В колонках играет - НичегоНастроение сейчас - ОтличноеНемой дворник Герасим был обуреваем разнообразнейшими желаниями: во-первых, он постоянно хотел выпить, причем желательно - на халяву, во-вторых, он хотел низвергнуть прогнивший царский режим, в третьих - поотрывать ноги всем, кто топчет клумбы и разносит грязь по двору, еще чаще и гормонально-ощутимее он хотел хозяйку доходного дома, двор которого он подметал, да и всех остальных его обитательниц и обитателей, равно как и многих из наведывавшихся к ним гостей, особенно - пышногрудых и волооких красавиц, частенько приезжавших к живущему в том же доме писателю Тургеневу, весьма охочему до женского полу
Однако больше всего на свете несчастный Герасим хотел научиться говорить. Дело в том, что в детстве недотепы-родители не объяснили ему, как это делается, а дойти до всего своим умом не получалось. Сколько не пытался сказать чего-нибудь Герасим - все какой-то конфуз выходил: то икнет, то шумно газы выпустит - вроде и звук есть, и даже громкий, а понять смысл сказанного - затруднительно-с!
А без устной речи не было ему никакой жизни, и с исполнением желаний - тоже полная безнадега. Хочет выпить - а тост сказать: "За чистоту и порядок в нашем дворе!" - не получается, а без этого водку потреблять - никакого удовольствия. Хочет царский режим свергнуть, вступает в партию народовольцев и, как положено, попадается в лапы царской охранке. Другие-то быстренько всех сообщников заложили, громко раскаялись - их и отпустили, а Герасима главный жандарм три дня мордой об стол бил, явки и адреса требовал, думал - Герасим придуривается. В общем, революционная деятельность глухонемому тоже оказалась противопоказана и очень вредна для здоровья.
Поотрывать ноги всем топчущим клумбы, конечно, можно и без слов, но тогда ведь - если без объяснений, за что и почему - не будет никакого воспитательного эффекта, а один сплошной садизм. И с амурными делами тоже не вытанцовывалось - постоялицы доходного дома предпочитали заниматься любовью с консьержем Акакием, который, хоть и был крив и сутул, не говоря уж о специфических проблемах, связанных с сидячей работой, зато умел бабам комплименты говорить.
Единственным утешением в жизни Герасима была пекинская болонка Муму - дело в том, что когда Герасим смотрел на это отвратительное, тщедушное, одутловатое, асимметрично-складчатое существо, то проникался твердой уверенностью в том, что он - не единственный уродец в этом жестоком мире, бывают неудачники и похлеще.
И все бы ничего, и не было бы никакого рассказа, но вот однажды хозяйка неожиданно потребовала от Герасима утопить китайского монстра. "Зачем топить?" - знаками удивился Герасим. "А вот ты утопи - тогда и узнаешь!" - с какой-то загадочной хитринкой в голосе ответила хозяйка, и Герасим сразу почувствовал, что она, конечно же, хочет ему добра и знает что-то такое, чего не знает он, и что если он пойдет и утопит щенка - вся его жизнь может круто измениться, причем, конечно же, к лучшему. Возможно даже, он вдруг научится говорить, хотя в это и трудно поверить, но все равно, попробовать - стоит.
После недолгих раздумий, взял Герасим мохнатого выродка за шкирку, и понес к речке. За Герасимом зачем-то увязался писатель Тургенев - говорил, что ему этот случай очень уж хочется описать как пример деспотичности российских помещиков, дабы лишний раз обличить царский режим. У Герасима же, прочитавшего почти все книги писателя, сформировалось нехорошее мнение, что Ивану Сергеевичу просто нравится наблюдать за чужими мучениями, а затем смаковать их в своих романах (великий писатель очень любил свои книжки соседям раздаривать - те его искренне благодарили, после чего аккуратно выбрасывали подарок в окно, обычно прямо на голову подметающему двор Герасиму, так что уклониться от ознакомления с творчеством классика было очень сложно).
Вот так, втроем, и направились они к реке. Герасим был в предвкушении светлых жизненных перемен, писатель Тургенев - тоже был в нетерпенье и постоянно норовил забежать вперед. Щенок и вовсе был донельзя рад оказаться на природе, тем более в такой приятной дружеской компании.
Дворник зашел по колено в воду и вытянул вперед театральным жестом руку с болонкой. На лице его отразилось благоговение, переходящее в идиотский восторг, мечты об исполнении сокровенных желаний хлынули в его мозг, размягчая и плавя извилины. Тургенев что-то возбужденно записывал в блокнот, стараясь ничего не пропустить, для большего натурализма. Щенок почуял неладное. Пальцы Герасима начали медленно разжиматься, и меховые складки Мумушного загривка стали плавно выскальзывать из них - но вдруг произошло нечто из ряда вон выходящее.
Щенок, вдруг ясно осознавший, что жизнь его висит на волоске, взмолился человечьим - причем хорошо поставленным - голосом, подозрительно напоминающим голос диктора Левитана:
- Сжалься надо мной, добрый человек! Не губи ты меня, я тебе еще пригожусь! Я не простая пекинская болонка, а
Читать далее...