В моей жизни абсолютно прекрасно совершенно все кроме одного обстоятельства.
Тебя не переехал нахуй трамвай. Или еще что-нибудь. Два раза в год это часто, не находишь, не?

И, все-таки, сто один - это про проценты.

Увидел то, что хотел... Молочно-белое с сиреневым небо, отсветы севшего уже почти солнца на редких стенах домов, черные силуэты домов, зданий, труб и клубов пара. А еще дринную прямую дорогу с мостиком. Ту самую, на которую вчера засматривался на фотографиях, непонятно кем и когда отснятых. Наконец-то увидел, в какой именно момент выключается подсветка прожекторами на ГЗ. уже с полгода пытался поймать момент.
Наконец-то увидел, как солнце играет на весенних облаках, когда идет снег, как он ложится на растущую во что бы то ни стало траву. Увидел, как где-то там, вдалеке, идет снег, а на другом конце города вовсю светит солнце.
Что может быть лучше, чем просто посмотреть иногда по сторонам?

Зря не заправился с утра химией. Весь день, как вареная, да еще и квашеная, при этом, капуста. Да, капуста. Зеленолистная, синелистная, краснослистная, цветная, морская, брокколи, я больше не знаю ни единой капусты, как это ни печально. А еще я не постоял в лучах солнца, потому что их было крайне мало среди гротескно длинных теней от многоэтажек даже в тех местах, где их всегда полным полно - на моем любимом заборчике перед булочной. я специально посмотрел, их там ни одного не было. Это все молочное небо. оно то загустевало, то превращалось в легкую накидку на золотом колобке солнца. А под вечер, в половине седьмого, когда солнце стояло над страшненькими сарайчиками, что по ту сторону Мичуринского, оно выскочило из этой пелены и ярко-ярко осветило всю улицу. Но потом укатилось обратно, так толком и не добавив тепла. А еще оно сегодня пару раз мне попало в глаза совершенно случайно. Вот, по пальцам можно пересчитать. Но это ничего, в конце концов, стало хоть как-то приемлимо тепло. Это не может не радовать. А еще на улицах появилось дикое количество людей с вербой. Никогда не понимал, в чем же хоть какой-то смысл расхаживать со сломанными ветками, в то время, как они ничем, вроде бы, не успели провиниться.

...Просто будет. Не разберешь...

если свежее утро пришлось на солнечный полдень, то перекинувшийся на лунную ночь добрый вечер будет...

Привет.
Мы с тобой порядочно не виделись, месяцев восемь. Как ты там? Ты сверху, снизу, или был прав? Кто бы там ни был… передавай привет. Пусть он мне, что ли, весточку пришлет. А то я становлюсь законченным скептиком. Обо всем ты и сам знаешь. И это я мог не писать. Но это тебе там хорошо. А у меня мирское, суетное.
Мне кажется, я поменялся за этот год. так, на 21 грамм, где-то. Ну, ты понимаешь. А некоторые не поменялись. Им несвойственно. Но и об этом мог бы и не рассказывать...
До встречи. Займи место, я бы присел по прибытии. а то перенаселение, туда-сюда...

Частенько так случается, что очень остро хочется кому-то позвонить. А некому. Ну вот некому. Люди заняты своими делами и неловко их отвлекать. А некоторые будут тебе просто не рады. И ты это чувствуешь - и никаких звонков. Оно тебе надо, слушать ленивое, даже не лицемерное, а откровенно ленивое "как дела". Но в жизни бывают периоды, когда есть кому позвонить. Будь то раннее утро, очень раннее утро или вечер. или день. да, вообще, в любую секунду. И слышать... смысл плывет себе, плывет, а ты слышишь. А потом, через час-другой ты понимаешь, что тебе отчаянно хочется позвонить еще одному человеку. Но это не очень реально. Номер затерялся. Или он просто не берет трубку.
А тебе уже и не важно. Да, свыкся как-то. Ну и отлично. По крайней мере, так можно говорить остальным.

Рано... часов пять, не больше. А ты где-то в не самом знакомом месте, совсем-совсем один. Совсем да не совсем. Рядом всегда они - образы из недалекого прошлого. Они только иногда как-то разделяются, вычерчиваются. А за ближайшим углом стоит дядька - он удивительно похож на того самого. Бородатый слегка. Он смотрит выжидающе. Он видит эти образы куда как лучше, чем ты. А еще, по мановению его взгляда, они сжимают кольцо. На горле... Или, нет, показалось? В конце концов, все не так уж и плохо, это же всего лишь воспоминания. И, стоило тебе это понять, их и не стало. Так, дымкой какой-то растворились. Прохлада начинает легонько смываться живым теплом.
Тепла становится все больше. Вместе с ним появляются и люди - обычные живые люди, в жизни которых не было бородатых дядек и образов. А ты идешь своей дорогой да идешь. Изредка в каком лице угадается тот самый бородач, но это ощущение каждый раз мимолетно. И вот, наконец, приходишь. Вот она - большая гора. Наверху какие-то фигуры, что-то они да делают. Подняться? А почему бы и нет.
Вот проходит час, другой, солнце все ярче и ярче. Ты наверху. Перед тобой единственный человек, который смотрит на лежащий перед ним молоток, два гвоздя и с кем-то ожесточенно спорит.

Профессор, я же Вас очень сильно просил. Закончили бы это терзание, и было бы все хорошо. А вот сейчас мы тут с Вами сидим, говорим о высоких материях, а солнце-то жарит просто-таки неумолимо. Давайте еще трубочку, а?
А вы когда-нибудь видели, сколько оттенков в ярком солнечном свете? Я насчитал один. Это невообразимо. Это бедно. Но он великолепен. В нем - та самая дрожь, которая иногда селится рядом с сердцем. Ее так приятно ощущать и столь же невозможно насильно удержать. Я набрал полную фляжку. А Вы знаете, я закончу практику и стану художником. Я буду рисовать невидимо и торжественно... Я буду брать души, буду аккуратно растягивать их на мольберте и добавлять капельку света. Во всякой душе должна быть капелька света, а то эту душу можно выбросить на помойку. Вон, валяется немало отработанного материала, они слишком тусклы и хозяева ими, натурально, тяготились. Мы с Профессором решили помочь ребятам и отправили их на свалку. Там все одно веселее. А с капелькой света души становятся совсем другими.
- Хотите, Вам капну - обращается он к тебе.
- Почему нет? Капайте, - говоришь ты, сам плохо осознавая, что же происходит и к чему это приведет.
Где же капля, где же мольберт и палитра?
Но, тем не менее, в душе стало просторнее. И еще вы стали видеть Профессора. Впрочем, видели вы его и раньше. Он у каждого свой. Он просто тот, кто виден в отражении окна, на кого похоже большинство лиц в толпе. Он тот, чья душа тебя волнует каждый день и каждую минуту этого дня. Доктор, даже если он окончательно переквалифицируется в художника, ни на йоту не изменится. Он все так же будет ронять в душах то, чем наделен сам - ростком сладостного безумия.
- И что ты сделал? Вот сейчас, что? Я больше не могу быть холоден, когда это нужно. Я, того и глядишь, пущу кого-нибудь... и что тогда?
- И что тогда? - вопрошает твой Профессор (а ты его уже видел. точно, видел)
А ответить-то тебе и нечего... потому что признаваться в том, что ты боишься... Это абсолютно неважно. Потому что с тобой теперь есть капля этого – единственного – света.

пум пурурум

Повышенная тяга к клочковатому, сутулому и косому самовыражению.
А еще хвост почти отвалился и больной начал так по-человечески крыть вшивую интеллигенцию великорусским дворницким матом - за то что потолок протекает и кто-то калоши скоммуниздил. Профессор, мы с вами жахнули не того табака, или это вот сейчас не приход, а?
Вот можно пойти прогуляться вечерком, засмотреться на свет фонаря метрах в сорока прямо по курсу и... и вот он уже намного ближе. Он нереально, нечеловечески, инопланетно и межгалактически крут. Он вычерчивает конус из окружающей его тьмы, такой густой, что она вполне ощутимо заливается в легкие и оседает где-то внутри. От этой тьмы становится очень-очень тепло, и совсем неважно, что на улице, между делом так сказать, небольшой минус. Это тепло столь же быстро уходит со следующим вдохом, стоит только отвернуться от светлого конуса впереди.
Еще, что совсем уж странно, причудливое переплетение дымных столбов создает самую настоящую авоську, куда запросто опускается солнечный диск, только-только выкатившись из-под очередной тучи. Его красные, очень красные, лучи ловко и изящно скользят по стеклам домов. В такие моменты очень хочется выйти в окно, шагнуть через карниз и не улететь вниз навстречу сырому асфальту, а сделать маааленький шажок вперед... и оказаться в каких-то двухстах метрах, на таком же карнизе соседнего дома. а там набрать полные карманы оранжевого, малинового, красного, белого. Кому не нужны полкило оранжевого про запас? Оранжевым можно красить жизни в любой узор, но он, непременно, должен быть хорошим.
Хотите? Хотите, конечно же, профессор. А у Вас найдется еще трубочка?... Вы ведь всегда мечтали взять целое ведерко оранжевого и закрасить всю эту серую массу под вашими окнами, в ваших приемных и коридорах... А вы никогда не думали, что коридоры намного лучше, когда в них две буквы "р" идут в самом начале. Это добавляет в жизнь справедливости.
А малиновым можно делать людей более смелыми. Когда легкий румянец выступает на их лице, когда им непреодолимо становится нужно отвести взгляд, вот тогда-то они готовы на большее, нежели обычно. Смелость можно измерять лучами солнца, да. Лучами, которые ты собрал, пока собрался сделать что-то. Лучами, которые ты ощутил на своей щеке, пока шел куда-то... Или лучами, которые тоскливо пролетали мимо, когда реакционные настроения в твоей треклятой голове вопили что-то про "бездумные поступки" и "безответственность". Баланс преступен.
А Красный вполне можно носить с собой в чем-то наподобие табакерки. Ведь всем иногда нужна чуточка красного - чтобы просто высыпать чуть-чуть на ладонь, подуть на него еле-еле и увидеть, что мир стал толику ярче. Ведь в жизни каждого было много серых дней. Осенних, серых дней. Они, кстати, тоже хороши. В них много синего и серого, коричневого и темно-зеленого. А еще в них есть белизна ажурных прожилок, проскакивающих в свинцовом небе. В них есть белизна капель крупного, такого летнего, дождя. Он иногда падает тебе прямо на макушку и ты понимаешь, что он мог бы туда и не попасть и никогда ты не поднял бы голову и в твоей жизни не стало бы больше свежести. Синие громады далеко стоящих домов, скрытые под легким платком этого самого дождя напоминают, как это ни банально, горы. С настоящими снеговыми шапками - с неподдельной белизной, с их покоем и воздухом, которым не надоедает дышать. Но в этот момент в нос бьет резкий запах жженой резины, потому что дома вдалеке видны только, если ты стоишь около длинного проспекта... Мимо несутся нескончаемым потоком машины, окруженные завесой из брызг. Они едут очень плотно и в этой завесе сливаются в одну целую реку, которая иногда лишь только натыкается на запруды из светофоров. Вода не льется с неба, она падает. Или, даже, скорее, не падает, а просто бурлит рядом с этой рекой, так что нет никакой возможности сохранить сухим хоть что-то. И вот тогда на помощь придет запасенный на соседском карнизе белый цвет. Он - это тепло. Фунт тепла, если хотите. Полезная штука. Можно просто достать этот белый цвет из кармана, еще раз вернуться туда - на межкарнизье и понять, что за каждым отливом обязательно настанет прилив. А ничто большее, нежели состав действующих лиц не поменяется. Но не надо думать, что белый несет не больше, чем успокоение для отчаявшихся, это вовсе не так... Он исполнен парения. Оно никогда не останавливается. Ни на минуту, ни на мгновение, ни на что бы то ни было.
Хочется отмотать стрелки часов на пару часов в прошлое. Или чуть больше, чем на пару. Там было чертовски здорово. А здесь острый дефицит малинового и оранжевого. Сегодняшняя ночь сера и суха. В ней нет ни причудливых фигур, в которые сплетаются старые ивы, ни манящих конусов вдалеке, ни чарующей густоты воздуха. Это все вынуть из кармана куда как труднее, чем горсточку белого. А где она, а?

А, да, душа моя, Профессор, не ищите смысла. Вы же такими темпами себе душу приколотите к деревяшке и поставите ее сохнуть на какой-нибудь местной Голгофе. Вы же не думаете всерьез, что он есть. А душа – Читать далее...

Листочки.
После строчек лис -
точки.

набор высоты...

плохо быть самонадеяным (-НН-?) или хорошо. время покажет.
глупо говорить, когда тебя не слышат и не могут услышать. это, действительно, скорее для себя. да не скорее. просто для себя. жить в иллюзиях не так уж и плохо, наверное. хотя, было б с чем сравнивать.
смотреть на эти сопли уже сил нету. тошно от того, что я так не люблю в людях. так что, воспитание личности и только. раз уж помощи ждать неоткуда, то и по барабану. в конце концов, это должно было произойти, ну и что, что через полвека.
ничего. пока меня не переехал трамвай, жизнь, как это ни противоречиво, продолжается.
и я, мать вашу, обещаю, что проживу ее за двоих.

309312494 (23:07:30 25/10/2007)
я так считаю
smilik(23:07:39 25/10/2007)
это восхитительно сверх меры
BuTT(e)RfLy (23:07:55 25/10/2007)
пизда
smilik(23:08:08 25/10/2007)
: (

Сидела, курила, смотрела на дождь...
Аня любила широкие подоконники - ну а кто их не любит? внизу - теплая батарея, можно часами сидеть на них и смотреть на улицу без боязни заработать неприятности с почками или бог еще знает с чем. Прохожих много - их всегда много на Ленинском. хорошая улица, позитивная. но больше она любила гулять по улицам, которые в центре наперевес с фотоаппаратом. в городе много чувств - именно они достойны запечатления на пленку. какие-то из них витают в воздухе чтобы потом уйти с восходящими ветрами ввысь - это слова;, какие-то застыли в виде зданий - старой постройки и новой: от хай-тека до барокко и строгой сталинской роскоши; какие-то - это жесты, они преобладают количественно, но мало значат, создавая фон... а еще были чувства, которые почему-то вырывались на волю сами. просто погулять - да и терялись. а буде поводков с номерами телефонов хозяев на чувства в отличие от терьеров не вешали - они в городе и оставались. надолго ли? быть может, навсегда, а, может, находя новых хозяев. Она и фотографировала людей: просто людей, людей целующихся и ругающихся, идущих рядом и навстречу друг другу. зачем? а просто так, для себя. А еще дома, панорамные картины, даже иногда просто дерево становилось королем объектива. Фотографии были полны чего-то искренне хорошего, наивного. Глядя на них, хотелось жить.
На улице было холодно, дождь даже не шел, а просто неистово полоскал улицы. наверное, на них накопилось много негатива, а то и просто дворники предались лени и безделью и попросту позабыли о своей миссии в этом мире. В любом случае, становилось чище. практически наощупь Аня чувствовала отлив плохого из своей души. Захотелось для закрепления результата выпить чаю - и она оставила свой наблюдательный пункт на подоконнике.
Кухня была полностью в ее вкусе: минимум старомодных излишеств вроде занавесок с цветами и резных полочек. почти хай-тек. в таком антураже хорошо думается и настроение никогда не опускается вниз, строгость не дает себя жалеть. Одно нажатие, и чайник начал довольно сопеть с тем чтобы через пару минут обрадовать Аню кипятком. Чай был готов, кусочек лимона в чашку, сахар по вкусу. Готово – опять можно идти к окну. Та-а-ак, осторожно, что-то много в чашке оказалось налито. Телефонный звонок как-то очень резко раздался в пустой квартире. Кому не спится в поздний час? Аня почему-то считала, что большинство людей предпочитает в одиннадцать вечера готовиться ко сну. Может, оно так и было, но она-то всегда засиживалась допоздна, если не до самого утра.
- Добрый вечер. Простите за беспокойство.
- Здравствуйте, - машинально отозвалась она, - что Вам угодно?
- Прошу прощения за беспокойство, я по достаточно необычной причине. Я хочу попросить вас об услуге, она будет оплачена сполна, уверяю Вас. Вам достаточно будет…
- Стоп, кто Вы и откуда знаете обо мне?
- Ах да, я забыл представиться. – Тут собеседник назвал свое полное имя, указал место работы и чуть ли не предоставил Ане полное портфолио.
- Хм, и что вы хотели от меня? – В Ане закипало странное беспокойство пополам с раздражением.
- Видите ли… Я попросил бы Вас об одной услуге. Захватите фотоаппарат…

Настроение сейчас - нормальное сонное настроение

сессия... все, к чертовой матери эти проблемы,да здравствует свобода личной жизни и общественного распиздяйства. теперь - его самого. личной жизни не было вторую неделю. отпуск. по выслуге лет довольно приличный - за три года можно и потерпеть без нее недельку-другую. да и она едва ли станет лить слезы по поводу неподнятой трубки или неотвеченных сообщений в аське. пофигу, скоро снова в бой - с новыми силами, с новыми чувствами.
стоило бы встретиться с друзьями и назавтра вспоминать как себя зовут, но сперва домой. в полном смысле этого слова, вот уже год своя квартира, независимость - правда источник финансирования не сменился, но теперь можно устраивать дома самые что ни на есть отжиги.
все было круто. пришел домой - механически заварил то ли кофе, то ли чай - за давностью традиции смысл ее был утрачен и просто поддерживал в душе ощущение стабильности.
захотелось вылезти в инет... ломка без него прошла на четвертый день сессии, но когда он так близко... чай-кофе еще не был готов, а окно аськи уже возвестило об удачном коннекте. что за... куча сообщений от нее самой... господи, сколько чувств, сколько патетики. надо бы обрадовать зайку чем-нить позитивным до крайности да заканчивать с отпуском. черт, она оффлайн. блин, оригинальности в голове ни на йоту. а черт бы с ней, букет цветов, пачка рафаэлло и здавствуй, безудержный секс ;)
быстро в душ, опрокинуть в себя чашку коричневого напитка и в путь - навстречу прекрасному. минута в лифте, 5 минут до цветочной палатки... еще столько же до ее дома, слава богу познакомились на районе. "нафиг лифт, здоровее буду," - на этом поток сознания оборвался и вот он у ее дверей. черт, открыто? черти что... ладно, сантехник? или родители нагрянули? к черту, вперед.
нет, ошибочка вышла... как странно - МВД пожаловало в квартиру. и еще кто-то, и еще... что? непонятно... голова отрубилась. где-то далеко запульсировал один нерв... еще... неееет...
как на прискорбно, да. "Суицид. Вы кто? Что же, соболезную... вам адресована эта записка..." больше ничего слышно не было. кровь. много. черт возьми, сраная романтика, она перерезала себе горло и положила рядом письмо и розу. хорошо не две... "Я люблю тебя, не могу без тебя..." сука... она не может. теперь сможет... цветы - в окно, с седьмого этажа. розу туда же... письмо - сжечь.
утонуть в алкоголе... люблю... ненавижу...

прошло около двух часов. снова та же квартира, где он увидел эти сообщения в асе. теперь он эту хистори уже, наверное, выучил наизусть. осталось распечататьи повесить на стену. чтобы помнить - чего так не хотелось. интерьер был банален. добрая половина гардероба расположилась на полу, кровать разложена, монитор добавляет в комнату еще немного света... только теперь у обитателя появился самый коварный собеседник на свете - прозрачная жидкость в графинчике. не вода. сначала была идея... нет, сначала идеи не было - просто уйти от реальности, залить мозг алкоголем до того предела, когда есть риск начать общение с мебелью. по опрокидывании в себя энного объема прямо из горлышка пузатой бутылки в мозгу шевельнулась обида. отомстить реальности - поставить на свое место, заткнуть за пояс всю эту мразь... и он начал пить из графина, наливая маленькие стопочки. закусывая черти чем - а то и вовсе святым духом. разложение личности? едва ли, разложение оболочки.
еще час. он крыл ее матом. сука. за что? за что ТАК? могла просто послать к чертовой матери. погла просто ничего не делать, могла простить это. она тупая. она просто не могла понять, что она не центр мироздания. или могла - но хотела этого достигнуть хотя бы в пределах одной человеческой особи. хер ей. она отомстила - я отомщу.
хистори - удалить. все фото - туда же. из фотоальбома, который в папочке на полке, - черт знает куда, важно что подальше. забыть. алкоголь не поможет, он дает все карты в руки подсознанию... и что делать? а ничего. здоровый сон. время не нужно, лечить нечего. главное - осознать ненависть и настроить себя на верный лад. что-что? ненависть - лад неверный. ну, кому как... стопки в кашу, на них налет памяти о ней. водку - в ухо нептуна. спать. а завтра - просто забыть. он на это способен - потому что способен был оградить свое сознание от самокопания. он - хозяин своей головы. и пошли к дьяволу желающие эту власть узурпировать.

потом все было.. так же. как и раньше, только он не читал ее блог, который провисел балластом еще некоторое время.
ты сам - хозяин своей воли. им и будь

что в сухом остатке. 2 примера как не надо быть. 2 не очень то хороших человека, правда? оба самовлюбленные, эгоистичные без меры, плевать, вообще говоря, хотели на чужие эмоции. разница между ними - одна тупа, второй поумнее. вопрос, кто из них больше себя любит ответа не найдет лично для меня вообще никогда. умереть чтобы о тебе вспомнили - и забыть о чужой смерти, которой виной - отчасти ты... дилемма. наверное, даже определяющая жизненную позицию.

сессия... все, к чертовой матери эти проблемы,да здравствует свобода личной жизни и общественного распиздяйства. теперь - его самого. личной жизни не было вторую неделю. отпуск. по выслуге лет довольно приличный - за три года можно и потерпеть без нее недельку-другую. да и она едва ли станет лить слезы по поводу неподнятой трубки или неотвеченных сообщений в аське. пофигу, скоро снова в бой - с новыми силами, с новыми чувствами.
стоило бы встретиться с друзьями и назавтра вспоминать как себя зовут, но сперва домой. в полном смысле этого слова, вот уже год своя квартира, независимость - правда источник финансирования не сменился, но теперь можно устраивать дома самые что ни на есть отжиги.
все было круто. пришел домой - механически заварил то ли кофе, то ли чай - за давностью традиции смысл ее был утрачен и просто поддерживал в душе ощущение стабильности.
захотелось вылезти в инет... ломка без него прошла на четвертый день сессии, но когда он так близко... чай-кофе еще не был готов, а окно аськи уже возвестило об удачном коннекте. что за... куча сообщений от нее самой... господи, сколько чувств, сколько патетики. надо бы обрадовать зайку чем-нить позитивным до крайности да заканчивать с отпуском. черт, она оффлайн. блин, оригинальности в голове ни на йоту. а черт бы с ней, букет цветов, пачка рафаэлло и здавствуй, безудержный секс ;)
быстро в душ, опрокинуть в себя чашку коричневого напитка и в путь - навстречу прекрасному. минута в лифте, 5 минут до цветочной палатки... еще столько же до ее дома, слава богу познакомились на районе. "нафиг лифт, здоровее буду," - на этом поток сознания оборвался и вот он у ее дверей. черт, открыто? черти что... ладно, сантехник? или родители нагрянули? к черту, вперед.
нет, ошибочка вышла... как странно - МВД пожаловало в квартиру. и еще кто-то, и еще... что? непонятно... голова отрубилась. где-то далеко запульсировал один нерв... еще... неееет...
как на прискорбно, да. "Суицид. Вы кто? Что же, соболезную... вам адресована эта записка..." больше ничего слышно не было. кровь. много. черт возьми, сраная романтика, она перерезала себе горло и положила рядом письмо и розу. хорошо не две... "Я люблю тебя, не могу без тебя..." сука... она не может. теперь сможет... цветы - в окно, с седьмого этажа. розу туда же... письмо - сжечь.
утонуть в алкоголе... люблю... ненавижу...

он жил так же. выучился. работал. пенсия - умер. а она не стала. зачем? а зачем надо было? дура. эгоистичная дура. надо пережить. он сделал как надо. вот и молодец. *тут идет мораль басни*

срочно надо было стирать носки. черт, это было просто жизненно необходимо. вообще говоря, никто не задумывался почему это приобрело такой смысл. просто надо было постирать носки. похеру, с нормальным мылом или доисторическим желто-бурым реликтовым параллелипипедом, замочить их ванишем или еще какой дряни насыпать/налить/намазать, даже вариант намазать носки зубной пастой и тереть зубной же щеткой (обувную было жалко, одежную надо было искать) был приемлим.
блин, как же быть? а вдруг носок окажется злопамятен и не простит длительного нестирания? или он наоборот психанет и в процессе заявит, что шел бы ты мол, товарищ, да все огородами, а мне и в таком вот состоянии живется великолепно. скотина этот носок... да как же без него-то, чай не май на дворе и в тапках не потусишь...
короче говоря, голова пухла. что ж делать с носком? вопрос. вопрос, вопрос, еще вопрос и не один. голова шла кругом вот уже второй день кряду, носки стали сницца. при том что снов он не видел пару лет, носки стали его ночным кошмаром. о да, это был сущий ад, "кошмары на улице вязов" просто детский лепет.
с одной стороны, хорошо бы с этим заканчивать с этой мутотенью и наконец отдохнуть от бесконечной нравственной борьбы. однако, стоит ли вот так сразу, с места в карьер? не лучше ли выждать энный срок, быть уверенным в успехе мероприятия, запастись канистрой ваниша чтобы взять носок целиком - не вырвется!
потихоньку он впадал в депрессию... треклятые носки сожрали его целиком. стрался думать о лучшем, но не выходило. решиться же на стирку он не мог, мысль об этом сразу вызывала резкую мигрень и забивала голову сомнениями в целесообразности процесса. даже принимать душ теперь выходило на полусогнутых и перебежками. что уж и говорить - умываться каждое утро пришлось на кухне.
так дело шло достаточно долго... носки уже начали покрываться грязью просто таки ощутимо на ощупь. душу грела мысль о том, что после сантиметра она сама отвалиться... носки вызвали запой и общую деградацию личности. через 3 месяца его перестали узнавать друзья, еще раньше он перестал их видеть.
а когда он повесился неделей после этого, его похоронили на казенные деньги. и хоронил его только гробовщик да пара ворон, что посетили в этот забавный день кладбищенскую березу. а носки еще долго прожили - и даже ни разу не задумались о хозяине, разве что только на девять дней всплакнули украдкой.

конец. так не надо...