Разница [между лютеранами и кальвинистами] заключается в том, что кальвинисты считают и Закон, и Евангелие составными частями истинного дела Христова, а потому — существенными функциями Церкви; лютеранская же церковь, напротив, учит, что проповедь Закона — это «чуждое», а проповедь Евангелия — «истинное» дело Христово, и, соответственно, хотя Церковь должна проповедовать Закон (как иначе она могла бы проповедовать Евангелие?), единственная существенная особенность ее природы как Церкви Христовой заключается в том, что она представляет собой место, единственное место во всем мире, где можно услышать благословенную весть о прощении грехов ради Христа.В Сикимах, то есть в нынешнем Неаполе, тамошние жители приносят жертвы во имя Девы под тем предлогом будто бы, что и дочь Иеффая некогда принесена была в жертву Богу (Суд. 11). Для обольщенных это послужило в порок идолослужения и суетнаго почитания. Также и дочь Фараона, которая почтила раба Божия Моисея и взяла его из воды и воспитала (Исх. 2), ради соделавшагося потом славным отрока, Египтяне, сверх должнаго, почтили вместо Бога, и передали безсмысленным это дурное предание в виде богослужения. И покланяются они этой Фермути, дочери Аменофиса, тогдашняго Фараона, потому, как я сказал выше, что она воспитала Моисея. И многое тому подобное в мире служило к заблуждению обольщенных, между тем как не святые были виновниками соблазна для кого бы то ни было, а сам разум человеческий, не остающийся в спокойном состоянии, но обращающийся на лукавое. Потому умерла ли святая Дева и погребена: во славе успокоение ея, в непорочности кончина и в девстве — венец; а если умерщвлена, как написано: «и душу ея пройдет оружие» (Лк. 2:35), и в таком случае с мучениками слава ея и в блаженстве святое тело ея, чрез которое Свет возсиял миру. А может быть она осталась в живых, так как «не изнеможет у Бога все, что он хочет делать» (Лк. 1:37): ибо о кончине ея никому не было известно. Вообще сверх должнаго не должно почитать святых, но чтить Владыку их. Посему да престанет заблуждение обольщенных! Ибо Мария — не Бог, и не с неба получила тело, но от совокупления мужа и жены, и по обетованию, как Исаак, предуготована к участию в домостроительстве Божием. Пусть не приносит никто и жертв во имя ея, ибо он тем губит свою душу...
— Епифаний Кипрский. Панарий: против антидикомарианитов, 24
[показать]Мы говорим это семье, стоящей посреди груды искореженного металла и разбитых мечтаний, которые оставил после себя ураган. Мы говорим это человеку, который потерял работу, не может найти новую и вот-вот лишится крыши над головой. Мы говорим это больному раком, беременной девочке-подростку и нашим детям, которых отправляют на войну. Мы говорим это из лучших побуждений. Мы считаем, что это благая весть. Мы говорим: "Все в руках Божьих", — чтобы помочь им увидеть, что Бог больше, чем их беды. Что у Него есть великий и чудесный замысел относительно их жизни. Что Он, как всевышний Господь, держит весь мир — и их самих — в Своей руке.
И мы должны перестать это говорить.
Сегодня сплошь и рядом уважением к Библии называется то, что в действительности представляет собой лишь очень человеческое восхищение современного экзегета. Однако необходимо совсем иное: все глубже и глубже знакомить общину с толкованием Библии, представленным в катехизисе, который поистине есть исповедание Церкви в самой простой форме — настолько простой, что она доступна семилетнему ребенку [ША III.12].
— Германн Зассе. «Циркулярное письмо» двум вестфальским пасторам, 27.05.1943
Читатель, если вера человека не больше горчичного зерна, если она лишь приводит его ко Христу и дает возможность прикоснуться к краю одежд Его, то человек будет спасен, и так же истинно, как высочайшие святые в раю, спасенные полностью и навсегда, как Петр, Павел и Иоанн. Есть разные степени освящения. Степеней оправдания нет. Что написано, то написано: «Всякий верующий в Него, — верующий, а не имеющий сильную и могущественную веру! — не постыдится» (Рим. 10:11).
Однако со Словом, которое проповедуется верно, будь то перед многими или немногими, связано великое обещание, что оно не вернется тщетным [см. Ис. 55:11]. Святой Дух действует всегда, не только в Пятидесятницу. И бывают поколения, чьими трудами готовится урожай, который соберут другие. Одно мы знаем твердо. Если Бог все же пошлет еще одно пробуждение лютеранской церкви и христианскому миру в целом, оно, как и пробуждение XIX века и каждый новый день в истории Церкви, «начнется с покаяния».
— Германн Зассе. Лютеранское пробуждение XIX века (Letters to Lutheran pastors I:330)
После вышеизложенной дошла до нас молва о другой ереси, ο которой мы уже упомянули не много раньше в послании, написанном в Аравию о Марии. Эта ересь появилась в Аравии из Фракии и верхних частей Скифии и доведена была до нашего слуха. Она в глазах людей разумных также оказывается смешною и достойною презрения. Но мы начнем и ее изобличать и рассуждать о ней: потому что она также, как и другие подобные ей, будет признана заключающею в себе более неразумия, нежели мудрости. Ибо как указанные выше еретики, измыслившие нечто оскорбительное о Марии, сеют в умах людей вредные мысли, так и эти уклонившись в другую сторону, оказываются на краю погибели, так что и на них исполнится изречение некоторых из языческих философов: крайности сходятся; потому что одинаковый вред в обеих этих ересях: и когда уничижают святую Деву, и когда, напротив, прославляют ее сверх должного. Да и кто учит этому, как не женщины? Ибо женский пол удобопреклонен к падению, не надежен и малодушен. И кажется диавол изрыгнул это самое чрез женщин: как раньше чрез Квинтиллу, Максимиллу и Прискиллу изрыгнул он нелепые учения, так и теперь. Некоторые женщины, украсивши какую-то колесницу или четвероугольное седалище, разостлавши на нем белое полотно в один из праздничных дней года, в течении нескольких дней предлагают хлеб и возносят жертву во имя Марии. Потом все они причащаются от хлеба, как мы отчасти об этом говорили в послании, писанном в Аравию. Теперь же яснее скажем о том и, испросивши помощи у Бога, по возможности присовокупим опровержение, чтобы, пресекши корни этой идолопоклоннической ереси, с помощью Божиею, мы могли отклонить некоторых от такового безумия.
[показать]Лютеранское Таинство заменяется, с одной стороны, полукатолическими мессами или экуменическими мистическими обрядами, которые не признали бы ни Рим, ни христианский Восток, и реформатскими обрядами причащения — с другой. В Америке есть лютеранские церкви, где воскресная проповедь не предшествует Вечере (как это должно быть), но заменяется высокоцерковной церемонией, которая должна изображать собой проприй Таинства (для чего она и изобретена профессиональными литургистами, которые ревностно оберегают свои законы, подобно своим предшественникам в Мф. 23:5). Если римская месса сегодня отличается едва ли не пуританской простотой, то в лютеранских церквях находит прибежище вся литургическая мишура минувших столетий. Однако за дымом от кадильниц, который не позволяет нам в точности разглядеть, что происходит на алтаре, не может укрыться тот факт, что сущность Таинства Алтаря изменилась. Спросите этих людей, что такое Таинство Алтаря, и услышите уже не простой ответ из Лютеровского Катехизиса, а пространные рассуждения о репрезентации жертвы Христовой и нашем участии в этой жертве как истинной сущности Таинства. Спросите, является ли хлеб Телом, а вино — Кровью, и услышите самые разные ответы. Кто-то скажет: «Да». Остальные скажут: «Да, но…» — изысканная замена отрицательного ответа, придуманная Карлом Бартом. Так или иначе, они сочтут, что ответ из Катехизиса слишком прост и должен быть пересмотрен в свете современной богословской мысли.
В начале 1980-х я был пастором студенческой часовни при Университете Северной Дакоты в г. Гранд-Форкс. Каждый год мы со студентами из разных университетов того региона собирались на совместную конференцию. В 1983 году мы приехали из Гранд-Форкс в Миннеаполис, в Университет Миннесоты, где нас радушно встретили пастор Джон Плесс и Университетская лютеранская церковь. Во время воскресного богослужения, как и всегда на таких конференциях, мы совершили Святое Причастие. Однако в этот раз я заметил нечто необычное. Университетская церковь вписала в свой устав положение, что Причастие будет совершаться на каждом воскресном богослужении. В обоснование такой практики была приведена ссылка на Аугсбургское исповедание: «Среди нас Месса совершается в каждый день Господень и в другие праздники, когда Таинство предлагается всем желающим приступить к нему после того, как они были опрошены и получили отпущение грехов»1. Пастор Плесс объяснил, что церковь решила совершать Причастие ежевоскресно.
[показать]Под «апостольской сукцессией» (лат. successio apostolica) или «апостольским преемством» в богословии принято понимать непрерывную цепочку епископских рукоположений, восходящую к самим апостолам — иными словами, поставленные Самим Господом апостолы рукоположили себе на смену епископов из числа своих последователей, эти епископы, в свою очередь, — следующее поколение епископов, и таким образом иерархическое апостольское служение передавалось из поколения в поколение вплоть до наших дней. Однако важнее всего то, что посредством «преемственного» рукоположения от человека к человеку якобы «передаются» некие «благодатные дары Святого Духа», благодаря которым в Церкви и продолжается истинное иерархическое священнослужение. Соответственно, для многих церквей (англиканской, католической, православной) апостольская сукцессия является обязательным признаком единства и истинности этих церквей.
[показать]И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои (Матфея 9:2).
Я бы не назвал ноги особенно красивыми. Зачастую это покрытые мозолями, кривые штуки, быстро изнашивающиеся с возрастом и пройденным расстоянием. Накрутив на счетчике машины достаточный пробег, мы меняем шины. Однако ноги не поменять. И все-таки св. Павел, цитируя пророка Исаию, пишет: «Как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!» (Рим. 10:5).
[показать][Петр] выходит вперед и говорит: «Ты говоришь, что нужно прощать, разрешать и связывать грехи. Но если кто-то грешит по три-четыре раза в день, нужно ли нам прощать его каждый раз? Разве нельзя сказать: „Впредь я отказываюсь разрешать и прощать, потому что ты падаешь и грешишь все больше и больше“?»
[показать]Похоже, некоторые псевдоисторические мифы об истории науки вот-вот получат новую порцию допинга благодаря новому фильму «Агора», снятому чилийским режиссером Алехандро Аменабаром. Как правило, мне нравится, когда кто-то снимает фильм, действие которого происходит в V веке (во всяком случае, если это не очередное фэнтэзи о „короле Артуре“). В конце концов, этот бурный и интересный период истории предлагает множество замечательных сюжетов. И, как правило, мне еще больше нравится, когда кинематографисты доставляют себе труд сделать фильм визуально похожим на V век, а не просто полагают, что, поскольку действие происходит в Римской империи, все должны носить тоги, lorica segmentata и зачесывать волосы на лоб. И мне особенно нравится, когда они не только делают вышеперечисленное, но и приглашают на главную роль Рэйчел Вайз, потому что она великолепная актриса и, будем откровенны, довольно привлекательна.
[показать]В ранней христианской Церкви существовала практика причащения младенцев, которую до сих пор сохраняет православная церковь. Хотя римская католическая церковь от этой практики отказалась, новый католический катехизис (§1244) называет православную практику приемлемым способом выражения «живого сознания единства христианского посвящения», а инструкция Ватикана 1996 года для католических общин восточного обряда поощряет применение этой практики в католицизме. Кроме того, эту практику защищают некоторые англикане и некоторые лютеране. Они настаивают на том, что отлучение младенцев от Вечери Господней основано на законническом добавлении к вере как единственному подлинному приготовлению к Таинству дела в виде интеллектуального развития. Более того, «представляется в лучшем случае странным, а в худшем — бесовским делом говорить новорожденному христианину: „Теперь ты с нами в одной семье любящего Отца“, — а потом отказываться питать нашего нового брата или нашу новую сестру с изобильного стола, который Господь наш приготовляет для нас каждый день».