Настроение сейчас - плачу......Грустный пес сидит в клетке. Грустный пес ждет людей. За железными прутьями белый порошок. Его можно полизать, когда хочется пить. Иногда ветер замегает этот порошок в клетку, и тогда становится очень холодно. Время спешит куда-то. Сколько раз еще будет то темно, то светло, прежде чем приедут его люди?
Летом стояла невыносимая жара. На гранитной ступеньке у входа в метро, лежала огромная овчарка с забинтованной головой. Первое, что бросалось в глаза - это красное пятно на повязке в том месте, где под ней должен быть глаз. Сколько мужчин опускали глаза, проходя мимо. Сколько женщин останавливались и плакали, увидев этого пса. Но потом они тоже шли своей дорогой. Кто-то бросил кусок колбасы. От жары он начал тухнуть. «Ишь, заелся, от такой дорогущей колбасы морду воротит, это он...» - начинали многие, и замолкали, увидев повязку. И проходили мимо. Почему все проходили мимо?
Целый год его держали на цепи в коридоре. Он перестал быть щенком и гости больше не умилялись, увидев его. Овчарки как-то незаметно вышли из моды. Тем более, пес не соответствовал нормам и идеальным параметрам. Порода собаки много значит для людей, которые не могут похвастаться собственной породой. Ему кидали кости и наливали воду в грязную миску. Иногда кидали какую-то гадость, которую жалко было выбрасывать. Песни, крики, гогот, непереносимый для каждой собаки запах винных испарений по вечерам, короткая цепь, которая не позволяла вытянуться. Короткие прогулки, постоянные побои, когда он гадил дома, невыгуленныи за трое суток. Пес вырос тощим. Нескладным и вечноголодным. Один раз нетвердые руки не успели пристегнуть его на цепь после прогулки, и он с радостным визгом рванул на кухню. Мясо! Этот запах не позволяет думать. Хватай, пока можешь.
Так жестоко его не били еще никогда. Железной цепью его лупили по лапам, по носу, по бокам. Но людям казалось, что этого мало. Плохо соображая, кто-то схватил металлический прут.
Рана запеклась и ныла нестерпимо. Пес ни на что не надеялся уже, ничего не хотел. Он закрыл нечабинтованный глаз и положил голову на лапы.
Пахнувшая шоколадом женщина с девочкой стояли дольше других возле него. Подъехала машина и люди попытались затащить его туда. Собрав последние силы, пес поплелся в сторону от этих людей и их железного чудовища.
Наскоро перебинтовав рану, первые хозяева затащили истекавшую кровью собаку в такую же машину. Его долго везли и выкинули умирать возле метро. Ему было все равно, где умирать. Он не хотел видеть людей. Он хотел покоя.
«Песик, миленький, ты должен жить, ты наш теперь, ты должен выжить ради нас, слышишь, ты должен. Ты нужен нам», - шептала девочка, зарываясь лицом в его шерсть. Пес не понимал, что она говорит, но чувствовал, что все будет хорошо, что эти люди не сделают ему больно.
В огромном светлом и холодном помещении с него сняли повязку. Бровь была разодрана так, что виднелась белая кость черепа, но глаз был почти не поврежден. Пес сопротивлялся, когда почувствовал укол, он начал дергать лапами и заснул. Потом было еще много боли. Уколы, мази, спирт, залитый в самую рану. Но огромный, нескладный и очень добрый пес не кусался. Он понял уже, что его любят, что его лечат. Он поверил, что нужен людям. Совсем другим людям, чем те, к которым он привык.
Слово «Болто» было очень приятным. После этого слова его гладили, обнимали. Слово «Болто» стало соединять его с этими людьми.
Один раз, через три дня после знакомства, Болто наклонил голову, чтобы поесть, и женщина начала испуганно кричать. Из раны снова потекла кровь. В темную-темную ночь его снова везли в огромный белый зал с незнакомыми людьми в белых халатах, от которых пахло чем-то очень невкусным, с жуткой комнатой, которой как огня боятся все собаки, потому что чувствуют, что оттуда нельзя выйти.
Его отвели в другую комнату. И снова был укол. И новая боль возле раны. А еще появился огромный неуклюжий воротник вокруг головы.
Все лето, в этом огромном воротнике, надетом после операции, чтобы пес не расчесывал рану, Болто жил в какой-то квартире. В квартире пахло не так, как от женщины и девочки. Женщина и девочка кормили его чем-то очень вкусным. Они держали миску так, чтобы ему было удобно есть в неуклюжем и тяготившем воротнике. Один раз девочка кинула что-то вкусно пахнущее, но несъедобное. Это «что-то» было очень приятно грызть даже сточенными от того, что он ел всю жизнь только кости зубами. «Мячик, Болто, это мячик. Твой мячик, ты понимаешь, Болто?», -сказала девочка. У Болто впервые было что-то свое. Он забрался с мячом под стол и отказывался есть, пока не принесли мясо. По вечерам ему давали мясо, и никто не ругался, и это было очень непривычно и странно. Болто научился лизать руки людям. Ему было приятно чувствовать, что люди рады, когда он лижет их. От теплых женских рук пахло молоком и шоколадом. Его выгуливали утром и вечером, и он знал, что эти люди обязательно придут к нему. Но вечером люди уходили куда-то.
И пес засыпал в страхе от
Читать далее...