнцеподобная, — и, прокашлявшись в кулак, ветреный бог начал: — Жили-были на белом свете кошечка и белочка. Любили они друг друга не передать как. И вот решили они жить вместе. Живут-живут, а детей все нет. И тогда пошли они к доктору и жалуются: «Так мол и так, доктор-сама, живем мы вместе, а детишек все нет». Доктор поскреб затылок. Тогда страждущие возопили с отчаянной надеждой: «Это потому, что мы кошечка и белочка?». — «Нет, баки вы этакие, — произнес доктор, — это потому, что вы мальчик и мальчик».

— Вот видите! — повернулась к грешникам Аматэрасу, те прониклись и, обнявшись, рыдали, похрюкивая. — Какой поучительный рассказ! Да кстати, не стоит так же забывать и о кинках и о творческих методах использования бальзама «Звездочка».

Провинившиеся божества и святой кивнули.

— Раз все понятно, исправляйтесь. Сроку вам до Белого дня. Но не расслабляйтесь — уже сегодня жду первый отчет.

Бэндзайтэн, Амэ-но Удзумэ и Святой Валентин откланялись и поспешили покинуть чертоги владычицы.

А так как все они получили немалый стресс от общения с ясносияющей, то завернули сперва к Амэ-но Удзумэ, у которой всегда был припрятан кувшинчик саке «для непредвиденных и форс-мажорных ситуаций». Минор на мажор ребята меняли до самого вечера, а когда солнце начало яриться закатом, вспомнили о наказе начальства и сели писать отчет, подкрепляя свои домыслы наглядными фактами, против которых, как известно не попрешь. Где они взяли эти самые факты — история умалчивает. (А вообще кроссоверы еще никто не отменял, и Рита Скиттер, как выяснилось, не прочь поработать на несколько лагерей).


Итак,


ОТЧЕТ

о проделанной работе


Не поймешь ты их, владык,
Ты для них свой точишь клык,
То об мышку полевую,
То об зверя-обоснуя
(Ведь зверек — всем есть предел —
От фанфиков опустел).
Им приносись: нет, кричат!
Есть добычу не хотят.

_____________________________________________________

Милый рыжий львенок Кон,
Был с богинями знаком.
Но забыл он, вы поверьте,
Что они — богини смерти.
За склероз свой — не впервой —
Поплатился головой.

________________________________________________


На всех хмуро смотрит Бяка,
И ругается «макакой»,
Грезит Бяка о луне,
О космическом коне.
Чтоб покинуть этот мир,
Где он слишком уж кумир.
Авторши вчера толпой
Отловили! Ками мой!
Они б взяли тех девчат!
Привязали и кричат:
«Заплати руб двадцать пять
И Бьякусика погладь.
Не укусит, не убьет,
Сенбонзакур с нами пьет»…

____________________________________

Ест яой мозги девчонкам.
А парням — проел печенки.
Как теперь, скажи мой друг,
Будем верить в ИчиРук?

_________________________________________

Рангику пошла по шопам,
От мыслёв отвлечься чтобы.
Платье, туфельки и топ —
Будет чудный гардероб.
Сразит брюнета и блондина,
Тошу, Ичимару Гина.
Так, мечтая не спеша,
До примерочной дошла.
Что это? Какой пассаж!
Теснота, не взлезешь аж!
Где тут менеджер, зовите!
И спасателям звоните!
Журналистам расскажу —
Да, я с прессою дружу —
Как же трудно быть — все чаще! —
Женщиною настоящей!!!

_________________________________

Квинси гордые ребята.
Не заставишь никогда ты
Квинси… клумбы засорять.
Будет насмерть он стоять,
Чтоб хозяин, — что скупиться! —
Для него купил корытце.
И засылал — лучше впрок —
Гигроскопический песок!

___________________________________

Как пойдет в генсей Кенпачик,
Так и ищет там … удачу.
Но мужик пошел не тот,
Его без выпивки не прёт.
И приходится предварительно
Подналечь на горячительное.
Ячиру ж — забирай потом
И тащи! Где ж этот дом?!


___________________________________

У Кучики — дело край! —
Перебился весь банкай!
И теперь наш ясный князь,
Отряхнув с Гинпаку грязь,
Говорит, чтоб враг притих:
«Так узри же мой Бутылк!».


_____________________________________

А у нас в Уэко праздник!
Новый год! Пришел, проказник!
Менос-елок — целый лес!
И других полно чудес!
Человек ли, арранкар,
Поспеши на зов фанфар!
Новый мир воздвигнем мы,
В нем не будет горя, тьмы.
Видишь — будет только праздник.
Приходи.
С любовью,
Айзен.


___________________________________________

Улькиорра в своих снах
Гордо реет в небесах.
Он — печальный дух изгнания,
Васто Лорде назиданье!
Он не даст пропасть в пустыне
Распрекрасной Орихимэ!
Не узнает дева бед!
Вовремя принес обед!
И сказал: «Поешьте, мэм,
И не бойтесь, я — БэдмЕн»!


______________________________________________

А Заэль Апполо в Сейрейтее
Нашел девчушку порозовее
И ошарашил ее фразой:
«А знаешь, бэби, я твой father».