It's been a long time...

На работе настолько скучно, что я вспомнила про ЛИ. Хорошо, что тут уже никого нет. Можно писать для себя, не думая о свидетелях.
Перечитала всё с самого начала. Это было странно.
Кто был тот человек в 2007? Свои мысли я начала узнавать с 2009, я могу уверенно сказать, что с того момента днев писала я. А до этого кто?

Мне почти 29 и я не изменилась.
Я всё так же люблю ненавидеть. Я приняла свою злость, я помирилась с ней. Вторая победила первую.
Я растеряла всех друзей, о которых писала в те времена... кроме одного человека. Вот время и показало.
По фактам? *я через 10 лет, привет!*
Я добилась уважения тех, о ком мечтала в 2007. О ком писала и в 2009, и в 2013, кто был всегда. Иногда далеко, иногда ближе, но всегда там, где надо. Капитан. На моей стороне.
Катя? Да, я люблю ее. И буду любить вечно. Хорошо, что мы больше никогда не встретимся. Безболезненно.
Маришка? Спасибо, что была. Спасибо, что ушла, когда прогнали. Спасибо, что простила. Спасибо, что мы не начали снова.
Сагдеев? Теплое воспоминание, потерявшее всю боль и острые углы.
Фред? Далеко, но близкий. Моя победа. Спасибо.
Стас? Прости, но даже не воспоминание.
Димка? Спасибо, что не переспали ))
Кофан (а именно о нем последние посты этого днева)? Хахахаха.

Знала бы я, какое отчаянное разрушение ждало меня дальше. Какое длительное и мучительное падение, какая чистая ненависть, какая пустота... И какое святое облегчение в избавлении от любви. Спасибо, Ром.

Меня охраняет клевер на правом запястье, он приносит удачу.
Город не отвечает мне, но слушает. А я его предаю. Но он всё равно меня прощает.

Я заплатила за всё это чувствами.
Мой мужчина меня любит, он терпит, он пытается выровнять углы, с ним потрясающий, лучший в моей жизни секс... А вот я не молодец. Я ничего не чувствую. Давно и ни к кому. Сгорело, сломалось, потрачено. Пришлось ампутировать чувства, чтобы гниение не затронуло всю душу.
Я ничего не чувствую к человеку, с которым сплю последние 4 месяца. Я ничего не чувствую к оставшимся близким. Я ничего не чувствую к себе.
Только нескончаемая скука. Эскапизм в доте и вове.

Ah shit, here we go again...

Настроение сейчас - Бесконечная скука

А сегодня мне приснился странный сон. А возможно даже кошмар.
Я не помню начала, помню только, что я всю ночь убегала от какого-то челолвека, который хотел меня убить. Причём не просто убить, а уничтожить, чтобы от меня не осталось ничего, с пафосом и шумом. А я просто в последний момент избегала очередной опасности.
Он хотел меня взорвать, но я передавала предметы, в которых была взрывчатка и она срабатывала на других, я теряла ловушки, и даже не понимала, что это всё не случайно.
Зато я чётко помню конец сна.
Как кто-то опять так же невинно пострадал от пояса, который я перепутала, надев чужой вместо своего. Человек вышел курить. Я услышала взрыв.
Провал.
А потом уже я спускаюсь с какой-то лестницы на первый этаж. Большой зал, в центре стол, за ним много людей, что-то едят и обсуждают. Прислушиваюсь, обсуждают того бедолагу, который попался на мою смерть. Кто-то из них видит меня, бросает что-то вроде: "В превый раз трюк с поясом не сработал. Интересно, он его будет повторять?"
И тут время будто замедляется. Я осознаю, что опасность близко. Снимаю пояс, бросаю его на пол, где стояла. Мельком успеваю заметить, как что-то блестнуло в нём. Понимаю, что не успеваю. Бегу к выходу, скорее в отчаяном порыве. Почему-то очень не хочется... даже не то, что умирать. Очень не хочется давать ему добиться своего. Я выбегаю в дверной проём, прижимаюсь к стене за косяком, в эту же секунду гремит взрыв. Волной сквозь проём резко отбрасывает железную створку двери, которая больно бьёт меня по спине, но закрывает от большинства осколков и жара.
Я откидываю створку и медленно сползаю на пол. У меня много мелких ссадин и ранок, но ничего серьёзного. Я не хочу заглядывать в зал, из которого только что выбежала.
Из зала выходит трое человек. Невредимых, даже не запылённых. Смотрят на меня. Между собой бросают: "Конечно, она опять выжила" и проходят куда-то мимо.
А потом я вижу его. Того, кто так сильно желает моей смерти.
Он худощав, не очень красив, с острыми чертами лица, тёмно-синими кругами под глазами. Он подходит ко мне и стоит надо мной, а я сижу на полу, приимаясь спиной к стене. Я знаю, что он может сейчас меня с лёгкостью убить. Но так же знаю, что этого он ни за что не сделает. Ему нужен шум, свидетели, взрывы. Он хочет уничтожить меня полностью.
Он смотрит на меня и молчит. У него из-за спины раздаётся голос. Там стоят те трое. "Ты не убьёшь её. Она пережила уже пять взрывов подряд. Ты не сможешь никогда её убить. Раз за разом она будет избегать смерти, спасаться в последнюю секунду, выживать сама и уходить с руин, израненной, но целой. Её ты не разрушишь. А вот тебе уже немного осталось. Думай."
Они снова уходят, а он смотрит на меня.
Лицо мне не знакомо, но я вдруг резко его узнаю. Он не сможет меня разрушить. Он убивает себя, а я в последнюю секунду выбираюсь из-под удара и сижу, рыдая, на руинах. Пять взрывов.
Я окликаю его по имени.
-Джек.
У него очень злые глаза, с таким глухим и старым ожесточением. С отчаяньем.
Кажется, он прекрасно понимает, что не выдержит ещё нескольких взрывов. Каждый взрыв его меняет, истончает, даётся всё труднее.
Я сижу в куче бетонных осколков, окровавленная, израненная и уязвимая.
Он знает, что я смогу ему помочь. Стоит только попросить.
Когда я его окликаю ("Джек."), я чувствую что-то, похожее на удар.
И просыпаюсь. В состоянии, немногим лучше, чем во сне. Разбитая, с ужасной головной болью, обессиленная, будто бы выпитая.

Интересно, зачем мне Фатум напоминает о Джеке?
Может ли это значить конец?
Я пошла новым путём, встретив нового Джека. Я не дала ему этого имени. Я не позволила ему слиться с призраком. Возможно, это и был тот разрыв круга, который мне так нужен?

...а то задолбалась я уже на руинах своего Города сидеть. Хватит взрывать. Давай я тебе помогу перестать преследовать меня и мы что-нибудь сотворим.

Такие дела. Получила зачёт по биологии ни за что. Буквально, в течении года почти ничего не делала, спасала база знаний, которая была. Умничала в тему и не в тему. Ну не прогуливала, да. Ну за презентацию на 40 слайдов взялась, чтобы преподавателя не подвести. Ну тесты все писала лучше всех, да.
Не сдала ни одной тетради, не читала вопросов к зачёту. Просто посмотрела вчера пару игр и легла спать. "Авось, пронесёт!".
Пронесло. И рада ли я?
Мне жгуче, удручающе стыдно. Стыдно, что мне простили тетради - и поэтому я их сделаю и принесу. Стыдно, что не надо было даже брать билет. Стыдно, что я приехала, извинилась за забытые тетради ("Да я прощаю тебе их, и одну отработку кстати тоже прощаю, только на шею мне не сядь, ладно?") и просто получила зачёт.
А самое страшное теперь.
Вспомню ли я этот грёбаный стыд, когда в следующем семестре мне будет лень/дота/пьянка/нужное подчеркнуть?
Сейчас я очень хочу оправдать оказаное мне доверие. И на шею я точно не собираюсь садиться. Но всё равно дико не по себе.

Напоминания для совести пост.

В голове куча каких-то кусков мыслей.
Жизнь налаживается.
На учёбе здорово и интересно. С одной стороны. А с другой - куча отработок и долгов и скорая сессия ололо.
Неоспоримый плюс жизни дома - ко мне зачастили в гости друзья. Неоспоримый минус - ужасно неудобно курить в подъезде.
В Восточном рынке работает мальчик-продавец, который улыбает мои вечера.
Вчера зашла первый раз, купить чаю. Поздоровалась.
-Что?
-Добрый вечер, говорю.
-Я вас знаю?
-Я просто поздоровалась. С продавцами надо здороваться, я точно знаю.
-Лицо знакомое.
-Возможно. Я живу неподалёку.
Сегодня зашла второй раз, купить сигарет.
-Добрый вечер.
Он поднял взгляд от кассы, увидел меня. Широко улыбнулся.
-ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Завтра снова к нему пойду, если конечно попаду на его смену ) Надо придумать, что же купить завтра.
Вечера нынче спокойные. Всё вокруг спокойное-спокойное. То ли зимняя меланхолия подкралась незаметно, то ли я просветления достигаю.
Прошлую зиму я так и не коснулась ни разу снега. Иду на второй круг.
Идиотизм и бессмысленные ритуалы.
А ещё у меня есть одногруппница по имени Катя. Так-то из даже две. Но одна из них просто прелесть.
Трепло и я не значат ничего мои слова. Сколько раз я клялась не пускать Кать в свою жизнь! И какого ж чёрта тогда мы с ней так мило перекидываемся музыкой и болтаем?
А ещё я осознала такую вот штуку, надеюсь, что ошибаюсь. Я ведь не умею любить мужчин. Моя любовь - это крепкая дружба и влечение, ну об этом я писала, да. Совсем не такая, о какой говорят подруги или поют в песнях.
Уж не оттого ли, что я когда-то уже ощутила настолько сильное чувство, что после него все остальные кажутся какими-то неубедительно бледными?
Если это так, боюсь, мне придётся жить с этим до конца. С подменой понятий. Вся моя нежность, романтика, ласка давно из меня вышли. Уже потрачены.
Если бы я могла переиграть свою жизнь, я бы их всё равно отдала, так что я не жалею, нет. Просто не по себе.
Зачастила с воспоминаниями о далёких любимых.
Интересно, как вы там?

Дети цивилизации. Сегодня на 4 часа отключили свет. С 19 до 23. А у меня начинается паника при мысли, что было бы со мной, если бы у меня не было электронной книжки. Или если бы она успела сесть.
Двадцать первый, мать его, век. без электричества даже читать не можем.
А ещё я лежала в полной темноте, ненадолго отложив книгу. Слушала тишину, нарушаемую лишь редкими машинами (свет отключили во всём квартале, ничто не издавало звуков). И немного тосковала.
Почему-то нестерпимо хотелось так же лежать в темноте и полной тишине, но с кем-нибудь в обнимку. Так вот по-бабьи отвратительно слюняво и наивно.

Я себя чувствую очень неуверенно. вернувшись домой, слоняюсь из угла в угол и не представляю, куда бы себя деть. Я привыкла к обстановке на Тамарова, к куче народу, переругиваниям и открытым пространством. 

Дома не так. Неуютно. Нет людей кроме матери, нечем заняться, некого заставить сделать чай или зайти по дороге в магазин, а кровать непривычно маленькая и спать мне на ней в одиночестве. Всё это очень непривычно и не очень мне нравится.

Растерянность.

Много злобы. Злобы на себя, на окружающих, снова на себя, на свою зависть, злобы на злобу и снова на окружающих.
Хроническое разочарование.
Неприязнь к собственной резкости. Зависть последнего и полное непонимание собственных желаний.
Давно ничего толком не взрывалось. Пора бы уже что-нибудь сломать.

Я молил об удаче, о вере, о завтрашнем дне,
О журавлях в небе, о синице в руке,
О потеряных сутках глухой пустоты,
Но в ответ на молитвы, явилась лишь ты!

И в затерянном Городе Самых Холодных ветров
Мы остались один на один, по случайности встретившись.
По пустынным заброшенным улицам памяти,
Изучая окрестности очень внимательно,
Перебежками прячась от крыс, мы блуждаем вдвоём.

Ты злая насмешка судьбы над моим одиночеством.
Доказательство жизни за пределами Города.
В моём мире хреново: осень, лужи и тучи,
Так с чего ты решила, что вдвоём будет лучше?!

И в затерянном Городе Самых Холодных ветров
Мы остались один на один, по случайности встретившись.
По пустынным заброшенным улицам памяти,
Изучая окрестности очень внимательно,
Перебежками прячась от крыс, мы блуждаем вдвоём.

Ты наверно умрёшь на руинах, как другие и раньше.
Я же буду как прежде тянуть и выживать дальше.
Быть может, на этот раз будет иначе
И Фатум пошлёт мне немного удачи?

И в затерянном Городе Самых Холодных ветров
Воцарится покой и угаснет эхо от взрывов.
И тогда я возьму своих призраков за руки,
Всё им прощу и спасусь от проклятия,
Разорву этот круг и построю новый мир на руинах.

Мы снова остались один на один.
Тысячи слов, да не те.
Я ненавижу красивых мужчин,
Знающих о красоте.

Ты выжидающе смотришь, молчишь,
У тебя насмешливый взгляд.
Я ненавижу таких вот мужчин,
Знающих, что хотят.

В каждом поступке вызов звучит,
Ты восхищён игрой!
Я ненавижу циничных мужчин,
Так увлечённых собой.

Мы снова остались один на один.
Я только тебя и вижу.
Я издавна поклоняюсь таким,
Которых я ненавижу.

Я же давным давно просрала своих Богов. Поклоняюсь недостойным.
Не умею жить, не чувствуя восхищения.

Когда выпал снег, мне показалось, что жизнь моя кончилась. Вот так вот, резко. Я проплакала всё утро. Сама не ожидала, что будет так остро и тоскливо.

Я ехала через Локомотив и услышала "Я придумал тебя" Наутилуса. Я стала искать источник звука в окно. Это был продавец дисков, обычный такой мужик под полтинник, который на огромной колонке на весь рынок слушал эту песню и подпевал губами. Я улыбнулась, смотрела на него и тоже подпевала. А он увидел меня в окне автобуса и показал большой палец. Всё круто. И я поверила в людей снова.

Дима рассказал мне, как умирают жирафы. Я сидела в глухой тоске на кухне Мории и пила чай, схватившись за чашку обеими руками. Я пыталась не плакать, потому что никаких поводов. Всего лишь снег выпал. Дима зашёл на кухню и спросил: "Ты знаешь, как умирают жирафы?". "Нет," - ответила я. "Когда они чувствуют, что смерть уже близко или болеют, они уходят от остальных жирафов и ищут себе умиральную яму. Они проводят в ней всё время до смерти или до выздоравления". "Интересно" - ответила я. А он спросил у меня, серьёзно, как он умеет: "А тебе уже нужна твоя умиральная яма?"

Он спросил, что со мной стряслось, а я ответила, что выпал снег и осень уже почти зима. Ещё даже листья не опали. На глаза снова начали наворачиваться подавляемые слёзы. "Ты мне сама говорила об этом. Помнишь? Ты писала, неужели жить можно только летом?". "Да", ответила я. "Я тогда просто врала наверное".

Меня терзает мысль о круге. О неразорванном мною круге. Всё пошло иначе, признаю. Но испытание не пройдено. Круг не пройден. И кажется я ощущаю новый виток. Теперь я пытаюсь не вступить в очередной, пытаюсь уйти.

Я не смогу избежать круга, и я это знаю.

Иногда мне тоскливо смотреть на тех, в кого я была влюблена. Потому что не смогла и потому что сдалась и заставила себя не хотеть. Не мучиться. Сдаться и сбежать. Убила влюблённость.

Осенью никогда не случалось ничего хорошего. Не получается у меня с ней как-то.

Однажды вернёшься уставшей,
От злых и холодных улиц,
А дома - горячий чайник,
Томится в духовке курица.

Однажды проснёшься разбитой
И выползешь в мир постылый.
На кухне - кофе налитый
И бутерброды с сыром.

Однажды она напишет
И скажет, что очень скучает,
А ты вдруг ей всё простишь
И новых дашь обещаний.

Однажды наступит осень,
Ты будешь сидеть в печали,
А кто-то зайдёт и спросит:
"Что случилось, любимая? Хани?"

Однажды ты вдруг перестанешь
Служить своему неуюту.
Найдёшь, как всегда искала,
Тот дом, где тебя просто ждут.

Я никогда не была романтиком.
Я не хотела цветов и подарков.
Я считала жизнь испытанием.
Я до сих пор презираю слабых.

Я культивирую самосожжение,
Поиски сил через резкую злобу.
Я привыкаю сплёвывать резкости:
Я никогда не хотела быть доброй.

Я верю в то, что жизнь это битва.
Мне в ней помогает мой собственный Город.
Давлю крик изнутри, как молитву:
"I've got soul, but I'm not a soldier!"

Я культивирую честность и искренность,
А ещё я умею прощать предательства.
Больнее всего достаётся любимым,
Я с ними гораздо злей и внимательней.

Вообще я наверное крайне несносная.
К тому же я часто курю по ночам,
Но ЗАТО. Я варю недурственный кофе
И совсем уж прекрасно умею пить чай.

Оглядись, в Город снова входят они.
Ножом в масло, вирусом в клетку, ересью в мысли.
Они не заметны и с ядерной бомбой внутри.
Смута года.
Его Средний век.
Новая осень.
Забыты вопросы, злые узкие жадные губы сосут никотин.
Сплюнь и перекрестись. Может быть
Она не взорвётся рядом.
Бледные девочки смотрят на Город стеклом глаз с руин.
Страшно.
Страшно.
Я коплю в себе яд, я почти что одна из них.
Упрямство самоубийцы: сколько ещё можно вынести?
Оступить - как измена.
Вперёд - счастье отчаянья. ЧТО Я ТВОРЮ?!
Перейди улицу.
Не стой рядом.
Бедная девочка, Бледная девочка, призрак самой себя.
Напоминание о конечности сил.
В Городе вновь правят осень и никотин.
Зябкие пальцы.
Ветер сегодня холодный.
Я всё больше и больше кажусь похожей на них.
А если я стану такой же?
Простишь?

Вот так вот украдут у меня жизнь, моё место, моих друзей и мужчину, а я побешусь-побешусь, да прощу. Потому что ну не умею я ненавидеть по-настоящему. И гнило мне, и больно, и тоскливо, а я привыкаю к этому дерьму. И почти нормально, и начинается разделение территорий, и кажется, будто это вроде бы не так уж и страшно.
А потом появляется статус "влюблён" и я понимаю, что нихера со мной не будет нормально. Что теперь я вынуждена отступить. Что последний шанс был упущен. Что всё, что я делаю - зря. Всё время зря.
Чувство загнанности. И разъедающее изнутри осознание, что всё это натворила я сама. Это я во всём виновата. Это я поделилась счастьем с недостойным человеком. И это по моей вине его у меня отняли без остатка. Я должна была предвидеть. За столько лет я так и не научилась разбираться в людях.

В моём идеальном мире
Всем выдают винтовки
И лицензии на убийство.

Там не бывает войн
И люди ужасно добрые -
Если хотят дальше жить.

Там не бывает предателей,
Не существует обманщиков,
Всегда отдают долги.

Будь курсы стрельбы бесплатные -
Совсем бы уж было сказочно,
Но это вообще мечты.

В моём идеальном мире
Даже любовь настоящая,
Которая навсегда.

И взгляды гораздо шире,
И дружба не знает фальши,
И правда у всех одна.

В моём идеальном мире
Никто не боится смерти,
Преступности нет совсем.

Достаточно просто быть милым.
Достаточно просто быть честным
И не огорчать людей.

Мой Город приходит ко мне, когда я засыпаю.
На границе сознанья и бреда я вижу его силуэт,
Прекрасного юноши, но с ледяными руками.
Я беру его за руку и замерзаю во сне.

Он со мною сидит на кровати и ласково гладит,
А я в это время вижу кошмарные сны.
Или плачу, когда он целует тихонько под глазом,
Но плотней прижимаюсь, в попытке набрать пустоты.

Он уходит с рассветом, укутав меня одеялом,
Перед днём позволяя хоть пару часов отдохнуть.
Я о нём забываю почти сразу, как просыпаюсь,
Чтобы следущей ночью увидеть, что он снова тут.

Хотя черт его знает...
Несколько дней преследует чувство нерешённого вопроса, а я даже не знаю, какого. Обостряется стыд за себя в самых невинных поступках, каждая неудачная фраза воспринимается насквозь и долго не отпускает, обдумывается сотни раз.
Зато вокруг меня лучшие в мире люди. Позавчера, вчера. Острое чувство любви к тем, кого видят мои глаза.
Страх. Страха тоже много. Она вернулась и мир пошатнулся. Мне кажется, я чувствую её обиду и боль. Она кричит мне что не виновата, требует прекратить сваливать свои проблемы на неё, а я прячусь, не в силах встретиться с ней снова. Я боюсь её до слёз. И за неё боюсь: как ей там, не одиноко? Она зародила сомнения в моей голове, выбила землю из-под ног, а я только умоляю себя не ошибаться. У меня на шее знак бесконечности из рук Джека. В страхе и пустоте на рабочем столе моего ноутбука стоит фотография другой. Той, самой первой из убивавших. Заслоняющей Солнце и окутанной его светом. В её серых глазах якорь. Покой. Моя тихая гавань, которой я лишилась. Вход в мой Город. Она улыбается, а я сжимаю в кулаке бесконечность, чувствуя особо остро, что кое-что не закончится никогда.
По ночам почему-то больнее. Электричество режет глаза, а темнота тоже пугает.
Я живу в своём мире иллюзий, в Самом Холодном Городе, но я не там. Я здесь. Нельзя сбежать в воображаемый мир полностью. И даже просто сбежать не получается.

Я подружилась с девочкой. Её зовут Полина и ей в июле исполнилось 5 лет.
Меня попросили посидеть с ней, когда она болела скарлатиной. Я испугалась: как так, я - и с пятилетним ребёнком сидеть! С моей боязнью и нелюбовью детей! Но согласилась - больше было некому это сделать, а людям помогать надо.
Когда я пришла в первый раз к ней - мои устои пошатнулись. Шоком стало то, что "ОНО РАЗГОВАРИВАЕТ!". Я думала, дети в этом возрасте что-то типа собак - и уж точно существа неразумные. И когда оно начало со мной говорить, я осознала второй ужасный факт: "ОНО ДУМАЕТ! ОНО МЫСЛИТ, ПОЧТИ КАК ЛЮДИ!"
Полька - обычная девочка пяти лет. Ей нравятся розовый цвет, Винкс и котята. Она боится спать с открытой дверью и поддиванных монстров.
Она бегала по дому, смеялась, разговаривала, а потом я померила ей температуру - 38,6. А я вот с температурой 37,3 собираю вокруг своей постели друзей и диктую завещание.
Так-то.
Меня предупреждали, что она капризная. Но она ни разу не перечила мне, не спорила со мной, не ныла и не жаловалась. Она рассказывала мне про садик, училась играть в игры на моём планшете, спрашивала разрешения, перед тем как что-то сделать.
Когда я пришла во второй раз, она угостила меня конфетой.
В третий раз мы даже планшет не включали - мы просто сидели и болтали те 2 или 3 часа, что я за ней следила. Пили чай, искали на кухне "перекусить", случайно съели свареный для собаки суп. Она мне показывала свои "драгоценности" - порванные бусы, кукол, другие игрушки, шкатулочки, а потом попросила у меня подарить ей красную ленту, которую я носила как феньку. Разумеется, я её подарила. Как же иначе.
В следующий раз она спросила: "А ты будешь приходить ко мне потом? Когда я вылечусь?". Я промолчала.
Когда я пришла в следующий раз, она, даже не дав мне разуться, бросилась ко мне: "Это тебе!".
В руках у неё была персиково-розовая (или как-там этот цвет называется?) ленточка. "Это я тебе дарю!"
Я принесла ей письмо от детей моих друзей, её ровесников. "Но я же не умею читать!". Она знает буквы и я обещала, что вместе мы обязательно всё прочитаем. По буквам мы расшифровывали письмо. Там была всего пара строчек, но она очень радовалась. Это её первое в жизни письмо.
Вместе мы написали ответ. Я ей подсказывала, что писать и искала в букваре буквы, которых она не помнила. А она писала. Хоть и не умеет.
Потом мы занимались около часу своими делами, когда она меня отвлекла: "Я хочу сделать тебе сюрприз! Но не могу!". Эта девочка, которая не умеет ни писать ни даже читать, захотела написать моё имя. Сама захотела. Впервые в жизни она что-то захотела написать. И это было моё имя. И это, чёрт подери, бесценно.
Этот листочек я ношу в кошельке.
Я не понимаю, как я это сделала. Я старалась вести себя честно, как с обычным, взрослым человеком, не подбирая простых слов и не пытаясь быть проще. И чувствую колоссальную отдачу.
Я поняла, что в 5 лет человек уже человек. А не странная глупая зверушка. Она думает, как я, говорит, как я. Значит от меня её отличает только количество знаний и мыслей. Не качество.
Я решила, что даже когда она окончательно вылечится, я всё же буду к ней приходить. Я буду её другом.
Это вызов мне от меня самой - окончательно принять поправки в моё мировоззрение.
И, судя по тому, что я слышала о ней и её семье, ей тоже не повредит такой друг, как я. Я хороший друг.

Немного жаль даже, что своего детства я не помню.

- Дом, мне кажется, - начиная фразу, я еще не знал, как она закончится,
- это знакомое и любимое.
Тут я ощутил внутри характерный щелчок, который раздается каждый раз,
когда получаешь правильный ответ.
Разве не так? Ты садишься за пианино, просто чтобы сыграть для себя
знакомую и любимую мелодию, -чем не возвращение домой? Я сижу в кабине
маленького самолета - и это тоже мой дом. Мы с тобой вместе, ты и я,-
значит, сейчас наш дом - в этом движущемся автомобиле; в следующем месяце
нашим домом может стать какой-нибудь другой город. Мы дома, когда мы вместе.
- Значит, наш дом не среди звезд?
- Дом не является неким определенным местом. "Знакомое и любимое", мне
кажется, вовсе не означает "сбитое гвоздями", "крытое черепицей" или
"основательное". Мы можем привязываться к гвоздям и крышам, но стоит в наше
отсутствие изменить их взаимное расположение, как, вернувшись, мы
воскликнем: "Что это за груда досок?" Дом - это определенный порядок,
который нам дорог, в котором можно безопасно быть самим собой.