[376x500]
Дома жуткий беспорядок. Утопаю в книжках, распечатках, номерах "Новой газеты" и каких-то компьютерных журналов. Стол завален стикерами с обрывками умных мыслей, записанных на скорую руку, материалами к семинарам по зарлиту (будь они не ладны!) и карточками со словами по английскому, батарейками к плееру и дисками с музыкой и фотографиями... А в голове - такая приятная легкость и пустота.... Я нагло прогуливаю английский и французский (точнее, наооборот), сижу в Интернет-кафе в поисках реферата по творчество Джефри Чосера.... А на улице - такое чистое синее небо!!! ВЕСЕННЕЕ!!! СОВСЕМ! Город еще утопает в снегу, ветер по-прежнему холодно обдувает руки без перчаток, а завтра с подружками идем на каток... Но весна уже чувствуется... Уже немного осталось. Скоро будет припекать солнышко и потекут ручейки.... Скоро станет светло по вечерам, а в 5-ть часов уже будет потихоньку начинать светать. Люблю весну. Очень. Она пробуждает меня и заставляет верить в лучшее.
Жизнь - странная штуковина....ОЧЕНЬ... Она сводит и вновь разводит с людьми, с которыми мне хорошо и комфортно, которые воспринимают ее так же, как я, которые дышат в унисон с моим дыханием... Я почти забыла за эти четыре с лишним года, как звучит его голос по телефону, забыла, как смеется и какой он высокий... забыла, как мы обливались в лагере водой, как пели вместе на костре, как в Королеву одни из всего отряда сбежали в лес на полночи и вместе с Колей Кукурузой и еще одним типом (уже не помню, как его звали... Женя, что ли...) жгли какие-то сучья... Забыла, что на отрядной фотографии записан его номер телефона, а ниже "Не забывай. Звони чаще." Я не звонила... Все это было ТАК давно, а порой кажется, что и не очень... А ведь было все всего лишь в июле-августе 2003-го... С тех пор много что случилось... Мы потерялись.... А Димка учился в одной пареллели с моей Женечкой... А в том году мы стретились в очереди в буфете. Я стояла с однокурсницами после физры и была готова полжизни отдать за бутылку минералки, и с нами рядом был молодой человек. и мы десять минут смотрели, улыбаясь, друг на друга, а потом хором спросили: "А откуда я тебя знаю?" Мы переберали всевозможные варианты, где могли познакомиться, но так и не вспомнили "Спартак"... Мы стретились после экзамена по английскому, когда я стояла с Толиком... Я уже дома поняла, что это был Дима. А недели две назад увидела его у Жени в "друзьях онлайн" и добавила себе... А потом были выборы президента педа... Судьба опять свела нас. надолго ли?.. Надеюсь, да... Мы редко видимся в универе... Звонить и писать бесполезно. Я оживаю только к ночи, когда все нормальные люди уже спят... Но Димка будит такие сладкие воспоминания того бесшабашного лета, когда все было так хорошо и просто...
[604x453]
Настроение сейчас - Потихонечку прихожу в себя...Дописала... Ну, почти... Собираюсь в ночах докатать небольшой абзац про сетевые газеты и все. И завтра отправлю. Глаза просто - ноль... Все, пора вылезать из-за компа.... А вовремя я заболела. Хоть домашку делать не надо и время в универе на парах терять тоже не надо. Можно ложиться в начале 5-го, но вставать около 11-ти, а не в 7. Работа, однако, кажется, полным бредом, хотя для меня все, что я ни пишу, бред... Говорят, надо снижать планку требовательности к себе, ибо нет придела совершенству. ЗЫ! Есть. И называется он "журфак МГУ". Или просто жур.
Итак, верим в победу и снова садимся за литературу!!!
Бог устроил все толково. Он ограничил время нахождения в пути, но не сам путь. Конечна жизнь, сказал он, но желание жить - бесконечно. Безграничны возможности, бессмертна душа. Иди и ищи! И заметь себе: достижение цели лишено смысла. Ибо означает конец пути. Движение к цели и есть жизнь.
Чтобы ты ориентировался, хоть как-то Бог расставил столбы, на манер верстовых, что сохранились у дороги из Петербурга в Царское Село, а люди написали на них цифры, сами по себе не означающие ничего, если не учесть место или время, когда ты делал шаг.
Всякий вдох мы минуем очередную временную версту.
Кого-то достойного потеряли, кого-то доброго встретили. Уцелели. Не утратили лица. Спасибо. А если малость добавили небесполезного к тому, что сочинили и сработали прежние - и вовсе неплохо.
Сетования на времена и время бессмысленны, ибо отсчитываешь его ты сам. В тебе тикает. В тебе бор и свет, и река, и ненаписанное письмо, и не сотканный холст, и не срубленная изба. И твои друзья, и слезы по утратившим возможность плакать - все в тебе.
Мешает этот воздух - надыши другой. Не нравятся эти люди - наплоди славных. Механизмы барахлят, запряги лошадь, нет лошади - сам впрягись. Весело тащи возок. Возьми необходимое и хорошее - тяжело не будет.
Или вот что: распредели по карманам - и налегке. Как этот неведомый мне сван. Посох и снегоступы - немало для зимнего пути. Тот, кто истинно в дороге, да будет согрет и накормлен теми, кто истинно на дороге.
Встретишь! Только иди: вон там Дант сошел с круга и бредет в поисках тебя, здесь Григорий Сковорода с котомкой легкой мудрости, в которой ты так нуждаешься, а это Ганди, по нашему-то снегу босой, одной скатертью укутанный и ласковый. Для тебя бредут по времени Путеводители... Присоединяйся.
И этот, со снегоступами, тоже для тебя. Можно и за ним. По направлению к сванам. Это все равно по направлению к людям.
Двигайся к цели. Но не достигай ее. Хотя бы еще год. Хотя бы один день.
[217x244]
Ничего не успеваю!!!!
Как обычно, в принципе...
Написано около 14 страниц и заключение, но самого главного нет....
И главное (что оно же и самое противное), что ни фига не пишется.... Даже ночью... Это финиш!...
Мне страшно, что я не успею... Но я должна!!!! Должна успеть!
Я снова хочу в радиотур!!!!
Я хочу уже в апреле поступить!!!
Хочу.... хочу.... хочу.....
И ПОСТУПЛЮ!!!!
....если за оставшиеся два дня докатаю концовку своего эссе....
[167x226]
[340x337]
Впервые, кажется, с самого лета достала "Schrei" Tokio Hotel. Воткнула в дисковод, и на душе стало так спокойно, умиротворенно. Я не понимала ни слова (а в отдельных случаях в голову лезли английские слова), но это было и неважно. Мне казалось, что кто-то закутал меня в пуховый плед. Родные звуки дарили чувство защищенности и гармонии. И забылось,что за окном феврвль и что по-прежнему хочется спать... Меня просто не стало для мира, а мир исчез для меня. Я лежала на полу, смотрела в потолок и представляла места, где мне было хорошо. Я старалась ни о чем не думать. Я улыбалась и ловила мгновения счастья. Я чувствовала, как по телу разливается тепло. И казалось, что могут пройти года, а все буду вот так лежать и слушать немецких кид-рокеров. А потом мне вспомнился недавний телефонный разговор с однокласницей. Мне обсуждали одного общего хорошего знакомого, которому за последний год сильно снесло крышу и который косит то под это, то еще под кого. Алёнка говорила, что тупо быть эмо в 19лет и слушать всякие там ТН. Меня пердернуло, и я сказала, что мне тоже почти 19, но я тоже слушаю Токов, ч то мне абсолютно все равно, как выглядит их солист и чио про них говорят - меня интересует только музыка. Алёнка засмеялась, подразумевая, что она уже привыкла к моим странным музыкальным вкусам. А мне правда все равно. Просто есть музыка и есть голос, и если их сочетание делает меня счастливой, то я буду слушать. А у ТН это получается.
[237x240]
***
Когда-нибудь тебя я разлюблю.
Когда-нибудь наступит это утро.
Когда-нибудь я снова оживу,
Пускай мне это кажется так трудно.
Когда-нибудь я перестану ждать,
Что, может быть, ты все-таки напишешь.
Когда-нибудь я стану засыпать,
Не представляя, что ты рядом дышишь.
Когда-нибудь забуду номер твой.
Когда-нибудь смогу я улыбаться.
Когда-нибудь мы встретимся с тобой,
И сердце на клочки не будет рваться.
Когда-нибудь мне станет все равно,
В контакте ты сейчас или в офлайне.
Когда-нибудь покажется смешно
Все то, над чем ночами плачу в тайне.
Когда-нибудь тебя я разлюблю.
Когда-нибудь я полюблю другого.
Когда-нибудь я все это смогу.
Когда-нибудь все повторится снова…
[250x200]
СОН В БЕЛУЮ НОЧЬ
- А вот и наш любимый символ телеканала «Культура», - сказала мне Женя, подводя к золотым часам. Мы с самого утра наслаждались сокровищами Эрмитажа, а залам не было конца. Время уже близилось к вечеру, посетители потихоньку расходились, и если бы не смотрительницы, то модно было бы легко поверить, что за стенами Зимнего дворца не шумный мегаполис начала 21-го века, а превоприетольная столица Екатерининской эпохи.
- Ой, Женечка! Как бы я хотела здесь танцевать! – воскликнула я, и ноги сами собой проделали несколько па. Подружка снисходительно улыбнулась, смотря, как 18-летняя барышня в моем лице в кедах и джинсах, по карманам которых были разложены МР3 и мобильник, выделывала танцевальные фигуры.
- Все тебе, Алёнка, куда-то хочется: то 60-е с битломанией подавай, а теперь вон куда захотела. Изобретут машину времени, знаю, кто будет ее постоянным клиентом.
- А зачем ждать? – спросил чей-то голос за нашими спинами. Мы с Женей нервно напряглись, боясь оглянуться. Но любопытство все-таки взяло верх. В павильонном зале никого, кроме нас, не было. Даже смотрительницы куда-то исчезли. В хрустальных подвесках люстр играли лучи солнца, которое, несмотря на вечер, даже никуда даже и не собиралось заходить, а в «фонтанах слёз» мирно журчала вода.
- Если хотите, то и вы можете потанцевать на императорском балу, - продолжал тот же голос. Мы с подружкой стояли и не верили своим глазам: с нами разговаривал Золотой Павлин! Видимо, белые ночи плохо влияют на личностей, обладающих слишком богатым воображением… А Павлин продолжал:
- Не бойтесь, барышни! Пожалуйста, не бойтесь! Вы думаете, очень интересно каждый день видеть толпы туристов, которые придут, сфотографируются и понесутся дальше. А порой так хочется сказки!.. А вы хотите сказки? - Мы закивали.
Сказано – сделано. Золотой Павлин сделал шаг вперед, превратясь в прекрасного молодого офицера. Вслед за ним свои места покинули Сова, Стрекоза и Петух. И вот перед нами уже стояли почтенный отец семейства с супругой и еще одним сыном-офицером. Пока мы с Женей смотрели на все происходящее разинув рты, чудесным образом на нас вместо джинсов и футболок появились очаровательные платья, а на смену стоптанным кедам пришли мягкие бальные туфельки.
- Девочки мои, как вы прекрасны! – воскликнула дама.
- Да, матушка, быстро наши детки выросли, быстро… Мишель, Андре, дайте сестрам руку и идемте.
- Ваша маска, Элен, - промолвил юноша-Павлин, протягивая мне маску.
И мы пошли по многочисленным лестницам, залам и галереям. Постепенно становились слышны звуки музыки, а нам все чаще встречались дамы в роскошных туалетах и блистательные кавалеры. И на всех были маски. Наконец перед нами появились двери Тронного зала. Они раскрылись, и блеск и великолепие ослепили на мгновение. Всюду царило веселье, велись непринужденные разговоры, пары кружились в вальсе. Вдруг слышу, как маска рядом говорит соседу:
- Гляди, гляди! Государыня! Она думает, что ее никто не узнает. Я слышал, что и Александр здесь же и тоже в маске…
Мне очень хотелось увидеть императрицу, но неожиданно ко мен обратился молодой человек:
- Мадмуазель, разрешите Вас пригласить.
И вот уже и я кружусь в вальсе, а прекрасный незнакомец о чем-то говорит со мной
[500x375]
[321x399]
Ты не ответишь,
Да я и не жду.
Как Печорин, сказал:
"Я тебя не люблю".
Только Мери уже
Плакать не стала:
Она поняла,
Что сама опоздала,
Она поняла,
Что назад пути нет,
И чистила память,
Встречая рассвет.
Я удалила
Все твои письма,
Аську, контакт,
Профиль из книжки,
И сказала себе:
Я буду жить!
И тебя постараюсь
Побыстрее забыть.
Буду снова мечтать
И летать в облаках,
Будет ветер гулять
В моих волосах.
Наступет весна,
И я оживу.
И сама скажу,
Что тебя не люблю.
P.S. Если когда-нибудь, гоняясь за счастьем, вы найдете его, вы подобно старухе, искавшей свои очки, обнаружите, что счастье было все время у вас на носу.
Теперь это действительно конец. Обрублены все концы с обеих сторон. С моей – точно. Снова несколькими нажатиями кнопок стерла все номера. Удалила из списка друзей в контакте. Постирала на копившееся за неделю приличное количество смсок. Засунула далеко-далеко в коробки распечатки электронок (есть у меня такая привычка распечатывать мыла) и стихов, его фотографии… Жаль, в душе нет такой функции, чтобы в одно мгновение позабыть все… Я только успокоилась, я только перестала вспоминать про него… как он объявился сам. Написал, что соскучился. Я послала его ко всем чертям. А потом мен было стыдно. И я полезла в контакт, чтобы извиниться… и увидела его стихи… и все понеслось по новой. Это головой я понимала, что ничего уже быть не может… Но все-таки были правы Шопенгауэр и Фрейд: человеком руководит вовсе не разум.. Никакой логикой эти грезы во сне и наяву не объяснишь.
Грустно. Но слез нет. И злобы нет. И обиды… Просто хочется писать… много писать… и неважно, что… стихи, рассказы… А еще я слишком громко смеюсь на людях. Вчера на физре девчонки решили, что мне плохо. Я, как бешеная, бегала с ускорениями и орала на весь парк, срывая голос:
Come and rescue me!
I’m burning...
Can’t you see?
Come and rescue me!
Only you can get me free!..
Come and rescue me!
RESCUE ME!
Я бесилась с Дашкой. Я говорила глупости. Я делала глупости. И мне не было стыдно. Я не боялась быть смешной. И на заунывной этике только я возмущалась, не соглашаясь с нашей лекторшей преклонного возраста, когда она говорила, что все белогвардейцы были поработителями, а народ хотел свободы, потому большевики и победили. И пообещала, что через две недели из принципа приду на следующую лекцию и буду парить по-страшному, и будет смешно…
Я буду жить. Буду жить дальше без него. Без воспоминаний и надежд. Думаю, несколько следующих недель он никак не будет напоминать о себе. А я в ожидании весны с головой уйду в учебу. Напишу наконец-то работу для «Стань журналистом». Прочитаю программу. Подучу стихи. Буду ходить со Стасей на выставки и в театр. Буду ходить в бассейн и на аэробику. Буду снова играть в теннис. Буду жить. Скорее всего, не ждите меня теперь до марта.
[400x397]
Над головой было чистое безоблачное небо, под ногами приятно шуршала опавшая листва, а ей навстречу шел он – такой родной и любимый. Он привычно поцеловал ее в щеку при встрече, а она – взяла его под руку. И они пошли гулять по парку, наслаждаясь последними солнечными деньками. Они улыбались прохожим и друг другу, они весело болтали и смеялись. Они казались такими счастливыми… Но в душе каждый из них хранил воспоминания другой осени и других прогулок… Иногда в их беззаботном разговоре повисали паузы. Им надо было ТАК много сказать друг другу!.. Но они молчали. А потом кто-нибудь вспоминал еще одну веселую историю, и они снова смеялись и говорили обо всем на свете, кроме того главного, о чем надо было сказать еще так давно… Просто они уже привыкли делать вид, что вроде ничего не случилось, что вроде и не было того смс-ного потока с его признаниями прошлой зимой и что это не она упорно не брала трубку, когда в предновогодние дни он так настойчиво обрывал телефон.… Притворившись однажды, они не хотели разрушать иллюзию дружбы, ведь они нуждались друг в друге, ведь они понимали, что время назад не вернуть и в тайне жалели об этом. Особенно она. Она винила себя за эти неловкие паузы, за невысказанные вслух обиды и несбывшиеся мечты. Он был готов подарить ей целый мир и себя, а она почему-то решила, что ей этого мало или ненужно. Или просто по-детски чего-то испугалась. И теперь уже она страдала, но не находила в себе мужества вот так открыто сказать обо всем или хотя бы написать, как сделал он… Она мучалась несколько месяцев. С началом учебного года они пропали друг для друга. Они редко виделись, иногда слали почти формальные смски: «Привет :) Как дела?» Круговорот жизни вертел ими. Порой они забывали о случившемся, они вообще порой забывали друг о дружке. Так было проще... Так было легче... Но эти редкие сообщения снова и снова ставили все с ног на голову в их душах. А эта прогулка и вовсе была не то сладким воспоминанием, не то пыткой…
Два дня спустя она все-таки отправила ему электронку. Но теперь молчал уже он. И лишь через несколько недель пришел короткий ответ: «Чувствую себя таким подонком… Прости…»Он пытался жить дальше. Жить без нее. Но попытка проваливалась за попыткой. Его стихи оставались полны горечью и тоской. Он выкладывал их на свою Интернет-страничку, друзья говорили, что гениально, а он грустно вздыхал в ответ. И она хотела вычеркнуть его из своей жизни. Она удалила отовсюду все его телефоны, стерла в компьютере все фотографии и ждала весны, уйдя с головой в учебу.
Они долго ничего не знали друг о друге, упорно сохраняя этакую информационную блокаду. Но одним зимним вечером ей пришло сообщение с неизвестного номера. И она почувствовала, что это он. И она оказалась права. И впервые за много месяцев она залезла на его сайт. А потом всю ночь плакала, читая те самые стихи. Она не знала, о ком они и кому посвящены, но в каждой строчке, в каждой букве она видела упрек себе, а потому слезы было не остановить. Ей так много надо было ему сказать!.. Но он был ТАК далеко… И теперь уже она на рассветах писала стихи о нем.
Они оба понимали, что вместе им уже не быть. Слишком много всего случилось. Они не знали, чего хотели друг от друга. Они метались из стороны в сторону, не то играя в любовь, не то действительно любя… Они поочередно просили прощения за все, но у них не получалось отпустить друг друга, несмотря на то, что между ними были километры, а между их «я люблю тебя» - год. Две маленькие души потерялись и страдали поодиночке, вместо того чтобы давно быть счастливыми вместе... А теперь подойдите к тем, кто вам дорог, и скажите «я люблю тебя», чтобы не потерять его.
[283x400]Настроение сейчас - Паршивое...Мы придурки, мы болваны, мы дети. Мы мечемся из стороны в сторону, пытаясь не то играть в любовь, не то действительно любить. Мы не знаем, чего же хотим друг от друга. Мы исчезаем на несколько месяцев из жизни друг друга. Мы не видимся и не шлем смски. Когда один из нас в контакте, другой обязательно будет оф-лайн. А потом одним прекрасным вечером присылаем тупые мыла или сообщения, и все переворачивается с ног на голову. Он начинает писать по ночам стихи и выкладывает их в нет, а читаю их и глупо плачу. Мы поочереди говорим, что это конец, что надеяться уже не на что… И в тысячи километрах мечтаем о сказке. Мы идиоты. И это хроническое. Мы могли бы быть вместе уже больше года, а вместо этого страдаем поодиночке. Нет ничего страшнее для меня, чем заглянуть ему в глаза и увидеть его улыбку, хотя регулярно пролистываю его фотки в контакте. Нам надо ТАК МНОГО друг другу сказать, но мы пишем длиннющие смски.
«алён, прости меня за все. Наверное у нас уже ничего быть не может. Прошло немало времени. Я пробовал с кем-либо встречаться, но ничего не выходило. Ты очень хорошая. Я знаю ты поймешь: прости меня и отпусти. Мы с тобой теперь друзья. Найди свое счастье и пусть все будет хорошо. Теперь меня больше ничего не гложет. Надеюсь тебя тоже. Спасибо за все. Отпусти.»
“My s toboy takie pridurki!..i etogo ne izmeniw..a,mojet,
Когда-то я была умничкой-отличницей. Дедушка говорил смеясь, что в мой дневник даже смотреть неинтересно. И мной все гордились. Я училась в лучшей школе города, где начальные классы занимались (да и сейчас, кажется, занимаются) по супер-сложной программе Занкова. И мне нравилось учится, а Занков не казался таким уж сложным. В 5-м классе, когда в родном лицее начиналась профилизация, я перешла в элитный маткласс. Физико-математические классы всегда были гордостью лицея №44 г.Липецка. Областные олимпиады по математике, физике, химии, астрономии много лет подряд выигрывались только нашими лицеистами. Это была настоящая гегемония школы под директорством Башкатовой. Я была влюблена в математику. Ничто не доставляло большей радости и большего удовольствия, чем решение математических головоломок. Или сложнейших задач. В конце 7-го класса я даже поступила в Заочную физико-математическую школу при МФТИ. Я летала, когда пришло письмо с этой новостью. Мы с Лосяшей даже мечтали, как после 11-го класса уедем учится в МФТИ в Долгопрудный… И как я злилась, когда когда в конце мая того же года моя учительница русского сказала, что я сделала большущую глупость, оставшись в матклассе: мое место, по ее словам, только в гуманитарном. Как же Лариса Юрьевна была права!.. Но как редко я прислушиваюсь к мудрым советам!.. Пройдет всего месяц. Мне снесет крышу от чемпионата мира по футболу. Я заболею игрой №1. И начну тоннами читать газеты, где было хоть полстрочки о японо-корейском мундиале. И я захочу стать журналистом…
Но математике и физике я так и не изменю до самого окончания школы. Физичка уже в начале 11-го махнула на меня рукой. Я знала (даже весьма хорошо) отдельные темы. С блокнотиком формул решала задачи части С ЕГЭ по физике. И все-таки я не любила физику. А временами всецело ее ненавидела. Я многого не понимала, а понимать не было ни желания, ни времени. Хотя до сих пор помню и электронно-дырочную проводимость полупроводников, и их страшный p-n-переход. На астрономии я либо в открытую читала литратуру (в среду сразу после школы у меня был репетитор), либо просто нагло спала на парте (если очередное сочинение опять рождалось мучительно долго). И только математику я любила искренне и нежно. Я приезжала окрыленная и счастливая с Ломоносовской олимпиады и прямо с поезда неслась на спаренную алгебру, где мы проходили уже высшую математику: теория вероятности, число i (так называемая «мнимая единица, квадрат которой равен -1) Всю весну-2006 я легко и изящно решала всю часть С. После того как на геометрии мы прошли векторы в пространстве, я влюбилась в задачи С-4. В С-5 были проблемы с построением графиков, но свои 80 баллов я должна была получить. Не получила... Набрала лишь 68, что было ровно на балл больше необходимого количества для получения школьной пятерки. Но я радовалась и этому. И вновь бралась за литературу… И плакала на выпускном, когда мне вручали мое серебро. (Чертов пробный ЕГЭ по математике в конце 1-го полугодия 1-го класса лишил меня золота…) Плакала, потому что видела, сколько левых людей получали золотые медали… людей, которые не сделали для своего золота даже 10% того, что я делала для серебра… И было обидно. А потом мы до упаду танцевали всю ночь на пролет. А потом мы поехали к Грише на дачу, где жарили сосиски и пили шампанское за наше окончание школы. Неделю спустя я была уже в Москве. И я изменила математике… Журфак меня не принял, но вернуться к истокам я не захотела.
С тех пор минуло полтора года. Задачник Сканави покрылся слоем пыли, в тетрадке по теории выцвели маркеры… Я еще многое помню. Я еще легко раскрываю лагорифмы и решаю тригонометрические неравенства… Но уже не могу найти дискриминант… Так может, правы папа и Лёша и действительно стоит, пока еще не поздно, забить на журналистику и приехать к Лёше с Женей в Питер поступать на Лёхин маттех СПбГУ?..