Я бреду по проспекту с этот непогожий денек, кутаюсь в высокий кожаный ворот куртки и ветер съедает мой шепот. Пошатнулась картинка в моих глазах и нащупав ладонью витые перила моста я наконец застыла посреди людского потока. Я сумасшедшая, черт одери. Мои мысли вата, а во рту привкус валокордина и водки. И я плюю себе под ноги кровью и с усмешкой замечаю брезгливую гримасу идущей мимо женщины.
-Наркоманка, - это оскорбление летит ножом мне в спину.
И что?...
Новый виток улиц города и я споткнувшись о ногу бродяги, награждаю его бранью и бросаюсь в пропахший холодными туберкулезными сквозняками переулок. Я бреду медленно, словно зверь, поджидаю и прячусь в собственной тени. Среди нищеты, что лезет сквозь дыры проклятого района, живет та, чьи серые глаза наполнены благоговейным страданием. Ее губы два бледных, покрытых обветренной коркой, сжатых лепестка. Она та, чьи короткие кукольные пальцы с синими прожилками вен оставили глубокий след на моих бедрах. Я крадусь и скоро настигну свою жертву, сокрою объятьями, превращу в пыль моей страсти.
Мои шаги гулко раздаются в пустом подъезде. Я отбрасываю длинные гротеские тени на обшарпанные стены и почти настигаю ее двери. Прижимаясь ухом к оборванному дереву я слышу ее легкие шаги и тихий вдох. Она волнуется и гипнотизирует запертую на все замки дверь.
- Открой, - мой шепот сладкой музыкой достигает ее прелестных ушек и я куксится и грызет ногти колеблясь. - Открой...
Долгожданный щелчок замка и в узкой щелочке я различаю ее силуэт. Она оседает на пол и с ужасом ожидает меня, но я уже рядом и стою за ее спиной, перебирая ее русые локоны.
- Нет-нет
Я лишь улыбаюсь...

Это цитата сообщения из_под_ногтей Оригинальное сообщение

That's funny

Новости туризма
02 Февраля 2008


10 жутких достопримечательностей мира


[показать] >Туристы любят пощекотать себе нервы. Они с любопытством отправляются на экскурсии в чумные переулки и пыточные камеры, фотографируют на память чучело собаки Павлова и заспиртованные головы незаконопослушных граждан Вены... Страшно то, что непонятно. Страшно то, что случается в результате человеческого тщеславия. Страшно то, что сотворено руками безумца или злого гения. Страшно то, что сохранилось со времен мрачного Средневековья...

1. Музей патологоанатомии. Австрия, Вена
На свете есть десятки музеев, в которых представлены экспонаты не для слабонервных. Кунсткамера, Музей медицинской истории Мюттера в Филадельфии и многие другие. Венский Музей патологоанатомии среди них – самый известный, настоящий памятник патологиям, уродствам, генным мутациям и суровой средневековой медицине. Второе название музея – Башня дураков. Дело в том, что музей расположен в бывшей психбольнице, в изоляторе для лунатиков. Самые прожженные и циничные туристы, объездившие мир в поисках желанной дозы адреналина, непременно согласятся – это действительно страшно.

2. Костехранилище. Седлец, Чехия
Чума оставила немало свидетельств своей беспощадной деятельности. Несколько веков назад немалая часть Европы превратилась в один сплошной некрополь. В тот момент, когда очередное кладбище переполнялось, кости приходилось выкапывать из земли и устраивать импровизированные склады. Во многих провинциальных европейских городках до сих пор подвалы часовен завалены черепами жертв эпидемии. Костехранилище в Чехии – склад особый, в XVIII веке к разбору "средневекового наследства" подошли с фантазией и безусловным цинизмом. Известный на тот момент резчик по дереву создал для князя Шварценберга дизайн интерьера, сплошь состоявший из костей. Наибольшее впечатление производят стены из аккуратно уложенных черепов, но и герб Шварценбергов, собранный из костей, также мало кого оставит равнодушным.

3. Парижские катакомбы, Франция
Казалось бы, парижские катакомбы – проторенная туристическая тропа, никакой мистики и загадочности остаться и в помине не должно. Однако, еще до начала экскурсии в памяти воскреснут романы Виктора Гюго с их подземельями и угнетающей атмосферой. Катакомбы проходят под всем Парижем, однако, лишь малая их часть открыта для экскурсий. Остальную денно и нощно патрулирует подземная полиция, причем не ради защиты катакомб (красть там, кроме костей нечего), а ради защиты любопытных туристов. Ходят легенды о призраках, монстрах и слепых сумасшедших, в течение нескольких поколений не выходящих на белый свет. Глупости, не так ли? А теперь скажите, зачем цивилизованной стране, в таком случае, тратить немалые деньги на содержание специальной полицейской службы?

4. Концлагерь Аушвиц-Биркенау. Освенцим, Польша
На территории бывшего лагеря смерти Освенцим, в котором погибли более 4 миллионов человек, создан Государственный музей Аушвиц-Биркенау. Вход в музей – через знаменитый ворота, запечатленные в сотнях военных фильмов. Дальше – кирпичные блоки, в которых содержались узники. В настоящий шок приводят экспозиции, например, вещи, отнятые фашистами у своих жертв. В соседнем лагере Бжезинка нет никаких экспозиций, состояние лагеря оставили неизменным со времен войны.

5. Музей пыток. Мдина, Мальта
Есть множество знаменитых музеев пыток – в Праге, Гааге, Амстердаме... Однако самым страшным считается музей в городе Мдина, собравший огромную коллекцию гильотин, щипчиков для выдирания ногтей и прочих орудий пыток. К тому же применение инквизиторского арсенала наглядно демонстрируют натуралистичные, даже слишком натуралистичные восковые фигуры.

6. Дом Винчестеров, Сан-Хозе, Калифорния
Об этом доме снято немало фильмов, рассказаны сотни историй. Его построила Сара Винчестер, наследница оружейной компании. Из-за страшного пророчества, или по каким-то иным причинам, она сошла с ума. Дом – плод ее безумной фантазии. Он огромен и ужасен, здоровый человек просто не может осознать намерения, которыми руководствовалась дама в период сорокалетней стройки. Считается, что дом полон призраков и прочей нечести, однако, даже если в полтергейст вы не верите, безумие Сары Винчестер уж точно произведет впечатление.

7. Замок графа Дракулы. Трансильвания, Румыния
Средневековый замок знаменитого вампира стоит на самом краю пропасти. Через тесные проходы, темные комнаты и гулкие каменные лестницы вы пройдете в спальню, в которой на огромной кровати с балдахином вампир высасывал кровь из своих жертв. Но даже если в истории о Дракуле вы верить не склонны, жуткая реальность вас вряд ли обрадует. Как-никак, в этом замке жил один из самых чудовищных людей Средневековья, Влад Протыкатель, посадивший на кол не одну сотню невинных людей. А вы говорите Читать далее...

Этот отвратительный, сладкий, пошло проникающий сквозь алые паутинки капилляров запах гниющих в сточной канаве роз. Перевернутое изображение грустного христианского бога, чье тело растерзано на кресте. Серые простыни источающие тошнотворный запах развратной плоти, распятой в притворной неге, зажатое меж двумя подушками. Я чувствую, что меня стошнит себе под ноги венозной черной кровью. Во мне раскаленным прутом застыл ее лживый запах, ее потные ладони все еще ласкают мои бедра, оставляя янтарные капли жижи похоти. Я задыхаюсь от ощущения сытости и со странной тяжестью готова опуститься на пол, посреди сточной канавы с лепестками роз, которая уродливыми шрамами покрывает мостовую за окном этой комнаты.
Она с грацией сломанной куклы вытягивает руки вверх, медленно поднимая свое разбитое, покрытой алыми разводами от ударов плети тело. Моя порочная Коломбина. Мое дитя. Мое творение. Тихий стон сорвался с ее бледных губ, царапая тишину, словно пытаясь разбить ее стеклянную неприкосновенность. Затуманенные, поддернутые серой дымкой боли глаза нашли меня взглядом и жадность разврата расцвела розами на ее щеках.
Я знала, что шлюхи ненасытны и дай им один раз ощутить вкус страсти, как они потребуют еще, но протянут грязную с обломанными об твою спину ногтями ладонь, чтоб сжать в кулак очередной золотой кружок. И сейчас она шептала что-то в полудреме и выгибалась, словно молодая виноградная лоза. Ее рыжие волосы разметались по плечам, свернувшись кольцами у висков и, возможно, на затылке. Но мне не хотелось...
Золотая монетка утешит ее на миг...
Город поглотил меня, словно голодный пес котлету. Густой молочный туман окутал меня призрачным палантином, скрывая от любопытных глаз. Я шла вперед, скользя по выпуклым булыжникам мостовой, что лоснились влажно от осевшей туманной слизи. Мои легкие разрывал звериный рев, но не рык сытого животного, а умирающего от ужасной опухоли, живущей в больном чреве. Я готова была впиться острыми когтями себе в горло и катаясь по полу, разорвать себя на клочки. Но я упорно шла вперед танцующей походкой и томно щурясь вперед, словно египетская кошка.
Ах, Венеция!

Смотрю на чистый лист и не знаю что нарисовать. Большую каракулю, которая будет чем-то отдаленным похожа на слона или просто две параллельные линии? Возможно, я напишу очередной рассказ или обычный очерк о том, как я провела день насущный. Я могу обвести контуры своей ладони и дорисовать недостающие элементы. Пока я раздумывала над судьбой табула раса, солнечный лучик пробежался по бумаге, окрашивая ее в бледно-золотистый цвет. Моя ладонь ревностно заслонила белоснежную поверхность от назойливых ярких красок, но лучик капризно изогнувшись, просочился сквозь пальцы. Я нахмурилась и потянувшись свободной рукой, задернула тяжелую портьеру и вновь уставилась на альбомный лист, который мерцал голубой белизной в наступивших столь внезапно сумерках.
- Мама, - ее тонкий, болезненно-хриплый голос окликнул меня и я обернулась.
Дочь стояла в дверном проеме, прижимая судорожно к груди растрепанную рыжую куклу. Ее почти прозрачная кожа была пронизана розовыми разводами лихорадки, еще по-детски полные губы кривились недовольно и в огромных зеленых глазах заблестели слезы. Она побежала ко мне, выставив перед собой руки. Я опустилась на колени, подхватывая ее и прижимая к себе трепещущие крохотное тельце, жадно вдыхая лавандовый запах, который витал в каждом накрахмаленном кружеве ее ночной сорочки и запутался в мягких волосах.
- Мама, скажи, чтоб он ушел, - дочь всхлипнула с надрывом, почти до боли сжав в ладошках мои локоны. - Я его боюсь. Почему он приходит ко мне во снах? Мама, прогони его.
Я пыталась ее успокоить и уговорить пойти поспать, ведь еще слишком рано, но она упрямо мотала головой и щурила воспаленные от слез глаза. Но тут ее внимание привлек так и не тронутый мною лист бумаги, ее детский пальчик ткнулся в самый цент и что-то принялся чертить. Я подала ей карандаш и закутав ее босые ноги вязаной шалью, принялась ждать. Дочь рисовала медленно, старательно выводя линии и изредка поглядывая на меня, затем в потолок. Линии соединились в ужасную свиную морду, с длинными собачьими ушами и оскаленной пастью.
- Все, - она выдохнула с облегчением и подала мне рисунок.
- Сейчас он уйдет, милая, и никогда не вернется, - ласково поцеловав ее в щеку, пообещала я.
Поднявшись и пересадив дочь в кресло, я демонстративно разорвала мерзкий рисунок и вышвырнула в окно на встречу слепому утреннему дождю

Я брела по хладной пустыни подъезда, сжимая рукоять кухонного ножа. Мысли текли тугим сиропом, сковывая изнутри, покрывая испариной спину. Боже, я умираю!На пути мне попалась немолодая женщина, она надувала и без того толстые щеки и пыхтя, словно паровоз, несла в двух руках тяжелые сумки. Мое приближение заставило ее затормозить. Ее маленькие, густо очертанные частоколом редких ресниц, испуганно распахнулись и рот опасно искривился. Я видела ее золотой зуб.
- Не бойся, - зашептав ей в ухо и губами прикусив крохотную золотую серьгу, я провела острием ножа по ее полной руке.
Она грузно рухнула на ступеньки и из ее хозяйственной сумке вывалились круглые и яркие, как солнце августа, апельсины и покатились по ступенькам. Мыском сапога я отпнула один из оранжевых кружков и спустилась вниз, выйдя во мрак апреля.
Дождь нещадно хлестал меня по щекам, смывая слезы и рассекая мои всхлипы. Я шла спотыкаясь о прохожих и хаотично размахивая руками.
- Скажи, что я ее люблю, - повторяя лишь одно, словно заклинание.
Я обрекла себя на вечные страдания и я получаю от этого едва ли не сексуальное наслаждение. Моральная боль сродни долгому оргазму. Я мысленно вскрываю тонкую оболочку нерва, обнажая их и выливаю свинцовую горячую жидкость самоистязаний. Нет, я не могу умереть, слишком рано.
- Скажи, что я ее люблю.
Сегодня я буду спать тихо, свернувшись калачиком на полу и сжимая все тот же кухонный нож в руке...

Это цитата сообщения Сотоня Оригинальное сообщение

Без заголовка

Трепетно и тепло,
В кровь расцарапаны узкие бедра
Снегом следы замело,
Скажешь теперь, что все было подло?
Думаешь мне отомстить?
Но видишь, я стала умнее...
Руки удерживать медную нить,
Приучены не стекленея.

Пряди упали на лоб,
Выпито досуха наше дыханье
Но знаешь ли тот, кто ложился в твой гроб,
Мне не давал обещания.

Это цитата сообщения Ginmei Оригинальное сообщение

о всегда актуальном



















Читать далее...

любовь – неотъемлемая часть решения о смирении. (c)К. Хорни


Ты говоришь, что для меня это игра в жизнь. Наши депрессивные тени на подоконнике ложились едва слышно, шурша, словно обертки конфет. Я прислушивалась к дождю, сидела у тебя в ногах и куталась в старую кофту. Ты что-то говорил о том, что жить не следует больным проказой, но это звучало из твоих уст как насмешка, ядовитой иронией казались слова сожаления. Да-да, для меня это лишь игра в жизнь! Я поднимаю и выхожу на кухню греть чайник, мы пили чай по воскресеньям и закусывали тягучим польским кексом. Это глупейшая традиция, но таковы наши уставы. Встав на колени, я подала чашку тому, кто поражен проказой жизни. Он с благодарностью принял ее из моих рук, случайно коснувшись кончиками холодных пальцев моих ладоней. В полночь я ушла из полупустой, населенной призраками жизни квартиры. Я не сказала главного: прощай!


23 марта... С Днем Смерти, Ветер...

Мое последнее слово - Саморазрушение
[267x400]

Ее приход обозначился скрипом двери и томным, простуженным сквозняками ноября смехом. Узкое, больше похожее на футляр помещение наполнилось ароматом розы и водки. Видимо, вечер удался на славу и продолжении грозило головной болью похмелья на утро. Вайнона сжимала в руке спелую, чуть подгнившую с правого бока грушу. Машинально застывая перед окном и театрально подпирая кулаком округлое крепкое бедро, она принялась громко рассуждать о мужском шовинизме . Ее мало интересовало чем до этого были заняты присутствующие в таинственной, сокрытой бархатной шторой комнате. Меня развеселило появление этой воистину удивительной и непосредственной женщины. Ее крепкие округлые плечи обтягивала алая пелерина, картинно спускаясь неровным левым краем на очаровательный полукруг полной груди, что столь явно притягивала мужские взгляды. Вайнона еще раз взглянула в окно и затем обратила ко мне с громким вопросом:
- Что вы думаете, дорогая маркиза, об этой новой певичке...м... Шарлотте? - насмешливый взгляд серых глаз встретился с моим.
- Думаю, что она слишком скована, - видимо, мое отсутствие энтузиазма не удовлетворило ее, поэтому она нахмурилась и покачала в воздухе рукой, словно гоняя сигаретный дым.
- Следует кому-то преподать ей урок, - лукаво улыбаясь, произнесла она и сама рассмеялась этой двусмысленной шутке, переводя взгляд на несколько сконфуженного графа Келюса. Присутствующие дамы смущенно прикрылись веерами. Вайнона удовлетворилась реакцией и вновь продолжила, подкидывая невысоко грушу в воздух. - Мое мнение, что этой дурнушке не хватает голоса.
Беседа вызвала массу противоречий, но виновница этих пререканий больше не обронила ни слова и сосредоточилась на моей скучающей физиономии. Честное говоря, мне очень не хотелось заводить ненужные теплые и возможно далеко идущие отношения с этой особой. На меня навалилась жесткая апатия и мне даже показалось, что я медленно таю под этим взглядом. Возможно, во всем вина этой спелой груши, которая мелькает у меня перед глазами.
- А скажите, маркиза, - ее голос прервал беседы, заставляя всех умолкнуть и сосредоточиться на мне. - Вот вы многое повидали, много знаете, а не могли бы вы припомнить какую-нибудь забавную историю про молодых певичек, нечто пикантное.
Я промолчала, поведя плечами и устремила взгляд поверх ее плеча, всматриваясь в венецианскую ночь, ощущая на коже болезненную сырость вечернего тумана. Скорчив гримасу, Вайнона кинула мне грушу и мои ладони поймали сочный фрукт.
- Благодарю, - морща губы в улыбке и даря ей предостерегающий взгляд, на что она лишь широко улыбнулась.
Через четверть часа я не сказав никому и слова, накинула на голову капор и вышла из душной комнаты, слыша краем уха как недобро зашипели дамы мне в спину. Мое настроение было подобно тысячи рек Венеции - ровно и спокойно. Подавая руку гандольеру, я услышала как приятный дамский голос окликнул меня. Это без сомнения была Вайнона и я приказав слуге подождать, отправилась в глубину гандолы, морщась от извечной сырости досок. Она пожаловала аккурат после того, как я разгладила расшитые золотом складки подола.
- Ах, маркиза, почему вы так неприветливы ко мне? Я вам неприятна? - ее лицо лучилось неподдельной жалостью к себе и обидой, о чем говорили эти сомкнутые полные губы.
- С чего вы решили? - апатично пожимая плечами ей в ответ.
Ее раскрытая ладонь коснулась изгиба моего локтя, сжимая несильно, словно боясь чего-то. Она сидела тихо подле меня и пыталась заглянуть мне в лицо. Ее спесь, театральная язвительность исчезла, оставляя на красивом лице чувство непонимания и тревоги. Она была готова выпрыгнуть за борт, если я того пожелаю. Ах, эти чары!


На следующий день я покинула Венецию, сжимая в руке письмо, написанное мелким аккуратным почерком...
[442x699]

Это цитата сообщения El_custodio_del_viento Оригинальное сообщение

#Рентген#

Концептуальныи рентген человеческого тела.

[600x524]

Детям до 15 и слабонервным не смотреть

Моя жизнь исполнена продолговатых и параллельных линий начертанных на раскрытой детской ладошке. Тихие сумбурные песнопения в моей голове не отпускали более воспаленного сознания, погружая в пучину безнадежной и щемящей тоски. Моя ладонь нащупала разноцветные осколки битых елочных игрушек, резкой болью отозвались кончики пальцев и вокруг запястья причудливыми браслетами свернулась тугая алая кровь. В этой сырой зимней комнате я задыхалась и высокий воротник платья набрался слез, почернел от театральной туши. Лишь зеркало мне врало, сокрывая в своих лабиринтах мое настоящее Отражение и я едва ли не физически ощущала общую боль.
Вязаная огромная шаль упала мне на плечи и заботливые смуглые женски ладони похлопали меня по щекам, даря чудесное мгновение пробуждения от дикого и сладкого сна.
- Пора... пора...
Сквозь пелену горячих слез я рассмотрела ее лицо, ее смеющиеся кошачьи глаза, чуть кривоватый из-за шрама над верхней губой рот, ее прямой тонкий нос, широкие цыганские скулы и милое родимое пятно на левом виске. Это она впустила сюда каплю морозного воздуха, выгоняя отравленных духов марихуаны и абсента.

Город уже дышал ночным зловонием и его распутные огни распускались один за другим, словно экзотические и ядовитые цветы. Он жил своей собственной жизнью и мы, ночные жители, покорялись его стальной вере. Под нашими каблуками хрустели радужные стекла бутылок, шипели недокуренные сигареты и разбрасывали оранжевые искры. Этот квартал презрения и женской скорби, распутства и девственных мыслей желторотых юношей, бессонных ночей и раннего рассвета. Чья-то ладонь опустилась мне на плечо и нежный девичий голосок что-то сбито зашептал. Видимо, меня приняли за тощего франта, который явно отправился на поиски приключений. Я не останавливаясь продолжала свою прогулку, крепко сжимая ладонь моей спутницы, которая брезгливо кривила губы и щелкала пальцами...
"Ночь начинается! Добро пожаловать на борт, дамы и господа!Вашими провожатыми станут лучшие женщины, вашим пропуском станет хрустящая банкнота, вашим голосом станет скрип продавленной кушетки! Да благословить Джа распутство!"(с) Байлфаир

Липкие ладони жары опустились мне на бедра, ложась свинцовыми осколками и впиваясь до чесотки. Потные мужские тела обильно украшали себя перламутром пудры, лаская огромными, лопатообразными ладонями свои ягодицы. Я не видела их лиц, слыша чужие голоса и грубый смех. Кто-то услужливо дал мне подкурить и его слащавая улыбка больно ударила по глазам.
Шоу-бизнес, я вам расскажу про шоу-бизнес(с)
Я нагло развалилась в кресле, закинув одну ногу на низкий журнальный столик с изогнутыми ножками. Вокруг меня сновали мужчины, заискивающе улыбаясь члену жюри, тобишь мне... и мне... и мне Любимой! Глупые самцы вовсе не стеснялись моего присутствия и самым хамским способом демонстрировали мне прелести своего тела. Не впечатляет, увы! - огромными, неоновыми и мигающими буквами было написано на моей физиономии...

Мои тяжелые трудовые будни... либо мужчины, либо женщины... Я хочу насекомых!

Мое последнее слово - Честолюбие
[400x400]

Это цитата сообщения le_gardien Оригинальное сообщение

-16-

27 января 2007 года от Рождества Христова я снова, впервые за последние сто тысяч вечностей убил человека.

Она пришла ко мне под утро. Вся окутанная легким запахом шафрана и с неизменной сигаретой в тонких пальцах. Я уже привык,что она всегда возвращается, не зависимо от того насколько сильно я ударил ее накануне. Не могу понять. почему она вызывает во мне какие-то странные всплески эмоций, наполненные тесно переплетенными жгутами жестокости и нежности, пахнущие миндалем и цикутой. Она вошла и сразу скинула туфли, пытаясь угодить мне, лежащему на кровати и пускающему в потолок тугие кольца разноцветного дыма. Я поймал в кулак взгляда ее ищущий зрачок, и понял.что время пришло.
Она легла рядом и я провел ладонью по ее груди и бедрам, заставляя одежду пепельными хлопьями прошлогоднего снега упасть на ковер, тлеющими мотыльками предрассветных сумерек заставил тонкую ткань взлететь, исчезая в звенящем воздухе. "Мара", позвал ее я и она откликнулась на мой зов, потому что любила меня, наверное.
Той ночью, на острой, режущей лезвием кончики пальцев, грани между тьмой и светом, в предрассветных сумерках и я любил ее... в своем доме на перекрестке двух дорог, на сбитых в тугой и влажный ком простынях цвета снежных облаков.
Тонкая голубая венка под бледной кожей шеи чуть ниже мочки левого уха билась так неистово, что я чувствовал всем телом биение ее пульса. Касаясь ее губами, я слушал, как обрываются со звоном серебрянных струн нити, связывающие меня с реальностью...
Уже позже, когда я сидел над ее еще живым телом, размазывая по щекам красноватые, ржавые потеки, уже тогда я понял, как мне будет не хватать ее ночных визитов. Я погрузил в ее еще живую грудь обе ладони и вынул нежно-голубого мотылька, пачкающего мои заляпанные кровью пальцы серебристой пыльцой.

Я поместил ее в стеклянный сосуд на камине и иногда разговариваю с ней по ночам. Когда ей становится скучно, я рисую на крышке стола немного кривобокую кошку и даю ей побродить по мирам на четырех лапах. Она злится и торопит меня с поиском подходящего тела, потому что ее, искалеченное и обескровленное, я завернул в простыню и сбросил с обрыва под окном. Но я никак не могу найти женщину, которая бы показалась мне достойной ее души.

Смерть это легко. Смерть это легко.

Ваше отношение к окружающим
Авторитарность умеренная	уверенный в себе человек, но не обязательно лидер, упорный и настойчивый.
Эгоистичность высокая	стремится быть над всеми, но одновременно в стороне от всех, самовлюбленный, расчетливый, независимый, себялюбивый. Трудности перекладывает на окружающих, сам относится к ним несколько отчужденно, хвастливый, самодовольный, заносчивый.
Агрессиия экстремальная	жесткий и враждебный по отношению к окружающим, резкий, жесткий, агрессивность может доходить до асоциального поведения.
Подозрительность экстремальная	отчужденный по отношению к враждебному и злобному миру, подозрительный, обидчивый, склонный к сомнению во всем, злопамятный, постоянно на всех жалуется, всем недоволен (шизоидный тип характера).
Подчиняемость низкая	сложно управляемый тип
Зависимость умеренная	конформный, мягкий, ожидает помощи и советов, доверчивый, склонный к восхищению окружающими, вежливый.
Дружелюбность умеренная	в меру социальный тип.
Альтруистичность умеренная	есть деликатность, доброта.
Доминирование и дружелюбие
Доминирование	3.7
Дружелюбие	-14.7
пройти тест

Что и требовалось доказать. *улыбаясь* Скорее уж не шизоид, а параноик. Эм, думаю, один хрен.

...я коснулась ладонью ее плоского, покрытого ровным загаром живота, забираясь пальцем в уютную ямку пупка. Она строго глянула на меня, накрывая мою руку своею, одергиваясь вся, изогнувшись. Я заметила как безобразно изогнулись дуги позвоночника под тонкой тканью сорочки. Мои губы сами нашли ее плечо, жестоко впиваясь и разрывая зубами ткань. Мое желание было велико: убить! уничтожить! ненавижу тебя! - крик души (если она имеется в наличии в кол-ве одной штуки). Получив сильную пощечину, сжимаясь в комок от внезапного удара и скалясь на нее за это, отползаю на противоположный край кровати и тяну за собой старый плед. Накрываюсь с головой и слежу за ней одним воспаленным глазом.


-Я иду по улицам Городе и мои щеки ласкает теплый ветер сентября. Я вижу все сквозь призму разноцветной радуги, которая присутствует у меня в воображении. Я разукрашу все вокруг в ядовито-розовый цвет и все умоются сопливыми сантиментами, ощутят вкус земляничного леденца на кончике языка, сожмут в кулак бумажное сердце. А если я окуну кисть в фиолетовую краску? Все приобщатся к меланхолии, встанут на четвереньки и будут молить своего бога о прощении своей грешной задницы! Кисть моя окрашена в зеленый цвет. Вы все во власти лимана, мутной воды и водорослей в начале июля, люди захлебываются вонючей жижей и сплевывают ее себе под ноги. Я забрызгала все вокруг белым и все, больше ничего не стало. Чьи-то тени, легкие вздохи и воздушные движения. Меня тошнит от этого Мира, я хочу волшебную кисть и палитру! - она говорю задыхаясь, заламываю руки до хруста костей.


Элис улыбается легко и невесомо. Кончики ее пальцев касаются моих ступней. Это меня странно успокаивает и мои мышцы наполняет свинцовая тяжесть. (теперь ты легче свинца(с))


- Я Революция. И пусть эти старые засранцы закроют рты и захлебнутся собственным зловонием от потных ладоней. Подумай-ка, ведь я хочу нести красный цвет в массы. Утирать сопливые носы детишкам и выстраивая их в ровные ряды - дисциплина и тоталитаризм. Стройные ряды быдла и придушенный вдох гения. Я физически ощущаю трепет умирающего интеллекта. Пусть это будет именно так, как того желают все. Мы ведь ряды, мы старая армия, вымирающие животные. Так давай выйдем на улицу и проткнем друг другу глаза раскрывающимися зонтиками. Нас не осудят, Мара, мы ведь сами убьем себя...


Наш сон был тяжел...

Дивный сон мне снился сегодня. Я летала, раскинув руки и окуналась с головой в ядовито-зеленую, бликующую на солнце жижу. Мои глаза наполнились этим чудным светом и золотые искры затаились на дне зрачков. Причудливые линии ладони искрились зеленым светом, сплетаясь в новые узлы узоров. Я трепетала на ветру и мои волосы ласкали нервную спину, заставляя морщиться в улыбке рот. Я отдалась в эту ночь Тишине, я едва ли не с болью в ключицах ощущала ее тяжесть. Ее руки сжимали мои бедра, нещадно оставляя алые безобразные следы. Эта чертова пляска любви и трепета. И искры ядовито-зеленого озера тому свидетели!
Меня толкнула в поясницу Тишина, роняя на колени, ощущая кожей сухую колкую траву. Я видела Ее глаза перед собой, они были серо-красные и рваные губы, исколоты булавками пирсинга. Она не могла говорить, Ее губы были стянуты металлическими скрепками и Она молчала. Тишина вытянула руку вперед и с пальцев ее капала жижа озера, я невольно подалась вперед и ощутила робкие прикосновения. Над нашими головами проползала вечность, затрагивая серым крылом наши обнаженные плечи. Плевать! На все плевать. Ее взгляд гипнотизирует и мне показалось, что на миг ее лицо исказила робкая улыбка, делая ее лицо безобразным и жалким.
Она раскинула руки, заключая меня в объятья и прижимаясь крепко, словно пытаясь проникнуть в меня и ее губы нашли мои. Капли зеленой горькой крови вызывали приступы тошноты и я неловко пыталась ее оттолкнуть...


(пробуждение было тяжело, на губах застыла гримаса ужаса, а дыхание было сбито...)

Истинность!

[589x700]
-Какая глупость, право слово, эта пощечина. Алый след от прикосновений ниточки лезвия ножа и свежая капелька крови на высоком воротнике блузки.
Какая глупость, право слово, эти ваши упреки. Взгляд в зеркало, проводя пальцем по линии пореза.
-Какая глупость, право слово, твое заламывание рук. Мои пальцы сами нащупывают пачку сигарет, выуживая одну, сжимая осторожно мягкий белый фильтр.
-Какая глупость, право слово, эта визгливая музыка. Огонек зажигалки нашел своего двойника в зеркале.


- Я тебя знаю, ты сейчас уйдешь к той... к другой! - она кричала, размахивая руками и удивительно напоминала мельницу. И эти когда-то мягкие, приятно пахнущие дорогим шампунем волосы потускнели, превратившись в нечто маловразумительное. Ее глаза метали молнии, а рот перекосило от бессильной злобы.
Я смотрела на нее и мне становилось грустно. Ах, приключения в Вене. Прекрасная Ангелина через две недели превратилась в отвратительную фурию. Эдакой Сталин в короткой по самые истоки юбке. Меня смутили ее колени, почему-то я раньше не обращала внимание на эти отвратительные красные звездочки. И меня ничего не могло отвлечь от созерцания этих красноватых линий. Мое отражение выглядело несколько глупо. Я отупела от ее воплей и жестов, только колени - точка фокуса зрачков.
- Я нашла эти письма! Почему вы все такие свиньи?! Свиньи! Зачем ты так поступаешь, дрянь?! Я отдала тебе свое сердце!
Это было по второму крику и дождавшись пока она демонстративно убежит в уборную, выскользнула из ее квартиры, не забыв прихватить с собой зонтик.


- Как твой отпуск? - Элис полулежала на узком диване, небрежно накинув на себя шаль с длинными кисточками.
- Эта кошечка оказалась тупой куклой. Вся такая приторная блондинка с длинными, едва ли не от зубов ногами. Она молчала и в этом был ее плюс, - сдув с пушистой кисточки остатки золотых, мягких и осенних румян. - Но! И это но испохабило все. Она возомнила, что это неземная любовь, обещания вечной дружбы и памяти. Ревнивая оказалась сучка. Еще она влезла в мои вещи, найдя твои письма и тут началось. Я думала, что мне придется окунуть ее в ледяную воду и там же утопить, заставить выпить все до капли...
Элис лениво улыбнулась, подтягивая сонно колени к груди и накрываясь с головой шалью. Ее черный глаз следил за моими движениями сквозь свисающие кисточки.
- Мои письма? - в ее голосе не было удивления, лишь вопросительная констатация факта.
Я не ответила, смотрясь в бездонную зеркальную гладь, поправляя кончиками мизинцев макияж нижнего подвижного века. Мое настроение внезапно пошло ко дну и все показалось так липко и пошло, что захотелось выть от тоски. Мне казалось, что это зеркало мне лжет, фальшиво показывая чужое отражение. Так продолжалось больше получаса: эти мысли, эти отстраненные жесты, эти липкие прикосновения пальцев к кожи. Она неслышно поднялась и ее пальцы сомкнулись на моих обнаженных плечах, даруя ощущения схожи с ударом тока по позвоночнику.
- Так это были мои письма или ты опять наврала? - ее губы оказались в опасной близости от моего уха, до боли сжимая мочку и оставляя алый след засоса на самом торце.
- Твои, - развязно ущипнув ее за правую, любезно подставленную ляжку...


-Какая глупость, право слово, твои запреты. Улыбка раскроила на неровные части лицо.
-Какая глупость, право слово, твои рассказы. Я хотела выйти в окно и раскинув руку, упасть на грязный асфальт.
-Какая глупость, право слово, чувство жестокости и твоя жизнь. Я истекаю кровью и вывернутыми руками осколки разбитой пудреницы