Это цитата сообщения ВеВи Оригинальное сообщение

-61-

Я девушка поколения чёрно-белых фотографий, глянцевых журналов и вкусных запахов... Девушка поколения умных книг, ухоженных рук и красивых фраз... Девушка поколения ремней с блестящими пряжками, страз и разноцветных шарфов... Девушка поколения НЕТ или ДА. Девушка поколения дорогой косметики и тонких сигарет... Девушка поколения, гуляющего ночью под дождём... Девушка поколения кофеен, суши-баров, пустых кинотеатров и одиночества... Девушка поколения, идущего по асфальту босиком... Девушка поколения SMS и отрицания всего, что признают другие. Девушка поколения, сидящего на ступенях и отражающего в глазах бесконечное небо. Нас много... И все по своим. Фотографируем подвалы, свалки... Разговариваем с бомжами о сотворении мира, курим по пачке за час, пьем кофе в забегаловках, греем руки в метро,слушаем то, что любим... Любим тех, кто нас никогда не полюбит. Ощущаем, что жили уже и не раз. Плачем... Пьем. Пьем, как пил Есенин, материмся как Маяковский... И каждый в глубине себя... Мы читаем взахлеб, пишем в метро на коленях. В толпе... Мы ослеплены, мы не чувствуем друг друга по запаху, по ощущениям. Мы проходим мимо и не узнаем своих. Мы целуемся до боли в подъездах и в вагонах метро, забывая о времени и пространстве. Мы сжигаем то, что было дорого, сжигаем память... Нам не одиноко... У нас есть все и больше того... Мы можем ощутить себя кем и чем угодно... Мы поем в переходах цоевские песни и ... И никто нас не знает...и мы пока не встретились... Кто знает... Может завтра мы проснемся счастливыми и не одинокими... (с) Неизвестен

ненавижу эту осень *%;;*;

Это цитата сообщения игра_в_правду Оригинальное сообщение

-3662-



Раньше мы ничего не знали, но все понимали. Теперь все знаем и ничего не понимаем.


(c)

unknow

Это цитата сообщения MAXAONN Оригинальное сообщение

..Оруэлл..

If freedom means anything at all, it means the right to tell people what they do not want to hear.
©George Orwell

Если свобода что-то значит, то она означает право говорить людям то, чего они не хотят слышать.
©Джордж Оруэлл

ненавижу тебя. а ты вызываешь судорожное отвращение. ты вызываешь страх, а ты - скуку.
ненавижу вас всех, и тех кто поражает глупостью и тех, кто вызывает насмешку, страх, страх быть осмеяной и страх разочаровать.
да, ненавижу вас всех. вы вызываете те чувства, которые в корне чужды мне. а то, что не твое, не твое от рождения, не твоего ества - то вызывает брезгливость, то вызывает поворот головы в совершенно другую стороны. то вызывает желание убежать и забыть, малодушно выкинуть из головы. Если такой возможности нет - тогда я ненавижу. и я ненавижу тебя, мир. будь ты проклят, а еще больше пусть будет проклята эта погода, этот холод и ветер, этот вечно моросящий дощ и вечно мокрые дороги, вечно огромные лужи...
----
сегодня во мне проснулись странные чувства и я не могу их объяснить так просто, как те, что одолевали меня секунду назад. может быть именно из-за того, что они столь непонятны они и вызывают эту ненависть...
знаете, моя прабабушка никогда не была счастлива. она родилась 1912 году в семье зажиточных, то бишь можно сказать богатых крестьян. У её отца было свое хозяйство, все были довольно образованы - да вот беда, прапрадедушке никак не хотелось "делиться". Есть такая честная-добрая привычка у украинцев - что я сделал сам, что моё - то в любом случае исключительно мое. И вот с идеологией большевиков никак не клеилось...а потом голодно было и холодно. а потом снова война, еще хуже прежней и она почувствовала это еще 1939 году, когда её мужа призвали на войну...на финскую кажется или чет в этом роде...и он там пропал без вести. меня снедает любопытство: "черт возьми, он умер? или быть может, может быть - остался жив?!" и кем он был вообще, из какой семьи, когда родился...
её детей возили на расстрел; она прекрасно готовила и в её доме жил фашист; она никогда не сдавалась, если бы она когда-то сдавалась я бы не сидела в своей теплой квартире прямо сейчас; она пережила смерть сына, а что бы кормить дочь каждый божий день работала, работала, работала всегда, при любых обстоятельства - по утрам ходила в Киев (35 км. пешочком) и работала там горничной, при этом вела не только свое хозяйство, а потом, потом, когда моя мама стала работать, когда появился в этой семье мой отец, когда неплохо стал зарабатывать дядя, её внук, когда родилась я...она ослепла и получала пенсию в 25 рублей (в то время как зарплаты были по сто с чем-то) и всегда работала. даже когда ослепла жила в старом-старом доме, по крайней мере он почему-то всегда выглядел старым-старым, и даже работала...еще пока не до конца ослепла.
удивительная женщина. и она, и моя бабушка, дитя войны, которая со странным смехом, простым своим суржиком рассказывает как они учились, после войны, все вместе - и те, которым по пятнадцать и те, которым, как и ей, 5-7; как они учили букварь и как они радовались, когда родителям удавалось найти где-то какие ботинки, пусть даже не того размера! и как они ходили босиком и ели объедки и всё равно жили и радовались...моя бабушка всегда улыбается, и на щеках у неё длинные-длинные такие морщинки, сразу несколько, под ряд, оттого что так часто улыбается. она тоже растила двоих детей, как и её мать, в одиночку. и работала, работала, работала и вырастила, вырастила мою мать, с двумя высшими образаваниями, моего дядю...
какие удивительные женщины, какие удивительные судьбы. жаль, я не такая, как они. попади я в такую передрягу - вряд ли выжила бы, вряд ли бы не сдалась. у меня ужасный характер. которому не хватает одной важной состовляющей - силы воли. как говорит моя мама - я не спортсменка. трудности не закаляют меня, а наоборот - опускают мои руки. единственное чем можно оперировать - моим упрямством и то - не всегда...
и какое удивительно ужасное, жестокое время. моя мама пресказала мне "хождение по мукам", а еще я на прошлом уроке слушала историю, про то, как и почему большевики пришли к власти, про то каким низким, в общем, был тот человек, которому ставили памятники, которого боготворили. сколько крови на его руках, какой абсурд той революции, а после и того голода, следующей, второй, большой войны. и сколько жизней, сколько мук и братоубийства, фанатизма и крови, крови, крови понесло это за собой. на сколько это несправедливо и низко. насколько лицемерным был тот режим при СССР, когда детей всех словно "кодировали", и не пускали в церковь и всех под одну линейку, всех одинаковых, всех с одними мыслями о том, что Ленин, Сталин форевер, СССР - лучшая страна, то же форевер и то же зе бест. и не говорили правду и все были одинаковы с одинаковыми мыслями. а кто был не таков, кто смел говорить какое-то новое, модернизованое слово - того, по-началу, в черную такую машинку. а после просто не замечали. хотя не знаю как там было. но меня это возмущает, убивает просто! убивает лицемерие, подлость, политика "все одинаковы", политика "наша страна идеальная и самая лучшая, а в америке - только разгул пошлости и т.д.", меня раздражает это. раздражает, больше всего, что не ГОВОРИЛИ ПРАВДУ! детям, с малого Читать далее...

есть такая боль, сильная, постоянная, непреодолимая. То затихает, то начинает двигаться ритмично/неритмично, как море. То пронизывает резкой и тупой болью, длинной или короткой, как удар или укол,бывает становится острой, а может притупляется. Резко и постепенно, медленно и быстро, точечно и растянуто...Боль и тысяча вопросов.
Вот ты живешь по жизни и смотришь вокруг и думаешь: я не такой как все. И это правда. И тебе кажется, что у тебя есть что-то, чего нет у "глупых людишек", а потом вдруг понимаешь, что это у НИХ есть что-то. чего нет у тебя, что заставляет их вести спокойную жизнь - спокойно любить и ненавидеть, улыбаться и плакать, страдать или быть счастливым...горевать, жить, погибать, рождать. А ты нет - ты не можешь. Каждый твой шаг, каждое движение, каждый взгляд - и тысяча вопросов без ответов. И ты снова куришь, снова пьешь, снова заставляешь себя не думать, снова прижимаешься горевшим лбом к холодному, бесчувственному стеклу и спрашиваешь (только у кого?!), почему, почему ты не можешь жить спокойно. как все. Почему ты задаешь столько вопросов и даже сейчас. Почему, черт возьми почему, они живут?! А ты как оторвавшийся от дерева лист, как гадкий утенок, подкидыш или дедомовец, не знаешь кто ты, что ты и главное - ЗАЧЕМ ТЫ?! И то вспоминаешь и тебе кажется, что ты только что понял то, что давно знал, то вновь теряешь эту хрупкую нить и снова живешь, как заводная, фарфоровая кукла. не более.

Мир сошел с ума. Не потому, что он заболел шизофренией, а потому что так стало модно, поэтому и сошел. Глупо, правда? Ну, он для начала поглупел. Когда много смотришь, быть может, по-своему общаешься с людьми - глупеешь. Вот и он...И стал следовать моде, ибо каждое глупое существо всегда следует моде. К примеру люди, а, может быть, глупые инопланетяне тоже выдумывают её, эту эфемерную, строптивую моду и следуют ею. Мадам МодА, нынче одета, как бесстыдный попугай, курит, как матерный паравоз, краситься и ведет себя как пьяная проститутка, слова говорит такие, половинка-наполовинка - слегка бессмысленные, с-виду умные, изнутри пустые, туповатые и однозначно абсурдные, которые она и сама не понимает...порой у неё бывают приступы меланхолии, даже довольно часто и тогда она любит серый, чаще курит, что-то пишет, что-то такое же непонятное ей самой, как и её слова... Она, загадочная модА, необъяснима, как любовь, эфемерна, как призрак и одновремнно тяжело-бесстыдно и вульгарно прокурена, эта нынешняя мода. Ах, она романтична и при этом цинична, и на лице рисует насмешку, она не говорит своё имя, а если говорит - то не своё, а выдуманное и при этом глупо хихикает. Она болтлива, но нередко строит из себя молчаливую и странную. З губ её часто слетает: "ах, она такая странная, к ней никак не подойти, совсем не такая как все", как мат в адрес мадемуазель N, и при этом модА любит повторят ту же фразу о себе, вот только воодушевленно, как нечто недоступное и возвышеное. Ах, она слушает "умные песни", порой "неформальные и тяжелые", а в тишине ночи преступно тащится от Савичевой, МакСим или Насти Каменски...На самом деле она всё...всё, что можно, только не Красота.
А я люблю красоту, а еще Земфиру, немножко Флер и много песен без слов. Люблю француженок и особенно французские фильмы о любви, особенно старые; люблю порядок и одновременно мне легче дышится в заброшенном беспорядке. Я могу часами рассматривать какую-то особенно красивую фотографию или картину, меня захватывает что-то большое и внушительное и древнее и...красивое. Я люблю незаметно нюхать людей, желательно незнакомых. И при этом я вряд ли что-либо когда-либо "унюхаю", я же не Гренуй. Я не люблю вульгарность и люблю простую одежду, я не люблю когда кто-то матерится, мне режат слух особенно перекореженые маты ("поебень", "подбездывать" и т.п.), простое "блядь" я и сама могу в приступе ярости сказать в пустой квартире...шепотом. Я мечтаю быть красивой, той самой особенной, простой, красивой, обаятельной Красотой. И часто, подсознательно, оцениваю прохожих на приближеность к такому идеалу. Я боюсь смотреть в глаза прохожим, люблю мечтать и преступно люблю, кроме красивых, старых мелодий, еще и Нирвану, Сплин или Люмен. Я романтик, идеалист, стараюсь любить людей, но нередко, словно против моей воли изо рта вырываются циничные фразы, нередко нахожу в себе отвращение ко всему роду человеческому. Я насмехаюсь над нашей планетой, насмехаюсь над собой и при этом ненавижу сплетни (то есть когда на человека в его отсутствие откровенно "наезжают") и стараюсь выгораживать того, о ком сплетничают, даже когда в душе во всем согласна только в менее грубой форме. У меня бывают приступы, я люблю весь мир, я готова броситься любому на шею и целовать в щеку; а потом резко я хмурюсь и забываюсь в себе, словно закрываюсь.
Я абсурдна, непонятна и непонятая даже собою.
То есть я человек, глупый человек следующий модЕ.

Слушать этот музыкальный файл

страх умереть, не познав любви, даже больший, чем просто страх перед смертью...

Это цитата сообщения Диаскоп Оригинальное сообщение

Обзор №703 - Jeff O`Neal

Jeff O`Neal
[показать]
+7
Wandelhalle

если так подумать, Наши чувства немного надуманы, немного ненормальны, нереальны...но ведь они есть, а Они же...Они давно умерли

Вот и пришла настоящая, киевская осень. Один день жарко, как в разгар лета, другой - уже октябрь, влажный, но тепло-прохладно-нежный, застывший, словно и не зная куда двигаться дальше. С одной стороны трава совсем еще зеленая, с другой - уже съежилась и пожелтела; вроде бы деревья еще далеко не голые, но под ногами шуршат листья. И грустно, и как-то безысходно и плакать хочется; и смешно, хочется взлететь , закричать, то ли от отчаянья, от непонятного горя, от бунтарства, то ли от счастья...не знаю, не знаю. Эта осень, просто какая-то незнайка, я, моя душа и даже мой почерк - как кардиограмма; уж и не знаю - становлюсь серьезней, вдумчивей; веселей, отчаяней, более свободной; более доброй, энергичной, счастливой. Я даже и не знаю - счастлива я или несчастна, чего хочу, ах нет, это я знаю, но ничего не делаю - да и не могу - для исполнения всех моих мечт.
Сердце, ти як Броунівський рух, перестань, серденько перестань, я плутаюсь в собі, плутаюсь, як кішка в нитках, плутаюсь в твоїх побажаннях і може вибухну від почуттів і помру, я піду у ліс - звичайний осінній ліс, лягу на листя - звичайне осінне листя і засну, назавжди, щоб не плутатись, щоб знати куди йти, щоб і не питатись про це. Треба просто зупинитись, але де ця червоненька кнопка, та й...невже я справді хочу зупинити шаленство своєї душі. Це так кумедно, але так небеспечно...
Закрыть глаза, ослепнуть; закрыть уши - оглохнуть. И тогда может быть, если верить Роздобудько...пойму

порой что-то новое вносится в твою жизнь странным теплым вихрем, даже жарким и одновременно очень веселым, жизненным от корней волос и до кончиков пальцев. И это новое - оказывается частичкой тебя, оно смотрит на твою серую жизнь, вначале опешив, мигая светлыми глазам, словно спрашивая "где это я?", но потом смеется, смеется, как всегда, когда слышит, видит или делает, что-то слишком непонятное, слишком серьезное или слишком бессмысленное. Смеется и явно не собирается куда-либо уходит. Оно улыбается и становится теплее, оно смешно разместилось на полу и всем захотелось смеятся. Смешно, с нарочито-серьезным видом достало из подертого портфеля книгу и принялась читать.
Кто ты, откуда ты, зачем ты, почему ты так весел? Светлый ангел, неизвестный дух, надолго ли? Но вот ты пришел и мне уже стало как-то неуютно в моей жизни. Неизвестный дух, светлый ангел, я знаю - там откуда ты - прекрасно. Я хочу с тобой туда...может быть - назад?

есть книги, которые захватывают, вызывают привыкание, есть - которые восхищяют, а есть и те, которые достают из глубин твоего "я", нечто особенное, глубоко скрытое, но видное для неё, для Книги. Их таких единицы, но они есть. Когда их читаешь - широко открываются глаза и...сердце, словно рвутся какие защитные слоя, как ненастоящая пластмаса, ненастоящая и ненужная, совсем ненужная и из глубин его достается что-то совершенно новое, неведомое и одновременно старое, исключительно твое, ты знал, что оно есть, но не хотел рвать перепоны, не хотел знать..."слишком много", но Она не спрашивала тебя. Взяла и открыла то, что ты знал, но забыл...

Это цитата сообщения El_mar_adentro Оригинальное сообщение

[ цитата ] -

Позвонила мама. Сказала, что забрала в редакции журналы с моими публикациями. Сказала, что купила десять штук, и еще два ей дали. Что оставит себе четыре, а остальные пошлет мне. Сказала, что стихи мои прочитала. А потом как начала рыдать, да так горько, так громко, как ребенок. Просила прощения за то, что произвела меня на свет, сюда вот, в этот мир, который ей самой не очень-то нравился. За то, что хотела, чтобы у меня все было хорошо, но одного ее желания оказалось мало. А я ревела и говорила, мам, да ты что, ну ты чего, мам, у меня всё хорошо, это просто волшебная сила искусства. Вот так вот. Вот и поговорили. Я пишу, а мама плачет. Пиздец. Родишь ребенка, а он поэт. Ты его кормишь грудью, на руках носишь в туалет, когда у него жар, тратишь на него все деньги и всё свободное время. Мечтаешь, что будет у него школа с золотой медалью, работа интересная, красивый автомобиль, веселая свадьба, трое детишек и собака. А он, сука, вырастает поэтом, и всё у него плохо. И он пьет горькую и пишет грустные стихи, а тебе уже шестьдесят, и ты уже отдал ему всё, что у тебя было, и больше у тебя ничего нет. А он пишет и пишет, сука, а ты читаешь и плачешь.

                                                                    © Анна Ривелотэ