И грустно мне еще, что в этот вечер,
Сегодняшний — так долго шла я вслед
Садящемуся солнцу, — и навстречу
Тебе — через сто лет.
...очень не люблю, когда люди ностальгируют. "А помнишь?", "а помните?". Да ничего я не помню. И не хочу помнить.
Не потому что там не осталось ничего ценного, родного и теплого. Еще как осталось: и теплое, и родное, и спрятанное под землю, и зашитое в подушку, и засунутое в подкладку.
Только точно так же, как я забываю мелочь в кармане весеннего пальто (до следущего октября), я так же, наверное, где-то забыла (зарыла в вещи, спрятала в книгу, убрала на антресоль) и более существенную заначку.
А когда уже найдешь ее, затеяв ремонт или решив выбросить старые вещи, - то уже и курс поменялся, и старые деньги отменили, и страны, той которая была, уже нет. Да и не будет.
«Когда с человеком случается что-то важное, то всем окружающим кажется, что он стал каким-то скучным. Потому что он больше не делает всяких фокусов, которых от него ожидают. А ещё потому, что они всё ещё их делают. Мы все друг другу немного дрессированные собачки»
(григорий дашевский )
Мне всегда казалось, что чувствами другого человека как раз играть НАДО.
Если мы в данном случае говорим о любви, а не про взаимоотношения с соседкой Марфой Васильевной. С соседкой Марфой Васильевной, конечно, играть НЕ НАДО. Просто отвечай четко и желательно громко (ибо она старушка и глуховата) на ее маразматические вопросы.
А в любви... Ну конечно там игра чувствами. А как же иначе.
Только эта игра часто смертельная. Ну или, если угодно, кровавая.
Сами подумайте, что мы обычно делаем в самом начале любви? Когда она наиболее ярко выражена. Мы постоянно проверяем другого человека... То есть играем с ним. Потому что боимся.
Играем почти в казаков-разбойников. Прячемся от него. Ищем его.
И все время пытаемся проверить: как далеко мы можем зайти на его территорию. Словно постоянно прорываясь сквозь эгоизм другого --насколько он еще позволит в себя зайти. Вот так и пляшем: шаг вперед, шаг назад. А нас в лоб, то по лбу: по погладят, то ощерятся.
А потом - когда любовь уже идет настоящая - разве мы не играем чувствами другого?
Сами вспомните, сколько раз вы говорили: "мы расстаемся"? Человеку, которого вы любите. Разве это не игра? Только тут надо добавить: игра с куском дурного мяса вместо сердца. А вдруг действительно ответит: "да, расстаемся".
И конечно мы САМИ во всем виноваты.
Потому что если проиграли в эту игру - то значит играли бездарно.
Не всерьез.
Так нам и надо.
люди. такие глупые создания.
наивные/злые/добрые/никому_не_верящие... люди.
все такие разные, но настолько одинаковые.
у них нет души, но есть тела.
их чувства давно прикрыты масками.
в сердцах больше нету дверцы, в которую можно постучаться.
у них вообще нет сердец...
закрасим глаза черным
и уйдем в сказочную страну.
почему-то будем уверены, что нас там никто не найдет.
глупые людишки.
оставь. это всего лишь воображение разыгралось.
амфетамин.
я изо дня в день заменяю им тебя.
татуирую руки острыми предметами.
задыхаюсь.
задыхаюсь.
задыхаюсь.
воспоминания цепляют.
-а у тебя зрачки широкие. почти на всю глазницу... что ты принимаешь?
-3 грамма. внутривенно.
ты не думай, я не наркоманка, я просто больна.
у меня в голове - космос. своя реальность.
я живу мечтой и в четырех углах всегда пытаюсь найти пятый.
чувства выражаю сигаретным дымом.
измеряю время - им же.
когда-нибудь я обязательно перекрашу небо в кислотно-зеленый.
когда-нибудь я обязательно найду страницу Бога вконтакте.
когда-нибудь я даже покурю с Куртом Кобейном. одну на двоих.
-ты говоришь слишком много глупостей.
-ты не думай, я не сумасшедшая. я просто больна. кареглазым мальчиком.
i'm selfish and unkind, но люблю крепко держать за руку, переплетая пальцы.
я вообще люблю любить.
-странная ты.
-странная-странная. глупая-глупая. наивная-наивная...
но живая. и настоящая. вроде.
меня, кстати, Олей зовут.
Так уж распорядилась судьба, на меня божий перст, на него чертов пальчик,
поэтому он самодовольная свинья, а я- эгоцентричный мальчик.
(С) Андрей Родионов.
В одной из программ Школа злословия ведущая спросила Дмитрия Воденникова: «А если вам надо было бы выбрать, в какую вещь превращаться, в какую бы превратились?»
В вещь превращаться ему видно не хотелось не хотелось. Но выбора не было.
– В подоконник. А вы в какую?
– А я в комод. Такой высокий, по грудь. Чтоб сверху два мелких ящичка, а внизу еще три больших. И конечно, чтоб там было свое потайное отделение. И много всякой ерунды в ящиках: и пуговицы, и тряпочки, и флаконы неполные, и старые письма. И чтоб еще лежала там, под кучей нужных и ненужных вещей, такая подушечка, расшитая бисером (в руки ее даже взять страшно: возьмешь, и бисер летит, настолько ветхое все, а пришить обратно нельзя – ведь и иголок таких уже нет). Тонкая вещь. Невозможная.
И она рассказала, какой это должен быть комод, и даже показала руками, какие должны быть у комода ножки и ручки (латунные, за которые можно поднять крышку) и как там внутри темно и пахнет специально сваренным янтарным мылом.
... А он думал: нет, если уж в вещь, то пусть в подоконник.
Покрашенный белой масляной краской, широкий, с небольшой трещиной посередине. Возможно, с жучком. Но обязательно белый, широкий и под дубом. И если повезет – то на тебе по утрам косое осеннее солнце.
И коричневый лист спланирует иногда.
Ш-ш-ш-и-и-и-х-х.
______
*ну а вы (если бы пришлось выбирать, а времени выбирать уже нет)?
С учетом равнодушного волшебника.
Слушай, а тебе не надоело так жить, м?
Юноша зевнул от души и с нарочито скучающим видом принялся перелистывать страницы дешевого третьесортного детектива, купленного им в переходе еще месяц назад.
- Как - так? Все по-разному живут, Вэл. И если тебе вдруг стало скучно - так можно сходить и развлечься. В казино, в сауну, в бильярд, в...
- Херь.
Вэл отбросил книгу в сторону и, обхватив колени руками, нахмурился.
- Херь полнейшая, Стью, и ты это прекрасно понимаешь. Куда ни глянь-одно и то же. У всех одинаковые мотивы,у всех одинаковые мысли, у всех одинаковые чувства. Поступки? Тоже, в разном порядке. Ну, еще кто-то смелее, кто-то - трусливее,это влияет. Но - все. Остальное абсолютно идентично. Разве это не надоедает? Деньги, любовь, развлечения, самоутверждение и...все? Из этого складываются любые мечты и желания.То есть,в конечном итоге,чтобы было хорошо. Кайф для всех разный,но он так и остается кайфом. Это...скучно.
Читать далее
С потолка капала какая-то тягучая жидкость, прямо мне на голову. Я стоял посреди своей комнатушки 4*4 и напряжённо думал. С моих запястий стекало что-то похожее на залепившую мою макушку гадость. Наверное, уже много накапало и моим соседям тоже было неприятно. Я ничего не мог поделать - я напряжённо думал. Monkey say, monkey do.
Мне казалось - именно тогда, а не раньше - что в моё окно смотрит Медный Всадник. Но мёртвый, не живой. И что он искрится разными цветами, что он тоже залит какой-то пакостью и грязно улыбается мёртвым полусгнившим ртом. Я говорил с ним. Я хотел узнать, зачем он возвёл такой большой себе склеп. А Пётр всё улыбался и шевелил могильными червями. Я смотрел на него. Я хотел понять, зачем он взрастил таких страшных себе солдат. А Всадник всё улыбался и подмигивал мне пустой глазницей.
Я провожал Балтийский флот. Пока с моей заиндевевшей головы на пол стекали густые капли, я провожал Балтийский флот. Я ощущал себя сотней позапрошлых женщин, машущих своими платочками и плачущих, плачущих о том, что им оставаться в Мавзолее. Матросы тоже плакали, внутри себя. Они были несчастнее всех этих женщин - потому что они знали, что нет ничего, кроме Великого Склепа. Только там Его возводил кто-то другой. А я плакал сотней голосов и махал своим загаженным платком. Я не верил матросам.
И было очень темно. Наверное, я чего-то не понял тогда. Но я говорил с ними. И жал им руки.
Когда стоишь в луже чужой спермы, смешанной с твоей кровью, и всё это стекает по тебе, норовя залиться в уютные домашние тапочки,
когда за твоим окном не видно ни зги, но из-под него льются рекой рвоты чужие пьяные вдрызг песни,
когда Символом Эпохи оказываешься ты и любой, кого ты знаешь, но только оттого, что в этой "Эпохе" не можешь быть других символов, кроме молчаливых ублюдков, тихо делающих своё грязное дело,
когда за твоей спиной снуёт и веселится неугомонная свора полуночных бесов, но ты думаешь, что так и шипит невыключенный тобой газ,
когда тебе хочется петь и кричать, но ты забыл все песни, а горло словно забито вчерашним дерьмом,
когда в тебе поднимается глухое чувство несправедливости и ты хочешь выбежать под ноги к этим людям, к этому Всаднику и его вечно терпеливым матросам,
тогда -
внезапно! -
тебе звонят в дверь:
Читать далее
Смываю отпечатки прикосновений слишком_давно минувших чувств,
счастливых мгновений и слов с привкусом лжи, которые так отчетливо
имеют обыкновение въедаться в воспоминания.
Новые мысли без привычной неопределенности, новые руки без грязного
обмана и новые чувства с согревающими объятиями.
И плевать на то, что, как и с кем было-когда-то-там,
с каждым днем все больше и больше я начинаю ценить то,
что имею сейчас.
Чужие ошибки не актуальны,
когда начинаешь учиться на своих
- Твоя роль не то что бы основана на твоем образе, но имеет некоторое сходство. Сходство понимаешь?
- В какой степени сходство?
- В том что касается твоих проблем с мужиками.
- У меня нет проблем с мужиками, потому что они давно для меня не существуют.
- И по твоему это не проблема?
Альмадовар. Закон Желания.
Настроение сейчас - норм
а у меня синдром власти если это так можно ))0 хех иногда так хочется всех подчинить себе командовать)) ваще)) сейчас выложу фотку из фильма "Обитаемый остров" там вобщем моё состояние описано........коварство ,власть, приказы эхххххх может я с ума сошёл но хочу этого)))
[700x432]
У меня синдром картошки. Хочу лежать в темном теплом углу, и чтобы меня пару недель никто не трогал (с) Баш.
Ой, да что эти девки. Надоели. Одинаковые они все и скучные. Кажется, вот он - ангел твой, а оказывается - очередная блядь. Смотришь - глаз оторвать не можешь: стройная, гибкая, лицо - детское, чистое, глаза светятся, волосы змейками огненными вьются. Разговариваешь - кажется, идеал. Умная, начитанная, интересная вся такая и неординарная. А потом как на очередной тусовке выпьет пару бокалов или там косячок выкурит - сразу вся эта изысканность катится ко всем чертям. Твой ангел, голый по пояс, сидит в обнимку с каким-то уродом и вульгарно хохочет, и сиськи у ангела так забавно трясутся, что даже и не знаешь, смеяться или плакать. А как вспомнишь все эти разговоры тихими ночами у озера - так и вообще блевать неумолимо тянет. Вот вам и чистота, вот вам и сказочность, и мечты о домике с камином в дремучем лесу, и стихи Гумилева, Есенина и прочих пастернаков - вот они, плавают на дне унитаза, наслаждайтесь! Так что ну это все, столько раз на одни и те же грабли наступал, а сейчас не хочу время зря тратить.
- Ну ты загнул. Тебя послушаешь - так и в любовь верить перестанешь, и вообще - слава Богу, если не повесишься.
- Ну, в любовь верить никто не мешает. Я-то верю, только противно от такой любви. Потому что полюбить любую из этих блядей можно, со всеми плюсами и минусами, враньем и честными умными глазами, возвышенными стремлениями и трясущимися сиськами. Любовь - твою мать!Полюбишь и блядь, как-то так. Потому и еще мерзее становится.
- А с этой...ну, ты рассказывал...
- А, со Стаськой. Ну, с ней та же фигня, по сути, хоть и по-другому чуть-чуть. Повелась на романтический образ.
- Ну и хер с ней. За пивом сгоняешь?
Читать далее