Мы ласкаем дрожащими пальцами изящные десертные ложки, чьи образы тонкие сработал искусно ветер северный из нежных нитей платья осеннего пестрого. Изломанные силуэты их парили недолго под сенью деревьев раздетых, что стоят строем призрачным во имя бессмертной красавицы Осени погибшие, десницей владыки бурь и дождей заботливо собранные нынче. От предвкушения чуда дрожат нити рук наших, бледных, голодных пауков неприякаянных. Полупрозрачными от ливней священных устами пробуем мы на вкус кристаллы рассвета звонкие, дыханием хриплым выдавая алчность свою и желание.
Всплеск.
Первый глоток жадный грубо вскрывает плоть неожиданно пронзительным холодом лютым, острыми гранями кристальными в фарфор нашей кожи впивается, хваткой ледяною властно подчиняет сердца мятежные.
Второй глоток горький сомнения сжигает прошлые, ревом пламени негасимого проносится по изломанным телам нашим дрогнувшим, жарко врата опаляет ненадежные во глубины мечтания тайного.
Третий глоток сладким пеплом посыпает души истерзанные всех тех, кто к святым губам Осени-красавицы посмел приникнуть устами смертного недостойными.
Росчерк.

Ветер привычно развеивает горку золы на мокрой мостовой. Неуловимые, незаметные глазу тени над скользкими камнями проносятся, неслышными стонами воспевая муку свою и смирение. Под светом Луны тени замирают на один только миг, чтобы вновь пуститься в пляс под бледным равнодушным светом ночного светила.
Крошка-город не спит - где-то там, далеко, его глазки упрямо моргают
Мы вернемся однажды в святая святых, не поверив что все уже в прошлом
Он вместил столько лжи и грехов, что не знает теперь, как отдаться святому покою
Привечая любых, сирых, бедных и злых, он устал, и глаза почернели
Лишь распушенный хвост и игривый напев - это все, что от Крошки осталось.

06.07

Возьмите с полки толковый словарь - правильные геометрические формы его обложки успокоят вас. Найдите нужное слово и прочитайте его значения. Пусть аккуратные буквы на холеной бумаге убаюкают, а сдержанное описание позволит расслабиться и сказать себе - теперь я знаю, я вовсю готов - и к войне, и к любви, и к забвению. Знаю все, что мне нужно, ведь не может врать словарь - самая мудрая книга из написанных. Теперь и я наполнен мудростью его, и ко всем испытаниям жизни готовы мои уста.
Каково же будет ваше удивление, когда, выйдя из библиотеки, вы потеряетесь в водовороте того, что немногословный словарь не показал вам, чему не научил. При достаточной ловкости и определенном умении вы увернетесь от большинства несостыковок, уйдете от преследующих вас крамольных мыслей, запутаете след и доберетесь до дома в одиночестве, где свои собственные ощущения ногой затолкнете глубже в шкаф.
Словари заслуживают доверия. Лучшая тактика - выписать все слова и их значения, а лучше просто выдрать несколько страниц прямо из словаря - у него их много, не обидится же. Развесить по комнате и поглядывать украдкой, носить с собою среди суеты и гула неспящих улиц. В случае чего - тихонько достать, перечитать. Прийти в себя. Успокоиться.
Я бы и сам с радостью присоединился к вам, но мне пора. Как и прочим невеждам, мне нужно искать треснувшие доски в заборе, падалицу спелую собирать, изучать свои желания и разрабатывать систему защиты от них же. Нет для меня уже ничего однозначного, определенного, стабильного и вечного. Я отнюдь не лист на ветру и есть силы да возможность сопротивляться порывам, но ежедневная битва с самим собой - наихудший вариант досуга, уж поверьте.
То, что вам не скажут словари, но вы поймете однажды - нет ничего постыдного в чувствах. Как нет смысла стыдиться дождя или, скажем, солнца да ветра. Есть вещи, от которых не убежать. Есть мысли, которые даже из марианской впадины вашей души будут сладко петь вам о несбывшемся.
[700x445]

Все очки снабжены стеклами.

Эта невероятно, потрясающе глубокая и мудрая до коликов мысль пришла ко мне без приглашения, когда я ел круглое яблоко зеленого цвета. Когда яблоко закончилось, ваш покорный слуга почти сразу оказался на немного влажном асфальте набережной, которая по счастливому случаю находилась у реки, что текла небрежно и привычно, когда все восемь тертых жизнью пончиков стремительно бороздили различные оттенки асфальта. Река - это лучший попутчик, можете мне поверить.
Катился, не думая ни о чем. А все потому, что ни одна из всесильных сущностей, коими небеса полнятся, не прокляла в этот миг меня способностью думать. Лишь старался не сбить себе на ужин кроликов, которые аппетитными тушками жаждали устлать то, что быстро становилось невнятным пятном дороги за плечами.

В глубоком детстве планета Земля казалось огромной неповоротливой штуковиной, которая умудряется как-то там вращаться, непонятным образом удерживая на себе дома, автомобили, маму, папу, сестру, конструктор лего и даже Бориса Николаевича из телевизора. Сейчас этот маленький и условно синий шарик почернел, сморщился и стал похож на яблоко, которое ты забыла на солнцепеке.
У всех очков наличествуют стекла, и это не подлежит сомнению. Вы хмуритесь и пальцами своими совершаете всякие вращательные вокруг виска. Поделом мне. Вы не подавитесь только.
Да и сами порой задумываетесь, что есть у вас люди, а есть люди. И первые со вторыми ну никак не сочетаются. Одних существенно, угрожающе больше чем других. Это страшно до чертиков.

Меня восхищают все те, кто живет вопреки. Чем больше, масштабнее и тяжеловеснее это самое "вопреки", тем большее восхищение я испытываю. Покалеченные, вы прихрамываете и ловите мой взгляд. Я влюблен. В ваши шрамы, в ваши незаживающие раны.
Удары судьбы особыми оттенками окрашивают ваши стекла, и однажды вы неизбежно почувствуете себя одинокими настолько, насколько вообще возможно ощущать одиночество. Есть люди, что живут со сквозной дырой в сердце, плохо прикрытой кусками мяса и костей. Есть люди, которые, зная дату своей смерти, продолжают жить, есть колбасу, спать лежа и даже улыбаться - вполне искренне, и это чудесно. Моя нежность к таким людям просто безгранична.
Помните, прошу вас, помните, что одиночество - это блажь, воспетая глупцами. Уединение - вот совсем другое слово.

Мой уютный закуток реальности всегда был насыщен фанатичной и нелепой преданностью тем книгам, которые я прочел в детстве и уже после того, как детство закончилось. В значительной мере именно книги сделали жизнь просто невыносимой, превратили ее в безуспешную, глубоко наивную борьбу с чем-то огромным, древним, темным и, вопреки тем же книгам, непобедимым. Та ярость, которая является следствием этой оказии, помогает мне очень во многом.
Пусть я лишь моська, что лает на слона, но когда он на меня наступит, моя кислотная кровь сожжет на фиг его дурацкие ноги.

Осень. Хмурое небо, листья, продрогший город, наскоро одетый в ненавистную плитку и люди - в вечной неспешной суете, скользящие взгляды, улыбки, гримасы, тусклый смех и невнятный плач - всё это стремительно проносится мимо мешаниной серых росчерков по свинцовому небу. Застывшая в вечности мануфактура тоски. Я бегу быстрее, чем мутное марево успевает обнять меня за плечи и хлынуть ледяным потоком сквозь сжатые зубы прямо к сердцу и прочему мусору, что мешает телу умереть. Дела, сплошные дела, полезные и нейтральные, простые и невыполнимые, тянутся до горизонта. И я кричу, до хрипоты - ещё, больше задач, которые нужно решить, больше дел, неважно каких, лишь бы заполнили мир до краёв и не дали тоске прорваться наружу. Серый зверь осени догонит однажды, одолеет пусть не скоростью, да выносливостью обойдет. Возьмёт своё, а пока - я стремительно размалываю тоску до состояния однородной массы, да леплю из неё своё временное пристанище. Негодный материал, неопытный строитель - тут каждый день приходится дыры латать.
Возможно, к этому моменту я уже буду готов. Сейчас - не споткнуться бы. Перекосило броню, потроха уж наружу лезут. Сейчас совсем немного нужно, чтобы меня опрокинуть. Поэтому почти никого не подпускаю, поэтому многим путь ко мне заказан - в темное время ненадёжность может обернуться болезненной раной. В чёрное время нет мягкости компромисса и прочей мутной жижи - либо крепкие стены, либо мне-пожалуй-пора. Некуда отступать, все тылы благополучно просраны, а все лишнее - долой.
[700x437]

Ты тысячи слов достойна, миллиарда самых красивых слов. Ты всегда предпочитала таким словам прикосновения. Нынче я не смогу уже тебя коснуться, и все тайные нежности навеки останутся в прошлом только между нами. Мне так трудно говорить о тебе в прошедшем времени, горло захлестывает черной волной, а я совсем не могу представить себе, как же теперь - без тебя.

Тебя не стало ночью, и я верю, что ты спала и все произошло настолько быстро, что тебе было совсем не больно. Ты просто сбросила тяжелую шелуху этого мира и теперь абсолютно свободна.

В тебе было столько света, что даже похороны были при ярких лучах солнца. Ты показала мне мир в удивительных красках, заставила отказаться от черных одежд, а теперь я облачаюсь в них, чтобы проводить тебя. Я бы так хотел быть сейчас рядом с тобой, и это "хочу к тебе" пульсирует в голове, но мне совсем нельзя сейчас к тебе, как бы этого ни хотелось.

За то время, что мы были вместе, мы словно проросли друг в друга, тесно переплелись, и от меня осталась лишь бледная тень сейчас. Ты говорила "я буду с тобой всегда", я же никогда не говорил тебе этого - боялся обещать и не сдержать обещание, что-то бормотал о том что люди меняются... но ты даже это понимала, и тебе хватало меня, несмотря на мои тщетные попытки сохранить часть себя где-то за тяжелыми дверями. Ты сдержала обещание - мы теперь всегда будем вместе. Возможно, чуть позже я смогу это не только написать, но обдумать до конца и поверить и успокоиться даже, но пока я вижу лишь твое лицо и чувствую лишь острую нехватку тебя. Мы были единым целым - и теперь бледной тени остается только тихо выть, забившись в угол подальше от людских глаз. Я слеп пока, впереди - пустота, а позади - ярчайший свет.
Ты была самым светлым человеком из всех, кого я знал. Ты могла быть такой разной, такой удивительной, такой сильной. Не могу пока представить себе жизнь без тебя, больше всего на свете хочу чтобы там, где ты сейчас, тебе было хорошо.
Я очень скучаю по тебе. Ты приходи иногда, я не смогу сказать теперь, но подумаю - и ты услышишь.

Холодная, мокрая мерзость в моём лице сидит и слушает жадно, как за стеной кто-то учится играть на пианино, неумело поглаживая клавиши. Звук чудесен, ох как лучше чем слякоть за окном и сухие цветы на столе. Мерзость пьет молоко - вожделенный кофе строжайше запрещен. Вокруг медленно, но верно рушатся стены векового замка, не пятилетней даже давности стены - замок всю жизнь защищал от ветра и от зрелища открытого пространства вне его стен. И вот теперь он рушится, и в этом контексте блекнет все вокруг, даже сокровенно-важное, ведь не будет замка, не будет меня. Нет оснований полагать, что все вернется на круги своя, если сложа руки сидеть и ждать. Прежним мир уже не будет, а я совершенно к этому не готов, не сейчас. И вряд ли когда-нибудь буду.
На фоне руин прошлые, настоящие, будущие желания не имеют значения, чьи бы то ни было.

Как прекрасна столица, когда грязнуля-ноябрь еще не тонет в жиже промежуточной стадии меж снегом и водой, когда асфальт все еще призывно сух и чист, пусть даже и холодно нынче попирать его колесами, обнажив бледный хребет назло тяжелому небосводу. Как прекрасен этот город, когда половина населения уже благополучно зарезала своих барашков и спокойно поедает их у себя дома, а вторая половина населения в страхе перед буйством первой также разошлась по домам раньше обычного, вместо того чтобы пьянствовать у каждого пока еще не снесенного ларька. И город чист, и пробки минимальны - да каждый уважающий себя вторник может только мечтать о таком мизерном количестве машин. Как красив Крошка-Город, когда зима уже близится, но оскал свой приберегает на сладкое, а сирый кусочек Москвы-реки под окнами заволокло паром, сквозь который не видно иного берега.
Похоже, что до весны увидеть его нам точно не светит. Поделом ему.

Осень - слышали о такой штуке? Сейчас расскажу!
Это божественная пора. Время, когда лишь кофе утоляет жажду. Когда утро еще не часть ночи, но уже и не часть дня. Когда зонт за плечом снят с предохранителя, а небо терпеливо ждет момента, когда он будет забыт дома - вечная игра.
Когда опавшие листья готовят посадочные площадки для снега, а белые голуби гордо посматривают на своих серых собратьев в ожидании зимы. Кашемировые змеи сладко мурлыкают на плечах, а накхи питаются все лучше и лучше с каждым осенним днем. Природа едва успела припудрить носик после ада прошедшего лета, нынче же готовится сменить золотистые одежды на белоснежную мантию. Но Осень вечна, и за вихрем мелких и серьезных проблем почти нет времени предаваться ядовитым воспоминаниям и грезам о несбывшемся, ведь Осень - вечна, и спокойный огонь её не слабеет и греет тоже навеки, если помнить - верить?

Это цитата сообщения Mages_Queen Оригинальное сообщение

Краски осени

[показать] 

Читать далее...

Перспектива наличия свободного времени в этом году стремится к нулю. Это время будет наполнено до краёв - звуками, лицами, осколками лиц - покоя не будет, а листопад - лишь за спиной. Моя прозрачность иная нынче - вы не увидите сквозь плащ мой крыши домов и мокрый асфальт, зато вы увидите море - серое, глухо ворчащее, спокойное. Стоит только захотеть. Мои одежды нараспашку, за стеной дождя - все тайны мои. Стоит лишь ладонями остановить дождь. Я более не буду отражением героя своей книги - он растерял свои истины и более не нужен мне, так же как я никогда не был нужен ему. Он погиб где-то позади, то ли из-за любви, то ли поскользнулся на шкурке банана. Бедолага.
Не скрою, что с нежностью вспоминаю дожди и ветра прошлой осени, мертвый штиль сентября, ласковое забвение октября и запах горькой ноябрьской листвы в холодном воздухе. Я верил тогда, что это последняя осень в моей жизни. Но нынче каждая капля дождя - священна, и в каждой капле вижу своё отражение и отражение тех дней. Я устал - дорога была трудной, и пыль въелась в мой плащ так глубоко, что и не смыть теперь. На одном плече капли прошлой осени, возможно, останутся навсегда, в память о том, что даже ледяной ветер способен согреть.
Это небо дрожит как вода
[699x482]

Мир изменился, десятки раз перевернулся и растерял все свои истины. Сколько бы не менялся цвет неба, Она уже близко, и дыхание ее снимает покровы и сдувает шелуху, осталась лишь пара её тихих шагов. Придет - и всё, что было сказано или сделано, растает в миг и обнажит то, что словами не изменить.
И мы оживём на это время дождей и листопадов, попробуем на вкус наконец-то наше время.

Непросто светлой улыбкой встречать людей из собственного прошлого. Пусть даже и хочется даже заглянуть в глаза и - а вдруг? - успеть увидеть отражение чего-то древнего и вечного, потаенного, что только лишь нам двоим было известно и что лишь во взглядах друг друга можно было заметить на рассвете. Я вижу в этих глазах тоску, желание вернуть все и вернуться назад, желание вернуть все и сжечь снова, вернуть все и, конечно же, растратить впустую на полуправду, полувзгляды и полуверу. А вот пламени нет в этих милых очах, глубоких, прекрасных, бесконечных, бесконечно пустых. Правды нету, зато есть невероятное множество оправданий. Надежды и той не сыщешь. Лишь полный набор компактных, удобных карманных надежд на все случаи существования.
Ох не верю (как-то не было возможности поверить) в очищения, отречения и воскрешения всяческие. Но сказки - это замечательно, а уж желание воплотить их в жизнь - это уже неплохой аргумент в пользу осмысленности их вероятного воплощения. Нарисуйте мне дорожную разметку на небе - и небо станет дорогой, а из искры выращу пожар, который поглотит сомнения и воспоминания, все, кроме моих.
Кто-то заботливый, до пят закутанный в шелк, расставил эти дивные свечи вдоль пустынной дороги, да забыл их зажечь.
Без света я не увижу пути.
[700x700]

When death comes I won't be there
In fact I will not be found anywhere

Cause I'll be climbing top of Nevereverest


Вы там нашинковали себе дольками правду на все случаи жизни, да сидите, почесываясь.
Мне же незачем прятаться от солнца или луны, равно как и взывать к ним в напрасной мольбе.
Незачем искоренять, дарить, охотиться, вспоминать.
Нынче все меньше остается тайных, невысказанных истин, что только нам были известны, и к которым лишь краешком сознания можно было прикоснуться. Да и достаточно было этого, как глотка ледяной воды в душный час, чтобы обрести силы для всего остального, совсем чуть-чуть менее важного. Трудно быть слишком долго непослушным ребенком и не повзрослеть на самом интересном месте. Когда все игры вдруг становятся глупыми и бессмысленными, и все мечты - слишком легкомысленными и невероятными, чтобы взяться за их исполнение. Простые, грубые, нерушимые истины приходят на смену зыбкому и сладкому туману, и на смену тягучему ожиданию приходит усталость, на смену языкам пламени - горы пепла.
На смену Осени приходит зима, и с нею - пустота.
На смену исписанным листьям бумаги приходят четкие и резкие, сухие одинаковые буквы на экране.
И хватит на этом, пожалуй.
[700x700]