Аманда Лепор: придуманная жизнь под прикрытием
— В общем, теперь у меня есть все, чего я всегда хотела. Все и даже немножко больше. Я безумно счастливая девушка. И я очень люблю свою жизнь!
— Отлично, Аманда! Записано! Это будет бомба, я уверен. Ты — лучшая, я тебе это уже говорил?
— Да-да, дорогой, конечно!
— Ну, мне пора бежать, все это еще надо расшифровать. Как только номер выйдет, дам тебе знать! Это будет чума, вот увидишь! Пойдем?
— Нет-нет, я посижу еще. Хочу выпить еще чашку кофе.
Аманда проводила репортера журнала The Mao Mag ослепительной улыбкой. Он уже давно ушел, а на ее лице так и застыла улыбка, хотя внутри были смятение и буря. Она очнулась только через несколько минут: молодые люди за соседним столиком откровенно хихикали над ушедшей в себя экстравагантной женщиной. Аманда отвернулась к окну. В первые жизни ей стало противно настырное внимание мужчин, пусть и таких симпатичных, как эти. Она чувствовала себя обнаженной как никогда. И это ей было неприятно — ей, Аманде Лепор, мастеру по публичным обнажениям, захотелось укутаться в теплое одеяло и спрятаться от всего мира.
Официант принес кофе.
— Что-то еще?
— Что-нибудь из одежды, мне нужно срочно прикрыться.
Официант в недоумении уставился на Аманду.
— Шутка. Спасибо, больше ничего не надо.
Аманда любила эпатировать людей и сейчас сделала это на автомате. Но внутри стало противно. Всему виной — интервью. Оно заставило ее перебрать в памяти всю свою жизнь. Вспомнить то, что было так давно похоронено и забыто. И зачем она на него согласилась? Ей польстило такое внимание, ведь задачей репортера была рассказать непридуманную историю Аманды Лепор, самого известного в мире транссексуала. А как рассказать непридуманную историю, когда всю себя и свою жизнь она выдумала от начала до конца: захотела, придумала и воплотила.
Жила-была мальчик
«Родилась я в Нью-Джерси. Моя мама — немка, а папа — итальянец, хорошая смесь, да? С того момента, как я себя помню, я всегда была девочкой. Я никак не могла понять, почему родители так упорно одевали меня в мальчишеские вещи. Я считала их сумасшедшими. Вообще-то моя мама и правда была шизофреничкой. Она постоянно лежала в больнице, поэтому все внимание семьи было приковано к ней. А мы росли с нянями. Чтобы хоть как-то загладить чувство вины, отец каждую неделю водил нас в магазин игрушек и разрешал мне покупать кукол. Наверное, он думал, что так я компенсирую материнскую заботу. Наивный… Мне в общем-то было даже лучше от того, что ее не было рядом. Когда я была одета как мальчик, все вокруг все равно думали, что я девочка. В классе я всегда была самой маленькой. А когда мне было 13, я отрастила волосы, выщипала брови и стала пользоваться косметикой. Тогда я увлекалась рок-н-роллом, и для всех это было оправданием моего внешнего вида».
Перебирая в голове сказанное репортеру, Аманда сделала глоток кофе и чуть не поперхнулась. Он был несладким. Она насыпала сахар и стала мешать его по часовой стрелке. Не так, как все. Все в ее жизни было не как у всех. Она всегда была одна. Сейчас, в кафе, или в шумном клубе, где всех знаешь и где каждый второй лезет к тебе целоваться. Но еще больше она боялась оставаться одна дома. Боялась остаться наедине со своими мыслями, боялась выглянуть в окно и увидеть небо. Поэтому она жила на низком этаже в современном нью-йоркском небоскребе. Из ее окон небо было увидеть практически невозможно, оно скрывалось за высокими башнями, и от этого было легче.
«Когда ты аутсайдер, тебе приходится идти своей дорогой. Так приходит креативность. С одной стороны, это сделало меня очень замкнутой, но если ты отличаешься от других, это делает с тобой невероятные вещи. Я вижу вещи, которых другие не видят. Думаю, это делает тебя более милосердным. Я до сих пор отношусь к изгоям».
Уже в 11 лет Аманда — тогда еще носящая имя Арман Лепор — заявила отцу, что хочет поменять пол. Тот, поразмыслив над этим заявлением, сделал вывод, что сын, похоже, вырастет гомосексуалистом. И постарался устроить жизнь ребенка в соответствии с его характером: Армана отправили получать образование стилиста.
«В колледже мне было интересно научиться красить себе ногти, волосы и выучить все те приемы красоты, которыми я могла бы пользоваться. Мне было неинтересно делать все это для кого-то другого. Это было чем-то вроде девичьей мечты — освоить все эти штучки, ведь раньше я была лишена всего этого».
В 15 лет Аманда начала придумывать костюмы для девушек из стрип-клуба, где работала ее подруга. В качестве вознаграждения она получала ампулы с гормональными препаратами. От их употребления у Аманды начала расти грудь. Учителя забили тревогу и отвели ее к психиатру. И тогда-то Аманде и был поставлен диагноз: «транссексуализм». С тех пор она получала гормональные ампулы уже легально. А в 15 сделала свою первую пластическую операцию. С помощью бойфренда-хирурга она изменила форму носа. Эта первая операция стала отправной точкой трансформации женственного подростка в Аманду
Читать далее...