Знаешь, когда жизнь состоит из слов, которые хотел сказать, но так и не сказал,и из слов, которые вовсе говорить не хотел, но вырвались - чувствуешь себя протухшим полуфабрикатом.
- Какая красочная и бессмысленная метафора.
- Ага. Но ощущение полностью передает.
***
Тогда я и решил дать обет молчания, предварительно никого не оповестив, так как боялся, что, в случае нарушения обета, стану предметом всеобщих насмешек.
Ну а так - все засуетились, закрутились вокруг меня.
"Феденька, что с тобой? Не заболел?"
"Ну почему ты молчишь? Скажи хоть слово!"
"Доктор, может, у него депрессия?"
"Федюша, я покушать приготовила. Сейчас тебе принесу"
"Доктор, может, он сошел с ума?"
"Федюша...Феденька..."
Но я не велся на провокации и молчал, как убитый, наслаждаясь повышенным вниманием к собственной персоне.
Читать далее

Девочка утром рано проснулась и осознала: всё наебнулось. Мальчик проснулся рядом чуть позже и осознал это самое тоже. Девочка в турке кофе варила, плакала тихо, себе говорила: "Всё наебнулось. Это хуёво". Девочку парили эти два слова. Мальчик поднялся, тихо собрался: "Всё наебнулось"
Читать далее

Расправить тело, как скрученную мокрую простыню, встряхнуть и резко дернуть по краям. Выпрямиться, встав на носочки, дотянуться кончиками пальцев до косяка двери.
Вцепиться ногтями и подтянуться... Каждый порог, любой двери, каждые ворота, створки лифта, калитки маленькие, спрятанные в листве – это неизвестность. Это новая реальность, это лазейка в душной, темной, затхлой комнате. Это окно.

Раскачаться на пороге и прыгнуть, бросить свое новое тело вслед за разматывающимся клубком Ариадны... Всегда есть дверь, в которую можно выйти, всегда кто-то, кем можно стать, пропасть, упав в высокую острую траву, беспокойно шепчущуюся на ветру...

И лежать под чужим небом, собирая себя заново, как мозаику. Складывать полупрозрачные разноцветные стекляшки на месте своего тела, то ли бутылочные осколки, то ли витражи католических храмов, и вдыхать в них жизнь. Осторожно вставать, на будто не умеющих ходить ногах, раскидывать руки для равновесия, и делать первые шаги.
Какое новое тело - совсем другая балансировка, походка легкая и неспешная, спина прямая, волосы длинные, немного вьющиеся, всё как мне нравится.
Масляными красками ложатся татуировки- картины миров, карты- путеводители по дорогам и улицам, гитарными струнами звенят голоса и имена, песни и сказки, легенды и истории, отблесками ночных костров – чьи-то вздохи и шепот.
Ложится, встает на место, новое прошлое, чьи-то обиды и радости, слова, больно ранящие и чья-то искренность, приходят, кусками, отрывками, воспоминания.

А впереди раскинулся новый мир, впереди новая музыка, новые книги, новые люди. Они могут еще стать друзьями или любовниками, могут – врагами или противниками, с ними еще можно будет сидеть ночами и разговаривать, о смешном или горьком, они уже здесь, и они ждут.

А новая реальность затаилась и рассматривает тебя, она удивлена, еще никто так не приходил. Она немного боится, что ты будешь шуметь и подорвешь её нерушимый авторитет, основы её власти. Она боится, но чуть-чуть. Потому что она уже читает твои мысли, и знает, что вам обоим есть что скрывать.

Ты поднимаешь голову, сводишь лопатки и расправляешь крылья, говоришь этому миру притихшему, дурманящему, зовущему:

- Позволь мне остаться, позволь полюбить тебя. Позволь мне стать твоим небом.

1. Аметист в Еловой Корзине.
В 92 году от Великого Исхода в самых гиблых и пропащих водах Пенистого моря, откуда ни возьмись, появился когг с лиловым парусом, алым гюйсом и золотистым флагом на корме. Корабль назывался «Прыткий Палтус» и он оказался в белом пятне Междумории, именуемым Непостижимая Прорва или Раскатная Голыня. Такие эпитеты эти места получили за свой норов. Многометровые толщи волн и силы бесчисленных штормов издревле не оставляют ни шанса выжить не единому судну.
Прыткий Палтус, казалось, был обречён сгинуть в морской пучине, как и многие суда, решившие пересечь Прорву. Тонны пенистой и ледяной воды, играючи бросали когг из стороны в сторону. Но вот рябь волн сменилась гладью, а промозглость затишьем, но лишь для того, чтоб невиданная сила извергла из глубин морского дна новые валы бурлящей воды. Палтус стойко выдерживает очередной удар стихии, бросаясь в новый шквал, как в гущи сражений, раз за разом, выходя из них победителем.
Море затихло, готовясь начать новый шторм. Сквозь чермные тучи проступили рыжие проталины солнца, как вдруг раздался сполох колокола на матче Палтуса. Вперёдсмотрящие устремляют свои взоры ввысь. Шкипер через подзорную трубу замечает отряд поморников .
Смолянисто-чёрные глаза графа Жестокана из рода Гиблионов Сутемских владетелей хищно сузились. Солнце предательски раскрыло его лейб-приватиров. Медлить было больше нельзя. Нужно довести дело до конца. Цель важней всего.
Полсотни исполинских тел понеслись вниз, расправляя крылья у самой воды, беря Палтуса в кольцо. Но когг и не думал сдаваться. С площадки на матче Палтуса в неприятелей посыпался град из стрел и копей. На корме под развивающемся флагом затрещала катапульта, изрыгающая камни в поморников. Когда приватиры, презрев опасность, подлетали ближе, в ход шли закупоренные амфоры и бочки с негаснущим пламенем. Дорогой ценой обошлась поморникам первая атака, пятерых своих подручных не досчитался Граф Гиблион.
Пернатая флотилия взмыла вверх, образовав большой кинжал, остриём нацелившись в матчу когга. Заход. Другой. И семеро приватиров рухнуло замертво в море, но и матча Палтуса, треснув надвоё, обрушилась за борт.
Кинжал вновь взмывает вверх и заносится над кораблём. Грохот, лязг металла и в корме Прыткого Палтуса во весь борт зияет пробоина. Маленький, но стойкий корабль, будто зажатый в тиски, распадается на части и исчезает в Пенистом поре.
29-ть поморников, потрёпанных и оставшихся без своего командира, выполнили свою миссию. Флотилия взяла курс на Тоскливые Шхеры, её ведёт новый командир – молодой граф Демин Гиблион.
Далеко внизу последние останки Прыткого Палтуса поглотило в себе прожорливая пучина. Одно маленькое пятнышко осталось наплаву. Оно ревело и кричало, но грохот волн и завывания ветра заглушали детский голосок. Стихия неожиданно решило сжалиться над спасшимся ребёнком, бережно относя его к берегам Междумории, где на северо-западном берегу живут безобидные лемминги .
Именно такой маленький совсем ребёнок лемминг, нёсся пассатами в плетённой из еловых ветвей корзине. А на шее у малыша висела не по размеру большая цепочка с аметистом на ней, что игриво задавался ярким свечением на фоне безжалостной Прорвы.

Как Петр III прорубал окно в Евразию, почему Иван Жадов вмешался в советско-финский конфликт, сколько будет стоить доллар в августе 2025 года и возможен ли такой детектив, в котором убийцей оказывается читатель, - вы можете узнать из новой книги Михаила Метса "Несовременные сказки".

Содержание:

1. Сказка о потерянном городе: http://www.proza.ru/2008/12/15/675

2. Сказка о дружбе и спецслужбе: http://www.proza.ru/2008/12/16/707

3. Сказка о бессмысленной храбрости: http://www.proza.ru/2008/12/17/720

4. Сказка о том, как добрые люди хотели убить президента: http://www.proza.ru/2008/12/19/1

5. P. S. I love Abramich: http://www.proza.ru/2008/12/19/540

С полным текстом книги можно ознакомиться здесь: http://www.ozon.ru/context/detail/id/4231658/

Был облачный осенний день. Молодой человек стоял на мостовой и смотрел на волны на реке. Он наблюдал за плавающими утками и о чем-то сосредоточенно думал. Иногда он доставал мобильный телефон и отвечал на SMS своих друзей. Мимо него шла какая-то женщина и женщина, остановившись рядом с молодым человеком, спросила:

- Молодой человек, не подскажете, сколько сейчас времени?

Молодой человек, не глядя на женщину, посмотрел на свои наручные часы, но не ответил женщине, сколько времени.

- Молодой человек, я к вам обращаюсь!..

Молодой человек продолжал молчать и смотреть на уток, которые плавали на волнах реки.

- Придурок какой-то, - раздраженно сказала женщина и продолжила свой путь.

Молодой человек на оскорбление не обратил никакого внимания. Молодой человек достал из портсигара сигарету, прикурил сигарету и с наслаждением затянулся табачным дымом. Рядом с молодым человеком остановился какой-то мужчина, который спросил у молодого человека:

- У вас не будет закурить?

Молодой человек достал из кармана портсигар, с откровенным видом полюбовался на свой золотой портсигар с узорными камушками и запихнул портсигар обратно во внутренний карман своей куртки.

- Вот козел, - зло пробормотал мужик и продолжил свой путь.

Молодой человек также не отреагировал на оскорбление и продолжил спокойно наслаждаться сигаретой, смотреть на уток, на волны реки. Мимо молодого человека стала проходить нищая старуха. Она остановилась рядом с молодым человеком и обратилась:

- Христа ради, сынок, дай на хлеб, пожалуйста!..

Молодой человек молча вытащил из заднего кармана брюк портмоне, при старухе пересчитал свою наличность, где оказалось пара тысячных купюр, несколько сотенных купюр и несколько десятирублевых купюр и, ни копейки не отдав старухе на хлеб, убрал портмоне обратно и с невозмутимым видом продолжил наблюдать за утками, что плавали на волнах реки под мостом.

- Покарает тебя Боженька! – воскликнула нищая старуха и побрела дальше.

Молодой человек также остался внешне равнодушным к замечанию очередного прохожего человека. Затем из пакета он достал хлеб, отломал несколько кусочков, бросил их уткам. Молодой человек понаблюдал, как утки плавали, клюя кусочки хлеба на воде, и затем пошел своим путем в ту же сторону, куда ушли ранее женщина, мужик и нищая старуха.

Молодой человек с рождения был глухой.

(c) Троллль, 28.10.2008, 14:51.

Полная версия моего опуса. Поучитальная драма я бы сказал.

Ночь. Кладбище. 16 летний паренек сидит у могилы, а рядом стоит на 2/3 пустая бутылка водки. Он остался здесь, чтобы пройти испытание. Ему не страшно. Почти совсем. Он думает о своей миссии и о своей вере во владыку. От скуки он уже не знает, что делать. Обойдя уже много могил, изучая имена и даты, он устал стоять. Ничего, я высижу - думал он. На кладбище было тихо. Игнат допил бутылку, чуть не проблевавшись на памятник. Какой гадостной и горькой ему казалась водка. Потом он прислонился головой к забору и закрыл глаза. И уснул.еще*

С потолка капала какая-то тягучая жидкость, прямо мне на голову. Я стоял посреди своей комнатушки 4*4 и напряжённо думал. С моих запястий стекало что-то похожее на залепившую мою макушку гадость. Наверное, уже много накапало и моим соседям тоже было неприятно. Я ничего не мог поделать - я напряжённо думал. Monkey say, monkey do.
Мне казалось - именно тогда, а не раньше - что в моё окно смотрит Медный Всадник. Но мёртвый, не живой. И что он искрится разными цветами, что он тоже залит какой-то пакостью и грязно улыбается мёртвым полусгнившим ртом. Я говорил с ним. Я хотел узнать, зачем он возвёл такой большой себе склеп. А Пётр всё улыбался и шевелил могильными червями. Я смотрел на него. Я хотел понять, зачем он взрастил таких страшных себе солдат. А Всадник всё улыбался и подмигивал мне пустой глазницей.
Я провожал Балтийский флот. Пока с моей заиндевевшей головы на пол стекали густые капли, я провожал Балтийский флот. Я ощущал себя сотней позапрошлых женщин, машущих своими платочками и плачущих, плачущих о том, что им оставаться в Мавзолее. Матросы тоже плакали, внутри себя. Они были несчастнее всех этих женщин - потому что они знали, что нет ничего, кроме Великого Склепа. Только там Его возводил кто-то другой. А я плакал сотней голосов и махал своим загаженным платком. Я не верил матросам.
И было очень темно. Наверное, я чего-то не понял тогда. Но я говорил с ними. И жал им руки.
Когда стоишь в луже чужой спермы, смешанной с твоей кровью, и всё это стекает по тебе, норовя залиться в уютные домашние тапочки,
когда за твоим окном не видно ни зги, но из-под него льются рекой рвоты чужие пьяные вдрызг песни,
когда Символом Эпохи оказываешься ты и любой, кого ты знаешь, но только оттого, что в этой "Эпохе" не можешь быть других символов, кроме молчаливых ублюдков, тихо делающих своё грязное дело,
когда за твоей спиной снуёт и веселится неугомонная свора полуночных бесов, но ты думаешь, что так и шипит невыключенный тобой газ,
когда тебе хочется петь и кричать, но ты забыл все песни, а горло словно забито вчерашним дерьмом,
когда в тебе поднимается глухое чувство несправедливости и ты хочешь выбежать под ноги к этим людям, к этому Всаднику и его вечно терпеливым матросам,
тогда -
внезапно! -
тебе звонят в дверь:
Читать далее

Элли, Элли, беспечная егоза,
Разве можно одной прямиком по лесу?
Не учили в детстве тебя: нельзя
Верить всяким пугалам и железкам!

Элли, Элли, куда ты опять пошла,
С этой дурной улыбкой, лицом к рассвету!
Мир вокруг так циничен, в нем столько зла,
Ты представить даже не можешь это.

Спрячься дома, задвинь за собой засов,
Не летать тебе, а лежать в постели.
Жизнь совсем не такая, как добрый сон,
Доверять незнакомцам - опасно, Элли!

Ты настолько открыта и горяча...
Придержи немного свои порывы.
Ведь дорога из желтого кирпича
Иногда ведет прямиком к обрыву.

Я пишу в жанре фэнтези. Это первый рассказ из цикла рассказов про фею Хассий.
Собственно рассказ

Я пишу жесткие рассказы

-Получай сука! - Егор ударил женщину рукой наотмашь, - Где еда? Твою мать! Где еда? Почему не приготовила? Блядь! Я впахиваю на ваши ебаные рты, а тебе сложно, сука, заебошить мне пожрать!?
Женщина прижалась к стене и тихонько хныкала. Егор взял ее за волосы и поднял лицом к себе и смачно плюнул. Потом по отцовски вмазал леща и толкнул свою жену на пол, использую удар ноги по голове.еще*

Проба пера)

Меня зовут Айова. Вообще-то мне не положено имя иметь, но все давно уже плевали на правила. Мне нравится мое новое имя. Раньше была Монтана, Вирджиния...Прошлась почти по всем штатам. Айова - лучше всего. У всех Джоны и Мишели, даже Иззи есть...Да не суть. Мы лишены не только имени. Мы лишены воли и собственных желаний.
Вообще-то я - Зло. Теоретически. В современном мире вы, люди, считаете злом кровопролитные войны, вандализм, пожары, болезни... На деле мы лишь поправляем положение дел, тот хрупкий баланс между "хорошо" и "плохо". Честно говоря, все это довольно образно. Мы - лишь орудия в руках босса. Большая шишка. Каждый день нам приходит конвертик с именами, адресами, номерами телефонов и страховки, и краткой биографией. Мы - шептуны. Мы шепчем тебе, как поступить. далее

Ой, да что эти девки. Надоели. Одинаковые они все и скучные. Кажется, вот он - ангел твой, а оказывается - очередная блядь. Смотришь - глаз оторвать не можешь: стройная, гибкая, лицо - детское, чистое, глаза светятся, волосы змейками огненными вьются. Разговариваешь - кажется, идеал. Умная, начитанная, интересная вся такая и неординарная. А потом как на очередной тусовке выпьет пару бокалов или там косячок выкурит - сразу вся эта изысканность катится ко всем чертям. Твой ангел, голый по пояс, сидит в обнимку с каким-то уродом и вульгарно хохочет, и сиськи у ангела так забавно трясутся, что даже и не знаешь, смеяться или плакать. А как вспомнишь все эти разговоры тихими ночами у озера - так и вообще блевать неумолимо тянет. Вот вам и чистота, вот вам и сказочность, и мечты о домике с камином в дремучем лесу, и стихи Гумилева, Есенина и прочих пастернаков - вот они, плавают на дне унитаза, наслаждайтесь! Так что ну это все, столько раз на одни и те же грабли наступал, а сейчас не хочу время зря тратить.
- Ну ты загнул. Тебя послушаешь - так и в любовь верить перестанешь, и вообще - слава Богу, если не повесишься.
- Ну, в любовь верить никто не мешает. Я-то верю, только противно от такой любви. Потому что полюбить любую из этих блядей можно, со всеми плюсами и минусами, враньем и честными умными глазами, возвышенными стремлениями и трясущимися сиськами. Любовь - твою мать!Полюбишь и блядь, как-то так. Потому и еще мерзее становится.
- А с этой...ну, ты рассказывал...
- А, со Стаськой. Ну, с ней та же фигня, по сути, хоть и по-другому чуть-чуть. Повелась на романтический образ.
- Ну и хер с ней. За пивом сгоняешь?
Читать далее

Афанасий Петрович гордо называет себя пластическим хирургом.
Другие предпочитают называть его психоаналитиком, но только между собой, а то он обижается.
Афанасий Петрович называет себя не просто пластическим хирургом, а пластическим хирургом душ. Представляя себя именно так, он смотрит на своих пациентов пристально, долго сверля взглядом, и с настолько элегантным высокомерием, что в глаза оно даже и не бросается.
Трудится дома, в просторном светлом кабинете, сидя на странном высоком кресле, больше похожим на трон. Но так это все гармонично и замечательно, что никто даже и не подумал бы ни о какой там мании величия и прочих гадостях. Афанасия Петровича все любят и считают человеком редкого ума и потрясающей воображение доброты.
На комплименты он реагирует обычно смущенной улыбкой, но не отпирается, потому что считает, что раз говорят - значит, заслужил.
Души правит тщательно и долго, от работы не отлынивает и, если уж взялся, всегда доводит до конца.
В общем, потрясающий человек Афанасий Петрович.
Читать далее

Сегодня у нас в доме упало зеркало. Старинное, девятнадцатого века. Ни с того, ни с сего сорвалось с гвоздя и рухнуло вниз, на пол. Рама, большая деревянная рама со всякими резными финтифлюшками осталась стоять вдоль стены. А зеркало треснуло быстрой тонкой линией и выпало наружу.

Мой Человек пришёл домой, увидел зеркало и расстроился. Не к добру, говорит. Надо, говорит, готовиться.

Собрал осколки. Переоделся во всё чистое. Налил себе вина, сел у стола, пьёт и смотрит в свои записные книжки. Читает, вырывает страницы, комкает и выбрасывает в угол.

Я посмотрел – там телефоны и имена.

Мой Человек пришёл домой расхристанным и ошалелым. Сбросил ботинки у порога, раскидал одежду по комнате. Ни с того, ни с сего, не смотря на то, что сегодня – четверг, а не суббота, насыпал мне креветок. Сел у окна и смотрит.

Раньше пялился в ящик или компьютер. Теперь – в окно. Странно всё это.

Знаешь, - сказал он треснувшим голосом, - знаешь, а я сегодня Ангела видел.

Дожили. То всё – кризис, начальник дурак, денег нет, скорей бы в отпуск и прочее в том же духе. А теперь вона – ангел!

Если честно, когда ко мне прилетает ангел, садится на подоконник и разговаривает со мной – я об этом Человеку не говорю. Всё равно не поймёт. Вот и сейчас - вижу по его реакции - ничего-то он про ангела не понял. Увы.

[442x502]

-Было сиреневое небо и туман - много тумана, так много, что почти ничего и не видно. Озера были - огромные, прозрачные, а в них - серебряные рыбки, глазастые и юркие. Лодочки были, а в них - одинокие рыбаки. А еще леса зачарованные и синие горы, в пещерах которых испокон веков прятались легенды. Непуганые почти легенды, прятались так, чтобы интереснее всем было.
Да много еще чего...и замки, заросшие плющом и окруженные колючими кустами диких роз, и шаткие деревянные мостики, и тихое, печальное осеннее море, и утесы, и пустынные площади заброшенных городов, и...
Все равно, всего не перечислишь.
- Дед, а, дед, а откуда ты знаешь про эту страну? Ты там был?
- Был. Я там все детство был, да и потом, бывало, заглядывал - так, побродить в одиночестве по каменным мостовым, или послушать издалека плач одиноких сирен.
- А сейчас? Не заглядываешь?
- Да нет. Нету больше этого места. Ну, или мне туда дорога закрыта. Да и зачем? Сейчас я все больше в других местах бываю - где небо чистое-чистое, ни облачка, и повсюду смех, песни. Люди танцуют, улыбаются друг другу, жгут ночью костры, а на Ивана Купалу бегут искать огненный цветок папоротника. И находят даже, говорят. Хорошо там. А про ту страну лучше и вообще вам забыть. Мертвая она - и сейчас, и всегда такой была. Лишь туман да тоска.
Дед улыбнулся внукам и покачал зачем-то седой головой.
А внуки посидели еще минуты с две, надеясь, что вдруг дед еще чего захочет рассказать, а потом разбежались по своим делам.
Читать далее

НЕОНОВЫЙ СВЕТ.
ВКЛЮЧАЮТ ОГНИ,
ДАНСПОЛ НАПОЛНЯЯ
ЦВЕТНЫМИ ЛЮДЬМИ.

ПОД ПЕРВЫЕ ТРЭКИ
ГОРЯЧИЙ АБСЕНТ,
ВОТ И ОТКРЫТ
ДОЛГОЖДАННЫЙ ИВЕНТ.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЭТА
В ТАКТ БИЕНИЮ СЕРДЦА,
ЖАРКО И ВЕСЕЛО,
НО ДУШОЙ НЕ СОГРЕТЬСЯ.

ПОД МУЗЫКУ АНГЕЛОВ
ЗАГОРАЮТСЯ ЛЮДИ.
МЫ ПОХОЖИ С ТОБОЙ...
КАК АКТ И ПРЕЛЮДИЯ...

ОНЕМЕЛА...ДВИЖЕНИЯ...
ЭКСТАЗ ОЩУЩЕНИЙ.
ЭТО ТРАНС - КОНФЭШН...
ДРУГОЕ ИЗМЕРЕНИЕ.

МУЗЫКА АНГЕЛОВ
СКВОЗЬ ТЕЛО - НАВЫЛЕТ,
КАК ПУЛЯ В ВИСОК.
ОТКРЫТЫЕ КРЫЛЬЯ...

ЛЕГКО ТАК ДЫШАТЬ...
ЧТО БУДЕТ ПОТОМ?
ПОД СЦЕНОЙ, ДРОЖА,
ПОЛЫХАЮ ОГНЕМ...

Текст книги
http://www.proza.ru/2008/11/13/309
Рецензии и отзывы
http://www.proza.ru/comments.html?2008/11/13/309
«Спроси себя, как много ты заплатишь за молодость, здоровье или вторую жизнь? Глупый вопрос…
Тогда, спроси себя об этом, умирая в больнице от старости или болезни.
Многие из нас будут готовы отдать всё и даже залезть в долги...»

Иногда светло бывает. А иногда - тепло. Иногда бывает и то, и другое, но это уже совсем редко.
Светло - это когда все, каждый предмет, будь то грязная посуда или дохлая муха в стакане чая, переполнено какой-то такой солнечной радостью. Иногда кажется даже, что оно все светится.
Светло - это когда внутри тебя загорается маленькое, но очень яркое солнышко. Оно даже обжигает чуть-чуть, потому ты не можешь стоять на месте. Тебе хочется что-то делать. Танцевать, говорить всем, что все прекрасно, смеяться, улыбаться прохожим - да что угодно, главное, чтобы радостно делать, и чтобы легко.
А тепло, это не когда солнышко, а когда свеча.
Когда тепло, все цвета кажутся мягкими, пастельными, и все вокруг становится очень уютным. Совсем не хочется скакать и хлопать в ладоши от счастья - нет, хочется залезть под одеяло или укутаться в плед, пить горячий чай и читать книгу. Ну, или разговаривать с кем-то тихонечко. И - все время чуть-чуть улыбаться, уголками губ. Вот это - когда тепло.
А когда и то, и другое - это, наверное, совершенно другое ощущение, не солнышко и не свеча. Что-то такое, в воздухе. Но я не знаю точно, у меня так еще не было.
Но это все не важно. Чаще всего бывает холодно, мутно, пасмурно и больно. А это даже и описывать не стоит.
***
Джес не любила праздники. Особенно такие, важные праздники, типа Рождества или Дня Рождения.
Читать далее