(перебрав множество картинок, старых и пожелтевших от времени фото, выбрала подходящий рисунок. С ироничной улыбкой вложила его в конверт и отправила по голубиной почте)...
[300x403]

Какое лицо у осени? Эта ли рыжеволосая девочка с россыпью золотые веснушек на курносом дерзко вздернутом носике. Она собирает пухлыми, мягкими и округлыми руками ворох желтых листьев и подкидывая их вверх с радостными раскатами смеха кружится вокруг. Эту ли девочку зовут Осенью, чьи кудри пахнут березовой смолой и терпким дымом костров? Ее ли пухлые ярко-розовые губы говорят языком северных ветров и ее ли серые раскосые глаза цвета набрякшего дождем неба? Возможно ее имя воспевали поэты-лирики и ей посвящали отрывки эссе в толстых тетрадках молодые девушки, тайно мечтая о неземной любви. Маленькие ступки Рыжей ступали по траве, разукрашивая ее кончики в болезненно-желтый цвет. Она же кривлялась в лужах и купалась под холодным дождем. Она же гордо восседала на заборах заброшенных и покосившихся от времени заборах, тихонько мурлыкая унылый мотивчик.
Один раз я встретила эту шаловливую девчонку Осень на одной из узких улочек Города. Она шла в открытом длинном сарафане расшитом золотыми узорами. Длинный подол шуршал музыкой опавшей листвы и проливного дождя. Рыжие волосы покоились на полных плечах и причудливыми кольцами-змеями обрамляли круглое детское личико. Она открыто улыбнулась мне и на ее щеках вспыхнул нежно-розовый румянец заката октября и раскинув руки с короткими кукольными ладошками, заспешила мне встречу. Я же нерешительно сделала шаг вперед, Осень казалась мне чересчур маленькой, но поравнявшись она оказалась одного со мной роста. Я смело заглянула ей в глаза, пытаясь найти свое отражение в лишенных зрачка глазах, но лишь бездонная серость поглотила меня. Ее прикосновение было подобно холодному ожогу, там и осталось краснеть на моих щеках. Ее речь была плавной, но слов не разобрать, лишь журчание и шорох. Словно прикованная к месту я стояла и мне захотелось остаться с этой девочкой, обнимать ее и прятать лицо в рыжих кудрях вдыхая запах смолы и дыма. Но она внезапно рассмеявшись, сделала крутой вираж и оказавшись у меня за спиной вприпрыжку побежала дальше. Все быстрее и быстрее звучал топот ее ножек и вновь на узкой улочке бежала маленькая девочка и раскинув руки в стороны, золотила трепетные на ветру листья.

Cлучайный дневник...(Сhrysanthèm e de Nuit.-ночная дева)
...год от Рождества Христова.Мое имя Стефани дю Абьель и я находясь в здравом уме и твердой памяти начинаю это повествование:

25марта

Бал в честь племянницы ее августейшего величества Королевы-Матери. Летняя резиденция у мадам де Фльер графини Лютэраль. Мы прибыли с опозданием, впрочем, мой муж не любил приходить вовремя, считая это дурным тоном и поведением "стервятников", которые слетаются на дармовые закуски и выпивку. Весь вечер я была как на иголках, чувствовала чей-то взгляд на своем затылке и отчаянно крутила головой, чтоб заприметить незнакомца, что и вызвало бурю шпилек и насмешек со стороны придворных дам.... Когда пробила полночь на часах я танцевала кадриль с ранее мне незнакомым мужчиной. Он представился мне как некий граф Тайлеран и он не частый гость на этих "праздниках жизни". Если бы вы спросили меня нахожу ли я его привлекательным, то я бы ответила, что нет. Он был резок в своих манерах, скуп на слова и его тонкие губы всегда искривляла насмешливая улыбка. Весь вечер он старался не отходить от меня, частенько поправлял мои локоны, что ниспадали на шею... Как я оказалась у старой липы не помню, да это и не важно. Я помню его глаза, что приковали меня к себе и я не смея сопротивляться уступила ему лишь один поцелуй, который обратился трагедией. Он склонился надо мной и вонзился пиявкой мне в шею, не обращая внимания на мои сопротивления он "пил" меня...а дальше я провалилась в сон, в мягкую вату бессознательности.

5 апреля

Сон это или быль? Он приходил ко мне каждую ночь через окно. Эти свидания были пугающе безмолвны; он всего лишь смотрел на меня и улыбался все так же насмешливо. Затем его ладонь находила мою и он вслух читал детскую считалочку про "сороку-ворону" и загибал пальцы мне. Окончание всегда было одинаково - экстравагантный "поцелуй" в шею. Я помрачнела, подурнела собой и заскучала, ожидая ночной встречи как спасение. Любила ли я его? Нет, скорее ненавидела и ждала его - мой L'Assassin Tendre.

17 апреля

В ночь, с 16 на 17 апреля, он пришел ко мне с подарком - на подушку легла белоснежная хризантема. Но, когда я осмелилась взять цветок, он ударил меня по пальцам и прошипел, что нехорошо получать подарки, пока не настало время праздника, а в моем случае - Дня Рождения. Затем он попросил снять нашейный платок, который я носила, чтобы скрыть следы укусов, и вновь стал жарко целовать меня, силясь выпить до последней капли...Утро для меня не наступило...

19 апреля

Я одна из Них-Ночная дева. Имя мне Ночная Хризантема в честь цветка, что своим появлением дал мне Жизнь. Зеркало стало моим врагом, а солнечный свет смертью...
[518x698]

Завершился абрикосовый день, напоенный теплыми лучами абрикосового душистого солнца, пускающий корни в самую глубь оранжевой мякоти, смазанной густым медом изнутри.
Абрикосовые легкие наполнялись вязким ароматом приторного, гниющего в своей сахарной эйфории фрукта.
Абрикосовый день оставил за собой длинный след на отрезке "Бесконечность", бурым мазком отмерив полосу.
Абрикосовый сахар рассыпан на пульсирующую рану и смыт каплями слез с привкусом нежно-оранжевого фрукта....

Это цитата сообщения -FarGo- Оригинальное сообщение

Мы в ответе за тех,кого приручили.

специально для ПостЫ для цитатника


Надпоминает Экзюпери...

[494x699]

дальше

Она пришла с запахом осевшей пыли на уставших от яростной жары стеклах, запутавшись в золотых волосах проходящей мимо блондинки, с ярким матово-золотым лаком на длинных ногтях и капризными тонкими губами на оплывшем тридцатилетнем лице. Она пришла с холодными, простуженными ночами сентября и легкой думкой тумана утром. Ее легкие шаги были схожи с сытым урчанием новенького, блестящего глянцевыми боками, мопеда. Они напоминают жеманных смех выходящей из подъезда невесты, шелест кринолины юбок и натянутые лицевые мышцы во время улыбок. Она нежно воркует с голубями, взлохмачивая им перышке на холке дуновением ветерка. Ее запах смешан с дешевым кофе и свежими слойками, с пудренным ароматом женских лиц и едким запахом чернил шариковой ручки в тетрадках школьников. Она выкрасила свои длинные волосы в блеклый красный, а глаза в болезненно зеленый. Она разговаривает на языке легкой птичьей трели и грохота работающего строительного крана. Ее красные серьги рябины застыли в ожидании когда птицы склюют их, роняя на асфальт уже не нужную листву. Она обогреет твою сгорбленную после рабочего дня спину последним золотым лучем, медленно падающего в обмороке солнца.
Это все она - особенная осень.
[699x482]

Оранжевые неровные пятна солнечных лучей рассыпались по бугристой, старой мощенной тропинке,которая бежала промеж стройных кипарисов, могучих кедров и душистых елей, чьи пушистые лапки угрожающе выставили вперед острые иголки. па Среди пестрой мишуры сорняков, деревьев и цветущих кустов жасмина и чайной розы пряталась маленькая мраморная беседка. По округлому куполу блуждало вечернее солнце, откидывая багрово-красные лучи, заставляя гореть золотые и серебряные звезды, украшающие колонны и купол беседки, с асимметричными и острыми, как острие кинжалов, и переливаться всеми цветами радуги. Причудливо изогнутые перила в виде экзотических птиц, чьи раскрытые крылья и хвосты служили опорой для тысячи рук, хранили приятное тепло солнца августа. Удивительная тишина царила в этом забытом всеми саду, немного запущенном и диком. Лишь шорох веток нарушал покой.
Внезапно легкий перестук каблуков по тропинке разорвал тишину пополам, зловещим эхом откликнувшись в шуме веток безмолвных стражей. Шаги на секунду прекратились, словно идущий замер выжидая, затем возобновились вновь, но ритм стал быстрее.
Газовый шлейф подола небесно-голубого платья спугнул опавшие листья со ступенек беседки, все так же залитой до краев закатом. Вошедшая воровато обернулась через плечо, не следит ли кто за ней. Нет, ложная тревога, это ветерок играет с ее воображением. Она шагнула дальше, отбросив длинную, почти гротескную тень на колонну. Робко протянув ладонь, гостья сада коснулась ажурного изгиба крыла жар-птицы, с наслаждением ощутив тепло металла. Тонкая улыбка сморщила уголки ее губ. Она дома...

Яркие звезды горохом рассыпались по небу, мерцая холодным серебром на черно-синем полотне неба. Сад все так же оставался неподвижным и безмолвным, лишь одуряющие сладкие ароматы жасмина укутали его прозрачной дымкой. Гостья спала свернувшись уютной кошечкой на мраморной, остывшей скамье. Пару желтых листьев запутались в волосах вместо черепахового гребня, который съехав на бок, очутился где-то в складках кружевного воротника.

Раз - два... Фредди придет за вами
Три - четыре... Закрывайте двери
Пять - шесть... Не бойтесь
Семь -Восемь... Не спите
Восемь - девять... Не забывайте
Десять... Ты не спрячешься
Раз - два... Фредди придет за вами... (с)

http://vkontakte.ru/search.php?id=12653489
Интересно, это пиар моей скромной особы, либо... *ухмыльнулась недобро*

Знаешь ли, я долго не решалась написать Тебе туда, на Небеса. Почему-то в этот солнечный и ветреный день я вспомнила о том, что ты тоже когда-то был в этом дне. Когда-то давно... Возможно, и тогда по небу плыли пушистые облака и касаясь белым брюхом шпилей крыш, рассыпались. Возможно, и тогда золотом был разукрашен асфальт. Зря я конечно тебя тревожу, но именно сегодня мне захотелось с тобой поговорить. Да, наверное, ты сейчас нервозно дернешь плечом и скажешь, что, мол, это все мои женские глупости. Так вот, я пришла и впервые хочу тебя спросить как идут твои дни, правда ли, что там высоко-высоко всем выдают золотой кружок и его надо носить над головой и пижама там не желтая, словно канарейка, а белая по пятки и к ней прицепили белые пушистые крылышки? А мне здесь совсем не тяжело, а наоборот даже легко. Да-да, это я так говорю, чтоб тебе спокойнее курилось на облаке. И все же... ладно, это уже не важно.




"она так и не написала того, что хотела в этом крохотном письме в некуда. Бросая запечатанный конверт в почтовый ящик, она еще раз улыбнулась..."

Мы лежали на раскаленной полуденным солнцем кровати, я едва касалась губами твоих волос, что все еще пахли морем и в них запутались бежевые крошки песка и ракушек. Твое загорелое плечо дернулось во сне и я лениво щурясь от беспардонных лучей, прижалась к тебе плотнее. Ты спишь... поспи еще час, ведь нам скоро подниматься и стуча себя рюкзаками по щиколоткам, отправляться в дорогу. Долгой прямой лентой ляжет перед нами дорога и мы будем хмурить брови, все всматриваясь вперед и боясь обернуться назад, чтоб сдержать вздох разочарования. Мы расстались лишь на две недели с солеными холодными брызгами лишь на две недели, но и это тяжелый срок. Наши сердца будут гулко стучать в висках и наши пальцы переплетутся в одно целое. Нет -нет, мы не хотим обратно в душный город, в суету бренности повседневных забот. Но ты спишь... Я не хочу будить тебя и поэтому я тихо выхожу из комнаты, закрывая за собой дверь и сжимая в пальцах сигарету, смотрю на чистый горизонт, на белые барашки пены на гребнях высоких волн, на мягкое золото песка и перламутр ракушек. Словно кто-то сжал мое дыхание металлической перчаткой и лишь ментоловый дым змеиной струйкой скользнул вверх, растворяясь в прозрачности воздуха. А затем неделя дождей и злых гроз... Но ты спи... спи... я верным псом стану охранять твой безмятежный сон еще полчаса...

... запутавшись пальцами в светло - бежевом песке, загоняя под ногти осколки розовых ракушек. Мне тяжело дышать раскаленной жарой и густым запахом соли, витающим в сумерках июня. Я переворачиваюсь на спину, касаясь затылком гладких, отточенных водой камешков. Сегодня отлив и короткие волны едва касаются широкой полосы пляжа, стыдливо убегая обратно, словно дразня. Вода подобно мутному зеркалу и крики голодных чаек отбиваясь от глади, гулко раздаются в небе. Я прислушиваюсь к этой музыке, к каждому шороху. Здесь никогда не будет тишины. Я закрываю глаза и тысячи солнечных разноцветных зайцев причудливо танцуют, кружатся и сливаются в экстазе, собираясь в фантастические гаммы. У меня кружится голова и я падаю вниз, все ниже и ниже, ощущая спиной пламя нагретого белым солнцем песка. Я умираю от прелестной неги и сливаюсь с редкими солеными брызгами. У меня немеют конечности, но мне лень сжать пальцы.

Меня не существует...

После дождя море дышало особенно легко, вздымая вверх пенные гребни небольших волн. И они обрушиваясь на песок, ласкали острые края осколков ракушек. Гибкая белесая линия морской пены причудливо извивалась, окрашиваясь в бледно-розовый цвет закатных лучей. Я сидела на гладком валуне, лаская ладонью скользкие водоросли, которые выбросил прибой. Зеленые щупальца морской травы преданно обвились вокруг моих пальцев, от них исходило паркое тепло дождя и крепкий запах соли. От солено-паркого морского воздуха у меня вскружилась голова и я даже не заметила как нежные женские пальцы легли мне на плечи, осторожно массируя кожу.
- Любуешься? - ее голос был совсем рядом, а терпкое дыхание обжигало щеку.
- Да. Я не люблю дождь, но после него я дышу полной грудью, - я усмехнувшись добавила. - Слезы ангела.
- Когда я шла, то со старой липы на меня осыпались серебристые капли дождевой росы, - она засмеялась и прижалась ко мне теплым боком, сильнее обвивая меня руками.
Я замолкла и положив голову ей на плечо, обводила взглядом прямую линию горизонта, где клубились пышные кроваво-красные облака, словно загадочная мантия. Мыслями унеслась к самым вершинам, взмахнув призрачным крылом над морем и зачерпнув соленой воды, окропить неровными каплями светло-бежевый песок...
- О чем ты думаешь?
- Не знаю... О глупой мечте Икара, - я пожала плечами и зябко поежилась, ощутив на себе влажное дыхание восточного ветра.
- Ты права. Иногда, даже нам, гадюкам, в самых дальних уголках мыслей хочется оторваться от земли брюхом и взлететь под небеса. Своеобразный способ забыть все тяготы и суеты, мр-да?

Ты будешь пастушкой в голубом ситцевом сарафане.
Я буду сизой птичкой, которая будет петь тебе песни когда в жаркий день ты у пруда, сидя на поросшем мхом камне, опустишь ступни в ледяную пучину...

Я так надеялась на эти легкие прикосновения шифонового шарфа к обнаженной, обгоревшей на солнце коже. Я так надеялась, что боль станет еще слаще и дольше когда я пущу вдоль поясницы алую струйку ткани. Занимаясь самобичеванием, я ощущаю, что я все же живу и дышу полной грудью в открытое окно, ловлю ночные шорохи Города и цепкими пальцами срываю спелые плоды абрикосы, что столь радушно раскинула ветви у моего окна. Ночная прохлада Города мне дарит сотни новых ощущений, ярких неоновых красок и тысячу звезд, что зажигает госпожа Ночь для своего дитя. Иногда, я шагаю из окна и иду по воздуху, рассыпая на дышащую дождем землю разноцветные осколки битых елочных игрушек. Меня наполняет невыносимая нега и я развратно раскинув руки, обнимаю неуловимый ветер, нащупывая кончиками пальцев очертания Его. Ветер ускользает и мы вновь расстаемся в ночной глуши - вечный странник и ночная плакальщица.
Вот и сейчас я готовлюсь к финальному прыжку. Мою мышцы горят огнем и натянуты до предела - еще секунда и они порвутся. Я ожидаю когда золотистый рожок месяца покажется сквозь молочную пелену туч и тогда я шагну к нему навстречу, случайно смахнув плечом шифоновую змейку шарфа. Мои руки вновь нащупали сочный плод и острые когти впились в розовую мякоть, заливая запястья соком. Минуты ожидания тянутся чересчур медленно и я скалюсь в припадке бешенства, так как каждая секунда тяжелым свинцом сковывает мне ноги. Ненавижу ждать! Еще секунда и вожделенный тусклый свет молодого месяца щекочет мне щеки сквозь густую и влажную от дождя листву. Я бросаюсь вниз растопырив руки и скрючив пальцы, словно хищная птица заприметившая жертву. Веселой мишурой осыпаются осколки и неровным узором украшают высокие бордюры.
Мне слишком тесно в четырех стенах, они вызывают во мне ярость, словно я зверь в клетке. Уж лучше рухнуть очертя голову... да поможет мне...

Поезд не спеша тронула в глухие сумерки января. Из узких зашторенных окон быстрой лентой проносились редкие деревья, их скрюченные ветви лениво махали нам в след, покрытые прозрачно-голубой коркой инея. Свинцовые вечерние тучи склонились совсем близко и казалось, что макушки далеких елей щекочут им пушистое брюхо. Кое-где болезненными грязно-белыми язвами лежал снег. А мы все неслись под оглушающий стук колес мимо пустыря в чудесную страну, где каждый вечер карнавал и веселая мишура ярмарки вздымается в небо разноцветными мотыльками. Там повсюду слышен звонкий детский смех и блестят множеством бриллиантов слезы счастья. Прозрачное небо дышит на землю благоговейным теплом и пушистые белые облачка лишь на миг прячут золотой диск солнца. А пока лишь фиолетовые сумерки зимы нас сопровождают в пути.
- Ма-ма, мы ведь скоро приедем, так? - девочка завозилась на жесткой полке, что служила ей кроватью и откинула кусачее одеяло, чья жесткая ворса проникала сквозь толстую вязь колготок, небрежно собравшимися складками на худеньких коленках, и терла нежную детскую кожу.
- Да, малыш, очень скоро, - я оторвалась от созерцания унылого пейзажа за окном и улыбнулась.
Сонья недоверчиво прищурила левый глаз и нехотя принялась гонять крошечную дольку лимона, стыдливо притаившуюся на дне стакана с чаем.
- Уууу... лимон похож на дождевого червяка, - девочка сморщилась и брезгливо ткнула пальчиком кожицу некогда сочного цитруса, которую подцепила кроем ложки.
Я ничего не ответила и со вздохом откинувшись на ледяную стену, закрыла глаза...


Город оказался маленьким, его узкие улочки с высокими бордюрами извивались ужами и имели множество пересечений. Аккуратные домики с остроконечными крышами были выкрашены в скучные серый цвет, а занавески глухо задернуты, словно жители не дорожили редкими солнечными лучами унылой зимы без пушистого снега. Правда сейчас шел мелкий и назойливый дождик и возможно лишь поэтому все принимало столь грустный вид.
Сонья кривила губы и натягивая вязаную шапочку пониже на лоб. Видимо, она ожидала большего и теперь боролась с острым разочарованием.
- Ма-ма, а где качели и мои новые друзья? - она смотрела на меня с обидой и справедливым негодованием, ведь в поезде я соблазняла ее чудесными картинами нашей новой квартиры, разными вкусностями, а главное, новыми знакомыми.
- Но сейчас ведь дождь, поэтому все сидят дома, - я виновато отвернулась, делая вид, что внимательно всматриваюсь в номера домов, ища наш. - А вот и он.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и я звякнув нарочно громко ключами, отворила дверь...


Этой ночью в крохотной квартирке, где не было почти мебели, почти на чемоданах, мы засыпали. Я боролась с демонами прошлого и мысленно начинала новую жизнь. Подыщу себе работу, Сонье приличную школу, а потом... потом не знаю. Прошлое казалось злым призраком и все еще его липкие холодными щупальца жили в моей голове. Ужасные и нелепые происшествия вынудили нас с дочерью покинуть родные края и искать убежища, обрывая за собою концы. Нет-нет, нельзя вспоминать. Нет-нет...

Вот и пришло лето... - такой глупой фразой я хочу начать свое повествование. Оно будет долгим, теплым и со сладко-душистым запахом клубники, с оттенком синих крошечных цветков, которые пробиваются сквозь слой бурой земли весной. Я хочу перечеркнуть дождевую тяжесть зимы и промозглые ветра марта.
Золотистым лучиком солнце проникло сквозь органзу занавески и протянул свои теплые щупальца к старому серванту, поселившись в накрахмаленных кисточках ажурной вязаной салфетки. Ему там хорошо, он спрятался и застыл разноцветными бликами, выжидая когда я пройду мимо и он прыгнет мне на щеку, забравшись в правый глаз. Я могу лишь наблюдать, лениво щелкая пальцами, чтоб не оставаться в липкой жаре одной. Пусть со мной будет звук. Возможно, я поднимусь с постели и накинув на плечи простыню сыграю что-то непонятное на гитаре, отчаянно фальшивя и пугая мирно спящую кошку...


Знаешь, я скоро услышу шум моря...

Я хочу утонуть в молочно-белом тумане, тонкими пальцами взлохматить кудряшки облаков, плывущих рядом. Мои дни были пресыщены горьким привкусом полыни, но я влажно вдыхала запахи апрельского дождя. Я хотела бы упасть в грязь, пачкая белоснежные одеяния и возносить хвалу древним богам. Пусть чужие идолы даруют мне покой и успокоение в глубокой мгле небытия. Нет, я не желаю умирать, но и плыть по течению жизни не могу. Я желаю сопротивляться и увязнуть в мягких объятьях морской тины. Разве это много?...


"Мы гуляли по старому парку и любовались весенними мелкими цветами, пропуская их нежные сочные стебельки сквозь пальцы. Я хотела уйти с тобой на запад и счастливо умереть от голода и чахотки. Неправда ли пошло? Наши ступни оставляли глубокие и безобразные вмятины в весенней грязи. И я смотря задумчиво на кончик твоего правого уха, думала о том, что вся это женское кокетство и гордость лишь пыль и грязь под ногтями бродяги Сатаны. Это он грозит женской сущности указательным пальцем и хитро жмурит левый глаз, где скрывается правда. У него большое сердце и крохотная исхудавшая душа, которую он продал Богу. О, это женское вероломство и тщеславие, а еще сто грамм глупости и сдобрить сахарной пудрой из тысячи коварных интриг! Меня бросила в дрожь от этой мысли и я крепко зажмурившись, представила себе образ благообразного Сатаны. Это чудо! Он похож на тебя. У него твои холеные пальцы и острый подбородок, а еще вьющиеся картинными кольцами золотисто-каштановые волосы. Но его жесты чересчур быстры и суетливы - он похож на меня. Я держу тебя за руку, мой дорогой, и иду с закрытыми глазами. Держи меня, держи!"

Она медленно каждую весну сбрасывает кожу. Меняется ее походка, черты лица, цвет волос и глаз, манера разговора и привычки. Они встретились дождливой весной. С неба капали слезы тысячи ангелов и серебристая мишура ливня весело отбивала дробь по металлическим карнизам. Он случайно толкнул ее и она выронила белый купол зонта в лужу. Затем они долго смеялись и позабыв про зонт, который под властью ветра убегал от них, пугая редких прохожих грязными боками.
Это не было любовью - скорее крепкая дружба. Они бродили взявшись за руки по залитым дождем паркам и радовались редким разноцветным солнечным лучикам. ее пальцы были всегда холодные и он пытался отогреть каждый сантиметр кожи своим горячим дыханием. Он каждый день вдыхал аромат ее волос и ее дыхание было мятным и трепетно сладким. Она все норовила взъерошить хохолок его светло-русых волос на макушке. Его речь была сбитой, чуть растянутой и веселой. Она же молчала и кивала в ответ.
Так прошла весна, затем наступило жаркое лето со снежными комьями тополиного пуха под ногами. Они уже любили друг друга, как любят тысячи людей в мире. Они упивались своею похожестью, своими одинаковыми чувствами и яростными до треска кожи поцелуями. Теперь они боялись потерять друг друга среди множества незнакомых лиц и телефонных номеров. Она звонила ему каждый день в одно и тоже время, всегда интересуясь его настроением и планами на вечер. Он же боялся потерять ее хрупкий силуэт на шумных дискотечных вечерах, где тысячи бесстыдных огоньков забирались под светлые юбки ее сарафана и скользили бликами по гладкой коже стройных и крепких ног.
Так прошло лето и наступила холодная и депрессивная осень с низкими свинцовыми тучами. Она стала все больше плакать, ткнувшись себе в колени и грозить кулаком в равнодушное окно. Он уехал на стажировку в Лондон и там ему было хорошо. Новые лица, новые знакомства и перспективная работа. Он гулял по парку, пиная опавшие разноцветные листья и все реже звонил своей подруге. Она тоже не звонила и гордо швыряла мобильный телефон в корзину для грязного белья, пытаясь заглушить нетерпение и все равно через час прибегала в ванную комнату и смотрела нет ли не отвеченного вызова. Он же встретил симпатичную англичанку студентку и закрутил с ней легкий роман.
Так прошла и осень, уступаю дорогу зиме. Он вернулся, но уже не нашел ее в огромном городе. Она сменила имя, прическу и купила новые цветные линзы. Теперь ее не существует, так же как и не существовало предыдущих.
Верите ли вы в вечную "любовь"?(с) Элис

Мое последнее слово - Искушение
[384x600]