Чёрт! Как же мне было страшно!!!! Мне было так страшно, что я готова была умереть!!!! Я никогда ещё до этого не жила с мужчиной в одной квартире, за исключением моего отца, что ну, никак нельзя было считать одним и тем же! Мне пришлось собирать в кулак всё моё мужество и разум и призывать на помощь весь мой скудный опыт сосуществования в одном помещении с парнями, который ограничивался стройотрядом в том году, когда весь наш десант поселился в одном бараке -- и девчонки и пацаны, и весь мой небольшой походный опыт, когда мы провели несколько ночей в одном чуме тоже и парни и девчонки вперемешку...
Господи! Что я знала-то о мужчинах? Что я знала о том, как с ними жить и как себя вести и как кого ставить на место?!!! Всё, что я знала о семейной жизни -- это что женщина должна стирать, убирать, готовить...
Сколько я себя помню, столько я видела мою мать сначала в старых, пусть и чистых, но стиранных-перестиранных халатах. А потом и вовсе в каких-то невообразимых футболках и старых трико с вытянутыми коленями. И я точно так же ходила по дому. И в семьях всех моих подруг и у всех соседей точно так же все ходили по дому. Мне даже в голову не могло прийти, что дома можно одеть платье или джинсы или юбку с кофтой -- это же уличная одежда! Всё равно, как если завалиться на кровать в зимнем пальто!
И в первый же вечер, когда Марик перевёз наши с Тёмкой вещи к Бороде в квартиру, я занялась тем, чем считала, женщина и должна заниматься в семье -- мыть, чистить... Помню, я чуть ли не до полуночи отмывала квартиру и особенно кухню, т.к. после 2-3 месяцев исключительно мужского пользования туда просто невозможно было зайти -- вся посуда, раковина, плита, все стены были в жутких жирных подтёках, тенётах и грязи.
Борода вернулся, когда я уже почти закончила отмывать его комнату. Было как раз около полуночи. Он пришёл малость не в себе -- на рубашке на плече и на воротнике пятно крови. Я до сих пор ни разу не видела кровь на одежде у мужчины. Единственное, что я смогла предположить -- подрался с кем-то. Он взял Чарли и предложил пойти прогуляться. Пока Чарли носился и делал свои собачьи дела, Борода рассказал -- что был у жены, отвёз ей письма, потом трахнул новую девочку, которая ему очень понравилась, а по дороге домой сшиб насмерть человека, который и умер у него на руках, и эта кровь -- кровь вновь-представившегося...
Я сидела и молчала. В голове была одна единственная мысль -- и какого же я тут делаю? Надо собирать манатки и валить назад на поклон к родичам. То, что меня просто сожрут вместе со всем моим дерьмом, не вызывало ни малейшего сомнения. Равно как и то, что жизни после этого мне не будет вообще... Мать поедом будет есть и меня и Тёмку до конца дней моих.
А он сидел и ждал, когда же я скажу, наконец, хоть что-нибудь. А что я должна была говорить? Любого из этих сообщений за глаза хватило бы, чтобы вышибить меня из колеи если и не на всю оставшуюся жизнь, то достаточно надолго. В конце концов я начала лепетать что-то вроде, что не волнуйся -- утрясётся как-нибудь... Он, видимо, ждал услышать от меня чего-то другого. Истерики по поводу его измены? Да я сроду никогда никому никаких истерик не закатывала! Мне так хватило скандалов в доме родителей, что у меня выработался стойкий иммунитет ко всем истерикам вместе взятым. Плакать перед ним? А толку? Уж если он решил пойти налево никакими слезами его не остановишь, только унижать саму себя перед ним.
А дальше покатилось... Каждый божий вечер он приходил с работы не раньше 2-3 часов ночи. И весь вечер мы с его отцом сидели и ждали. Однажды отец сказал фразу, которая и у меня всё время вертелась в голове -- и по-кой ляд я дал ему денег на машину? Я думал он домой будет раньше возвращаться или ездить будем куда-то все вместе, а получилось всё наоборот.
Эти его слова отозвались такой дикой болью в моей душе, что у меня горло пережало и я так и не смогла ни слова вымолвить в ответ. Да и что я могла сказать? Он не был мне мужем и я считала, что никаких прав у меня на него нет и требовать от него чего-то у меня тоже нет никаких прав.
Я ждала его первого выходного, как манны небесной. Мне почему-то казалось, что раз уж он все вечера после работы торчит возле неё, то хотя бы выходной-то должен провести со мной. Но наступил выходной... Полдня он просто проспал. А когда, наконец-то, проснулся я попросила его поехать куда-нибудь развеяться. Он ответил, что и без того устал за неделю и никуда сегодня из дома не выйдет. Мне не хотелось начинать совместную жизнь ссорой и я согласилась.
Однако не прошло и полутора часов, как позвонил его друг Зорик. Борода, как ошпаренный, вскочил и вылетел из дома. Я осталась в полном недоумении -- что такого ужасного могло произойти у Зорика, чтобы Борода так сорвался? Часа через два я ему бипнула. Он перезвонил и сообщил, что они с Зориком ужасно заняты -- ездят по магазинам, срочно ищут Зорику рубашку. У брата Зорика сегодня день рождения, а Зорику нечего надеть...
ЭТО ЗОРИКУ НЕЧЕГО НАДЕТЬ?!!!! У меня голова пошла кругом. Уж Читать далее...

druzya.org/

Портал Друзья, где есть форум Замок... И не только форум. Загляни -- сам всё увидишь.

webfile.ru/1497593

Lily_Was_Here -- Candy Dalfer

Слушать этот музыкальный файл

Have_You_Ever_Really_Loved_a_Woman--Bryan Adams

Странное всё-таки это дело -- самосознание и само-понимание. Казалось бы, так на поверхности лежит порой ответ на какой-то очень важный и давно мучающий вопрос... Ну, просто перед носом -- а ты его не видишь. И приходится проделывать долгий и мучительный путь к его пониманию.

Моя неуверенность в отношениях с мужчинами берёт начало в моей ненависти к отцу. Ну, положим то, что я его ненавижу -- это давным-давно не новость. Я знаю об этом по-крайней мере лет с 14-15. Но с чего она началась? Я никак не могу вспомнить.
Я помню, как он читал мне в детстве книжки. Но делал он это таким монотонным голосом, что слушать его было невыносимой тоской. Потому я гораздо чаще приставала к матери. Мать же была вечно занята швейной машинкой и отправляла меня к отцу.
Потом ещё помню, что когда я что-то рисовала или лепила, мне очень хотелось похвастаться тем, что получилось. Я звала отца, сидящего тут же с газетой, чтобы он посмотрел на моё произведение. Он, не отрываясь от газеты, говорил:"Молодец. ЗдОрово нарисовала(слепила)", а я всё время недоумевала -- как же папа видит через газету? Может у него там дырочка где-то и он через неё наблюдает за мной? Помнится, я даже несколько раз тайком от него пыталась обследовать эти проклятые газеты, но никаких дырочек, сквозь которые я сама смогла бы хоть что-то разглядеть, мне так и не удалось обнаружить.
Каждый год на 1 Мая мы с отцом ездили в центр города на демонстрации. Мать с нами ездила редко, т.к. после демонстрации обычно собирались гости и мать весь день торчала на кухне, готовила праздничный стол.
Я помню, что отец надувал мне 5-6 шариков, которые мать совала мне в карман перед выходом. Я топала, размахивая флажком, который тоже обычно мать покупала. Когда мы проходили через площадь Ленина, отец сажал меня к себе на плечи. Но вот чего я никогда не могла понять -- это откуда остальные дети брали эти веточки вербы, украшенные бумажными цветами. Я столько раз просила отца достать мне хотя бы одну такую веточку, но он всё время отговаривался, что у них на работе этих веточек не делают. Я никак не могла понять -- ведь вот же целыми семьями люди несли эти веточки просто букетами. И ведь это его же сотрудники... Я начинала ныть. Несколько раз, по-моему, я даже расплакалась от обиды и кто-то из его знакомых пару раз подарил мне одну-две такие веточки и я невероятно счастливая, что и мне, наконец-то, досталось такое богатство, приносила их домой и ставила в воду, а потом смотрела как начинали колоситься вчерашние мохнушки и отлетали под распускающимися листьями почки.
Помню, что после демонстрации я шла по улице и оглядывала все обочины в надежде найти несколько этих веточек. Всё-таки подбирать с полу было не так стыдно, чем плакать и получать их от какой-нибудь жалостливой тётеньки. Тем более, что я за слезами никогда не запоминала лиц этих женщин, но когда потом приходила к отцу на работу за ключом от квартиры или ещё за чем-нибудь, они всегда останавливали меня в коридорах и удивлялись, как сильно я выросла с прошлого года. Мало того, что эти восклицания заставляли меня чувствовать себя совершенно идиотски, так меня ещё и постоянно смущало, что я никак не могла вспомнить ни где я с ними познакомилась, ни их имён, ни даже их лиц я не помнила.
Да и с шариками тоже довольно скоро веселье закончилось... Наверное, мне было года четыре, когда сначала мама забыла купить эти несчастные шарики и сказала отцу, чтобы купили по дороге. Но сколько я ни просила, мы так и не зашли не в один магазин. Отец всё время отговаривался, что всё равно все шарики уже раскупили и не сможем ничего найти. Уже на демонстрации опять же кто-то из его знакомых подарил мне пару шариков... Я сейчас даже не смогу описать это чувство обиды и унижения. Обиды от того, что шариков было только один или два и были они самых нелюбимых цветов -- какие-то темно-синие и зелёные, вместо весёлых красных, жёлтых и оранжевых. И с какой же завистью я смотрела на счастливых детей, которых папы несли на плечах и в руках у которых были целые связки разноцветных весёлых шариков, флажков и тех самых веточек вербы с цветами!!! Меня в тот год папа впервые не посадил к себе на плечи. Только когда уже проходили перед трибунами и я, изрядно устав от многочасового топания между взрослыми пальто, начала отставать и опять же ныть, кто-то из отцовских сотрудников удивился, почему отец не посадит меня к себе на плечи, он всё-так поднял меня.
С тех пор он больше не покупал мне шариков и не надувал их...

Странный сон какой-то мне сегодня приснился...

Мне 20 с небольшим и влюбился в меня какой-то чёрненький мальчик. А выяснилось это почему-то только на кануне его свадьбы и я почему-то должна была объявить невесте, что свадьба отменяется и я являюсь причиной этой отмены. Почему я? А чёрт его знает... Вызвалась мне помочь в этом деле какая-то моя знакомая(наяву не помню я такой знакомой в числе тех, с кем я на самом деле когда-либо общалась). Она договорилась с этой невестой о встрече.
И вот я, как последний болван, сижу перед пед.институтом и жду эту невесту. Она вышла и смотрит на меня и в общем-то уже знает, что ничего хорошего я ей не скажу. Я, чтобы как-то оттянуть тяжёлый разговор, предлагаю прогуляться по парку. Мы ходим между какими-то фонтанами, говорим не о чём и обе знаем, что надо как-то начать разговор. Я вижу, что в принципе я ей понравилась и что она уже очень хочет, чтобы никаких плохих новостей я ей не говорила. И мне бы тоже очень хотелось бы не говорить ей того, что я должна сказать. Но если я этого не сделаю, то мало того, что девочке будет очень больно -- она ещё и попадёт с совершенно дикую ситуацию, когда жених не явится на свадьбу.
Я собралась с духом и начала ей объяснять. Тут девочка впала в истерику -- начала на меня кричать, обвинять, что это моя вина... Я пытаюсь ей сказать, что для самой было полной неожиданностью всё произошедшее и что мне её жених совершенно не нужен. Но она ничего не слышит и только кричит, что это я сломала ей жизнь, что я украла у неё жениха, что я -- какая-то брачная аферистка... Я слушала это всё, слушала и вдруг почувствовала такую страшную усталость и абсолютную бесполезность всех моих усилий. Что бы я ни сказала и ни сделала, она всё равно будет винить только меня. Я повернулась и пошла.
Тут неизвестно откуда вдруг появилась та моя знакомая, которая вызвалась мне помочь. Она начала утешать невесту. А я в который уже раз в моей жизни ощутила себя круглой идиоткой, которую просто в очередной раз использовали. И даже во сне меня взяло зло на саму себя, что я опять беру чьи-то грехи на свою дурную голову. Ну, спрашивается, по-кой ляд я вообще полезла в это дело? Дураку же было понятно, что я опять окажусь девочкой для битья. Так мне стало обидно...
А невеста в это время малость успокоилась и они с той знакомой решили, что я, в принципе, хорошая девочка и что со мной вполне можно было бы дружить. Они стали звать меня назад, но мне так стало тошно от всей этой истории, что я решила предоставить их полностью самим себе и больше не связываться ни с кем из них.
Я вышла на какую-то трамвайную остановку. Подошёл трамвай, я села в него. И тут оказалось, что и эти две дамочки сели в тот же вагон. Они решили, что не отпустят меня просто так и непременно попытаются ещё раз со мной поговорить и убедить остаться с ними.
Мне до такой степени это всё надоело, что я оттолкнулась от пола и полетела сначала под потолком вагона, а потом вылетела в окно...

А дальше я услышала голос моего сына -- мне звонили по телефону... Так я и не узнала, удалось ли мне отделаться от этих двух подружек...

Вот интересно, а зачем вообще я завела себе этот дневник? Сроду не вела дневников... Т.е. нет, конечно же, в школе когда-то давным-давно нас учили, что дневник -- вещь, в общем--то, полезная и нужная, что помогает как-то систематизировать и приводить в порядок свою жизнь и, помнится, я даже несколько раз пыталась завести себе тетрадочку с подобными записями, но стоило мне написать дату, как тут же все те немногие мысли, которые случайно было появились и даже задержались не надолго в моей буйной головушке, тут же испарялись абсолютно бесследно.
После нескольких безуспешных попыток спрятать эти тетрадочки от вездесущей старшей моей сестрицы я поняла, что мне дневник на фиг не нужен и даже вреден, т.к. закладывает меня со всеми потрохами любому нашедшему. Т.е. этакий Павлик Морозов в бумажном варианте...
Потом было ещё пару раз попытки вести нечто хоть отдалённо напоминавшее эти пресловутые дневники... Это когда я влюбилась. Первый раз, когда мне было лет 11-12 и второй раз в 17 лет. Просто не с кем было поделиться той болью, переполнявшей меня от этих моих безответных любовей... Да и похожи они были больше на сборники стихов собственного сочинения. Первая тетрадь полетела в помойное ведро довольно скоро -- всего-то через полгода буквально. Меня тогда, как обычно, отправили в пионерлагерь на всё лето. Я с тоски великой совершенно отказывалась ходить в столовку, день-деньской не слезала с качелей, а когда меня пытались с них стащить, раскачивалась до такой скорости, что только сумасшедший рискнул бы подойти ко мне ближе, чем метра на 4. Когда же девчонки убегали с воплями за воспитателями, я скоренько тормозила, слезала с качелей и сматывалась в лес. Больше всего меня забавляло, что посыльные ни разочку не додумались оставить хотя бы кого-то на стрёме. А сейчас думаю, что странные всё-таки были у нас воспитатели -- ни единого раза ни одна из них не привела свою собственную задницу по мою душу не смотря на то, что трюк с качелями повторялся изо дня в день.
Прошло лето, я, благодаря качелям, зелёной землянике и ежевечерним рыданиям в обнимку с какой-то корявенькой берёзкой под стенания "Лейся песни" на танцплощадке, изрядно ухудела и превратилась в довольно симпатичную девочку-подростка. Предмет всех этих страданий уже больше не смог оставаться равнодушным к неожиданно постройневшей своей соседке. А соседке всё его внимание уже на хрен не нужно было. Как говорится -- дорога ложка к обеду.
Второй дневник прожил несравненно дольше -- что-то года четыре или пять, наверное. Да и то только потому, что жил не у меня в столе, а у подруги. Я тогда, памятуя о судьбе первого, предусмотрительно отдала его ей на хранение. Но стоило ей напомнить мне о всё ещё существующих опусах, как и они последовали вслед за первыми...

Да нечего мне пока писать. Как нибудь потом... Может быть... Я не уверена.
[показать]