Потрясающее состояние. Реву как девочка, как когда-то давно, когда ничего другого просто не оставалось. Все вернулось. Вернулись страхи и полное отсутствие будущего, возвратились вместе со слезами, с которыми, казалось бы, было покончено. Обман. Жестокий обман самой себя. Мне девятнадцать, мне чертовы девятнадцать, а я никто и звать меня никак. У меня нет друзей, не лучшего друга или лучшей подруги,которые пришли бы в любую минуту на помощь. Нет любимого человека, в чье плечо можно было бы уткнутся и забыть обо всех надуманных проблем. У меня ничего нет. Нет работы, которая бы отвлекала, нет даже жж, который в такую трудную и отчаянную для меня минуту не работает. Ничего нет. Нет наушников,чтобы громко ночью слушать ту музыку, которая всегда заставляла улыбаться сквозь слезы, вставать и идти вперед, несмотря ни на что. В этом жестоком мире сложно быть одной, сложно быть никому не нужной, сложно жить без цели в жизни, без желаний, идей, с одними проблемами и страхами. Я думала - я победила, но как жестоко я себя обманывала. Никто никогда не узнает, насколько мне тяжело, когда я пишу эти строки. Не нужно ни жалости, ни сострадания, ничего не нужно. Боже мой, понимает ли кто-нибудь из окружающих, насколько мне все это не нужно, насколько ничего не нужно в этом мире. Насколько нет больше сил вставать и двигаться дальше, чтобы кто-то через пару шагов толкнул тебя снова в грязь и вечность. Отчаяние. Настоящее отчаяние и тоска. Тоска в каждом бессмысленном движении, в каждом шелесте последних листьев и ужас от страха, что лето никогда больше не настанет. Летом проще. Намного проще, все, без исключения, проще. Летом можно сидеть у реки и смотреть в бесконечную воду, можно слушать музыку и думать, что в следующую минуту быть может Ты станешь утопленником. А можно напиться до беспамятства,чтобы забыть обо всем-всем на свете и даже о себе. Можно лежать на траве и смотреть на звезды, можно искать большую медведицу, можно верить в счастье и так искренне улыбаться. Можно жить, надеяться, верить и любить каждую каплю воздуха и дуновение ветра. Все проходит, все уходит, все пройдет, все уйдет, все исчезнет, осыпится пылью забвения, утонет в пропасти, умрет в неизвестности. Я снова стою, я снова на ногах. Минутное помутнение рассудка, глубокий вдох и выдох. Музыка другая. Да пошли вы все куда подальше. Я справлюсь. Всем назло.

Итак, меня уволили.
Вернее, нет, не так. Меня сократили.
Мда, грозная база Сулеймана Керимова рушится.
Да-да, сократили пятнадцать человек.

Мне-то не так страшно, я работаю тут всего август, сентябрь, октябрь, а вот кто больше.
Тому обидно. И потом мне восемнадцать, ну ладно-ладно в субботу будет 19, но я не содержжу семью и не обеспечиваю себя сама полностью.
А у многих же жизнь уже началась...

Финансовый кризис коснется каждого.

Руки дрожат и трясутся незнамо как.
Еще час и День Рождения сотрудницы нашей фирмы.
Ням-ням.
Ням-няям-ням.

Как же хочется есть.
Моих наушников нет в наличии, и только возможно, что они появятся на следующей неделе.
А я не могу без музыки.

Паника-паника-паника.
Люди в панике.
Говорят, к новому году будет крах.
Странно, но то, что будет крах никто не скрывает.

Что делать?!

Мне приснился сегодня такой чудесный сон.
Просто потрясающий.
Я была невероятно счастлива во сне, хотя впринципе история совсем несчастливая...

Мы целовались с Кририллом, и он говорил мне, что мы не можем быть вместе, но мы все равно целовались и он меня тааак обнимал, я таяла в его руках, я любила его настолько сильно, что часть моей любви передавалась к нему, как будто он любил меня так же сильно. Уже не помню подробностей сна, но бабочки в животе не утихают. Может это тоже сон, но мне кажется я его очень сильно люблю. Больше жизни.

Лешу не так. Любовь к Леше вообще уже исчерпала себя. Я вспоминаю о ней только по мере наплыва скуки, просто надо же, чтобы кого-то любить и чтобы он отвечал взаимностью... а иначе можно зачахнуть...

Люблю и все.

Через десять минут ухожу с работы фотографироваться в универ. Прекрасно. А завтра пятница и все - конец недели, правда теперь я понятия не имею, что я буду делать. Тем более что мама уезжает в субботу на дачу, а не в пятницу.

Значит вечером в пятницу нарисую, наконец, нормальные картины для рисования, рисунки... может быть.
Честно говоря так насрать.

На все параллельно.

Последняя капля отпадает. Потому что вокруг люди необязательные. Потому у них такого - если решили, что пойдем - значит пойдем.

Просто не всем это нужно, и немного обидно, потому что кроме пятницы у меня оказывается и субббота пройдет-пропадет без толку. Зато будет свободное утро для рисунков тяп-ляп.

Будет долгожданное воскресенье.
А потом мы пойдем с Толей на репак в клуб в следующую субботу, пойдем в театр. Мы обязательно куда-нибудь пойдем.

Уеду в Питер на свой День Рождения. Буду плакать под дождем на набережной, сидя на каменных скамейках и думая о вечности. Буду слушать любимую музыку и пить шампанское из высокого бокала. Одна. Я всегда была одна среди людей, я привыкла, иногда грустно, но вообщем-то как всегда.

Люди приходят и уходят, я стою на месте, как вывеска пивного бара где-то в Техасе, которая указывает на пустынной дороге, что через пол километра тот самый паб. Где все где-то рядом, а вывеска все равно отдельно.

Ё.
Саша наивная.

Стискиваю зубы в прямом смысле, что успокоиться и не показать окружающим, что я неуравновешана. Готова разбить монитор компьютера и разгромить шкафы в моем скромном кабинете на работе.

Пью морс, а руки трясутся, то ли от злости, то ли еще от чего, мне неведомого. Так не хочется вообще думать, ни о чем. Я писала о моем любимом Кирилле, какая-то одна кнопка и весь мой огромный текст про него канул в небытие. Я не буду повторять, не буду спорить, не буду делать ничего. Черт побери, внутри такое противоречие, которое стремительно мешает жить. Оно и раньше было, противоречие, только было одновременно и что-то другое, такое, что уравновешивало все внутри, что служило антиподом главного героя противоречия и предотвращая крах.

Бум-бум-бум-бум, теперь руки чешутся. Саша, всего восемь часов, всего восемь часов, минус обед, всего семь часов и все будет проще.

Художественная школа уже в тягость, откровенно говоря ничего не хочу рисовать, а на этой неделе не будет даже времени рисовать впопыхахх утром и в метро.
Рисунки получаются ужаснейшие, но мне так все равно, вообще все равно, вообще я безумно устала от всего-всего-всего.

Жду Последнюю Каплю и пусть Толя только попробует не пойти. Опять не заходит в асю, швырнуть бы этот телефон в окно и непременно, чтобы кого-то задело на улице и чтобы он почувствовал боль физическую несравнимую с болью душевной. Я злая, я знаю.

Но как сказал вчера мой любимый Кирилл - "Не мы такие, жизнь такая", теперь я согласна.

Зачем винить себя, когда можно повинить во всем жизнь. Да, так и делаем мы, те, кто не способен признаться себе в том, что мы эгоисты, мы не виним себя, мы думаем, что все оправданно, что все что ни делается к лучшему, что жизнь - гавно, а нужно смириться.
Какие-то несопоставляемые действия.

Мои тараканы меня убивают, и никто не хочет меня спасти просто потому, что думают, что не от чего.

А меня надо спасать, сама я не вылезу из болота, в которое меня стремительно затягивает, потому что просто не вижу смысла. Я смотрю с закрытыми глазами и не могу вообще что-то видеть.

Почему все думают, что если человек говорит, что ему ничего не надо, то ему нужно верить? Ведь он обманывает прежде всего себя.
Так со всеми, но никто, Никто не думает, что если с ним это происходит, о это может происходить и с другим, а значит если тебе нужна помощь, значит она нужна и другим.

Все мы эгоисты в большей или меньшей степени, все мы катимся в сточную канаву, только каждый выбирает свой путь своего путешествия ТУДА.

Карета, машина, лощадь, автобус или просто пешком - деньги не правят миром, мир не управляем, потому что каждый из нас не знает чего он хочет, а если и думает, что знает, то только обманывает себя, не желая показаться слабым среди слабых.

Не думать о завтра, вчера и следующей минуте. Зачем? Ведь сточная канава может быть и за углом.

Прошел всего час от начала рабочего времени, а я уже переделала практически все дела, записанные на сегодня.
Осталась только отрада - съездить погулять в Регистрационную Палату, но это развлечение можно оставить и на завтра.

Остался Алексей Георгиевич, с которым нужно созвониться. Но думаю пока он спит в своей подмосковной командировке, поэтому беспокоить за зря, да и портить настроение заранее просто не имеет смысла, тем более что с ним еще иметь... и иметь дело;) ;)

Ну и клубничка - реестр договоров, который оставлю на "ближе к вечеру", чтобы совсем грустно не было...

Но это все о работе, потому что просто больше не о чем. Основное время я ведь провожу именно здесь.
Сегодня первое октября, один месяц и мой День Рождения... Как же я этого не хочу. Безумно. Но это неважно. Все неважно.

Живу сегодняшним днем, строя планы на выходные.
Планы никогда не обламываются, когда с тобой люди, на которых можно положиться.

Хотя жизнь на вулканах бывает весьма интересной, жаль только из раза в раз повторящиеся вулканы становятся привычкой, которая ничего кроме раздражения не вызывает.

Косяк, большой косяк.
Все мое теперешнее существование один большой косяк.
Не могу заставить себя улыбнуться, потому что не попадаю, не по-па-даю в нужном время и нужное место, вовремя.

Хочется кинуть огрызком яблока, которого к счастью, к слову сказать у меня нет под рукой, в невиновного начальника.

Впрочем, даже если бы у меня и было целое яблоко, я бы не смогла кинуть, только потому, что силы меня оставили и я еле-еле передвигаю пальцы по клавиатуре.

Не могу-не могу-не могу заставить себя улыбнуться.
Вообще никаких чувств и эмоций, где-то в глубине душе есть маленькая надежда на раздражение меня сей ситуации, но пока верх стремительно одерживает безразличие и равнодушие.

Alexandra...

На самом деле 90 % правда, может даже больше, но никак не меньше. Буду в одиночестве праздновать свои именины через две недели, в лучших традициях американцев - с кексом и одной свечой по середине, на холодной лавочке Болотной площади.
Не с вами, дорогие мои, не вами, просто потому, что Вас у меня нет.
Точка.

Чувствую, как постепенно силы оставляют меня.. ноги уже начинают покрываться мелкой дрожью или набиваются ватой, проще говоря...

Знаю только одно - хочу гуляш с картошкой-пюре или рисом, подливка... ммм, или, на худой конец, пиццу с чесночными гренками...

Мама дорогая, я тааак хочу есть.
Силы оставили меня по неизвестной причине и вполне может быть из-за отсутствия еды в моем организме, но я же ела... сейчас вспомню, когда это было... вчера.


Что-то обыкновенная традиция погулять после работы в любимом парке встает под вопросом. Ибо сил нет, есть хочу.
Сейчас час отмаюсь и домой, а к десяти есть планы...

BELIEVE.
Касательно гороскопов, с которых теперь начинается каждый мой рабочий день, в память о тех временах (хочу сказать, уютных), когда я работала в суде.
Эх, с тихой грустью вспоминаю утренний чай и совместное чтение гороскопа из "Российской газеты".
Все это было так по-семейному.
А что сейчас... и речи не может быть о чем-то семейном в мире, где все работают за деньги. Лишний шаг - без улыбки - одна такса, с улыбкой - другая.

Спросите меня чем я занимаюсь на своей работе и я не смогу вам дать четкого ответа. Это не мой мир, я прекрасно понимаю это уже сейчас.
Да, деньги это важно, нас уже с рождения поставили в такин условия, которые мы беспрекословно обязаны соблюдать. Так или иначе мы это делаем, но каждый все равно выбирает свой путь.

И я не готова ради денег "упасть больно, встать здоровым", не готова жить в строгих рамках для чего? Ради денег? Уж простите, но это не самое главное в жизни.

С нервами у меня уже не все так в порядке, чтобы зарабатывать деньги сквозь огонь, воду и медные трубы, чтобы потом тратить и тратить честно заработанные и нечестно кстати тоже отдыхая.

Просто мне сложно в этом другом мире, к которому я не привыкла, просто я знаю, что со временем все мы приспосабливаемся к данном нам среде. И я точно знаю, что не хочу приспосабливаться, не хочу прогибаться и мяться как пластелин.
Никто никогда не ограничит мою свободу, кроме меня и если я не захочу.

Может быть, я рассуждаю по-детски, самоувереннно, может во мне кипит так называемый "юношеский максимализм", но дело не в возрасте и не в опыте жизненном, которого, однако, у меня не мало. Дело в том, что я такая по жизни и неважно сорок мне или двадцать, я родилась такой, живу и умру точно такой же.
Я не хочу просто быть слизняком.

Не хочу-у-у и не буду-у-у.
Горе от ума. Я напоминаю себе Чацкого, которы й так и остался чиновником младшего разряда...

"Служить бы рад, прислуживаться тошно..." (с)

В метро неожиданно стало плохо, как когда-то, а когда не помню... помню, что было это также на серпуховской... и я не вышла тульской, хотя было уже довольно плохо, чтобы не терять времени, я куда-то спешила...

Сегодня мне нужно было на полянку, а выйти все-таки пришлось на серпуховской.
Посидела, стало легче и поехала дальше, доползла до своего рабочего кресла и сижу вот в состоянии, нечто напоминающем коматозное, хотя, к счастью, с настоящим таким состоянием я не встречалась.

Сходила недавно на обед и отсчитываю оставшиеся три часа. Пока была на улице, подумала, что вот-вот начнется опять, но свежий воздух сделал свое дело и не дал мне зачахнуть на грязном асфальте.

А в метро было так - сначала, почувствовала, что закладывает уши, потом верхяя часть головы - то есть лоб начали заметно тяжелеть, как и веки... потемнело в глазах, мелькнула мысль, что все это уже было, а тут как раз двери закрылись и поезд отправился на Серпуховску. Я сжала в руке телефон, подумала отключать или может быть нет, но в ушах итак звенело, поэтому в тумане, я сильно жала на все кнопки. Музыка отключалась, тут, наверно вид у меня ббыл крайне несчастный, потому что тетенька спросила меня - плохо ли мне, я как в тумане сказала, что да. Она взяла меня за руку и сказала что сейчас я сяду на скамейку... К счастью, поезд подъехал к серпуховской, я в бреду вышла и села...потом легла, потом все прошло...


И никак не могу вспомнить когда еще это со мной было... очень, зима или весна, вроде без куртки... не помню.