[351x517]
Джон Лар, журнал «Lear's» 1992
«Я не против соблазна, если это приведет к хорошей идее или потрясению», - говорит Алан Рикман, один из самых энергичных и искусных английских актеров. «Тебе платят, ты усыпляешь бдительность, а потом бьешь».
Игра Рикмана всегда дает встряску. Таким сложным героям как виконт де Вальмон в «Опасных связях», которого он играл в театрах Уэст-Энда и на Бродвее, он придает потрясающую ясность. И в такие запоминающиеся роли своего репертуара, как шериф ноттингемский из «Робин Гуда: принца воров» или международный террорист Ганс Грубер из «Крепкого орешка», Рикман привносит нотки удивляющей человечности. «Лучшее, что я слышал о «Крепком орешке», была фраза: «Мы так хотели, чтобы вам удалось уйти». По-моему, это здорово. Это значит, что в типичный голливудский боевик в стиле «этот - хороший, тот - плохой» была введена некоторая двусмысленность. Мне нравится озадачивать людей».
Рикман излучает иронию, придающую ему ауру загадочности и опасности. Когда он говорит за кулисами лондонского театра на Пикадилли во время репетиции японской пьесы «Танго в конце зимы», его четкий, чистый голос звучит властно и лениво. Ни маленькая гримерка, ни Рикман не располагают к уюту. «Мне нравится возбуждать в людях двусмысленные чувства, - говорит он. - Я не хочу быть музейным экспонатом, на которой люди смотрят в восхищении. Мне нравится их путать. Зритель не должен быть пассивным. Он должен работать».
На сцене и вне ее Рикман почти не раскрывает себя. У него нет того, что Чарли Чаплин называл "that come-hither thing." (прим. арефьевой - это что-то вроде "а теперь все посмотрели на меня") Напротив, Рикман дразнит мир своим независимым мышлением. «Хвала Богу за Алана Рикмана», - писал Энтони Лейн в «Индепендент», сравнивая его с такими избранными английскими актерами как Джеймс Мейсон, Роберт Донат и Джордж Сандерс – «чувственными, неторопливыми, держащими всех на взводе. Их злодеи похожи на любовников и наоборот; им нельзя довериться ни на минуту, но при этом они не позволят вам ни на минуту оторваться от экрана».
Рикман думает очень быстро, у него дар передавать мысли, которые заставляют и зрителей, и его знакомых прислушиваться к нему. Высокий, с рыжеватыми, седеющими у висков волосами, орлиным носом; нижние зубы заставляют четко звучать согласные, отчего и лесть его, и ярость становятся более пикантными. Рикман подчиняется своей противоречивой натуре. «В любой области моей жизни все время есть противоречие, - говорит он, - порой я изумляю самого себя. Кто я? То «я», которое никак не может заняться стиркой, – и я знаю это «я» очень хорошо – смотрит на другое «я», которое стоит и репетирует, и спрашивает: «Кто это, со всеми этими идеями, выдумками?» Порой я следую интуиции, порой действую очень рационально. Думаю, это зависит от времени суток.»
Как и все выдающиеся исполнители, Рикман умеет чувственным. Он любит красиво говорить, и его звучный голос может заставить шутку и взволнованную фразу звучать одинаково мелодично. «Я – свой собственный музыкальный инструмент», - говорит он.
Рикман также знает, как использовать свою необыкновенную внешность и прекрасный голос для того, чтобы привлечь внимание к сцене и сделать ее запоминающейся - что он и делал, играя в «Робин Гуде» и «Крепком орешке». «Ваш господин Такаги, к сожалению, больше никогда не сможет к вам присоединиться», - говорит он в «Крепком орешке» собравшейся на рождественскую вечеринку компании, только что убив их начальника. Говорит это голосом, от которого бегут мурашки по коже. И, передавая ярость шерифа ноттингемского, губы Рикмана выговаривают забавную фразу: «Больше никаких милосердных казней!»
В своем последнем фильме, политической сатире «Боб Робертс», Рикман играет продажного человека по имени Лукас Харт III, возглавляющего избирательную кампанию Боба Робертса, в честь которого и был назван фильм, реакционного певца, пытающегося попасть в Сенат. Робертса играет Тим Роббинс, который одновременно режиссировал фильм. «Обычно люди, которые помогают кандидатам, невидимы, - говорит Роббинс. - Я хотел выбрать на эту роль кого-то, кто являл бы собой нечто среднее между доктором Стренджлавом и Уильямом Кейси. Мне не нравятся осторожные актеры, поэтому я выбрал Алана – он может сделать смелый выбор и немного изменить сценарий. Он становится капризным, играя отрицательных персонажей, которые в его исполнении выглядят так привлекательно. Я хотел бы сыграть с ним в фильме о двух соперничающих психопатах. Хотелось бы попробовать и «перепсихопатить» Алана Рикмана». Фильм произвел сенсацию на каннском фестивале этого года; критики «Верайети» назвали Рикмана «ужасно убедительным».
Рикман считает себя «достаточно серьезным актером, который не против побыть смешным»; на самом деле, иной раз его герои почти вульгарны. В «Опасных связях» вульгарность была в сексуальности. «Вся суть
Читать далее...