[300x300]
Одинокая, распутная, слезливая весна. Моя весна, наполненная мыслями и гулким звуком шагов по пустынным улицам утреннего города. Изуродованная, отмороженная февральской стужей, земля, стремящаяся восстановиться под лучами безрассудного недоросля солнца. Весна с запахом сжигаемого в баках мусора, сладким ароматом мучного из ларька с хлебом, сигаретным дымом смешивающимся в воздухе с испарениями с коры деревьев, влажными, хорошо знакомыми, хоть какое-то время жившим весной за городом людям. Весна, окрашенная яркими цветами тонких шарфов на шеях, плащиков и пальто, сумок и сапог. Весна, пообещавшая свернуть горы, но уже практически на треть истёкшая, а так и не приблизившая ту сладостную минуту, о которой втайне мечтает каждый, только услышав это волшебное слово... "весна". И в солнечные вечера тоскливо раздаётся из-за тонкой стены между квартирами звук старинных романсов из романтических фильмов молодости вашей старухи-соседки, которую весенние настроения ввергли в ностальгию по старым временам, когда она, молодой девчонкой, простоволосой, с зажатым в кулак платком бежала вслед за поездом, в котором уезжал служить муж, ныне гниющий под возрождающейся с солнечными лучами жизнью. А на дворе крики детей, гоняющих по лужам на футбольном поле возле школы облезший мяч, качающихся на скрипучих качелях, пускающих самодельные кораблики, смеющихся и плачущих. Удивительное существо - ребёнок, секунду назад смеялся, довольный тёплым ветерком в лицо, а теперь уже плачет оттого, что капля грязи попала на новенькую курточку. Знакомая весна, родная весна. Весна с вечерними прогулками и заходящим за крышами солнцем. Весна с мокрым асфальтом и шумом машин. Весна с гулом тролейбусов по ночам, когда засыпаешь, и пением птиц по утрам. Весна, весна, весна. Как мало букв, как много смысла, какие волшебные чувства просыпаются в том таинственном местечке под сердцем. Как сладко и упоительно танцует в голове неуловимая мысль, загадочно усмехаясь "скоро, уже скоро, уже весна наступила, значит, скоро..." Весна проникшая всюду, очаровавшая каждого, безмятежно-счастливая, весна-надежда после зимы-отчаяния. Смеющаяся красавица в венке из одуванчиков, мать и мачехи и подснежников, с веточкой сирени в руке и любящей, широкой улыбкой святой. Весна, которая в ушах каждого тысячью звуков, которая на губах каждого тысячью стихотворных рифм, которая в глазах каждого бесконечным калейдоскопом красок. Весна, которая дарит сердцу надежду.

[300x228]
В колонках играет - Brainstorm
Настроение сейчас - я всё ещё люблю тебя...

Из реального разговора по аське с некогда до безумия любимым человеком:
- Почему тебе грустно?
- Потому что на улице ночь, а сердцевинка яблока прогнила, потому что врач опять велел сидеть дома, потому что на глазах шёлковая повязка, которую на меня надели, чтобы я училась ещё лучше ориентироваться, потому что меня протыкают невидимыми кинжалами, когда я сплю, а дверь прикрыта не плотно и за мной наблюдают, потому что тело всегда падает на Землю, потому что Бога всё-таки нет, а Вечность обещает быть слишком долгой...

[236x300]
В колонках играет - Nirvana
Настроение сейчас - сонное

Sometimes I just have to be more serious...
Вместо того, чтобы спать ночью досмотрела анимэ "Trinity Blood". Все определённо были правы. Эстер - дура. Зато образ Каина меня восхитил. Он мне потом снился, когда я спала оставшиеся два часа. Я терпеть не могу просыпаться, когда меня будят, хотя такое бывает и не редко. Всё утро, как сонная мышь, шаталась от стенки к стенке. Три чашки кофе не помогли, покурить так и не удалось. Отвратное состояние. Бабушка замаливает вину за прочтение моего личного дневника и готовит мне завтраки. Хм. Чувствую себя потомственной англичанкой, впрочем там где-то так и есть. Овсянка, тосты и джем. А мой желудок упрямо отказывается принимать пищу третий день. Вот и сегодня просто ковырялась в тарелке. Чёрные круги под глазами на мне просто очаровательны. Я - ребёнок-вампир, бледная, тощая и невыспавшаяся. И до жути хочу гулять. Впрочем сейчас именно этим и займусь. Пойду мочить кеды в ближайших лужах. А ещё я хочу пирожное, но не уверена, что хочу его есть. Потому что есть я не хочу вообще. Блин, определённо нужно проснуться. Мысли совершенно сбиваются. С утра нашла смску от Тихони. Она сказала, что сегодня зайдёт, но чувствую, что меня в это время не будет дома. Обидно. Хотела передать ей почитать свой новый рассказ. Вот она одобрит, я может и выложу показать. А всё мои ночные бдения. Я опять затрагиваю в рассказах вампирскую тематику. Хехе. Обзавелась новой очаровательной привычкой. С часу до четырёх ночи устраивать себе под столом домик, натаскивать туда одеял, подушек, ставить лампу и читать. Сейчас я уже почти осилила Антологию Вампиров случайно приобретённую в Доме Книги после очередного экскурсионного похода. На подоконнике ворона. Наглая стерва. Каркает. Я ей делаю рожи, а она не боится и не улетает. Будет смешно, если клювом постучит. Не-е... Улетела-таки.
А ещё будет дождь. Дождь это весело. Обожаю, когда капли на лицо. Вот бы прямо сейчас, пока я гуляю. Было бы здорово.
Ну всё. Ушла апгрейдить своё настроение...

мои наркотики любовь, боль и романтика... Первые две в вену красным и зелёным... Третью золотым... выкурить...

Слушать этот музыкальный файл

...
/giggle/
...

[300x300]
В колонках играет - Sopor Aeternus "Never trust the obvious"

Крикливые птицы... Много... В окна в двери... Стучат клювами... Хочется пить...
Открыв глаза, понимаю, что это сон. Открыв глаза, понимаю, что я не дома. Дико болит повреждённая рука. Оглядываюсь по сторонам. Небольшая комната. Много ткани, разноцветной, красивой, мягкой и жёсткой, шершавой и гладкой. Какие-то ленты, какие-то занавеси, какие-то кусочки мыслей, всплывающие в темноте не для моего восприятия. Неестественной громадиной выделяются большие напольные часы в углу. Посекундная тарификации жизни. Неестественно громкие. Вместо тиканья вздохи. И стоны. И шёпот по стенам, задрапированным пёстрой тканью. Осознание, что на мне только тонкая ночная рубашка. С осознанием приходит холод. Постепенное пробуждение чувств. На щеках каплями что-то неприятное. Поднимаю голову к потолку. Маски. Сотни уродливых масок, а из тёмных-прорезей глаз вода. Каплями прямо на моё лицо. Слёзы? Слизываю одну из них. Кисло. Эти маски плачут кислыми слезами. Кривые гипсокартонные лица, между тканей. Или настоящие человеческие? Появляются и исчезают. Появляются и исчезают, скрываясь в грудах наваленной по углам материи. А есть ли вообще углы у этой странной комнаты*?
Чья-то ручка дёргает за нижний край ночнушки. Карла. Полненькая девушка в детском платьице с бантами, большими выпученными глазами и тёмными усиками над верхней губой. Золотые локоны роскошных волос в замысловатой причёске. Смеялся Создатель, лепя такое немыслимое существо. Сочетая самые уродские из всех черт с самыми привлекательными. Настойчиво тянут куда-то. В тканевое царство, за сень кружевного тюля и бордовых бархатных занавесей. Послушная, иду за ней. От прикосновений к бархату просыпается неприятная сухость в пальцах и во всём теле. "Улыбайся ему" - говорит она скрипящим голосом, старушечьим, задевающим за что-то живое между сердцем и лёгкими. "Не перечь. Не плачь. Не молчи. Улыбайся и делай книксен. Говори о литературе и живописи. Потом о театре и балете. Ничего не спрашивай. Ничего не отвечай. Улыбайся и делай книксен. Не смейся над его шутками. Не рассказывай о себе. Если попросит, выполняй. Если прикажет, подчиняйся. Если похвалит, улыбайся и делай книксен. Если накажет, улыбайся и делай книксен." С удивлением рассматриваю коридоры, по которым идём. Из литого камня. Как по туннелю вглубь горы. Гладко и совершенно. Провожу пальцами по поверхности, зацепляю ногтём, надеясь, что штукатурка. Камень. Холодный, как лёд. Гладкий, как волосы уродливой карлы. Совершенный. Ищу хоть какие-то недочёты, места соединений, трещины. Бесполезно. Много поворотов. Лестница. Ещё одна. Ещё. То вверх, то вниз, то вверх ногами до ближайшего поворота, а потом по наклонной. Мне кажется, что мы идём то по стенам, то по потолку этого непонятного коридора. Освещения нет, но настолько светло, что я вижу всё. Или настолько темно? Вдруг остановка прямо напротив одной из стен. "Здесь", - говорит карла, похлопывая рукой по моей голой ноге. - "Здесь тебя оденут, приготовят, научат". И она толкает меня прямо в стену.
Там их много. Там их десятки. Они все крикливые, как курицы, они все напыщенные, как гусыни, они все хитрые, как лисицы. Толкают от одной к другой. Подведённые чёрным, подведённые белым, подведённые красным, подведённые неумело, глаза карие, глаза голубые, глаза внимательные, глаза злые. Слишком много румян, слишком много тона, белая пудра, телесного цвета, красные губы, чёрные губы, синие губы, розовые губы. И ворох шпилек в причёсках, мушки и тонкие линии бровей, серёжки в ушах, шевелятся как живые паучки на кулонах, пахнет розой татуировка в виде прекрасного цветка на плече каждой.
Перекрикиваются. "какая красивая"... "какая чудесная"... "цветок-дитя"... "испортим"... "испоганим"... "нарисуем новое лицо"... "оденем по самой пошлой моде"... "лишь бы господин был доволен"... "самыми сладкими духами"... "самыми яркими тонами"... "самые дешёвые украшения"... "самое бесстыжее поведение"...
Вдруг молчание. И обожающие взгляды в сторону рыжеволосой красавицы в ярко-зелёном платье. Бубновая дама. Тонкие руки, изящная походка, горделивая осанка, смотрит свысока. "Добро пожаловать", - протягивает руку. Прикоснуться к ней губами. "Приступайте, мои хорошие" - тяжёлый смех. Просыпается где-то по спине страх.
И снова толпа вокруг меня. Минута и раздета. Примеряют какие-то тряпки, какие-то платья. Повязывают куски тюля, а потом шёлковые накидки сверху. Другие водят по лицу тонкими кисточками. Третьи рвут волосы на причёски. Плачу. "Перестаньте, милочка, краска размазывается" - змеями шипят на ухо. И слёзы мгновенно высыхают. Подносят коробочки с украшениями. Бабочки и пауки, кошки и змеи, Читать далее...